When Evil Blooms

Когда Гарри и Малфой снова начали общаться, остаток недели пролетел быстро. Рядом с Малфоем, увлеченно болтающим с Невиллом о влиянии классификации трав на эффективность дистилляции, Гарри даже не обращал внимания на неудобства душного жаркого класса. Тем не менее, к вечеру пятницы он был более чем готов подышать не насыщенным запахами зельев воздухом. Гарри хотел провести вечер у озера, посидеть с Малфоем в том месте, о котором он все чаще и чаще думал как об их месте. Но Малфой этого не хотел. Он настоял, чтобы они вместо этого вернулись в его комнату, так как ему нужно было сделать поистине важную работу, Поттер! Извини, но мои зелья обладают приоритетом над твоими ночными блужданиями. Не то чтобы у Малфоя в данный момент было много работы. Гарри сидел на кровати, несколько ошеломленный (но и скорее очарованный — потому что давайте посмотрим правде в глаза, признался он себе, когда он не был очарован этим безумным человеком?), уставившись на Малфоя на полу. Когда эти двое вернулись в общежитие несколько минут назад, Малфой воскликнул: «Цена победы высока! Я думаю, ты убил меня, Поттер!», прежде чем рухнуть с драматическим стоном. Гарри это не беспокоило. Да, они только что вступили в довольно жестокую дуэль, но Малфой отдал все, что у него было, так что если Гарри был в порядке, то и Малфой тоже. Гарри усмехнулся и повел плечами, делая несколько волнообразных движений. Он удовлетворенно откинулся на кровать, осознав, что боль была на удивление приятной. Очевидно, спарринг с Малфоем был отличной идеей. Затея возникла, когда они направлялись в общую гостиную. Сумеречный ветерок пронесся мимо них, подхватывая их мантии и нашептывая всякие шалости на ухо Гарри, когда он больше не мог выносить мысль о тишине. Гарри незаметно принял дуэльную стойку, позволив Малфою сделать несколько шагов вперед. Как раз в тот момент, когда он решал, какое заклинание произнести — что-нибудь безобидное, но достаточно провокационное, чтобы заслужить возмездие, — Малфой повернулся к нему лицом. Гарри не знал, догадался ли быстрый ум его соперника о его намерениях или просто что-то было в ночном воздухе, но когда Малфой сверкнул дьявольской ухмылкой и, не произнеся ни слова, сбил Гарри с ног Импедиментой, всё перестало иметь значение. Игра началась, и это было великолепно. Смеясь от восторга, Гарри легко отразил заклинание, затем вскочил и выпустил несколько жалящих заклинаний в Малфоя, но безрезультатно. Красивый мерзавец преградил им путь зевком. — Это все, что ты можешь, Поттер? — Малфой насмехался, его волосы сверкали золотом в последних лучах заходящего солнца. — Почему бы тебе не пойти и не найти второкурсника, с которым можно поиграть? Гарри ухмыльнулся и выстрелил действительно отвратительным заклятием, заставляющее кипеть кровь, от которого Малфой аккуратно уклонился. Он использовал свой импульс, чтобы развернуться к Гарри с другой стороны и нанести ему прямой удар хитроумным заклинанием, выводящим из равновесия, от которого Гарри не мог избавиться до конца дуэли. После этого ему пришлось работать вдвое усерднее, постоянно пересчитывая свою цель, меняя позу, исправляясь — и все это время Малфой без усилий танцевал вокруг него, ну прямо воплощение грации. Дуэль продолжалась большую часть часа, пока они бродили по темнеющей территории. Заклинания, летающие между ними, становились все более изобретательными, оба конкурировали, чтобы воспользоваться своим окружением. Гарри был особенно впечатлен, когда Малфой заколдовал листья, чтобы они нырнули под футболку Гарри, создавая отвлекающий зуд, который сохранялся еще долго после того, как он изгнал вредную листву. Гарри отомстил, бросив камешки под ноги Малфою, в результате чего тот упал в озеро. Вынырнув, Малфой немедленно применил заклинание, высушившее его одежду и на мгновение оглушившее Гарри тем же порывом ветра. Это дало ему достаточно времени, чтобы отбросить Гарри несколькими незначительными заклинаниями в быстрой последовательности. Как бы то ни было, Гарри посчитал этот маневр победой. Возможно, он потерял почву под ногами, но он также наслаждался пронзительным визгом, вырвавшимся из Малфоя, когда тот плюхнулся в холодную воду. Несколько их однокурсников прошли мимо