***
Осень на базе тянется проливными дождями, бушующими днём и затихающими только ночью, из-за чего тренировки солдат часто смещаются на позднее время. Вуд, шатаясь по базе, не зная, чем себя развлечь, даже спускалась в тир, думая, что застанет кого-то из Браво. Застаёт она Гаса и Соупа в комнате МакТавиша, когда проходит мимо, и слышит крики и смех. Дверь комнаты приоткрыта. Совсем чуть-чуть, как раз чтобы засунуть туда нос. Чего Вуд не ожидает увидеть, так это двух мужчин, сидящих на полу перед небольшим плоским телевизором, держащих в руках джойстики. Они играют в приставку, но, несмотря на бой на экране, оба поворачивают головы в сторону бесшумно открывшейся двери — военная привычка смотреть в оба в любой ситуации. Различив «мирного», они продолжают орать друг на друга, пока Уилл без разрешения входит в комнату. Соуп поднимает руки выше, загораживая обзор для Гаса. Он жульничает и не скрывает этого, пока Гас локтем не ударяет того в бок, поражая болью и смешком. Вуд усаживается на кровать позади мужчин, наблюдая за их схваткой, за движениями пальцев на джойстике. Она никогда не играла в «Плейстейшен». Ей было не особо интересно, но в данной ситуации, когда её одолевает смертельная скука, даже это развлечение кажется подарком судьбы. — Какого хрена, Гас! — вопит Соуп, когда его персонажа поражает добивающий удар. — Ты каждый раз попадаешься на эту уловку, — смеётся Гас и оборачивается, глядя на Уиллоу. — Хочешь поиграть? — Я не умею, — произносит она, но сползает на пол, втискиваясь между ними. Соуп вкладывает джойстик ей в руки и своими пальцами помогает разместить её пальцы на кнопках. — Смотри, это выпад, — говорит он, глядя на экран, когда вжимает свой палец поверх её. — Это удар. Накопишь эту полосу, — он вытягивает другую руку, указывая на экран, — и сможешь сделать сильный удар. Пока он рассказывает ей всю технику, она не перестаёт следить за движениями его рук на своих. Сухость во рту появляется внезапно, и чувство нечто ненормального разливается внутри. После увиденного в примерочной Уилл позволяла себе несколько раз вспоминать о Джонни. Его тело… пресс. А, собственно, почему нет? Лоуренс ублюдок, которого хочется забыть любыми способами, и Джонни — идеальный вариант. Кто её осудит? И вот сейчас он сидит слишком близко, даже не понимая, какой эффект на неё производит. Для него это лишь обычное обучение игре, а вот для Вуд… Его плечо касается её плеча. Он горячий и… — Попробуешь? — вдруг говорит он, выводя её из оцепенения. О, чёрт… Его лицо в опасной близости к её лицу. Кажется, даже он это замечает. И прежде, чем отсесть подальше, Джонни добивает мысли Вуд: его взгляд скользит к её губам. Грёбаное всё… — Возьми её, — говорит Гас, кивая на персонажа. — Для новичка хороший выбор. Так и быть, я поддамся тебе в первый раз. Знают ли они, что дух соперничества взращивали в ней с самого детства? Что от неё ждали одних побед? Знает ли Гас, что Уиллоу следила за ним и МакТавишем, пока они играли? А точнее — за комбинациями нажатий на клавиши. — Давай попробуем, — через ухмылку говорит она, усаживаясь поудобней. — До скольки побед? Соуп присвистывает, взбодрившись её настроем. Закидывает в рот пару крекеров, оперевшись спиной о кровать. — До трёх, — отвечает Гас и нажимает на «старт». Через двадцать минут, когда смех МакТавиша смолкает, а негодование Гаса утихает, Уиллоу раскрывает мужчинам секрет, чтобы не мучать их. Может быть, она и хотела бы стать им ближе, но глубоко в душе понимает, что это ошибка. Но как же хочется вот так ошибаться, чувствуя одиночество. — Ты пользуешься этой комбинацией кнопок, — говорит она и показывает Гасу на своём джойстике. — Соуп пользовался этими. Я запомнила все победные и самые сильные. Это легко. Я просто знала, чем ты будешь бить. Гас закатывает глаза и вскидывает руки. — Ты чёртов гений, — всё же произносит он, принимая своё поражение. Вуд улыбается, тянется за крекером, но вовремя останавливает себя, понимая, что слишком расслабилась в чужой комнате. Она даже вошла без разрешения. — Откуда у вас приставка? — она усаживается чуть дальше, опираясь спиной о кровать. — Привезли с большой земли, здесь мало чем можно развлечься, — Гас пожимает плечами. Возникает пауза. Уилл замечает, как они оба смотрят друг на друга. Их взгляды можно оценить по-разному. Но она уверена, что годы дружбы научили их общаться только глазами. Вуд чувствует дискомфорт, будто нарушила их личное пространство, нагло войдя в комнату. — Что ж, хорошо вам поиграть… Как только она хочет подняться, её касается рука. Плечо ошпаривают горячие пальцы Соупа. — Давай со мной, — он забирает джойстик у Гаса и тут же нажимает на «старт», даже не дожидаясь её ответа. Уиллоу давно так не смеялась. До коликов в животе. Быть может, это эффект от игры и