***
Проводы Юнги с бывшей работы затянулись дольше, чем ожидалось. Коллеги не скупились на добрые напутствия. Все скинулись и сделали ему прощальный подарок — набор профессиональной посуды. По довольному лицу Хамсу было видно, что это он подговорил всех, зная чего именно пока не хватает новой кухне Мина. Сам Юнги вряд ли стал бы тратиться на такую роскошь, поэтому был очень благодарен друзьям за подарок. А еще больше за их хорошее отношение все эти три с лишним года. — Каждый человек может только мечтать о такой первой работе, — сказал он, когда пришла пора уходить. Он и так уже задержался, но чувствовал, что должен поблагодарить коллег как следует, — вы приняли меня, когда я не мог даже нормально помыть кастрюлю. А теперь отпускаете с опытом и знаниями. Я всегда буду помнить всё, что вы для меня сделали! — он поклонился каждому и застыл перед наставником. — Если понадоблюсь, Вы знаете где меня найти, шеф. — Знаю-знаю, — басовито засмеялся тот, — а теперь забирай свою поварёшку и иди отсюда. Спасибо за работу! Хамсу и Хёнджин оставались еще на несколько дней, поэтому с ними пока никто не прощался. Выпроводив Юнги, все вернулись к работе: Кай расписывал меню предстоящего юбилея на тридцать персон, кухонные работники побежали принимать доставку овощей, а шеф отчитывать одного из учеников Юнги за недосоленый суп.***
Вернувшись домой гораздо позже, чем рассчитывал, Юнги занес гигантскую коробку с посудой в кухню и поднялся наверх. Тут он обнаружил только Бомсу, играющего в шахматы с Чонгуком и Намджуном в одной из детских. В соседней-спали близнецы. — Мама с Чимином у врача, скоро придут, — сообщил отец, рубя пешку противников. — Папа вонютий, — заметил Гуки между делом, но потом стал внимательно выискивать самую уязвимую из дедушкиных фигур. Юнги не обратил особого внимания на замечание сына. Поцеловав обоих малышей, пошел проверить младших. Те спали, раскинув ручки и ножки на манер морских звезд. Вернувшись к альфам, он спросил: — Мы сегодня поедем к вам? Хотели же диван собрать и починить что-то до свадьбы. — Может вы с Чимином сами соберете? И останетесь там на пару дней, — многозначительно посмотрев на зятя, спросил Бомсу. — Чимин сказал, да? — Да, он очень волнуется и при этом рад, как никогда, — беззвучно засмеялся Пак, — да и по твоему запаху всё ясно. — Тожже вонютий, — совершенно не отвлекаясь от шахматных козней, вставил Чонгук. — Ладно, тогда я схожу за картиной, а когда вернусь, заберу Чимина и мы уедем. — Отличный план, сынок, — кивнул Бомсу, продолжая улыбаться. Он до сих пор был под впечатлением от новости, которую ему сообщила жена. — Что? — спросил Юнги, удивленный необычным поведением тестя. — Улыбаешься так, будто… — Лиа в положении! — не выдержал тот. И хоть говорил он шёпотом, эти слова прозвучали четко и торжественно. — Да лаадно?! — Юнги резко перестал торопиться и сел на пол за спиной Джуни. — Да! Зря мы так долго тянули… но пока еще не слишком поздно… вот, — взволнованно поведал Бомсу. Его глаза сияли, губы не прекращали улыбаться и он будто помолодел лет на десять. — Поздравляю! Это так… так здорово! — Мин непроизвольно трогал плечики сына перед собой. Потом посмотрел на его деловую макушку, чуть заостренные кончики ушей, выглядывающие из-под волос и вспомнил каким крохой тот был еще совсем недавно, — да, это очень здорово, — уже совсем другим тоном закончил он. — Ну, я пока боюсь слишком сильно радоваться, — пожимая здоровым плечом, сказал Пак, — посмотрим, что врач скажет. — Уверен, всё будет хорошо, — Юнги похлопал его по плечу, — и будет у нас дома очень много детей. — Надеюсь, — Бомсу серьезно посмотрел на Юнги, — вы ведь присмотрите за ним, если с нами что-то… ? — Что с вами? — не сразу понял тот. А потом посмотрел в глубокие глаза старшего и вспомнил, через что ему пришлось пройти в этом году и ответил, — конечно. С вами всё будет в порядке, но мы в любом случае присмотрим и за ребенком и за вами. Как это делаете вы вот уже сколько лет. — Хорошо, — кивнул Бомсу, — я должен был об этом спросить. Спасибо, сынок. — Шах-шаах, — завопил Чонгук, ставя ферзя впритык к дедову королю. — А если подумать? — отозвался Пак и изобразил руками, будто съедает этого глупого ферзя. — Ой, не-не, не шах, — фигура отскочила на прежнее место, а маленькие альфы снова принялись думать и шепеляво обсуждать свой коварный план. — А, кстати, — вспомнил