***
Спустя несколько дней Лиа и Саран вернулись домой. Мины в тот же вечер всей семьей помчались к ним, чтобы поскорее познакомиться с малышкой. Все четверо мальчиков обложили ее на большой кровати и стали с любопытством разглядывать: пухлые ручки, шустрые ножки, огромные глаза, вьющиеся волосики торчат из-под чепчика. — Мама, она такая красивая! — воскликнул Чимин, поднимая на руки теплый вкуснопахнущий комочек неуёмной энергии. — Саран, милая девочка, — ворковал он над ребенком, отходя в сторону от своей банды. — Ты — маленькое чудо! Да! Самое настоящее чудо. Девочка вопросительно глядела на Чимина слишком взрослыми глазами, какие бывают у всех младенцев в первые дни жизни. Протяжно зевнув, она почмокала пухлыми губками, точь в точь как у брата, и поёрзав пару секунд, закрыла глаза. — Она заснула, — омега удивленно посмотрел на мать, — так быстро. — Да, засыпает она мгновенно, — отозвалась женщина, забирая дочь, чтобы положить в кроватку, — надеюсь эта привычка останется у нее на долго. — Ни такая ужж и вонютяя, — вынес свой вердикт Чонгук, выходя из комнаты. — Маявка тойко. — Она быстро вырастет, — успокоил сына Юнги и потрепал по макушке, — вы вон какие уже большие, а родились, как будто вчера. — Намджуни потьти два годика, — держа братишку за руку, сказал Гуки. — Уже два! Ты можешь поверить?! — Чимин смотрел на своих детей, как на великанов. Они и были такими по сравнению с Саран. Юнги почувствовал необычное состояние мужа и, посмотрев в глаза, спросил: — Хочешь что-то сказать? — Угу, — смущенно улыбаясь кивнул омега, — хочу ребенка. Еще раз выносить и родить такую кнопочку, — он указал взглядом на комнату, где спала его сестра. — Хочешь — сделаем, — погладив любимого по щеке, ответил альфа. — Но не сейчас. Сам знаешь, так будет лучше. — Конечно, — уткнувшись лицом в ключицу мужа, Чимин потерся носом о его футболку, вдыхая любимый аромат. — Но я буду часто возиться с ней, а потом с детьми Эми и Хёнджина, ладно? — Омежка ты моя — хохотнул Юнги и поцеловал аккуратное ушко любимого. — В принципе, если тебе так сильно хочется, можешь устроить в нашем доме детский сад. Я совсем не против.***
Наступило лето. Чимин с детьми частенько гостил у родителей и, как и обещал, много времени проводил с сестрой. Младшие Мины оккупировали сад и возвращались в дом только к вечеру, выбиваясь из сил. Дедушка вместе с Чонгуком и Намджуном смастерили широкие качели и теперь все дружно могли качаться на свежем воздухе сколько душе угодно. День рождения близнецов в начале июля тоже отмечали во дворе, поставив там небольшой столик и расстелив цветные покрывала, чтобы было похоже на настоящий пикник. Мальчики бегали вокруг, прячась от деда за кустами. — Боже, я словно попала в рай, — мечтательно сказала Лиа, подставляя лицо предзакатному солнцу. Чимин на соседнем покрывале играл в гляделки с сестрой. — Сейчас Юнги приедет и я скажу тоже самое, — отозвался он, и в очередной раз отнял ладони от лица с весёлым «ку-ку». Саран улыбалась и дрыгала ножками, будто это была самая остроумная проделка. — Вы всего полдня не виделись, а ты уже скучаешь? — спросила мать. — Он скучает, — уточнил Чимин. — Я, конечно тоже, но он сильнее. По всем нам. — Он? — не поняла Лиа. Но потом вспомнила. — А, эта ваша телепатия… — Можешь смеяться сколько хочешь, — щекоча малышку за круглые пятки, сказал Чимин, — но я правда чувствую, что ему там без нас одиноко. — Да разве ж я смеюсь? Скептическое отношение родителей к истинности Минов немного огорчало Чимина, но он не собирался особо заострять на этом внимание и убеждать их в чем-то. В конце концов это только их с Юнги пространство. Сокровенное и неприкосновенное. Верёвочка, которую они нашли, соединяет лишь двоих, а всем остальным трудно будет понять насколько глубоко это слияние. Поэтому, стоит ли пытаться объяснять? — Отеец! Отец! — раздались громкие возгласы Чонгука и Намджуна, а следом и восторженные несвязные гласные маленьких омег. И все четверо, каждый в силу своих ног, помчались к вошедшему во двор Юнги. У него в руках была огромная коробка и пухлый пакет. — Смотри-ка, приехал на два часа раньше, — заметила Лиа и пихнула сына в бок, — иди встречай. Чимин смотрел на мужа и ему показалось, что мир, наконец, обрёл четкость. Всё стало сейчас так реально, во всей полноте и до мельчайших деталей: зелень, солнечный свет, пылинки плавно дрейфующие в безветренных лучах. И то, как смешные именинники в полосатых