Один год после войны

      9 июля 1998 год       — Я так рада, что целитель подтвердил, что ты полностью здоров, сынок. Ты уверен, что не хочешь отправиться домой? — Нарцисса сидела на небольшом диване возле камина напротив двух кресел, в которых сидели Гермиона и Драко. — Ты так нас всех напугал.       — Матушка, перестань делать из этого трагедию вселенского масштаба. Гермиона вертится вокруг меня и пытается каждые пять минут измерить мой пульс и температуру. Я чувствую себя вполне хорошо, — парень одарил мать укоризненным взглядом.       — Я так рада, что она о тебе заботится. Если бы не Гермиона, я могла тебя потерять, — сказала Нарцисса, внимательно наблюдая за молодыми людьми. — И я рада, что вы помирились.       — Я тоже, мама, — сказал Драко, накрывая своей рукой ладонь Гермионы и переплетая их пальцы.       — Милая, я хотела спросить тебя. Я пойму, если ты не захочешь поднимать эту тему, — женщина тепло улыбнулась. — Просто я недавно написала сестре. Мы встретились и помирились. Она простила меня и поняла. Я так счастлива. Но это натолкнуло меня на мысль о твоих родителях. Как они? Надеюсь, они не… — Нарцисса не договорила.       — Они в порядке, — быстро проговорила девушка, чтобы поскорее развеять страшные, не озвученные предположения.       Гермиона чуть покраснела. Она думала о родителях только вчера. А сегодня предмет, напомнивший о них валялся липкой, сладкой кучей в углу ванной комнаты, потому что они с Малфоем так и не нашли времени на полноценную уборку. Лишь очистили магией кухню, прежде чем позавтракать. А потом она долго уверяла Драко, что Руби, их секретарь, вполне справится без них до конца недели. После их навестил мистер Бонэ, а чуть позже и Нарцисса, которая долго расспрашивала целителя о состоянии сына.       Гермиона подавила возникшие в ней смущение от неожиданных воспоминаний, и, взяв себя в руки, она решила рассказать женщине о терзающих её мыслях, связанных с родителями:       — Я применила к ним Обливиэйт, когда началась война. Они уехали в Австралию, подальше от всего этого ужаса, что творился...       Она чуть сжала пальцы Драко, ощущая его безмолвную поддержку.       — О, милая, — выдохнула Нарцисса.       — Я хотела отыскать их и попытаться вернуть им память обо мне, когда всё немного наладится.       — Ты же знаешь, что заклятье памяти, тем более затрагивающее глубинные воспоминания, практически невозможно снять полностью? — сказал Драко, крепче сжимая её пальцы.       — Я не знала на тот момент, каким другим способом смогу уберечь их, — сказала Гермиона, и первая маленькая слезинка скатилась с её щеки.       Последствия её выбора в полном объёме обрушились на Гермиону. Сокрушительно. Под дых. Она знала, что сделала правильный выбор. Приоритеты. Она всегда умела правильно расставлять приоритеты. Их жизнь была для неё важнее, чем собственное присутствие в ней. Ещё тогда, когда в её голове появился план по их спасению, она читала так много о последствиях. Читала всё, что могла найти. Обливиэйт на краткое событие. Обливиэйт на отрезок времени. Обливиэйт на всю жизнь. Когда она рассказывала Гарри и Рону о своём поступке, она лишь бросила обнадёживающее: «Если мне удастся восстановить». Ведь тогда она была уже не в силах думать о том, что этот её поступок может быть необратим.       — Родная, не плачь. Мы найдём выход, — он сел перед ней на колени и смахнул большими пальцами слёзы, скатывающиеся с её щёк, заключая её лицо в плен своих рук. — Я где-то читал, что есть зелье, усиливающее восстановительные чары. Мы обязательно вернём их в твою жизнь. Слышишь? Я обещаю.       Миссис Малфой молча наблюдала за ними, отмечая трепетное отношение сына к девушке и её искренние чувства к нему. В груди Нарциссы зарождалась надежда на то, что их вынужденное общение ради общего блага переросло в нечто бóльшее и искреннее. Женщина боялась об этом мечтать. Но трепетный цветок надежды уже распустился в её сердце, заставляя верить в то, что не настоящая помолвка может закончиться настоящей свадьбой. Свадьба, что принесёт её любимому сыну и девушке, которую она искренне полюбила, настоящее счастье. Может, эти двое пока и не осознают то, что зарождается между ними, но Нарцисса, прожившая всю жизнь среди лжи и притворства, могла безошибочно увидеть настоящие чувства и эмоции. Она пообещала себе сделать всё возможное, чтобы дорогие ей люди были счастливы.       — Матушка, не могла бы ты найти все необходимые книги в библиотеке поместья? — обратился Драко к матери.       — Конечно, родной, — ответила она. — Я сегодня же займусь этим и завтра пришлю всё, что найду.       Гермиона не верила своим ушам. Она теперь не одна со своим горем. Он поможет ей. Драко обещал. А за эти два месяца она точно знала, что если он обещает, то точно сделает всё возможное и даже невозможное. Он понимает, как это для неё важно. И вдруг сердце неожиданно кольнуло. Рон, зная о том, что ей пришлось сделать ради безопасности родителей, просил применить это заклинание к пожирателям, с которыми они столкнулись, даже не задумываясь о том, что ей может быть от этого больно. Он всегда поступал так к ней: неосознанно делал больно, без раздумий, без угрызений совести. Годрик, и как она вообще могла когда-то в него влюбиться? Чувства к нему сейчас казались нелепыми, нездоровыми, больными. Из печальных мыслей её вывел голос Драко:       — Я не хочу пока показывать Гермионе библиотеку. Это грозит тем, что я потеряю её там на несколько недель, — он тепло улыбнулся девушке, в надежде хоть немного рассеять её грусть безобидным подшучиванием.       — Я не настолько книжный червь, как ты обо мне думаешь, — укоризненно сказала Гермиона, уже улыбаясь. Сейчас ей казалось, что он может вытащить её из любой внутренней бездны. — Но признаю, что библиотека Мэнора – это то место, которое я всегда мечтала увидеть.       — Ты можешь приехать в поместье и насладиться библиотекой в любой момент, — произнесла Нарцисса. — Я хотела вам сообщить, Андромеда пригласила меня погостить у неё.       — Это так прекрасно, что вы помирились с сестрой, — нежно улыбнулась Гермиона женщине.       — Я невероятно счастлива. Хотела вам признаться, но мне сложно находиться в Мэноре. Это место пропитано слишком большим количеством тяжёлых воспоминаний. Мы пользуемся сейчас всего несколькими комнатами. В то крыло, которое служило обиталищем Тёмного Лорда, я не могу заставить себя даже зайти. Я так рада, что у меня появилась возможность покинуть поместье хотя бы на время. О, и я так волнуюсь. Мне предстоит увидеть двоюродного внука, — её глаза засветились. — Андромеда рассказала мне о нём так много. Мне просто не терпится.       — Тедди замечательный мальчик. Так жаль, что его родители… — и Гермиона вновь заплакала, не в силах сдержать боль от потери друзей и такой несправедливости судьбы.       Драко поднялся с колен, сел на подлокотник её кресла и приобнял Гермиону за плечи. Успокаивающими движениями гладил её спину и плечи, давая девушке возможность выплеснуть горе, скопившееся внутри.       — Милая, не плачь. Мы с сестрой, конечно, не сможем заменить их, но постараемся окружить мальчика любовью и заботой, — она перевела глаза на сына и произнесла. — Драко, сынок, я хочу поговорить с тобой. Ты теперь глава семьи, и это должно быть твоё решение, но… Я не хочу больше жить в Мэноре. Мне тяжело находиться в этих стенах. Андромеда говорила, что ей трудно растить внука в одиночку. И я… Я хочу предложить ей свою помощь. Наверное, мне пора отпустить тебя, Драко, чтобы ты жил своей жизнью, а я смогла бы, наконец, обрести покой рядом с сестрой, если она согласится, — и прежде чем она продолжила, Драко произнёс.       — Мама, тебе не надо передо мной оправдываться. Я подыщу вам хороший дом, в котором, надеюсь, вы обе обретёте счастье. Сам я тоже не хочу оставаться в поместье. Как ты уже сказала, оно пропитано слишком большим количеством плохих воспоминаний, — он искренне радовался за свою матушку и перспективе покинуть дом, который благодаря отцу казался ему тюрьмой сродни Азкабану.       — Спасибо тебе, родной. Но забросить такое огромное поместье сейчас, когда столько людей нуждаются в жилье и работе, это слишком расточительно. Я хотела предложить вам основать там нечто похожее на дошкольное заведение для детей. Дать поместью шанс на свою новую жизнь. Мы бы дали работу стольким волшебникам, и дети могли бы проходить дошкольное обучение вне дома, общаясь со сверстниками. Мне бы было так приятно, если бы стены, которые были когда-то моей темницей, наполнились детским смехом и счастьем.       — Конечно, матушка. Я думаю, — он посмотрел на Гермиону и, увидев её светлую улыбку, продолжил. — Мы думаем, что это прекрасная идея. Конечно, будет необходимо полностью очистить поместье и провести ремонт, переоборудовать все комнаты, но я уверен, это возможно.       — Я поговорю с Гарри. И если Министерство одобрит, мы приступим к проектированию. Правда, не знаю, сколько времени это может занять, — и прежде чем она успела ещё что-то сказать, Драко прервал её.       — Не торопись, у нас предостаточно времени. Ты пытаешься взвалить на себя слишком много. Чуть притормози. Сама твердила мне, что нужно расставлять правильно приоритеты.       — Он прав, Гермиона. У вас сейчас столько забот: Хогвартс, аренда жилья для людей, поиск участков для строительства домов, центр занятости, помощь больнице Святого Мунго и подготовка к свадьбе, — и, не допуская никаких возражений, добавила. — Ты смотрела образцы ткани, которые я тебе прислала?       — Мама, не дави на неё, — сказал Драко.       Ему ещё до конца не верилось в слишком быстро обретённое счастье. Проснувшись вчера, он только окончательно осознал, что влюблён в Гермиону и надеялся на то, что сможет заслужить хотя бы её дружбу. А после был их первый поцелуй, и уже сегодня утром он проснулся в её объятьях. Обсуждение свадьбы казалось ему сейчас каким-то неправильным, потому что он не понимал, как он относится к этому. Ведь то, как вся эта затея начиналась, совсем не вязалось с тем, что сейчас происходило в их жизни.       — Я обязательно посмотрю. Просто пока не готова, — честно призналась Гермиона и залилась румянцем.       Ну как, позвольте спросить Мерлина, она должна готовиться к свадьбе, которая не должна состояться. А теперь после… Гермиона была в полном замешательстве. Абсолютно выбитая из колеи своей жизни чувствами к человеку, с которым столько лет не могла даже нормально общаться. А теперь он заполнил всю её жизнь, мысли и сердце.       — Я не буду тебя торопить, но и не скажу, что это может очень долго ждать. Такое торжество не готовится за один день, — Нарцисса предположила, что подготовка к свадьбе подтолкнёт нерешительных людей друг к другу.       Нарцисса улыбнулась своим мыслям. Наблюдая всё это время за тем, как развивались их отношения и смотря на сына и Гермиону сейчас, Нарцисса уже была полностью уверена, что мечта, так быстро появившаяся ещё в начале их сегодняшней встречи, осуществится. Женщина была полностью уверена, что настоящая свадьба точно состоится. Хотя и понимала, что, скорее всего, Драко и Гермиона пока ещё думают иначе. Она допила свой чай, поставила чайную пару на маленький столик и повернулась к сыну.       — Сынок, тебе нужно отдыхать. Мистер Бонэ чётко сказал тебе провести несколько дней в постели, поэтому я оставлю вас. Ты выглядишь уставшим, — и она добавила, обращаясь к Гермионе. — Дорогая, проследи, пожалуйста, чтобы он не утруждал себя эту неделю. Министерство магии Франции наконец-то утвердило мой запрос на портальное перемещение. Я отправляюсь в Париж. Хочу договориться с известным кутюрье о создании твоего подвенечного платья. В следующий раз, надеюсь, мы отправимся туда вместе.       — Ты собираешься поехать одна? Это может быть опасно. Слишком много приспешников Тёмного Лорда остаются на свободе, — заволновался Драко.       — Я с ним абсолютно согласна. На недавнем совещании в Министерстве авроры докладывали об участившихся нападениях, — поддержала его девушка.       — Не переживайте за меня. Со мной отправляется аврор, а также Дирк будет рядом. Так что мне ничего не угрожает, — поспешила она успокоить взволнованных молодых людей.       Миссис Малфой поднялась, расправила невидимую складку на своей нежно-голубой мантии и, обняв сначала Гермиону, а потом Драко, вставших проводить её к камину, сказала:       — Думаю, что мы сможем увидеться только через пару недель. Драко, обещай мне вести себя хорошо с моей дорогой Гермионой. Сынок, позволь себе любить и быть любимым, — последнюю фразу она прошептала сыну на ухо так тихо, чтобы услышал только он.

