Один год после войны

      9 августа 1998 год       Личная переговорная Министра магии была погружена в полумрак. Встреча хоть и была достаточно многолюдной, но всё-таки тайной. То, что Драко пришёл в себя, держалось в секрете даже от Аврората, кроме двух его представителей, сидевших за небольшим столом рядом с Биллом Уизли, напротив неразлучной уже троицы парней. Все гости прибыли в кабинет Министра через его личный камин, во избежании утечки любой информации, обсуждавшейся ими сегодня уже в течение нескольких часов.       — Итог простой: нам остаётся только ждать следующего шага того или тех, кто стоит за всем этим. — спокойно заключил Драко.       — И ты готов с этим мириться? А если следующее нападение прикончит тебя или навредит Гермионе? — раздражённо спросил Гарри.       — Министерство этого не допустит. — ответил за Малфоя Министр. — Гарри, я знаю, что ты жаждешь действовать, но пока мы не знаем, с кем мы столкнулись, мы можем лишь обеспечивать безопасность всех вас.       — Они правы, Гарри. Целители обещают, что через пару недель можно будет допросить Рона. Тогда мы точно узнаем больше. Тем более, тот, кто стоит за нападением на Гриммо, действует очень аккуратно, тщательно заметает следы и не торопится… — попытался вразумить Поттера Билл, но тот перебил его.       — Прикончить Драко, — но тут же добавил. — Да, да, я помню, вы не уверены, что целью является только Малфой. Думаете, что отравление и нападение никак не связаны. Но послушайте меня, за всю свою жизнь я точно знаю, что цель всегда одна, все остальные — просто сопутствующие жертвы.       — Я хотел сказать, что тот, с кем мы столкнулись, не торопится открывать свою личность. — всё же договорил Билл. — В любом случае, мы обладаем слишком малым количеством информации, чтобы предпринимать какие-либо действия, кроме защиты и дальнейшей поимки известных нам оставшихся на свободе Пожирателей.       — Да, Гарри, и насчёт портала в Париж, о котором ты меня просил. Французы прислали своё согласие. Но я не уверен, что сейчас это путешествие будет безопасным, и не могу одобрить его. — произнёс Бруствер в попытке прекратить уже бесконечный спор.       Он по-прежнему расхаживал по комнате, размышляя о происходящих событиях и всех высказанных предположениях.       — Кингсли, вы сами сказали, что наши враги в Британии. Один день в Париже ничего не изменит. — всё ещё на взводе взъерошился Поттер.       Гарри был раздражён ещё и от того, что Министр запорол на корню его идею о том, что за всем может стоять кто-то из бывших одноклассников Драко из Слизерина. Уж очень много личного было в нападении на Гриммо. Тем более, не все, как Малфой, Забини и Нотт открыто перешли на сторону нового правительства. Большинство бежали вместе со своими семьями или держат полный нейтралитет, утверждая, что не причастны к деятельности Реддла. Добило Гарри и то, что Министра поддержал Билл, правда, после его аргументов Поттер был вынужден с ними согласиться. Уизли опирался на слова целителей о том, что подобного рода ментальное воздействие на мозг, оказанное на Рона, подвластно только очень могущественному магу. Даже Империус оставляет после себя меньше тёмного отпечатка на магическом ядре волшебника. Гарри в какой-то момент стало очень жалко бывшего друга. Из него сделали не просто марионетку, в него заложили способности к разрушительной тёмной магии. Это немного пугало, ведь такого не делал даже Воландеморт.       — Прошу прощения, Министр. — вмешался в разговор аврор, притихший после выговора за отсутствие убедительных улик, подтверждающих теорию о Пожирателях. — У меня есть предложение, которое, надеюсь, устроит всех. Пусть с ними отправится Нотт, он прошёл краткий курс подготовки авроров. Я лично с ним занимался и доверяю ему. А также он хорошо знает Париж.       — Возможно ты прав, Лукас. Это не будет выглядеть настолько подозрительно, как если бы с ними отправился отряд авроров, но, всё-таки, это очень сомнительное решение: отправляться сейчас в Париж вообще без охраны. Даже только на одни сутки. — задумался вслух Кингсли.       — Мы в состоянии защитить себя, и я уверен, что нам ничего не угрожает в ресторане, где кроме нас не будет других посетителей, и простой прогулке по улицам ночного Парижа. — не унимался оскорбленный Гарри.       — Я так понимаю мне вас не переубедить? — взглянул на троицу парней Министр.       Он встретился взглядом с каждым из них и задумался, встречая тяжёлый изучающий взгляд Малфоя, который большую часть встречи молчал, лишь изредка вступая в разговор, и был погружён в собственные мысли почти с самого начала встречи.       — Что ж, Блейз, тогда завтра после дачи показаний на суде против Кэрроу подойди, пожалуйста, к Мэгги — моему секретарю. Она передаст тебе конверт с портключами. — нехотя произнёс Бруствер.       — Мы подойдём вместе. Всё равно хотели прийти и поддержать Блейза. — сказал Поттер, уже немного успокоившись.       — Хорошо. Но Нотт всё же отправится с вами во Францию. Это не обсуждается. — твёрдо произнёс Министр и, повернувшись на каблуках, обратился к Тео. — Мистер Нотт, завтра вы получите все необходимые инструкции, а также сопроводительное письмо и документы для встречающей стороны.       — Да, сэр. — кивнул Тео, всем своим видом пытаясь скрыть насколько он нервничает, получая столь ответственное задание от самого Министра.       — Думаю, раз мы всё обсудили, можно расходиться. — заключил Кингсли, после минутного молчания.       — Мы бы могли поговорить с вами наедине, Министр? — тихо спросил Драко и быстро добавил. — Думаю, это не займёт много времени.       — Конечно, пройдём в мой кабинет. — сказал Кингсли, скрывая удивление и несвойственное ему волнение.       — Мы подождём тебя здесь. — одновременно произнесли Гарри и Блейз.       Драко с каменным лицом дождался, пока Кингсли попрощается с покидающими его кабинет через камин Биллом, Лукасом и Тео. Как только Министр сел за свой стол, молодой человек прикрыл глаза, выдохнул и спросил:       — Как давно вы спите с моей матерью?       Малфой открыл глаза, потемневшие за одно мгновение и ставшие цветом грозового неба. Драко прожигал собеседника взглядом, сейчас способным метать настоящие молнии. Он наблюдал за выражением лица Бруствера, видя в его глазах внутреннюю борьбу. Драко выдохнул, пытаясь успокоить дыхание и обуревающий его гнев, тихо добавил, но при этом выделяя каждое слово:       — Не отрицайте! От вас пахнет её духами. Их создавали лучшие магические парфюмеры. Вторых таких нет. Я знаю этот запах с детства и не перепутаю его ни с каким другим. Как давно она вернулась? Вчера она связалась со мной по каминной сети. Я проверил, это невозможно сделать из другой страны, насколько бы французы не были искусны. Я знаю, что её не было в Мэноре. Камин Андромеды мы не подключали. Единственный не подключённый камин, через который она могла это сделать — ваш! Ради чего вы используете её? — он фыркнул и зло усмехнулся внезапной идее. — А я то, как дурак, не мог понять почему так быстро Министерство обнародовало завещание тётки. Вам всего лишь нужны были деньги. Но зачем ради этого использовать её, ведь мы с Гермионой и так основали Фонд, жертвуя баснословные суммы?       Малфой выплёвывал каждое слово, а последние практически прорычал, внимательно наблюдая за реакцией человека, сидящего напротив него. Он говорил, отчаянно пытаясь унять уже кажется неподвластный ему гнев, растущий с каждым новым всплывающем в мозгу предположением, зачем этот мужчина использует его мать. Драко даже не заметил, что вскочил со своего места и сейчас стоял, опершись побелевшими костяшками о стол, разделяющий их с Министром. Он чувствовал, как палочка подрагивает и нагревается в сжатом до боли кулаке, как ногти до крови впиваются в кожу. Но боль не притупляла гнев, а только подпитывала его.       — Давай поговорим как взрослые мужчины. — тихо и спокойно сказал Кингсли, всё ещё слегка уязвленный тем, что Нарцисса не сказала ему, что общалась с сыном вчера.       Но он понимал и принимал поступок своей женщины. Для Кингсли любовь Нарциссы к сыну была возведена в абсолют, впрочем как и она сама.       Темнокожий волшебник сцепил пальцы в замок, облокотившись на подлокотники своего кожаного кресла. Он взвешивал каждое сказанное слово, продумывая возможные вопросы и ответы Драко. Кингсли, как искусный тактик и стратег, выстраивал в голове весь их разговор. Ему жизненно необходимо расположить к себе парня, ведь от этого зависят его дальнейшее счастье и счастье Цисси.       — Ты должен был узнать о наших отношениях не так, и я сожалею, что всё так сложилось. Я прошу у тебя прощения за нас обоих. — Бруствер выдохнул и открыто посмотрел в глаза оскалившегося и разъярённого Малфоя. — Я признаюсь тебе в том, в чём отказывался признаваться до этого даже себе, и о чём не говорил ей. Я люблю Нарциссу, хочу связать с ней всю свою оставшуюся жизнь, хочу сделать её счастливой. Она, как никто, заслуживает счастья. Поверь мне, пожалуйста, я сделаю для её счастья всё возможное.       Бруствер говорил искренне и от всего сердца. Он понимал, что только честный разговор сможет убедить Драко в серьёзности его чувств и намерений. Они замерли на какое-то время, изучая лица друг друга и ловя мельчайшие изменения. Тишина давила с каждой минутой всё сильнее, пока Бруствер не сдался первым и не нарушил её:       — Необходимо было сделать это сразу, как только всё началось между нами. — он встал и подошёл к парню. — Драко, позволь мне попросить у тебя разрешения ухаживать за твоей матерью?       Палочка Драко плотно упиралась в грудную клетку Министра. Серые глаза не отрывались от глаз волшебника, а в мозгу всплывали картинки из памяти Кингсли, хоть Малфой и не применял к нему легилименцию. Мужчина сам показывал ему искренность своих чувств и намерений.       Первая встреча в Мэноре, после разговора с Поттером. Первое прикосновение к её руке, вызвавшее волну мурашек от кончиков пальцев до самого сердца. Трепет от её тёплой улыбки. Глаза Нарциссы, смотрящей с нежностью и счастьем. Прогулки по ночному саду в лунном свете. Бесконечные вечерние разговоры и тайные встречи. Нерешительный первый поцелуй и нежные объятья…       Драко отшатнулся, поражённый увиденным. Он не просто увидел то, что от него скрывали. Парень почувствовал всё, что ощущал при этом мужчина: его метания и сомнения, его зарождающиеся и крепнущие чувства. Он увидел и то, как Кингсли уговаривал матушку признаться во всём сыну. Но больше всего его поразило то, что Нарцисса рассказала Кингсли о том, как Люциус был зверски жесток с ней. Показала шрамы на её спине…       Драко рухнул в кресло, ощущая себя полностью разбитым. По лицу струился ледяной пот. Его бил озноб, и мутило до такой степени, что казалось сейчас вывернет наизнанку. Он был сыном этого чудовища. Плотью и кровью человека, чьи зверства коснулись самого дорогого для Драко.       — Он издевался над ней. — только и смог выдавить из себя парень, убитый увиденным.       