***
«Я стильный, самостоятельный мужчина, — думал он, проверяя кончиками пальцев узел галстука. Воротничок белоснежной рубашки непривычно тесен, но сегодня особенный день, можно и потерпеть. — Сейчас я пройду под восторженными взглядами всех этих людей и просто сделаю заказ. Да, просто скажу, что мне подать и займу вон тот свободный столик у окна, — он нерешительно прошел первые пару шагов, покосившись на знакомые лица. В них читалось одобрение и, как он и предполагал, восхищение. Омега за кассой вообще утирал слезы, ослепленный красотой приближающегося к нему альфы. — Да, я при параде, — он приподнял подбородок, чувствуя себя всё увереннее с каждым шагом, — и кому, как ни мне быть самым первым клиентом этого кафе?» Но тут рядом появился его брат. Тоже при галстуке и в шикарном костюме. «Ух, этот парень! — подумал он, залюбовавшись старшим альфой. — Да он просто супер! Мы оба-просто супер!» — Пойдём! — сказал брат и зачесал пятерней длинную шелковистую челку. Она ему ужасно шла, хоть на глазах, хоть убранная наверх. Ему вообще всё ужасно шло. Как и было сказано выше-его брат просто супер. Они подошли к стойке, за которой омега-кассир сиял широкой улыбкой и счастливыми глазами-полумесяцами. — Здравствуйте! — сказал тот первым посетителям своего кафе. — Что бы вы хотели заказать? — Нам, — сказал брат, оказавшись более смелым, — нам пожжалста булотьку с орефками и моотьный ко-котель. Ягодновый. Два. — А не желаете ли порцию мороженого? — учтиво предложил омега. — Да! да! — высоко задрав голову, чтобы видеть лицо папы над стойкой, воскликнул младший альфа. — Молозэное! Гуки, молозэное! — Тожже ягодновое, — уточнил брат и, взяв брата за руку, повёл к тому самому столику у окна. — Вау, до чего они шикарны! — достаточно громко сказала Эми, не привыкшая скрывать свои мысли. Мальчики покосились на нее и, робко улыбнувшись, еще выше подняли подбородки. Чонгук сел почти как взрослый, а Намджуну пришлось забираться коленками и лишь потом устраиваться на попу. «Эх, весь образ испорчен из-за этого дурацкого стула» — с сожалением подумал он. Но ничего подобного, он всё еще был просто супер. И только после этого, все гости стали занимать свои места. Лиа с Бомсу подсели к внукам. На дедушке был легкий джемпер и тонкий, но объемный шарф. Он сильно переживал, что будут видны его многочисленные рубцы в области шеи и ключиц и попросил супругу придумать, как бы их скрыть. Та нашла среди вещей Чимина этот серый в полосочку шарф и прежде чем повязать, одарила поцелуями каждый шрамик, благодаря за спасенную жизнь своего любимого. Эми с Гон Ю заняли соседний столик у того же большого окна. Чуть дальше устроился Бан Чан — истинный Хёнджина с запахом перечной мяты. Он занял места своему омеге и Хамсу, пока те хлопотали на кухне вместе с Юнги. Семейная пара Пондов, родителей Эми, присели ближе всех к зеркальным витринам и папа девушки частенько бросал взгляды на аппетитные пирожные, выставленные там. Повар-наставник Юнги и Кай тоже пришли на новоселье и заняли свое место в ожидании официанта. А еще тут был гость, которому Чимин позвонил, не будучи уверен, что тот вообще вспомнит кто такие эти Мин Юнги и его омега. Но тот вспомнил и согласился приехать. Это был директор детского дома, господин Канг. Он сидел один, но с любопытством осматривался, явно удивленный таким поворотом в жизни одного из своих бывших подопечных. У самых младших членов семьи как раз был вечерний сон и они пропускали всё веселье. Но у папы на поясе висела радионяня, которая подаст знак, когда пора будет и им явиться на прием. Чимин включил тихий джаз, приглушил свет, оставив включенными только аккуратные настольные плафоны. Но пока в окна пробивалось вечернее сентябрьское солнце, надобности в них особой не было. Омега вошел в кухню, наполненную аппетитными запахами. Трое поваров заканчивали приготовления. — Ну что, — спросил он необъяснимо волнуясь, — мы готовы? — Готовы, — в один голос отозвались Хёнджин и Хамсу. Потом переглянулись и ткнули друг друга кулаками в плечо. Если не знать, можно было решить, что они братья. — А ты готов? — спросил Юнги. Он обтер руки о полотенце заткнутое за пояс фартука и, обхватив ладонями лицо любимого, нежно поцеловал. Парни позади присвистнули и отвернулись. — Да, — прошептал в розмариновые губы Чимин, — вроде да. — Вот и молодец, — еще раз чмокнув пухлые губы, подбодрил альфа, — а теперь иди и насладись моментом. И вот, — он подал поднос с двумя коктейлям, ореховыми булочками и вазочкой с клубникой, — первый заказ для наших первых клиентов готов. — Обалдеть-не встать! — всё еще не веря в происходящее воскликнул омега. Вечер проходил отлично. Гости, изображая из себя реальных клиентов кафе, делали заказы по скромному меню. Чимин записывал все пожелания в настоящий блокнотик официанта и беспрестанно болтал то с одним, то с другим. Чуть позже и Эми вызвалась помочь. Повязав белое полотенце на манер передника поверх нарядного платья, она тоже стала разносить заказы. Познакомилась с Каем, директором Кангом и обслужила Паков. А потом подошла к своему столику: — А вам, мистер, — спросила она, игриво присаживаясь на колени своего спутника, — хотите чего-нибудь еще или этот восхитительный салат с морепродуктами вас более чем устраивает? — Он прекрасен, но я не хотел бы есть в одиночестве, — сдержанно ответил Гон Ю. Он вел себя как обычно, очень собрано и чинно, но глаза выдавали его чувства. Они буквально не отрывались от рыжей