***

      17 июля 1998 год.       Гермиона решила отправиться в их квартиру сразу после встречи с Макгонагалл. Конечно же, Драко не съехал. Маленькая квартирка на втором этаже домика номер 42 по Роуппел стрит с белой дверью и древовидной розой, растущей прямо из каменных плит дорожки, стала для них настоящим домом. Правда, с его переездом в ней многое изменилось. Крохотная кладовка стала большим спортивным залом. В гостиной появился новый стеллаж, полностью отведенный под книги, посвященные магии памяти. Шкаф в спальне превратился в просторную гардеробную, заполненную их одеждой. На полках в ванной её цветные бутылочки соседствовали с его тёмными. На кухне всегда стояли цветы, которые он ей дарил. Эта квартира была их маленьким миром, где они завтракали и ужинали, болтали и целовались, сидели за книгами в поисках наилучшего решения для восстановления памяти её родителей. Драко прочно вошёл в жизнь Гермионы, наполнив её счастьем и теплом.       Приняв быстро душ, она подошла к комоду и открыла ящик со своей домашней одеждой, но почти сразу закрыла, улыбнувшись своей неожиданной задумке. Вместо этого она подошла к шкафу и вытащила с полки Драко его большую тёмно-зелёную толстовку с надписью Слизерин на спине. Лето в этом году выдалось прохладным, и девушке захотелось закутаться в мягкий и приятный футер. Она заметила пару длинных белых гольф с двумя зелёными полосками, которые явно являлись частью квиддичной формы. Не долго думая, она натянула, как смогла, очень большие для неё гольфы, которые из-за своего размера собрались складками на щиколотках, стоило ей сделать несколько шагов. Выходя из спальни, Гермиона взглянула в зеркало, убедившись, что толстовка прикрывает её тело до середины бедра. И напоследок она наспех собрала влажные волосы в высокий хвост. Девушка заметила на своих щеках лёгкий румянец от того, что так нагло решилась предстать перед Малфоем в таком виде.       Это была их игра.       Поцелуи на грани: до дрожи в её коленях и тянущей боли внизу живота, до его уже привычного ледяного душа.       Разговоры о самом личном: никогда не заходя за невидимую границу, не давая определений, не называя конкретных чувств.       Они просто жили друг другом и друг в друге. Без слов. Только глазами. Мыслями. Прикосновениями. На кончиках пальцев по распухшим от поцелуев губам.       Она направилась на кухню и приступила к приготовлению ужина, поддёрнув рукава до локтей. Гермиона никогда особенно не любила готовить, но почему-то невольно для себя отметила, что стала за прошедшую неделю получать от этого настоящее удовольствие. Видимо, основным фактором для неё стало то, что она начала понимать, что в готовке очень важную роль играет не то, что готовишь, а для кого ты готовишь.       Она увлечённо помешивала приятно пахнущую томатами и базиликом мясную начинку для лазаньи, в то время как в соседней кастрюльке методично и медленно вертелся зачарованный венчик в соусе Бешамель. Гермиона вставила наушники и включила музыку.       Она поставила почти готовую лазанью в духовку и, отказавшись от приготовления салата, решила сделать домашнее клубничное мороженое на десерт. После обеда с Гарри, сегодня днём она забежала в так полюбившийся ей магазинчик на углу их улицы, чтобы купить продуктов, в числе которых была потрясающе пахнущая свежая клубника.       Гермиона уже применила охлаждающее заклинание к готовому мороженому, когда пискнула духовка, сообщая о готовности лазаньи. Ей нравилось, что на кухне сочетались магия и маггловская техника, пусть и не самая современная и навороченная. Более сложная электроника сбоила или просто не работала. Она, пританцовывая, под весёлую и игривую песенку, левитировала небольшое горячее блюдо из духовки на деревянную подставку на столешнице. Гермиона сама и не заметила, как начала подпевать: ———       «Поцелуй меня в мягком свете летних сумерек       И выведи на танцплощадку, залитую луной.       