До этого он наивно и искренне считал, что отец ненавидит неизвестно за что только его и издевается за это над ним. Он чувствовал себя мерзко от того, что был так глуп, что верил словам отца о том, что тот не тронет Нарциссу, если Драко будет молчать. Он ненавидел себя за свои жалкие попытки найти причины ненависти отца в себе. Его передёрнуло от воспоминаний, как он пытался заслужить любовь и одобрение Люциуса, совершая при этом отвратительные вещи. Сейчас же, осознав, что он — отродье этого монстра, издевавшегося не только над ним, но и над матерью, ему было тяжело дышать. Он практически задыхался, когда Кингсли сел в кресло напротив него. Мужчина обеспокоенно смотрел ему в глаза, просил дышать, извинялся и протягивал стакан воды.       — Прости меня за то, что тебе пришлось увидеть это. Я не смог вовремя остановить магический поток. Видимо, это настолько сильно гнетёт меня и злит, что я даже не в силах удержать этих воспоминаний при себе. Это не моя тайна. Цисси будет в ярости. — с сожалением бормотал Бруствер.       Драко постепенно приходил в себя после потока ментальной магии и всего уведенного. Пытался делать глубокие вдохи и выдохи. Медленно переваривая накатившие на него информацию и осознание, он посмотрел на обеспокоенного мужчину, всё это время сжимающего его плечо в знак поддержки.       — Вы правда любите её и сделаете всё, для того чтобы матушка была счастлива? — спросил он, сглатывая ставший в горле ком.       Кингсли всё ещё опечаленно смотрел на парня, так отчаянно боровшегося сейчас с самим собой, но не раздумывая ответил:       — Да. Она — самый дорогой для меня человек.       — Хорошо, но вы не скажете матушке, что я знаю о её шрамах. — Драко одобряюще кивнул мужчине, с замиранием сердца ожидающем его ответа, но сразу же добавил. — А ещё мне потребуется от вас небольшая услуга.

***

      11 августа 1998 год.       С полудня Джинни с Гермионой щебетали в гардеробной, перебирая бесчисленные наряды шатенки в поисках идеальных вариантов на вечер. Благодаря Нарциссе у девушек отпала необходимость в срочном посещении магазина мадам Малкин. А с помощью одной из книг, обнаруженной Гермионой в сундуке, они с легкостью подогнали по фигуре, выбранный Джинни, очень дерзкий по мнению Гермионы, комбинезон из плотной чёрной матовой ткани с атласными лацканами. Для себя же Гермиона предпочла более сдержанный вариант — серебристо-зелёное струящееся платье в пол. Оно облегало её хрупкую фигурку до середины бедра, ниже свободно расширяясь в небольшой шлейф.       Также, по просьбе парней, они уложили в бисерную сумочку Гермионы, перекрашенную заклинанием в чёрный цвет, удобные джинсы, лёгкие кашемировые свитера и кожаные кроссовки.       Джинни уже занималась причёской подруги, в то время как в гостиной сидели четверо парней и пили кофе.       Нотт чувствовал себя абсолютно чужим в этой странной компании, несмотря на то, что вчера после суда достаточно долго беседовал со всей троицей парней. Сейчас Тео по большей части молчал, отвечая только тогда, когда обращались к нему напрямую.       Он был отщепенцем на своём факультете, заучкой и книжным червём, не желающим высовываться из своей книжной норы. Забини был одним из немногих, с кем он общался в школе, но их общение нельзя было назвать дружбой — простой обмен словами между однокурсниками. Малфой и Поттер были ему практически не знакомы. Золотые мальчики, с которыми носились деканы своих факультетов. Извечные враги. Тео было непривычно наблюдать, как эти трое сидели и подшучивали друг над другом, обсуждая квиддич и новые метлы Уизли и Поттера, подаренные Малфоем и Грейнджер.       Когда он прибыл к назначенному времени в квартиру на втором этаже, указанного Лукасом дома, он был на грани новой панической атаки. Это было его первое полевое задание, и он не хотел облажаться, поэтому, прежде чем постучаться в дверь квартиры, Тео опрокинул в себя маленькую склянку с противотревожным зельем.       