по пути в общую гостиную, некоторые качали головами, а некоторые смеялись, но Гарри и Малфой не обращали на них внимания, не желая отводить взгляд от своего противника. Однако был один момент, когда заклинание Гарри, наносящее удар по коленям, не сработало, и Малфой поспешно наложил щит перед проходящими Ханной Эббот и Джастином Финч-Флетчли. Джастин хмуро посмотрел в сторону Гарри, прежде чем эти двое поспешили прочь. Малфой сразу же вернулся к дуэли, как будто перерыв едва ли заслуживал внимания, но Гарри почувствовал теплую боль в груди, и его атаки после этого были не такими резкими. Неудивительно, что дуэль подошла к концу вскоре после этого. Гарри запутался в лианах, его руки были подняты над головой и надежно привязаны к большой ветке дерева. Палочка валялась в грязи у ног, а сам он был полностью во власти Малфоя. Когда юноша подошел ближе, Гарри полностью замер — совершенно другой вид адреналина наполнил его вены. Малфой навалился на Гарри, прижимая палочку к точке пульса на его шее. — Страшно, Поттер? — послышалась знакомая насмешка, и сердце Гарри заколотилось в ошеломляющем ритме. Он почувствовал головокружение и судорожно втянул в себя немного воздуха. Малфой был так близко, его рот был открыт, он задыхался от напряжения, а теплое дыхание касалось шеи Гарри. Волосы на висках Малфоя были влажными от пота, потемнели и приобрели более глубокий золотистый оттенок. В его глазах был победный блеск, в котором Гарри хотелось утонуть. Гарри дернул свои путы, но не для того, чтобы сопротивляться или продолжать поединок. Нет, он полностью подчинился доминированию своего бывшего соперника. Но когда Малфой смотрел на него вот так — с этими его расширенными зрачками, раскрасневшимися щеками, оскаленными и почти хищными зубами — Гарри был ослеплен отчаянной потребностью прикоснуться. Виноградные лозы натирали его запястья и становились все туже. Его пальцам до боли хотелось погладить кожу под челюстью Малфоя. — Я победил, — выдохнул Малфой, слова эхом отдались между ними, как обещание. Палочка все еще была направлена на горло Гарри, Малфой придвинулся еще ближе, изогнув брови в игривом вызове. Гарри забыл, как дышать. А потом его руки оказались свободными, и он упал на Малфоя. Молния пронзила тело Гарри, когда Малфой поймал его, и длилась одну блаженную секунду, прежде чем Малфой ухмыльнулся и толкнул его обратно к дереву. А потом Гарри снова начал падать, на этот раз сквозь дерево. Он приземлился плашмя на спину в общей гостиной восьмого курса. Ханна вскрикнула от удивления, но рассмеялась, когда увидела, что это был Гарри. Она закатила на него глаза, все еще хихикая, и отошла, чтобы присоединиться к остальным у костра. Малфой появился рядом с ним секундой позже, выглядя почти печальным. Он рывком поднял Гарри на ноги и протянул руку, чтобы отряхнуть грязь с его рукавов. — Все в порядке, Поттер? Гарри шлепнул Малфоя по рукам, уже оплакивая потерю их горячего момента на улице. — Ты грязный мошенник, — сказал Гарри вместо ответа, но в его словах не было язвительности. — Я мог бы выиграть, если бы ты не вытолкнул меня в общую гостиную! — Чепуха, Поттер, — ответил Малфой. — Я выиграл задолго до этого, — он ухмыльнулся и вручил Гарри его палочку, прежде чем направиться в сторону спален. Гарри помахал на прощание Рону и Гермионе, которые сидели у камина, а затем последовал за Малфоем, задержав взгляд на его брюках в обтяжку. Гарри вздохнул, жалея, что не сел на табурет Малфоя или, возможно, на пол, когда они вошли в комнату несколькими минутами ранее. Он мог чувствовать призрак дыхания Малфоя на своей коже, и его кровь забурлила от этого трепета. Сражаться с Малфоем, быть побежденным им, даже подчиняться ему было похоже на восхитительную прелюдию. Лежать сейчас в постели Малфоя, зная, что Малфой не чувствует того же самого, было худшим видом мучения. Гарри перевернулся на живот и посмотрел на Малфоя сверху вниз, размышляя, о том, что, может быть, ему стоит уйти. Но затем Малфой громко рассмеялся и сел. Он прислонился спиной к шкафу, заложив руки за голову. Он счастливо вздохнул, и этого хватило, чтобы Гарри остался. — Это было блестяще, — сказал Малфой. — Мне уже много лет не было так весело. Сердце Гарри пропустило удар. — Мне