Кровавое затмение

      Для бессмертного существа время — ничто, а век лишь миг краткосрочный, песком рассыпающийся в ладонях. Человеческая цивилизация еще на заре своей вела кровопролитные войны. Их жгучие страсти Альморет упрямо не понимал, зато Экаль’Ивар с садистским удовольствием покровительствовал тем или иным смертным — Власть любит сильных и жестоких. А Мэанаир питала их души Ненавистью, стравливая кочевых гутиев и ассирийцев. Жизнь шла своим чередом.       Однотипные узкие улочки полуденного Сиппара в буйстве желтого песчаника и небольших оконцев не отличишь друг от друга. Всюду сновали закутанные в грубые бежевые и коричневые одеяния люди — немного поодаль от животрепещущего оазиса дворцов и зиккуратов оживала безжалостная пустошь. Недоступная роскошь богатства, которое Риэм’Аон так воспевал, растравляя в людских сердцах едкую горечь алчности. Не совсем за чертой бедности, но здесь жили те, кто уповал на милость богов и не располагал достаточным блеском монет. Самое оно для поиска пропащих душ, кои за то, чтобы лишь прикоснуться к недостижимому, — славе, богатству, власти — отдадут все и даже больше.       Впрочем, для демона Баланса однотипно все: одна и та же песнь, одни и те же прожженные улицы, одни и те же загорелые лица. Утолить жажду власти людей и насытить утробу Азал’Алора — вот и всё, из чего состоял его день.       По крайней мере, так ему казалось. Раньше.       Пока в один из таких непримечательных дней пустота в груди не зашевелилась тревожной змеей, из-за чего демон резко остановился посреди дороги. Ему дышать не нужно, но отчего-то именно сейчас дыхания и не хватало — а люди шли мимо, даже сквозь него, не обращая внимания. Не зная, что в истинном облике среди них прямо сейчас ходит так почитаемый ими галла. Узнали бы, упали в ноги со слезными мольбами не уносить их в страну без возврата, поэтому иной раз Альморету проще сделать себя невидимым для глаз простых смертных. Люди, что с них взять…       — Что за… — хрипло прошептал высший демон, растерянно когтистой рукой касаясь места, где в человеческом теле у него билось сердце. Он заинтересованно и хмуро прислушался к собственным ощущениям — лиловая энергия проявляла необычную для нее активность, словно звала своего хозяина куда-то в определенном направлении.        «Туда», — промелькнул тихий внутренний голос, Альморет посмотрел налево, и энергия охотно, даже с каким-то одобрением, отозвалась. Что-то манило его вдоль этой запыленной небольшой улочки — и он поддался зову, неторопливо прислушиваясь к каждому шагу и звуку окружающего мира.       Только когда оказался перед ничем не примечательным деревянным забором, обветшалым от времени, энергия постепенно успокоилась, как утихомиривается буйное море после сильного ветра. Тянула уже не так навязчиво, но настойчиво — ему нужно зайти за калитку. В конце концов, его никто не видит, что может случиться?       Тихой тенью Альморет проскользнул в залитый солнцем мелкий двор, где даже немногочисленные раскидистые пальмы не давали достаточно сумрачной прохлады от губительного зноя.       Маленькая человеческая девчонка — по людским меркам на вид ей лет пять, не больше — с упрямым пыхтением носилась вокруг инжирного дерева, вскинув голову вверх и что-то разглядывая в пышных зеленых кронах. Грубое льняное платье едва доходило до исцарапанных колен, а ворох коротких темных волос напоминал встревоженное воронье гнездо.       — Ну же, спускайся… — умоляюще просипела она, обращаясь к кому-то наверху, но не получив ответа опечаленно вздохнула. На ее тоненький голосок энергия высшего демона заклубилась особенно живо, из-за чего он практически вжался в порог ворот. Хотя прекрасно понимал, что смысла в этом нет, его невозможно ни увидеть, ни почув…       Вдруг девчонка напряженно застыла — и резко обернулась. Настолько быстро, что кончики смоляных волос небрежно хлестнули по смугловатым, испачканным щекам, а черные, как сама бездна, глаза вперились прямо в демона. От этого проницательного взора становилось не по себе, — хотя Альморет мог поклясться, что никогда подобного не ощущал! — но он знал, что она его видит. И смотрит прямо на него. Безотрывно. Бесстрашно. Требовательно, будто застукала незваного гостя в собственном доме (хотя по сути, оно так и было).       Альморет намертво примерз к месту, совершенно не узнавая себя — безжалостный демон первого круга, которого боялись и почитали смертные, растерялся от того, что какая-то смертная девчонка так бессовестно на него пялилась, с тихим возмущением поджимая тонкие бледные губы. Увидел бы кто из братьев, засмеял.       — Ты… меня видишь? — еле слышно прохрипел он, чтобы прервать затянувшееся неловкое молчание. Самому эта мысль казалась абсурдной до безумия, ведь никто — даже сведущие жрецы! — не способен увидеть высшего демона в истинной форме, если он сам того не захочет. А Альморет именно что не хотел привлекать внимания.       К его изумлению, девчонка, все также не отрывая темных, широко распахнутых глаз, рвано кивнула. В повисшей тишине послышался шелест листьев и жалобное мяуканье, что как раз ее отвлекло — она мельком покосилась на верхушку дерева, прежде чем снова посмотреть на застывшую у ворот хтонь. Но на сей раз в ее требовательном взгляде просочилась немая просьба, а уголки губ расстроенно опустились:       — Помоги котика снять, ему страшно там.       Любого другого пронзительный демонический взгляд — подобно трем ярким звездам, сияющим на ночном небосводе — поверг бы в ужас. Однако эта девочка, так подозрительно напоминавшая Альморета его самого в человеческом облике, смотрела без малейшей толики страха. Смогла обойти «защиту» и увидеть то, что ни одному смертному видеть не положено, а собственная энергия странно реагировала на ее присутствие. Странно, но не враждебно — это Баланс отличал ясно, как день и ночь. Скорее… заинтересованно?       — Ладно, — буркнул демон, поневоле сдавшись под умоляющим взором. Только сейчас заметил на вершине инжирного дерева напуганного рыжего кота, намертво вцепившегося дрожащими когтями в кору.       Однако мелкий зверь весьма воинственно воспринял плавно подлетевшее к нему облако дыма и мерцающих звезд, сердито зашипев и поджав уши. А на протянутые многочисленные руки с особой яростью вскидывал лапы с рычанием, в попытке оцарапать, но все удары проходили насквозь. Спустя несколько особо буйных протестов Альморет спустился на землю с шипящим комком вздыбленной шерсти, которую с недоумением протянул улыбающейся девчонке — та с готовностью протянула маленькие ладошки навстречу перепуганному животному.       Оказавшись в ее объятиях, рычащий кот постепенно успокаивался, внимательно слушая успокаивающие воркования хозяйки и недоверчиво косясь на застывшую подле нее фиолетовую хтонь.       — Как тебя зовут?       Вопрос прозвучал легко и непринужденно, из-за чего Альморет растерялся. Он привык слышать благоговейное бормотание жрецов, что восхваляли его в длинных и утомительных речах или слезные мольбы смертных, пришедших к нему отдать душу взамен на земные блага.       В мягком голоске бесстрашной девчонки не слышал ничего такого — разве что искренний интерес. В темном пронзительном взгляде не видел ничего, похожего на раболепие или страх — словно смотрела не на могущественного демона-галла, способного вмиг уничтожить ее, а на нового друга.       Кто она такая…       — Альморет, — против воли выпалил. Сам не знал, зачем сказал, вряд ли с этой мелкой можно иметь какие-то дела. Мор’Лаит, конечно, не брезговал преподносить Властелину детские души, но… не то, чтобы Альморет не мог этого сделать. За такое своенравное поведение в принципе уже бы давно на месте испепелил, да вот только…       Не хотел.       