официантки, и теперь смотрели так просительно, что Эми тут же вернулась на свое место. Она подвинула тарелку с салатом между собой и альфой и стала энергично насаживать на вилку ломтики овощей. Гон Ю чуть шире улыбнулся и тоже принялся за еду. Дети, слопав свои булочки, поскидывали с себя нарядные пиджачки, галстуки, ботинки и стали носиться между столиками. Несколько раз Намджун задевал чью-нибудь тарелку или стакан, но взрослые реагировали во время и новоселье обошлось без разбитой посуды. Совсем скоро гости сдвинули столы. Повара под общие аплодисменты вышли из кухни, и игра «в кафе» превратилась в настоящее веселое застолье. Через некоторое время из радионяни пропел кто-то из малышей и Чимин рванул наверх. — Наконец-то соизволили проснуться, — сказал он, подходя к детям. — Я уже соскучился по вам, мои пухлые батончики, — омега потискал обоих и занялся их переодеванием. Тут прискакал Чонгук. — Прривет! — радостно склонился он над Тэхёном, когда Чимин опустил бортик кроватки. — У нас куутя гостей, — воодушевленно вещал маленький альфа, подправляя пижамную футболочку малыша, — пошли ужже познакомишься. — Гуки, ты только не поднимай Тэтэ, ладно? — попросил Чимин, заметив что старший тянет обе руки к омеге, — он для тебя уже тяжеловат. — Я профто обнять хотел, — надулся ребенок, но от младшего не отодвинулся, — я маленький есё, низя поднимать, знаю ужж. — Но обнимать и болтать с ним ты можешь сколько угодно, - подбодрил сына Чимин. Тот мгновенно просиял. — А сейчас, если хочешь чтобы братики познакомились с гостями, сбегай и позови сюда отца. Чонгук нехотя отошел от Тэхёна, тот тоже нехотя выпустил старшего из своего поля зрения. — Вот вырусту болшой, как отец! — заявил он, напряженно сдвинув бровки. — И буду его на руках нофить. Сколько захотю! — Конечно будешь, — отозвался его папа. Омега уже принял тот факт, что Гуки выбрал Тэхёна своим омегой. Это было странно учитывая, что по документам и воспитанию они братья. Но по сути-то нет. И разве можно спорить с природой, предназначением или что там двигало маленьким альфой, когда он признал своего избранника в черно-белом силуэте снимка УЗИ. Вот только как выбрать момент, чтобы рассказать об этом самому Чонгуку? Оставшийся вечер пролетел под звуки музыки, смеха и разговоров. После знакомства, малышей накормили и Бомсу вызвался посидеть с ними наверху. Сам он очень утомился, хотя был рад новым знакомствам. Следом за ним поднялись и Лиа со старшими внуками. После авторского десерта Юнги, все гости на некоторое время лишились дара речи. Даже Эми не нашла, что сказать. Потом в полной тишине раздался звон вилки о блюдце и низкий голос повара-наставника: — Ты уволен, Мин Юнги, — он качал головой, глядя на пирожное, которое только что попробовал. — Почему, шеф? — удивился Юнги, переглянувшись с друзьями. Его дни на прежней работе и так были сочтены, о каком увольнении может идти речь? — Ты превзошёл меня и больше не обязан тратить время, работая на других, — сказал мужчина и чуть улыбнувшись, добавил, — дашь рецепт? — Спасибо Вам! — Мин встал и глубоко поклонился своему учителю. За эти несколько лет тот редко хвалил своего ученика, но каждая крупица одобрения была для Юнги на вес золота. — Я буду счастлив поработать с вами еще столько, сколько получится. После долгого застолья все помогли прибраться. Хёнджин со своим спутником занялись мытьем посуды, Эми с отцом и своим альфой-собирали приборы и тарелки со столов, а ее папа разговорился с директором Кангом, предлагая собрать рождественские подарки для воспитанников приюта. Директор каждый год выискивал средства для небольших сладких наборов для мальчиков из младшего и среднего блоков, и магазинчик сладостей Пондов, имеющий доступ к производителям шоколада и конфет, был бы идеальным партнером в этой затее. Ближе к полуночи почти все разошлись. Остались только будущие работники этого заведения, да Бан Чан, который не выпускал из рук своего красивого поварёнка. — Спасибо вам, ребят! — выдыхая сказал Юнги. Он устало опустился на один из стульев и притянул к себе любимого. — По-моему всё прошло отлично, — довольно кивнул Хамсу, — можем хоть завтра открываться. — Еще многое не сделано, — покачал головой Чимин, — и по обстановке и в остальном. Не со всеми поставщиками договорились, да? — он посмотрел на Юнги. — Да, как раз к концу октября будет всё готово. — Тогда может..? — Хёнджин посмотрел на своего истинного с застывшим вопросом в глазах. — Думаешь..? — откликнулся тот. — Да, ведь как раз… Хамсу закатил глаза: — И они всегда вот так. Могли бы вообще не произносить ничего вслух, раз читаете мысли друг друга. — Это так мило, — расплылся в улыбке Чимин и крепче прижался к мужу. — Быть истинными наверное так здорово? Всегда чувствовать друг друга, даже на расстоянии. — Здорово конечно, — скептически ухмыльнулся Чан, — только вот никогда ничего не скроешь. А я так люблю делать сюрпризы. — Так о чем вы тут не говорили? — уточнил Юнги, уже привыкший к такой манере общения друзей. — Мы назначили дату свадьбы на начало октября, — выпалил Хёнджин и ткнул локтем в бок любимого, — прямо в его день рождения. — И раз вы еще не откроетесь, то мы бы хотели арендовать кафе, — договорил альфа. — Народу будет совсем мало, — тут же отработал возможное возражение Хёнджин и умоляюще посмотрел на наставника. — Конечно, — ответил тот, — почему нет. Ты ведь не против? — он повернулся к Чимину. Тот был очень даже за. Это читалось по его умильной улыбке.***