соперничества. А может, от того, что эти двое были лёгкими в общении. Или от акцента Джонни, когда тот проигрывал и после переходил на шотландский. Наверное, всё смешалось. — Неужели у дочери Президента не было собственной приставки? Мы же дети девяностых, как же «Марио»? — Соуп отпивает воды из бутылки. — Я бы всё отдала за такие развлечения, — без грусти в голосе произносит она, — но моё расписание было плотным. Да… с самого детства. — Как-то не шибко радостно это звучит, — продолжает Соуп, пока Гас ставит джойстик на зарядку. — Это только со стороны выглядит красиво. На деле же сущий кошмар, — честно отвечает Уилл. Дверь приоткрывается. Гас и Соуп тут же поднимаются на ноги. — Капитан? — хмурится МакТавиш. Прайс улыбается своим ребятам. Заметив Уиллоу, сидящую на полу, кивает ей, касаясь панамы. — Мисс Вуд, — тепло здоровается он. — Развлекаетесь? Ей становится неудобно, она тут же поднимается и встаёт между мужчинами. Прайс производит впечатление добряка, но зная, каким голосом он может командовать, зная, как он матерится, и видя при этом его взгляд, хочется встать по стойке смирно. — Я уже собиралась уходить, — она делает шаг к двери. — Хорошо, потому что я искал вас, — Прайс выходит следом за ней. — Можем поговорить у вас в комнате? Кивнув, она проходит по коридору и останавливается перед дверью. Дёрнув ручку, входит внутрь, чувствуя, как здесь прохладно. Вуд забыла закрыть окно. — Ласвэлл не нашла точной геолокации того, кому звонили с бала. И тот, кто был на балу, сумел скрыться. Гостей проверяли. Или же этот человек знает, как шифроваться, или же он ушёл раньше, чем мы начали выводить людей. Уилл закрывает окно и с выдохом разворачивается к мужчине. Он смотрит на неё, чуть хмурясь. Изучает её реакцию. — Кто передал вам телефон? Вот оно… — Это допрос? — сглатывает Вуд и допускает ошибку. Прайс следит за её горлом. — Мы вновь вернулись к этому вопросу, мисс Вуд, — чуть серьёзнее говорит он. — Падая в обморок, вы просите ноутбук, ваш телефон оснащён защитой, у вас даже есть гаджеты для «скрытого» интернета. Мы защищаем вас или информацию, которую вы знаете? — А какая разница? — напряжённо и чуть резче спрашивает она. Прайс ведёт взглядом по комнате, делая шаг вперёд, ближе к Уиллоу. — Я могу предоставить вам то, что нужно, — он смотрит за её реакцией, которая очевидна. Уиллоу округляет глаза. — С условием, что вы скажете зачем. Ну, конечно… Доверяет ли он Шепарду? И можно ли доверять Прайсу? Уиллоу уверена, что он не знает о том, что она сделала с базой, иначе… Что если ей попытаться сделать Браво своими союзниками против Шепарда? Но как? Сейчас у неё проблема поважнее: кто-то оставил ей послание. И кто-то знает, что она скрывает за своими кодами. Или же просто очень желает заполучить эту информацию. Но как это преподнести Прайсу? «Я взорвала базу три с половиной года назад по приказу президента и генерала США»? Как же хреново звучит. Но всё же Вуд решается на долю правды: — Я скрываю некую личную информацию, которая касается моей семьи, её разглашение может привести к плачевным последствиям. Взгляд капитана смягчается. Он даже кивает, будто обдумывает услышанное. — И попади эта информация в чужие руки… — Да, — подтверждает Вуд, — моему отцу придёт конец. — Кто об этом ещё знает? — летит следующий вопрос. — Я, Эрик, Шепард, теперь и вы. «И один аноним…» — Благодарю вас за честность, было бы намного проще, если бы вы рассказали сразу. — Разве не ваш девиз: никому не доверять? — она спрашивает серьёзно. Сжимает челюсти. Держится. Прайс улыбается. — Вы правы, но мне можете доверять. Всё-таки моя команда защищает вашу жизнь, — он делает паузу, — и информацию, что вы скрываете. — И я этому безмерно благодарна, капитан Прайс, — она изображает подобие ответной улыбки, надеясь, что не выглядит подозрительно. — Так зачем вам нужен ноутбук? — Мне нужно поменять шифр кода, чтобы сбросить старый и сохранить информацию, — на автомате отвечает она. — Почему просто не стереть эту информацию? Было бы всё так просто… Это её свобода. Безопасность. Для неё и мамы. Это похоже на фильм ужасов. Те, в которых призраки появляются внезапно, чтобы напугать до смерти. Неожиданно и в самый неподходящий момент. Господи. Всё это время, глядя в глаза Прайса, Уиллоу даже не замечает, что там, где раскрыта дверь уборной, во мраке прячется он. Настолько его чернота сливается с тенью. Капитан замечает её испуганный взгляд и оборачивается. — Гоуст? — приветствует он и возвращает взгляд на Уиллоу. — Я подумаю, что можно сделать. Доброй ночи, мисс Вуд. — Спокойной ночи, капитан, — прощается она, закрывая за мужчиной дверь. Повернув голову в сторону уборной, она понимает, что Гоуста там уже нет. — Надеюсь, проснувшись внезапно ночью, я не обнаружу тебя, Лейтенант, стоящего надо