Солнышко.

      Новый школьный день встретил Лёшу странными взглядами в его адрес. Пошлые улыбки, заталкивания языков за щеки. — Эй, шлюха, сколько за час берёшь? — главный задира класса и школы в общем. Что ему от Лёши надо? — Чего? — Макаров недоумевал, что он такое говорит? — Ну а чего ты стесняешься? С мужиками трахаться не стесняешься? Да скажи просто, сколько они тебе платят? — Ничего мне никто не платит! — А, понял. Ты им платишь, чтобы они с тобой потрахались? С такой-то внешностью и телом ты им такие деньжища должен заплатить. — Да что ты несёшь?! — Может и со мной переспишь? Раз мужики ещё от тебя не устали, то может ты хоть ноги умеешь раздвигать, — и опять пошлая ухмылка.       Звук пощёчины разнёсся по всему классу. Рука у Лëши лёгкая, поэтому пощёчина не получилась больной и сильной. Задира рассвирепел, ударяя Макарова в живот, от чего младший упал на пол, прикрываясь. Лишь бы сильнее не прилетело. — Драться даже не умеешь. Это ещё раз доказывает то, что только ноги и умеешь раздвигать, — удар тяжёлым ботинком по лицу. — Прекрати, пожалуйста... — Макаров стонал от боли, удар получился слишком сильным. — Что ты там сказал, я не слышу? — старший присел на пол и наклонился к уху Макарова, — Стонать под мужиком своим будешь. Скажи, кто твой парень? Старый хрен? Хочешь деньги из него высосать, а то даже на одежду тебе не хватает, вон из секонда носишь, — задира плевался ядом, но почему-то вместо смертельного яда лились ещё более обидные слова, — Ты просто отвратительный педик.       Парень отшатнулся от Лёши, как будто он самый опасный предмет в мире и приближаться к нему ни за что нельзя.       После нескольких минут попыток подняться, Макаров всё же сделал это и на нетвёрдых ногах поплёлся в туалет. Рука сразу потянулась к телефону и набрала номер Кирилла. — Алло, я слушаю, — из трубки раздался спокойный голос Гречкина, но он переменился на обеспокоенный, когда парень услышал тихие всхлипы с другого конца провода, — Лëшенька, что случилось? — Кир... Ты можешь забрать меня? Пожалуйста... — Я выезжаю, — и сбросил звонок.

***

      Через пять минут у школы послышался рёв ламборджини. Лёша прекрасно понял, кому принадлежит эта ламба. И сразу пошёл к выходу из школы.       Любопытные школьники столпились у окон, выходящих на улицу, где и стояла машина. Они все тоже конечно знали про обладателя этой ламборджини. Но кого же Гречкин приехал забрать?       Макаров вышел из школы под мерзкие взгляды одноклассников и других учеников школы и сел в машину. — Лëша... Что с тобой? Какая тварь с тобой это сделала? Ты только скажи, я им такую сладкую жизнь устрою! — Кир, не надо... Всё в норме. — Я не верю, Лëша! Ты себя вообще видел сейчас?! Быстро скажи, кто, — холодно. — Да это Максим из класса моего. Ничего такого. Отвези меня домой, прошу. — А ты разве хочешь домой? — насквозь же видит. — Конечно, нет, а что ещё делать? — Ясно. Едем ко мне. Отказы не принимаются! — сказал он, прерывая все отговорки. — Но... — Никаких но! — рявкнул Кирилл, и Макаров сразу заткнулся. Только сейчас юноша заметил, что Гречкин-то сидит в костюме. — Боже мой, прости... — Но за что, солнце моё? — они уже летели на скорости сто тридцать километров в час по Питеру. — Ты с работы уехал за мной... — А, это. Всё окей, мне ничего не будет, я же босс, — Кирилл мягко рассмеялся, Лёша смог лишь слегка улыбнуться. Разбитая губа дала о себе знать.