После совещания они ещё какое-то время спорили с начальником о том, что Тео считал себя исключительно офисным сотрудником, неспособным к боевым действиям и заданиям. Кабинетной крысой, как он сам выразился, ещё когда Лукас настоял на том, чтобы Тео прошёл аврорскую подготовку хотя бы по сокращённой программе.       Непривычность обстановки немного перестала смущать Теодора, когда Малфой погрузился в изучение каких-то чертежей, связанных с проектированием нового магического квартала, а Забини и Поттер переключились на обсуждение зельеваров для Мунго, которых сейчас обучал мулат.       В тот момент, когда Забини рассказывал Поттеру о преимуществах использования зачарованных пергаментов для переписки, подаренных им сладкой парочке, в гостиную выглянула рыжеволосая именинница сегодняшнего дня.       — Мальчики, может вы, наконец-то, признаетесь нам, куда мы сегодня пойдём? — прощебетала она, изучая внимательными голубыми глазами лица парней.       — Не порть сюрприз Поттера, Джи-Джи. — простонал Забини, смотря на часы. — Кстати, вы готовы? Нам пора отправляться с минуты на минуту.       — Да-да, только возьму сумочку и можем выходить. — откликнулась Грейнджер из глубины спальной комнаты.       Малфой, услышав её голос, отложил бумаги и поднялся, оправляя рукава рубашки и застёгивая смокинг. Остальные парни тоже поднялись, и Поттер достал один из стандартных портключей Министерства. После войны было принято решение заменить мусор и прочие подобные ему предметы, которые использовали ранее в качестве порталов, на перья немагических птиц. Вид пера указывал на дальность перемещения, а окрас на время суток, в которое срабатывает портал. Нотт знал, что также было много и других особенностей, с помощью которых Аврорат теперь мог отследить законность портключа, вплоть до того, кем именно было наложено заклинание перемещения.       Драко не отрываясь смотрел на Гермиону, словно увидел впервые в жизни. Он не верил собственному счастью: эта прекрасная и неподражаемая ведьма любит его и согласилась стать его женой. После разговора с Кингсли его душа не находила себе места, мысли постоянно метались, сомнения грызли все внутренности. Он никак не мог понять, за что его, отродье монстра, каким был его отец, любит эта чистая девушка. Малфой знал, что рано или поздно, Гермиона спросит его, что с ним происходит. Он понимал, что как бы не старался, не сможет скрыть от неё свою внутреннюю борьбу. Рано или поздно она заметит. Его маска самоконтроля трескалась при каждом взгляде на неё. Парня не оставляла мысль: что если гены отца возьмут над ним верх, и внутренняя тьма победит, превратив его в чудовище подобное Люциусу? Он чувствовал эту вязкую и обволакивающую темноту, как будто она была живым организмом внутри него. Она оставила на нём свой отпечаток, ведь он столько лет исправно играл роль мерзкого ублюдка, издевавшегося над Гермионой и многими другими в школе и вне её. А теперь, после того, как он узнал правду об отце, его душу не покидали сомнения. Что в его жизни было игрой, а что правдой? Сейчас Драко был на границе двух своих личин и не понимал, какая из них настоящая. Лишь шоколадные глаза и прикосновения к тёплой нежной девушке заземляли парня, заставляли надеяться, что он живёт своей жизнью, так как желает сам. Больше всего он боялся, что является чьей-то марионеткой, и неизвестно где есть кукловод, дёргающий за его ниточки и управляющий его действиями и чувствами.       — До отправления две минуты. — услышал он голос Поттера сквозь пелену собственных мыслей. — Подходите ближе.       За одно мгновение Малфой вновь почувствовал себя живым. Гермиона стояла к нему вплотную, прижимаясь спиной к его торсу. Он не раздумывая положил руку ей на талию, а она переплела их пальцы и обернулась посмотреть на него. Драко смотрел ей в глаза, утопая в её тепле и заражаясь озорными искорками, светящимися в глубине шоколадных омутов.       