мной! — злобно выкрикивает она, захлопывая дверь ванной, и совсем тихо добавляет: — Чёртов козёл! Одеяло совсем не греет, когда Вуд забирается под него, раздевшись. Никогда не спала в одежде. Всегда ночью было жарко. Но сейчас идея остаться в штанах и футболке не такая уж и плохая. Уилл ворочается. Взбивает подушку, переворачивает, ищет позу. Сколько она уже вертится в кровати? Час? Два? Сна ни в одном глазу, отчего мысли только громче звучат в голове. База спит. И, кажется, спит Гоуст. Она слышала, как он принимал душ час назад, а после в его комнате стало тихо. — Чёрт… — тихо шипит Вуд, глядя в потолок. Нужно было попросить хорошее снотворное в кабинете у военного врача. Наверняка есть. Страдают ли солдаты бессонницей после тяжёлого дня тренировок? Как ещё можно очистить мысли? — Блять… Уиллоу скользит рукой по животу вверх, касаясь своей груди. Прикусывает нижнюю губу, понимая, что это лучшее, что можно сейчас сделать для себя. Она прекрасно знает своё тело. Знает, на что оно отзывается, знает, как ублажить себя. Знает, что представлять… Раньше это был Лоуренс. Воспоминания их секса, его крепких рук на её шее. Его сжимающегося кулака вокруг её волос. Вуд зажмуривает глаза, останавливаясь. Нет. Нет. Нет. Она блокирует мысли о нём, сжимая бёдра. Не позволяет ему и это у себя отобрать, блядство — желание просто подрочить. Унестись в небытие на несколько секунд. Взорваться. И вот тогда… в мысли приходит Соуп. Уиллоу даже не знает, как выглядит со стороны с этой едкой ухмылкой, лёжа на кровати под тонким одеялом с разведёнными ногами. Но её всё устраивает. МакТавиш так быстро приходит в голову, словно сбивает все двери с петель. И он там голый. Такой, каким она запомнила, когда он переодевался. Его взгляд, коснувшийся её губ всего на мгновение, но и этого достаточно, чтобы развить фантазию дальше. Наверняка его щетина царапала бы кожу, Уилл уверена в этом. Она прикрывает глаза, одной рукой лаская себя, другой сжимая грудь. В её голове Соуп ругается по-шотландски, крепко держа её в объятиях, зажимая её у стены. Это чувство загнанности. Его крепкого тела перед собой — сносит крышу. Его мощные руки, сжимающие её ягодицы. Боже… В мыслях темно. Едва можно различить очертания его лица. Оно ей и не нужно. Вуд сжимает челюсти, губы, просто чтобы не простонать. Не обнаружить себя. Но это, как назло, только усугубляет её возбуждение. Она становится мокрой ещё сильней. Смотрит на дверь в ванной, делая ошибку… Она приоткрыта, в уборной темно. Воспоминания нескольких часов назад обрушиваются на неё как снег на голову. Гоуст стоит в тени неподвижно, бесшумно. Наблюдает. Он спит сейчас? Он не слышит её? Уиллоу раскрывает рот, чтобы сделать глубокий вдох через стон. Боже, у неё сносит крышу от новых ощущений. В голове лишь сладкий розовый шум, она на грани. Пытается вернуться к Джонни, но не может. Всё, что она сейчас делает — увеличивает скорость, думая, что на неё смотрят. Она больна, и это не лечится. Темнота Гоуста завладела ей. Она в ней живёт именно в этот момент. И теперь в фантазиях реальные воспоминания. Гоуст зажимает её у подоконника, у стола в тире. Он везде. Сзади. Спереди. Он в ней, как её пальцы. Руки мужчины шершавые, грубые, он царапает кожу на её груди, вызывая только бурю эмоций от такого контакта. Если он за дверью, он видит её раскрасневшееся лицо? Он видит, как она сводит брови к переносице? Он видит, как ей хорошо? Какая она жалкая и отчаявшаяся? Божеблятьправый… Пальцы ног сжимаются до судороги. Ей нужно всего немного. Ещё чуть-чуть. Вуд добивает себя его голосом. Низким приказным тоном. То, как он зовёт её. «Вуд». Она назло замедляется, держит возбуждение, продлевает эту пытку над собой, просто потому что нужно. Ей необходим этот взрыв. В комнате тишина, а в голове его образ. Тёмный. Расплывчатый. Можно ухватиться за куски памяти. Его униформы. Его перчаток. Его маски. Его глаз, голубых и диких. Холодных. Это ползёт вниз, вдоль рёбер, мурашками по коже. Впивается в каждую клетку мозга голодными мыслями о мужчине, который её до ужаса пугает. Вот так она больна. Какой он в постели? И нужна ли ему постель, когда он может взять у любой поверхности? Так она думает. Без обязательств. Чёрт возьми, Гоуст был всеми её сексуальными фантазиями, которые она скрывала даже от самой себя. Стоило только представить… И вот когда уже всё сливается в одну точку, когда становится невыносимо, Вуд раскрывает глаза, глядя на приоткрытую дверь, желая, чтобы он был там. Но чернота ничего не позволяет увидеть. Только фантазировать. Так она и кончает, кусая нижнюю губу, задыхаясь от неги, расплывающейся по телу. Уиллоу опустошена. И в мыслях, и в чувствах. Грёбаное блядство. Она обещает себе, что это не повторится, когда проваливается в сон.***
