***
Следующую неделю Хоук едва ли казал нос из имения. Он и из комнаты почти не выходил, чем изрядно перепугал Орану и Бодана. Заметив отсутствие друга, в дом стали наведываться его товарищи: несколько раз заглядывал Фенрис и Авелин, а Андерс, испугавшись, что друг заболел, приходил справиться о его здоровье и предложить помощь. Даже Изабелла разок заглянула узнать, куда пропал её любимый собутыльник. Варрик же являлся каждый день, и каждый день натыкался лишь на наглухо закрытую дверь и обеспокоенные лепетание эльфийской служанки о том, что господин спит и просил его не беспокоить. Хоук же, тем временем, всё больше и больше изводил себя мыслями, появившимися при последнем разговоре с эльфийской чародейкой. Он перебирал в уме буквально каждый диалог с Варриком, какой мог вспомнить, и с каждым днём всё больше и больше ужасался очевидному умозаключению, к которому приходил. Кажется, он и правда влюблён в своего лучшего друга. Погрузившись в свои размышления, Гаррет с ужасом осознал, что может посекундно воссоздать почти любой момент, когда Тетрас смеялся или сверкал своими янтарными глазами, рассказывая очередную байку. Да маг был готов поклясться, что если бы он умел писать картины, то смог бы с подлинной точностью передать образ гнома на холсте: его хитрый с прищуром взгляд, широкий нос и подбородок, задорную улыбку. В ушах его, словно настоящий, звучал раскатистый хриплый баритон, травящий очередной анекдот или разливающийся по всему телу, как прилив, смех. Всё это по-настоящему сводило мужчину с ума. Он больше не мог отрицать очевидное и довольно скоро смог признаться в чувствах к Тетрасу хотя бы себе. Правда, легче от этого не стало. Если собственное особенное отношение к другу стало для Хоука очевидным, как лириумные татуировки Фенриса, то вот в подобное отношение Варрика к нему, он наотрез не верил. Теперь он признавал, что иногда, неосознанно, флиртовал с гномом, но тот всегда переводил всё в шутку, и они оба продолжали жить дальше, не придавая этому никакого значения. Сейчас же Гаррету казалось, что если он увидит лучшего друга, то попросту сойдёт с ума. Потому, стоило ему заслышать бодрый голос Варрика, отскакивающий от стен его фамильного дома, он запирался в комнате и едва не подпирал дверь стулом, лишь бы тот не смог попасть внутрь и прочитать его насквозь, как обычно и делал. Маг не был дураком. Он был почти наверняка уверен — гном знает о его чувствах, несмотря на то что сам Гаррет признался в них себе совсем недавно. Знает, и держит дистанцию, из чего можно сделать вывод, что его это совсем не интересует. К концу недели Тетрас изрядно извёлся переживаниями, и уже подумывал подослать шпиона в самую комнату друга. Когда, придя в очередной раз к нему домой, гном обнаружил, что Хоук собирается в какой-то новый «поход», он чуть сознание от облегчения не потерял. Впрочем, долго это чувство не продлилось. — Смотрите-ка кто выполз на свет! Как дела, дружище? — радостно воскликнул Варрик, проходя в главный зал поместья, где маг проверял походные сумки. Услышав голос друга, Гаррет вздрогнул так сильно, что части его доспеха неприятно заскрежетали. Он сам не заметил, как задержал дыхание, а на его руки напал тремор. С трудом взяв себя в руки, маг тяжело выдохнул через нос, и, так и не взглянув на Варрика, продолжил копаться в сумке. — Всё отлично, — коротко бросил он, и стал молиться Создателю, чтоб у друга появились неотложные дела. Конечно же, удача отвернулась от него именно сегодня. Тетрас с лёгкостью заметил странности в поведении Гаррета, и он не был достаточно оптимистичным, чтоб проигнорировать их или списать на что-то незначительное. Воспользовавшись своим обаянием, он узнал, что Защитник Киркволла не показывался всю неделю исключительно ему, хоть другим товарищам он уделял не сильно много времени. Тем не менее, с прямым вопросом он решил повременить и пошёл излюбленными окольными путями. — Куда идём? — как бы невзначай сделав шаг ближе, спросил гном и сосредоточил всё своё внимание на друге. — Мерриль попросила проводить её к лесу. Кажется, у неё закончились какие-то травы, — на этот раз пауза была короче, но от взгляда стрелка всё же не укрылось то, как напряглись плечи Гаррета. — Не вопрос. Заглянем по пути в «Висельник», прихвачу кое-что и можем выдвигаться, — сделав ещё пару шагов, будто старался не спугнуть опасного зверя, сказал гном. — Нет необходимости, — тут же резко отрезал Хоук. — С нами пойдёт Андерс. Ему тоже нужны какие-то травы. Мы справимся. Варрик нахмурился. Маг никогда не отказывался от помощи товарища, и всегда был рад отправиться с ним в путь куда угодно. Это выбивало из колеи сильнее, чем Тетрас хотел признавать. — Три мага, это конечно здорово, но вам не помешает прикрытие, — сделал ещё одну попытку гном. — Варрик. Нет, — едва не закипая, рыкнул маг, а его друг с удивлением ощутил сгущающуюся вокруг них магию, от чего по спине пробежал холодок. Хоук никогда не говорил с ним таким тоном. Тетрас был уже достаточно близко, поэтому неожиданно схватил Гаррета за плечо, и резко развернул к себе. Растерявшись тот поддался на толчок, но как только оказался лицом к лицу с другом в его карих глазах полыхнула алая магия. — Что тебе нужно? — чуть ли не по-змеиному прошипел маг. — Что мне нужно? — вскинулся от непонимания ситуации гном. — Сначала ты ни с того, ни с сего