Один год после войны

      7 июля 1998 год.       Гарри открыл дверь своего временного обиталища на площади Гриммо, поднимая с крыльца газету и конверт с письмом, подписанным рукой Джинни. Ему претил этот дом. Он с каждым днём всё сильнее напоминал о войне, о потерях. Особенно о крёстном, смерть которого разрушила последнюю надежду Гарри на то, что он может обрести настоящую семью. Конечно, у него была Гермиона, ставшая ему настоящей сестрой, были Артур и Молли, любившие его как сына. Была Джинни. Но Сириус был человеком, рядом с которым он больше всего ощущал родственную связь. После его смерти Гарри будто вновь потерял родителей. И сейчас этот дом просто кричал ему об этом новой волной, накрывая болью потери так, словно это произошло не два года назад.       Особенно сейчас…       После окончания битвы они с Гермионой и почти всеми Уизли вернулись в этот дом, оградив его новыми защитными чарами. Тогда не было так одиноко. Но сначала уехала Гермиона. Затем и Уизли отправились в Румынию в поисках утешения от постигшего их семью горя – потери Фреда. Гарри видел, как смерть сына сломала миссис Уизли, как она больше месяца неподвижно сидела и смотрела в одну точку, а из её глаз текли слёзы. Она почти ничего не ела и не пила. Артур уже хотел отвезти её в Мунго, но Чарли предложил всей семье уехать. Увезти мать в Румынию, подальше от горя, подальше от всего, что напоминало об их потерях и о войне. Дорогие Гарри люди пытались вновь научиться жить.       После этого Гарри остался совсем один в этом проклятом доме. Лишь письма любимой и работа с бывшим школьным врагом и подругой не давала избранному, проклятому злой судьбой парню погрязнуть в собственной боли и отчаянии последние три недели. Ему надо съехать! Свалить из этого дома, отравляющего его душу, словно змея, и не дающего столь желанного после окончания войны покоя.       Он прошёл в гостиную и разжёг камин. В июле. Видимо, сказывается одиночество и вчерашнее отравление, пусть и не такое сильное, как у Малфоя.       Гарри тяжело опустился в кресло и развернул письмо Джинни. В строчках, как всегда, любовь и наконец-то, обещание скорой встречи. Она писала, что Молли уже гораздо лучше. Дела в новом магазинчике Джорджа идут очень хорошо, и тот с головой окунулся в работу. Мистеру Уизли предложили хорошую должность в местном Министерстве магии. Поэтому старшие члены семьи уже не вернутся в Британию. Джинни писала, что хочет удостовериться в том, что жизнь родителей обрела хоть какое-то подобие покоя, прежде чем она вернётся к нему. Гарри улыбнулся от новости о том, что миссис Уизли даже стала подумывать начать работать в маленькой аптеке недалеко от их нового дома. Чарли вернулся к работе с драконами, и Рон сейчас помогает ему с этим.       Поттер уже широко улыбался, читая последние строки письма:       «Бесконечно люблю тебя. Мои мысли и сердце всегда рядом с тобой. Вернусь через неделю, максимум две. Обещаю. Твоя Д.»       Он отложил письмо, обещая себе, что, как только хорошенько проспится, напишет любимой девушке. Выходя сегодня утром из дома Гермионы, он думал, что уснёт, как только его голова доберётся до подушки. Но поездка на такси по маггловскому Лондону и письмо Джинни разогнали сонливость. Гарри решил развернуть газету и пробежаться хотя бы по заголовкам, прежде чем отправиться в кровать и уснуть.       В череде статей о пойманных приспешниках Воландеморта и новых принятых законах Министерства, Гарри натолкнулся на статью Скитер, о которой в пьяном дурмане бормотал Драко.       