Бомсу, — тот художник звонил минут двадцать назад. Сказал, что не дождался тебя к условленному времени. — Да, мне пришлось немного задержаться. — В общем, он передал, что всё готово, но ему срочно нужно куда-то уехать. Картина упакована и ждет в мастерской. Он, — старший почесал затылок, — как-то там прикрыл дверь. Как заберешь заказ, просто захлопни. Сказал, что ты знаешь. — Что? Он оставил мастерскую открытой для нас? — Художники, — улыбнулся Бомсу, — они видят всех насквозь и знают кому можно доверять. — Мда… Ну ладно, тогда я пойду, пока у него там все холсты не растащили. Не прошло и пяти минут после ухода Юнги, как домой вернулись Лиа с Чимином. — Ох, мам, как сильно пахнет, — учуяв розмариновый дух, Чимин согнулся пополам от тянущего, но очень приятного чувства внизу живота, — Юнги-я, — позвал он наверх, стоя у основания лестницы. — Он только что ушел, — отозвался Бомсу, выглядывая из детской, — за картиной. Не шуми тут, дети спят еще. — Только что? — Да, пару минут назад. Если поспешишь — догонишь. — Держи, — Лиа сунула сыну в руку связку ключей, — на случай если решите сразу ехать к нам. — Но как… а дети? — Чимина ужасно тянуло к мужу, просто невыносимо, но увидеть мальчиков на прощание он тоже очень хотел. — С ними всё будет хорошо, — уверенно сказала мать и выпихнула сына за дверь. — Спасибо, — омега поцеловал ее и положив ключи во внутренний карман джинсовой куртки, припустил в сторону старого района, где располагалась мастерская. За сотню метров от нужного здания, он увидел как Юнги входит в его высокие двери. Через пару минут он и сам уже шел по знакомому коридору, в конце которого приоткрытая дверь была подпёрта уголком стула. Легкий розмариновый шлейф тянулся именно туда. — Ага-а! — смеясь, Чимин влетел в мастерскую, случайно задев стул-подпорку коленом. — Не ожидал меня тут увидеть? — Как ты здесь… ? — удивился Юнги. Он уже держал в руках картину и направлялся к выходу. Но тут за спиной Чимина с грохотом и скрежетом захлопнулась дверь. Омега подпрыгнул от неожиданности. — Ой, шума то сколько! — Блин, захлопнулась! — Юнги подергал ручку, но старая массивная дверь даже не шелохнулась. — А где наш мастер? — огляделся Чимин. — Он уехал. Мы договаривались на два часа, а я задержался на работе. — Хочешь сказать, мы тут одни? — Ага, — альфа еще раз подергал дверь. Но вдруг замер, стоя к мужу спиной. Его обоняние наконец уловило особый запах, исходящий от течного омеги, — Чимини?! — низким, приглушенным голосом спросил он и стал медленно оборачиваться. Внутри что-то поспешно скидывало оковы временной дремоты. Голодное существо отчетливо слышало притягательный аромат своей пары и не собиралось больше прохлаждаться. — Я сейчас был у врача, — отступая от, изменившегося в лице, мужа на пару маленьких шажков, сообщил омега, — он сказал, что со мной всё в порядке. Беременеть не желательно, но если сильно хотим, то конечно можно. — А мы… — альфа пытался сдержать своего зверя, но тот уже почти полностью поработил его разум, —… сильно хотим? — Я сказал, что нет, — Чимин уперся спиной о пустой мольберт. Его опоры съехались и мольберт упал с громким треском. Но ни один из супругов словно и не заметил этого шума, — поэтому доктор назначил мне кое-какое средство. — Какое? — Юнги приближался медленно и беззвучно. Звериный нюх улавливал эти одуряющие нотки впервые. Он помнил запах беременного омеги — тот нежный медовый аромат, что всегда будоражит желание и обещает скорое потомство. Он был великолепен и так хорошо знаком. Но сейчас… сейчас это был тот же мёд, но куда более сладкий, соблазнительный и манящий. Ноздри жадно втягивали этот аромат. Инстинкты велели не думать, а действовать. Сейчас же. Мир сузился до миниатюрного силуэта, стоящего перед ним у красочного полотна. — Надёжное, — ответил Чимин. Он продолжал тихонько пятиться, не совсем уверенный в намерениях своего альфы, — и я его уже принял. — Значит ты готов? — Юнги остановился, глядя на свою «жертву» исподлобья, опасно сузив глаза. Красивые губы медленно растягивались в предвкушающую улыбку. Он не контролировал это. Не мог. Звериная сущность взяла над ним верх и не собиралась отступать до тех пор пока не получит своё. — Да, — робко кивнул омега, ощутив за спиной уголок рамы. Больше отступать было некуда, — нужно только как-то выбраться отсюда. — Не нужно, — всё тем же тихим глубоким