тоже. — Может быть, нам стоит как-нибудь поиграть в ловцов, — продолжил Малфой, лукаво взглянув на Гарри. — Ты сам предложил, Поттер. Не думай, что ты сможешь увернуться сейчас, только потому, что ты проиграл нашу дуэль. — В следующий раз я выиграю, — сказал Гарри, но Малфой не нахмурился так, как он ожидал. — Посмотрим, Поттер, — сказал Малфой, нежно качая головой. Малфой оттолкнулся от пола, слегка нахмурившись и потирая запястье. Гарри отвел взгляд, изо всех сил пытаясь подавить вспышку беспокойства. Он вспомнил, как рука Малфоя отдернулась назад под действием Экспеллиармуса Гарри. Гарри смеялся, когда это произошло, будучи восхищенным скоростью беспалочкового Акцио Малфоя. Его палочка даже не добралась до Гарри. Но теперь Гарри почувствовал укол сожаления. Он хотел подойти к Малфою и взять его за руку, успокоить боль нежными пальцами. Приглушенный грохот эхом прокатился по комнате, когда Малфой добрался до своего лабораторного стола. Гарри подпрыгнул, но Малфой просто с интересом заглянул в один из котлов. Он взял с полки несколько порошков и начал смешивать их в маленьком котле. Пока он наблюдал за осторожными движениями Малфоя, эйфория от дуэли начала угасать. Стоя там с прямой спиной, напрягая мышцы предплечий, пока он размеренно перемалывал травы в смесь порошков, Малфой выглядел таким… успокоенным. Это человек, который знал, чего он хотел, человек, который шел к этому со спокойной уверенностью. Гарри обнаружил, что ему хочется провести рукой по уверенной линии спины Малфоя, не потому, что он хотел его (хотя он всегда хотел), а потому, что он жаждал попробовать, хотя бы на мгновение, силу и покой. Построить будущее вместо того, чтобы бояться его. Гарри любил дуэли. Уклонение от заклинаний, поток магии, проносящийся мимо него, пот, застилающий глаза, стрельба контрзаклятиями и щитами так быстро, что это был скорее рефлекс, чем решение. Это будило его изнутри, заставляло снова почувствовать себя живым, и сегодняшний вечер не был исключением. Малфой был впечатляющим противником — безусловно, лучшим из всех, с кем Гарри довелось сразиться на семинаре по Защите на прошлой неделе, даже равным взрослым волшебникам, с которыми Гарри сражался в прошлом. Но теперь, когда адреналин покидал его организм, Гарри чувствовал себя опустошенным и больным. После их притворной битвы Гарри не мог так легко игнорировать растущее в нем беспокойство. Мысли об Академии авроров и о скрытой угрозе в Хогвартсе теснились в голове Гарри, затмевая радость от физических испытаний честного поединка. В классе или на территории с Малфоем все это было игрой, причем настолько далекой от реальности, что Гарри не мог её бояться. Однако, когда он думал об этом в контексте реальной жизни — как о карьере или в ответ на новую тьму, которую он еще не видел, — все, что он мог вспомнить, было облегчением от смерти и бременем, когда он осознал, что он вернулся. — Может, тебе стоит стать аврором, — выпалил Гарри, садясь и подползая к изножью кровати, ближе к Малфою. Малфой посмотрел через плечо на Гарри со странным выражением на лице. — Верно, — медленно произнес он. — Драко Малфой, бывший Пожиратель Смерти, отброс — аврор. Что-то в груди Гарри закричало в знак протеста при слове «отброс». — Ты сражаешься лучше меня, — предложил он. — Нет, — сказал Малфой, уже возвращаясь к своим котлам. — Я впервые победил тебя, Поттер. Гарри нахмурился. Это было не похоже на Малфоя — не принимать комплимент или игнорировать возможность похвастаться. — Ладно, — согласился он. — Но ты так же хорош. Малфой развернулся лицом к Гарри. Он выглядел смущенным. — Я не хочу быть аврором. Я хочу изобретать зелья. — Я знаю, — сказал Гарри. Он правда знал. Он не совсем понимал, что говорит. Малфой опустился на свой табурет. — Боюсь, я не слежу за разговором. — Я не имел в виду, что ты должен стать аврором. — недовольный собой, Гарри провел рукой по волосам. — Поттер, ты ведешь себя более тупо, чем обычно. — Малфой скрестил руки на груди, — Это буквально то, что ты только что сказал. «Может быть, тебе стоит стать аврором», — повторил он слова Гарри. Гарри вздохнул и позволил себе прислониться к стене. Занавески Малфоя трепетали на ветру из открытого окна, лаская лицо Гарри. Он отодвинул их в