САМАЯ ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ПАРА ОКАЗАЛАСЬ ОЧЕНЬ ГОРЯЧЕЙ.       Не далее, как вчера утром вашей покорной слуге удалось застать всех интересующую пару в тот момент, когда они думали, что их никто не видит. Как оказалось, за напускной серьёзностью и холодностью скрывается целый вулкан страстей. Нам удалось запечатлеть будущую чету Малфой. И, как вы можете убедиться по представленным колдографиям, бывший Пожиратель смерти, чья семья ранее придерживалась лишь связей с чистокровными волшебниками, и маглорожденная героиня войны не только страстно влюблены, но и очень трепетно относятся друг к другу. Нам удалось договориться о серии больших интервью, посвящённых подготовке к грядущей свадьбе, которая, по всей видимости, обещает быть самой грандиозной свадьбой последнего столетия. Организацией торжества лично занимается мать жениха – Нарцисса Малфой, женщина, чей утончённый вкус, без всяких сомнений, придаст венчанию особого шарма и великолепия. Важное событие состоится на Рождество в соответствии с тысячелетней традицией древнего магического рода Блэков. Будущие молодожёны в предвкушении самого важного и радостного события в своей жизни. Мистер Малфой признался, что некоторые детали торжества остаются тайной даже для них с невестой, чтобы новобрачные могли испытать ярчайшие эмоции в самые трогательные моменты этого важного для них дня. Обещаем вам самые интересные подробности в следующем месяце в большом интервью, полном потрясающих колдографий.       Всегда ваша, Рита Скитер.       Поттер откинул в сторону газету. Сняв очки и прикрыв лицо руками, попытался осознать, в какую сложную ситуацию он загнал этих двоих в своей попытке защитить женщину, которая спасла ему жизнь. Гарри Поттеру ничего не оставалось, как признать, что Малфой прав. Это так по-гриффиндорски: сначала сказать или сделать, а потом думать.       Мысли о прошедших двух месяцах грызли его. Пьянка с Драко и разговор с Гермионой немного расставили по местам тот сумбур, творящийся у него в душе относительно Рона и не дававший ему спокойно спать по ночам. С тех пор, как бывший лучший друг уехал в Румынию, Гарри не получил от него ни единой совы. Надо отметить, что он и сам не писал ему. Видимо, Уизли тоже понял, что в их дружбе что-то сломалось. А зная его, он будет долго искать причины, абсолютно не подразумевая, что причина в нём. Их последний разговор перед его отъездом – отличное подтверждение этому. Натянутые неискренние улыбки. Холодное рукопожатие. Сухое «пока». И перед этим едкое «Не дай этому хорьку воспользоваться ей, чтобы потом бросить». Рона не волновали чувства Гермионы, когда он сам бросил их.       Мысли Поттера метнулись к событиям вчерашнего дня, когда Драко напился до чёртиков лишь потому, что не воспользовался моментом и не поцеловал её, несмотря на то, что она просила его. Из всего их разговора Гарри понял, что Малфой не сделал это лишь потому, что хотел, чтобы их первый поцелуй был именно таким, как она хочет. Но что это могло означать? Малфой влюбился?       В воспоминаниях Гарри всё выглядело так, что если бы не яд, то, вполне возможно, Драко бы пил до тех пор, пока алкоголь не прикончил бы его.       