голосом проговорил альфа. — Юнги, ты пугаешь меня… немного, — признался Чимин. Он помнил этот взгляд с того дня, когда пришел самый первый гон. Тогда он надолго врезался в память и переплетался не с самыми приятными впечатлениями. Хоть потом омеге и удалось приручить зверя, но вот эта его манера подкрадываться и опасно выискивать момент для нападения — заставляла нервничать. Но его собственная внутренняя сущность, видимо совсем не волновалась об опасности. Она впервые могла открыться партнеру, не беспокоясь о сохранности потомства. Так что теперь, взяв ситуацию в свои лапы, она оторвала Чимина от картины и повела навстречу мужу. Ей хотелось скорее уже познакомиться поближе со своим самцом. — Тебе нечего бояться, Чимини, — сказал Юнги своим обычным тоном и быстро подошел вплотную, — это будет еще один наш первый раз. Самый лучший. Ты ведь доверяешь мне? — Больше чем себе, — дрогнув от легкого прикосновения альфьих пальцев к подбородку, отозвался тот. От одного этого маленького касания его уже стало пробирать волнующей дрожью. Но он говорил искренне — доверие, которое от питал к своему альфе, было абсолютным. Оно зародилось еще в тот день, когда худенький подросток в одиночку кинулся на троих верзил за школой, чтобы отбить своего непутёвого омежку. И с каждым днём, каждым годом оно становилось всё крепче. — Я чувствую тебя, — прошептал Юнги, глубоко вдохнув аромат мёда смешанный с запахом масляных красок. — Как так получилось, что еще несколько часов назад течки не было и в помине, а теперь твоим запахом мне просто затапливает мозг? — Это подарок, — усмехнулся омега, но прислушавшись к себе, добавил — она хочет тебя. — Значит, получит, — прозвучал ответ после которого всё вокруг окончательно перестало существовать. Они мгновенно оказались в объятиях друг друга. Горячий долгий поцелуй захватил их и не дал понять кто кого раздел и как они оказались у дальней стены мастерской. Там, в самом углу, были составлены чистые холсты и несколько работ в ряд, видимо на просушке. Не заметив последних, Юнги прижал мужа к одному из сырых полотен и то частично отпечаталось на его спине и пятой точке. — Что… ? — опомнился Чимин, ощутив уколы подсыхающих мазков. — Это картины! Мы сейчас всё тут испортим. — Вроде ничего не размазалось, — осмотревшись, сказал альфа, а потом улыбнулся и присвистнул, — зато на твоей попке расцвели розовые цветочки. — Хочешь и себе такие же? — засмеялся омега и попытался повернуть мужа спиной к стене. Но тот, конечно же, был сильнее и просто подхватил любимого на руки. — Нет, спасибо, — прохрустел он низким голосом, придерживая мужа под бёдра, — я лучше полюбуюсь на твои. Сдвинув всю одежду в кучу, он опустился на нее как в гнездо и усадил Чимина на себя. — На полу… — говорил тот, перемежая слова с поцелуями, — в ворохе вещей… запертые в чужой мастерской… Как мы докатились до такого? — на самом деле сейчас ему было всё равно, но очень уж хотелось озвучить этот факт. — Ты против? — уточнил Юнги. — Нет, — омега прошелся ладонями по обнаженной альфьей спине, будоража ногтями чувствительную зону между лопаток, — с тобой я согласен на всё. Но можно немного украсить наше ложе… — он оглянулся по сторонам и потянул со столика с постановками, стопку разноцветных драпировок. Пока Чимин пытался хоть как-то расстелить ткани, Юнги продолжил целовать его. Ему вообще не было дела до удобства и красоты, лишь бы скорее уже овладеть этим щедрым подарком судьбы. Он покрывал поцелуями его шею, ключицы, скользил языком по гладкой коже вниз. Тысячи мурашек сопротивлялись ему своим крохотным восстанием, но откуда им было знать, что альфу это лишь больше заводит. — Ну… погоди немного, — изнывая от сладостного нетерпения, взмолился омега, — всего секундочку, — он почти уже устроил им место, на которое можно прилечь во весь рост. — Всё, секунда прошла, — честно выждав одно мгновение, отозвался Юнги и жарко обдав своим дыханием грудь любимого, приник губами к напряженному соску. Мягкий поцелуй разрастался, перетекая в покусывания и жадное облизывание. На каждое прикосновение языка омега отзывался дрожью и тихими стонами. Очень скоро драпировки выскользнули из его ослабевших пальцев, а сам Чимин запрокинул голову, удобнее подставляя грудь и шею настойчивым ласкам альфы. Тяжелая, объемная волна возбуждения заполняла омегу, грозя вот-вот закоротить мозг. — Невыносимо, — пролепетал он, после того, как Юнги мокро лизнув сосок, двинулся языком вверх по груди и шее, нырнул носом в волосы за ухом и мягко обхватив мочку губами, стал нежно ее посасывать. От возбуждения омега елозил на коленях, нетерпеливо поджимал пальцы ног и истекал оглушающим медовым запахом. — Потрясающе, — возразил альфа, наигравшись. Он придержал любимого под ягодицы и уложил на импровизированное ложе. Чимин сразу же подался вперед, надеясь на то, что муж закончил дразнить и возьмет его. Но тот лишь устроился поудобнее и продолжил путешествие поцелуями и вылизываниями по всему телу любимого. Омега выстанывал ласковые слова, звал мужа по имени, обзывал бессердечным маньяком и издевателем, извивался в сильных руках и приподнимал таз, моля уже коснуться там, хотя бы пальцами, хотя бы языком, хотя бы на секунду… этого было бы достаточно, чтобы излить напряженное желание, которое казалось уже дважды превысило свой максимум. Но альфа лишь с большим энтузиазмом ласкал поцелуями нежную кожу груди, живота, ниже у тазовых косточек и, пропустив требовательные намеки омеги, переместился ко внутренней стороне бедра. Он с силой раздвинул его ноги и стал слизывать капельки сладкой смазки, которые уже давно просочились наружу и стекали по чувствительной коже тонкими тягучими нитями. — По…пожалуйста… — всхлипывая, попросил Чимин, впутывая пальцы в волосы мужа. Он хотел бы направить его, подтолкнуть куда надо, управляя сжатыми в кулаке волосами, как вожжами, но внутренняя омега не позволяла, признавая в альфе главного и веля Чимину подчиняться. — Расслабься, — сказал Юнги, придерживая бедро мужа на своем плече, — ты весь дрожишь. — Не могу, — с тихим стоном пожаловался тот. Он сейчас ничего не мог, кроме как тихо постанывать от дразнящих поцелуев и пытаться придвинуться к долгожданным губам той своей частью, которая горячо пульсировала, ощущая возможное удовольствие на кончиках нервных клеток, истекала обильной смазкой, туманя разум себе и альфе медовым ароматом и так сильно жаждала хоть какого-то прикосновения, что в пору уже было лишиться рассудка. Но вот поцелуи поползли вверх. Всё настойчивее и сильнее. И едва кончик языка стал погружаться внутрь, мягко раздвигая эластичные стенки, все существо омеги скрутило мощнейшим импульсом. Спустя секунду тот перерос в глубокий, всепоглощающий оргазм, сопровождаемый высоким стоном и впившимися в плечи ногтями. Чимин на мгновение представил себя крошечным серфингистом, которого сминает гигантская толща цунами. Ему хотелось ухватиться за что-то надежное, что удержало бы его на плаву. Но даже держась за силу мужа, он ощущал себя измельченным в щепки. Не успел он выдохнуть после этой бурной волны, как Юнги пробрался выше и прижался к омеге всем телом. А уже через пару вздохов, без лишних церемоний, вонзился внутрь. После бархатистой упругости языка, твердый член показался нереальным. Или наоборот, слишком реальным. Настолько, что перехватывало дыхание и снова распаляло желание. А ведь с кожи Чимина не успели сойти еще мурашечные батальоны первой оргазменной дивизии. — Да, — радовался он, сжимая бока мужа коленями и сильнее притягивая к себе, — еще сильнее, не бойся. Внутренний альфа будто ждал этого разрешения. Обхватив ладонями ягодицы омеги, Юнги стал двигаться сильнее и резче. На коже, наверняка уже проявились отметины, но омежья сущность Чимина была слишком влюблена в руки своего альфы, в каждый из его потрясающе-обалденных пальцев, поэтому прощала им все синячки и царапины, если те оставлены в порыве страсти. На грани удовольствия, боли и обожания, Чимин покорно отдавался во власть альфы. Приподнимался, сжимался и скользил, но чувствовал, что этого еще не достаточно. Можно больше. Нужно еще. Ему хотелось чего-то более крепкого и основательного. Даже более основательного, чем сильный член мужа, что сейчас высекал из него искры… Ему нужен узел. И тот не заставил себя долго ждать. Понимая, что развязка вот-вот подступит, Юнги одной рукой перехватил запястья любимого, поднял его руки вверх и прижал к мятой драпировке. Второй — чуть приподнял его таз, поудобней уперся коленом в пол и, не в силах больше сдерживаться, вогнал крупный узел внутрь, растягивая и распирая тугую эластичность до пределов ее возможностей. То, как сильно его накрыло, стало для альфы полнейшей неожиданностью. За закрытыми веками сверкало и искрилось, пол перестал держать, воздух отказывался наполнять легкие. Спасибо хоть сердце не совсем выскочило из груди. После первой волны они успели отдышаться буквально несколько минут, как вновь обострившиеся ощущения довели альфу до нового извержения внутри омеги. Внутренняя сущность Чимина счастливо льнула к своему альфе, жадно тянула из него семя, умело водя бёдрами и сжимая упругие мышцы. Теперь ей было всего достаточно и вполне основательно. В самый раз. Где расписаться в получении? — Ты весь горишь, — заметил Чимин, стирая ладонью прохладный пот с горячего лица мужа после уже, неведомо какого по счету, оргазма. — Как ты? — Ужасно хорошо, — хрипло ответил Юнги, счастливо улыбаясь и прижимаясь щекой к мягкой ладони. — Почему в этот раз это происходит так часто? Быстро так? Тогда, в прошлую сцепку у нас было много времени перевести дух… — он расслабил шею и, опустив голову на рукав чиминовой джинсовки на полу, прикрыл глаза. — Видимо потому что всё так сошлось, — предположил Чимин, — гон, течка, отсутствие детей рядом, ретроградный меркурий, — он засмеялся над собственной глупой фразой. Легкая вибрация от смеха передалась по сцепленным телам и Юнги вновь, тихо застонав, почувствовал как приближается знакомое, пленяющее ощущение. — Ох, надеюсь мы выживем, — проговорил он, закусил губу и, проваливаясь в очередной прилив удовольствия, сжал омежьи предплечья.***
Спустя пару часов после проникновения без взлома в чужую мастерскую, пара всё-таки смогла начать здраво мыслить. После сцепки они немного полежали на всклокоченной подстилке из одежды и драпировок, словно румяные яблоки специфического натюрморта. Отдышались. Остыли. Обсохли. За окном уже стемнело и внутрь проникал лишь свет уличных фонарей. Наверное где-то тут есть выключатель, но вставать и искать его не было никакого желания. — Есть хочу, — первым подал голос Чимин, глядя в потолок. — Угу, я тоже. — А еще помыться бы. — Угу, и мне бы. — Люблю тебя, — омега повернул голову и выжидательно посмотрел на мужа. Но тот не поддакнул в этот раз. Он лежал, по прежнему глядя вверх перед собой и что-то напряженно обдумывал. Потом округлил глаза, вскочил на ноги и, прихватив что-то из вещей, побежал к окну. — Ты что делаешь? — приподнимаясь, спросил Чимин. — Это ведь офисное здание, — быстрым речитативом заговорил альфа, натягивая футболку мужа наизнанку, — а значит тут есть охрана. У них должны быть ключи от всех помещений, так? — Наверное, — пожал плечами омега и тоже нашарил себе одежду. — Можно попробовать спуститься через окно, — вернувшись к постели и выудив из нее свои брюки, продолжил Юнги, — а потом найти охранника и объяснить ситуацию. — Третий этаж, — напомнил Чимин. — Я в приюте не плохо вылезал со второго. А тут потолки низкие, так что расстояние примерно такое же. — Никуда ты не полезешь! — Ну подумай сам, — Юнги присел на корточки перед мужем, — если никто не услышал нас… — он взглядом указал на их несчастное гнездо, — то какова вероятность, что мы докричимся через эту толстенную дверь? — Утром наш мастер вернется и выпустит нас, — со слабой надеждой возразил Чимин. — А если нет? Но даже если и так, — альфа аккуратно убрал растрепанные пряди со лба любимого, — ты ведь не думаешь что мы закончили? Это передышка. На час-два… А потом снова нагрянет. — У меня нет сил, — признался омега. — Нужно отдохнуть и подкрепиться. А если этого не сделать, то до утра от нас останутся одни призраки. — Согласен. Но в окно ты не полезешь! — опять строго сказал Чимин. — Давай поищем что-то, чем можно открыть замок. Проволоку там, нож какой-нибудь… — Вот я дурак! — вскрикнул Юнги и хлопнул себя по лбу. — Что? Почему? — подпрыгнул от неожиданности Чимин, — не то чтобы я спорил… — Ключ же… — альфа обошел столики и низко наклонился, что-то высматривая в скупом свете отдаленных фонарей. — Он что-то говорил про ключи на постановке. Постановка-это ведь вот это? Горшки всякие, овощи, рюмки? — Да, — уверенно ответил Чимин, который к изобразительному искусству был гораздо ближе. — Под драпировку загляни. Юнги приподнял уголок шелковистой ткани и правда обнаружил там ключ. Большой и кривой. Очень подходящий для такой большой двери. — Нашёл, — обрадовался он, поворачиваясь к мужу. — Давай быстро приведем тут всё в порядок и пойдём уже. Они оделись и убрали на место драпировки. Те какое-то время были жутко красными от стыда из-за просмотренный сцены, но теперь вернулись в свои исходные цвета. — Нужно будет потом зайти и извиниться, — сказал Чимин, оглядев место преступления, — а то наверняка мы наследили, да и картину ту я своей задницей размазал… — Ладно, зайдем, — хохотнул Юнги, обнимая любимого, — но за картину извиняться не станем, от такой кисти она стала еще красивее. Смеясь, они с трудом открыли дверь. Та нехотя выпустила Чимина с упакованной картиной наперевес. Он упёрся всем телом, чтобы дверь снова не захлопнулась и ждал пока Юнги положит ключ на место. Но в этот момент в противоположном конце коридора показался охранник, совершавший обход. — Эй, кто там? — крикнул этот рослый упитанный мужчина. Омега растерялся и глянул на охранника, затем на дверь, на картину в руках. Всё выглядело достаточно подозрительно. Не дождавшись ответа мужчина стал приближаться. Хоть коридор и был длинным, расстояние сокращалось с поразительной скоростью. — Юнги-я, поторопи-ись! — вполголоса позвал Чимин. Тот обо что-то запнулся в темноте мастерской, выругался, но уже через мгновение помятый и растрепанный, альфа показался в проёме. — Кто вы такие? — повторил охранник, подойдя. — Клиенты, — ответил Юнги, отряхиваясь. Его одежда выглядела, мягко говоря, не очень, но это не помешало ему держаться уверенно и отвечать смело. — Мы забирали заказ. — Здание уже давно закрыто, — нахмурил брови мужчина. Ему эти двое сильнопахнущих явно не внушали доверие. — А где художник? — Он уехал, — робко подал голос Чимин. — Так, не нравится мне это, — охранник положил руку на рукоятку дубинки на поясе. Вряд ли он ею когда-нибудь пользовался, но солидности она ему придавала. — Идемте на пост, сейчас будем разбираться. — Нам нужно срочно идти, — возразил Юнги. — Я свяжусь с арендатором, выясню всё, а потом вы пойдете, — четко ответил тот и развернувшись, жестом приказал им идти следом. — Но вы не сможете, мастер уехал. Что вы сделаете, если он не подойдет к телефону? — Будем дожидаться пока подойдет, — пожал плечами страж порядка. — Ну или я обыщу вас, изыму всё, что могло быть украдено и отпущу. — Мы ничего не крали! — возмутился Чимин и, взяв мужа за руку, прижался к нему. Они шли по длинному полутемному коридору между запертых однотипных дверей и ему казалось, что они правда преступники. — Нам нельзя задерживаться, — прошептал он возле уха альфы. Неприятная тяжесть тянула в нижней части живота, да и от голода уже ощутимо подташнивало. — Мы правда клиенты, — повторил Юнги, крепче сжимая ладонь любимого. — Вот тут, — он указал на угол упаковки картины, — даже написано мое имя. — А документы у вас при себе? — остановившись и глянув на пометку, спросил охранник. — Нет, — похлопав по карманам куртки, ответил Мин. — Не захватил. Но это правда моё имя. Мужчина еще более подозрительно глянул на посетителей и опять направился к выходу на лестницу. — Вот сейчас и разберемся. Пара переглянулась. Нет у них времени разбираться. От волнения у Чимина подступала боль, а Юнги начинал невольно злиться. Его внутреннему альфе, который пытался отдохнуть, очень не нравился этот мужик. Еще немного и он кинется на него, чтоб не мешал набираться сил для нужного дела. — Слушай, — тихо проговорил Чимин, — давай, как только спустимся, постараемся сбежать. — Он же сказал, что здание закрыто, — покачал головой альфа. — Вот ведь… Они спустились в фойе. Выход был так близко, но так далеко. Охранник усадил их на стулья за стол администратора, а сам поискал записи и стал звонить. Как и ожидалось, мастер не отвечал. — Отпустите нас, — попросил Чимин, хлопая ресницами на охранника. Он уже учуял его тяжелый альфий запах и подумал, что возможно получится как-то задобрить неуступчивого охранника. — Мы итак очень задержались. А дома нас ждут дети и уже наверное волнуются. — Дети? — хохотнул тот, держа трубку возле уха, — да вы сами еще дети. — Эй! — возмутился омега. — Вообще-то у нас четверо детей! — Ага, рассказывай, — продолжил смеяться толстячок. — Тебе лет семнадцать-то хоть есть? — Уже двадцать почти, — значительно кивнув, ответил Чимин и сдвинул брови. Юнги хотел поддержать мужа, но глядя на это забавное, совсем не взрослое выражение лица, ему так хотелось рассмеяться и расцеловать его, что он не мог вымолвить не слова, а лишь влюбленно улыбался. — Ладно, выверните карманы, оставьте картину, — предложил охранник, вешая бесполезную трубку, — и можете идти к своим пятерым детям. — Четверым, — исправил Юнги. — И мы не будем ничего оставлять. Мы-не воры. — Без документов или ответа арендатора, я не могу вас отпустить, — мужчина снова стал набирать номер. — Сейчас придет мой напарник. Поможет разобраться. — Но у нас на это нет времени, — Чимин уже был близок к тому, чтобы объяснить этому типу всю их ситуацию про гон, течку, голод, но вдруг у входа послышался звук звякающих ключей. Кто-то снаружи открывал боковую дверь. Охранник прислушивался к длинным гудкам, стоя по другую сторону стола и смотрел в пол мимо подозреваемых. — Бежим, — беззвучно, одними губами скомандовал Чимин и бросил выразительный взгляд на заветную дверь. Юнги кивнул, покрепче перехватил картину и напряг ноги, готовясь к старту. В открывшуюся дверь влетел прохладный осенний ветер, а вместе с ним вплыл второй, такой же грузный и немолодой охранник. Как только он переступил порог, Юнги схватил Чимина за руку и они кинулись к выходу. — Держи их! — крикнул первый с телефоном в руках. Вошедший широко расставил руки, преграждая выход. — Стоять! — гаркнул он, но Югни выпустил ладонь мужа и они обогнули препятствие в униформе с двух сторон, будто шустрая река-толстый островок. Быстро выскочив за дверь они побежали вниз по широкой лестнице и юркнули в сторону на дорожку, ведущую вдоль здания и дальше на соседнюю улицу. Островок, в силу своей комплекции и возраста за ними бы не угнался, поэтому даже и пытаться не стал. Он вышел на крыльцо и для приличия прокричал несколько раз, чтобы хулиганы вернулись. Грозно так, с чувством. — Алло-алло! — сразу после побега раздался в трубке запыхавшийся голос мастера. Он только что вернулся домой. — Кто это? Но Юнги с Чимином этого, разумеется, не услышали. Как и того, что первый охранник уточнил у арендатора всё о вечерних клиентах, вплоть до их запахов. Мастер заверил, что полностью им доверяет, но благодарит охрану за бдительность. И вот, не зная, что неразбериха устранена, эти двое неслись темными переулками, боясь, что за ними вполне могут гнаться. И только добравшись до своей улицы, они притормозили. — Сердце… — тяжело дыша, едва проговорил Юнги, — сейчас… выпрыгнет. — Ага, — так же задыхаясь, поддержал Чимин. — Мы же занимались спортом столько лет, — жалобно начал он, — куда всё делось? Никогда не было так тяжело бежать… — Это из-за… — альфа покрутил руками, неопределенно указывая на всего Чимина, мол, сам понимаешь что с нами сейчас, — ну и из-за голода. В глазах рябит уже. — Домой зайдем? — Не стоит, наверное, — покачал головой Юнги. Вокруг гуляли люди. Гости города, просто прохожие и соседи. Бургерная была полна народу, в баре напротив шумно веселилась молодая компания, из магазинчика Эми вышла красивая пара с большим вафельным рожком, наполненным зефиром, карамелью и цветными глазурными звездочками. — Ох, как аппетитно! — жадно глядя на лакомство, облизнулся Чимин. — Такое пока нельзя, слипнется всё. Потерпи, сейчас раздобудем что-нибудь. Они решили не заходить домой, что бы не беспокоить родных своим видом. Было еще не слишком поздно, так что те точно не спали и очередное «вонютий папаотец» от Чонгука им был бы обеспечен. Поэтому, наскоро пригладив волосы, они вошли в лавку сладостей Пондов. — Ого, как вас потрепало-то, ребят! — громко воскликнула Эми, увидев друзей. К счастью посетителей пока не было. — Даже не спрашивай, — взмолился Чимин. — Есть что-нибудь поесть? — Если прям срочно, то мороженое, конфеты, фрукты, — девушка обошла прилавок и взяла из рук Юнги картину. — Давай подержу, ты выглядишь так, будто сейчас упадешь. — Оставь ее пока у себя, ладно? — попросил альфа. — На днях заберем. — А если не сильно срочно… — продолжал о наболевшем омега, заглядываясь на сладости. — Папа готовил кокки-ликки на ужин, — она довольно улыбнулась, как делала всегда, когда удавалось познакомить друзей с чем-то шотландским. Будь то кухня, традиции или острое словечко, она всегда была рада показать, что не смотря на всю любовь в нынешней жизни, верна многим традициям своей родины. — Идите наверх, отец там, разогреет вам. — Спасибо! — кивнул Юнги и прошел к лестнице. — Чимин, — Эми придержала друга за рукав, когда альфа отошел, — я недавно заходила к вашим. Поздравляю! У тебя будет братик! Это же обалдеть просто! — Да, спасибо! — он обнял девушку, но та сморщила нос и отстранилась. — Вау, вы