***
И вот она вновь здесь. Идёт вдоль длинных коридоров в сопровождении охраны. Холодный воздух на нижних этажах заставляет взбодриться, но плечи всё ещё сгорблены — Уиллоу просто защищается от всего окружающего. Скрещивает руки на груди. — Мисс Вуд, — глава безопасности Майкл останавливается напротив двери и протягивает ей ключ-карту. Её ключ-карту, которую Вуд швырнула в Шепарда, когда уходила из прошлой жизни, даровав себе свободу. Но вот как всё обернулось… Майкл смотрит на неё с осторожностью, вдумчивостью. Просчитывает что-то в голове. Она уверена, что он не в восторге от её возвращения. Они попрощались не лучшим образом несколько лет назад. У каждого члена президентской семьи есть своя охрана, руководимая главой безопасности. Ей достался сорокалетний Майкл, в прошлом отдавший долг стране и ушедший на пенсию, посвятив свою жизнь защите президента. Именно Майкл сдерживал её в квартире, когда Уиллоу узнала правду. Именно он ни на шаг не отходил от неё, следовал в любую точку. — Боишься, что я с собой что-то сделаю? — спросила она тогда, сидя пьяной рядом с ванной, когда он выбил дверь, не услышав её ответа. — Всё для вашей безопасности, мисс Вуд. Даже от самой себя. Чёрствый. Безэмоциональный. Всегда начеку. Всегда смотрит прямо в глаза, рассчитывая исходы её дальнейших действий. Но вот незадача… Она всегда считала его холодным человеком, не ожидая, что встретит пример в разы ледянее. Вуд отворачивается первой, прикладывает ключ-карту, и двери тут же разъезжаются, пропуская её внутрь. Пустота. Можно услышать эхо своих шагов. Компьютеры в спящем режиме. На экранах заставка — значок Пентагона. Именно здесь Уилл работала до своего ухода. Именно здесь произошло страшное. Она садится в кресло, откидываясь назад. Закрывает глаза и растирает веки. Башка раскалывается от боли. Ей всё ещё слышится гудение лопастей вертолёта. Как же хочется спать. Но, быстро распрямившись, она вводит пароль на компьютере и хмыкает, что её учётную запись не уничтожили, словно Шепард ждал её возвращения. — Пока ты не натворила ещё больших бед, сначала поговорим. А вот и дьявол… Голос Генерала появляется со звуком раздвижной двери и писка его карты. Вуд сжимает челюсть, потому что её начинает трясти. Она одна с ним. Здесь никого нет, кроме её зарождающегося страха и ненависти к Генералу. Шепард проходит вперёд тяжёлыми шагами, занимает место рядом с ней. Он просто-напросто опирается бёдрами о стол, нависая над Уиллоу. Позиция силы. — Ты сейчас же удалишь всё, что ты так собирала, — он кивает на экран монитора. Хмыкает от того, что видит перед собой. А видит он округлившиеся глаза Вуд. — Именно, — проговаривает Шепард. — Думаю, мы оба чётко слышали, что сказал Макаров. Нет информации — нет попыток похитить тебя или уничтожить. Уничтожить. Звучит так обезличено. Как какой-то объект. Для Генерала первой целью идёт не защита Уиллоу, а своей страны. — И как, чёрт возьми, он узнает, что информации больше нет? — жжёт его горечью, скопленной на корне языка. Ядовитая. Резкая. — Мне дальше жить как? Моей маме? Что у меня останется? Как мне самой защитить себя? Слишком много вопросов для того, кто отвечает избирательно. — Это уже наша забота о том, как он узнает, — Шепард опирает ладонь о стол, приближая голову к Уиллоу. — Если узнает. Если мы первыми его не найдём и не уничтожим. — Тогда мне стоит подождать? — уголок её губ кривится вверх от шутки-издёвки. Вуд вздрагивает, когда Генерал бьёт ладонью по столу и тут же вытягивает палец, тыча ей в лицо. — Ты, должно быть, не понимаешь, в какой заднице оказалась? — О, — она улыбается ещё шире, — в очень глубокой, Генерал. Не по вашей ли вине? Шепард плотно смыкает губы. Ведёт плечом. — Мы возвращаемся к прошлым разговорам, — спокойнее произносит он. — Мне дождаться, когда тебя убьют? Когда твой код не обновится, и вся информация выльется в сеть? Я думал, в тебе нет эгоизма в сторону Элли. Сука. Какая же тварь. Он произносит имя матери намеренно, разжигая в ней искры своего бессилия. И, дьявол, он прав. — Удалишь информацию и будешь жить как жила после того, как мы уничтожим этого террориста. Я даю тебе своё слово. — Вашим словам я не верю, — она отталкивает его бедро, чтобы мужчина поднялся. Подъезжает ближе к столу, быстро вводя цифры. Вскрывая все слои того, что так прятала. Ещё в вертолёте Вуд задумывалась о варианте удаления информации. И думала, поможет ли это отвести охоту русского от себя. Чёрт. Её сковывали по рукам и ногам. Всё сначала. Её просто-напросто не выпустят отсюда, пока она не последует приказу Шепарда. Как же она устала. — Кто такой Макаров? — она замедляет свои действия, но неотрывно смотрит в экран. — Владимир Макаров, последователь Имрана Захаева, — со злостью проговаривает он. — С недавнего времени. Вуд напрягает мозги, в голове тут же всплывают ужасающие картинки из интернета. Из новостей и статей. В две тысячи шестнадцатом ядерный взрыв унёс десятки тысяч жизней на Ближнем Востоке. Тридцать тысяч морпехов умерло за минуту после взрыва бомбы. И за этим всем стоял лидер ультранационалистов Захаев. — Полагаем, что Макаров решил продолжить то, что делал Захаев. Вуд поднимает голову, пытаясь встретиться глазами с Генералом. Он не смотрит на неё. — Откуда он узнал, что у меня есть информация? И вот тогда Шепард сжимает кулаки и опирается ими о стол, заглядывая в глаза Уилл. — Не знаю, ты мне скажи. Ты кому-то доверила это? — Что? Нет! — тут же возмущается она. — Удаляй немедленно, — тихо, злобно выплёвывает он, поднимая взгляд на вошедшего молодого парня. — Проверь. Генерал кивает молодому человеку на стол, становится позади Уиллоу. Вуд оглядывается, смотрит на незнакомца. Новый питомец Шепарда совсем юн. Он пытался вскрыть код, когда у неё не было доступа? Уилл сжимает челюсти. На экране появляются все снимки, документы, текстовые записи их разговора. Русские ракеты, привезённые на базу, которые подорвала Вуд. Шепард тогда говорил не спрашивать, откуда у них оружие массового поражения. Да и Уилл тогда не интересовало это. Такие же ракеты были в Урзыкстане, на что и сослался Пентагон, чтобы начать войну. Здесь даже все имена погибших. Вуд сглатывает, мажет взглядом по длинной вертикальной строке, пока она не начинает сокращаться, стирая записи. Но что делать с воспоминаниями? Можно ли их также удалить из своей жизни? Всё, что было сейчас на экранах, быстро цедится, пропадает прямо под точные удары подушечек её пальцев по клавиатуре. Вуд даже не замечает, как мокнут от слёз глаза. Она не ожидала такой отдачи. Такой внезапной. — Всё, — слишком резко проговаривает она, отталкиваясь и отъезжая в кресле. Поднимается, видит, как парень садится на её место, перепроверяя. Вот так за несколько минут Уилл откатила свою жизнь назад. Теперь она ни чем не защищена. Всё, от чего бежала, вернулось. Вновь охрана президента. Вновь Майкл, снующий везде за ней. Вновь жизнь под крылом отца и ёбаного Шепарда. До каких пор? — Посадите меня на цепь? — спрашивает она, бросая вопрос в спину Генерала, нагнувшегося над столом и следящего за хакером. — Будешь жить как жила, — без эмоций отвечает он. — С техникой. Думаю, не стоит говорить тебе, что попытка сделать что-то подобное, — он кивает на экран, — будет иметь плачевные последствия? — Не стоит, — рявкает она. Парень отчитывается Шепарду и тут же покидает помещение, оставляя их одних. Генерал, заведя руки за спину, наступает на Уиллоу, медленно шагая к ней. — Жить будешь в Белом доме, пока всё не уляжется. Охрана будет следовать за тобой даже когда тебе захочется уединиться. Ясно? Не показывайся нигде, — режет воздух холодом, ухмыляется, видя в ней негодование. — Что такое? Ты сама была готова сбежать от Браво, но я вижу в твоём взгляде разочарование? — А ненависть к вам вы не видите? — переходит на официальность. Просто чтобы сильнее раздразнить себя. Чтобы накопить агрессию. Он щурит глаза. Вглядывается. — Очень рекомендую не показываться в интернете, соцсетях. У Макарова при себе есть хакеры, — он снова ухмыляется. — Видишь, Уиллоу, я даю тебе некую свободу. На долго в одном месте не задержишься, не переживай. Через несколько недель мы сменим твою локацию. Она чувствует себя бесполезной. Пустой. Руководимой этим человеком. Это до боли обидно. — Тогда, может, мне самой найти Макарова? — спрашивает и тут же видит перемену в лице Шепарда. — Нет, — резким, как хлыст, голосом. — Сдашь саму себя? Мы не знаем, какие люди его окружают. Не подставляй себя. Этим занимаемся мы и ЦРУ. — Кейт знает, что мы сделали? — произносит Вуд. Ублюдок перед ней пожимает плечами. Давит ухмылку. — Сделали что? — он оборачивается на мониторы. — Мы ничего не делали, Уиллоу. Вот оно. Теперь он, отец и сама Уилл чисты. Никаких улик. Она правда всё удалила. Всё сначала…***
— Всё чисто, проходите, — Майкл выходит из спальни, пропуская Уиллоу внутрь. Отчитывается по рации, раздавая указания. И прежде, чем закрыть дверь, обращается к ней: — Я буду в коридоре. Если вам что-то понадобится… — Если мне что-то понадобится, для этого есть прислуга, Майкл, — давит улыбку. — Всё в порядке, спасибо. Дверь тихо закрывается. Вуд падает лицом прямо на матрас кровати, ощущая знакомый запах кондиционера для белья. В груди начинает жечь. И слёзы она больше не сдерживает. Это мама настояла всегда использовать одну марку кондиционера для белья, потому что её дочери любили этот запах. Свежий, душистый. Здесь слишком много воспоминаний, ранящих прямо пулевым в висок. Навылет. Оставляя после себя две сквозных. Она не может сгенерировать мысли в своей голове. Не может ухватиться за одну, когда начинает долбить следующая. Что делать? Ждать? Что-то предпринять? Нет, она не настолько глупа. Вполне понимает серьёзность ситуации. Шепард прав в этом. Она не поставит под удар себя. Выйти в интернет, скрывшись защитой, легко. Но вот звонить кому-то ей не стоит. Да и кому звонить? Кларк не осведомлён о её положении. Лоуренс… Чёрт, она опять по привычке думает о Лоуренсе. Уиллоу устала. Господи, как она устала. Звенящая боль в голове. Она не уверена, где в этом мире есть кусочек свободного, защищённого от всего места. Где этот клочок земли. И как туда попасть? Раньше она спасалась в интернете. Бродила по сетям, всегда находя занятие, общение. Но сейчас и этого не сделаешь. Вуд поворачивается на спину, растирает веки, вытирает слёзы. Смотрит в потолок. Прикрыть глаза. Ей стоит слегка прикрыть веки, чтобы попробовать уснуть. Чтобы поискать клочок земли, где можно спастись, в своих сновидениях. Вуд надеется, что там будет Сэм и мама. Как раньше. Укутанные смехом… — Убери руки, пусть ещё поспит… — Я не видел её хренову тучу времени. Уилл хмурится. Сонная нега всё ещё давит на глаза. Она чувствует, как прогибается матрас с обеих сторон. Но не сдерживается, улыбается, поворачиваясь влево, закидывая руку на брата. — Я тоже скучала, Алекс. Они втроём лежат поперёк кровати, кажется, Алекс хрустит конфетой во рту, раскусывая её пополам. Его грудь трясётся от смеха, когда Вуд щипает его за бок. — Давно вы здесь? — она садится на кровати, растирает глаза. Брендон лежит на животе, проверяя почту на телефоне, пока Алекс протягивает ей мятные конфеты, указывая рукой на её рот. — Воняешь. Она скучала по его дерзости. В детстве он и Брендон всегда обращались к ней как «брат», издеваясь, зная, что это её бесит. До того момента, пока