Поттер всё чаще ловил себя на мысли, что сравнивает этих двух парней. Особенно их отношение к Гермионе. Она за эти годы стала ему настоящей родной сестрой. Сначала была старшей сестричкой, которая поучает и направляет беспечного младшего брата. Сейчас же он хотел защитить и уберечь её от боли и страданий, которые могут ей причинить. Опять же, в его мозгу всплывали воспоминания, как Уизли вновь и вновь жестоко разбивал ей сердце. А Малфой … За эти два месяца они общались с ним только по работе. И Гарри постепенно стал замечать, как меняется взгляд парня, обращённый к его подруге. А последнее время он стал уже знакомым, хорошо узнаваемым. Именно таким Гарри когда-то сам смотрел сначала на Чжоу и теперь смотрит на Джинни. А вчера… Кто бы мог когда-нибудь подумать, что Драко Малфой будет говорить такие слова о Гермионе Грейнджер? Если бы Гарри кто-то сказал подобное хотя бы три месяца назад, он бы решил, что этот человек спятил. Малфой назвал Гермиону невероятной, волшебной, незабываемой.       — И это ты её ещё плохо знаешь. Совсем скоро ты не сможешь без неё жить, — Гарри сам не понял, что сказал это вслух.       Отгоняя нахлынувшие мысли, он тряхнул головой, и его взгляд вновь упал на колдографии на странице Пророка.       На первой Малфой целует Гермиону в шею, а на второй он прижимает её к себе, склоняется и что-то говорит на ухо, после чего они исчезают в вихрях аппарации.       Мерлин, похоже, Малфой и правда влюблён. Только вот хватит ему сил разобраться в себе и признаться в собственных чувствах? Или он пойдёт понятным и привычным для себя путём, задирая и высмеивая Гермиону? Им уже не двенадцать. Они давно не дети, и он не маленький мальчишка, чтобы дёргать за косички понравившуюся девочку.

***

      8 июля 1998 год.       Драко вновь открыл глаза, в этот раз быстрее, понимая, где находится. Кровать возле него примята, а подушки стоят именно так, как она их поставила, когда он засыпал. Гермионы в комнате нет.       Он нерешительно поднялся на локтях, пытаясь почувствовать, будет ли картинка в глазах кружиться в водовороте. Полежав так ещё пару минут и убедившись, что комната вокруг него не устраивает кульбиты от каждого поворота головы, он принял полностью сидячее положение. Малфой откинул одеяло и, улыбнувшись тому факту, что на нём были хотя бы трусы, спустил ноги с кровати на пушистый кремовый шерстяной ковёр.       Посидев с минуту в размышлениях о том, где может быть его одежда и какая из двух одинаковых дверей, находящихся в противоположных концах комнаты, ведёт в ванну, парень неуверенно встал. Он вспоминал план её квартиры. Дизайнер, нанятый им при покупке дома, долго разглагольствовал об удобной планировке и горячо благодарил Драко за высокий гонорар.       Мир сделал кувырок вокруг него, но мгновенно встал на место. Оглядевшись и не увидев нигде своей одежды, Драко решил направиться к двери между комодом и шкафом, потому как подходить к зеркалу, из которого сейчас на него смотрела очень бледная его копия, не было никакого желания.       Малфой нерешительно толкнул дверь и замер, как будто его ударили Петрификусом. Грейнджер стояла в одном полотенце, еле прикрывающем её аппетитную задницу, и чистила зубы. Мокрые волосы собраны в небрежный пучок на самой макушке. Несколько выбившихся прядей падают влажными завитками на голые плечи. Щёки розовые после купания в горячей воде, и всю ванную комнату заволакивает влажный душный пар.       — Я… Я искал уборную… — ничего не соображая, выдавил Драко из себя.       