Пусть по мановению твоей руки       Зазвучит музыка и запляшут светлячки.       Луна искрится серебром –       Так поцелуй же меня» ———       Блюдо мягко приземлилось на поверхность дерева, и Гермиона направилась к холодильнику, чтобы подлить себе ещё в бокал охлажденного вина. Отпив маленький глоток Кьянти, она прикрыла глаза от удовольствия.       Она чуть не поперхнулась, когда обернулась и увидела прислонившегося бедром к кухонному острову Драко всего в паре метров от неё. Он с довольной ухмылкой разглядывал её, думая о том, что зрелища лучше этого никогда не видел.       — На тебе потрясающе смотрится моя толстовка, — сказал Драко, поражённый таким завораживающим представлением.       — Я готовила для нас ужин. Ты голоден? — пролепетала она, мигом вынимая из ушей наушники.       — Ты даже не представляешь насколько, — Драко подошёл к ней и легонько коснулся её губ, а затем добавил. — Прости, что задержался, малышка. Встреча затянулась. Сегодня я понял, как мне не хватает Забини с его маниакальной любовью к зельям.       — Я думала, в школе ты дружил только с Крэббом и Гойлом, — пробормотала Гермиона, всё ещё ошарашенная его неожиданным появлением и поцелуем.       — Я общался с ними, потому что так велел отец. Блэйз же был, пожалуй, единственным человеком, которого я могу назвать другом, — сказал Драко с каплей грусти в голосе.       Он заглянул за её плечо и принюхался к блюду, стоящему на столешнице.       — Вкусно пахнет. У меня есть пять минут, чтобы принять душ и смыть с себя благовония больницы? — спросил он Гермиону, вновь взглянув на неё.       — Конечно. Ты, наверное, устал за сегодня? — спросила она и добавила. — Иди, я пока накрою на стол.       Драко стоял под жалящими ледяными струями и понимал, что холодная вода осталась единственным верным средством, способным хоть немного остудить его кипящие мозг и тело. Когда Драко аппарировал в гостиную и увидел её, пританцовывающую в его толстовке, которая так бесстыдно открывала стройные ноги, он думал, что не выдержит и набросится на неё с жаркими поцелуями. Особенно после долгого и утомительного дня вдали от неё. Сейчас бы это разрушило весь его шаткий план по её завоеванию.       Парень подставил лицо под обжигающе холодные капли. Он должен это выдержать, должен до конца разобраться в себе, должен найти все возможные способы оставить эту невероятную женщину в своей жизни. А для этого ему потребуется холодная голова, если он не сойдёт с ума раньше. Драко тряхнул головой, пытаясь вернуть все мысли на место. Если только ему удастся держать себя в руках, то у него всё получится.       Он вышел из душа и обмотал пушистое полотенце вокруг бёдер. Оглядел в зеркале своё отражение и провёл рукой по подбородку, ощущая неприятно колющуюся щетину, появившуюся за день. Он достал с полочки возле зеркала опасную бритву, кисточку для бритья, пару специально зачарованных баночек и небольшую мисочку, сделанную из чёрного оникса. Драко не любил специальных заклинаний, которые использовали многие его бывшие однокурсники, предпочитая бриться по-старинке, уделяя внимание каждому участку и изгибу кожи.       Гермиона применила согревающее заклинание к блюду, чтобы их ужин не остыл. Поставила подогретые тарелки и охлажденные бокалы на столешницу кухонного острова, который служил обеденным столом.       Квартира была небольшой, но очень уютной. Было видно, как точно была подобрана каждая деталь. Кухня плавно перетекала в гостиную, и девушке очень нравилось такое дизайнерское решение, которое расширяло пространство, не ограничивая его рамками отдельных комнат. Это давало ощущение свободы и воздуха.       