она не начала проявлять свои права на «сестра», ударяя за каждое неверное обращение. Отсюда и повелось сокращение её имени, что звучало как мужское. Это приклеилось к ней. Так могли называть её только братья, Саманта и Кларк с Лоуренсом. Вуд раскусывает конфету и режет язык об острый край карамели. — Что на этот раз натворил? — она оглядывается на Алекса. — Ты рано вернулся из Африки. Вот тут переворачивается Брендон, цедит при этом удушающим взглядом брата. Отвечает за него: — Дорожка кокса и слишком молодая особа… — Она сказала, ей двадцать пять! — возмущается Алекс, спрыгивая с кровати. Отходит дальше. Это его защита. Он садится в кресло, закидывая ногу на ногу. — Кто же знал, что ей восемнадцать. — Ты идиот, — Уиллоу качает головой. — Каждый раз одно и то же! Не зря тебя Меган бросила. Молчание. — О, Боже. Не говори, что вы опять сошлись! — Вуд смотрит на Брендона, закатывающего глаза. — Алекс, я думала, неприятности нашей семье приношу только я. Сказано с улыбкой. Досадной. После чего наступает очередное гробовое молчание. Теперь уже Брендон сползает ниже, садится ближе, беря её за руку. Они знают… — Как давно? — тихо произносит Уилл. — Как давно вы знаете, что случилось? — Сегодня утром состоялся разговор с отцом, — слышится из угла комнаты. Алекс поднимается на ноги, сделав несколько шагов, садится на край кровати. Теперь оба брата, как две стены, вокруг неё. Каким бы ни было их детство, как бы они все ни грызлись за внимание отца, все они понимали, что это бесполезно. И единственное внимание, что они заслуживают — это друг друга. Так воспитала их мать. Уиллоу любила своих братьев. Уважала и ценила, какими бы они ни были. Это самое родное, что у неё есть. Много лет назад, когда Уиллоу и Лоуренс ещё учились в колледже, состоялась их первая крупная ссора. Вуд в слезах позвонила Алексу, потому что он хорошо общался с ним. На следующий день её парень появился с огромным синяком под глазом. Так решал Алекс все её обиды. «Если ты ещё раз заставишь её реветь мне в трубку, я тебя убью». Это сообщение Вуд нашла в телефоне Лоуренса, вскрыв его пароль, когда они помирились. Тут же она удалила смс, отчистив историю. Алекс всегда делал, а потом думал. И часто его ошибки исправляли за него. — Ты как? — Брендон ставит локти на колени, нагибаясь, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я не знал до сегодняшнего дня, через что тебе пришлось пройти. Мне очень жаль, Уилл. Хотела ли она, чтобы они узнали? Она не думала над этим. Но, сейчас, в безопасности, сидя с родными ей людьми, Уиллоу рада такому исходу. — Я… нормально, — кивает. Фальшиво улыбается. Осознание пробивает вспышка. — Что конкретно сказал отец? — смотрит то на Алекса, то на Брендона. Они переглядываются. Хмурятся. Старший говорит за обоих: — Тебя похитили и требовали выкуп. После того, как тебя спасли, ты жила на секретной базе. И вот, тебя привезли сюда. Значит, не знают о прошлых событиях… Не знают про подрыв ею базы. А если бы узнали? В их глазах читалось бы отвращение? Брендон смотрит на часы. Цокает, смущённо взглянув на сестру. — Тебе нужно к отцу, — кивает Вуд, прекрасно понимая его положение. — Всё в порядке, иди, мы ещё увидимся. — Прости, но мне правда пора, будем работать всю ночь. Брендон поднимается на ноги, целует в макушку Уилл и грозно вытягивает палец на Алекса. — Только попробуй опять вляпаться, — толкает пальцем в лоб Алекса, пока тот закатывает глаза. Дверь распахивается. Майкл кивает Брендону, пропуская его, и на мгновение заглядывает в комнату, проверяя, всё ли в порядке. И когда они остаются в тишине, Алекс взмахом руки обнимает Уилл за шею и тащит за собой на кровать. Они валятся спинами назад. — Что будешь делать? — спокойно спрашивает он. Его пальцы перебирают пряди её волос, намеренно путая. Вуд толкает его в бок, переворачиваясь на живот, вздыхает. — Я не знаю, — обессилено. — Я был у мамы. Так быстро переводит тему на самое больное. Уилл рассматривает профиль брата. Всё в нём от Элли. Только он был так сильно похож на неё. Остальным детям досталось мало черт, но он… Красивый. Точёные скулы, полные губы. Волосы всегда зачесанные назад. Виски выбриты. Сколько раз к ней в школе обращались девушки, чтобы передать Алексу номера телефонов, не зная, что Уилл их выкидывала в мусорку. Кого она жалела? Наверное, этих девчонок, которые повелись на такой прекрасный образ её старшего брата. Не зная, каким мудаком он был в отношениях. — Принёс ей розы? — сквозь тоскливую улыбку проговаривает Вуд. Алекс переворачивается на бок, подпирает рукой щеку, разглядывая сестру. Кивает на её вопрос. — Три штуки, как она любит? — Скромность украшает джентльмена, — изображает поучительный тон Элли. Они оба смеются. Уилл смахивает слёзы. — Мне жаль, что Лоуренс оказался полным дерьмищем, — вдруг вбрасывает Алекс. — Я думал, у вас всё хорошо. Столько лет… — Я тоже думала, — вздыхает. — Но, знаешь, это такое… — Облегчение? — кривит ухмылкой. — Уилл, мы оба знаем, что ты его не любила. Ты же помнишь? Конечно, она помнит. Четыре года назад, перед трагедией, когда они праздновали день рождения Лоуренса, Уилл позволила себе признаться брату. Или же алкоголь развязал её язык. «Я даже не знаю, люблю ли его». Забавно было говорить это такому эгоисту, как Алекс. Все его отношения были худшими. Но всё же тогда он дал ей единственный и верный, как она сейчас понимает, совет: «Тогда брось его первой, пока он не сделал это сам». Что ж. — Выпить хочешь? Вуд подскакивает. Смотрит на него как на идиота. — Ты ещё спрашиваешь?***
