***
Пройдя половину квартала в сторону дома родителей, Чимин вспомнил, что отец вчера говорил о сегодняшнем дне. Он должен быть в суде с самого утра на финальном слушании одного сложного дела. А такое обычно затягивается на долгие часы. И что же делать? Всё равно пойти к маме? Она только начнет волноваться, а сделать ничего не сможет. Попробовать позвонить дяде? Он бы смог помочь, но ведь они с Юнги не близко знакомы и тот в таком состоянии вряд ли подпустит к себе мужчину, которого видел пару раз в жизни. Ответ пришел сам собой и Чимин развернулся на сто восемьдесят градусов. Идя по до боли знакомой дороге, омега кусал ногти, на шее почему-то саднило метку, ноги постоянно спотыкались. Он озирался по сторонам, будто надеялся, что из кустов выпрыгнет волшебник и предложит помощь: «сейчас я взмахну волшебной палочкой и твой муж придет в норму, — скажет он, — Только не делай то, что задумал! Не ходи туда!» Но пройдя две автобусных остановки, Чимин так и не встретил ни одного волшебника и даже самого завалящего колдуна. Наверное все они еще в запое после новогодних переработок. Перед ним возвышалось большое серое здание детского дома. Ворота были приоткрыты. Сколько раз Чимин бывал здесь в прошлом и ни разу не испытывал такого страха. Раньше было волнение, нетерпение, желание, тревога о здоровье друга или тоска по крошечному Чонгуки. Но так как сейчас, не было еще никогда. Но раз решил, нужно делать. Пак Чимин он, или кто? Ой, он ведь уже давно не Пак. Но не суть. Смелость и настойчивость! — твердил он себе, входя в ворота. Слабоумие и отвага — вторила внутренняя омега, всеми лапами обнимая перепуганного младенца в своей утробе. — Здравствуйте, — слегка поклонившись, обратился он к знакомому дежурному у входа, — могу ли я увидеть директора Канга? — А, это ты? — молодой альфа нервно сглотнул. Он узнал медовый запах и смазливую мордашку посетителя. Омеги у них бывали не часто. — Решили вернуть мелкого засранца? — Кого? — не понял Чимин. — Ну того, с которым вы возились тут в прошлом году. — Аа, Вы про Чонгука? Нет конечно, — возмутился омега, — никого мы возвращать не собираемся. Я к директору по личному вопросу. Твердость его тона произвела нужный эффект. Дежурный набрал внутренний номер директора. — Да, к вам посетитель. Омега того Мин Юнги… спуститесь? Ладно, передам. Он положил трубку и озадаченно посмотрел на Чимина. — Мне подождать? — спросил тот. — Да, выйди на крыльцо и никуда не уходи. Он поговорит с тобой во дворе. Вновь оказавшись на улице, Чимин вспомнил, как ровно год назад в этот самый день убегал под тенью этого здания, стараясь не попасться на глаза персоналу. Это было сразу после их с Юнги первого раза… как быстро пролетело время. — Доброе утро! — раздался за спиной сдержанный голос полынного альфы. — Здравствуйте! — направляясь сюда, Чимин ожидал, что встретив директора лицом к лицу после того случая, вновь ощутит страх или панику. Но сейчас он смотрел на этого мужчину и понимал, что перед ним тот, кто ему нужен. — Зачем ты пришёл? — спросил Канг, сложив руки за спиной. Он спустился с крыльца, как бы предлагая пройтись по дорожке до ворот. — Я хотел попросить вашей помощи, — выпалил омега, обхватив себя руками, чуть прикрывая живот. — После всего, что было? — Директор остановился и внимательно посмотрел на посетителя. — Наверняка я последний человек, к которому ты стал бы обращаться за помощью. Всё настолько плохо? Чимин собрался с духом, подошёл поближе и быстро, сбивчиво рассказал всё, что произошло утром. — Он мой муж, понимаете, — добавил омега, заканчивая рассказ, — и я должен сделать всё, чтобы помочь ему. Но не могу, потому что… — он прикрыл ладонью живот. — Это определённо гон, — кивнул альфа, — я говорил тебе… — он сглотнул, вспоминая свою