Столовые приборы негромко звякнули о светлый мрамор. Тканевые кремовые салфетки в серебряных кольцах приятно оттеняли белый фарфор тарелок. Гермиона зажгла толстые свечи, стоящие разноуровневым кругом на плоской каменной подставке, служащей им подсвечником в виде изогнутой капли. Гермиона погасила свет на кухне и приглушила настенные светильники в гостиной. Оглядев, что у неё получилось, она поставила блюдо с лазаньей в середину их импровизированного стола и рядом с ним – декантер с дышащим в нём вином.       Грейнджер села на выбранный для себя стул и, немного нервничая, отпила небольшой глоток из своего бокала, пытаясь набраться храбрости и вести себя спокойно, чтобы приятно провести вечер. Гермиона всё больше задумалась о том, какие чувства она испытывает к Драко и к чему они могут привести.       — Ты долго ждёшь? — он подошёл к ней со спины и поцеловал висок, вызывая волну мурашек по всему телу.       — Нет, нет, только что закончила накрывать на стол, — сказала она, вдыхая приятный аромат дорогого одеколона, исходящий от него. — Как прошёл твой день?       — Это было слишком долгое и нудное совещание. Больница хочет заказывать ряд зелий, но те зельевары, которых мы им нашли, не могут изготавливать продукт достаточно высокого качества, которое требуется для нужд больницы. Так что мне сегодня было монотонно, скучно и тоскливо, — Малфой положил себе в тарелку большой кусок лазаньи и посыпал его дополнительной порцией тёртого пармезана.       — Ты сказал, что вспомнил сегодня о Забини, — она сдела очередной маленький глоток и, отставив бокал, последовала его примеру, но ограничилась небольшим кусочком.       — Этот заучка сварил бы эти зелья с закрытыми глазами, — он хмыкнул. — Избавив меня от наискучнейшего выслушивания сегодняшних препирательств, чтобы я мог провести это время с тобой. Главное, они так и не пришли к общему решению, так что на следующей неделе мне вновь придётся слушать их нытьё. А как прошёл твой день? — он отправил себе в рот кусочек лазаньи и прикрыл глаза, наслаждаясь тающим на языке вкусом. — Это потрясающе, кажется, я не пробовал ничего вкуснее.       Они мило беседовали, смеясь и радуясь простому общению, вкусной еде и вину. Вокруг них сплетался тёплым коконом маленький и уютный мир, принадлежащий только им. Порой им не требовались слова, чтобы понять друг друга. Иногда они замолкали, наслаждаясь тишиной и покоем от ощущения такой интимной близости. Близости, не требующей прикосновений, светящейся ярким внутренним светом одним на двоих.       Драко поблагодарил девушку за превосходный и сытный ужин. Не принимая никаких её возражений, он стал убирать со стола.       — У нас ещё мороженое на десерт, — сказала Гермиона, наблюдая за тем, как парень составляет тарелки в раковину и применяет заклинание, чтобы посуда мылась сама. — Предлагаю съесть его на диване в гостиной.       — Я только за, — согласился Драко, ставя накрытые фольгой остатки лазаньи в холодильник.       Она подхватила креманки с клубничным мороженым, политым шоколадным сиропом, и направилась к дивану в гостиной.       — Я сама его приготовила. Надеюсь, тебе понравится, — сказала она на ходу, и её щеки порозовели то ли от смущения, то ли от выпитых двух бокалов вина.       — Я не сомневаюсь. Мне нравится всё, что ты делаешь, — он широко улыбнулся, чувствуя, что бокал вина и непринуждённая беседа немного расслабили накопившееся в нём напряжение.       Одёрнув подол, как ей сейчас казалось, очень короткой толстовки, она села, поджав под себя одну ногу, на обтянутый тёмно-бордовым бархатом диван. Драко сел напротив, непроизвольно, почти зеркально повторив её позу. Только в его движениях было больше расслабленности.       