Майкл заходит вместе с прислугой каждый раз, когда приносят новые бутылки шампанского. Первую они выпили чересчур быстро. Музыка из колонок негромкая. Достаточно, чтобы просто заполнить пространство и создать фон для разговоров. Уилл сидит на диване, скрестив ноги, в руках томится прохладный бокал. Брат же сидит напротив в кресле, сняв с себя галстук, расстегнув пару верхних пуговиц. Уже как полчаса он рассказывает о ненавистных благотворительных путешествиях по миру. Его голос становится таким же фоном, как музыка. Уиллоу кивает, поддакивает всему, что слышит, когда у самой мысли стягивает верёвкой. Душит. — Кто он? Алекс вырывает её из пучины. Она недоумённо хмурит брови. — Отец сказал, что ты была под присмотром опергруппы. Неужели никто… — Никто, Алекс, — перебивает его. — Я задумалась не об этом. Он отпивает глоток, пряча за бокалом захмелевшую улыбку. Качает головой. — Я слишком хорошо тебя знаю, — продолжает. Настаивает. Уилл даёт ему крупицу информации, просто чтобы отвлечь: — Если бы ты постоянно носил маску-балаклаву, какая бы тому была причина? Алекс даже замирает. Отводит взгляд, задумываясь. — Прятал бы свою страшную рожу? — О, тебе это не поможет, родной, — подкалывает его. Брат икает, смотрит на бокал и нехотя поднимается с места. — Думаю, нам ещё удастся это обсудить на трезвую голову. Я теперь тоже невыездной. Камилла настоятельно попросила меня сократить свои перемещения. Уиллоу с удовольствием поменялась бы с Алексом охраной. Камилла хотя бы смешная, в отличие от Майкла. Каждый раз подкидывала новую шутку, когда они виделись. Он ставит бокал на столик и подходит к Уилл, по-идиотски пьяно хихикая, как в их молодости, когда они были подростками и скрывали от родителей своё состояние. Он целует её в макушку, разворачиваясь к ней спиной и выставляя бедро. — Да вали уже, — Вуд, задрав ногу, отпихивает его стопой, упираясь в задницу брата. Майкл появляется в проёме. Вуд удивляется, что его ещё не сменили. Стоит, разглядывает её состояние. Ей стоит только взметнуть обе руки с бокалом вверх, чтобы показать предплечья. — Я всё ещё жива, — таращится на него с усмешкой. Майкл не реагирует на её злую шутку. Не реагирует на её состояние, раздражающее, как она думает, обоих. Он кивает и плотно закрывает дверь. — Блять… Вуд ставит бокал, опирает локти о колени и зарывает пальцы в волосы, сжимая их у корней. Проклинает себя за то, что только что сделала. Она сломалась. Никакой выдержки. Никаких нервов. Всё в ней клокочет. Алкоголь только обостряет всё это, смешивая в дикий омерзительный коктейль. Это как невидимая заноза — ты её чувствуешь, она причиняет боль и неудобства при каждом движении, но убрать не можешь. Вот так Уиллоу сейчас себя ощущала, вернувшись «домой». Сейчас угрозы нет. Сейчас она в безопасности. Но как жить дальше? Всё это не походит на нормальность. Даже если устранят угрозу, даже если потом всё кончится. Как ей ощущать себя и жить дальше, зная, что против Шепарда и отца у неё ничего нет? Она помнит, как однажды Алекс рассказал ей о своей несбыточной мечте. Он говорил, что с удовольствием затерялся бы в другой жизни. Сменил бы внешность, паспорт и начал бы всё сначала. Тогда они ещё смеялись, что Уиллоу могла бы сделать ему поддельный паспорт на всякий случай, но брат её уверял, что Камилла найдёт его по запаху, как верный сторожевой пес. Сейчас эта идея с ядом проникает в её разум. Как запасной вариант. Что если скрыться, когда станет невмоготу? Перекрасить волосы? Сделать пластику? Чёрт, она готова на всё. Но сейчас для неё главное это мама и братья. Всё, что у неё осталось от этой самой «нормальности». Ночью, когда сон наконец укутывает её, Вуд чувствует вторжение в своё пространство. Чью-то руку. Касание пальцев ко лбу. Разлепить глаза удаётся не сразу. Он стоит над ней, подсвеченный кромкой света из проёма двери. Рукава закатаны на предплечьях. Он пахнет сигарами. Плохая привычка, за которую отчитывала его Элли. Уиллоу не знает, что делать. Она просто поворачивается на спину, глядя на отца, пытаясь понять, какие эмоции на его лице скрыты тенью. — Не хотел тебя будить. Усталость и всё ещё мутный от сна разум не даёт ей настроя высказаться. Не даёт шанса сейчас всё сказать отцу. Всё, что Вуд могла, это прижать пальцы к глазам, сильно растирая веки. — Как ты? — Эрик садится на край кровати, отворачиваясь от дочери. Он не смотрит ей в глаза. Странная щедрость от него, такого бесчувственного. То, что он позволил себе быть рядом так близко. — А ты как думаешь? — хрипло проговаривает она, приподнимаясь на локтях, чтобы опереться о спинку кровати. — Шепард заставил меня всё удалить. Или ты про моё похищение? Или про то, что база, на которой я находилась, чуть не взорвалась? — Уиллоу, — он качает головой, чуть ссутулив плечи, — мне очень жаль. Лжец. Отец, ребёнка которого чуть не убили, приходит к нему только когда закончил все свои дела по работе. Отец, чьё отношение к детям стоит на заднем плане. — Сейчас ты в безопасности, — уверенно говорит Эрик и поворачивает голову к Уилл, вот только теперь она отворачивается. — Слабо верится, — тут же отвечает она. — Будь на моём месте Брендон или Алекс, ты бы лично примчался спасать. Это была правда. Правда, которую никто из их семьи не озвучивал. Она была на поверхности. Наследники, что продолжат путь отца. Грёбаное патриархальное общество. Он уже потерял одну дочь. В запасе была ещё одна. Но главной его ценностью был Брендон. Сын, которого он натаскивал. Которого видели все. Стоящий рядом с отцом на любом выступлении. Представляющий его сторону. Эрик вкладывался в пиар своего старшего сына по полной программе. Уйти с поста президента и поставить на него наследника было главной его целью. Отец вгрызался во власть любыми способами и отпускать это не желал. — Не смей так говорить, — его тон становится резче. Он сжимает кулаки. — Я всё для тебя делаю. Сколько я тебе дал! — Но ты не дал главного, — она опирается ладонями о матрас и поджимает к себе колени, будто защищаясь. — Своей любви и внимания. Ты просто не способен на это. Эрик поднимается на ноги. Стоит к ней спиной, повернув голову к стеклянному стеллажу с кубками и медалями. Он опять смотрит на её достижения, но не на саму дочь. — Когда меня переместят в другое укрытие? — не выдерживает она. — Нет никакого желания быть здесь. Он давит своей аурой. Он злится. Даже когда он стоит спиной и ничего не говорит, Вуд чувствует это. Отец выходит, так ничего и не произнеся. Вот только Уиллоу чувствует на своём лице едкую ухмылку победителя. Ей удалось задеть его. Она на это надеется.***