слабость, — говорил тогда, что мы не в силах контролировать себя. Особенно если не подготовились. А в первые два-три раза и в пожилом возрасте подготовиться очень сложно. Сначала альфа не знает по каким признакам определить приближение этого периода, а к старости наш цикл меняется и промежуток может скакать от месяца до года. — Теперь я понимаю, как Вам было плохо в тот день, — Чимин слегка отстранился, но продолжил говорить уважительным тоном: — мне жаль, что Юнги ударил Вас. И я прошу прощения, что пришел тогда… я был сам виноват, что спровоцировал Вас своим присутствием. — Это не так, — строго сказал директор, — я позволил тебе подняться в мой кабинет. Но спасибо, что сказал это. Мне было тошно от того, что я сделал. Чимин слегка поклонился — Так чем именно я могу помочь? — спросил альфа. — Вы сможете поговорить с Юнги? Рассказать ему, что с ним происходит и как с этим справляться. — У вас нет ни одного знакомого альфы? — удивился мужчина, почесывая короткую седую бороду. — Есть мой отец, — кивнул Чимин, — но он отсутствует до самого вечера. И я думаю, что Вы видели гораздо больше первых приходов гона у парней. — Это не стандартное явление, — признал директор, несколько польщенный признанием своего превосходства. — Обычно первый гон приходит в районе двадцати одного года. Реже — двадцати двух. Очень редко до двадцати. Но здесь, — он указал за спину на стены приюта, — бывало всякое. Было несколько случаев, когда молодые альфы до восемнадцати лет срывались и впадали в буйный гон. Они не знали, что в таких случаях нужно расслабиться, дать своему телу выпустить энергию, удовлетворяя именно сексуальные потребности. — Но он не проявлял никакого сексуального интереса, была только агрессия…- возразил Чимин, — это было так не похоже на обычного Юнги. Ваши ребята тоже крушили всё вокруг? — Да, даже калечили себя и окружающих. В начале этого периода в альфе просыпаются заложенные предками инстинкты. Они подсказывают ему, что наступило время поиска объекта для спаривания. А так как современный человек воспитывается в рамках… — он опять посмотрел на дом, — а у нас эти рамки гораздо строже, чем у подростков в обычных семьях. Так вот, выстроенные в сознании современного человека ограничения, раздражают внутреннего зверя, если можно так его назвать. Он рвёт и мечется, словно в путах. Человек может вести себя совершенно иначе, чем обычно и даже сам не знать, почему он это делает. В этот момент нужен кто-то, кто даст ему возможность перешагнуть этап поиска и борьбы за пару, и сразу приступить к спариванию. Он почувствует, что в этих путах безопасно, раз партнер сам пришел к нему и добровольно впутался в ту же сеть. Даже самая обычная мастурбация удовлетворит его на время. — Вы говорили, что к этому периоду можно подготовиться. Как? — Уверен, твой отец подскажет вам. Каждый альфа знает свой цикл. Гон может приходить раз в три месяца, либо реже. Он устанавливается за первый год и на всю жизнь. И за пару дней до его начала, мы чувствуем головокружение, слабость, некоторое раздражение. Уже давно придумали специальные препараты, которые подавляют первый всплеск эмоций внутреннего зверя. Если принять их вовремя, то альфа входит в состояние гона плавно и может подготовить партнера. — Юнги вчера как раз жаловался на головокружение, — вспомнил Чимин. — Но мы решили, что это от вина. — Теперь ты знаешь от чего, — кивнул директор. — Как мне лучше поступить сейчас? — с отчаянием в голосе, спросил омега. — Я всё понял, но мне ведь опасно заходить к нему… вдруг что-то случится с ребенком. — Да, ни в коем случае. Нужно, чтобы кто-то поговорил с ним и дал лекарство. И только через пару часов ты сможешь быть рядом. Но даже так, я бы не советовал. Беременные омеги имеют более соблазнительный аромат. От