Что-то противилось причинять вред именно ей.       Странное предчувствие привело его в этот двор — кто-то нарочно свел его с этой мелочью? Это чья-то несмешная шутка?       — Я Шамиран, — пожав плечами, улыбнулась малышка. Кот с ее рук ненавязчиво соскользнул и умчался в неизвестном направлении. — Спасибо, что помог.       — Ты меня не боишься? — прищурившись всеми тремя глазами, поинтересовался высший демон, на что ожидаемо получил мотание головой. — Ты хоть знаешь, кто перед тобой?       Шамиран невозмутимо передернула плечами — похоже, она не меньше его чувствовала себя несколько неловко и не до конца разобралась в ситуации.       — Я знаю, что ты помог моему коту спуститься вниз. И… — она странно поморщилась, и энергия внутри Альморета на малейший жест в ее мимике снова зашевелилась. И успокоилась, только когда хрупкие детские плечи расслабились. — Не знаю. Я чувствую, что я не должна тебя бояться.       Как он чувствовал, что не может ей навредить — даже если сильно захочет. Просто… как говорят там смертные? Рука не поднимется. И это вызывало определенные вопросы.       Он намеревался телепортироваться за ответами к братьям — и уже в клубящейся дымке фиолетовой энергии намертво отпечатался образ бойкой девчонки с широкой улыбкой на перепачканном исцарапанном лице. Как и ее беззлобный, вполне себе искренний возглас:       — Была рада знакомству, Альморет!       «Да кто же ты…», — с раздражением на собственное бессилие и неизвестные ранее чувства промелькнуло в голове высшего демона, как только оказался в мгновение ока в зиккурате Властелина. Вдали от жаркого мелкого двора, где нет теней раскидистых деревьев и нет странной, бесстрашной до безрассудства Шамиран, уговорившей его, высшего демона Баланса, простой просьбой помочь ее коту. Шамиран, которая сумела увидеть его, наплевав на все барьеры, установленные для любопытных глаз смертных. Шамиран, к которой его настойчиво привела собственная пышущая пурпуром энергия и которая слишком напоминала его самого в человеческом облике.       Безумие.       В полутемном, богато украшенном зиккурате Азал’Алора, он услышал раскатистый басовитый смех Риэм’Аона.       — Ну, и тут я говорю купцу — а что, даже душу продать готов, чтоб врага со свету изжить? А он мне такой говорит… — явно скучающий Экаль’Ивар — скорее всего, демон Жадности вновь хвалился тем, как удачно сумел уговорить смертного на сделку — встрепенулся, почувствовав новый всплеск энергии.       — Альморет!       — Хм… да нет же, не это он мне сказал, — насупился раздосадованный Риэм’Аон, не сразу заметив вошедшего в полутемную залу брата-Баланса. — А, о… здравствуй, Альморет.       Высший демон хмуро оглядел отделанную обсидианом прохладную залу. Братья восседали на роскошных бархатных диванах, а Жадность и вовсе обложился сверкающими золотыми кубками и монетами, явно довольствуясь приобретенными трофеями. В отличие от заносчивого сноба-Власти, Риэм’Аон походил на неотесанного варвара, что без промедления голыми руками свернет шею или проломит череп.       Наконец, Альморет почувствовал себя… в безопасности. В привычном русле, словно тот странный эпизод в знойном дворе ему привиделся блеклым миражом.       — Проходи, брат, не стой на пороге, — великодушно протянув наполненный до краев кубок, Экаль’Ивар приосанился, позволяя мрачному Альморету присесть подле себя — ему сдавалось, что развалившийся в своем кресле Риэм’Аон вряд ли догадается уступить хоть немного места новоприбывшему. — Отчего же ты так мрачен? Сделка не удалась?       