Попытка отступить назад и прикрыть дверь, чтобы не наброситься на девушку, смотрящую на него, как на восставшего мертвеца в отражении запотевшего по краям зеркала, провалилась. Нога запнулась об одну из разбросанных по полу подушек, и Малфой, чтобы не упасть, схватился за дверной косяк. Он на секунду представил, как абсурдно сейчас выглядит в её глазах. Бледный, как полотно, с выступившими на лбу бисеринками пота, в одних трусах, которые в любой момент могут лопнуть от реакции его организма на почти голое женское тело. Он бы засмеялся, если бы мог. Драко резко повернулся, хватаясь за стоящий возле двери комод и роняя несколько рамок с колдографиями, прикрыл ладонью глаза.       — С тобой всё в порядке? — с тревогой воскликнула Гермиона, как только выплюнула пасту.       — Да, да. Просто скажи, когда можно будет воспользоваться ванной, — он на ощупь пытался прикрыть дверь.       Драко пережил войну, видел столько зверств, которые творил Тёмный лорд и его приспешники, стойко переносил жестокость отца, особенно обострившуюся в последний год из-за желания сорвать свой гнев на сыне, потому что потерял благосклонность своего повелителя и уважение других пожирателей. Всё ради того, чтобы обрести мир и покой для себя и матери. Но не тут-то было. Судьба вновь подкинула ему очередное испытание. Вот, держи, Драко, решай ребус, разгребай своё внутреннее дерьмо, в виде зашкаливающего за все возможные грани тестостерона лишь при одном взгляде на обнажённые стройные ноги девушки, которую столько лет был вынужден демонстративно ненавидеть лишь потому, что её происхождение было не таким, каким должно быть по мнению его отца. Образ девушки, её карие глаза и розовые щёки, обрамлённые непослушными влажными кудрями, сейчас отпечатался на его сетчатке и не хотел пропадать, несмотря на то, что он стоял с крепко зажмуренными глазами и впившимися в комод до белых костяшек руками. В сумме с непонятными бурлящими чувствами в груди, которые накатывали на него при виде её тёплой и довольной улыбки, которую он видел по вечерам, заходя в её кабинет, в то время, когда она отмечала в своём ежедневнике выполненные за день дела. С тем же волнением в его душе он наблюдал за ней каждый раз, когда в её глазах появлялись яркие искры счастья, в те моменты, когда прилетала сова с письмами от волшебников, благодаривших Фонд за помощь с жильём или устройством на работу. Всё это стало возможно благодаря организованному ими центру занятости магического населения.       Малфой пытался потушить проснувшийся внутри себя вулкан, грозящий взорваться лавой неконтролируемых эмоций, поступков и слов. Парень так и стоял, находя тёплое дерево комода своей единственной поддержкой от обрушившегося на него осознания всепоглощающей… Влюблённости? Он влюблён. По уши. Как мальчишка. Так, как будто ему вновь пять. Он впервые увидел мамину ласточку, влетающую ему в грудь и наполнившую его кристально чистым, кипельно-белым, словно накрахмаленным до хруста счастьем от макушки до пяток.       Драко пытался осознать и принять это чувство, когда тёплая влажная ладонь коснулась его спины, вырывая из оцепенения.       — Ты в порядке? — голос Гермионы дрожал от волнения.       Поскорее одевшись и выйдя из ванной комнаты, Грейнджер увидела, как Драко неподвижно стоит, прислонившись к комоду, и как сильно напряжены все его мышцы. Она решила, что ему по-прежнему нехорошо. И прежде чем она успела протянуть к нему руку, чтобы проверить его температуру и пульс, парень пробормотал:       — Всё хорошо, мне просто нужно в душ, — он резко открыл глаза и, не смотря на девушку, проскользнул за спасительную дверь.

***

      — Джинни, этот урод её целует! — Рон в бешенстве комкал газетные страницы, в тщетной попытке пытаясь унять дрожь в руках и направляя свой гнев на ни в чём не повинную бумагу.       — А ты думал, что она вечно будет прощать тебе твою тупость? — рыжеволосая девушка выпалила безжалостную правду, смотря прямо в глаза своего брата. — Ты совершал ошибку за ошибкой, чем в конечном итоге окончательно разбил ей сердце и полностью оттолкнул её от себя.       — Я не толкал её в его объятья. Это же Малфой?! Это он отрабатывал на тебе Круциатус в течение всего последнего учебного года. Как ты можешь его оправдывать? Как можешь быть на его стороне? О каких ошибках ты говоришь? — Рону казалось, что весь мир сошёл с ума и ополчился на него.       — У него не было выбора. Никогда в жизни у него не было выбора. Он был загнан в жёсткие рамки с самого детства. Если бы ты удосужился написать Гарри, то знал бы, что Малфой изменился и что начал жизнь с чистого листа. Гарри, ты ещё помнишь Гарри Поттера, своего лучшего друга? — она выгнула бровь.       — Единственное чистое в нём – это его кровь, которой он так кичился все наши учебные годы, — выплюнул рыжий, ведя свой собственный диалог, почти не обращая внимания на слова сестры.       — Перестань жить прошлым, Рональд. Пора бы уже повзрослеть. Хотя, если хочешь поговорить о школе, позволь напомнить тебе, как ты обижал Гермиону и там. Дай мне закончить! — она подняла руку, останавливая его попытку ей возразить, когда он уже гневно раскрыл рот, кривя губы. — Не так, как Малфой, обзываясь и ведя себя, как маггловские мальчики, которые дёргают за косички понравившуюся девочку. Ты обижал её, больно раня глубоко в самую душу. На третьем курсе, обвиняя её в смерти Коросты, на четвёртом не позвал её на бал, потому что тупо забыл, что она девушка. На пятом была Лаванда. Мне продолжить? Ты бросил их с Гарри, когда они так нуждались в тебе. Предал вашу дружбу!       — Это другое! Это Малфой! Хорёк! Пожиратель смерти! — отмахнувшись от сестры, выплёвывал вместе со слюной Уизли.       — Пожиратель смерти, который даже не выбирал это, которого вынудили принять метку. А ты хоть представляешь, что было бы, если бы он её не принял? Его отца и мать запытал бы до смерти Воландеморт и заставил бы его на это смотреть, а потом бы превратил его в безвольную пешку под Империусом, пушечное мясо в битве за Хогвартс, — Джинни уже не сдерживала голос, зная, что на дверь наложено оглушающее заклинание. — Он пытается забыть весь этот ужас войны, пытается жить без оглядки на мнение властного и жестокого отца, пытается делать хорошие поступки. Я, как и Гарри, верю в то, что он неплохой человек.       — Как вы все глупы! Он играет роль ради свободы, чтобы избежать Азкабана для себя и своей мамаши, — гневно выплюнул Рон. — Это всё затея Гарри. Он, видите ли, очень благодарен мамочке этого хорька.       — Если бы не она, Гарри был мёртв! Как, вероятно, и мы все. Так что заткнись и послушай. Нет, ты послушай! У Гермионы есть своя голова на плечах. Она не даст себя в обиду, тем более после того, сколько боли ты ей причинил! Ты принижаешь всех окружающих тебя людей, проецируя на них то, как поступил бы ты сам в той или иной ситуации. Ты жалок, братец, — Она сказала эти жестокие слова со слезами на глазах. — Я никогда не думала, что смогу когда-нибудь в ком-то настолько сильно разочароваться.       Не дожидаясь, когда ошарашенный парень придёт в себя, Джинни вышла из комнаты.

