Один год после войны

      29 августа 1998 год.       – Глубокоуважаемые Волшебники и Волшебницы! Сегодня мне выпала великая честь приветствовать вас на первой Торжественной Церемонии празднования Победы над Тёмными Силами! – голос Министра, усиленным магией эхом, разносился по большому залу Хогвартса. – Эта победа далась нашему миру ценой больших потерь. В этом зале не найдётся человека, который не потерял в этой страшной войне кого-то из своих близких или друзей. Это день Великой скорби! Поэтому я хочу начать свою речь с минуты молчания, чтобы почтить память дорогих нашим сердцам людей.       Богато украшенный зал погрузился в тишину. Пронзительную настолько, что был слышен стук секундной стрелки Часовой башни, двигающейся в такт биению сотен сердец собравшихся. Волшебные палочки устремились к зачарованному потолку, подсвечивая его сгущающуюся ночную мглу лучше зарождающихся на небосклоне звёзд. Кто-то смотрел перед собой невидящим взглядом. Кто-то беззвучно плакал. А кто-то, устремив взгляд в небо, мысленно обращался к тем, кого потерял.       – Спасибо, – Кингсли вновь заговорил, выискивая глазами в разноцветной веренице людей Нарциссу с Тедди на руках. – Будущие поколения не просто должны, а обязаны знать и помнить, через какое горнило испытаний прошло Магическое Сообщество. Помнить и чтить тех, кто на своих плечах пронёс это невыносимое поистине мученическое и многострадальное прошлое – бремя войны...       Пока Кингсли говорил Нарцисса подошла к стоящей возле сцены группе красивых молодых людей. Она официально поприветствовала их, поймав на себе немного неодобрительный взгляд пожилой пары, стоящей неподалёку и поспешившей отойти от них подальше.       – Можно я подержу Тедди? – тут же поспешила к ней Джинни и улыбнулась малышу, защебетав. – А кто у нас такой красивый и нарядный малыш?...       Нарцисса передала кроху в руки девушки, предупредив, что он недавно поел и может срыгнуть, поэтому не стоит слишком сильно его тискать.       – Вы готовы? Кингсли через пару минут попросит вас выйти на сцену и сказать несколько слов. – Нарцисса внимательным взглядом осмотрела Гарри и Гермиону. – Гарри, дорогой, подойди ко мне на секунду. Я поправлю тебе причёску.       – Это бесполезно. – отозвался тот, но всё же сделал пару шагов к Нарциссе. – Я расчёсывался сегодня раз десять. Они просто отказываются лежать хотя бы опрятно.       Нарцисса несколько раз провела рукой по его волосам, сосредоточенно наблюдая, как непослушные пряди ложатся в аккуратную причёску.       – Вот, так намного лучше, – заключила она, поправляя жемчужную булавку на его красном шёлковом шейном платке и смахивая невидимые пылинки с чёрной парадной мантии.       – Молодое поколение должно знать и помнить трагические страницы своей истории, потому что это история каждой семьи, каждого рода, следовательно, история каждого из нас. – гремел густой бас Кингсли. – Победа над Воландемортом подарила каждому дому продолжение жизни, и давайте поприветствуем людей, без которых бы эта победа не состоялась!!!       Под шумные аплодисменты Гермиона и Гарри вышли на сцену к Министру. Руки Гермионы немного дрожали, и она вцепилась сильнее в согнутую в локте руку друга. Сказав лишь несколько заученных фраз и получив наивысшую награду магического мира: орден Мерлина первой степени, они вновь передали слово Кингсли и поспешили покинуть сцену.       – Это было так волнительно, – прошептала Гермиона Драко, оказавшись рядом с ним.       – Ты прекрасно справилась, малышка, – ответил он, целуя её лоб.       В это время на сцене проходили дальнейшие награждения остальных участников битвы.       – О, я так рад, что мне удалось пробраться к вам через всю эту толпу! – воскликнул подошедший к ним Кавендиш, на этот раз одетый в пёстрый бархатный пиджак и оливковые брюки. – Как вам речь Министра? Я лично принимал участие в её написании.       – Она прекрасна, Элдридж, – спокойным тоном ответила ему Нарцисса. – Рада видеть тебя. Ты здесь в своей стихии.       – Милая Нарцисса, я просто непомерно рад лицезреть тебя! – вновь затараторил он в своей оживлённой манере, целуя её руку в знак приветствия. – И, если честно, я в полнейшем восторге от происходящего. Такой зал! Просто прелестно! Вижу, ты приложила свою прекрасную руку к его оформлению. Этот оттенок жемчужного просто великолепен! И такие красивые сдержанные чёрные акценты позволяют напомнить, что это не только праздничный день, но и день скорби по близким, отдавшим жизнь ради спасения магического мира. Признайся, с помощью какого заклинания тебе удалось добиться такого оттенка чёрных роз?       – Это не магия, это розы Халфети. К концу вечера они,скорее всего, станут красными, так как я отказалась от поддержания их цвета после срезки с помощью магии. – ответила Нарцисса, радуясь возможности столь непринуждённой беседы.       Кавендиш был лишён предрассудков британского магического сообщества и уже не раз удивлял Нарциссу своим тёплым отношением к ней.       – Просто превосходно! – с живым интересом отозвался Кавендиш. – Надо будет вырастить такие у меня в родовом поместье матери. Я только недавно взялся за его переустройство. Оно ведь пустовало не одно десятилетие, и, признаюсь, находится в довольно плачевном состоянии.       Мужчина щебетал без умолку, описывая свои планы, прежде чем обратить своё внимание на Драко и Гермиону:       – Но по правде говоря, я не просто так пробирался к вам. Я хотел поговорить с этими замечательными молодыми людьми, когда же я смогу лицезреть их у себя в Министерстве. Жду не дождусь, когда мы сможем обсудить учебное заведение в Мэноре. Но, подождите, вы все непременно должны услышать конец речи Министра. Я так горжусь, что мне удалось уговорить Кингсли на более торжественный её вариант, чем тот, что он хотел произносить.       Кавендиш устремил свой взгляд к сцене. Тёмные глаза лучились трепетным волнением. Весь его вид говорил о том, какое чувство триумфа и благоговения он испытывает в этот момент.       – Будущие поколения обязаны помнить эту Магическую войну, для того, чтобы больше никогда в истории магического мира не было уничтожения и притеснения людей по чистоте крови! Любое насилие над человеком – есть страшное и непоправимое унижение его человеческой личности и достоинства! Никто не вправе отнять жизнь у другого, каких бы взглядов он не был, и какая бы кровь в нём не текла. – долгая речь Кингсли подходила к концу, и он был непомерно этому счастлив, считая её чрезмерно вычурной и напыщенной. – Разрешите пожелать всем нам ещё не один десяток лет встречать этот поистине Большой праздник для всего магического мира! С Великим Днём Победы над Тёмными Силами! Ура!       Большой зал Хогвартса взорвался бурными овациями и звоном бокалов с лучшим эльфийским шампанским, появившихся на парящих в воздухе подносах из чернённого серебра.       – Потрясающе!!! Браво!!! Ура!!! – громче всех восклицал Кавендиш, приветствуя спускающегося со сцены Бруствера.       Экстравагантный волшебник ещё какое-то время продолжал лучиться восторгом и рассыпаться в комплиментах подошедшему Кингсли. Но после короткой благодарности Бруствера, он вмиг стал серьёзным.       Перемена была настолько резкой, что Гермионе показалось, будто внутри него переключился тумблер. И пока Грейнджер с Уизли были немного шокированы такой метаморфозой и непонимающе переглядывались, Драко и Гарри более спокойно восприняли подобную трансформацию, уже готовые слушать. За эту неделю подготовки к балу и частому общению с Кавендишем, курировавшим все мельчайшие вопросы безопасности мероприятия, они немного привыкли к такой особенности этого человека.       – Так вот, мои дорогие, касательно вашей идеи с дошкольным заведением для детишек, – сказал Кавендиш, при этом даже его голос поменялся.       Гермиона отметила, что весёлое и задорное щебетание превратилось в спокойный глубокий баритон с лёгкой хрипотцой. В ониксовых глазах больше не было обычного озорства, они сверкали умом и рассудительностью, когда он говорил:       – Мы можем воспользоваться той же поправкой магического законодательства, что используется для принятия в Хогвартс магглорождённых волшебников. Также есть несколько превосходных лазеек в правилах проведения Турнира Трёх Волшебников, где прописано, что родители-магглы могут присутствовать в магической школе, если чемпион школы является магглорождённым. На основе этого можно внести соответствующие поправки в само законодательство, относительно посещения родителями-магглами учебного заведения на ежедневной основе. – Кавендиш сделал паузу, ведя в уме расчёты и сопоставляя известные ему факты. – Времени на это у нас предостаточно. Тем более, что реконструкция поместья ещё даже не началась.       