вас мы теряем голову даже не будучи в гоне. Скорее всего твое постоянное присутствие рядом и спровоцировало такой ранний гон, — Канг развел руками. Последняя информация заставила Чимина смутиться. Он вспомнил, сколько сокурсников-альф подсаживалось к нему на занятиях без видимой причины. Как волновался тот художник, молодой альфа, когда Чимин покупал у него картину. Тогда омеге показалось, что тот так быстро и дешево отдал ему свою работу из-за обычного волнения творческого человека, но что если директор прав и альфам трудно сдерживаться рядом с беременными омегами? — А Вы можете пойти к нему сейчас? — Спросил Чимин, умоляюще глядя на мужчину. — Он Вас хорошо знает и уважает. Несмотря на тот случай… я уверен, теперь он поймёт, что тогда было с Вами. — Хорошо, — кивнул директор. — Вы согласны? Спасибо! — Но ты должен держаться подальше. — Предупреждающе поднял палец Канг, — его нюх обострен, и если ты будешь поблизости, то все мои старания пойдут насмарку. — Конечно, да-да, я уйду. А вернусь домой вечером. С отцом. Обо мне не беспокойтесь. — Ладно, тогда я возьму таблетки, — он направился в здание. — Вот, — догнал его Чимин, протягивая связку ключей, — возьмите. Этот длинный от нижнего замка. Плоский-от верхнего. — Он секунду помялся и, отступив на несколько шагов, снова поклонился ему. На этот раз до самого пояса. — Не стоит, — отозвался мужчина, — если я смогу помочь, то это будет плата за тот вред, что я причинил тебе в тот день. Хорошо? — Да, — кивнул Чимин, чувствуя, что дрожь, которая постоянно била его с самого утра, потихоньку проходит. Внутри шевельнулся ребенок, напомнив, что папа сегодня еще ничего не ел и даже не пил. — А можно попросить еще кое о чем? — О чем же? — директор видел, что омега смущается и улыбнулся. — Можно мне стакан воды и кусок хлеба? Ребенок требует, а я сбежал из дома — даже зубы не почистил… А до родителей идти полчаса. Его накормили кашей с хлебом и какао в общей столовой. Так как завтрак уже закончился, там были только трое дежурных лет десяти. Они с любопытством посматривали на омегу и его живот. — Директор велел вывести Вас через заднюю дверь, когда Вы закончите кушать, — сказал один из мальчиков, забирая у Чимина пустую тарелку. — Чтобы старшие ребята не заметили. — Хорошо, — кивнул омега, — спасибо. Он прошел через кухню за маленьким альфой. Здесь были огромные кастрюли, высокие стопки металлической и пластиковой посуды, запах еды и хлорки. Не худшее, что может быть на свете, но ни один нормальный родитель не захотел бы, чтобы его ребенок жил в таком месте с рождения. — Ворота справа, — сказал мальчик, открыв засов на широкой двери. — Я понял, да, — отозвался Чимин, проходя мимо него. — А можно… — начал было юный альфа. Его чуть веснусчатое лицо залилось румянцем. — Что? — Я хотел бы потрогать… Вашего малыша. — Оу, — растерялся омега и непроизвольно накрыл живот ладонью. Внутренняя омега протестовала. Она никому не доверяла своё сокровище, а тем более какому-то юнцу с непонятными намерениями. — А зачем тебе это? — решил уточнить Чимин. — Когда я вырасту, у меня будет большая семья, — осмелев от ласкового тона, ответил альфа, — хочу, чтобы у моего омеги много раз был вот такой животик. Это красиво и… от Вас очень вкусно пахнет. — Спасибо, — улыбнулся Чимин, — ты можешь потрогать. Только очень аккуратно. Хорошо? Я помогу. Альфа протянул худенькую руку, растопырив пятерню. Чимин взял его ладонь и мягко приложил к верхней части живота прямо поверх свитера. Младенец, наконец-то получив питание, плавно ворочался. Как раз в этот момент он провел пяткой или коленкой прямо под ладонью сироты. Тот восторженно округлил огромные серые глаза и уставился на свою руку. — И вот так целый день, — засмеялся омега, застегивая куртку. — Ну, что