сторону. — Я просто имел в виду… я не знаю, что я имел в виду, — он резко выдохнул, подняв руку, чтобы помассировать один из своих висков. — Предполагается, что я аврор, и я знаю, что отчасти это связано с «побежденным Волдемортом», но я правда хорош в Защите. Малфой наклонился вперед и кивнул, терпеливо поощряя Гарри продолжать. — Я просто подумал, если ты так же хорош, как я, и ты не собираешься быть аврором… — Гарри замолчал. — Тогда, может быть, это не единственный вариант для тебя? — закончил Малфой за него. Гарри покраснел и отвел взгляд. — Тебе не обязательно быть аврором, Поттер, — сказал Малфой мягким и успокаивающим голосом. Гарри рассеянно промычал, не готовый признать это вслух. Но под задумчивым взглядом окруженного цветами Драко, и дюжиной других видимых признаков интереса Малфоя к жизни, ложь, которую Гарри говорил себе, наконец, растворилась. Он не хотел быть аврором, не хотел этого уже несколько месяцев, если не больше. Он шел к этому будущему, как человек на виселицу, просто потому, что от него этого ожидали. Но, может быть, это нормально — хотеть чего-то неожиданного. Что-то, что зажгло бы огонь в его глазах, как зелья для Малфоя. Гарри не знал, что это может быть за штука, но он точно знал, что ему никогда бы не пришло в голову искать ее, если бы не Драко. Гарри оглянулся на своего бывшего соперника — по правде говоря, своего друга — и почувствовал, как прилив эмоций грозит вылиться в слезы. Ему вдруг захотелось поблагодарить Драко, сказать ему, как сильно он ему помогает и как много это значит, но он не мог найти слов. Вместо этого он грубо кашлянул и огляделся в поисках смены темы. — Для чего все эти книги? — спросил он, заметив, что несколько больших учебников заменили стопку маггловских романов у кровати. Малфой поджал губы, и Гарри мог сказать, что он подумывал о том, чтобы продолжить разговор про авроров. Руки Гарри беспокойно вцепились в одеяло. Он почувствовал пристальный взгляд Малфоя, но затем тот просто вздохнул и откинулся на лабораторный стол. Желудок Гарри сжался. — Я провел некоторое исследование нашей маленькой проблемы с цветком, хотя мне не очень повезло, — объяснил Малфой. Его рот скривился. — Малфой! — крикнул Гарри, поднимаясь на колени и подползая к нему. Малфой приподнял бровь. — Да? — Блять, — решительно сказал Гарри. — Не могу поверить, что я тебе не сказал! — он покачал головой, злясь на самого себя. Он так старался не думать о темноте в центре цветов и о том, что она может сделать с его друзьями, что забыл об одной по-настоящему хорошей вещи, которой он еще не поделился с Малфоем. — Что ж, продолжай, Поттер. У меня нет времени ждать всю ночь, — несмотря на нетерпеливые слова, тон Малфоя был теплым и веселым. — Я вернулся во двор на прошлых выходных, после того, как… — Гарри замолчал, стыд неловко скрутил его внутренности. Малфой, казалось, не разделял его сомнений, закончив предложение как ни в чем не бывало. — После того, как мы поссорились. И? — подсказал он. — Я попробовал снова и понял… Малфой вскочил на ноги и склонился над Гарри, упершись руками в изножье кровати. — Что? — воскликнул он. — Ты возился с этой магией демонического цветка в одиночку? Поттер, из всех глупых, безответственных поступков, которые ты совершил, это, безусловно… — Не самый худший? — Гарри прервал его. — Даже не близко? Малфой съежился, но затем снова опустился на табурет. — Отлично. Но тебе все равно не следовало этого делать. — Ладно, ты прав, — Гарри поднял руки, признавая правоту. — Но я хотел выяснить это для тебя, — Гарри покраснел, а затем выпалил остальное, — чтобы компенсировать то, что я сказал. — Ой, — слово было высоким и странно хриплым. Малфой наклонил голову, светлые пряди волос скрывали выражение его лица. — А потом ты пустился в совершенно другие извинения и совсем забыл о потенциально важном открытии, которое сделал? — наконец проворчал он. Гарри смущенно кивнул. — Чертовы гриффиндорцы, — пробормотал Малфой себе под нос. Но когда он посмотрел на Гарри, его улыбка была искренней. — Рассказывай. Испытав нелепое облегчение, Гарри начал объяснять. — Я практиковался со своей магией, используя не-Апериомантию… — Не-Апериомантию? — с презрением Малфой вмешался. Его глаза недоверчиво сузились. — Так