Девы и Любовь

Профессор Трейн сразу же показался Медб очень милым, мягким и добродушным преподавателем. Ей было совсем не понятно, почему остальные ученики в страхе съежили плечи и принялись перешёптываться, передавая друг другу рассказы старшекурсников о его строгости. Не то, чтобы у Медб были поводы не доверять опыту старших, но и сомневаться в том, что она видела своими глазами, не приходилось. А видела она всего лишь дедушку, который любит своего котика, свой предмет и элегантно выглядеть даже в свои седые годы. В его суровом взгляде виднелись отблески любви к ученикам. Они все для него были словно глупые, нелепые, но всё-таки родные внуки, от которых никуда не деться. И как бы ни пытались старшие товарищи своими россказнями стращать молодое поколение, Медб совсем не верила в то, что этот преподаватель так уж «ужасен». Он ведь ни капли не был похож на её родную мать — воплощение педагогического кошмара. Хотя, пожалуй, его методике тоже не доставало свежести. Он негромким, монотонным голосом зачитывал им лекцию, которая отчасти повторяла параграф, который они проходили. Но лишь отчасти — скорее, сжатый материал учебника походил на конспект его подробнейшей и довольно интересной лекции. Медб бы с большим удовольствием её послушала, если бы только всё, о чем рассказывал Трейн, не было ей хорошо известно, и если бы его подача не была столь усыпляющей. Медб и не заметила, когда её голова оказалась на девственно чистом тетрадном листе. Одноклассники старательно скрипели ручками, силясь успеть записать за Трейном весь объём знаний, который тот давал. Но Медб это было совсем ни к чему, а потому использовать тетрадь как альбом для рисования показалось ей более интересной идеей. Впрочем, и её она не успела воплотить — слишком уж убаюкивающим оказался голос профессора. Всего пара минут с начала урока, и вот вместо Трейна перед глазами Медб уже кружились голубые огоньки. Она видела себя ребёнком, который гонится по тёмному лесу за этим синим мерцанием, забираясь всё дальше и дальше в чащу. Её не волновало, куда эти огни заведут её, что может встретить она в глубине леса, и что с ней может там случиться. Всё, чего она хотела — поймать такой огонёк. Посадить к себе в банку, и бесконечно любоваться-любоваться-любоваться на него, пока не начнут болеть глаза. А даже если и начнут болеть, разве может надоесть этот мерцающий светлячок, похожий на пылающую медузу, плавно покачивающуюся на волнах. Этот огонек как будто бы даже глядел на неё в ответ, сверкал золотистыми глазками, улыбался… Медб проснулась из-за громкого, протяжного недовольного «мя-я-я-я-у» на самое ухо. Сонно вскинув голову, она увидела над собой силуэт Трейна. Глаза всех одноклассников были обращены к ней. — Мисс Дейрдре, — произнес профессор своим сухим, блеклым голосом. — Сегодня только первый день, а вы уже умудрились заснуть на занятии. — Ну я не специально, — как ни в чем ни бывало потирая глаза, ответила Медб. — Да Вы не обращайте внимания, это ж мои проблемы, если я что-то пропущу. — Боюсь, что дисциплина в классе всё-таки входит в круг, как вы выразились, «моих проблем». Я не приемлю подобного поведения на своих уроках. — Может, тогда мне совсем не ходить? — улыбнулась Медб, придумав, как ей показалось, прекрасное решение этого затруднения. — Всё равно я уже знаю то, что Вы рассказываете. — Неужели? — Трейн улыбнулся. Наверное, эту улыбку стоило понимать как недоверчивую насмешку, но Дейрдре почему-то показалось, что он остался доволен её ответом. — В таком случае, я дам Вам тест за первый семестр, и, если Вы успешно его напишете, я…решу, что с Вами делать. Он подошёл к своему шкафу, порылся немного в бумагах и положил перед Медб несколько листов с напечатанным тестом. — Прошу Вас. Раз уж тема сегодняшнего занятия всё равно не представляет для Вас никакой ценности, я полагаю, Вы вполне справитесь с тестом в течение урока. Желаю удачи. А мы пока продолжим. И он снова степенно ушёл к своему рабочему столу, за который воссел с видом самодержавного монарха и продолжил зачитывать материал. Дейрдре оставалось только страдальчески вздохнуть и взяться за ручку. Весь тест из примерно сотни вопросов располагался на трёх бланках, на каждом из которых необходимо было написать своё имя, что Медб нехотя и сделала. Её почерк, размашистый и неизящный, никогда не устраивал мать и королевских учителей. Здесь наверняка