скажешь? — Обалдеть! — только и мог ответить мальчик. Он сейчас чем-то напоминал Юнги. Того худющего и неуверенного в себе парнишку, которого Чимин так сильно полюбил. Мысли опять вернулись к образу мужа, который запечатлелся в памяти: дикий взгляд, бледное влажное лицо… Омега сунул руки в карманы и пошел к воротам. — Спасибо! — крикнул ему в след мальчик, — я запомню это на всю жизнь. Чимин обернулся, помахал ребенку и направился домой к маме. Там его ждал Чонгук и долгий вечер. Директор, наверное уже пришел к Юнги. Как тот его встретит? А вдруг в порыве злости он накинется на старшего и разорвет на куски? Ох, плохая это была идея.***
Оставшись дома один, Юнги немного успокоился. Перед глазами еще долго стояло испуганное лицо мужа. Слезы и ужас в глазах. Последний взгляд, который он бросил на него, закрывая дверь. «Посмотрел на меня, как на чужого», — подумал он с горечью. Запах Чимина, всё еще ощутимый, но уже не такой сильный, перестал раздражать горло и провоцировать приступы злости. Даже не злости…он сам не знал, каким словом назвать это состояние. Он чувствовал себя беспомощным, загнанным, но понимал, что где-то глубоко в нем есть большая сила и если он даст ей волю, то она уничтожит всё, что попадется на пути. Как получилось с той картиной. Альфа включил холодный кран и сунул голову под поток воды. Через полминуты стало легче. Он прибрал всё, что наворотил в гостиной, сложил ошметки холста на полку, пообещав себе, что обязательно найдет того художника и купит у него другую картину. Он был так виноват перед Чимином. Через некоторое время опять стало подступать то ужасное состояние. Хотелось вырваться на улицу, схватить кого-нибудь и… что? Чего ему хотелось на самом деле? Причинять боль? Нет. Он ощущал раздражение, словно под кожу насыпали хлебных крошек, но он не хотел кого-то за это наказывать. Он хотел лишь избавиться от этой лишней кожи. А еще тяжело ныло в области паха. Отдаленно напоминало возбуждение, но ни одного приятного оттенка в этом букете из кактусов-чувств он найти не мог. Член налился и ждал, когда им займутся. Он словно диктовал свои условия, не принимая отказа. Ублажив его требования дважды, Юнги, тяжело дыша, вышел из ванной и наткнулся на директора Канга. У себя дома. В доме Паков. А может Юнги приснились последние годы и он до сих пор находится в приюте? — Что Вы здесь делаете? — совершенно растерянно спросил он. — Меня прислал твой омега, — ответил мужчина и осмотрел бывшего подопечного с головы до ног, — ты неплохо держишься. И судя по свежему запаху, ты понял, как лучше всего снимать напряжение. — Вы пришли помочь? — всё еще не понимая, уточнил Юнги, — помочь мне? После всего? — Мы с твоим Чимином договорились, — отозвался Канг, последовав за Мином в гостиную, — я рассказываю тебе всё, что ты должен знать о гоне, а он…вы — прощаете меня за то, что я сделал ему в тот день. — Значит, это точно гон? — Юнги решает никак не комментировать последние слова директора. Он не то чтобы простил его, но уже отлично понимал, ведь и сам провинился лишь немногим меньше него. — Да, — ответил старший и всё подробно ему рассказал. — А один я не могу перетерпеть этот период? Я ведь могу просто… сам… — спросил Юнги, внимательно выслушав Канга, — или обязательно нужен партнер? — Не обязательно, — покачал головой тот, — но с ним всё пройдет спокойнее и гораздо быстрее. Один ты будешь в таком состоянии не меньше трех дней. А если рядом есть кто-то, желательно омега, то твой внутренний зверь будет полностью удовлетворен выполненным долгом перед своей природой и быстро уползет в спячку до следующего гона. — Но Чимин… — В его положении это опасно. Ты еще не контролируешь себя. Поэтому он придет вечером вместе с отцом. А пока возьми, — он протянул Мину две таблетки, — прими одну сейчас, а вторую на ночь. Они помогут сбавить агрессию. А через пару дней сходи к врачу, чтобы он подобрал тебе самый подходящий препарат.***