Пальцы правой руки коснулись шероховатой поверхности голубиного пера. Малфой даже не почувствовал срывающего с места толчка в солнечном сплетении, потому что полностью сосредоточился на ощущении покоя, который дарила ему близость любимой.       Через пару секунд парения ноги коснулись твёрдой поверхности и плотное кольцо из молодых людей чуть пошатнулось. Каждому потребовалось несколько мгновений для осознания того, где они находятся.       Магический ресторан на самой вершине Эйфелевой башни поражал простотой и одновременно с этим роскошью и изысканностью. Но вся обстановка меркла по сравнению с завораживающим и поистине волшебным видом вечернего Парижа на фоне заходящего солнца, открывающегося из огромных окон в пол, отражающих бесчисленные огоньки фасада башни. По воздуху плыла музыка Парижа и самой Франции.       — Мы в Париже?! — воскликнула поражённая до глубины души Джинни и бросилась на шею Гарри.       Парень приподнял и закружил именинницу, шепча в её рыжие локоны и вдыхая любимый аромат:       — Всё для тебя, детка. Я люблю тебя, Джинни. С днём рождения!       К ним неспешно подошёл официант, галантно давая возможность прибывшим гостям насладиться моментом и обстановкой.       — Мадам и месье, добро пожаловать в Париж. Ресторан Coeur de Paris рад принять вас в самом сердце Франции и превратить ваш вечер в незабываемое гастрономическое приключение. Меня зовут месье Жак, я ваш официант. — седовласый француз лет сорока поклонился и почтительно указал рукой в сторону большого стеклянного стола, окружённого стульями и расположенного так, чтобы каждый из гостей мог насладиться видом города любви.       Он говорил на английском, но с достаточно сильным французским акцентом, грассируя каждую букву «р» в своей речи.       — Bonsoir. Veuillez appeler Monsieur Batiste. Je voulais exprimer personnellement ma gratitude pour la réception et rendre hommage au vieil ami de ma mère.— спокойно обратился к официанту Малфой на чистейшем французском.       Француз вновь поклонился и направился в сторону кухни. Он уже пересёк половину зала, как распашные двойные двери беззвучно открылись, и оттуда выкатился крохотный, очень толстый волшебник, приветственно размахивая руками и громко восклицая:       — Ох, мой маленький Дракончик, как я рад вновь тебя увидеть! Цисси говорила мне, как ты вырос и возмужал, но прости толстяка Луи, для меня ты навсегда останешься пухлым розовощёким малышом, путающим вилку для устриц с десертной.       С необычайной легкостью и прытью толстячок подбежал к Малфою и заключил его в объятья где-то в районе талии, выше он просто не доставал. Он отстранился от Драко и посмотрел на него изучающим любопытным взглядом.       — Юный лорд Малфой, как же я рад видеть тебя с друзьями у меня в гостях. — неожиданно поклонился толстячок, продолжая щебетать. — Мальчик мой, как ты похож на Цисси, истинный Блэк. Полагаю, что от Люциуса тебе достался только цвет глаз.       — Спасибо вам, месье Батист за столь тёплый приём. — отозвался платиновый блондин.       Под непрекращающиеся восторженные восклицания шеф-повара ресторана Драко представил всех присутствующих молодых людей. Маленький волшебник тепло поприветствовал всех, уделив особое внимание Гарри и прекрасным девушкам, осыпал комплиментами последних и горячо пожал руку Поттера. Толстячок подозвал сомелье, давая тому указания, какое именно вино подать к предстоящему ужину, и что выбрать для аперитива.       Низенький волшебник суетился и ворковал вокруг гостей, пока все не заняли места за столом, и не вернулся сомелье, который взмахом палочки наполнил бокалы присутствующих игристым розовым шампанским, а официант принёс лёгкие закуски.       