Драко был приятно удивлён и взволнован, ведь после того письма из Министерства, он думал, что придётся добиваться реализации этой идеи довольно сложным путём длительных переговоров, в ходе которых им пришлось бы пойти на множество уступок и компромиссов.       – Но мне необходимо знать больше подробностей, – продолжил Кавендиш. – Кто возглавит это учебное заведение? Какая планируется учебная программа? Какими будут условия обучения и воспитания, а также пребывания совсем юных будущих волшебников? И главное: что планируется сделать с Малфой-Мэнором для того, чтобы он соответствовал поставленным вами же требованиям заведения с такой коллаборацией магической и не магической основы?       Элдридж сделал паузу, выстраивая в своей голове какими ещё юридическими нюансами могут оперировать противники этой потрясающей, на его взгляд идеи, чтобы предугадать и учесть всё в поправках к магическому законодательству. Он не стал говорить, что уже начал набрасывать черновики этого проекта, а лишь произнёс:       – Как видите, вопросов возникает достаточно много. Поэтому я так отчаянно и хочу заполучить встречу с вами, чтобы иметь возможность более развёрнуто всё обсудить.       – Мы Вас понимаем, поэтому обещаю, что на следующей неделе мы обязательно прибудем к Вам, – живо отозвался Гарри, как никто другой из присутствующих, заинтересованный в скорейшем создании школы. – Наш инженер уже готовит проект реконструкции. Как только он будет готов, я направлю Вам сову, чтобы мы могли согласовать время совещания.       Кавендиш просиял, и его внутренний переключатель вновь вернулся в прежнее положение, являя собеседникам беззаботный и игривый нрав волшебника:       – О, это просто чудесно! Тогда я буду с нетерпением ждать от вас сову. – быстрое щебетание вернулось и баритон сменился тенором. – Кстати, я слышал, что на бал должен прийти мистер Лавгуд. Я наслышан о его невероятных открытиях в области влияния мозгошмыгов на деятельность мозга. Мечтал с ним познакомиться и пообщаться.       Он принялся долго и красноречиво прощаться. Поцеловав руки Нарциссы и Джинни, он обратился к Гермионе, заключая её кисть в объятия своих мягких рук.       – Пресвятая Изольда Сейр, это?! Я просто не верю своим глазам! Редчайший артефакт... Я только читал о подобном! – воскликнул он, с благоговением рассматривая обручальное кольцо Гермионы.       Грейнджер в недоумении могла лишь смотреть на возбуждённо тараторившего волшебника, не понимая о чём тот говорит:       – Милая, Вы родились под счастливейшей звездой, раз Ваш суженный подарил Вам кольцо, которому больше двух тысяч лет. – Кавендиш крепко держал её руку, продолжая быстро бормотать. – Первые упоминания появились ещё до нашей эры. Вы знали, что согласно легендам и древним писаниям бриллиант, из которого было создано это кольцо, сотворён с помощью магии из праха останков первого дракона? Он жил на земле ещё до появления людей. Это во истину уникальное ювелирное изделие, вне всяких сомнений обладающее сильнейшей магией. Правда её природа неизвестна, и данные о ней отсутствуют. Кольцо много веков считается мифом, легендой и заветной целью истинных коллекционеров и ценителей прекрасного ювелирного искусства. Но это несомненно оно. Милостивый рогатый змей, неужели я вижу собственными глазами то, о чём мог только читать?! Невообразимо! Волшебно! Просто нет слов!...       – Спасибо, – только и смогла выдавить из себя Гермиона, поражённая до глубины души, когда он наконец-то выпустил её руку из своей хватки.       – Никак не могу понять, он чудик или гений, – тихо произнесла Джинни, хихикнув, когда Кавендиш, всё ещё поминая создательницу Ильверморни и подштанники пакваджи, быстро удалялся от них. – Он, кажется, придумал эту историю с кольцом?       Гермиона смотрела на Драко, ожидая его ответа. Она сама не замечала того, что прокручивала на безымянном пальце кольцо. Его тонкие грани после слов Кавендиша теперь всё больше напоминали ей чешую дракона.       – Кольцо Гермионы и правда уникально, как и его обладательница, – лишь коротко ответил Драко, целуя её руку.       Он не хотел углубляться в то, как столь необычайно ценное и редкое ювелирное изделие оказалось среди богатств его семьи. Поэтому Малфой обратился к Поттеру, меняя тему разговора.       – Гарри, ты думаешь мы успеем полностью подготовить проект по Мэнору, чтобы встретиться с Кавендишем на следующей неделе?       – Я очень на это рассчитываю. Меня всё больше увлекает предложение Нарциссы возглавить эту школу, – признался Гарри.       – Милый, это чудесно. – Нарцисса тепло улыбнулась, радуясь тому, что смогла помочь Гарри в выборе жизненного пути.       – Я вынужден вас оставить. Мне нужно поприветствовать прибывшую зарубежную делегацию, – сказал Кингсли, устремив взгляд сквозь танцующие пары в сторону дверей большого зала.       – Куда пропали Блейз с Пэнси? – спросила Джинни, разглядывая вальсирующих и покачиваясь в такт музыке с крепкоспящим Тедди на руках. – Они обещали встретить миссис Забини и присоединиться к нам. Я вижу только Билла и Тео. Неужели он оставил Флёр дома? Я даже соскучилась по её аглисскому.       – Ты больше не зовёшь её Флегмой? – удивилась Гермиона.       – Отношение к человеку сильно меняется, когда он спасает тебе жизнь. Ну и она делает счастливым Билла, что тоже не маловажно. – пожала плечами Джинни. – О, они идут к нам.       Билл и Тео обходили танцующие пары вдоль ряда небольших фуршетных столиков с разнообразными закусками. Коротко кивнув в знак приветствия, Билл обратился к Драко:       – Думаю, мы можем начинать. Давай для начала обследуем танцующие пары, после прогуляемся по залу. Нам с Тео ,всё-таки, удалось установить радиус в один метр для более точного определения цели, – он покровительственно улыбнулся Нотту и обратился к Нарциссе. – Миссис Малфой, я могу пригласить Вас на танец?       Он галантно поклонился прекрасной блондинке и пояснил, поймав её чуть озадаченный взгляд:       – Так я смогу быть как можно ближе к Драко и Гермионе, чтобы подать знак аврорам.       Далее последовала довольно необычная вереница событий, в ходе которой они вальсировали по танцевальной площадке под красивейшие мелодии магического и не магического происхождения. При этом Драко подал еле заметный знак Биллу, после которого довольно неприметный мужчина из обслуживающего персонала подошёл к одной из танцующих пар и пригласил их пройти за ним, под предлогом получения письма, прибывшего со срочной совой.       Драко и Гермиона вальсировали в абсолютной тишине, слушая лишь музыку и биение собственных сердец. Они договорились об этом заранее, так как используемые чары были очень сложными и требовали от Драко полной концентрации. Гермиона отметила, как прекрасно он танцует, чувствуя себя рядом с ним немного неуклюжей, несмотря на недельные уроки Нарциссы.       Проплывая в танце мимо Нарциссы и Билла, Гермиона услышала, как тот оживлённо рассказывает о своей семье, как Артур и Перси очень довольны своей новой работой на Министерство магии Румынии. И что Чарли подумывает навестить их с Флёр во время своего отпуска ближе к зиме. Но Билл подозревает, что это больше предлог для посещения Уилширского драконьего заповедника, чем реальное рвение брата вновь отведать кровавые стейки, которые готовит для Билла Флёр.       Гермиона обрадовалась тому, как Билл вёл непринуждённую беседу с Нарциссой, которая искренне улыбалась его шуткам и хорошим известиям о его семье.       Малфой вновь кивнул Биллу, когда они уже почти закончили второй круг по танцевальному залу. Тот опять подал специфический сигнал очередному, замаскированному под официанта, аврору. И процедура, подобная первой, повторилась ещё раз. За весь их танец исчезли три пары, уже не вернувшись в большой зал, насколько Гермиона могла заметить. Она могла лишь невольно поражаться тому, как Драко и Билл сработались за прошедшую неделю. Они понимали и воспринимали определённый наклон головы или еле заметный жест руки, которые со стороны выглядели исключительно как часть танца.       Грейнджер до этого не была уверена используют ли авроры свой особый язык жестов, но теперь была в этом убеждена. Она чувствовала себя героиней шпионского романа, когда Драко, переглянувшись с Биллом, повёл её к основной публике.       