***

      Гермиона вставила зачарованные наушники себе в уши и направила палочку на небольшой CD-проигрыватель. Ей пришлось немало повозиться над этими маггловскими изобретениями, чтобы они не сбоили и работали у неё в квартире. Ей нравилось то разнообразие музыки, которое это устройство позволяло ей слушать. Пестрые коробочки с компакт-дисками занимали в стеллаже, стоящем в гостиной, три большие полки наравне с книгами. Её любимый диск обещал ей несколько беззаботных минут за готовкой завтрака, пока Драко был в душе. Она ухмыльнулась от мысли о завтраке в три часа дня. Но прошедшие сутки были слишком выматывающими, чтобы задуматься о выборе названия приёма пищи. В желудке было пусто со вчерашнего утра, и голод всё сильнее напоминал о себе.       Грейнджер откинула все мысли и, наслаждаясь музыкой, направилась на кухню, ступая босыми ногами по деревянному паркету.       Возможно, после еды она уговорит Малфоя ещё полежать в кровати, ведь, судя по его состоянию, перед тем, как он скрылся за дверью ванной, он чувствовал себя ещё недостаточно хорошо. Целитель рекомендовал ему провести в кровати пару дней. Недолго думая, она взмахнула палочкой и отправила свою говорящую выдру их секретарю, сообщая о том, что их с Драко не будет до конца недели, и чтобы та перенесла все встречи и дела на следующую неделю.       Тонкий полупрозрачный вязаный льняной свитер, накинутый на жемчужного цвета шелковое платье-комбинацию, давал ей ощущение домашнего уюта. Его вязала мама. Об этом не хотелось вспоминать сейчас, но в отличии от родителей, она помнила. Гермиона откладывала их поиски уже второй месяц, сама не зная причин.       От грустных мыслей её отвлёк голос так любимого отцом Синатры и его «Незнакомцы в ночи». Гермиона сама не заметила, как направила палочку на плеер, делая громкость чуть выше.       Девушка тихонько напевала, мурлыкая себе под нос любимую песню и помешивая магией, тесто для блинчиков в миске.       -----       Что-то в твоих глазах так призывало,       Что-то в твоей улыбке так возбуждало…       -----       Тёплые пальцы забрали один наушник из её уха. Спину обожгло тепло крепкого торса через тонкую ткань одежды. Драко стоял к ней почти вплотную. Их тела разделяли лишь несколько крохотных сантиметров наэлектризованного воздуха. Подайся, она чуть назад обожжётся.       Гермиона услышала хриплый шёпот Драко возле своего виска.       — Говорила мне, ты должна быть моей.       Они стояли, не двигаясь, ничего больше не говоря, кажется, почти не дыша. В ушах музыка смешивалась с биением сердца.       -----       Незнакомцы в ночи,       Два одиноких человека,       Мы были незнакомцами в ночи,       На момент,       Когда мы сказали наше первое «привет»,       Мы мало что знали,       Любовь была на расстоянии взгляда,       На расстоянии теплого объятья в танце.       -----       — Красивая песня, — сказал он так же тихо, как и до этого, повторил строчку из песни.       — Маггловская музыка, — почти неслышно выдохнула она и уже направила палочку, чтобы остановить воспроизведение.       — Не выключай. Красивая... Ммм… — он шумно вдохнул, склонившись к её шее. Впитывая в себя её запах.       Она почувствовала всей кожей его выдох, заставивший выбившиеся из высокого пучка волосы защекотать её шею. По спине пробежали волны мурашек.       — Блинчики на завтрак. Я проголодался, — сказал Малфой, отступая к кухонному острову и садясь на стул.       Гермионе показалось, что она сейчас упадёт, лишившись почти осязаемой опоры его тела возле себя. Ноги неожиданно стали ватными, но, несмотря на это, Гермиона постаралась взять себя в руки, сделала мелодию чуть тише и начала готовить завтрак. Она пыталась подавить внутреннее разочарование от того, что он так быстро отошёл от неё. Сама не понимая, почему оно вообще поселилось в ней. Нервозность, словно натянутая струна, появилась во всём теле, растягивая всё внутри до боли.       — Как ты себя чувствуешь? Целитель сказал, что тебе стоит полежать пару дней. Тебе нельзя перемещаться с помощью магии неделю, поэтому мы просто левитировали тебя ко мне в квартиру, — сбивчиво пыталась объяснить Гермиона его нахождение в своём доме. — Огневиски, который вы пили с Гарри, был из запасов твоего прапрадеда, который думал, что употребление отравленного алкоголя даст его организму неуязвимость к яду Акромантула.       — А я то думал, что просто немного перебрал. Как Поттер? — он приподнял уголок губ в попытке подавить глупую улыбку от её милого бормотания. Надо будет в следующий раз внимательнее выбирать алкоголь. Отравление. Это было всего лишь отравление. Драко начал быстро выстраивать в голове всю информацию и попытался просчитать дальнейшие события.       — Немного перебрал?! Ты чуть не умер! — она осеклась, замечая в своём голосе панические нотки, и быстро сказала. — С Гарри всё хорошо. Он выпил совсем немного. Особенно по сравнению с тобой.       — Ты говоришь так, как будто волновалась за меня, — он пытался произнести эти слова равнодушно, но ему казалось, что предательское любопытство и отчаянная надежда сквозят в каждом слове.       — Ты всех очень напугал. Я еле успела дать тебе безоар. Нарцисса была до смерти напугана. Пока я тут вожусь, воспользуйся камином и поговори с ней. Нам с таким трудом удалось уговорить её вернуться домой, чтобы принять успокоительное зелье и отдохнуть, уверяя, что с тобой всё будет хорошо.       — Драконье дерьмо, мама, — выругался Драко и без лишних слов направился к камину.       Она проводила его взглядом, прежде чем вернуться к готовке. Как, Годрик, на парне могут так хорошо сидеть совершенно обычные вещи? Простая тёмно-зелёная футболка и свободные пижамные брюки в слизеринских змейках, которые она оставила для него на кровати после того, как он скрылся в ванной. Гермиона тряхнула головой и перевернула очередной блинчик.       Кофемашина как раз заканчивала варить им свежемолотый кофе, когда Драко вернулся на свой стул, вновь вставляя в ухо наушник с музыкой их первого совместного утра.       — Я успокоил её. Она навестит нас завтра, если ты не против. А можно как-то сделать, чтобы музыка просто играла и не надо было вставлять в ухо эту маленькую штуковину? — он указал пальцем на наушник.       — Да, да. Сейчас, — Она взмахнула палочкой, и мелодия наполнила комнату, разливаясь тихими переливами мужского голоса.       Щёки девушки вспыхнули, когда она услышала слова следующей песни. Она замерла на несколько мгновений, смотря в глаза Малфоя. Он улыбался ей своей кривой улыбкой, отчего на его левой щеке появилась такая соблазнительная ямочка. Именно такая, к которой хотелось прикоснуться… Поцеловать… Улетая до луны…       -----       Заставь меня долететь до Луны       И там играть среди звезд       Позволь увидеть какова весна       На Юпитере и Марсе       Другими словами, возьми меня за руку       Другими словами, малыш, поцелуй меня.       -----       Она засуетилась, стараясь не обращать внимания на слова, вылетающие из зачарованных колонок, коря себя за выбор диска и пытаясь вспомнить, все ли песни на нём были с таким же романтичным содержанием. Конечно же, да. Это же Синатра. Все его песни полны любви. По каким причинам именно этот диск всё чаще последние дни стоял у неё на повторе, она не знала. Грейнджер пододвинула к парню кружку с дымящимся кофе, поставила на середину мраморной столешницы тарелку с большой стопкой блинчиков. Выставляя пустые тарелки для них, приборы, мёд, шоколадный сироп, вишневый и клубничный джем, творожный сыр и тонко нарезанный лосось, она спросила:       — Может, ты хочешь что-то ещё?       — Да... Но завтрак потрясающий. Смотри, за эту неделю я привыкну и откажусь возвращаться в Мэнор, — выпалил Малфой, наблюдая за тем, как она наконец-то перестала суетиться и села на соседний с ним стул.       Гермиона чуть не подавилась своим капучино, который успела поднести к губам, отпивая, и выдавила из себя:       — Ты собрался жить здесь всю неделю?       — Как я буду добираться до нашего офиса, если мне нельзя пользоваться для этого магией? — приподняв вопросительно брови, произнёс Драко, смотря на шокированную девушку своими серыми глазами.       — Ммм… Да. Другого варианта, наверное, нет. Гарри недавно искал для них с Джинни квартиру в этом районе, но ничего свободного просто нет, — попыталась она скрыть за пустой болтовнёй своё волнение.       — Конечно, это же самый центр Лондона. Здесь очень сложно найти подходящее жильё. Я угробил достаточно много времени, прежде чем у меня получилось найти этот дом, а после пришлось привлечь Министерство, чтобы зачаровать его в соответствии с нашими потребностями, — признался Драко.       — Ты сам искал этот дом? Я думала, ты нанял для этого кого-то.       — Ну, я знал, чего я хочу, и мне хотелось сделать что-то самому, когда вы с мамой занимались последним этапом оформления всех необходимых документов для основания Фонда, — Драко хмыкнул, удивляясь, как легко было отвлечь внимание девушки от того, что он только что нагло ей заявил о своём переезде к ней. — Правда, ремонтом и дизайном я не решился заниматься самостоятельно. Я не видел готовый ремонт квартиры, только проект. Ты переехала раньше, чем я успел всё осмотреть.       Теперь у него была целая неделя для того, чтобы доказать ей то, как сильно он изменился, и чтобы попытаться добиться от неё хотя бы искренней дружбы. На что-то большее парень пока боялся надеяться.       — Дом действительно потрясающий, а квартира невероятная. Я всегда хотела жить рядом с работой. И хотела поскорее переехать, потому что… — она чуть замялась. — Мне было некомфортно оставаться на площади Гриммо вместе с…       — Я понимаю. Можешь не продолжать, если тебе не хочется об этом говорить, — Драко корил себя за ту печаль, которая промелькнула в её карих глазах.       — Спасибо, — тихо пролепетала Гермиона и добавила, переводя тему разговора. — Ты мне так и не ответил, как ты себя чувствуешь.       — Теперь прекрасно. Ты вкусно готовишь, — он отправил в рот очередной кусочек блинчика, обильно политый шоколадом. Пытаясь придать лёгкости их общению.       Драко было сложно поверить в своё счастье. Он сидел рядом с ней. Её волосы, ещё влажные, были до сих пор сколоты заколкой, открывая его взору тонкую шею. Широкий ворот её кофты съехал. Оголяя плечо… Ключицу… Следы на её шее, оставленные его поцелуями…       — У тебя шоколад на губах, — он замер, когда она стёрла большим пальцем каплю шоколада с уголка его губ и облизала палец. — А я смотрю, ты сладкоежка. Хотя по тебе и не скажешь, что ты можешь употреблять столько калорий.       «Неужели она не понимает, что со мной творит?» — пронеслось у него в голове. Губы от её прикосновения покалывало. Казалось, воздух вокруг него заискрится.       — Что ты имеешь в виду? — он отпил крепкий горячий кофе из своей чашки, отмечая, что он намного вкуснее того, что они пили в их первую встречу в парке.       — Ну, — Гермиона поняла, что против её воли щёки заливает предательский румянец. — Я просто… Просто, помогала целителю вчера укладывать тебя в кровать. И… Твоё тело выглядит так, словно ты… Питаешься одним салатом и куриной грудкой…       Малфой хмыкнул, видя, как она забавно запинается и заикается из-за того, что нервничает и смущается. Он, не удержавшись, спросил:       — Понравилось?       — Драко…       — Салазар, ты так произносишь сейчас моё имя, что я готов убить Скитер за то, что она прервала нас, — он знал, что его глаза сейчас почти чёрные от переполнявшего его желания её поцеловать.       — Скитер! — испуганно воскликнула Гермиона. — Я совсем не помню, что она говорила, что спрашивала. Она наверняка написала какую-то гадость о нас. Я забрала вчерашний выпуск Пророка, но даже не глянула.       Она соскочила со стула, взмахом палочки выключила музыку и направилась на поиски злосчастной газеты. Даже не услышав утробный рык Малфоя, который сходил с ума за её спиной.       — Нашла! — шелест бумаги, и она начала читать вслух.