Месье Батист заверил, что естественно весь ужин для почётных гостей за счёт заведения, пожелал всем прекрасного вечера, ещё раз поздравил виновницу торжества и поцеловал руку Гермионы, обращаясь к Малфою на французском:       — Draco, ta fiancée est unique.       — Малфой, кажется, ты задолжал нам объяснения. — обратилась к нему Джинни, приподнимая рыжую аккуратно-очерченную бровь, когда хозяин ресторана удалился.       Она сразу поняла, что поездка в Париж могла быть идеей только этого слизеринца, но получить здесь столь тёплый приём было большой неожиданностью. Теперь девушка гадала, какие ещё сюрпризы их ожидают сегодня. Рыжая была уверена в том, что, благодаря Драко, ресторан был явно не единственным местом их сегодняшнего путешествия.       — Или нам обращаться к тебе «Юный лорд Малфой»? — начал подтрунивать Поттер.       — Нет, исключительно «Пухлый розовощёкий Дракончик». — поддержал шутку Гарри мулат.       — Придурки. — беззлобно осадил парней Драко, беря в руку бокал с игристым напитком. — Джинни, тут собственно нечего объяснять. Месье Батист всего лишь школьный друг матери. Кажется, он учился на Пуффендуе, курса на два старше, если не ошибаюсь, и видел меня последний раз, когда мне было лет пять, не больше. Он лучший шеф-повар магической Франции, славящийся своим талантом готовить для своих гостей блюда, созданные в соответствии с личными вкусовыми предпочтениями каждого, даже теми, о которых они не знают сами.       Драко метнул укоризненный взгляд на Поттера, который продолжал посмеиваться на пару с Забини, и произнёс:       — Я смотрю, некоторые кажется забыли причину, по которой мы сегодня здесь собрались. Давайте лучше праздновать!       Поттер прокашлялся и тут же поднялся со своего места, привлекая всеобщее внимание. Гарри произнёс первый тост в честь именинницы, начиная всеобщее веселье и празднование.       — А что сказал месье Батист, прежде чем уйти? — спросила Гермиона, когда они танцевали с Драко после вкуснейшего ужина, сопровождавшегося постоянным смехом, беспечными шутками и разговорами.       Драко, поглаживая кольцо на её безымянном пальце, поцеловал тыльную сторону её ладони и ответил:       — Правду: что моя невеста неповторима.       Малфой притянул девушку ближе к себе, оставляя на её губах нежный невесомый поцелуй. В тот момент, когда танцующая пара остановилась на последних аккордах песни о небе Парижа, до них донеслись насмешливые выкрики Гарри и Блейза.       — Эй, голубки, спуститесь с небес к нам, простым смертным!       — Нам уже пора отправляться дальше. Нотт как раз уладил всё с прибывшим представителем местного Министерства.       Блондин уткнулся носом в любимую каштановую макушку, вдыхая аромат её волос, и прошептал, так чтобы его услышала только Гермиона:       — То, как спелись эти двое, меня уже начинает напрягать.       Гермиона, отстраняясь, провела ладонью по щеке любимого и, внимательно вглядываясь в серые глаза, прошептала в ответ:       — Драко, не ершись, они всего лишь веселятся. — она чмокнула его в щеку и, увлекая парня за руку, направилась к друзьям со словами. — Пойдём. Мне уже не терпится узнать, что вы ещё приготовили на сегодня.       Они подошли к столу, за которым сидели Гарри с Джинни и влюблённо ворковали друг с другом, а Забини увлеченно рассказывал Нотту о его работе для больницы Святого Мунго с зельеварами.       — Я попрощаюсь с месье Батистом, а вы пока можете переодеться в более удобную одежду, здесь есть для этого специальные комнаты. — обратился к друзьям Драко, развязывая одной рукой шёлковый галстук-бабочку.       Девушки удалились в дамскую комнату, а парни, получив свои комплекты одежды из бисерной сумочки, направились в помещение, выделенное для них.       