Проводив друзей, Юнги силком потащил мужа под душ. — Понимаю, что ты устал, — уговаривал он, — я тоже не огурчик. Но после этих прощальных объятий от тебя пахнет всеми. Мне не нравится. Тут и мята, и клевер, и… полынь. — Ну ладно, тогда пойдем вместе, — сдался Чимин снимая с мужа черную рубашку. — По традиции сэкономим немного воды. Когда они, быстро ополоснувшись, вышли из ванной, то услышали сверху, из комнаты родителей какие-то звуки. — Постой, — насторожился Чимин, — кажется кто-то плачет. Обернутые в полотенца ниже пояса, они замерли посреди коридора рядом с лестницей и прислушались. Но уже через несколько секунд поняли, что это были совсем не те звуки о которых подумал Чимин. — Ой, пойдём скорее, — стыдливо краснея, он потянул мужа в комнату. — Что, — тихо засмеялся тот, — как самому стонать на весь дом, так нормально, а как других слушать, так «пойдём скорее»? — он крепко схватил его за руку и не двигался с места. Чимину ничего не оставалась, как тоже остановиться и очутиться в объятиях альфы. — Это не другие, — шепотом возразил он, морща нос под звуки любви с верхнего этажа. Тихие, но всё же отчетливо слышные в тишине ночного дома. — Это мои родители. И мне бы не хотелось слышать, как они вот это вот всё. — Ой, да брось, — прижимая стыдливого омегу к стене, проворковал Юнги, — это же так здорово. Значит отец достаточно поправился, раз может… — Айщ, ну хватит, — прошипел Чимин, елозя между стеной и горячим альфьим телом, — ты меня заводишь, бесстыжее создание! А заниматься сексом в коридоре под стоны родителей. Даже для нас это слишком. — Ничего не слишком, — Юнги стал целовать напряженную шею любимого, иногда прерываясь чтобы прошептать, — до нас никому нет дела. Малявки спят в кроватках. Гуки так набегался, что теперь до утра… — полотенце соскользнуло с бёдер омеги, — упс, я не специально, — но кожей на ключицах Чимин ощутил, как теплые альфьи губы растягиваются в коварную улыбку. — Всё равно, это перебор, Юнги-я, — взмолился омега, пытаясь не поддаваться нездоровому возбуждению, которое уже во всю разгоралось в нём из-за тихих звуков сверху, — пойдем в спальню. Там сделаешь со мной всё, что захочешь. — Я и здесь могу это сделать, — просто отозвался тот и, подхватив мужа под бёдра, еще крепче прижал к стене. — Но это не правильно, — беспомощный перед этим соблазном, захныкал Чимин. — Нормально всё — хрипло успокоил его супруг и тоже лишился полотенца. — Маньяк озабоченный, — шепотом обзывал мужа омега, обнимая ногами его бока и приподнимаясь навстречу, — извращенец, домогатель… Горячий-то какой… огромный, — дыхание предательски сбивалось от каждого нового толчка. — Не останавливайся теперь уж, — попросил он вонзая ногти в спину альфы. Тот болезненно зашипел, но лишь усилил натиск. Как же ему нравился такой неоднозначный Чимин-с одной стороны испуганный и жутко стеснительный, а с другой-совершенно непристойный, похотливый в своих движениях и жестах, в этих тихих возбуждающих стонах. Наверху, похоже, дело шло к развязке, потому что возгласы стали отчетливей и ритмичней. Чимин еще гуще зарделся и его тут же окончательно снесло неконтролируемой волной. — Прости, — пролепетал он, вернувшись в тело после, душевышибающего в астрал, оргазма, — я тебя не дождался. — Ничего, — всё тем же хрипловатым низким тоном сказал Юнги, спуская любимого на пол, чьи и без того уставшие ноги сразу стали подкашиваться. — Развернись, — скомандовал альфа, — облокотись о перила. Вот так, — он одобрительно погладил мужа между лопаток, — а теперь поставь одну ногу на пару ступенек выше. — Настоящий маньяк, — опять пожаловался Чимин, но просьбу выполнил. — У меня всё тело в мурашках от этого безобразия, — пожаловался он. — Да я чувствую, — поглаживая спину любимого, хмыкнул довольный альфа, — ты сейчас весь одна сплошная… чимурашка. Омега уже было засмеялся над странным словом, но в этот момент ощутил мощное проникновение и крепче ухватился за перила. Бедные, те не ожидали такой активности жильцов среди ночи. В несколько крупных движений Юнги достиг кульминации. И именно в этот момент наверху скрипнула дверь родительской спальни. Чимин испуганно дернулся. Горячее семя изливалось внутрь, холодный пот выступал на лице, плохие слова рвались наружу. — Тсс, — альфа зажал мужу рот рукой и потянул назад, подальше от края лестницы, чтобы сверху их было не видать. Но момент был упущен. Пришлось прерваться на самом пике удовольствия. — Какой облом, — тяжко пропыхтел он у самого уха омеги и беззвучно засмеялся. — Псих ненормальный, — таким же едва слышным шепотом отозвался Чимин и втолкнул мужа в ванную комнату. — Полотенца! — опомнился альфа и выскочил обратно в коридор. И едва он вернулся, как на верхних ступенях показались две пары ног. Видимо родители решили спуститься-попить воды, — нас чуть не застукали, — смеялся он, влетев ванную и прислонившись к запертой двери. — Это было ужасно! — стал ругаться омега, настраивая температуру воды. — Так уж и ужасно? — Ладно, не так уж. Но давай больше так не делать. — В следующий раз поднимемся этажом выше, — поддел Юнги. Он всё еще видел то стыдливое, но восторженное выражение лица любимого. Помнил, как сильно того возбудила опасность быть застигнутыми в любой момент. — Ну точно, маньяк, — заключил Чимин и полез под душ, смывать следы преступления. — Сам такой, — только и ответил альфа, присоединяясь.***