Дни тянутся, как резина. Однотипные. Вуд сходит с ума в этом огромном доме, в четырёх стенах своей комнаты. Выходить совершенно не хотелось. Её навещал Алекс, разбавляя время своим общением. К концу недели им разрешили навестить мать в больнице. Их перемещение на бронированных машинах происходит ночью под присмотром охраны, через чёрный выезд частной больницы. Уже в палате они оба расслабляются, разместившись по бокам от койки матери. Здесь всё так же пахнет цветами. Здесь всё так же пищат приборы. И всё так же Элли спит непробудным сном. Алекс молчит, пока Уиллоу, улыбаясь, рассказывает маме разные глупости, которые передавали по телевизору. Пустая информация, которая не грузит мозг. Просто чтобы начать говорить. Просто чтобы стало легче. — Зачем ты ей рассказываешь про Монику? — Алекс шикает, когда Уилл ударяет его по плечу, перегнувшись через койку. — Рассказываю, потому что ты идиот! Не понимаю, как она тебя терпит, — улыбается Вуд, глядя на маму. — Не понимаю ваших свободных отношений. Он хмыкает, расслабляясь в кресле. — Расскажи ей о парне в маске. Уиллоу выпрямляется как палка. Пытается сделать вид, что не удивлена. Но она сама напоролась на эту «правду». За завтраком Вуд нарисовала на салфетке Гоуста. Точнее, маску-череп. Поддалась воспоминаниям из своих кошмаров, которые начали преследовать её. Душить. Будто сонный паралич. Невозможно было шелохнуться. Кто-то придавливал её тело сверху, сжимая пальцы на горле Вуд. Каждую чёртову ночь. Просыпаясь в поту и с одышкой, она проклинала всё это. Проклинала воспоминания о той ночи. О Гоусте. Не могла выкинуть его из головы. Даже голос помнила. — Не о чем рассказывать, — Уилл берёт себя в руки, садясь рядом с мамой, слыша, как Алекс цокает. — Просто картинки из головы, не более. — И как его зовут? Эту картинку из головы? — в его голосе интерес и желание её подколоть. Алекс жуёт орехи из пачки. — Понятия не имею, — честно отвечает она, думая, что если произнесёт вслух, то кошмар рассеется. — Просто призрак. Их внимание привлекает плазма. Даже с убавленным звуком они слышат голос и реагируют на него, переглянувшись с раздражением. По всем новостным каналам президент США вместе с новоизбранным президентом Мексики пожимают друг другу руки. Договор о поставках в Мексику медоборудования был заключён сегодня. Брендон, стоящий позади отца, пожимает руку лидеру другой страны, уважительно кивая. Этого союза Эрик добивался очень давно. Сколько теорий было, что некоторые государства влияют на голоса избирателей в других странах. Всё это было только в «жёлтых» газетах, ведь все официальные новостные издательства были под жёстким контролем государства, чтобы писать «правду». Но правда была в том, что Эрик действительно помог продвинуть Педро Карлоса на пост президента, спонсируя его предвыборную компанию. Ему было на руку иметь в Мексике человека, который окажется на его стороне в любом военном конфликте. Бывший президент Мексики не был сторонником США. Отец называл его «наркобароном» в костюме, который прикрывал и закрывал глаза на действия наркокартелей в своей стране, поставляющих наркотики в США через вырытые на границе тоннели. Теперь Карлос начал зачистку всего, что оставил его предшественник. В новостях была прямая трансляция подрыва тоннелей с помощью мексиканского спецназа. — Ну так что? — Алекс возвращает их в реальность, нажав кнопку выключения на пульте. — Помнится мне, ты спрашивала о человеке в маске. Меня прямо интригует, кто так завладел твоим вниманием. Ты уже его пробила? Он приподнимает бровь, встречаясь с её удивлённым взглядом. Спешит пояснить: — Поверить не могу, что ты даже не попыталась узнать, что там под маской. Наверняка у него есть личное дело. Может, увидишь, что он урод, и у тебя пропадёт интерес? Вуд думала об этом, но сдерживала себя до последнего. Не хотела вскрывать личные дела бойцов другой страны. Она прекрасно знала, что можно замести следы или же вообще сделать это скрыто, но что-то её останавливало. Они уходят спустя час, нежно прощаясь с Элли. Алекс целует её в щёку, Уиллоу стискивает её руку, обещая скоро вернуться. Мама всё так же бессловно провожает их. Брендон называл её спящей красавицей. Только он приносил ей корзины цветов, просто потому что ему хотелось, чтобы она чувствовала запах роз. Он бывал у неё один. Уиллоу однажды видела, как старший брат разговаривал с Элли, сидя рядом с ней в кресле, он держал её за руку и плакал. Всем им недоставало её. Безумно. Больно.***
Ещё через несколько дней Вуд всё-таки сдаётся. Это невыносимо. Просыпаться от кошмаров. Хватать воздух ртом, чувствуя подступающую паническую атаку. Он был в каждой её поре — призраком. Невидимым и страшным. Наверное, это отложилось в сознании, перевернуло всё вверх дном. Наслоилось одно на другое и утрамбовалось ужасом в её голове. Вуд думала о Гоусте как о мерзавце, пытающимся её задушить каждую ночь. Его взгляд — тяжёлый, как стена из бетона весом в тонну, давящая на плечи. Его голос, от которого пробирают мурашки. Вуд не знает, есть ли у него оттенки. Но тогда, лежа под тяжёлым телом, слыша его: Теперь тебе нравится? Господи… Я убью тебя. Боже… Да, определённо, у его голоса оттенок боли. Как ещё одно оружие. Всё в нём колючее, от внешнего вида и роста до оружия в руках. Даже когда он с голыми руками, Вуд уверена, что он бы свернул ей шею одним движением. Всё в нём кричит: не подходи, убьёт. Красной табличкой. И надо же было ей вляпаться в этот интерес, который он взрастил в ней. Как самая мазохистская пытка. Она больна. Этими снами, мыслями. Задачей, которую ей хочется решить. Вуд возвращается к этим мыслям снова и снова. У неё математический склад ума. Она ищет ответы. Маска, которая преследует её во снах… Нужно просто содрать её. Взглянуть страху в глаза и победить его. Искать решения в сети неправильно. Уилл уверена, что всё засекречено, тогда как? Как ей узнать его? Вуд не помнит, чтобы кто-то из Браво называл его по имени. У неё ничего на него нет. Только грёбаная маска, позывной и национальность. Грёбаный британец с его акцентом и холодом. Уиллоу грызёт ногти, топая пяткой по полу. Сидит напротив ноутбука со вставленным в него чипом для маскировки и обхода безопасности. Она не может решиться. Не знает, откуда начать искать. SAS армия? Или начать с Прайса и попытаться выйти на Гоуста? Чёрт, она впервые в тупике, не зная, как ей поступить, когда вот: бери, ищи. Чем сейчас занята команда Браво? Живы ли они? Она знает, какая у них опасная работа. Уиллоу рассталась с ними больше двух недель назад. Но почему воспоминания такие яркие? Шутки Соупа, подколы Гаса, вечные нравоучения Прайса. И молчание Гоуста, с которым он встречал её каждый раз. Вспоминая это, становится не по себе даже от мыслей, ведь у них с призраком была одна общая ванная комната. По закону клишированных фильмов кто-то из них должен был застукать другого в неловком положении. Но даже здесь они сломали шаблоны. Гоуст вдавливал свои бёдра в Вуд у себя в комнате, при этом обещая убить. Уиллоу сжимает колени. Ругается под нос и хватает телефон, ища блядский номер. «Сорвать маску и посмотреть страху в глаза». — Удивлён, — слышится на другом конце после минутного ожидания сквозь гудки. Шепард вздыхает. — Мне нужна информация о Гоусте. Не хочется самой искать, вдруг заблужусь в какой-нибудь информации… Она берёт шантажом. Отчаянной попыткой. Этот ублюдок ей должен. Ничего страшного, если поделится личной информацией его бойца, ведь именно Шеппард руководил ОТГ-141. Молчание раздражает. Слышны разговоры людей на другом конце провода. — Зачем? — бесцветно произносит он. Это раздражает. Но Вуд сдерживается, ехидно шутит: — Понравился. Хриплый смех впивается в ухо. Генерал, успокоившись, вновь замолкает. — Тот, кого ты хочешь искать — мёртв. — То есть как? — она даже выпрямляется в кресле. Неужели его уже убили? — Что ж, полагаю, ты заслужила узнать, — раздаётся в телефоне, отчего её пробивает агрессия. Словно она собачка, которой за выполненную команду полагается кость. — Пробей новости за 20// год. Дело самого опасного военного преступника в Великобритании, убившего свою семью и сослуживцев. Этот человек мёртв. От него остался лишь призрак. Он кладёт трубку первым. Первое, что она ощущает — это кислый позыв рвоты. Её начинает тошнить. Вуд наспех берёт стакан воды, залпом его опустошая. Проглатывает всё внутрь, сгорбившись в кресле. Она смотрит на свои руки. На обломанные ногти, которые обкусала. И ради этого монстра она переживала? Столько думала? Её начинает трясти. Ужас осознания услышанного дробит кости в такт ударам сердца. В такт клавишам, по которым она стучит подушечками пальцев. Её откидывает назад от первых заголовков в Гугле. «Бывший военный расправился с восьмерыми людьми, жестоко убив свою семью, психотерапевта и сослуживцев». «Сгоревшие тела членов семьи, включая убийцу, были найдены в доме…» Она кликает по ссылкам, бегло читая каждые вырезки, подкреплённые зацензуренными фотографиями с мест происшествий. Он не пожалел даже ребёнка — своего племянника. В ней будто детонирует взрывчатка. С каждым кликом по ссылкам Уиллоу чувствует, как буквы, складывающиеся в слова, а затем в предложения, вонзаются в неё острыми осколками, нитями режут кожу, стягивают шнурок прямо на горле. Невозможно сделать глубокий вдох. Как вообще вышло, что этот ублюдок ещё на свободе? Как вообще Шепард позволил ему охранять её? Как она вообще могла предаваться желаниям в своей голове, фантазируя о Гоусте? Это отвратительное психологическое месиво в башке. Фотографии с камер наблюдения едва фиксируют размазанный силуэт высокого мужчины, выходящего из больницы, где лежал его отец. На других фотографиях, которые сумели нарыть репортёры, можно увидеть бойцов SAS, выстроенных в ряд. У всех, кроме одного, замазаны цензурой лица. Вот он. Стоит в последнем ряду, один из самых высоких. В фуражке, натянутой почти до глаз. Нельзя рассмотреть его внешность, но можно увидеть вскользь подобие ухмылки на его лице. Мерзость от осознания скапливается во впадине под горлом. Комком. Булыжником. Проглотить невозможно. Вуд читает два слова. Читает, чтобы наконец содрать маску-череп со своего страха. Саймон Райли. — Саймон «Гоуст», — добавляет она от себя, едва проговаривая слова, — Райли… И вот от страха ничего не остаётся. Он сползает с перил рёбер куда-то вниз, и на смену ему приходит опьяняющая мерзость. Уиллоу узнала его правду. Узнала, кем он был… Внутри растёт энергия, как допинг, который пустили по венам. В ней столько сил ненавидеть его. Столько сил презирать этого человека. На все «за что?» и «почему?» у неё ставится блок. Невозможно найти этому оправдания. Этой жестокости. Она невольно сравнивает его с собой. С такой же убийцей. Шарахается от этого, сжимая пальцы на ногах. Прикусывает щёку. Всё, чем её можно было оправдать — незнанием. Обманом со стороны Генерала и отца. Но как оправдать его? Нет. Это невозможно. Каким он был снаружи — таким и оказался внутри. Бесчеловечным. Её пробирает внутренний голос, который казнит: «Ты отвратительна». «Ты ужасна». За все мысли о нём. За интерес к нему. За интригу, что он взрастил в ней. Уиллоу в ужасе. Нет. Она в полном безумии от информации. Ей просто повезло, когда она оказалась под ним с его пальцами на своём горле. Ещё чуть-чуть, он бы свернул ей шею. Что для него убить женщину, когда он убил собственную семью? А ведь Гоуст предупреждал её. Как там Прайс говорил? Вся моя команда хорошие люди… — О, Боже… — она поднимается на ноги, начиная ходить из стороны в сторону. Насколько же она была слепа. Её злит. Её мучают вопросы. Гудки всё такие же длинные, но на этот раз ублюдок быстро берёт трубку. — Уже ознакомилась? — хмыкает Шепард. — Как ты мог подставить ко мне этого убийцу? — шипит она. — Как, чёрт возьми, ты посмел? Она слышит, как Генерал прикуривает сигарету, давая себе время помолчать. Вуд сжимает и разжимает кулак. — Всё не так, как кажется на первый взгляд, — вновь говорит загадками. Она даже не знает, с каких ругательств начать. Просто открывает рот и не успевает назвать Шепарда подонком, как он перебивает её: — Через два дня едешь в Мексику. Там есть охраняемая база. Никто не станет нападать на тебя, чтобы спровоцировать оба государства. — Только не говори, что меня будут охранять Браво! — рычит в трубку. — «Шедоу компани» займётся тобой как только завершит задание. Также наши хорошие друзья из мексиканского спецназа предоставят тебе укрытие. Вспомнишь свой испанский. — Ублюдок, — не выдерживает она насмешки в его голосе и кладёт трубку. Грёбаный ад…***
Ей даже не дают попрощаться с братьями. Майкл будит её в пять утра, извиняясь за вторжение. Он даёт ей время собраться и долго думает, прежде чем дать ответ на её: — Я просто зайду к Алексу попрощаться! — отталкивает его от себя, чтобы пройти к двери Алекса, и здоровается с Камиллой: — Доброе утро. — Прекрасно выглядите, мисс Вуд, — женщина, мягко улыбнувшись, пропускает её в комнату брата. Здесь идеальный порядок. Уиллоу осторожно ступает, проходя через гостиную к спальне. Огромная кровать скрывает под пуховым одеялом фигуру. Вуд на цыпочках подходит к брату и застывает в ступоре. Голая женская спина показывается первой, Уилл ведёт взгляд дальше, находя Алекса под объятиями девушки. Судя по цвету волос, это Моника. Чёрт. Так хотелось попрощаться, потому что она не знала, какие ещё «приключения» ей подбросит судьба в будущем. Она говорит пока, мысленно отпечатывая умиротворенное лицо брата на своей сетчатке глаз. В военном самолёте Вуд знакомится с Филиппом Грейвзом. Молодой мужчина из частной военной охраны кажется вполне дружелюбным. Он разговаривает с Майклом, когда её охрана передаёт в руки «Шедоу компани». Вуд садится на сиденье, пытаясь справиться с ремнями безопасности, когда к ней подходит Грейвз. От него пахнет пеной для бритья и мятными конфетами. Он услужливо помогает ей пристегнуться. — Вас не укачивает во время полёта? — интересуется он и протягивает таблетки от тошноты. Вуд не отказывается. Берёт пачку, благодаря мужчину. — На исходную! — командует Грейвз и салютует Майклу, когда трап самолёта закрывается. И вот опять. Она летит чёрт знает куда. Для своей же безопасности. Летит чёрт знает с кем, молясь о том, что за плечами Грейвза нет убийства собственной семьи. Она вряд ли станет доверять кому-то из военных. Больше нет… Только когда пробьёт о них информацию, для своего же успокоения. Через час полёта Филипп устало садится рядом с ней, отпивая колу из банки. Он ставит рядом с Вуд ещё одну. — Спасибо, — благодарит его, открывая колу. — Долго ещё лететь? — Часа три, — отвечает он и указывает рукой на мониторы, где сидят его «тени». Так он называл своих людей. — Могу попросить планшет, чтобы вы посмотрели фильм. Она хмыкает. Качает головой, ударяя ногой большую сумку. — У меня есть, спасибо, предпочитаю просто подумать молча. Грейвз кивает, понимая её намёк. Поднимается на ноги, допивая колу, и прежде, чем уйти к своим людям, бросает вежливое: — Если вам что-то понадобится, пожалуйста, обращайтесь ко мне или к любому из нас. — Спасибо, мистер Грейвз. — Филипп. — Спасибо, Филипп. Уилл даже удаётся немного вздремнуть, прежде чем её будит Грейвз, присев перед ней на корточки. — В целостности и сохранности! — улыбается он, кивая на откинутый на землю трап. — Я вас провожу. Познакомлю с полковником. Филипп берёт её сумки и закидывает на спину, протягивая локоть, чтобы помочь спуститься с трапа. Вуд вежливо принимает помощь. Щурит глаза от яркого солнца Мексики после тёмного пространства самолёта. И уже на выходе замечает мужчину с хищным взглядом. Он разглядывает её, не стесняясь. Кажется, даже хмыкает. — Алехандро, это мисс Вуд, мисс Вуд, это полковник Алехандро Варгас, — Грейвз знакомит их. И когда Алехандро протягивает ей руку, Уиллоу тянет робкую улыбку. — Hola coronel, — здоровается она, замечая удивлённый взгляд Варгаса. — Hola. Tu español no tiene acento. Estoy impresionado. — Mi idioma extranjero favorito. — Pasión. Вуд смущена. Этот черноволосый мужчина, держащийся за тактический жилет, просто не может не вызывать улыбку. Всё в нём говорит о флирте. Точно язык страсти. — Полковник, вы её засмущали, — врезается в разговор Грейвз. — Передаю её вам, пока помогаю теням. Мисс