шортиках бегут босиком вместе с братьями, хотя еще месяц назад и ходили то с опаской. — Сынок, вы женаты почти три года, а ты до сих пор роняешь челюсть при его появлении, — заметил Бомсу с легким смешком. Омега и не заметил, как отец подошел и пристроился рядом с женой на покрывале. — Конечно, он же такой… Но какой там был Юнги, Чимин договорить не успел, потому что в этот момент Саран громко потребовала внимания, пнув брата по колену. — Давай ее нам, — мать протянула руки, — иди к своим. Тем временем Юнги едва успел поставить коробку, как на него налипло сразу несколько обезьянок. Тэхён с помощью Гуки взобрался к отцу на руки, Хосок вцепился объятиями чуть выше колена, а альфы довершили заговор и в итоге глава семейства оказался лежащим на лужайке, как Гулливер захваченный лиллипутами. — А тё пинёс? Тойтик? — поинтересовался Джуни после того, как побежденный признал поражение от обнимашек и щекоток множества малюсеньких пальчиков. — Тсс, — ответил Юнги, громким шепотом, — это же сюрприз! — А? — хором отозвались остальные трое и, моментально оставив отца в покое, метнулись к коробке, высотой лишь немногим меньше роста близнецов. В ней и правда был торт. Красивый, двухъярусный с мелкими разноцветными завитушками по периметру. — О-о! — восхитился Чимин, подходя к мужу и помогая ему вынуть кулинарный шедевр из коробки. — Когда ты успел его сделать? — Два дня старался не проговориться, — придирчиво осматривая своё творение, признался кондитер. Потом подобрал пакет, который в пылу сражения оказался на траве и вынул оттуда две мягких подушки в виде толстых плюшевых цыплят. Именинники растопырив руки с восторженным писком, обняли подарки. Старшие тоже накинулись на желтых пухликов и устроили свалку. — Ограбил игрушечный магазин? — спросил Чимин, наконец-то окунаясь в долгожданные розмариновые объятия. — Это Эми передала. У нее сейчас всё в цыплятах, — хохотнул альфа, прижимая к себе любимого. — Да уж, она после свадьбы слишком погрузилась в будущее материнство. Видимо чувствует в себе наседку, — засмеялся омега. — Отсюда и цыпы. — Эти беременные, — закатил глаза Юнги. — Представляешь, Хёнджин сегодня на обед ел копчёную рыбу с пломбиром. Феликса от одного только вида чуть не стошнило. Маленький праздник прошел прекрасно. Именинники задули свечи, все съели по куску торта, поиграли в игры и дети уже валились с ног, когда через открытые окна дома донёсся громкий телефонный звонок. — Я отвечу, — вызвался Чимин и побежал в дом. — Привет, это я, — раздался в трубке голос Хёнджина. — Я знаю, что обещал не отвлекать шефа, но у нас тут непредвиденное чэ пэ. — Что случилось? — спросил Чимин, махнув мужу через окно, чтобы тот подошёл. — Вы все целы? — Да, но тут у кое-кого неожиданно началась течка и он убежал к себе в комнату. Бросил посетителей на меня. А еще кое-кто, — он сказал это так выразительно, что было ясно-Хамсу находится рядом, — с ума сходит от душного персика и рвется бросить на меня и кухню. — Не брошу я! — раздалось издалека возмущенное возражение альфы. — Конечно, — ответил ему Хёнджин со смешком, — но только потому что вы с ним еще не проходили тычинки и пестики. Он тебя просто не пустит к себе. Хотя может и пустит. — Ой, хватит уже! — ворчал Хамсу. — Подожди, — громко прервал их Чимин, — так значит ты остаешься один? — Ну, повар пока держится, — беременный снова хихикнул, — но знаешь, мне кажется держится он уже буквально на соплях. — Нормально всё, шеф, — вновь подал голос альфа, видимо думая, что у телефона Юнги. Тот как раз подошел. Чимин в двух словах обрисовал ситуацию. — Посетителей много? — спросил Юнги, наклонившись к трубке в руке мужа. — Да, больше половины зала, — отозвался омега, — я позвал Эми на помощь, но она не будет успевать, если Хамсу слиняет. Хотя я могу его понять, — опять поддел друга Хёнджин, — тут сейчас пахнет похлеще чем в первые дни Феликсовой работы. Метка, видать, просрочена. — Такого не бывает, — усмехнулся Юнги, — просто наш персик не совсем обычный. Ладно, — не дав другу опять что-нибудь ляпнуть, продолжил Мин, — мы сейчас приедем. Передай Хамсу, пусть продержится еще полчаса и может идти наверх. — Правда? — удивился омега. — Разрешаешь ему опорочить ваш дом? — Я тебя умоляю, — при этих словах Юнги смотрел на любимого смеющимися глазами, — ты же о нашем доме говоришь, а не монастыре каком-нибудь. — Но… — Хёнджин замолк, а потом сообразил и протянул укоризненно: — ше-еф! — Всё, отбой, — быстро сказал альфа, не соизволив оправдаться, — скоро будем. Дети настолько вымотались за праздничный вечер, что даже не заметили, как технично исчезли родители. Лиа пошла укладывать дочь, а Бомсу помог мальчикам умыться и переодеться. Правда помогать пришлось только Хосоку, потому что Чонгук, быстро проделав всё необходимое для себя, занялся Тэхёном. Заботливо натянул ему пижамные штанишки, обсуждая что-то на только им двоим понятном языке, показал где у носков пятка и помог чистить зубки: — Ычи, как тигыр! — сказал Чонгук, держа зубную щётку на изготовку, — вотак, ырр! Грозный рык старшего скорее смешил Тэхёна, чем мотивировал слушаться. Но омега всё же растянул губы в широкой квадратной улыбке и зарычал. Гуки одобрительно кивнул и, как смог, почистил восемь малюсеньких жемчужинок во рту братишки. Намджун был самостоятельным и в помощи дедушки или брата не нуждался. Он совершенно самостоятельно уронил стакан со щетками в раковину и сам почистил зубы и переоделся. А потом сонно пошлёпал босыми ножками наверх, в большую кровать своих родителей, где бабушка будет читать им сказку на ночь.***
В «Мини» и правда было оживлённо. Это первое лето с открытия кафе и для Юнги каждый день был полон сюрпризов: туристов больше в будни; самый пик активности вечерами; студенты пропали, а нашествие огромной толпы может случиться в любое момент. — О, наконец-то! — приветствовала хозяев Эми. Она разносила закуски гостям-европейцам и о чем-то говорила с ними по-английски. — Я через минуту, — сказал ей Чимин и пошел переодеваться в форму официанта. — Эй, — Юнги потянул его за задний карман джинс у самой лестницы и властно положил ладонь на талию, — ничего не забыл? — Надеялся, что ты напомнишь, — расплывшись в улыбке, омега поцеловал мужа на глазах у посетителей. Кое-кто присвистнул, другие улыбались или отвели взгляд. Обычно Мины себе такого не позволяли. Но сегодня, после пары бокалов шампанского и в предвкушении ночи в доме без детей, они чувствовали себя более раскрепощенно. — То-то же, — едва заметно щипнув Чимина за ягодицу, Юнги выпустил его из рук. — Я на кухню. А ты проверь Феликса… — он принюхался к аромату течного омеги, доносившемуся сверху и добавил: — если боль еще усилилась, то отправим Хамсу и пусть изучают свои тычинки пока не полегчает. — Боль? Думаешь ему очень плохо. — По горечи в аромате понятно, что ему совсем худо. Наверное Хамсу поэтому и сходит с ума, — пояснил Юнги, — ну, иди скорее и спускайся работать. Феликсу и правда было хуже чем плохо. Тот лежал на своей небольшой кровати сливаясь с белым постельным бельем. Обесцвеченные волосы прилипли к влажной шее, лезли в глаза, но омега словно не замечал этого. Он сжался в комочек и тихонько подвывал. — Тебе нужна помощь? — спросил Чимин, едва держась на ногах от усиленного действия призывных феромонов. — Я бы не отказался от твоей помощи, — чуть приподняв уголки губ, скрипуче отозвался Феликс. — Но боюсь твой муж потом меня убьет или, хуже того, уволит. — А, ой, — покраснев, Чимин отступил обратно к двери, — я не про такую помощь. Может обезболивающее принести, воды, имитатор Хамсу? — Что? — Ну у тебя наверное есть что-то, что помогало тебе переживать течки, — пожав плечами, предположил Чимин. — Где оно? Я принесу. — Нет, — мотнул головой Феликс, — точнее есть, но я боюсь. Могу забыться и распугать всех клиентов. — С третьего этажа? — Угу, — поскуливая от боли, ответил течный, — голос у меня такой… трудно сдерживать. — Закрываемся меньше чем через час, — сказал Чимин, — потом мы сразу отправим к тебе Хамсу. Он поможет снять боль и проконтролирует, чтобы ты был в порядке. — Но мы же еще ни разу… я хотел на днях на ужин его позвать. С продолжением. Всё тянул. А тут эта течка раньше времени. — Думаешь, он решит, что ты им пользуешься? — понял Чимин. — Да. Так это и будет выглядеть. — Он тебя любит, дубина. Сейчас там с ума сходит. А ты переживаешь о том, как это будет выглядеть? — Любит? — казалось Феликс правда удивлен. — Он сам так сказал? — Тут и говорить ничего не надо, — Чимин покачал головой и добавил, — в общем так: детей в доме нет, Хёнджин уедет, мы с Юнги внизу будем. Да и стены дома толстые, ко всякому привыкшие. Так что, можешь кричать сколько угодно, только голос не сорви, красивый он у тебя. — Чимин, — сипло позвал Феликс, когда тот уже выходил за дверь, — спасибо! Никто никогда не помогал мне так. Обычно мной пользовались и бросали… — Прошли те времена, — Чимин еще не очень хорошо знал, что именно перенес официант в своей жизни. Крохи этих новых данных ужасали. Но он постарался говорить спокойно: — Здесь ты можешь начинать доверять людям. Большая компания последних посетителей никак не хотела расходиться. Но вот, наконец, ушли и они. Эми уже давно отправилась к себе, беременного омегу забрал муж, а Мины закрылись вместе с Хамсу на кухне. — Позвони родителям и скажи, что остаёшься здесь, — сказал Юнги, после того, как Чимин рассказал о Феликсе и его страхе обидеть своего альфу. — Значит он ждёт? — похоже из всего рассказа он услышал только это. — Тогда я пойду. Спасибо, что разрешили нам остаться здесь. — Иди-иди, — махнул рукой шеф, — твоим предкам мы сами позвоним. — Ага, — нелепо поклонившись, Хамсу вылетел из кухни и через несколько секунд наверху хлопнула дверь Феликсовой спальни. — А нам убираться теперь, — оглядевшись, вздохнул Чимин. — Придется, да, — кивнул альфа, — и нужно доделать кое-что для отелей. В семь утра приедет Ли Ён, а у меня часть десертов еще без начинки. — Ладно, давай я залом займусь, а ты пока готовь свои вкусняшки. — Нет, не уходи, — попросил Юнги, удерживая омегу за запястье. Большой палец нежно поглаживал тонкую кожу на внутренней стороне, там где просвечивали голубоватые вены. — Будь рядом. Тут тоже есть чем заняться. Чимин замер. От этих слов и жеста, а точнее от того, каким трогательным сейчас был Юнги, в его душе разливалась почти осязаемая волна теплоты. — Ты скучал сегодня. Больше обычного. Я чувствовал. — Вас с утра не было. Конечно скучал. — Знаешь, чего мне сейчас хочется? — неожиданно озорно улыбнувшись спросил Чимин. — Чего-нибудь сладкого? — навскидку предположил альфа. — Неет, если хотел бы сладкого-расцеловал бы тебя. Ну же, попробуй угадать! — Можешь и просто так меня расцеловать, — улыбнулся Юнги. — Ладно, сдаюсь и не собираюсь гадать. Говори. — Хочу гулять, — застенчиво сказал омега. — Но я понимаю, у нас много рабо… — Пойдём, — оборвал его шеф и быстро развязал свой фартук, — у нас парк в конце улицы и целых три часа до полуночи. Сейчас же бери ключи и идем гулять. — Ты серьезно, Юнги-я? — Серьезней некуда. Хочу гулять с тобой вдвоем. Чтобы не как родители с целой оравой ребятни, а как раньше, когда мы просто бродили, целовались за каждым углом и бешено катались по округе на велике, как два дебила. Пойдём и не спорь! В парке было людно. Молодежь облепила фонтаны, скамейки и зоны активностей. Стараясь держаться подальше от скопления народа, Юнги повел мужа по аллеям, которые уже погрузились в ночь. Тут и там горели фонари, слабо освещая дорожки. — Так тепло, — заметил Чимин, — несмотря на поздний час, воздух тёплый и такой вкусный. Обожаю лето! Альфа ничего не добавил. Он тоже любил тепло. А еще больше ему нравилось чувствовать, что слова любимого не пустой звук. За ними кроется внутреннее благоговение и любовь к этому прекрасному моменту. Что не говори, а их обретённая истинность — отличая штука! Экономит словоотделение и передаёт полноценную картину ощущений любимого. Они шли и шли. Дышали и молчали. Останавливались. Целовались или просто стояли в обнимку, разглядывая блики фонарей на поверхности пруда. — Присядем? — предложил Чимин, когда они проходили мимо скамейки недалеко от фонтана. — Давай лучше приляжем, — Юнги кивнул на лужайку, где днем отдыхающие устраивают пикники. Раскинув конечности, как две морских звезды, они уставились в звездное небо. — Год назад в это самое время мы с тобой поехали рожать, — тихо сказал Юнги. Чимин молча улыбался, вспоминая какими он увидел своих омежек в первый раз. Как ни странно все ужасы, предшествующие родам, и боль в самом процессе вылетели из памяти. — Спасибо, — добавил альфа еще тише. — За что? — омега повернулся к нему лицом. Он ждал что-то типа: за детей, за то что родил их и всё такое. Но Юнги произнёс, мягко растягивая слова: — Ты делаешь меня счастливым каждый день. Чимин придвинулся и положил голову мужу на грудь. Это и стало ответом. Момент был таким уютный, что не требовал разговоров. Земля теплая, трава мягкая, воздух наполнен ароматами цветов и зелени. Неподалёку журчит вода в фонтане. Идеальный летний вечер. Чимин проснулся от резкого вскрика какой-то птицы. Небо было голубоватым. На восточной кромке неба краснел пузырь, из которого вот-вот вылупится край солнечного диска. — Юнги, проснись милый, проснись! — Утро уже? — прокряхтел тот, приподнимая тяжелую со сна голову. — Аай, шея затекла, кошмар. — Ты не замёрз? — Есть немного. Пойдем домой, — Юнги глянул на часы, — почти четыре. А у нас еще кафе не прибрано и гостиничные десерты не готовы. — Зато поспали на природе, — разминая затёкшую поясницу, хохотнул Чимин. — И то верно, — альфа поманил его к себе и, заполучив любимого в объятия, нежно поцеловал. — Хотя я надеялся провести эту ночь в более жаркой обстановке. — Под стоны течного соседа? — Под твои стоны, — ухмыльнувшись, альфа снова поцеловал мужа. — Ну у нас есть еще немного времени, — заметил Чимин. Они старались идти бесшумно, словно боясь вспугнуть утреннюю тишину. И, может быть, именно поэтому смогли расслышать тихий жалобный писк неподалеку от центральных ворот парка. — Кто-то плачет? — замерев, спросил омега. — Это не человек, — покачал головой Юнги. Они прислушались хорошенько. Звук доносился из кустов. Подойдя и раскрыв пышные ветви, они увидели белого щенка размером в половину чиминовой ладони. Тот был еще слепым и тыкался светлым кожистым носиком в землю и тонкие стволы кустарника. — Боже, — воскликнул омега и потянулся к детёнышу, — кто же тебя тут оставил такого маленького? Юнги заметил в стороне, в просвете между кустами окоченевшее тело небольшой собаки, очевидно матери. Ее передние лапы и грудь были в крови. Видимо она попала под колеса, но смогла добраться до кустов и родить одного детёныша. На остальных, что округляли ее живот, сил у бедолаги уже не хватило. — Он тебе не ответит, — сказал альфа, придерживая ветки, чтобы те не кололи мужу бока. — Доставай скорее и пойдемте домой, что-то и правда прохладно. Чимин покряхтел-попыхтел, но наконец-то дотянулся до плачущего животного. — Он весь дрожит, — прикрывая крохотное тельце ладонями, сказал он. — Заберём к себе, ладно? Пока не окрепнет. — Я уже сказал: пойдемте домой. — Спасибо, — чуть не плача, омега прижимал затихшего щенка к груди. Они покинули парк и вышли на свою улицу. — Ты сразу понял, что я захочу его взять? — не переставая улыбался Чимин. — Не понял, а почувствовал, — поправил его супруг, — у тебя от жалости всё замерло внутри. Да и не могли же мы оставить эту слепую плаксу там. Поэтому не вижу смысла тратить время на споры. Утренние лучи заливали зал кафе сквозь полуприкрытые жалюзи. Тут стояла тишина и уютное тепло. — Ты только посмотри, всё убрано! — удивился омега. Столики, полы и витрины были в идеальном порядке. Войдя на кухню, они обнаружили порядок и там. Всё, кроме рабочего места Юнги, которое трогать было запрещено кому бы то ни было кроме него самого, сияло чистотой. За стеллажами звякнула посуда и оттуда вышел Феликс с кухонным полотенцем на плече. — О, привет, — кивнул он Минам, — а я тут решил прибраться. Все равно не спится. — Как себя чувствуешь? — нахмурившись, спросил Юнги. Он почти не ощущал запаха персика. — Устало, но в целом хорошо, — течный омега беспрестанно улыбался. — Ночь прошла… — Чимин хотел спросить «удачно», но потом решил, что это позвучало бы грубо. — Прекрасно, — облегчил ему задачу официант. — Хамсу недавно заснул. Но чувствую, что скоро мне опять придется его разбудить. — Сегодня у него по графику выходной, успеет отоспаться. — сказал шеф. А потом не выдержал и спросил, — что с твоим запахом? — С запахом? — не понял Феликс. — А, он всё же уменьшился? Сам я плохо чувствую. — Да, его почти нет. — Мой жених поставил мне несколько меток, вот, — Феликс гордо оттянув воротник футболки продемонстрировал два укуса, — еще две в местах, которые я показывать не стану, — хихикнув, добавил он. — Несколько?! Жених? Мне послышалось? — придерживая заснувшего щенка, округлил глаза Чимин. — Да, мы решили пожениться. Под новый год, — ответил блондин, вешая полотенце на место. Мины переглянулись. — Быстро вы, однако, — хмыкнул альфа. — Ты можешь передумать, когда течка закончится, — покачал головой Чимин. — Нет. Я сам ему предложение сделал. Помнишь, я говорил, что планировал ужин. Так вот к тому дню я уже и кольца купил, только боялся… — бледные веснущатые щёки залил слабый румянец. А потом он заметил щенка и никто из Минов не успел отреагировать на новость о помолвке. Омеги обтёрли пушистого ребенка, накормили молоком из пипетки и укутали в теплую кофту. Нашли коробку из-под обуви и устроили в ней лежанку на зависть королям. Юнги в этом не участвовал, решив поскорее сделать работу для Ли Ёна. Тот должен был приехать за двумя полными коробками через два с половиной часа. Доделав последний десерт, он перевязал коробки лентами и удовлетворенно отряхнул руки. Но для полного спокойствия он должен был сделать ещё одну вещь. Альфе не давал покоя образ мертвой собаки под кустами. Будет неправильно, если она там так и останется. Найдя в справочнике телефон службы отлова животных, он сразу позвонил. Оказалось, что они смогут приехать только через несколько часов и поэтому Юнги предложил: — Я вытащу ее из кустов и оставлю позади первой от входа скамейки. Постарайтесь забрать, как можно скорее. — Хорошо, — ответил дежурный. Воспользовавшись тем, что Чимин занят щенком, Юнги быстро вышел и побежал в парк. Вытащить забившуюся в тернии собаку было не так то просто, но постаравшись, он с помощью веток и большого пакета смог подтянуть ее к краю кустарных зарослей. Положив одеревеневшее тело на условленном месте, Юнги присел и погладил помятую светлую шерсть на загривке малышки. — Твой ребенок в самых надежных руках, не беспокойся. Отдыхай, — зачем-то проговорил он. Пальцы наткнулись на что то твердое. Это оказался тонкий кожаный ошейник. Ни отметок, ни надписей на нем не было. Подумав немного, альфа взял его и пошел домой. — Положи рядом, чтобы он чуял запах матери, — сказал Юнги, рассказав мужу про погибшее животное. — Почему ты сразу не сказал? — расстроено спросил Чимин. — Вместе бы всё сделали. — Ни к чему тебе это видеть. Лучше с новорожденным возись. — Повозился, да, — чуть улыбнулся омега, — спит как нормальный младенец. Они приняли душ и забрались в постель, чтобы немного отдохнуть перед началом рабочего дня. До приезда Ли Ёна оставалось около часа. Шум транспорта и голоса людей за окном возвещали о приходе очередного суетливого, бодрого утра. Сверху тоже доносились шум и голоса людей. Но только совсем другого толка. Можно было различить тихие, но звучащие как-то по особому аппетитно, стоны Феликса и низкие поощрительные возгласы альфы. — Хорошо, что они так легко поладили вчера, — отметил Чимин теснее и весьма многозначительно прижимаясь к мужу. Тот расслабленно прикрыл глаза и водил ладонью по спине омеги. — Угу, — отозвался он хриплым полушепотом, — Хамсу молодец. — В смысле? — Я подумал о метках. Он сделал несколько штук, но так аккуратно, что Феликс не овощем лежит, а вона что, — он кивнул на потолок. Тихие стоны продолжали ритмично рассыпаться по всему дому. — А до этого смог ходить и даже убираться. — Да, оба молодцы, — Чимин еще теснее прижался к альфьему боку и даже закинул ногу на его бедро. Он уже запарился намекать, честное слово. Но Юнги невозмутимо гладил омежью спину и едва слышно мурлыкал какую-то мелодию. Закусив губу, Чимин скосил глаза на спокойное лицо любимого: неужели он не чувствует, как сильно омегу заводит вся эта ситуация? Похоже, что нет. Недовольно скривив губы, Чимин постарался не думать о бешеном желании и обильной влаге, что уже ощущалась теплом пятном между бёдер. Стоны наверху синхронизировались и ярко выстрелив острыми вскриками напоследок, фейерверк звуков затух. — Ну и чего ты лежишь? — спросил Юнги так неожиданно, что омега даже вздрогнул. — А что… что нужно делать? — Раздеваться, — альфа резко оживился и стал самостоятельно стягивать с мужа бельё, — и показать этим дилетантам, как принято любить в этом доме. — Что? — Чимин на мгновение потерял Юнги из виду, когда тот с головой ушел под легкое одеяло, но потом довольно быстро нашелся между омежьих ног. Спонтанные, но такие долгожданные ласки альфы были вознаграждены по достоинству громкими протяжными стонами. Чимин не специально. Он даже честно пытался сдерживаться и быть потише. Но когда проворные губы и язык любовника вытворяют такое… Кто же осудит омегу за излишне восхищенные возгласы? Доведя мужа до оргазма, а много времени это не заняло, Юнги выглянул из-под одеяла, довольно жмурясь в лучах утреннего солнца. Он хитро смотрел на Чимина, прильнув щекой к его, часто вздымающемуся, животу. — Молодец, — похвалил он омегу. — Это я-то? — пересохшими губами, забавно приподнимая голову, спросил тот. — Сам такой! Понял?! — Понял, — хохотнул Юнги и стал подползать выше, — но ведь и ты понимаешь, что это еще только начало? — Очень надеюсь, — отозвался Чимин, обхватывая бёдра мужа ногами и притягивая к себе. — Может немного переведешь дух? — уточнил альфа, упираясь крепкой плотью туда, куда ей не терпелось поскорее войти. — Ага, — язвительно сказал Чимин, влюблённо глядя снизу вверх в глаза любимого, — и перевести драгоценные минуты на то чтобы перевести дух. Нет уж! Юнги плавно толкнулся внутрь и, блаженно прикрыв глаза, погрузился до основания. Все мысли испарились из его головы. Всё, что в ней осталось, это вопросы, которыми он задавался каждый раз во время близости с мужем: как этот омега может быть таким?! Таким очаровательно-невинным, но в то же время настолько страстным. Таким желанным и сладким, словно это их самый первый раз. Как может так соблазнительно запрокидывать голову, открывая свою потрясающе красивую шею? Хочется покрывать ее поцелуями до тех пор, пока не заболят губы или мир не прекратит свое существование. Почему его стоны, даже такие тихие и томные, как сейчас, звучат настолько возбуждающе? Их можно было бы собирать в маленькие парфюмерные флакончики и продавать по всему миру, как самый изысканный афродизиак. Хотя Юнги сам бы скупил их все, чтобы никто больше не слышал этих восхитительных звуков. — Эй, шеф! — голос Хамсу, стук в дверь. Чимин, прикрыв рот ладонью, лишь крепче притянул мужа к себе, как бы веля не останавливаться. — Заснули наверное, — донёсся шипящий шепот Феликса, — пойдём! Юнги подмигнул мужу и громко сказал, стараясь чтобы голос не дрогнул от ритмичных движений: — Что такое? Куда вы? — Мы вас не разбудили? — обеспокоенно спросил омега, видимо приблизившись к двери. — Не-ет, — у Чимина не так хорошо получилось сохранить гладкость речи. — Подготовим всё к началу дня, — сообщил Хамсу. — Вам кофе сварить? — тут же добавил Феликс. — Угу, — неумолимо приближаясь к развязке, сдавленно отозвался Юнги. — Как обычно: два капуччино с карамелью? — всё не унимался бариста. Сил держаться уже не было и в ответ Феликс получил отчетливое «да». Но оно было таким порочно-сладким, громким и протяжным, что течный омега отшатнулся от двери и, вспыхнув, бегом последовал за своим альфой.***
Знакомство детей со щенком было наполнено визгами, восторгами и бесконечными вопросами. — Как его зовут? А это матик или девтёнка? — Мона я ево покомлю? — Ав лапа! Есё ав! Есё! — Да-да-лапа-лапа! Но несмотря на бойкие разговоры, мальчики очень осторожно прикасались к малышу, чтобы не причинить ему вред. Чимину даже не пришлось им это объяснять. Это было не удивительно, ведь с рождением Саран они привыкли к тому, что с младенцами нужно обращаться деликатно. — Имя мы можем придумать все вместе, — предложил детям папа, когда первая волна радости поутихла. — Тэтэ пидумает, — уверенно заявил Чонгук, положив руку на плечо любимого братика. Тот переглянулся с близнецом и они о чём-то заговорщицки улыбнулись. Эти двое часто так делали, пользуясь братской привилегией безусловного взаимопонимания. — Ну, что, Тэхёни, — мягко спросил Чимин, — как мы назовем этого зверя? — Мо, — ответил тот. — Мо, — подхватил Хосок. — Момо, — резюмировал Намджун и захлопал в ладошки, мило улыбаясь до ямочек на щеках. Щенок слепо вертел пушистой головкой, пытаясь сообразить с какой же стороны доносится его имя. — Папа-а, — позвал Чонгук, пригладив светлые вихры за ушком щенка, — а он насигда такой… несмотрявый? — Нет, малыш, — привлекая старшего сына к себе на колени, ласково ответил Чимин, — щенки, как и котята, рождаются слепыми, чтобы их носики и ушки стали чуткими. Наш Момо научится различать голоса и запахи, а только потом откроет глазки и узнает: как же выглядит тот, кто так вкусно пахнет. С последними словами омега повалил Гуки на пол и стал щекотать, а тот, смеясь, катался по ковру и звал братьев на помощь. Разумеется, помощь подоспела в лучшем виде и через несколько секунд уже Чимин умирал со смеху. Маленький Момо в своей теплой коробке обреченно качал головой, понимая, что жизнь его ждет очень даже веселая. Что ж, он был прав. Так оно и повелось. Уже через несколько недель окрепший щенок бегал среди детей, как полноценный член стаи. Спал в ногах у каждого по очереди, причем и у взрослых тоже. А когда ему исполнилось два месяца и пришлось сделать прививки и прочие необходимые ветеринарные процедуры, он плакал на руках у всех, так же по очереди. В общем животное прижилось и искать ему новым дом никто не собирался.***
Под новый год, когда Хёнджин оставил работу, чтобы готовиться к родам, в доме Минов все готовились к свадьбе. Накануне дня икс, Феликс позвал Чимина вниз, чтобы поговорить наедине. Дети уже спали, в доме стояла приятная тишина. Они включили маленький светильник на одном из столов и устроились за ним. Кафе затаилось в праздничном убранстве и тоже немного переживало, ведь завтра тут будет много гостей. Волнуясь, жених теребил край скатерти, не зная с чего начать. — Просто скажи, что тебя беспокоит, — подбодрил Чимин. — После всего, что мы друг о друге узнали, ты всё еще чего-то стесняешься?! — Да, ведь это слишком… личное, — Феликс поднял большие черные глаза на друга. — В любом случае, я не буду осуждать и рассказывать кому-то. Говори давай, хватит тупить! — Ладно, — блондин выдохнул и быстро спросил: — Как обрести истинность со своим альфой? Чимин, ожидавший каких-то скелетов из пыльного шкафа-прошлого, удивленно распахнул глаза. — Истинность? — Да. Расскажи, как вы с Юнги смогли этого добиться? — Ну… — Чимин не знал, что тут можно ответить. — Во-первых мы ничего не добивались, всё получалось само собой. — Но что-то же вы сделали, чтобы это стало реальным. — Из конкретных действий только взаимные метки и… — тут пришла очередь Чимина смущаться. Но друг смотрел на него такими преданными восторженными глазами, что он решил договорить, — и взаимное проникновение. — Да лаадно?! — вытаращился на Мина, Феликс. — Ты альфу…? — Собираешься ржать, можешь идти к себе, — строго отрезал Чимин. — Нет, ты что? Я просто немножечко это… в шоке. Знал, что ты-крут, но чтоб настолько! — А в остальном… — хозяин кафе кратко рассказал их с Юнги историю знакомства и развития отношений. О том, как тот помогал и поддерживал во всем, безоговорочно доверял и защищал. Так же о том, как его омежья сущность тосковала по альфе во время его болезни и чуть не угробила самого Чимина своей тоской. — Я думаю, в нас изначально заложено что-то объединяющее, поэтому меня так тянуло к нему, — закончил рассказчик и пожал плечами. — Ну и меня тянет к кофюшке моему, — признался Феликс, — только мы иногда ссоримся, а вы никогда. Это ведь тоже что-то значит? — Вы узнаете друг друга получше и будете полностью доверять. Вот тогда оно и может прийти, — предположил Чимин. — Не торопи события, просто наслаждайся тем, что вы вместе. — Да, наслаждаюсь, — улыбнулся жених. — А почему ты так сильно хочешь обрести истинность? С чего вообще такие мысли? Люди прекрасно живут и без нее. — Дети, — коротко ответил Феликс. — Что дети? — Я никогда не хотел детей… В моем детстве… да что уж там, во всей моей жизни до вас было столько всякого дерьма, что я был уверен, что родить ребенка-значит обречь его на пытку. Но вы, — он кивнул в сторону лестницы, которая вела в комнаты полные сопящих Минов, — прекрасные люди. И ваши дети-счастливые создания, хоть и шумные просто пипец. — Значит ты теперь хочешь ребенка? — со слезами на глазах спросил Чимин. — Да. Но я хочу быть уверен, что его ждет хорошая судьба. А для этого он должен родиться от истинной пары… — омега всхлипнул и утёр нос краем рукава. — Эй, эй, — ласково погладил его по плечу Чимин, — это совсем не обязательно. Главное, что ты преодолел все те трудности, оставшись хорошим человеком и нежным омегой с большим любящим сердцем. А когда родится ваш первенец, ты поймёшь, что оно просто огромное. Сердце в смысле. Так что, не парься об истинности. Ваш ребенок будет счастливым в любом случае. — Спасибо, — Феликс бросил попытки вытерить слёзы, они просто стекали по его улыбающемуся лицу и блестели на длинных ресницах. — Ну всё, хватит реветь, — пихнул его в плечо Чимин, который тоже был весь в слезах. — Глаза опухнут. Завтра же свадьба! — А послезавтра переезд, — отозвался жених. — Уже? — Да, Хамсу снял квартиру в соседнем квартале, — гордо ответил Феликс, — будем рядом, но не слишком. Жаль, что я больше не смогу слышать ваши ночные… — Ой, иди уже к себе, — Чимин спихнул друга со стула, но тот ловко вскочил на ноги и, скорчив дурацкую рожицу, помчался к лестнице. — Спасибо! — раздалось оттуда напоследок. Чимин остался сидеть, задумчиво глядя на светильник. Все воспоминания об их с Юнги жизни до сих пор крутились в голове цветными картинками. Каждое из них было драгоценным. Даже тяжелые моменты и те хранились в памяти с большой любовью. Даже те дни, когда они почти не разговаривали и терпеть не могли запахи друг друга. — Я набрал тебе ванну, — раздался за спиной любимый хрипловатый голос. Сильные ладони альфы мягко легли на плечи, лицо окунулось в волосы на макушке. Омега опустил веки и ощутил, как легкое розмариновое облако окутывает его. — Юнги-я, — тихо сказал Чимин, прижимаясь щекой к руке супруга, — я так сильно люблю тебя, что мне даже немного страшно.