Они сидели и поедали мороженое, уставшие и довольные насыщенным событиями днём. Обсуждали новые планы, ставили для себя всё более и более амбициозные цели. Им нравилась их жизнь, полная дел, приносящая всё более видимые результаты, дарующая людям свет и надежду на будущее.       Гермиона расслабилась и села по-турецки, оправляя край толстовки, который так и норовил подняться слишком высоко. Она не заметила жадный взгляд Драко, который хищно наблюдал за её движениями.       — Если честно, мне не верится, что у тебя никого не было. Ты выглядишь как воплощение чистого греха, особенно сейчас, в моей одежде, — сказал Драко, даже не успев осознать, что произнёс свои мысли вслух.       — Драко… — она замялась и спустя полминуты всё же заговорила. — У меня никогда не было на это времени. В школе я уделяла всё время учёбе, ведь мне приходилось трудиться куда больше, чем тем, кто родился и вырос в волшебном мире. Потом был почти год жизни в палатке и поиска крестражей. Поэтому я даже не знаю, как это… — она была уверена, что сейчас её лицо сливалось с цветом обивки дивана, на котором они сидели друг напротив друга. — И что при этом чувствуешь...       Он ошарашенно смотрел на неё. Ему казалось, что сердце выпрыгнет из груди, но смог лишь еле выдавить из себя:       — Ты хочешь сказать, что ни разу в жизни не испытывала оргазм? — Мерлин, он уже жалел, что поднял эту тему, и не сдержался, понимая, что это может стать его погибелью.       «Драко, держись. Дыши. Не забывай дышать. Если сдержишься, не потеряешь возможность показать ей все грани удовольствия и любви». — мысленно успокаивал себя парень.       — Нет, — тихо прошептала Гермиона, хотя самой казалось, что это слово взрывается, словно фейерверк, не только оглушая уши своей громкостью, но и подсвечивая небо.       Он потянулся к её щиколотке и, обхватив её длинными сильными пальцами, потянул на себя. Гермиона взвизгнула от неожиданного падения на диван. Драко уже нависал над ней. Он целовал её шею нежно и невесомо, проходя губами по каждому миллиметру кожи, глубоко вдыхал её запах и охрипшим голосом прошептал возле уха Гермионы, разделяя слова уже более страстными поцелуями:       — Однажды, когда ты позволишь, я покажу тебе, что значит получать настоящее удовольствие. А сейчас пошли спать. Сегодня был долгий день.       Он знал, что дразнит её. Что ходит по тонкому льду. Но уже поздно было отступать. Пора ходить по-крупному.       — Хорошо, — только и смогла почти прошептать Гермиона, заикаясь и еле двигая непослушными губами.       Сегодня он победил опять. Она уже ничего не понимала, особенно то, что творится у него в голове. Сейчас она была абсолютно вымотана. Тяжёлый рабочий день и эмоциональные горки по имени Драко Малфой высосали из неё все силы. Она не сопротивлялась. Почти на автомате пошла за ним, умылась, почистила наспех зубы и легла в кровать. Ей нужен был сон, блаженное забытьё. Она подумает обо всём завтра, когда у неё будут силы.       Драко поцеловал в макушку почти спящую Гермиону и притянул ближе к себе, обнимая и впитывая её тепло.       — Спокойной ночи, Драко, — прошептала она, уже погружаясь в сон.       — Спокойной ночи, любимая, — прошептал он, замечая, с какой лёгкостью сорвалось с его губ последнее, почти неслышное слово. Она, вероятно, его уже не услышала, находясь в плену Морфея. Он легонько улыбнулся только краешками губ своим мыслям, потому что понял очень важную для себя истину. Пора признаваться.       Он лежал и обнимал спящую любимую девушку, мысленно руша и заново возводя все его представления о счастье. Ведь его счастьем стала она.