Екатерина Космодемьянская

      — Ярослава Долохова-Малфой! — прочитала Яга на свитке поступающих в этом году.       Кощей отвлекся от разговоров с коллегами, приковывая взгляд к девочке. Он знал, что дочь любимой Басмановой будет учиться здесь, у него под крылом. Больше всего директор боялся, что Яра будет похожа на свою мать, чем будет тиранить его сердце.       По узкой короткой тропиночке шла семилетняя девочка с чёрными короткими волосами и чертами лица Малфой. Черные глазки были напуганы огромным количеством людей.       — Всё повторяется, — прошептал Кощей, закрыв рот костлявой рукой.       — Не может быть! — воскликнул Муромец, резко поднявшись из-за стола, чуть не перевернув его.       Из толпы родителей выплыла девушка. Она шла вслед за девочкой, немного прихрамывая и улыбаясь немного изменившейся лучезарной улыбкой. Её волосы приняли родной цвет, чёрный цвет глаз уступил место стальному серому. Екатерина смеялась, наблюдая за преподавателями.       Ярослава ожидаемо пополнила ряды языческого факультета, чему сама была несказанно рада.       — Должен быть способ! — кричал сам себе Снейп, перерывая библиотеку Принц мэнора.       В поместье Малфоев нужных книг не оказалось. Все тёмные заклятия воскрешения он перепробовал — всё оказалось тщетным.       Вот уже четыре года как тело Малфой лежит под чарами заморозки на алтаре рода. Отец не разрешил следовать языческим традициям — тело огню так и не предали, собственно, как и земле.       — Сев, оставь всё это, — вновь попросил Люциус, заглядывая в библиотеку. — Оставь её в покое.       Малфой это твердил не раз и не два. Мужчина призывал супруга смириться и бросить все силы на воспитание внучки, которая была точной копией их дочери.       Но Снейп сдаваться не собирался, хотя и внучку вниманием не обделял. На одни и те грабли наступать ему не хотелось.              — Как так вообще получилось? — вечером Кощей в компании с Ягой допрашивал воскресшую девушку.       — Я сама не знаю, — пожала плечами Екатерина, наслаждаясь приятным времяпрепровождением.       Ветер играл с её волосами, развевая в разные стороны.       — Отец держал моё тело под куполом заморозки шесть с половиной лет, попутно выискивая нужные обряды и заклятья, — солнце заходило за горизонт, становилось холоднее.       Малфой правой рукой накинула на плечи платок, но вещь не пожелала укрыть хозяйку от холода — он просто упал на землю.       — Очнулась уже? — искренне улыбнулся Абраксас, склоняясь над внучкой. — С днём рождения.       Екатерина хотела что-то ответить, но разобрать слова было невозможно. Девушка издавала хрипящие звуки, похожие на шипение дикого зверя. Тело болело и не слушалось.       — Ну и как вы разумеете, у него получилось, — хмыкнула Басманова. — Правда за эти шесть лет некоторые мышцы атрофировались. Левую руку я не чувствую совсем, на правую ногу хромаю, одним глазом не вижу, улыбка моя уже не та… Да и вообще много, что изменилось.       Первые сутки Басманова постепенно приходила в себя, узнавая родных людей. Ломота в теле отступала, и девушка к вечеру смогла сесть самостоятельно. Только тогда ей рассказали о произошедшем.       Не смотря на то, что её ни в чём не посмели обвинить, Екатерина всё равно умоляла о прощении, понимая, какую боль она принесла в семью. Родные утешали девушку, вытирая её слёзы, прося успокоиться, ведь теперь всё полностью вернулось на свои места.       Ярослава всё время рвалась к маме, но девочку не пускали, аргументируя это тем, что сейчас мама не готова, слишком много информации нужно переварить. Девочка только на третьи сутки смогла прокрасться к родительнице.       — Мамочка, ты меня помнишь? — с надеждой спросила Яра.       Космодемьянская изумленно смотрела на повзрослевшую дочь, не веря своим глазам своему глазу.       — Ярочка, какая ты… взрослая, — нервно усмехнулась Екатерина, поманив к себе дочь.       Последний раз Басманова видела ребёнка, когда ей было всего два месяца.       — Такая ты у меня красивая.       — Да, — смущённо ответила Яра, обнимая маму.       Но эти дефекты совсем не расстраивали девушку. Она вновь может радоваться самым простым вещам, воспитывать ребёнка и просто жить.       — Глинская то в курсе? — спросила Яга, отрезая кусок яблока и съедая его с ножа.       — Кончено! Я ей сразу написала и попросила вам ничего не говорить, чтоб для вас это было сюрпризом.       — И он удался. За тебя, Басманова, — Кощей поднял чашу с вином.       — Ура! — отсалютовав в ответ, Малфой откинулась на спинку стула.       Вот теперь она по-настоящему счастлива.