Девять часов до завтра

Приближалась весна. Последние месяцы Чимин почти все время проводил в лаборатории, задерживался допоздна и срывался туда в выходные. Мало ел и спал и, по словам Юнги, стал походить на высушенного сибаса. При этом альфа, сам до встречи с омегой едва ли не живший в клинике, прекрасно понимал, как беспардонно много времени может отнимать работа. Но все равно сердился и даже вздумал ревновать его к коллегам, чем неизменно вызывал у хубэ смех и взрывы тщательно скрываемой нежности к хену. «Пусть не слишком уж задается». – А вот скажи мне, Чимин-щи, – воскресным утром вжав омегу в простыню, – сладко-угрожающе мурлыкал Мин, – у тебя в команде альфы есть? – Хен, отпусти, – Чимин млел и возбуждался под приятной тяжестью тела Юнги, – раздавишь… Есть, трое. – И что же, они подчиняются омеге, никогда не поверю, – целуя родинку на шее хубэ и пальцами теребя кончик его соска, продолжал свой допрос альфа. – Сонбэ, у нас в команде, ммм…ах… никто никому не подчиняется, каждый делает свою… пожалуйста, да… часть работы, мы партнеры… ммм… продолжай… – Спрашивать? – язык опускается ниже, руки начинают подбираться к паху, доходят до члена, очень нежно лаская и заводя, впиваются в ягодицы, ищут и находят желанную ямку. – Любить… *** Чимин, расслабленный и довольный, досматривает поздний утренний сон, лежа на животе у Юнги. Тот аккуратно высвобождается, подходит к шкафу. Из кармана худи достает маленький бархатный футляр. Внутри, на белой атласной подушке лежит золотое обручальное кольцо с крошечным розовым бриллиантом в центре. Юнги смотрит на любимого, знак истинных на его предплечье будто ласкает невидимая рука. Чимин улыбается во сне. *** Шуга выходит из операционной, сегодняшнему пациенту как раз имплантировали новый кардиостимулятор, поэтому Юнги вспоминает омегу. У команды, которой руководит Чимин, дела продвигаются отлично. Правда, сам хубэ, всегда открытый и честный с Мином, теперь отвечает на вопросы не очень охотно. – Сонбэ, ты будешь первым, кто узнает, когда и если у нас все получится, обещаю. Ну, не хочу я ни о чем говорить, пока нет точного результата. Юнги, конечно, уважает решение младшего. Но профессор Со, в отличие от молчуна-омеги, не так сдержан, поэтому от него доктор Мин узнает, что команда молодых ученых почти завершила проект. И результат обещает быть отменным. *** В Сеул пришла весна. Солнце, тепло, зеленые улицы, аллеи цветущей сакуры, Ханган в солнечных бликах плавно несет свои воды к заливу Канхваман. После долгой зимы это был их первый субботний вечер у реки. Омега повзрослел за эти месяцы напряженной работы, стал серьезнее, задумчивее, молчаливее. Крохотные морщинки появились в уголках глаз. – У нас все получилось, Юнги. Ни добавить, ни отнять, – устало улыбается Чимин, глядя в глаза альфе. И Юнги, часто кажущийся тем, кто не знает его истинного характер, чопорным и холодным, не сдерживая эмоций, улыбаясь во весь рот, до боли крепко прижимает к себе Чимина, отрывает от земли, кричит во весь голос: – Молодец, мой хубэ! И оба, счастливые, падают на нежную весеннюю траву. *** Юнги и Чимин возвращаются домой. – Ну, господа, вы сияете ярче весеннего солнца, – профессор Ли, сидящий в небольшом саду перед домом, приближается к истинным. – Давно не виделись, но, кажется, у вас все неплохо. – Да, Чимин с коллегами успешно завершили свой проект, – альфа не скрывает радости. – Поздравляю, господин Пак, – профессор протягивает ему ладонь. Рукопожатие получается сильное, даже болезненное, и какое-то злое. – Ох, извините, никак не ожидал, что у вас такие нежные руки. А какой крохотный мизинчик, никогда такого не видел! Художник виновато отступает и Чимину становится неловко. – Все в порядке, господин Ли. Приходите к нам, пожалуйста, на кофе. Юнги, ты же не против? – Конечно, да и коньяк у меня не хуже вашего, профессор. Сегодня Шуга готов обнять весь мир. *** Через несколько месяцев после завершения проекта Чимин с сияющими глазами прилетел вечером прямо на работу к Юнги. – Шуга-хен, Корейская академия наук и технологии наградила нашу команду Премией молодого ученого! Это невероятно! Такое признание, такая честь! Через месяц, в Большом зале Академии наук. Ты же пойдешь со мной, хен, и Джин с Намджуном, мы же пригласим их, правда, – прижавшись светлой макушкой к черной рабочей футболке Мина, говорил омега. А Юнги смотрел на улыбающегося хубэ, но, как в самую первую их встречу, у него словно отключили слух. Внутри стало холодно и пусто. На секунды он ощутил страх, и тоска неведомой прежде силы сжала сердце. Юнги будто со стороны смотрел на себя и Чимина, как оператор, который движется по кругу, снимая с разных ракурсов. Хотел и не мог остановиться. И вдруг облик омеги стал прозрачным, растворился. Юнги остался один… Звук включился. Наваждение пропало. Вот же он, рядом, счастливый, обнимает своего сонбэ. – Конечно, Чимин, это будет твой день. И все будет, как ты захочешь. И… У меня есть небольшой подарок для тебя. Он будет твоим через месяц… *** – Намджун, пожалуйста, нам надо встретиться, – голос Юнги грустный и слишком напряженный. – Мне, как никогда, нужны твой трезвый ум и здравый смысл. – Конечно, Юнги, дружище, давай после работы. Когда Мин вечером приезжает в кафе, RM уже ждет его. – Шуга, что? – за спокойной улыбкой волнение. Друг, в самом деле, выглядит расстроенным и встревоженным. – Намджун, ты веришь снам, предчувствиям, всякой такой мути?– не поздоровавшись, сходу начинает Юнги, и у Нами глаза на лоб лезут. «Хен пригласил его вечером, чтобы задать подобный вопрос?! Любой другой на его месте был бы тут же послан в некорректной форме по известному адресу». – Шуга, этот вопрос из твоих уст, согласись, звучит необычно, – осторожно начинает Ким. – Все, что я чувствую в последнее время, тоже необычно, – вскидывается Юнги. – Чем дальше, тем больше я ощущаю какой-то неконтролируемый страх за Чимина, за наше с ним будущее. И не знаю, как это, блядь, назвать. Я уже несколько раз видел одну и ту же картину. В полной тишине как будто смотрю на нас со стороны, а потом Чимин исчезает. Я остаюсь один, но тут же возвращаюсь в реальность. И, знаешь, мой знак сейчас все время саднит, как свежая рана. Я аккуратно спросил омегу, все ли у него хорошо. Да! Хоть у него! Работает у Со, отлично спит и ничего его не тревожит. Огромный чемодан недавно купил, готовится к отпуску. Шуга улыбнулся впервые за вечер. – Я, если честно, мечтаю о том же. Ненадолго сменить обстановку, отдохнуть, побыть только вдвоем. Помнишь, как в те три наших первых дня, после которых ты обещал начистить мне физиономию за долгое молчание. – Когда вы улетаете? – Через неделю после этой чертовой церемонии. И уже на следующий день после нее у меня начинается отпуск. – Наверное, первый в твоей карьере, – справедливо уточняет Нами. – Но почему чертовой церемонии, Юнги. Я думал, ты рад за него. Умный мальчик с отличными перспективами. – Нами, все, чего я сейчас хочу, запереть этого умного мальчика дома. И да, я рад за него, если бы не это постоянное чувство тревоги. – Послушай, хен. В том, что ты тревожишься за Чимина, нет ничего необычного. Ты любишь, вот и все. И, знаешь ли, не каждому повезет встретить истинного. Считай, твои страхи – это побочный эффект. Да, и вы оба очень устали за эти месяцы. Так что не нагнетай. Через две недели будете на двоих дышать свежим горным воздухом. На лыжах не покатаетесь, зато альпийские луга под своими ногами и, если повезет, спинами точно ощутите, – Намджун неисправим. – Еще пережить награждение в Академии наук. Вы же придете с Джином? – Конечно, Чимин нас пригласил. И что там переживать? Радоваться надо. – Там слишком многолюдно, Нами. И омега не будет рядом постоянно. Мало ли, что случится. – Вот именно, что многолюдно. Все время будет на виду у кого-то. Что может случиться в месте, где собираются ученые мужи, цвет корейской науки? И вообще, с церемонией все проще простого. Установи на ваши телефоны премиальную программу типа «Где мой ребенок?» И будешь следить за своим маленьким омегой, как любящий родитель, слышать его хоть сутки напролет. И, кстати, ты ему об этом расскажи, не скрывай. Поверь, ревнивый любящий хен для твоего Чимина – самое то. Он еще от гордости лопнет, понимая, как ты за него волнуешься. А там неделя – и полетите в Альпы. И давай домой, там твое главное лекарство, наверное, уже заждалось. Примешь его перед сном – и все будет отлично. – Спасибо, Намджун, дружище. Хоть немного успокоил. Да уж, лекарство и боль одновременно, – Шуга со вздохом обнимает лучшего альфу на свете, садясь за руль. – Кто же теперь меня успокоит? – Намджун хмурится, глядя вслед уезжающему хену. – Никогда его таким не видел... Шуга возвращается поздно. Чимин уже дремлет, свернувшись уютным клубком. Альфа устраивается рядом, обнимает. Омега едва приоткрывает глаза, смотрит теплым, полусонным взглядом. – Хен, прости, задремал, – и ныряет подмышку Шуге, расслабленной ладошкой обхватив большой палец. Юнги после разговора с Намджуном и под тихое сопение омеги, наконец, спокойно засыпает.