Утром было тяжело. Вчера весь день был максимально насыщенным. Вечер-и того больше. А про ночь и говорить нечего. Поэтому, когда в шесть часов утра из открытой комнаты напротив Хосок с Тэхёном стали громко требовать внимания, их родители даже не шелохнулись. — Папатец! — заголосил растрёпанный Чонгук и с разбегу забрался на их постель. — Ставайте! Ну жже! Он пихал отца в бок, тянул папу за руку, но те не проявляли никаких признаков пробуждения. — Гуки, идём, — послышался позади голос бабушки, — поможешь мне переодеть и покормить малышей. — Но папа жже... — он вопросительно смотрел то на бабушку, то на родителей. Он так привык что утренние процедуры, самые его любимые, не считая купания, всегда выполняет Чимин, что даже не сразу понял, куда бабушка его зовет. — Пусть папа сегодня поспит до обеда, — улыбнулась женщина. — Ленивый буит, да? — Да, он так давно не ленился. Давай мы дадим и ему и вашему отцу сегодня лениться весь день?! — Оо, — воодушевился новой затеей ребенок, и продолжил громким шепотом, — давай. Тойко тссс… Он крадучись вышел из комнаты и Лиа плотно закрыла за ними дверь. Всё же с трудом разлепив глаза в районе девяти часов утра, Чимин не мог понять, почему так светло и непривычно тихо. Юнги спал рядом. Легкий запах розмарина так сладко витал вокруг. «Такой красивый когда спит, — подумал омега, залюбовавшись аккуратными чертами любимого. Но вспомнив их ночное предприятие, добавил любя, — зараза!» Выйдя из спальни, омега обнаружил что дома никого нет. Спустился в кафе. Дверь закрыта, телефонная трубка снята, за окнами кипела жизнь городского центра, но внутри тишина. На ближайшем к лестнице столике лежала записка: «Уехали к нам домой на весь день. Отдохните. Целую, мама». Удивленно повертев листок в руках, Чимин поднялся обратно в спальню и, плюхнувшись под бок своей заразы, тут же заснул.***
Несколько следующих дней Чимину было неловко смотреть родителям в глаза. Ему постоянно казалось, будто их с Юнги выходка в коридоре была замечена, просто старшие не произносят вслух слова осуждения. Но повседневные дела и заботы постепенно перекрыли собой чувство стыда и этот эпизод почти забылся. — Когда вы поедете за картинами и растениями? — как-то спросила Лиа за ужином. — Да кстати, надо бы успеть до свадьбы закончить обустройство интерьера, — дожевывая кусочек курицы, отозвался Юнги, — я договорился с художником на пятницу. Он будет ждать нас в мастерской. Там все готовые работы. Выберем то, что нам подойдет. — Намджуна с собой возьмём, — на полном серьёзе сказал Чимин, — на шедевры у него глаз наметан. Мальчик, сидевший рядом на высоком стульчике, услышав свое имя, насторожился и вопросительно посмотрел на папу. — Шедевры, Джуни, это особенные картины, — пояснил омега, заметив непонимание сына, — волшебные, красивые или загадочные. Как все в вашей комнате. — Я тожже ш вами! — спохватился Чонгук с набитым ртом. — Тогда и бабушку с дедушкой возьмём, — пошутил Чимин. — И Тэтэ с Хосёкой, — тут же отозвался маленький альфа под смех взрослых. — Само собой, — шепотом проговорил Бомсу, — куда Гуки, туда и Тэхён-и. — Шамо Шабой, — Чонгук уже успел сунуть в рот новый кусок. Так и получилось, что за цветами и картинами они отправились всей толпой. Идти нужно было не очень далеко, так что Паки и Мины воспользовались хорошей погодой и прогулялись до старенького офисного здания, где на третьем этаже в тупике коридора располагалась скромная мастерская уже давно знакомого и любимого мастера. — Оу, — растерялся тот, увидев целое семейство, — боюсь у меня тут места маловато. Не испачкайтесь. Скромный альфа, года на два старше Юнги, с виду был самым типичным художником: длинные волосы собраны в растрепанный хвостик, джинсовый комбинезон испачкан краской, из карманов торчат кисти, а за ухо заправлен угольный карандаш. — Мы ненадолго, — сказал Лиа. На ее руках озирался по сторонам Хосок, а у Бомсу-Тэхён. — Погуляем поблизости, — прошептал Чимину отец, спустя пару минут, — выбирайте спокойно. — И я погуляю, — заявил Чонгук, увидев, что дедушка выносит его братишку. Старшие понимающе переглянулись, а Намджун даже не обратил внимания. Он был уже полностью погружен в картины. Сидя на отцовских плечах, этот эксперт по части живописи, которому не исполнилось еще и полутора лет, во всю шпарил на каком-то своем языке хваля или осуждая каждую работу, к которой его подносили. Но всё это звучало одинаково непонятно для взрослых ушей, так что даже за самые распоследние характеристики, которыми клеймил их специалист, вызывали у художника лишь улыбку. Даже Юнги, который из-за работы, общался с сыном не так уж много, понимал далеко не всё. А вот Чимин несколько раз готов был провалиться сквозь землю. Он-то знал лексикон своих детей и все эти «фушно», «каканя» и «вонюте». А еще он прекрасно знал насколько искренний этот ребенок. И если он сказал, что та или иная картина «фушно зеёная и вонюте маинькая», то Чимин останавливался и присматривался. Действительно ли ее размер и этот оттенок зелёного подойдет к их интерьеру. В конце концов чутье Намджуна, ну и его родителей тоже отчасти, помогло выбрать им шесть небольших работ, которые прекрасно украсят стены их будущего кафе. — Впервые такое вижу, — признался художник, убирая выбранные работы в сторону, — чтобы доверили такое дело младенцу. Он говорил беззлобно, даже с некоторым восхищением. Маленький альфа, стоя между родителями, внимательно смотрел на мастера, а потом протянул ему руку. Тот, еще больше удивленный, пожал миниатюрную, но очень уверенную в себе, ладошку. — Приходи ко мне еще, — предложил он. А потом обратился к взрослым, — на самом деле то, что он выбрал действительно будет идеально сочетаться между собой в небольшом пространстве. — Надеюсь вас не сильно обидел разнос, который он тут устроил? — сконфужено спросил Чимин. — Ну да, по интонациям я понял над чем еще мне надо поработать, — засмеялся художник. — Мы еще хотели заказать что-нибудь особенное для наших друзей, — вспомнил Юнги, когда они уже направились к выходу, — у них свадьба через три недели… — Расскажите мне немного о них, — сразу сделавшись совершенно серьезным, попросил мастер, — нужно знать для кого картина, прежде чем начать писать ее. — Юнги, мы тоже выйдем, ладно? — тихо сказал Чимин, чтобы не мешать. Намджун, выходя споткнулся об угол двери и та, захлопнулась, как только они с папой перешагнули порог. — Ничего страшного, — махнул рукой художник, — эта старая дверь постоянно захлопывается, — он подергал за ручку, — и замок клинит. Сейчас, ключ у меня возле постановки. И запасной всегда держу там же. Он прошел вглубь мастерской, где на нескольких столах были выставлены различные предметы. Видимо с них писались натюрморты. Благополучно отперев скрипучую дверь и обсудив все детали нового заказа, мастер попрощался с последним гостем из всей этой удивительной делегации.***
Мятно-арбузная пара будущих молодоженов стала появляться в кафе всё чаще. То обсудить меню, то расстановку столов, то музыку. Чаще всего делами занимались альфы, а Хенджин поднимался наверх и проводил время с Чимином и мальчиками. — Мы, конечно, не спешим заводить детей, — сказал он как-то раз, — но думаю мне не помешает поучиться у тебя. — Этому в процессе научишься, — пожал плечами Чимин, — хотя, если сильно хочется можешь сменить подгузник… — он запнулся, оценив ситуацию после дневного сна малышей, — …ки. У обоих. — Давай ты сначала покажешь, — засмеялся Хёнджин, сморщив нос. — Дажже я умею, — тут как тут появился Чонгук и отгородил своего «вонютево» омежку от гостя. У Гуки в последнее время все были такими, даже когда не были. Он стал деловуще расстегивать липучки и орудовать салфетками, при этом постоянно что-то обсуждая со своим подопечным. — Ох, ничего себе! — присвистнул гость. Чимин уже переодел Хосока и вручил его Хёнджину. А следом вручил бутылочку. Уж с этим то, пожалуй, справится любой. — А представляешь, что из этих маленьких комочков когда-то вырастут большие люди! — сказал тот, наблюдая, как младенец с аппетитом причмокивает. — Да, будут в школу ходить, — отозвался Чимин, помогая Чонгуку поудобней устроить Тэхёна для кормления, — а потом вообще повзрослеют, найдут себе пары, будут всякое вытворять… — Какое? — насторожился, казалось увлеченный делом маленький альфа. — Варенье воровать с верхней полки или дедушкин альбом с марками брать без спроса, — нашелся Чимин, едва сдерживая смех. — А-а, — понимающе закивал Чонгук и перевел сказанное братику. Тот озорно зажмурил глазки, будто и правда понимал, что как только вырастут, они пойдут на дело под покровом ночи. И тогда берегитесь варенье и марки. — Вот так на вас посмотришь и думаешь: и чего мы ждём? — Свадьбы наверное, — хохотнул Чимин, — мы тоже ждали свою… вот только не дождались.***
Приготовления к первому настоящему банкету были почти закончены. До дня «икс» осталось меньше недели. И все, как будущие новобрачные, так и хозяева кафе, были в приятном волнении. Но одним прекрасным утром Юнги проснулся в отнюдь не прекрасном настроении. Осеннее солнце бесило его своими лучами, аномальная жара заставляла потеть и он никак не мог найти удобную позу для сна. — Чего ёрзаешь? — сонно спросил Чимин, проснувшись от наведённой суеты. — Ничего, — проворчал альфа, — жарко. — Внизу наверное прохладней, — предположил омега, кайфуя от утренней тишины. — Хочешь, чтобы я встал раньше будильника и пошел вниз? — с недовольством возмутился Юнги. — Завтрак готовить? Может еще и в постель всем принести? — Ну… — Чимин узнал этот тон. Этот голос и особый оттенок запаха. И намерение обидеться сразу же пропало. Он даже обрадовался. — Можешь и принести, — сказал он улыбаясь, — хотя бы мне. Всем остальным не обязательно. — А ты не охр… — начал было Юнги, но омега повалил его на спину и принялся целовать-целовать. Повсюду и всяко. — Ты что делаешь?! — возмутился тот. — Чешу пузико моему дикому зверю, — промурлыкал Чимин и стал покрывать поцелуями слегка влажный от жары пресс мужа. — Да мне просто жарко и солнце бесит, — нахмурился альфа и попытался отпихнуть омегу, — это не гон, если ты об этом подумал. — Не толкайся и вообще помолчи, — строго приказал Чимин, припечатывая супруга суровым взглядом к подушке, — я слышу и чую. А будешь возникать-закрою в шкафу на все три дня и справляйся как хочешь. — В смысле… не спорить что ли? — устало опустив руки, уточнил Юнги. — Всё правильно. Не спорить! — он вернулся к начатому делу и быстро расположил к себе внутреннего зверя альфы. Тот сильно изголодался по ласке за последние несколько месяцев и теперь, почувствовав, что его тут ждали и радостно встречают, завилял плутовским хвостом. — Ох, Чимини, — остановил мужа Юнги, когда тот уже собрался снять с него единственный предмет одежды, — это ведь первый гон. — Как первый? — спросил тот, недовольный, что его остановили на самом интересном месте. — третий же... а нет, четвертый. — Нет, я не о том. Это будет первый раз, когда ты не в положении, — уточнил Юнги. — Аай, а