День за днём приближалась критическая точка, когда ей нужно было поменять код. Она злилась на Ричарда, который по телефону откладывал просьбу выдать ей ноутбук, объясняя: ещё есть время. Ко всему прочему, осень принесла муссоны. Некоторые подразделения были сосланы на большую землю, чтобы продолжать тренировки. На базе остались только те, кто вот-вот должен был приступить к службе. Сыро и холодно. Вуд не спасал даже плотный плащ в моменты перебежки между зданиями. Ноги постоянно были мокрыми, от чего она спасалась горячим чаем, который любезно заваривал ей в термосе Прайс. — Ещё немного, и я буду звать вас папой, капитан Прайс, — улыбается она, видя, как Соуп и Гас отворачиваются, чтобы не засмеяться. — Даже мой отец так за меня не беспокоится. — Это называется вежливостью, мисс Вуд, — Прайс чуть наклоняет голову, растягивая губы в улыбке. В новостях по телевизору, который висит в столовой, передают события из разных точек мира. Гоуст следит за этим, не обращая внимание на разговоры команды, но Уиллоу уверена: спроси его сейчас, какое последнее слово было произнесено, он тут же его назовёт. В горячих точках начинаются восстания террористических группировок. Всё будто накаляется. Весь мир сходит с ума. Впрочем, ничего нового. Вуд изредка косится в сторону Гоуста с желанием узнать, была ли она застукана или же это были лишь фантазии, к которым она возвращается вновь и вновь, что бесит её. Она могла выбрать любого мужчину на базе. Того же Соупа, Гаса или Прайса, видит Бог, последний был в восхитительной форме. Но все её мысли сворачивают на бешеной скорости и ударяются прямо в тупик Гоуста. Ничего, кроме сексуального желания. Ничего, кроме своих извращённых мыслей. Ей нужно спасаться от этого. Бежать. Так она и поступает. — Соуп? Джонни поднимает взгляд, прожевывая макароны. Приподнимает бровь в беззвучном вопросе. — У тебя есть девушка? — вот так. Прямо в лоб. Прайс тихо ухмыляется, делая вид, что его здесь нет. Но все за столом ожидают ответ Соупа. Даже Гоуст глубоко выдыхает, но не отводит взгляда от телевизора. МакТавиш ни капли не смущается, лишь пожимает плечами и качает головой. Что ж. Тем легче для неё, если понадобится. Потому что она сходит с ума. Уиллоу никогда не изменяла Лоуренсу за столько лет. У неё никогда не было другого мужчины, кроме него. Они были первыми друг у друга. И последними… как она считала. А, как оказалось, Уилл не видела дальше своего носа, доверяя ему всецело. Сколько она задавалась вопросом, почему обиды и злости в ней больше, чем удивления? Почему она не чувствует, что потеряла нечто дорогое. Да, Лоуренс был её другом, любовником, парнем. Но почему после его предательства Вуд словно выдохнула? Она никогда не говорила ему «люблю». Всегда считала, что это чувство появится со временем. Ей было достаточно его дружбы, поддержки, понимания. И, как она считала, Лоуренсу этого тоже было достаточно. Быть может, это у неё от отца? Быть бесчувственной скотиной? Или же открывать в себе самые ужасные желания, такие, как дрочить с желанием быть застуканной опасным ублюдком, который начал сводить её с ума? Наверное, всё дело в маске. В его тайне. В лице, которое хочешь увидеть и понять, что он простой человек, а не дьявол, и перестать бояться этого. Кто знает, может, последнее как раз в его стиле. Может, её влекло к нему физически из-за сломанной психики. Добиваться внимания? Она точно больна. Нужно спасаться. Бежать. Скрываться в чём-то другом, пока Браво навсегда не покинут её жизнь. — Почему спрашиваешь? — врывается Соуп в её мысли. — Простой интерес, — тут же отвечает она. — Что ж, — Прайс отталкивается от стола, поднимаясь на ноги, — Гас, Гоуст, в мой кабинет. Джонни закатывает глаза, ясно понимая причину удаления его команды по «приказу» Прайса. — Соуп, — капитан поворачивается, — потом догонишь. Уиллоу чувствует себя отвратительно, каждый раз она сама себя загоняет в угол. Сейчас ей становится стыдно. — Послушай, — МакТавиш наклоняется к ней, ставя локти на стол. Делает паузу, подбирая слова. — Только без обид, хорошо? Я чувствую все эти намёки. И мне это льстит. Но… — Можешь не продолжать, Соуп, я и так жалею о своём вопросе. — Мне нравятся боевые женщины, резкие на словах и совсем не милые, — он говорит это тихо, чтобы никто не услышал и не застиг этой картины унижения Уиллоу. Он тактичен в словах. Говорит спокойно. — А ты кажешься мне очень хорошей девушкой. — Моё сердце разбито, Джонни, — улыбается она, не чувствуя обиды. — Это был простой вопрос. Я ни на что не намекала. Намекала. — Тогда без обид? — улыбается он. — Конечно. Что за глупости. Он поднимается на ноги и перешагивает скамью. — Тогда я пошёл к Прайсу, вежливо просить мою команду ничего не выдумывать, — он подмигивает ей и уходит прочь. Её коммуникация с людьми всегда казалась ей