Вуд, ещё увидимся. — Спасибо, Филипп, — кивает она, глядя на то, как он, улыбнувшись, уходит. В это время из главного здания выходит мужчина, Алехандро свистит ему, взметнув руку и озарившись широкой белозубой улыбкой. — Хочу познакомить вас с другом, он моя правая рука, можете положиться на Рудольфо. Невысокий мужчина приятной внешности с застенчивой улыбкой настигает их и протягивает руку, так же удивляясь испанскому Уиллоу. Его плечи немного осунулись, будто он расслабился. Вуд подсознательно понимала причину смущения некоторых людей рядом с собой. Не всегда удаётся пообщаться с дочерью президента. И не все знали, как себя вести. Уилл всегда старалась расслабить обстановку, чтобы было комфортно всем. И, кажется, ей удалось. Алехандро и Рудольфо показывают ей базу. Вуд даже удивляется, что на всё это ушло больше сорока минут, настолько база была большой. Главное здание, бараки, общежития и дома для чинов. Самая большая территория — полигон. Вуд впервые так близко увидела танк. — Если есть желание забраться внутрь и пострелять, мы можем это устроить, — Алехандро замечает её интерес. Вуд тут же поднимает руки, махает ими и мотает головой. — Нет. Нет, что вы. Не стоит, просто впервые так близко его вижу, — она восторженно оглядывает технику, замечая, как Варгас гордо распрямил плечи. Ну конечно, её размещают в здании для чинов. Алехандро не показывает вид, но всё в нём говорит о встревоженности. — Алехандро? — Уилл решает его успокоить. Он переводит на неё взгляд, стоя в проходе. — Меня всё устраивает. Я готова и на меньшую комнату, мне неудобно вас смущать. — Mi casa es tu casa , — он разводит руки. — Gracias coronel , — Уилл осматривается. — Здесь очень комфортно. Алехандро указывает на дверь рядом со шкафом. — Так как это военная база, здесь всё выстроено по регламенту, как и везде. Ваша ванная комната сопряжена с другой комнатой. Можете не переживать, в другой комнате никто не живёт. Она заперта. Дежавю ударяет прямо в темечко. Но последние слова Алехандро немного успокаивают Вуд. — Закрывать дверь с внутренней стороны? — улыбается она. — О, вы уже знаете? — удивляется он. — Да, когда используете ванную, закрываете двери с обеих сторон. — Да, знаю, — кивает она. — Был опыт. Варгас хлопает в ладоши и напоследок оглядывается. — Ужин в семь, вам не придётся идти в общую столовую. Для этого здания есть свой кафетерий. Сейчас сиеста, вы можете спуститься пообедать. — No, gracias. Я буду спать. По рации Алехандро кто-то передаёт о приближении самолёта. Он быстро извиняется и покидает комнату, оставляя Уиллоу наедине. Ей нравится вспоминать испанский. Она вправду любит этот язык. Что ж. Здесь просторнее, чем на морской базе. Широкая кровать, стол, большой шкаф, даже маленький холодильник, в котором она находит бутылку красного вина. Вуд помнит, что большинство испанцев и мексиканцев во время сиесты разбавляют вино водой, после чего следует сон. И, чёрт возьми, она последует этой традиции, вот только вычеркнет воду, выпив чистого красного. Она ничего за сегодня не сделала, но усталость накатывает на неё с такой огромной силой, что, коснувшись подушки, Вуд тут же отключается, готовясь встретить и побороться с самым жутким страхом, который преследует её вот уже несколько недель. Уиллоу просыпается от того, что носоглотка пересохла и одеяло перестало греть. Выстроенный ранее кондиционер работает в полную силу, заморозив всю комнату и кости Вуд. Затянувшись в одеяло, ступая голыми пятками по полу, она проходит к кондиционеру, чтобы урегулировать температуру, как вдруг замирает на месте, слыша приглушённый звук. Кто-то закручивает кран душа прямо там, в смежной ванной, где, как Алехандро уверял её, никого не будет. Она закусывает губу, не сводя глаз с двери, за которой прячется незнакомец. Липкое отвратительное чувство чего-то знакомого окутывает её вторым одеялом с ног до головы. Вуд, пытаясь бесшумно подойти к ванной, ступает по полу медленно. Прислушиваясь. Там, за дверью, слышно копошение. Сердце почему-то прыгает в горло. Нет… Это уже на грани истерики. Вуд уверяет себя, что ей нужно лечиться. Там нет того, кто кошмарит её по ночам. Нет ужаса в лице черепа. Пальцы сжимают ручку двери. Ещё бы… Заперто. Но звуки в ванной пропадают, будто этот некто услышал вторжение в своё пространство. Через секунду слышится щелчок. Кто-то открывает дверь с той стороны. Он не уходит. Не слышно его шагов. Он стоит прямо там. В ванной. Ждёт, когда Вуд войдёт. Побороть страх, взглянув в его лицо? Ей ничего не угрожает. Не сейчас. Вдох. Толкнуть дверь вперёд. Выдох. Сначала Вуд смотрит на ноги. На голые стопы. На чёрные военные штаны, поднимая взгляд всё выше. Умоляя себя бежать. Но сознание стоит на месте. Испытывает. Она мажет взглядом по голому мокрому торсу, на котором полно розовых шрамов. Мужчина стоит, сложив руки на груди, оперев плечо о стену. Смотрит. Смотрит. Выжидает. Остаётся блядский кусок расстояния. Но, дьявол, это чёрное пятно может говорить только об одном… Уиллоу делает шаг назад. Одеяло падает прямо к ногам, когда она подносит руки ко рту, просто чтобы сдержать жалобный всхлип. От страха. Вот он. Настиг её. Гоуст смотрит на неё сквозь прорези в маске-черепе. Вот его взгляд. Отрывающий мясо от каждого участка, куда он смотрит. С этим его прищуром. Боже. — Нет, — тихо произносит она. Кажется, что у неё лопаются сосуды в голове. Все. Мгновенная смерть. Кровоизлияние в мозг от ужаса, стоящего перед Вуд. От смерти, что он несёт. — Райли… — на выдохе проговаривает она. И это ошибка. Грёбаная ошибка. Перемена в его позе. Взгляде. Во вздутых венах на его руках от того, с какой силой он сжимает кулаки, делая шаг вперёд.