Жадность сдавленно гаркнул, будто услышал забавную шутку, но под пристальным взором трех глаз исподлобья закашлялся и спешно взял себя в руки. Не сразу, Баланс ненавязчиво начал, беря кубок из рук Власти:       — Нет. Странность одна произошла…       И он поведал им про бесстрашную девчонку, к которой его привела собственная энергия. Братья же смотрели на него со спокойным снисхождением, как будто все это было им прекрасно знакомо — и из-за чего растерянный Альморет сильнее раздражался на их загадочные полу-ухмылки и переглядывания.       По окончании рассказа, Экаль’Ивар важно откинулся на мягкое кресло:       — Ничего удивительного, Альморет.       — Ты знаешь, кто она?       Вместо Власти ответил уже откровенно рассмеявшийся Риэм’Аон, хлопнувший себя по колену и ткнувший локтем под бок Экаль’Ивара — ни малейшего внимания не обратив на его протестующее шипение:       — Не, ну ты глянь! Трахнул смертную, еще и спрашивает!       Смутно помнивший те события, когда Мор’Лаит все-таки уговорил его прийти в храм вечером, обещая незабываемый почет и смертную деву, Альморет недоуменно нахмурился. Особо ничего не запомнил, разве что потом сказал свое окончательное «нет» братьям, которые ловили невообразимый восторг от таких событий. Ему не понравилось и повторять подобный эксперимент демон Баланса явно не намеревался.       Прокашлявшись и покосившись на демона Жадности, — не понравилось столь грубое и резкое слово, характерное для него, но не для чопорного Власти — Экаль’Ивар объяснил назидательным тоном, подобно отцу, толкующему несмышленому сыну прописные истины:       — Ты повстречал нефилима, Альморет. Свою… дочь, получается? — резко усмехнувшись столь забавно прозвучавшему слову, высший демон фыркнул. — Та смертная, с которой ты возлежал, понесла после той ночи ребенка. Ничего необычного. На нее энергия и отреагировала, потому что в девчонке — ее часть, пусть и спящая пока что.       — И это вы называете «ничего необычного»? — хмыкнул Альморет, на что Риэм’Аон гаркнул:       — Конечно! Люди боготворят этих жалких созданий, почитают, как наших потомков. Я им вон сколько их наделал…       — Замолчи, Риэм’Аон, — предупредительно прорычал, сердито сверкая синей энергией, Экаль’Ивар. Даже демоны второго круга, казалось, в мельчайших подробностях знали о каждом «романе» высшего демона Жадности со смертными девами, а высшие попросту устали слушать одно и то же, как их ненасытный братец овладел беспомощными девушками прямо в истинной форме, а порой и вовсе на ступенях храма. На удивление всех, после весьма красноречивого предупреждения Риэм’Аон почтительно затих. Заметно расслабившись, Экаль’Ивар вновь обернулся к младшему брату: — Как бы там ни было, Альморет, не бери в голову. Это просто… нефилим.       — С моей энергией, — язвительно напомнил Баланс.       — С твоей энергией. Но жалкая полукровка. Просто выбрось из головы и забудь. Она — никто.       Экаль’Ивар говорил так непринужденно, и что-то хотело согласиться с его словами, вернуть привычный уклад жизни… но другая часть Альморета противилась — она не никто. Появившаяся на свет от союза демона Баланса и смертной женщины, эта девчонка не была никем — полукровка, почувствовавшая родственную энергию и не испытавшая ни малейшего трепетного страха, свойственного смертным. Непринужденно улыбающаяся, говорящая с высшим демоном так, словно знала его давно и не боялась совершенно.       Альморету отчаянно хотелось успокоиться, поверить словам братьев и забыть этот случай, но все же…       Все же любопытство пересиливало.       — Хорошо. Я вас понял, — для отведения подозрений «сдался» он на милость остальных, братья снова продолжили обсуждение новых сделок и поставки душ в грядущей войне против кочевых народов.       А мыслями он все возвращался в тот жаркий двор, к маленькой девчонке, похожей на него, к которой так рьяно тянулась его собственная энергия, воспринимая как давно утраченную и, наконец, найденную частичку.       Что бы там он ни говорил, Альморет поклялся, что снова придет к Шамиран. За ответами, которые здесь он не получил. И вряд ли получит.