***

— Проходи, — мягко улыбнулся Кирилл, приглашая Макарова в свою комнату. — Воу, она у тебя такая большая... Больше, чем вся моя квартира. И я без шуток! — Не преувеличивай, пупс. — Пупс?! — возмутился Лёша, совсем не шутя, как думал Кирилл, — С чего бы я тебе пупсом стал? Я вроде не маленький. — Ласковое прозвище. Знаешь о таких? — ехидно спросил старший, замечая румянец на щеках. — С чего бы тебе меня так называть? И вообще, зачем мы сюда приехали? — Раны обработать. — О нет, ты не будешь прикасаться к моим губам своими руками. —А чем-то другим можно? — усмехнулся Кирилл, уже замечая румянец на щеках юноши. — Кирилл! Фу-фу-фу, ну и извращенец! Ты вообще обалдел такое говорить?!       Спустя ещё несколько минут возмущений младшего, ребята всё-таки сели на кровать с аптечкой. — Если будет больно — кричи, — предупредил Кирилл, собирая волосы в маленький хвостик, чтобы они не лезли в глаза.       Лёша промолчал, только кивнул, засмотрясь на Гречкина. Зрачки Макарова дëргались из стороны в сторону, пытаясь запомнить сосредоточенное лицо старшего, обрабатывающего раны. Кирилл даже не замечал этого, будто находясь в другом измерении.       Когда Гречкин немного отвернулся, чтобы поменять ватный диск, то Лёша потянулся вперёд и легко, совсем невесомо коснулся его губ своими. Кирилл застыл в шоке, а в то время Макаров успел отскочить от блондина и встать с кровати. Но старший был быстрее и успел перехватить юношу почти у выхода из комнаты. Кирилл дорвался до желанных губ, да и вряд ли теперь отпустит. Поцелуй вышел и страстным, но всё равно осторожным, чтобы не задеть все ранки на губах Макарова. Буря чувств вспыхнула в груди младшего. Радость, воодушевление, уверенность, волнение, тревога... Любовь. Первый поцелуй отдан прекрасному, лучшему и заботливому парню.       Кто бы мог подумать, что Гречкин — вечный мудак будет так нежно целовать кого-то в своей спальне? Конечно, это его не первый, не десятый и даже не тысячный поцелуй, но пожалуй лучший. Просто лёгкое прикосновение губ Лëши лучше, чем поцелуи взасос с другими личностями. Целоваться с чувствами намного приятнее решает Гречкин и немного углубляет поцелуй.       Еле оторвавшись друг друга, ребята смотрели друг другу в глаза и улыбались, пытаясь отдышаться. — Ну ты, Лëша, даёшь, конечно, — Кирилл отошёл к кровати, усмехнулся и прилёг на бок, опираясь на локти. — Прости, мне пора, наверное... — Макаров неловко улыбнулся, вновь собираясь уходить. — За что извиняешься? — действительно не понимая, спросил старший. — За то, что поцеловал, очевидно... Не знаю, что на меня нашло. — Мне понравилось, — произнёс старший, чем сильно удивил Макарова, — Подумай сам, если бы мне этого не хотелось, то я бы сразу тебя прогнал, — наступила недолгая тишина, но Кирилл всё-таки добавил, — Я люблю тебя, Лëш.       Макаров застыл в ступоре, не зная, что на это ответить. Слеза сама потекла по щеке юноши. — Я тоже люблю тебя, Кир... — слëзы текли только сильнее. В ногах чувствовалась слабость и вскоре шатен рухнул на пол, начиная плакать всё сильнее. — Всё хорошо, солнышко, всё просто прекрасно, — Гречкин быстро подошел к Леше, обнял парня и тихонько поглаживал того по спине, — Ты будешь моим парнем? — Буду, конечно буду! — Лëша разразился в ещё более сильном плаче. Кирилл оставил лёгкий поцелуй на щеке парня и отнёс его на расправленную кровать, где младший сразу заснул. А вот Гречкин пошёл на кухню, чтобы всё обдумать...