будут те же жалобы — мол, принцесса, а каллиграфические прописи бьются в агонии. Медб совершенно не понимала этой беды. Достаточно уметь ставить красивую подпись, а со всем остальным пусть разбираются какие-нибудь писари, которые тридцать три года выучивались выводить петельку к петельке! У королей и других забот хватает! Впрочем, сейчас никакие писари ей помочь не могли. На счастье самого Трейна, в тесте практически не было вопросов, куда нужно было вписывать ответ от руки. А вот если будут полностью письменные работы… Вспомнив, как мать заставляла её медленно и красиво, часов пять кряду переписывать начисто домашнюю работу, Медб содрогнулась. Здесь к ней едва ли будут предъявлять такие же требования, правда? В школе, где тысяча с чем-то учеников, она точно не единственная пишет «как курица лапой». И ради каждого лезть из кожи вон — вряд ли у учителей есть столько времени. Несмотря на то, что Медб прекрасно знала все ответы на тест, его выполнение всё равно заняло у неё весь урок. Это немного испортило принцессе настроение — она надеялась, что быстро всё решит и снова ляжет вздремнуть, а может быть, её даже отпустят пораньше, но, должно быть, Трейн специально дал ей настолько большую контрольную. Вот старый хитрец! Но ничего. Стоит ему увидеть, как блестяще она знает историю магии, он разрешит ей не ходить на занятия, и всё будет отлично. Как только прозвенел звонок, Медб отнесла листовки обратно профессору, и снова столкнулась с ним взглядами. Сперва Трейн посмотрел на бланки немного надменно, явно не веря в успех первокурсницы, но заглянув в её глаза и увидев там бескрайнюю уверенность, сразу настороженно нахмурился. — Ваш следующий урок пройдёт в другом кабинете, — сказал профессор, вынимая из подставки красную ручку. — Обсудим Ваш тест на завтрашнем занятии. — Завтра тоже надо будет приходить? — Я пока не рассматриваю вариант, в котором могу освободить Вас от уроков. Ступайте. Зацепившись за слово «пока», Медб кивнула и послушно покинула класс, едва не забыв свои вещи. На счастье (или же наоборот) её догнал парень, с которым перед уроком они поругались, прихватив с собой и её сумку. Как же его там звали? Сорбет, что ли? — А вот Господин Маллеус никогда бы не позволил себе прерывать учебный процесс, — сразу же принялся гундеть он, тем не менее протягивая Медб её пожитки. — Это очевидно, что Господину Маллеусу уже давно известно всё, чему только могут нас научить в этом колледже, но он всё равно ходит на занятия и не требует к себе особого отношения! — Ну значит дурак твой Маллеус, — пожала плечами Медб, забирая сумку. — Да как ты смеешь! — вновь закричал Себек. — Ты не имеешь никакого права судить Господина Маллеуса! Тебе самой до него еще расти и расти! И в духовном, и в физическом смысле! И он победоносно улыбнулся, считая, видимо, свой укол достаточно болезненным для Медб, чтобы она пала духом и признала его правоту. Но совсем наоборот: своими словами он подписал себе смертный приговор. Медб остановилась и, схватив Зигвольта за воротник, резко дёрнула его на себя, заставив согнуться едва ли не пополам. Он, явно не ожидавший такого поворота событий, испуганно выпучил глаза, а принцесса тем временем угрожающе прошептала ему на ухо: — Если ты еще раз что-то скажешь про мой рост, я тебя по пояс в землю вобью. Вверх ногами. Ты меня понял, Щербет? — Ч-что?.. Себек смотрел на неё со смесью страха и замешательства. Должно быть, гордость не позволяла ему всерьез испугаться угроз мелкой девчонки, но вместе с тем сила этой девчонки, уже почти прибившая его к земле, оставалась весомой причиной для тревоги. Даже попытавшись вырваться, он не смог освободиться из её хватки, а заслышав треск ткани, вовсе перестал дергаться. — Сумасшедшая! Ты мне сейчас рубашку порвёшь! Но лучше бы он этого не говорил. Хмыкнув, Медб отпустила его воротник, но вместо этого быстрым движением обхватила рукой шею, слегка сдавливая локтем. Рубашка Себека осталась в сохранности, но жить ему стало явно менее приятно. — Я никак не пойму, ты чё, глухой? — с обманчиво дружелюбной улыбкой спросила Медб. — Или ты альтернативно развитый, а, пацан? Умственно неполноценный? Тебе ж два раза уже сказали. Нет, ты всё равно ко мне лезешь… Остальные ученики лишь опасливо обходили их стороной. Пусть эта сцена могла показаться необычной, одна только оранжевая футболка общежития Саванкало объясняла любое насилие, пусть даже учиняла его милая девушка. Напротив — девушки в Саванакло обычно были свирепее и сильнее парней. В таком ключе эту ситуацию стоило считать даже «типичной». — Ну ладно, смотри, сегодня я тебя отпущу, — смилостивилась Медб. — Всё-таки пообещала Ренни не драться в первый день, да и вещички ты мои забрал. Но я повторяю: еще одно слово и твой Господин Маллеус будет тебя по частям собирать по всему колледжу. Это ясно? Уже порядком придушенный Себек прохрипел что-то, что Дейрдре сочла за согласие, и наконец был отпущен на волю. А пока он откашливался, Медб, напевая и раскачивая за ремень сумку, отправилась на следующий урок. До начала занятия оставалось еще какое-то время, так что Медб решила, что это подходящий момент для того, чтобы исполнить первоначальную цель её появления на учёбе. Нужно было найти какого-нибудь студента из Игнихайда и взять его в оборот. Зацепившись взглядом за первую же синюю ленточку на рукаве, Дейрдре решительно заняла место рядом с девушкой с красивыми длинными синими волосами. Она сидела на последней парте, вдали от всех, оправдывая репутацию своего общежития. Пока другие ученики собирались в кучки и весело о чем-то говорили, знакомились, она лишь наблюдала за ними. Впрочем, Медб не заметила в ней никакого страха перед людьми, никакого смущения. Выглядело скорее так, словно она намеренно присматривается, собирает информацию. Словно охотник в засаде, следит за наивной жертвой. — Привет! — широко улыбнулась принцесса, буквально падая на стул рядом с девушкой и протягивая ей руку для рукопожатия. — Я Медб. А ты? — О…Привет, — слегка удивленно ответила та, после недолгого колебания пожимая руку. — Я Пела. — Пела, значит, — повторила Дейрдре, старательно запоминая новое имя. — Я вижу, ты из Игнихайда. — А ты та самая девушка с церемонии поступления, которая так хотела в Игнихайд? — Да, именно так! Раз ты уже всё знаешь, отведёшь меня туда? Пела окинула новую знакомую взглядом человека, который сомневается в здравомыслии своего друга, но пытается этого не показывать. Ей, похоже, было не до конца понятно, насколько безопасно для здоровья будет отказывать этой Медб, учитывая, что она устроила на церемонии и перед уроком истории. — Ну… А зачем тебе? — Там учится мой возлюбленный! — с готовностью ответила Медб и тут же, не теряя ни минуты, поведала Пеле всё то же самое, что за ночь до этого рассказала Рагги. Только, в отличие от этой трусливой гиены, Пела не стала возмущаться или убеждать Медб в её глупости. — Ух ты, как мило, — сказала она. — Я бы даже сказала, романтично. Но, правда, я еще ни разу не видела старосту, поэтому вряд ли смогу тебе особо помочь. — Да это не так важно. Я сама как-нибудь найду его, главное только приведи в Игнихайд! — А не проще ли узнать, в каком классе он учится или в каком клубе состоит, и поймать его там? Это уже будет более конкретное время и место. — О… — Медб на мгновение затихла, уставившись на одноклассницу, а затем не хуже Себека воскликнула. — Пела! Ты такая умная! Как мне узнать, в каком он классе или клубе? — Да не так трудно, — пожала плечами Пела. — Я могу спросить у учителя, скажу, что мне нужно найти старосту по личному делу. Вот и всё. С клубом немного сложнее, но… Сегодня ведь после уроков как раз будут выступления, чтобы первокурсники могли выбрать себе кружок по интересам. Многие будут обходить клуб за клубом… Идия Шрауд едва ли состоит в спортивном клубе, так что круг поиска сужается. Можно пройтись по культурным клубам и просто понадеяться встретить его в одном из них. Медб ошеломлённо посмотрела на Пелу, словно та только что поделилась сакральными знаниями и тайной разработки оружия массового уничтожения. В воображении Медб всё было очень просто и прямо: она приходила в Игнихайд, а Идия ждал её там на пороге с распростёртыми объятиями. Эдна и Ренни уже говорили что-то о том, что так не получится, но кто станет их слушать? Они же совершенно ничего не понимали в любви. А вот Пела, похоже, очень даже хорошо в ней разбиралась. — Ты же мне поможешь? — воодушевленно попросила Медб, схватив Пелу за руки. — Поможешь ведь?! Та снова задумчиво вгляделась в принцессу. Её лицо оставалось спокойным, но по глазам становилось понятно: она по-прежнему оценивает Медб, размышляя, стоит ли ей в это ввязываться. — Ну хорошо, — наконец ответила она, слегка улыбнувшись. — С чего ты хочешь начать?