Девять часов до завтра

Шуга распахивает дверцы немаленького шкафа. Предстоит выбор, который он терпеть не может. Помучившись, вместо оверсайза допускает до тела плотные темно-синие джинсы и слегка приталенную черную рубашку, подчеркивающую подкачанные руки, грудные мышцы и маленькие соски. Верхние пуговицы расстегнуты, на шее тонкая серебряная цепочка. Темные волосы чуть зафиксированы гелем, теперь еще немного бесцветного блеска для губ. «Все, на большее неспособен», – улыбается Юнги, ныряя в свой темно-серый Nissan X-Trail. Машина – место силы альфы. Когда он чем-то расстроен, непременно в одиночестве садится за руль, включает любимые песни и просто едет, куда глаза глядят. Плавный движ по дороге всегда расслабляет и успокаивает. Но сегодня Мин торопится, ведет резко, все возможные светофоры пролетает на красный. Второй раз за этот день подъезжает к дому Чимина и как раз в тот момент, когда он появляется в дверях. «Небо! Как бы не взять его в машине, прямо по дороге к Намджуну», – заламывает костяшки пальцев. Если альфа предпочел темные тона, то омега – воплощение света. Белые брюки, небесно-голубая футболка из какого-то сияющего нежного материала и прозрачная укороченная курточка до талии. Волосы явно побывали в руках того же мастера, что трудился над его вчерашней укладкой. Но главное «украшение», которое Чимин впервые не старается скрыть, – его сильный цветочный аромат. Течка делает омегу более чувственным, раскованным, придает влажного блеска глазам. Чимин летит к альфе на всех парах. Тот подхватывает его прямо под попку. Руки омеги обвивают шею Мин, носом Чимин зарывается в его волосы. – Скууучал, – тепло выдыхает он на ушко, поправляя непослушную прядь Шугиных волос. Для Юнги эти слова, как манна небесная. Крепко прижимая к себе драгоценную ношу, несет ее в машину. Взбудораженный омега ощущает твердый пах хена, игриво проводит по нему своим пахом. – Что ты творишь, маленький соблазнитель? – рычит Юнги, бережно опуская его на сиденье. Но в Чимина озорной чертик вселился. Он не разжимает ноги, и доктор М. падает сверху. – Хен, ведь мы еще ни разу не целовались, – высокий голос дрожит от напряжения, глаза блестят под полуопущенными ресницами. «Да ведь мы только вчера вообще узнали друг о друге, малыш», – мысленно отвечает Шуга, жестко накрывая чувственный рот. Чимин дразнится, самую малость приоткрывает губки-булочки. Юнги пробует, настойчиво покусывает их своими губами, проводит языком, надавливает. Омега податливо открывает рот, запуская туда язык хена. Но Юнги резко отстраняется. – Чимин-щи, все. Во-первых, у меня нет запасных джинсов, во-вторых, нас уже заждался Намджун, в-третьих… Шуга смущенно замолкает и садится на водительское кресло. А Пак Чимин сегодня намерен быть невыносимым: – Так что там, в-третьих, – интересуется, напуская сексуальности в голос, теребя цепочку на Шугиной шее, а внутри дрожа от страха и волнения. «Великий я, млин, соблазнитель, который никого не соблазнил». – В-третьих, – пристегнись, погнали! А-то Нами не посмотрит, что я с тобой, вынесет мозг воспитательной беседой.