ведь точно! — восторженно воскликнул омега и кинулся к мужу целоваться. И пофиг, что зубы со сна не чищены, что солнце припекает задницу и что будильник стал трезвонить. Стукнув последнего по макушке, Чимин приподнялся на вытянутых руках. — Голова не кружится? — Кружится, но это из-за тебя, — разомлевший альфа влюбленно смотрел снизу вверх. Вредина внутри совсем отпустила и настроение улучшалось. Лицо Чимина сбоку было освещено яркими контрастными лучами. Они подчеркивали пушистые ресницы, едва заметный пушок на коже и насквозь просвечивали радужку чисто чайного цвета. — Конечно из-за меня, — самодовольно облизнув раскрасневшиеся губы, ухмыльнулся омега. Он точно знал, какой эффект производит на мужа. — У меня сегодня куча дел., — нехотя сказал Юнги. — Последний день на работе? — Да, я обещал что выйду на полдня. А потом еще надо за картиной съездить и с отцом в их доме кое-что собрать хотели. Они ведь на время свадьбы туда с мальчиками уедут, нужно подготовить плацдарм. — Выпьешь лекарств? — грустно спросил Чимин. — Хладнокровно задвинешь мою зверушку обратно в сон на весь день? — Увы. — Ладно, — совсем скис омега и, пройдясь ласковыми почёсываниями по бокам мужа, добавил, — тогда делай все дела быстро, понял?! — Слушаюсь. — А я пока придумаю, как нам на эти дни от детей изолироваться. Раз это первый, как ты говоришь, настоящий гон, то будет много шума. — Уже предвкушаешь? — догадался альфа, усмехнувшись. — Само собой. А, и еще надо к врачу сходить, посоветоваться, — вспомнил Чимин. — Как раз успею, пока ты свои дела делаешь. — О чем посоветоваться? Можно ли уже детей рожать? — Нет, — покачал головой омега, — знаю, что нельзя. Чудо, что на близнецов сил хватило. А сейчас хочу узнать, как правильно не заводить детей, — он засмеялся. — Ты веришь, что эта фраза вылетела из моего рта?! Дожили! — Докатились, даа, — Юнги крепко схватил любимого за бока и перевернул на спину, подминая под себя. — Но всё же уточни у доктора, на всякий случай, через какое время нам можно будет еще малявочку сделать, ладно? Для круглого счета, так сказать. — Ах, ты! Детей круглым счетом считает! — возмутился Чимин, пытаясь вырваться из-под мужа. — Я же просто… — попытался оправдаться Юнги, но омега обхватил его за шею и притянул к себе. — Ничего не просто! Раз сказал, значит думаешь об этом. А это так клёво, что я нормально даже отреагировать не могу от умиления, — он поцеловал мужа и добавил, — ладно, всё, топай на работу. Увидимся вечером. И смотри там у меня, ни на кого свою зверушку не спускай, а не то оторву вам… — Пошёл я, да, — захохотал Юнги и скатился с кровати.***
Когда утренние дела, включавшие в себя умывания, переодевания и кормления всех четверых микро-Минов, а так же необходимый массаж и упражнения их младшей половины, плюс какая-никакая зарядка для самого себя были окончены, Чимин почувствовал себя как-то не очень хорошо. Захотелось прилечь, съесть чего-нибудь вкусного и на ручки. Но руки, способные его поднять отсутствовали. Даже предвкушение сегодняшнего вечера не приносило радости. Это было странно, ведь головой он понимал, всё будет прекрасно, ведь они ждали этого момента столько… блин! Столько лет! — Что с тобой, родной? — в детскую, где Чимин прилег на пол рядом с играющим в конструктор Намджуном, вошла Лиа. Хосок агукал в кроватке, пытаясь поймать пальцы своих танцующих ног. Чонгук забрался в кроватку Тэхёна. Они лежали на спине и альфа рассказывал младшему, как называется та или иная фигурка свисающая с карусели над кроваткой. — Не знаю, — Чимин подал Намджуну детальку. — Ты даже не завтракал, — обеспокоенно присела рядом мать. — Что-то болит? — Нет, — отозвался тот, — что-то сил нет. А у Юнги сегодня… — Я заметила. Гон подходит, да? — Да. Мы хотели… айх, не знаю. — Мы можем забрать ребят и уехать к себе, — предложила мать, — справимся, можешь не переживать. — В вас я полностью уверен, — он благодарно посмотрел на маму и протянул руки, будто сам был еще младенцем. Та обняла сына и устроив его голову у себя повыше колен, стала ласково поглаживать по волосам. — Но мне так плохо сейчас, — признался Чимин. — Что это? Нужно ведь радоваться. Всё же прекрасно! Лучше даже в сказках не бывает. — Твоя омежья выбражуля опять чудит? — Не знаю, она после родов очень сдержанная. Я не чувствую чего ей не так. — Ей всё «так», вот и помалкивает, — женщина задумалась, а потом велела, — иди к папе поднимись. Скажи, что нужно помочь услышать себя. — Что? — не понял омега. — Он знает. Заинтригованный, Чимин послушался и пошел к отцу. Бомсу сидел за документами и записывал что-то в свой ежедневник. — Работаешь? — постучавшись, спросил омега. — Нет, пока просто изучаю новые поправки, — прошептал отец, — думаю через пару месяцев вернусь к работе… вот только в суде уже не выступишь. — Ничего, пап, — успокоил его Чимин, — ты ведь сможешь консультировать и готовить клиентов к подводным камням. Это даже важнее, ты сам говорил. — Да-да, — кивнул Бомсу, — я на себе крест не ставлю. Просто, только теперь осознаю, насколько сильно всё изменилось после аварии. — Ничего не изменилось! — возразил омега. Его собственное странное состояние подождет. — Ты до сих пор самый лучший адвокат в нашем округе! Это проверено. И благодарственные письма от трёх мэров тому доказательство. Ты самый лучший в мире отец, только не говори Юнги, что я тебе это сказал, — добавил он с небольшим смешком. — А такого дедушки вообще никто нигде больше не