идеальной. Уилл знала, где нужно быть вежливой, где нужно вставить одобрение, поддержку. С кем можно, а с кем нельзя переходить границы. С командой Браво Вуд могла себе позволить эти личные вопросы. Они спасают ей жизнь. И когда завершат эту задачу, когда всё будет кончено, что бы она ни говорила, ни делала, они будут хранить это в тайне. Тем более, такую мелочь, как этот вопрос. Она не чувствовала больше между ними напряжение. Ни с кем, кроме Гоуста. Напряжение чувствовала она, когда позволяла себе думать о нём. Загадки всегда привлекали её. На то они и существуют, чтобы их решать. Слишком азартно и слишком в её духе, чтобы не ухватиться за это. Вуд накидывает плащ и выходит наружу, глядя в темноту. Фонари освещают базу, а также освещают все лужи. Льёт как из ведра. Холод пробирает до костей. Идти прямой дорогой к зданию и вновь замочить ноги? Как же не хочется. Уилл смотрит в сторону лестницы у перил с высоким навесом. Так будет дольше, но зато можно остаться сухой. Она нагибается, чтобы пролезть через ограду, делая пару шагов вниз по лестнице. Ступает осторожно, глядя на бескрайний океан слева от себя. В темноте он ещё более пугающий. Здесь, внизу, под шум воды, крепления базы трещат со скрипом. Гас уверял её, что это всего лишь трение между балками и налипшими за много лет кораллами. Она вспоминает его слова и резко останавливается. Даже прикрывает глаза, чтобы сделать вдох и широко улыбнуться. — Быть не может… — шепчет она и теперь осторожно идёт на запах. Сначала она видит яркий огонёк косяка, а затем и тёмную фигуру, которая тут же дёргается, когда её застают врасплох. Уиллоу резко вытягивает руки. — Стой! Стой! Не выбрасывай! Я никому не скажу, если поделишься… Вуд спускается на узкую площадку, заходит за колонну. Перед ней чёрный плащ, накинутый на голову. Тусклый фонарь внизу балки еле подсвечивает пространство наверху, едва можно увидеть внешность. Темнокожая девушка протягивает ей косяк, и Уиллоу тут же делает затяжку. — Спасибо, — выдыхает она, давая дыму немного затопить лёгкие. — Не знала, что на базе это можно достать. — Достать можно что угодно, были бы деньги, — звучит хриплый голос. Женщина откашливается от затяжки. Они молча передают друг другу косяк, кутаясь в плащи. Ветер на нижнем ярусе базы ещё сильнее. — Я могу заплатить, достанешь? — Вуд прячет руки в карманы от холода. Девушка напротив молчит. — Накину сверху. Здесь умереть можно от скуки. — Я тебя узнала, — девушка выкидывает остатки в океан и поворачивается к ней, скидывая с себя капюшон. Достаточно нескольких секунд, чтобы вспомнить. И вспомнить то, как эта сука била Уиллоу. — Вот так встреча, — Вуд пятится, но девушка отдаёт ей честь. Уиллоу впадает в ступор, ничего не понимая. — Прошу простить меня, мисс Вуд. Я не знала, что это были вы тогда, не рассмотрела. Уилл начинает оглядываться, будто их могут услышать. — Вы меня не помните, но мы столкнулись на мемориале три с половиной года назад. Вы были там с охраной, и мы, родственники убитых, были с вами. Я помню ваши слова поддержки и скорби. Боже… Нет. Нет. Нет. — Я… — начинает заикаться Уилл, — мне очень жаль. Девушка опирается локтями о перила, глядя в океан. Вуд хочет поскорее уйти. Господи, прошлое вновь и вновь догоняет её. — Мой отец служил в воздушных войсках. И умер там, — тихо раздаётся от неё. — Я пошла в армию из-за него. Она выпрямляется и протягивает руку. — Меня зовут Таиша, мне очень жаль, что мы сделали это с вами в тот день. Я не знала, что это были вы. Вуд пожимает руку и отворачивается. Мысли уже дурманит расслаблением от травки. Тело становится вялым. — Ты можешь сохранить в тайне, что это я? Таиша кивает. — Конечно, можете на меня положиться. Никто, кроме меня, не знает. Они поднимаются наверх вместе, оглядываясь по сторонам. И у здания Уиллоу оборачивается, пытаясь улыбнуться. — Тогда до следующей встречи? — спрашивает она девушку, намекая на их секрет на нижнем ярусе. — Я всё достану. Вуд поднимается по лестнице, хихикая про себя. Чёрт, эта дурь оказалась убойной. Её никогда так ещё не брало. Сколько же сил в Таише, что эта травка помогает ей расслабиться и уснуть, а не сделать яркий водоворот радуги в голове. Дьявол. Мысли. Мысли. Одна на другую. Тревожные. Страшные. Но Уиллоу только и делает, что смеётся с них, пока входит в комнату. Однажды в Гарварде Кларк сильно обдолбался, и пришлось приводить его в чувства холодной водой, чтобы он смог пойти на пары. Господи, как же они развлекались в прошлом. Она смеётся, входя в уборную. Включает воду в кране на полную мощность и нагибается, подставляя затылок под напор воды. Хохочет. — Мисс Вуд, — изображает голос девушки, — вы были на мемориале… была! Слова злостно вырывались из её рта, но на лице была безумная улыбка. — Какого чёрта я сталкиваюсь с этим? — стонет она. — С Браво, с ней. Кто ещё убьёт меня прошлым? Блять! Дверь за спиной скрипит, и она резко распрямляется. Вода капает на плечи. И вот всё сначала. Она смотрит в зеркало с ухмылкой, замечая Гоуста, застывшего в проёме. На нём обычная балаклава. Руки сложены на груди. Он стоит, широко расставив ноги. На его поясе кобура. — Я уже поняла, что ты стучаться не умеешь. — Ты не закрывалась, — низким голосом в ответ. Мыслями от воспоминаний. От жарких фантазий. Боже, ей стоит остановиться. — Ты тогда тоже смотрел? — смеётся, опрокидывая голову вниз. Шаги позади неё. Резкий разворот. Рука в перчатке сжимает челюсть. Он смотрит ей в глаза так долго, что она пытается освободиться от его хватки. — Где взяла? — грубо спрашивает он, разглядывая её расширенные зрачки. — Привезла с собой, хочешь? — лыбится так по-скотски и уже не сопротивляется его пальцам, всё ещё сжимающим её челюсть. — Может, перестанешь хоть чуть-чуть быть таким мудаком бесчувственным? Ты хоть умеешь расслабляться? Это всё в её голове. Её скрытое безумие. Она пожалеет об этом. Но сейчас, одурманенная каннабисом, чувствами, своими фантазиями, Уиллоу касается рукой его кобуры на поясе. Затылок бьётся о зеркало позади неё. Гоуст так сильно толкает её вверх и вперёд, что теперь она сидит на раковине с разведёнными ногами, между которых стоит он, вжимая свой локоть ей в горло. — Любишь агрессивно, Лейтенант? — через ухмылку произносит она. Его прищур убивает её без ножа. Режет. Он видит её насквозь, как ей кажется. Видит все её фантазии о нём, всё её прошлое. И она, наверное, даже бы и не сопротивлялась, если бы он приставил пистолет к её виску и нажал на спусковой крючок. Просто чтобы вышибить ей мозги. И наконец расслабиться от всего кошмара вокруг неё. От всего пиздеца, в который её загнали. — Давай уясним ещё раз, — он не отводит от неё взгляда. Не убирает локоть. Голос становится тише, но от его британского произношения, от тона, Вуд становится только хуже. — Никогда не трогай меня. Не заходи в мою комнату и не бери мои вещи. Не сближайся с моей командой. — Это не тебе решать, — злобно дёргается. Хватает за его предплечье, вжимая свои ногти в тонкую ткань водолазки. — Ещё как мне, Вуд. Я вижу тебя насквозь. Весь дурман вспыхивает в её башке. Она чувствует себя бесстрашной. Будто ей вообще терять нечего. Безумная. — Я дождусь момента, когда ты поменяешь своё мнение, Лейтенант. И отвечу тем же, — косит взгляд на его руку на своём горле, намекая, о чём она говорит. Уиллоу точно не ожидает услышать короткий смешок от него. Наглый. Издевающийся. Будто он хочет унизить её. Гоуст отталкивается от неё, ещё раз взглянув на состояние Вуд. Наверняка под его маской отвращение. Дверь за ним закрывается беззвучно. — Ублюдок, мать твою…***
Травка отпускает её к ночи, головная боль настигает тяжёлым весом. Шум дождя за окном раздражает. Она не может уснуть и занимается тем, чем привыкла. Ненавидит себя. Ночь тянется, как канцелярская резинка. Долго и мучительно для неё. Уиллоу сто раз пожалела о том, что сказала Гоусту. Это всё была её злость, которую она хотела выплеснуть на того, кто казался ей бетонным. Непробиваемым. Сильным. Слова, которые будут отскакивать от него, как от бронежилета. Стоит ли извиниться? И нужны ли ему эти извинения? Глухой удар раздаётся внезапно. Вуд даже подскакивает, глядя на открытую дверь уборной. Чертовка всегда отпиралась, оставляя щель. Вуд вздрагивает ещё раз от очередного удара чего-то тяжёлого об пол. — Гоуст? — негромко зовёт она, не зная, он ли зачинщик шума. Но всё указывает на его комнату. Уиллоу натягивает футболку, проходит в уборную и подставляет ухо к двери, выходящей в его комнату. Слышится шипение. — Гоуст? — теперь напряжённее и громче произносит она и хватается за ручку. «Не заходи в мою комнату». Боже. Она вновь лезет не в своё дело. Но, кажется, если судить по звукам, происходит что-то серьёзное. И вот тогда Вуд толкает его дверь, заходя внутрь. — Гоуст? — она срывается вперёд, замечая мужчину, лежащего на полу на животе. Он в одних спортивных брюках, хрипит и стонет, сжимая кулаки. — Лейтенант? — она задевает его за плечо. — Вам плохо? Светлые волосы на его затылке мокрые от пота. Выбритые виски. Сложно увидеть часть лица в темноте. Он поворачивает голову к кровати. — Чёрт… — и в тот самый момент, когда она хочет включить свет, позвать на помощь, что угодно, Вуд валится на пол, шипя от боли и от удара головой. Второй раз за вечер. Но это не самое страшное… Гоуст нависает над ней, тяжело дыша. Он прижимает её своим телом, одной рукой сжимает горло так сильно, что ей нечем дышать. Вуд бьёт его по предплечью. Брыкается ногами, пока хватка не становится мягче. — Блять… — произносит он, глядя прямо на неё. Тень, отбрасываемая от его мощного тела, скрывает его лицо. Темнота в комнате едва помогает различить его очертания. Но он смотрит на неё. — Что я тебе сказал? — грубо проговаривает он. Обида. Злость. Разочарование. Сколько раз её будут мучать эти чувства? Становится безумно больно. Она одинока. Наверное, это был щелчок. Вуд просто хотела помочь, но получила ещё одну грубость. Очередную пощёчину от жизни. Она чувствует, как слёзы катятся по её вискам. Она пытается выбраться из-под его тела, но Гоуст всё ещё над ней, крепко удерживает. Её движения становятся агрессивнее. — Отпусти! Колени разводятся, и он вжимает таз в её промежность, ещё сильнее удерживая её на месте. — Я сказал не заходить ко мне, — рычит он прямо у её лица. — Теперь тебе нравится? Ты удовлетворила любопытство, Вуд? Её прошибает озноб, и мгновение превращается в бесконечность. То, как она дёргается, то, как он вжимает её в пол, то, что она чувствует, как его член начинает возбуждаться от её действий. От трения. Вуд замирает. Господибожеблять… Он приближает лицо к её уху, тем самым полностью ложась на неё, ставя локоть с одной стороны её головы. Наверняка он чувствует, как бьётся её сердце прямо в его грудь. Как она не может глубоко вздохнуть от тяжести его тела. Как она не может сделать ничего, кроме как обмякнуть на полу, глядя перед собой в потолок. — В следующий раз, когда зайдёшь, я убью тебя, — шепчет он. — Простая реакция, Вуд. Ты даже ничего не почувствуешь. Он отводит голову, быстро отворачиваясь, садясь на колени, хватает балаклаву с кровати и натягивает её на себя. Уиллоу с трясущимися ногами отползает к стене, а потом быстро выбегает из его комнаты, захлопнув дверь. Можно ли ненавидеть себя ещё больше? Казалось бы — куда ещё больше. Но Уиллоу может. Лежа в кровати, она ощущает, насколько сильно сама возбудилась от всего, что сейчас произошло. Грёбаный ад. Что происходит?***
Завтракать она выходит намного позднее. Просто чтобы не столкнуться с Браво. Уиллоу вообще желает быть сейчас невидимкой. Её одолевает стыд. Гоуст абсолютно точно видел то ли кошмар, то ли он бродил во сне, когда она нагло вторглась на его территорию и подорвалась на мине, которую он расставил. Её пришибло его телом. Словами. Вуд безумно жаждет вернуться на большую землю. В собственную жизнь. Запереться в своей квартире и больше её не покидать. Её раздражает всё здесь. База, дождь, люди. Она сама. Но сегодня легче, вокруг почти никого нет. Большинство солдат в зале или тире. Некоторые команды улетели на задания, судя по отсутствию вертолётов на взлётной площадке. Вуд царапает ногтем кожу на пальце. Шикает, когда сдирает до мяса. Усмехается от своего безысходного положения. Она только растравила бешеного пса. Омлет не лезет в горло. Есть вообще не хочется. Уиллоу ковыряется вилкой в тарелке, когда происходит страшное. Начинает вопить сирена. Все работники кухни быстро выбегают наружу, не понимая, что происходит. Солдаты вываливаются из зданий прямо на улицу, где льёт дождь. Вуд смотрит по сторонам, ища Браво. — Что происходит? — она ловит молодого парня за руку, не понимая, почему все бегут. — Не знаю. Кажется, атака… Сердце подскакивает до самого горла. Куда бежать? Что делать? Суматоха вокруг дикая. Всех солдат главнокомандующие созывают на улицу. Кто-то дёргает её за рукав. — Мисс Вуд? — Прайс серьёзен. За ним бегут Гас, Соуп и Гоуст, уже с оружием наготове. — Что происходит? — успевает спросить Уилл, пока её не оцепляют в круг, закрывая телами. Её ведут дальше от всех. — Ракета скоро взорвётся, — произносит Прайс. — Нам нужно уходить. Блять! Прайс останавливается, видя, что ни одного вертолёта нет на базе. — То есть как взорвётся? — ошарашено смотрит то на одного, то на другого. Никто не отвечает ей. — Придётся прыгать, — говорит Гоуст, глядя в бушующий океан. Волны кажутся бешеными. Капитан говорит по телефону с Ласвэлл. Уилл слышит её позывной и, резко сообразив, хватает трубку. — Кейт. Это Вуд. Что значит — ракета скоро взорвётся? Соуп хочет отобрать у неё телефон, но Прайс останавливает его. — Мы ничего не можем понять. Ракеты, что находятся на базе, перешли в управление с другой точки, их кто-то взломал. Мы не понимаем, как это произошло. Эвакуируй… Она не успевает договорить. Вуд толкает от себя Гаса и бежит со всех сил туда, где располагается управление. — Вуд, блять! — срывает голос Гоуст. Она слышит, как мужчины бегут за ней. Уилл не может понять, откуда у неё появились силы, но чувствует, как её тело наливается адреналином. Всё, что она хочет, это помочь. Потому что, чёрт возьми, она знает, как это работает. Она сама так однажды сделала… Сирены звучат во всех помещениях. Солдаты выбегают отовсюду, а ещё утром казалось, что на базе никого нет, и ей становится ещё страшнее. Столько людей… Нет. Она не может позволить произойти страшному. Ещё раз. Вуд влетает в комнату управления, где военные склоняются над мониторами, клавиатурами, пытаясь предотвратить страшное. За ней забегает команда Браво. — Отойдите, — она толкает одного из военных, замечая, что у него на экране заблокированы действия по отмене пуска ракет. Мужчина округляет глаза и отталкивает её от себя. Вуд ударяется о грудь Прайса, ища в нём поддержку. — Ласвэлл, я могу помочь! Допустите меня! — смотрит на капитана. — Прайс! Времени мало! Громкая связь передаёт голос: — Это генерал Шепард. Пустите её к управлению немедленно! На прямой связи Ласвэлл и Шепард смотрят за ситуацией. Кейт командует своим людям, пытаясь найти сигнал. — Код доступа? — выкрикивает Вуд, чувствуя, как по лбу ползёт капля пота. — Код доступа? Мужчина нагибается над клавиатурой и вводит пароль. Отсчёт времени до запуска ракеты сигналит о трёх минутах. Вуд видит направление ракеты в системе. И она направлена на эту базу, и чёрт, её пробирает дрожь, когда она узнаёт свой код, что писала для подрыва базы три с половиной года назад. Кто мог узнать о нём? — Шепард, — сквозь зубы проговаривает она, — ничего не напоминает? — Вертолёты направляются к вам, эвакуируйте мисс Вуд, если она не справится за минуту, — Генерал быстро отдаёт приказ, заглушая произнесённые ею слова. Уилл стоит ко всем спиной. Пальцы леденеют, но она быстро печатает на клавиатуре, глядя то на один монитор, то на второй. Голоса смешиваются. Она их практически не различает. Она ухватывается за код, удаляя его, но кто-то посылает следующий. Всё, что ей нужно сейчас — максимально быстро заблокировать все точки доступа. Или попытаться перенаправить ракету в океан. В безопасное от базы место. В окнах вдалеке можно разглядеть силуэты приближающихся вертолётов. — Давай, давай, давай, — шепчет под нос. — Ласвэлл? — Да, Уилл? — Точка! Проверьте скорее! Кто-то либо допустил ошибку, либо я сейчас нашла геолокацию сигнала. В голове цифры, комбинации. Перед глазами счётчик времени. — Уводите мисс Вуд, — слышится приказ Шепарда. — Пошёл к чёрту, — шипит она и дёргает рукой, когда Соуп хватает её. Она оборачивается к Прайсу. Её трясёт. — Пожалуйста… я смогу. Дайте мне немного времени. — Это приказ! — повышает голос Шепард. — И что вы предлагаете? Оставить здесь сто двадцать человек умирать? — капитан глядит на экран. — Дочь Президента — это приоритет вашего задания, Прайс! — генерал не успокаивается. — Мы нашли его! — Кейт скидывает на один из экранов геолокацию. Вуд не смотрит туда. Всё, чем она сейчас занимается, это ракетой. И Уиллоу тоже кое-что находит. Она даже не смотрит на клавиатуру. Всё происходит на скорости. Печатать. Думать. Уничтожать. Это определённо тот код, который написала она. Вжав с силой последнюю кнопку, она смотрит на циферблат, который прекращает счёт. — О, Боже, — хрипит она. — Получилось. Вуд оборачивается, заглядывая за спины мужчин. На экране выведена геолокация. Граница с Россией. — Генерал Шепард? — удивлённо произносит Кейт. — Этот кто-то послал вам файл… — Ласвэлл, отправь файл мне. — Не могу, сэр… он зашифрован. Здесь сказано: для мисс Вуд… Воцаряется молчание. Она чувствует на себе взгляды. — Вышли все! Кроме Браво. И вот когда они остаются одни, Уиллоу подходит к компьютеру, на который послали файл. «Три последних цифры твоего убийства» — гласит он, и она, не думая, тут же их вводит. Сложно не понять, что человек, узнавший её код и узнавший её секрет о подрыве базы три с половиной года назад, говорил именно об этом. Человек, что сейчас пытался сделать то же самое с этой базой. С помощью её кода, который не знал никто… Боже. Со спины к ней подходит команда Браво, тоже глядя в экран, когда на нём появляется неизвестный ей мужчина. Это была запись. Темноволосый, с острым взглядом, он смотрит в камеру, сидя в кресле. — Мисс Вуд, рад с вами познакомиться, — произносит он с акцентом. — Как удачно вы шифруете то, что необходимо знать всем. Мир должен узнать о том, что на самом деле представляет из себя президент Соединённых Штатов Америки. Уиллоу оборачивается, ничего не понимая. Она упирается взглядом в разъярённое выражение лица Прайса, будто бы он знает, кто это. — Что ж, если вы сами не решите это обнародовать, я просто сделаю так, чтобы вы умерли и информация сама вылилась в сеть. Его слова, как лезвия, ранят острой болью. Уилл от страха делает шаг назад, будто хочет защититься от этого мужчины. На её плечо ложится рука Прайса, который крепко её сжимает, словно успокаивая. Но это только начало… — Я разрушу ваш мир на кусочки. Найти тебя — это только вопрос времени… Запись обрывается. Тишина давит на плечи. Вуд оборачивается к Браво, видя в каждом из них злость. — Кто это? — спрашивает вслух. Прайс, глядя ей в глаза, ровным стальным голосом отвечает: — Макаров.