Статистка

На арене уже готовят боксы для командного турнира — два ряда сидений и задник с названием страны и маленьким флажком. Десять боксов плотно прижаты друг к другу, но после первого дня командных соревнований пять из них опустеют. Десятка сильнейших по рейтингу сборных представит свои короткие программы, в произвольные пройдет только половина из них. Наши соперники уже объявили составы, осталось дело за нами. — Сегодня должны… Я слышал, что сегодня скажут… — шепот закольцовывается, от тренеров к спортсменам и обратно к тренерам. Лед полон, пары искусно маневрируют между друг другом. Одним за другим ставят музыку для прогона программ. Играет саундтрек к Ла-Ла-Ленду, изящные французы катают свой короткий танец, мы подстраиваемся под них, давая спокойно провести тренировку. Когда будем прогонять ритм-танец мы, все точно также будут вжиматься в бортики. Fair play, все дела. Мы отрабатываем свои элементы, пока они находятся на другой половине арены. У нас не так уж и много времени для того, пока французская пара не появится здесь снова. Широкое и быстрое катание Симон и Марселя покрывает весь каток. — Куда они лезут? — Андрей с широко распахнутыми глазами снимает меня с поддержки и уставляется на Леру и Макара. Не дождавшись своей очереди, они принимают в начальную позу. Макар встает на колено, Лера присаживается на него и обнимает партнера за шею, поворачивая его лицом к себе. Уже закончилась City of stars, теперь провести прокат программы приглашают итальянскую пару. Lady Marmalade включат после нашего Призрака Оперы, но у Леры другие планы. Иностранные соперники в недоумении останавливают свою тренировку, мы тоже подкатываем к Лидочке и Охламонову. Тренер Лизы и Димы дает им отмашку продолжать тренировку, и они пытаются проехать между двумя парами, занимающими весь каток. В программе все элементы стоят в строго определенных местах, их расположение подгоняется под музыку, под удачное место на катке. Слышала, что каким-то спортсменам ставят проблемные прыжки в тех углах, где обзор камер ограничен. И Хомячки ни на миллиметр не смещают свой набор элементов в прогоне. Они разгоняются спиной вперед, не видя, что в этом же углу находятся Лиза и Дима. — Стоп, прекратили, — в оба голоса кричат тренеры обоих сторон, но их слышим лишь мы, стоящие неподалеку. Музыку останавливают, но недостаточно быстро, чтобы они успели затормозить. Лера и Дима сталкиваются спинами. Лиза успевает притянуть к себе своего партнера, тогда, когда руки Макара лишь касаются воздуха. Лера падает на бедро и проезжает на заднице полметра. Андрей поднимает глаза к потолку и возвращается к своей бутылке воды. Мы с Лидочкой синхронно ойкаем. — Убери своего инвалида, — Лера рассержено отряхивает с ноги снежную крошку. — Хватит, хва-тит, — шевелятся у Макара губы. — Валерия! Елена Викторовна, как вы разрешили своей паре сейчас делать прокат программы? Меня передергивает от знакомого властного голоса. Президент Федерации снова здесь, спряталась в глубине и следила за нами. В руке планшет с пометками, очки сдвинуты на кончик носа. Высматривала и выписывала любую мелочь: каждое плоское ребро было отмечено, каждая поддержка измерена с секундомером. — Мы еще от, — президент понижает голос. — Кхм, беженки не отошли. Вы хотите еще одну пару угробить? — Нет, это я! — влезает Лера. — Я упросила Макара и тренеров. Я хочу отточить программу до автоматизма. Все делают по одному полному прокату, а мы бы сделали два. Три! Сколько нужно. — В Красноярске надо было оттачивать, — скрывает довольную улыбку президент. — Здесь надо показывать свою готовность. — Мы готовы, — заверяет ее Лера. — Жду вас после в конференц-зале для объявления, — обращается президент ко всем, складывая очки. — Возвращайтесь к тренировке. Из зала выскальзывают одиночники. Арина радостно машет мне рукой, две ее одногруппницы проходят, не замечая. Старшая из них, семнадцатилетняя Катя, утирает кулаком слезы. А, черт, неужели надо было ставить на то, что Арина будет обе программы катать? Федерация не учится на своих ошибках? Хотя кто этих одиночниц поймет, что у них за маской скрывается. То ли третья девочка спокойна, потому что нервы попрочнее, то ли, потому что не хочет Катю своей радостью расстраивать. — Последняя партия пришла, — Федорова откидывает волосы с проседью назад. — Надеюсь, что все взрослые люди и хоть здесь обойдемся без истерик. Мы отсаживаемся подальше, но президент, как строгая учительница, подзывает нас на первые ряды. — Вы должны быть единым, слаженным механизмом. Выступаешь не только за себя и тренера, а за команду. Это окрыляет или обламывает крылья, — ударяется в поэтику она. — Выбор был очень трудным, вы все достойные спортсмены, но учитывая ряд факторов… Я пытаюсь незаметно осмотреть сокомандников. Мы знаем, что короткая за нами, но знают ли это остальные? Лера ерзает в кресле, кожаная ткань скрипит под ней. Макар уставился в телефон и гоняет человечка в какой-то игре, пока Лера не отнимает гаджет. Лиза скучающе осматривает небольшой зал — пара рядов кресел, стоящих полукругом, небольшой постамент и экран сзади. Дима прикрыл глаза и дремлет. — Мы приняли решение, что ритм-танец катают Алена с Андреем. В произвольном будет замена на Леру и Макара. — Да! Ура! — выдох облегчения вырывается у Леры, и она даже не думает скрывать свою радость. Она вешается на Макара, покрывая поцелуями его веснушчатое лицо. — Это правильно, — горько соглашается Лиза. — Иначе бы мы до личного турнира не доехали. Дима вздрагивает и еще в полусне ободряюще похлопывает ее по колену. — Нужно будет сделать запас в короткой, чтобы чувствовать себя комфортно, —продолжает президент, но ее уже никто не слушает. Она ждет от нашей пары реакцию, получая в ответ короткий кивок от Андрея и мой равнодушный взгляд. Федорова создает комбинации, просчитывает на несколько шагов вперед. Мы шахматные фигурки, с ограниченным набором действий, пока королева ходит туда, куда ей захочется. — Переварите немного, — она оставляет нас одних. — А, дернули мы вас? — Лера высовывается из-за плеча Макара, пытающегося успокоить ее. — Дернули? —Лиза поднимает бровь. — У Димы травма. — У всех травмы, — Лера отмахивается, — просто кто-то борется, а кто-то лапки складывает. — Ты что-то больно смелая стала, — влезаю я, и в ту же секунду Андрей пинает мою ногу. — Если бы мы не боролись, нас бы тут не было, — Лиза сохраняет остатки разума, игнорируя мою ремарку. — Лера, пошли, — Макар тянет ее за собой, но она вырывается. — Почему мы не можем за себя порадоваться? — обращается она ко всем. — Здесь каждый сам за себя, что, дурачков из себя строить? — Можем, но не таким способом, — Макар умоляюще смотрит на свою партнершу. — Мы ушли, — бросает Лиза. Лера ожесточенно сдувает со лба мокрые кудряшки. Я щелкаю пальцами перед ее носом. — Приди в себя. — Конечно, разбежалась, — щеки Леры цвета флага Китайской Народной республики. — Ты получаешь все готовенькое. — Хочешь на мое место? — улыбаюсь я. — Сказала бы раньше, устроили. Она порывается уйти, но я хватаю ее за плечо. Моя задница пылает ярче чем Олимпийский огонь, а злость застилает глаза. — Нет, подожди, — желчь сама лезет из меня. — Объясни мне, участие в команднике стоит всей это грязи? — я разворачиваю ее к себе и чуть сгибаю колени чтобы наши лица были на одном уровне. — Железки стоят того, чтобы опускаться так низко? — Посмотри на себя, — Лерин голос дрожит от возмущения. — Алена, ну будь умнее, — голос Макара звучит где-то в далеке. — Я плохая, потому что у меня цель неправильная, а ты хорошая, потому что у тебя цель правильная. А то, что мы к своим целям идем одним и тем же путем, никого не волнует. Я толкаю ее в районе солнечного сплетения. Не сильно, но она от неожиданности чуть не падает. — Алена, что ты делаешь?! — Макар звучит близко. Снова приобретает свои очертания конференц-зал, появляются стены, ряды кресел. Они смотрят на меня втроем. Он смотрит на меня. Морщины сложились плотной складкой у широкой переносицы, искривленный рот. Не было вчера и завтра тоже не будет. Он прижимает Леру к себе, утыкается в её макушку. Она сопит и ещё пытается вырваться, но он знает каждую клеточку её тела и не даёт сбежать. Андрей за шкирку вытаскивает меня из зала. — Еще раз влезешь в конфликт, который тебя не касается… — Ну у Лерки фляга засвистела, что я могла поделать, — бормочу я что-то невнятное. Моя костлявая крупная ладонь сжимает цыплячье плечико маленькой аккуратной девочки, совсем крошки. Лицо перекошено в издевательской гримасе. — Ты лезешь только к тем, кого считаешь слабее тебя, — Андрей не намерен шутить. — Посмотрел бы «чтобы ты поделала», если бы там был тот, кого ты до уссачки боишься. — Это неправда, — неуверенно говорю я. Нелепая, огромная и злая. Занимающая все пространство маленького душного зала. — И Лера не слабее тебя, — внезапно добавляет он. Сестра Андрея вновь напоминает мне о себе. Видео о тренировке сборников прилетает мне в сообщения, а потом опять короткое «созвонимся?» и сразу вызов. Ты смелая только с теми, кто слабее тебя Подавляя желание сделать гадость, поднимаю трубку. Снова ребенок и кухня на заднем плане. Покоцанная миска с гладкими желтыми картофелинами, горка витиеватой шкурки рядом. Синие огоньки газа греют кастрюлю, плитка заляпана жирными оранжевыми пятнами. — Какой про вас всех репортаж сняли, закачаешься, — Лена подтаскивает, съехавшего младенца поближе к себе. — Ты смотрела уже? — Лена, я только сейчас с тренировки, я не хочу к ней возвращаться. Пусть даже виртуально, — понимаю почему Андрей перестал с этой тупицей общаться. — Вы хоть там едите? — включает режим мамы Лена. — Андрей осунулся, с ним все нормально? — Еще нас с тобой переживет, — уверяю ее я. — С ним все прекрасно в отличие от людей, которые с ним общаются. — Что случилось? — напрягается Лена. — Я совсем не слежу за тем… Ох! Закусив губу, она снимает ребенка на пол. Сестра Андрея складывается почти пополам, делает глубокие выдохи через рот. — Лена, все хорошо? — я не понимаю, что мне делать. — После родов так и не могу прийти в себя, — она слабо постанывает. — Малейший стресс и все, хана. Круглые глаза ребенка уставляются на меня через камеру. — Так что там с Андреем? — она медленно разгибается, держась за низ живота. — Ты знаешь своего братца, — отшучиваюсь я. — Он въедливый, упертый как баран, но… Он всегда хочет как лучше, да? Я едва удерживаюсь от того, чтобы ответить в рифму. — Ну я это и имела в виду, — что я ей еще могу сказать? Лена выдыхает. — Я и за другими видами не следила. А сейчас глянула и почувствовала себя старухой со своим тулуп-тулупом. А считалось круто, «три-три» каскад делает. Девочки сейчас вообще на другом уровне. Талантливые, самые сильные в мире. И техника на высоте, и программы цельные. — Ты сейчас серьёзно или ради красного словца? — слова Лены ставят меня в тупик. Ей пелёнки совсем мозг отшибли? — А что не так? — удивляется Лена. — Может быть то, что еще сезон, ну два в лучшем случае и от «сильных, талантливых» ничего не останется? Они закончат, на их место придут другие бабочки-однодневки. — Почему ты все так обесцениваешь? Почему считаешь, что у нас все настолько плохо? — Почему ты, ты-ы-ы, которая сама прекрасно знаешь всю кухню, так идеализируешь? Спокойно, Алена, еще доведения до смерти в твоем послужном списке не хватает. — Ладно, если бы они были, как я, — я развожу руками, Лена понимающе кивает. Говорю уже мягче и тише на полтона. — Но там же такие сначала обещания и амбиции идут. — У медали две стороны, — Платон в застиранном халате поднимается, чтобы помешать суп. — Говорят, что девочки не доживают, но что происходят с теми, кто чудом продолжает соревноваться? Ты же не можешь всегда оставаться трогательным пятнадцатилетним ребенком. И вот ты между молотом и наковальней. Ты уже слишком вызывающая и недостаточно скромная, хотя речь идёт о спорте, где десятилетка может катать Мулен Руж. Слишком громкая, высказывающая свои пожелания о программах. Выбирающая, где и у кого соревноваться и не считающая переход к другому тренеру за предательство. Есть у маленьких девочек одна неприятная черта — они быстро вырастают. Не у всех есть силы бороться дальше, но это не значит, что можно обесценивать, то, что мы достигли. — Я понимаю, просто… Ну не можешь ты быть гением, ярчайшей звездой один сезон, а на следующий сезон вдрызг проигрывать юниоркам. Вопрос не к спортсменкам, а к тем, кто навешивает статус главных надежд спорта на детские плечи. — Детям тут не место, но это уже другой вопрос, — соглашается Лена. Хлопает дверь, мужчина за спиной принес пакет с продуктами. — Созвонимся завтра? Муж пришел с работы. «Не дура, вот какую речь выдала. Язык подвешен, соображалка работает. Но такая, такая… — я передергиваюсь. — Клуша домашняя. Что же тебя так, Лена, переклинило?». — Алена, я зависла? — Нет, я зависла. Созвонимся. — отрезаю я и вешаю трубку.