найдет. — Ну всё-всё, я понял, — беззвучно засмеялся альфа. — Пф, чистая правда, — тоже улыбнулся Чимин. Но потом ощутит сосущее чувство где-то под ложечкой. Голод? Тоска? Омежьи выкрутасы? — Мама сказала, что ты можешь мне помочь. — Чем? Что с тобой? — обеспокоился тот, теряя улыбку. — Она говорит, что мне надо услышать себя, — омега пожал плечами. — Аа, это можно, — видимо поняв о чем речь, сразу успокоился Бомсу. — Иди, приляг. Закрой глаза и дыши ровно. — Зачем? — Делай, как велено, ладно? — Одни командиры в этом доме. Ладно. — И не пугайся, что бы не почувствовал, — предупредил отец, — просто прислушивайся к телу и к тому, что происходит внутри. Омега прилег на родительскую кровать и, найдя удобную позу, закрыл глаза. Отец сел в ногах. Через некоторое время Чимин ощутил усиленный хвойный аромат. Спокойный, умиротворяющий и полный жизни. Первой мыслью пришла благодарность к небесам, за то, что он может слышать этот родной запах таким четким и ярким, а не как тогда в больнице… Потом омегу стало затягивать в какое-то отупление. Внешние звуки пропали, ощущение поверхности под собой тоже исчезало, даже свет, проникающий сквозь веки, стал отдалённым. — Всё в порядке, — пояснил Бомсу, — я просто воздействую на твои чувства, чтобы окружающее не отвлекало. Как разберешься, дай мне знать. Я буду рядом. Как разобраться? В чем, собственно говоря, он пришел сюда разбираться? Хоть объяснили бы по-человечески. Но спорить в семье Пак было не принято. «Ладно, у меня есть проблема. Не знаю в чем она состоит, но она есть, — стал думать Чимин, — услышать себя? Наверное мама имела ввиду, чтобы я разобрался именно с этой проблемой. С омегой своей. В последнее время она и правда была слишком покладиста и почти исчезла из поля зрения». Внутренняя омега - это ведь не просто оборот речи или мизинец на левой ноге, это полноценная сущность. Хоть она и не имеет своего тела и средств к внешнему общению, обладает огромным опытом и мудростью сотен поколений. Внутренние альфы и омеги — это природная основа каждого человека. И если прислушиваться к ней, то можно многое понять и многому научиться. «Ну давай, родная, скажи мне, что не так» — мысленно обратился к спрятавшейся сущности Чимин. Та молчала, будто ее и не было. «Ты обижена или злишься? А может наоборот, слишком счастлива от всех детских забот. Ты ведь этого всегда и хотела?» Было странно вообще ничего не чувствовать. Ни звуков, ни света, ни своих эмоций. Такое чувство бывает в момент, когда ты задал вопрос, а ответ еще не произнесен. Он может быть, как хорошим, так и самым ужасным. И ты не знаешь в какое состояние перенесешься в следующий момент. «Ты устала?» — мысль сама пришла в голову. А потом туда же посыпались мысленные образы: переезд, покушение на отца, потеря спокойствия, сотни забот с огромным животом, летящие осколки разбитых вдребезги витрин, срочные роды… Тяжелые, долгие… и только теперь Чимин понял, сколько сил он в тот момент почерпнул именно у своей внутренней сущности. У той, которая оберегала и защищала детей, да и его самого, ото всех тех жутких вещей, что свалились на их голову в тот период. «Ты устала, — уяснил он. — Но почему такая реакция сегодня на альфий гон? Не хочешь его больше?» Ответом были образы Юнги. Самые горячие и трепетные моменты их жизни. Его улыбка, глаза, руки… ох сколько тут было рук. «Да у нас фетиш, дорогуша». В подтверждение стали появляться руки альфы на разных частях омежьего тела, в разных ситуациях и процессах. «Воу-воу, — подумал Чимин, крепче зажмуриваясь — давай полегче, тут отец рядом.» Жаркие образы сменились ссутуленной фигурой альфы, когда он приходил после тяжелого дня. Сонный, едва бредущий ранним утром умываться. Ожоги и порезы на пальцах, без которых не обходится жизнь ни одного повара. В довершении всего, образ Юнги, держащего на плечах Намджуна. Его руки, да-да, те самые руки, сейчас надежно придерживают детскую ножку в мягкой кеде. Пальцы касаются кромки белого носочка на крохотной лодыжке. «Любишь его, — понял послание Чимин, — любишь всякого и всегда. Но почему тогда закрылась? Я не понимаю» И снова она стала делиться моментами. От них у Чимина сжалось сердце. Сейчас это были дети. Гуки, который чуть не сунул свои малюсенькие пальчики в розетку, пока папа укладывал новорожденного Намджуна. Хосоки, молча ждущий своей очереди, голодно чмокая губками. Его глазки, следящие за папиными руками, когда те ухаживают за кем-то из братьев. Джуни смотрит на папу, но тот занят приготовлениями к новоселью. На шейке малыша висит развязанный галстук. Но пришла Эми и помогает ему. Но ребенок всё равно смотрит на папу. «Хватит! Пожалуйста остановись, — попросил Чимин, чуть не плача от стыда. — Ты хочешь сказать, что у меня нет времени на детей и каждый из них из-за этого иногда страдает?» — не было смысла уговаривать ее и себя, что всё хорошо. Что у них есть прекрасные бабушка с дедушкой, которые помогают в любой ситуации… Тут появился жесткий образ маленьких альф, мечущихся в ветряночной лихорадке. И никого рядом. Ни дедушки, ни бабушки, ни даже Юнги. «Но мы с тобой ведь справляемся? — нерешительно возразил Чимин, — я успеваю быть со всеми. Люблю каждого, больше жизни». Воспоминание о всех четверых на одной кровати, когда Чимина с близнецами только выписали из роддома, пришло ярко и светло, как одобрение и подтверждение его последней мысли. Он справляется. Но… «Достаточно? — переспросил он, почувствовав намек в неловкой тишине, — Так прекрасно и этого достаточно?» И тут стали появляться очень смутные, но всё же понятные образы. Гуки идет в школу, держа за руку первоклассника Намджуна. Тэхён с Хосоком волокут в садик свои большие рюкзачки с игрушками и книжками. Юнги, еще более возмужавший, идёт рядом, а опустив взгляд Чимин видит свою ладонь на красивом округлом животе. «Тебе... нам нужно время? — спросил он, нехотя оторвавшись от идеальной картины. — Но мы ведь и не думали спешить. Как раз сегодня я хотел…» Их с Юнги сексуальные сцены остановили весь оправдательный лепет Чимина. Резко сменяя друг друга, мелькали моменты их страсти. Безответственной, неподготовленной и такой жадной, что от одного только взгляда на это перехватывало дыхание. «Ты думаешь, что гон Юнги приведет к беременности и поэтому валишь меня с ног усталостью и плохим настроением? — всё понял Чимин. — Но сегодня я иду к врачу как раз для этого, — подумал он, горячо хватаясь за эту мысль, — аа, ты же ничего не знаешь. Прости, — сущность погасила проектор своих мыслей и навострила уши. — Сейчас можно избежать беременности многими разными способами, — мелькнул образ той коробочки с презервативами, которую пару лет назад Бомсу подарил Юнги, — да-да, например такой, — подтвердил Чимин. — Но он не единственный. Можно подобрать подходящий для себя препарат и принимать его когда нужно. Они на время блокируют нашу способность к размножению» Неприятные картинки больных людей. " Нет, это совсем не опасно и не вредно, если доктор подбирает то, что подходит именно тебе». Чимин мог поклясться, что сейчас прохладный мокрый нос обнюхивал его лицо на предмет «а не врёшь?!». «Я знаю, что нам нужно всех подрастить, а только потом думать о еще одном члене семьи» — подумал он честно. Нос фыркнул. Одобрительно так. Его омега явно обладала опытом выразительного фырканья сырым носом. Потом отдаленно стали появляться образы самого Чимина во время течки. И не те моменты, когда боль косила с ног, а только те, когда ему было хорошо в объятиях своего альфы. Это было так давно. Он уже и забыл, что во время течки можно испытывать оргазм за оргазмом и почти не чувствовать усталости. За последние годы со всеми этими беременностями и послеродовыми периодами не было еще ни одной течки. И тут у него стало неприятно, но если учитывать контекст их беседы, вообще-то вполне приятно скручивать болью внизу живота. «Твоих лап дело?» Но сущность ничего не ответила и лишь еще раз фыркнула ему в лицо, как бы требуя обещания, позаботиться о безопасности. Воспользоваться ее щедрым подарком, но всё продумать и быть уже, в конце концов взрослым человеком и не залететь от первого встречного… так, не то. При первой же сцепке этой ночью. " Понял. Принял, — мысленно кивнул Чимин, — Премного благодарен.» — Пап, — позвал он вслух. Бомсу встал с кровати и вернулся к столу. Хвойный дух рассеялся. Вернулся шум окружающего мира, его свет и упругость. — Ну как? Помогло? — спросил альфа, чуть приподняв свой объемный воротник. Резко усилившийся запах мёда против воли беспокоил его. — Да, - воскликнул сын. — Как ты это сделал? — но ответить отцу он не дал. Подбежал, поцеловал его в щеку и направился к выходу, — ох уж эти альфы, полные сюрпризов, — и уже сбегая по ступенькам, крикнул наверх, — люблю тебя, пап! Спасибо!***
— Мм, кто это тут прибежал? — спросила Лиа Хосочка, который лежал на ее руках. — Папа? Даа, папа прибежал. Только посмотри какой он радостный. — Вонютий, — добавил Чонгук и они с Намджуном дружно сморщили носы. — Простите, — Чимин отступил он них на несколько шагов. — Вот ведь альфьи носы, — мама закатила глаза, — такие маленькие, а течку чуют как настоящие. — Мы нафтаясии, — возмутился младший альфа, пока Чонгук округлял глаза в шоке от бабушкиных слов. — Бабушка шутит. Конечно вы уже самые настоящие альфы. Мужчины хоть куда, — подбодрил их омега, а потом присел рядом с матерью, — мне надо к врачу. Причем срочно. Ты побудешь с ребятами? — Вообще-то я как раз пришла сказать, что тоже собираюсь на прием. — О, а что такое? Тебя что-то беспокоит? — Боюсь что... Хотя нет, не боюсь, — чуть смущенно засмеялась Лиа, — надеюсь, что да. — Не понимаю, мам, — честно признался Чимин. — Такое дело, сынок, — продолжая тискать малыша на руках, начала она, — когда с твоим отцом случилась беда, я чуть не умерла от переживаний. Я так боялась потерять его, не только как мужа и твоего отца, но и как родную душу, как лучшего друга, как любовника, — чуть приглушив голос, добавила она. — Кхм, ну мы в курсе, если что, — приподняв бровь, вставил Чимин. — Да-да, мы тоже в курсе, что вы были в курсе, — вернула Лиа, — дом старый, слух хороший, ты помнишь? Так вот, мы подумали и решили: или сейчас или уже никогда. — О чем ты? — до омеги стало медленно доходить. Но пазл еще не складывался. — В общем, я беременна. Все пять сегодняшних тестов говорят об этом в один голос, но учитывая мои прекрасные сорок лет, пойти к врачу мне надо сегодня же. — Папа, ты плакаишь? — спросил Чонгук, выглядывая из Тэхёновой кроватки. — Нет, малыш, это я так радуюсь, — всхлипнул Чимин и потянулся к матери. — А можно… можно тебя обнять? — Ну золотко, я беременная и не хрустальная, — хохотнула та и повернулась полубоком, чтобы сыновьи объятия не зажали Хосочка. — Это ж, что получается, — спросил омега, взяв себя в руки, — у нас дома будет пятеро карапузов? — С ума сойти, а? — отозвалась Лиа. — Я большой ужже ващщета! — А, да, точно, прости Гуки!