что, только что… ? — Ага, — сконфуженно засмеялся Чимин, — но лучше не спрашивай. — Ладно, потом расскажешь. Омега кивнул и пошел вслед за мужем. Но уже стоя на первой ступеньке, обернулся: — А как там дети? — спросил он тихо, — ты видела их, когда заходила к нам? — Видела, — весело улыбнулась Эми, сияя рыжими веснушками, — Гуки хрумкал морковь, Джуни помогал Лиа месить тесто-весь увозился, это надо было видеть, а мелкие с дедом гулять собирались. Я коляску вынесла, а твой отец этих сладких вонючек по одному перенес. Наверное они где-то в парке еще. Почувствовав сильную тоску по любимым, Чимин не сразу смог ответить. Так хотелось сейчас же пойти к ним, обнять старших, зацеловать младших, помочь маме… Но он понимал, что отвлечет и лишь собьет им весь настрой. А сигналы к назревающему продолжению течки становились всё настойчивее. — Спасибо тебе, что присматриваешь за нами, Амелия, — проговорил он, тепло улыбнувшись подруге. Он, как и все, редко называл ее полным именем, но сейчас оно произнеслось само. — Да не за что, — по-свойски отмахнулась та, — иди поешь, а то смотреть страшно. — Зато ты сегодня очень красивая, — ответил омега и скрылся на лестнице. После сытного шотландского супа с курицей и крупными кольцами лука-порея, Юнги с Чимином минут пять вообще не могли шевельнуться. Знакомая серая кошка, опять растолстевшая явно не из-за обильного питания, терлась у их ног. Потом запрыгнула на колени к альфе и старательно мурлыча, улеглась теплым комком. — Нам надо как-то встать и добраться до дома родителей, — проговорил омега, утирая, вспотевший от горячей еды, кончик носа. Юнги хотелось бы сейчас уснуть часов так на десять, но он поднялся и от души поблагодарив соседа, повел мужа на улицу. — Такси как раз только что подъехало, вон, — крикнула им Эми, указывая куда-то за окно, — ловите скорей! Они успели. Таксисту было не по себе от сильного запаха течного омеги, поэтому он открыл окно и погромче включил музыку. Будто та могла приглушить медовый аромат, заполнивший салон. — Этот день когда-нибудь закончится? — спросил Чимин, устало кладя голову на плечо мужа. — Не такого мы ожидали, да? — усмехнулся тот и ласково погладил любимого по волосам. — Сейчас приедем домой и всё будет хорошо. Отдохнём. Потерпи еще совсем немного. Но даже в родительском доме отдохнуть не получилось. Всё время отведённое на передышку, было потрачено на эту беготню. Едва переступив порог Чимин скинул с себя несвежую одежду и направились прямиком под душ. Забавные зеленоватые и розовые пятна на мягком месте омеги покачивались при движении. Альфа полюбовался этим шедевром изобразительного искусства, ухмыльнулся и пошел следом. Наверное, было ошибкой, лезть под душ вместе. Оказавшись рядом в полностью обнаженном виде, им было уже не отвертеться от намеков своих внутренних обитателей. Те потягивались разминая косточки, после передышки и принюхивались друг к другу. — Оой, — ощутив резкий прилив внизу живота, Чимин согнулся пополам и ухватился за плечо мужа. — Тебе больно? — Юнги прижал его к себе. Усилившийся запах тревожно щекотал обоняние. Даже обильно льющаяся вода не могла приглушить медовой сладости. Тело альфы чутко отзывалось на этот зов. Плоть начала наливаться силой, упираясь омеге в бедро. — Нет, — отозвался Чимин, медленно выпрямляясь и прижимаясь к любимому, — ну может немного. Просто так резко захотелось… — Чего? — Тебя, — омега поднял на мужа взгляд полный желания и трепета. Капли воды стекали по дрожащим, слипшимся ресницам. Губы, чуть раскрасневшиеся, призывно приоткрылись, маня к себе. Весь он сейчас был таким желанным, но казался очень ранимым и беззащитным. Юнги хотелось броситься на его защиту. От мира, от этой горячей воды, что хлестала по их плечам, даже от самого себя. Но единственное, что он сделал — просто обнял свою любовь. Без жадных ласк и похотливой страсти, хоть та и рвалась уже наружу, без ненасытных горячих поцелуев, хотя уже чесались губы… Для всего этого впереди была целая ночь и день за ней. Они успеют подарить друг другу много удовольствия. А сейчас он просто сгреб мужа в охапку, обхватил такого хрупкого, прижал к себе и потёрся щекой о мокрый висок. — А я ведь тебе не ответил, — тихо проговорил Юнги, не выпуская Чимина из объятий, — тогда, в мастерской. Ты сказал, что любишь… — Можешь и не отвечать, — теплая улыбка коснулась шеи альфы, — я всё знаю.