На удивление Чимина, мама отнеслась к этой новости почти спокойно. Даже скорее обрадовалась, чем испугалась. Она поинтересовалась, как он себя чувствует, и получив удовлетворительный ответ, пошла спокойно заниматься делами по работе. Омега поднялся немного озадаченный такой реакцией. Чонгук спал в кроватке, раскинув руки и приоткрыв пухлые губки. Переодевшись и немного отдохнув, Чимин решил всё-таки поговорить с мамой. — У тебя есть минутка? — спросил он, подходя сзади. Женщина сидела за компьютером и просматривала огромный текст. — Сейчас, родной, — отозвалась она, не оборачиваясь, — осталось отредактировать две страницы и отправить в издательство. Пока пойди, сделай нам чай. — Всё, — выдохнула Лиа, входя в кухню через пятнадцать минут и садясь за стол, — наконец-то я сдала эту работу. Такая чушь, но предстоит огромный тираж, так что редактировать нужно было на совесть. — Ты всегда так работаешь, — покачал головой сын, — будь тираж хоть сто тысяч, хоть пять штук. Женщина ласково похлопала его по ладони в знак признательности, а потом спросила: — Ты хотел поговорить о чем-то? — Да. Ты совсем не расстроилась из-за Юнги и его гона, — настороженно сказал Чимин, — вчера что-то было не так? Он тебя чем-то расстроил или обидел? — Неет, ну что ты?! — Воскликнула Лиа. — Вчера был прекрасный вечер. А почему я должна была расстроится? — непонимающе спросила она. — Ну… мой муж в таком состоянии… — Чимин правда не понимал, зачем объяснять очевидное. — Так это же прекрасно! — всплеснула руками женщина. — Рановато для его возраста, конечно, но тем не менее — замечательно. — Прекрасно, что он кидается на меня и крушит всё вокруг? — Нет, прости дорогой, мы с отцом совсем упустили этот момент в твоем воспитании. Я как то не подумала. А потом у тебя появился Юнги, вы могли сами уже обо всем разузнать. — Она пожала плечами. — Пока ты был маленький, каждый раз во время гона у отца, мы отправляли тебя к дяде. Может быть ты помнишь, как бывал у них примерно раз в полгода? — Помню, конечно. — В последние годы, из-за твоей постоянной занятости на кружках и секциях, мы могли уже не волноваться и проводить эти дни, даже когда ты бывал дома. Просто переносили всю активность на дневное время, а ночью старались быть потише. — Мам! — округлил глаза беременный. Потом улыбнулся, припомнив несколько таких «тихих ночей» — Гон-это возможность для вас на пару дней отключиться от реальности и погрузиться в самые близкие отношения. Только ласки, секс и побольше еды, — улыбнулась она. — Идеально: когда течка и гон совпадают по времени, тогда вам обоим не нужно будет спать, чтобы восстанавливать силы. Сейчас Юнги тяжело, но это пройдет, и вы будете несказанно рады, когда наступит время следующего гона. — Я не думал об этом в таком ключе, — признался Чимин, закусив губу. — Ну так подумай, — подмигнула мама и отпила ароматный чай. Чимин возился с Чонгуком посреди их комнаты на втором этаже, когда домой вернулся Бомсу. — Деда, — завопил ребенок, услышав знакомый голос. Бросив игру и папу, он скорее пополз по лестнице, спускаясь попой вперед. Пока Чимин, кряхтя и отдуваясь, вставал с пола, спускался на первый этаж и шел в гостиную, маленький Мин уже оккупировал колени дедушки. А Лиа успела кратко рассказать мужу главную новость дня. — Я только поем, переоденусь и мы поедем к нему, хорошо? — сказал сыну глава семьи. — Спасибо, пап, — отозвался омега, забирая Гуки с его колен.***
Дом оказался не заперт. На столике около входа лежала его, Чимина, связка ключей. Значит директор Канг был здесь. — Думаешь он спит? — спросил омега, когда они с отцом оказались в темной коридоре. — Нет, он в ванной, — уверенно ответил Бомсу и включил свет. — Я чувствую запах. Давай подождем немного. Через несколько минут Юнги вышел и сразу учуял присутствие Чимина. — Как ты? — встрепенулся тот, не решаясь, но очень желая, подойти поближе, — как себя чувствуешь? — Нормально, — ответил Юнги, тоже едва сдерживаясь, чтобы не броситься в объятия мужа. — Всё хорошо, вам не обязательно соблюдать дистанцию, когда альфа в спокойном состоянии, — улыбнулся отец, прекрасно понимая чувства детей. Те, словно ждали этого разрешения и кинулись друг к другу. Бомсу отвернулся и включил телевизор на малую громкость. — Я так беспокоился, — шепотом говорил Чимин. — И я, — вторил ему Юнги, между короткими поцелуями, — боялся, что сильно напугал тебя. — Всё хорошо, — покачал головой омега, поглаживая любимого по щеке, — всё хорошо. Ведь теперь ты-это ты. — Да, но оно опять накатит. И я не хочу, чтобы ты снова увидел меня таким. — Не переживай, мы справимся, — прошептал Чимин в самые губы мужа, — вместе. — Если понадобится, ты можешь меня связать, — серьёзно предложил Юнги. — Нет, — громко сказал старший альфа. Оказывается он внимательно слушал их шушуканье, — ни в коем случае! Если он тебя свяжет, то вызовет еще большее сопротивление у твоего внутреннего альфы. Он и так сейчас никому не доверяет. Не усугубляйте. — Но вдруг я чем-то наврежу… — Не навредишь, — уверенно ответил Пак, — я буду неподалеку. А Чимину мама объяснила, как лучше и быстрее приручить твоего зверя. Ему нужна ласка, чтобы начать доверять и расслабиться. А потом уже всё в ваших руках… В буквальном смысле слова, Чимини! Ты понял? — Он строго глянул на сына. Бомсу захватил с собой портфель с рабочими документами. Разложив бумаги на кухонном столе, он завершал оформление сегодняшнего дела, но половину своего внимания постоянно держал направленным на звуки из спальной комнаты. Дети не заперли дверь по его указанию, чтобы в случае чего, он мог беспрепятственно оказать рядом. Но за весь вечер и всю ночь, ему ни разу не потребовалось вмешаться. Ближе к трем часам утра он опустил голову на сгиб локтя и заснул, сидя за столом. — Ты весь город на уши поставил из-за меня, — сказал Юнги, когда они только вошли в свою комнату. — Не весь уж, — засмеялся Чимин, — но я рад, что директор Канг смог с тобой поговорить. Если честно, я немного беспокоился, что ты плохо отреагируешь на его появление. — У меня мелькнула мысль — оторвать ему голову, — пожал плечами Юнги, — но потом я понял, раз ты сам к нему обратился, значит другого варианта нет. — И что мы сейчас будем делать? — Меняя тему спросил омега. — Не знаю. Может ты немного отдохнешь, а я разбужу тебя, как только появятся первые признаки... — Нет, — с энтузиазмом сказал Чимин, — давай мы его предвосхитим. — Как это? — не понял Юнги. — Директор и отец сказали, что я должен приручить твоего зверя. А лучше всего начать это делать, пока он еще не стал показывать зубки. Ты согласен? — Да, — кивнул альфа присаживаясь на край кровати, — но я ведь только что… вышел из ванной. — Не беда, — сказал Чимин, опускаясь на колени на пол, возле ног любимого, — я буду тихонечко и аккуратно. А ты постарайся просто расслабиться. С этого момента Юнги полностью вверил себя заботам мужа. Он слушался, когда тот велел лечь на спину и закрыть глаза. Подчинялся рукам омеги, когда те стягивали с него штаны и задирали футболку. Он покорно приподнял бёдра, когда теплая рука стала мягко поглаживать его плоть. — Вот видишь, долго уговаривать его не пришлось, — комментировал Чимин, после того как несколькими движениями смог возбудить мужа, — а теперь доверься мне. Я приманю своего альфу и буду с ним очень ласков. Пусть знает, что тут ему рады. — Если что... — тяжело дыша, подал голос Юнги, — если