Тео обсуждал с Блейзом и Поттером первое место трансгрессии и уточнял дальнейший маршрут их передвижения, пока они, переодевшись, втроём ожидали девушек и блондина. Несмотря на то, что он подробно расспросил обо всём вчера Малфоя, юный аврор чувствовал себя не совсем уверенно. Он хотел ещё раз убедиться, что с парной трансгрессией не будет проблем, ведь девушки должны были оставаться в полном неведении, куда они направляются. Из вчерашнего разговора с парнями Тео понял, что Поттер ни разу не бывал в Париже и выстроил весь свой сюрприз для возлюбленной, опираясь исключительно на идею Драко и его знание города. Нотт знал, что Забини и Малфой отдельно друг от друга в разное время частенько бывали в Париже вместе с матерями, которые как истинные богатые аристократки любили местные магические модные магазины.       Нотт же знал Париж достаточно хорошо, так как прожил в этом городе несколько детских лет до получения письма из Хогвартса. Его отец после кончины супруги решил оставить ненавистную ему на тот момент Англию и увёз шестилетнего Тео в город, который очень любила его жена. Узнав вчера от Малфоя маршрут их сегодняшнего путешествия, он очень обрадовался, что хорошо знает все места, которые парни запланировали посетить. Парень искренне надеялся, что никаких проблем не возникнет, и даже поймал себя на мысли, что находится в неком предвкушении от посещения родных с детства мест.       Гермиона, натягивая узкие джинсы, задумчиво слушала вполуха, о чём возбужденно болтала именинница. Когда она пропустила какой-то вопрос, Джинни, в миг став серьёзной, подошла к Грейнджер, положив руку на плечо девушки, обеспокоенно спросила:       — Милая, что-то случилось? Я хотела спросить тебя ещё утром. Что тебя так беспокоит?       Гермиона подняла на неё карие глаза, встречаясь с взволнованной блестящей голубизной глаз рыжей Уизли.       — Джинни, сегодня твой праздник. Не беспокойся, всё хорошо. Правда. — попыталась соврать Гермиона.       — Гермиона Джин Грейнджер, не ври мне. Выкладывай. — при этих словах тон девушки был необычайно похож на тон её матери, когда та обращалась к нашкодившим сыновьям, но смягчившись, Джинни добавила уже совсем ласково. — Дорогая, расскажи мне, пожалуйста.       — После встречи у Министра с Драко что-то происходит. Я вижу, что его что-то очень сильно беспокоит. Но он сказал, что рассказал мне всё, что обсуждалось на совещании. — после минутного колебания выпалила Гермиона.       Джинни очень внимательно слушала подругу, и на её лице появилось понимание.       — Блейз проболтался, что Драко говорил о чём-то с Министром наедине. Я конечно насела на них с Гарри, но эти двое не знают, о чём они говорили. — сказала Джинни, садясь рядом с подругой и обнимая её. — Может тебе стоит подождать, когда он сам будет готов тебе рассказать обо всём?       — Возможно ты права. — отозвалась Гермиона, но после нескольких секунд раздумий добавила. — Но зная то, как он предпочитает держать в себе все свои переживания, не уверена, что Драко скоро всё мне расскажет.       — Ты знаешь его лучше всех. Только ты можешь знать, как поступить.       — Спасибо, что сказала о его разговоре с Кингсли, теперь я хотя бы знаю, где искать причины его странного поведения. — Гермиона искренне улыбнулась Джинни и добавила. — Нас, наверное, уже все заждались. Сегодня мы будем праздновать, а завтра я уже подумаю о том, как поступить.       — Ты всегда можешь на меня положиться. Кстати, как ты думаешь, что ещё они для нас приготовили? — озорно спросила Джинни, вставая и собирая волосы в высокий хвост.       — Пойдём и узнаем. — Гермиона перекинула через голову длинный ремешок сумочки, убирая в неё свои туфли на высоких каблуках.       Девушки вышли в зал, где их уже ждали парни, и, разбившись на пары, аппарировали в неизвестность.