Люди наблюдали за танцующими парами или наслаждались беззаботными разговорами за небольшими столиками. В воздухе витала волшебная непринуждённая праздность с тончайшими нотками траура, который невольной и незримой вуалью накрывал присутствующих. Она заметила в толпе множество знакомых лиц. Бывшие однокурсники, жители Хогсмида, сотрудники Министерства, с которыми они частенько сталкивались во время посещения совещаний. Присутствовали также волшебники, с которыми они познакомились во время проведения реконструкции Хогвартса. Перед её глазами мелькала бесконечная череда людей, сегодня облачившихся в свои лучшие наряды. Неужели среди них скрываются Пожиратели смерти?       Драко уже дважды, во время их перемещения по залу, взглянул на Билла, и ещё два волшебника бесследно пропали. Всё шло слишком гладко, и это её напрягало. Гермиона была уверена, что если кто-то из действительно приближённых и опасных Пожирателей появится на балу, то просто так не попадутся. Волнение скручивалось внутри неё в тугой комок в области солнечного сплетения, заставляя дышать чаще и ускоряя сердцебиение. Драко, заметив это, погладил тыльную сторону её ладони, лежащую на сгибе его локтя, и она немного расслабилась.       Гермиона, наконец-то, увидела Блейза и Пэнси, которые о чём-то шептались в дальнем углу зала. Лица Блейза она не увидела, но Пэнси в своём красивом серебристом платье с отделкой из бриллиантов просто сияла. Брюнетка смотрела на мулата с неприкрытым обожанием и, как показалось Гермионе, любовью.       – Привет, Гермиона. Ты планируешь в ближайшее время подарить Драко ребёнка? – раздался справа от них потусторонний голос Полумны.       Белокурая девушка с отстранённым интересом разглядывала платье Гермионы. Тончайший полупрозрачный изумрудный паучий шёлк, усыпанный изумрудами и бриллиантами. Вышивка в виде парящих драконов разлеталась по подолу платья. Оно было великолепно и идеально сочеталось своим оттенком с галстуком Драко и внутренней подкладкой его чёрной мантии.       – Полумна, Невилл, я так рада встретить вас здесь.– произнесла немного ошарашенная заявлением когтевранки Гермиона.       – Добрый вечер. Полумна, как бы я не хотел этого, но сначала должна состояться наша свадьба, на которую вы оба несомненно приглашены, – поприветствовал их Драко, пожимая руку Невилла.       – Зелёный цвет жизни и плодородия. Я тоже хотела выбрать его, но Невилл наотрез отказался одевать зелёный галстук. Поэтому мы пришли к компромиссу, выбрав золото Гриффиндора и Когтевранский синий. – она провела рукой по своему платью цвета сапфира, по кромке подола и поясу которого рассыпались крупные золотые звёзды.       – Вы выглядите потрясающе! Чем вы сейчас занимаетесь? – поинтересовалась Гермиона.       – Я помогаю папе в журнале, а Невилла приняла на работу профессор Стебель. – ответила Полумна, покачиваясь в такт музыки.       – После переоборудования вашим Фондом теплиц Хогвартса и постройки нового крыла, профессору потребовался помощник, чтобы создать полноценную лабораторию для изготовления ингредиентов зелий из выращенных в теплицах растений. – признался Невилл, после чего немного смущённо добавил. – Я хотел поблагодарить вас за те безграничные возможности, что вы подарили будущим ученикам, этими изменениями Хогвартса.       – Это всё идея Драко, – улыбнулась Гермиона.       Они успели поболтать ещё немного, прежде чем Билл уже в сопровождении Тео подошёл к ним. Авроры обменялись приветствиями с Полумной и Невиллом, после чего те, завидев кого-то из знакомых, поспешили в другой конец зала.       Гермиона проводила их взглядом, увидев при этом танцующих Гарри и Джинни. Они не вальсировали, как остальные пары, а мерно покачивались в такт мелодии. Гарри прижимал Джинни к себе. А та положила голову на его плечо, пока он что-то шептал в изгиб её шеи.       Воспользовавшись паузой, Тео немного замялся, покраснел, но, всё-таки, решил спросить:       – Мы с Чжоу оформили наши отношения на прошлой неделе, но так и не устроили праздник. Можно мне вас всех пригласить к нам? Так, ничего особенного. Просто Чжоу хочет собрать нескольких своих друзей из ОД, а я... Я бы хотел позвать вас. – Тео говорил немного торопливо, но уже более уверенно. – Я уже сказал об этом Гарри и Джинни, а ещё пригласил Блейза и Пэнси.       – Конечно, мы придём. – в один голос уверили его Драко и Билл, который добавил. – Флёр мечтает познакомиться с тобой. И, я думаю, ей будет приятно познакомиться поближе с девочками. Ей так не хватает общения. Она ведь решила отказаться от продолжения работы в Гринготтс, после того как я получил должность.       – Чжоу пришлёт вам приглашения с совой, как только определится с датой, – сказал обрадованный Тео.       – Хорошо, но мы отвлеклись, – произнёс Билл. – Нам ещё осталось проверить вот ту группу столов.       Драко согласно кивнул, и они проследовали в указанном Биллом направлении. Проходя мимо одного из столиков, метку вновь обдало жжение, подобно прикосновению раскалённого железа. Он наклоном головы указал Биллу на пару сидящих за самым дальним столом молодых женщин. Тонкие и изящные, они были чем-то похожи друг на друга, хотя одна из них была явно старше.       Ближайший к ним аврор в скромном и опрятном фраке с заметной даже Гермионе военной выправкой, быстро приближался к указанной паре. Неожиданно Билл выступил вперёд и обезоружил одну из вскочивших женщин. Другая держала на прицеле своей волшебной палочки Драко.       Гермиона успела лишь ахнуть, когда женщина, выкрикнув "Предатель Лорда!", уже собиралась запустить в Драко заклинание. Грейнджер видела, как оно зарождается крохотной зелёной искоркой на кончике её палочки. В это мгновение женщина рухнула на пол, связанная путами Инкарцеро, выпущенных Тео.       Все события происходили в разноцветном водовороте людей и криков, заглушающих музыку. Подоспевшие авроры связали обезоруженную Биллом женщину, попытавшуюся бежать из большого зала. Обступив связанных и сыпавших проклятиями женщин, авроры наложили на них Силенцио и отлеветировали прочь из зала.       Шум перепуганной толпы оглушал. Пульс стучал в ушах от подскачившего в крови адреналина. Играющий в это мгновение на сцене квартет умолк. Большой зал погрузился в хаос. Неожиданно в потоке всеобщего гомона раздались усиленные магией голоса Кингсли и Кавендиша, призывающие к спокойствию.       Чувства непоколебимой уверенности, защиты и покоя, волнами исходившие от этих двоих людей, накрывали зал плотным пологом. Они воздействовали на переполошившихся и напуганных волшебников и волшебниц подобно дюжине патронусов. На зал опустился покров тишины, и все застыли, когда Кавендиш произнёс:       – Дорогие дамы и господа! Наш доблестный Аврорат уже уладил возникшую ситуацию. Поэтому вам совершенно не стоит беспокоиться. Предлагаю продолжить этот потрясающий вечер танцем. – он направил волшебную палочку на огромный зачарованный граммофон, который мигом заиграл.       Голос Фрэнка Синатры заполнил помещение. Кингсли вывел в центр зала Нарциссу и закружил её в танце. Кавендиш же, поклонившись стоящей возле него Пэнси, повёл ту в танце, приближаясь к Нарциссе и Кингсли.       – Это наша песня. – произнёс Драко, протягивая Гермионе розу и увлекая за собой на танцпол, на котором уже вальсировали более десятка пар.       – Ты думаешь это был кто-то из Пожирателей? – чуть дрогнувшим голосом спросила Гермиона.       Она была не в состоянии следить за собственными ногами, так как в крови ещё бурлили остатки адреналина и страха, смешиваясь в своеобразный коктейль с нахлынувшим чувством близости Драко. Малфой чуть приподнял её и поставил кончики серебристых туфелек на свои ботинки.       – Точно на этот вопрос нам сможет ответить лишь Билл после того, как проведёт допрос. – прошептал Драко и добавил, едва касаясь губами мочки её уха. – Мы проверили всех присутствующих, и теперь, когда опасности нет, я хочу, наконец-то, насладиться танцем со своей невестой.       И он кружил Гермиону в прекраснейшем танце бесконечно долго. Так что, им казалось, время остановило свой ход, и всё и все вокруг застыли. В воздухе витала чистейшая магия их любви. Существовала лишь музыка, их объятья, соединение душ и соприкосновение влюблённых взглядов. ——— «...Любовь была на расстоянии взгляда, На расстоянии тёплого объятья в танце...» ———       – Все эпохи мира не сравнятся с одним мгновением рядом с тобой, любовь моя. – прошептал Драко в губы Гермионы, накрывая их трепетным и нежным как облако поцелуем.       Песня Синатры сменилась завораживающими звуками трубы Луи Армстронга, и Драко повёл Гермиону ближе к стоящим возле сцены Биллу и Кингсли, обсуждавших что-то в присутствии Нарциссы, Джинни и Гарри, который держал Тедди на руках.       – ... Мы завтра же допросим всех задержанных. – они застали лишь конец их разговора. – Но могу уже доложить, с последних двух задержанных женщин медленно начали сходить чары модифицированного оборотного зелья, и проступила метка.        – Доложи мне сразу же, как только узнаешь больше. – произнёс Кингсли. – И, Билл. Сегодня вы показали действительно отличную работу. Молодцы.       – Гости постепенно начинают расходиться, но мы всё же продолжим следить за общим порядком. – Билл коротко кивнул и удалился, выискивая поблизости Тео.       В этот момент Тедди захныкал, переключая на себя всеобщее внимание.       – Он уже очень устал, и ему давно пора в кровать. Мы с ним, наверное, отправимся домой. – сказала Нарцисса, подходя к Гарри.       – Можно мы с Джинни сегодня возьмём Тедди с собой? – спросил Гарри, укачивая малыша. – Мне хочется побыть с крестником подольше.       – Конечно, дорогой. Я попрошу Дирка принести вам в квартиру всё необходимое, – ответила Нарцисса, протянув руку и ласково погладив пухлую щёчку Тедди. – Давайте я провожу вас. Джинни, Тедди тяжело переносит аппарацию, у него могут болеть ушки. Если он сильно раскапризничается, намажь ему за ушками разбавленную капельку экстракта бадьяна. Это помогает.       – Всё будет хорошо, не волнуйтесь, миссис Малфой. – успокоила её Джинни.       – Я тоже провожу вас. Хочу немного подышать свежим воздухом. – сказал Кингсли, решив таким образом скрыть ото всех своё желание побыть с Нарциссой хотя бы пару минут наедине.       – Вы не видели Блейза и Пэнси? – спросил Драко, следуя под руку с Гермионой со всеми в сторону дверей большого зала. – Не можем поймать их весь вечер.       – Вот они, но не думаю, что сейчас стоит к ним приближаться. Эта парочка становится всё более взрывоопасной. – ответила Джинни, указывая на громко спорящих Забини и Паркинсон.       – Как думаешь, сколько они протянут прежде, чем Блейз закинет её на плечо и вынесет из зала, чтобы с ней никто больше не смел танцевать? – с ухмылкой спросил Малфой у Джинни.       – Я думаю еще минуты три, не больше. Он уже перешёл на итальянский. – хохотнула в ответ та, когда они поравнялись с темпераментно спорящими Блейзом и Пэнси.       До них уже долетали обрывки фраз Пэнси, что Блейз ей не папочка, чтобы следить за каждым её движением, и что она будет танцевать с кем захочет. На что Забини, эмоционально жестикулируя, ругался по-итальянски. Неожиданно Блейз притянул брюнетку к себе и страстно поцеловал.       – Давно пора, – просияла Джинни.       – Полностью с тобой согласен. – ухмыльнулся Драко.       – Молодые люди, это вам не представление. – серьёзно произнесла Нарцисса, сурово глядя на посмеивающихся молодых людей.       – Драко, они наши друзья. Не стоит... – начала Гермиона и умолкла, увидев разворачивающуюся перед ними картину.       Блейз подхватил Пэнси на руки и закружил, в то время как девушка, посмеиваясь, улыбалась ему искренней и счастливой улыбкой.       – Видимо, мы так сегодня с ними и не пообщаемся. – заключил Драко, безумно довольный происходящим.       – Драко, – нарочито серьёзно одёрнула его Гермиона, хотя сама была рада за друзей не меньше него.       Больше они не затрагивали отношения Блейза и Пэнси, беседуя на отстранённые темы пока шли к точке аппарации, открытой на этот вечер ближе к замку для удобства пребывания гостей. Гермиона разговаривала с Нарциссой и была сильно расстроена тем, что Андромеде стало хуже, и она ещё долго пробудет в больнице Святого Мунго. Джинни молча шла рядом с Гарри и всю дорогу бросала на него влюблённые взгляды, наблюдая за тем, как он трепетно укачивает Тедди на своих руках.       Кингсли, поймав момент, подошёл к Драко и произнёс, так чтобы их никто не слышал:       – Мой знакомый достал всё, что необходимо. Завтра он отправит все ингредиенты с совой прямо в лабораторию Блейза. – Кингсли чуть замедлил шаг, чтобы увеличить расстояние между ними и остальными. – Согласно книге на приготовление зелья потребуется пятнадцать дней. Ты уже придумал предлог, из-за которого мы исчезнем из Британии на пару дней?       – Предлагаю поездку во Францию с целью переговоров. Я поеду как твой переводчик. – также тихо отозвался Драко.       – Договорились, – согласно кивнул Бруствер. – Для ритуала нам ещё потребуется локон волос Гермионы.       – Об этом я уже позаботился.       – Отлично. Сообщи мне, когда зелье будет готово. – сказал Кингсли, чуть ускоряя шаг, чтобы поравняться с остальными и не вызывать подозрений.       Они как раз дошли до точки аппарации, охраняемой аврорами, и тепло попрощались с Гарри и Джинни. После этого Гермиона и Драко решили вернуться в большой зал, а Кингсли и Нарцисса неспешно прогуливались по Хогвартсу, пока не оказались в одном из пустынных коридоров.       – Как жаль, что я смог украсть у тебя лишь один танец, любовь моя. – прошептал Кингсли, поймав Нарциссу в кольцо своих объятий в потаённой нише.       – Кинг, мы должны быть осторожны... – прошептала она, встречая его губы. – Несмотря на то, что это невыносимо быть так близко и не иметь возможности прикоснуться к тебе...       – Я знаю... Я мечтаю лишь о том, чтобы этот вечер скорее закончился, и мы оказались дома... Одни... – еле слышным шёпотом говорил он между поцелуями. – Ты так прекрасна в этом платье... Но я не могу не думать о том, как сниму его с тебя...       Приглушённая вспышка отпечаталась где-то на периферии сознания прежде, чем они услышали звук быстро удаляющихся шагов. Нарцисса прикрыла рот рукой, испуганно глядя на то, как Кингсли выглядывает из их импровизированного укрытия.       – Это новая репортёрша Пророка. – выдохнул он на одном дыхании.       Глаза Нарциссы округлились в ещё большем испуге. Руки задрожали, когда она прикоснулась к лацканам его парадной мантии.       – Кинг... Она погубит тебя... Разрушит всё, чего ты добился... – голос Нарциссы дрожал от поступающих слёз. – И Фонд... Всё, чего достигли и сделали наши дети, будет перечёркнуто её завтрашней статьёй...       – Я не позволю! Цисси, только не волнуйся. Всё будет хорошо. Слышишь? – решительно сказал Кингсли, а затем нежно поцеловал её в лоб и прошептал, убирая большим пальцем застывшую на нежной щеке слезинку. – Пойдём. Доверься мне.       Он решительным и уверенным шагом направился по коридору к распахнутым дверям большого зала, увлекая Нарциссу за собой. В его голове быстро выстраивались цепочки мыслей. Решение проблемы было простым и понятным для него.       Оставив Нарциссу возле входа в зал, Кингсли направился к сцене.       – Уважаемые гости! Я прошу о минуте вашего внимания. – густой бас, усиленный заклинанием, раскатился эхом по залу.       Кингсли выдержал короткую паузу для того, чтобы музыка стихла, а взгляды присутствующих сотен людей обратились к нему. В груди зрело чувство правильности. Уверенности в том, что это было неизбежно. И необходимо было сделать это уже давно.       – Я хочу сделать официальное заявление, прежде чем завтра в Ежедневном пророке появится статья, которая может вас шокировать, – сердце спокойно стучало в груди в такт его словам. – Я снимаю с себя полномочия Министра магии, так как не могу нести такую ответственность и служить на благо магического сообщества без поддержки женщины, которую люблю. Ваша любовь может быть кем угодно, делать что угодно, но следуйте за ней. Я хочу последовать за своей любовью и начать жить. Всё ради любви или того, что утратил мир!       Он взглянул через весь зал на Нарциссу. С расстояния, разделяющего их, Кингсли не смог увидеть эмоций на лице любимой, которые в этот момент переполняли женщину. Любовь, восхищение, благодарность и неверие в реальность происходящего трепыхались в её грудной клетке словно птицы. Он стал её стеной, защищающей от всего мира.       – До избрания нового Министра, временно исполнять обязанности будет мой заместитель – Элдридж Кавендиш. Спасибо. – закончил Кингсли.       Зал погрузился в абсолютную, вакуумную тишину. Казалось, его слова были сродни заклинанию Остолбеней. Никто не шевелился и не издал ни звука: ни когда он спустился с пьедестала, ни когда спокойной ровной походкой направился к выходу. Шокированная толпа лишь невольно расступалась перед его прямой фигурой. Подойдя к Нарциссе, Кингсли взял её за руку, и они покинули большой зал.