я вдруг… — Всё будет хорошо, — спокойно наглаживая отвердевший член, проговорил омега, — настройся на то, что всё. Будет. Хорошо. После этих слов он чуть приподнялся, чтобы не давить на живот, и медленно провёл мокрым языком от самого основания до беззащитной, чувствительной головки. Плавно перейдя к ласкам губами, он стал не спеша опускаться, с каждым новым движением вбирая горячую плоть Юнги в себя всё глубже и глубже. Альфа чувствовал, как что-то внутри зашевелилось и потянулось к этому, максимально приятному, ощущению. Он представлял как дикое существо, колюче топорщит шерсть и принюхивается к медовому запаху, усиленному беременностью и легким возбуждением. Потом сосредотачивается на ощущениях, которые дарят эти губы, и уже через несколько минут доверительно ложится на спинку и подставляет уязвимое пузико для ласк. Почти воочию увидев эту картину, альфа улыбнулся не раскрывая глаз и понял, что сейчас, именно в эту секунду у него полностью отключились все ограничения. Зверь не выпутывался из цепей. Они сами спали с него, не причинив никакого вреда. И ему не хочется куда-то бежать и чего-то добиваться. Ему хорошо здесь и сейчас. Настолько хорошо, что он забыл даже о присутствии в доме отца. Достигая первого оргазма, Юнги хрипло застонал, выгибаясь в заботливых руках и изливаясь в самых чутких губах. Удовольствие было настолько цельным и поглощающим, что ему показалось будто оно длилось бесконечно. Но вот на смену губам снова пришел язык и, аккуратно огибая основание головки, довершил процесс последними приятными мазками. — Боже, — прошептал он, едва дыша, — Чимини, ты потрясающий. — Для своего любимого альфы я всегда буду только таким, — отозвался омега, мечтательно подперев щеку кулаком. — Как наш настрой? Не хочется порвать еще одну картину? — Нет. Больше ничего мы рвать не собираемся, — виновато отозвался альфа. — Прости за холст. Мне правда очень жаль, что так случилось. — Ладно, главное, что теперь всё в порядке и мы потихоньку начинаем дружить с моим ласковым зверем. Ведь так? — Чимин погладил по горячей коже живота Юнги, и тот весь покрылся мурашками. Внутренний альфа отозвался низким хрипловатым урчанием. — Сделай так еще, — попросил Юнги. Омега погладил еще раз. Потом еще и еще. — Хорошиий, — протянул Чимин и чмокнул впадинку внизу живота у бедренной косточки, — сладкий. За ночь они несколько раз засыпали. Чимин от усталости, Юнги от изнеможения. Ведь каждый раз, когда омега так или иначе доводил его до оргазма, а иногда и по несколько раз подряд, ему казалось, что душа покидает тело. Такое было легкое, невесомое состояние. Поэтому он ненадолго засыпал в руках любимого и просыпался только от новой волны возбуждения, которая снова и снова подступала, словно внутри работал безостановочный конвейер.***
— Поезжай с отцом, — сказал Юнги, когда на утро Бомсу стал собираться домой, а Чимин вознамерился остаться, — тебе нужен отдых. Да и Гуки, наверное уже соскучился. — Ладно, — не стал спорить омега. Это был, наверное, первый раз в их совместной жизни, когда он так сразу уступил. — Но пока меня не будет позаботься о себе. Вечером увидимся. Пак вышел на улицу, его сын надевал обувь. — Подожди, давай помогу, — Юнги присел на корточки и быстро завязал шнурки на высоких ботинках мужа. — Ох, как это во время! Спасибо тебе от Намджуна, — улыбнулся омега и погладил живот. — От кого? — не понял альфа. — От нашего сына, — Чимин легонько стукнул его по плечу. — Когда ты уже успел имя придумать? — Ночью, — коротко ответил омега, улыбаясь, — пока с твоим зверем общался имя само пришло. Так что не обсуждается. — Он развернулся и вышел за дверь. — Угу, — кивнул Юнги, озадаченно уставившись в пустоту перед собой с глупой улыбкой на губах. — Значит Намджуни. И не обсуждается.