запираешься в доме и начисто игнорируешь меня, а теперь даже в глаза мне отказываешься смотреть! Да что с тобой не так? Что случилось? — Сиськи Андрасте, какая тебе разница?! — уже по-настоящему кричал Хоук. От громкого голоса друга и его слов Варрик даже задохнулся в возмущении. Внезапная волна гнева затопила его под самую макушку, и он тоже повысил голос: — Да я забочусь о тебе, придурок! — выкрикнув эти слова, Тетрас не удержался и с силой толкнул друга в грудь. Тот едва отшатнулся и тут же вернулся в первоначальное положение. Больше его лицо не выражало гнева, а было, скорее, каменной маской, и только глаза выдавали бурлящую внутри ярость. — Не сдалась. Мне. Твоя. Забота, — по словам холодно произнёс Хоук. — Отвянь. После того, как прозвучало последнее слово, Гаррет буквально воочию увидел: что-то внутри Варрика разбилось вдребезги. Исказившиеся в ярости черты лица приняли абсолютно нейтральное выражение, а обычно задорные янтарные глаза почти остекленели. — Как пожелаете, милорд Защитник. Не сказав больше ни слова, Тетрас молниеносным движением развернулся и стремительно покинул имение Хоуков, так ни разу не оглянувшись. Гаррет ещё долго стоял и смотрел в огонь камина, постукивая себя по лбу латной перчаткой, сжатой в кулак. Силы у него остались лишь на то, чтобы сдержать неожиданные слёзы.***
Друзья забили тревогу в тот же вечер. А всё потому, что из леса Андерсу пришлось тащить Хоука на своём горбу, успевая отмахиваться от щебечущей проклятья Мерриль. Ещё при встрече оба заметили, что с Гарретом что-то не в порядке. Они попытались тактично расспросить друга в чём дело, но тот лишь небрежно отмахнулся и поторопил всех в путь. Зная, что, надавив, они сделают лишь хуже, товарищи решили отступить, и уже несколько часов спустя горько об этом пожалели. Хоук никогда не отличался осторожностью в бою. Несмотря на то, что он был магом, он часто оказывался в гуще сражения и применял свой посох не только для сотворения заклинаний. Это, в своё время, помогло ему уйти от взгляда храмовников в Киркволле, ведь в стенах города, он старался и вовсе не использовать магию. От того все свои посохи он дополнял острыми лезвиями, и орудовал ими как своеобразными мечами или копьями. Тем не менее совсем безрассудным назвать его было нельзя. Он всегда чётко осознавал позиционирование себя и своих товарищей во время сражений и не забывал прикрывать их спины, получая такую же опеку в ответ. Но в этот раз всё было иначе. Конечно же, стоило им отойти достаточно далеко от города, как неприятности не заставили себя долго ждать. Откуда не возьмись, появилась целая банда разбойников, решившая поживиться добычей с трёх одиноких путников. То, что те оказались магами, стало неприятным сюрпризом, но это преимущество бандиты с лёгкостью нивелировали своим числом. Разумеется, Хоук с друзьями были далеко не простым объединением путников, а закалённым в боях, хорошо сплочённым отрядом. Они бы с лёгкостью справились с бандитами, но Гаррета словно подменили. Он бросился в самую гущу боя, напрочь забывая об осторожности и разбрасываясь заклинаниями с такой яростью, что его резерв стал неумолимо истощаться. В пылу сражения он не использовал ни одного зелья, и, когда сил колдовать не осталось, стал сражаться с противниками одним лишь остриём посоха. Андерс едва успевал накладывать на противников путы, чтобы дать другу хоть мгновение сориентироваться, а Мерриль тратила все силы на дезориентацию врагов и вытягивания из них сил. Бой был затяжным, и они почти справились, пока из ниоткуда не показался лучник, каким-то чудом умудрившийся выпустить стрелу ровно так, чтоб вонзить её в менее защищённый бок Хоука. Маг взвыл от внезапной резкой боли, но всё же успел добить последнего противника, находящегося ближе к нему. Удачливого стрелка, которого поначалу из внимания упустили и эльфийка, и бывший Серый Страж, Гаррет прикончил огненным шаром, брошенным, видно, на последнем издыхании. В следующую секунду он упал на землю с грохотом доспехов, а друзья, вначале недоумённо замерев, бросились к нему едва не на перегонки. Дальше они действовали почти на одной силе инерции: убедившись с помощью диагностирующих заклинаний, что рана не смертельная и не задела внутренних органов, Андерс осторожно обломал торчащий с другой стороны торса товарища наконечник и вытащил древко. Тот даже не поморщился, видимо, потеряв сознание из-за магического истощения и боли. Остальное — дело техники. Целитель влил в Гаррета флакон лириумного зелья для восполнения внутренних сил и, смочив чистую тряпку в настойке эльфийского корня, которые всегда таскал с собой, наложил на рану повязку. Всё это время эльфийка внимательно следила за состоянием товарища и докладывала Андерсу о любых изменениях в его состоянии. К завершению процедур, Хоук так и не пришёл в себя, так что Стражу пришлось взвалить тело друга на плечи и направиться обратно в город. Уже в поместье Хоуков, сгрузив тело друга на постель и ещё раз проверив его состояние, Андерс отправился к себе в клинику, наказав Оране прислать за ним, если Гаррету станет хуже, и пообещав вскоре вернуться с зельями и другими приспособлениями. Мерриль же, недолго думая, решила отправиться в «Висельника» и узнать у лучшего друга Хоука, что с ним произошло. Её эльфийское чутьё подсказывало, что там она точно сможет развеять это недопонимание.