вот как ты это называешь? — Э-э… да? — Гарри потер затылок. — Поттер, ты тупица! — Ну, и как ты это называешь? — Гарри бросил вызов. Малфой ответил немедленно. — Сентиомантия. — Сентиомантия? — повторил Гарри. — Аперио означает «обнаруживать». Сентио означает «чувствовать», — Малфой пожал плечами. — Ха. Это довольно умно, Малфой. Когда Гарри вернулся во дворик на следующее утро после ссоры с Малфоем, он не был уверен, наказывает ли он себя или находит утешение в пышной красоте места, где они разговаривали в последний раз. В любом случае, он не мог придумать, где еще ему хотелось бы быть, поэтому он лег на траву и погрузился в размышления. Но через некоторое время он обнаружил, что не так уж несчастен, как ожидал. Солнце приятно грело ему лицо, а окрас странных цветов — на этот раз бледная смесь белого, золотого и льдисто–голубого — казалось, соответствовал его настроению. Аромат, окутавший его, был успокаивающим, убаюкивающим. Как раз в тот момент, когда он собирался поддаться ему, он вспомнил, каким успокаивающим был запах цветов в ночь Бала по восстановлению. Он был весь взвинчен — нервный от давления «обожающей» публики и выбитый из колеи своей реакцией на, по-видимому, невероятно подтянутого Малфоя, — но вдох свежего аромата цветов мгновенно расслабил его. Гарри резко выпрямился от этого воспоминания, резко открыв глаза. Если цветы были злыми, как он безнадежно предполагал со вчерашнего дня, тогда почему они были такими успокаивающими? Он предположил, что это может быть уловкой — цвета и запах, заманивающие жертву получше. Но Гарри это показалось неправильным. Он всегда обладал сверхъестественной способностью чувствовать обман и фальшь. Вот почему он смог противостоять Империусу — что-то в его сверхъестественном спокойствии вызвало у него подозрения. Эти цветы, однако, не могли быть настолько разными; Гарри вообще не получил от них никаких предупреждающих звоночков. Идея мгновенно возникла, и Гарри нахмурился, зная, что Малфой не одобрит то, что он собирался сделать. Этой мысли было почти достаточно, чтобы остановить его. Но Малфоя здесь не было. И это, Гарри был уверен (если бы он мог подтвердить то, что начинал подозревать), снова зажгло бы Малфоя. Гарри хотел преподнести ему это — своего рода предложение мира. Что-то, что вызовет у другого человека любопытство, новый вопрос, который заставит его улыбнуться. Гарри собрался с духом и осторожно распространил свою магию на нежные бутоны на виноградной лозе над его головой. Ледяной шок пронзил его, но на этот раз он не позволил ему поглотить себя. Он сделал глубокий вдох и подождал, пока его тело привыкнет к холоду. Затем он надавил еще немного, позволяя своей магии ласкать шелковистые лепестки так же нежно, как Малфой прикасался к ним в их первую ночь после возвращения. И вдруг, вот оно. Ясное, сильное и отчетливое. За остротой крючков Гарри обнаружил магию цветов. Это было все равно, что окунуть пальцы в баночку с бальзамом, который когда-то успокаивал его квиддичные травмы. Громко рассмеявшись от облегчения, Гарри коснулся. Крючки отступили, боль утихла. — Тогда цветы вовсе не злые! — вмешался Малфой, прежде чем Гарри успел закончить объяснение. — Нет, — ответил Гарри с осторожной улыбкой. — Их магия полностью отделена от тьмы, которую я чувствовал. Я уверен в этом. Малфой рассмеялся и провел рукой по лицу. Гарри поймал себя на том, что задумчиво смотрит на стеклянный цветок, который они нашли в Выручай-комнате. — Я знал это, — прошептал он. — Я знал, что цветы были хорошими. Они с чем-то борются, Поттер. Какую бы гадость ты ни почувствовал, Хогвартс использует цветы, чтобы бороться с этим. — Да, — согласился Гарри. — Я тоже так подумал. — Итак, мы поможем цветам, — сказал Малфой, наконец-то оторвав взгляд от своего сада на подоконнике. Его глаза встретились с глазами Гарри, спокойными и решительными. Гарри кивнул. Какое-то время они молчали. Малфой перетащил несколько учебников на кровать и листал один из них, что-то бормоча себе под нос. Гарри нарушил молчание. — Малфой? — Да? — он поднял глаза, отмечая пальцем место в книге. Гарри колебался. Он не хотел говорить об этой части, его сердце все еще упрямо настаивало на том, что он заслужил спокойный учебный год. