Отражения в луже

Душа странная штука. Вроде зерно в ней едино, но от него расходятся круги, как от листа, легшего на воду. Каждый следующий круг вроде такой же, но на самом деле может быть совсем иным, огибая препятствие или сталкиваясь с другими кругами. В центре твоём лежит лист, он неизменен, но упал он на ровную гладь озера или опустился в поток бурной горной реки, а может и не лист это вовсе. И тогда от него идут другие круги, если вообще идут. В случае двух мальчиков из девяти, сидевших вкруг Него, как когда-то девять новорожденных биджу, это точно листы. Ещё у одного – горсть песка, у четвертого – капля воды, как и у девочки рядом. Тот, у кого камень, слепил фигурку птицы из белой глины и с самой счастливой улыбкой пихнул в бок соседа. – Смотри! Мальчик рядом посмотрел заинтересованно, но спокойно. Оценил изгиб фигурки и мягко улыбнулся в ответ. – Интересно. Я так не умею. Но могу из дерева. – О! – воскликнул скульптор. – Дерево это здорово! Обожаю костры. А ты любишь? Как дерево медленно чернеет и превращается в пепел и искры. Это настоящая красота. – Я не за это люблю дерево, – отведя взгляд, отрезал второй. – Если его не жечь, то оно прекрасно тем, что не так хрупко, как человеческое тело. Будь мои родители из дерева, то вернулись бы с войны. – Но мои тоже не вернулись! Кац! – вскрикнул мальчишка, и фигурка из самовзрывающейся глины разлетелась в пыль. – Кац! Кац! КАЦ! Ты ничего не понимаешь! Вот настоящее искусство! Ты – как моя сестра, ничего не понимаешь. Только этот момент только здесь и сейчас! Больше ничего не существует, только это истинно! – Ладно вам, – прозвучало строго и безысходно. Мальчик, у которого круги расходились не по воде, а по плотному туману вдруг решил вступить в спор. – У каждого здесь так. Вот у тебя есть родители? – повернувшись к другому сидящему в кругу мальчику, спросил он. – А? У меня? Нет, – не ожидавший, что его позовут к общению, ребенок достал из уха палец и улыбнулся во весь рот, сощурив глаза. – Но у меня есть друзья. А ещё Минато-сенсей! Думаю, что несмотря ни на что я стану классным ниндзя и хокаге! – Всё это неправда, – выдохнул спросивший. – Кто мы вообще такие? Откуда тебе знать какое место займём в этом мире…? От этого ответа возможный будущий Хокаге развеселился и ткнул себя пальцем в грудь. – Я надежды не теряю… Мальчишка вдруг замер. Глаза расширились, а всего его затрясло то ли от ужаса, то ли от злости. Короткие чёрные волосы молниеносно выросли и легли на плечи. – Но… – в одном глазу закрутилось томое, а зрачок покраснел. – Я что, в аду? Он с воплем рухнул вниз и на каждом выдохе то вскрикивал, то завывал, елозя пальцами в голубом пространстве, словно в попытке раскопать землю. Никто не протянул к нему руки. Каждый опустил взгляд и слушал плач, больше похожий на истошный рёв. – Это сложный вопрос. Мне кажется, что наше место там, где мы можем делать что-то важное, – ещё один ребёнок вступил в разговор, обернувшись к соседу, который сидел неестественно прямо и явно обдумывал свой же ответ на свой же прозвучавший до этого вопрос. – Что ты можешь знать? В этом мире всегда сильный жрёт слабых. Ты хоть представляешь, как это – убить всех своих друзей? – Представляю… – в чёрных глазах мелькнуло воспоминание. Ребенок вдруг начал превращаться в подростка, который склонил голову, и по искаженному страдальческой гримасой лицу потекли слёзы. В руках он сжимал окровавленную катану. Сидевший рядом тоже уже не маленький мальчик, а юный ниндзя. Руки его и форменная одежда ниндзя тумана испачкана красно-бурыми пятнами. – Я просто хотел мира. Брат. Я дал возможность моему брату выжить, – неестественно спокойно поясняет ниндзя-отступник Листа. – Глупости, – металлический голос молчащего до этого мальчика с фиолетовыми глазами заставил всех обернуться. – Вы заставили его познать настоящую боль. Ты дал ему возможность выжить, но какую возможность жить ты для него предрёк? – Нагато… – теперь уже молодая фиолетововолосая женщина, а не девочка, держала за руку своего друга. – Не надо, Нагато, – она смотрела в себя, и пустой взгляд, словно мертвый, устремился в бесконечное голубое пространство за спинами сидевших. – Я просто очень хотела вернуться домой, перевернуть наши таблички, когда ты и Яхико войдут и закроют дверь. Я хотела мира. Вспомни, что говорил нам наш учитель. Под всхлипы и прерывистый вой тот, кого она назвала Нагато, теперь осунувшийся, похожий на мертвеца даже здесь, в этом кругу, взял её за руку в ответ. – Да заткнись! – рявкнул мальчик с белыми волосами, обращаясь к стонущему, который разодрал себе лицо, вымазав руки в крови. – Хули ты ноешь? Тебя небось не четвертовали, не доставали на живую органы и не кормили ими? Лучше помолись Джашину, а не скули! – Помолчи, Хидан. Как ты здесь вообще оказался? – Какузу? Тебя что, тоже ёбнули? Офигеть, – Хидан почесал розовый шрам на шее. – Оказывается бессмертия нет. – Думаю, мы все так или иначе обманывались. Переоценивали собственные возможности и вещи, которые на самом деле ничего не стоят, – мальчик поправил волосы в хвосте и стянул маску. Углы рта поползли в стороны, а чёрная нитка связала раны так, чтобы нижняя челюсть не отвалилась от верхней. – Мы должны! – вдруг заорал резко успокоившийся Обито. – Ничего мы тебе не должны! – Конан рявкнула так громко, что в пространстве звук отразился от несуществующих стен и зазвенел эхом у каждого в ушах. – Дети! И снова девять голов повернулись в его сторону и замолчали. Обито продолжал шмыгать носом, но раны затянулись. Он запихнул в рот палец и начал выскребать языком тёмные полоски из-под ногтей. А Дейдара продолжал мять в руке кусок глины. – Каждый из вас через многое прошёл. И на своем пути каждый из вас делал выбор. Вы сможете вернуться обратно и получить новый шанс прожить ваши жизни. Но сначала вам нужно принять себя с тем выбором, который вы совершили там и отпустить его. Ведь выбор наполовину всегда – воля случая. Станьте чистым листом бумаги, тогда вы сможете написать свою новую историю. Она закалила ваши души и в этот раз, но оставьте эту боль позади. Будьте сильными, когда снова встретитесь с ней. Ведь поверьте, боли будет много в любом времени и месте. Но не дайте ей снова столкнуть вас в пустоту. Самый главный мир – у вас в душе. Найдите его и ничего не бойтесь. Мудрец шести путей хлопнул в ладоши и девять искр чакры разлетелись в разные стороны, напоследок ярко блеснув разными цветами в бесконечном звездном пространстве.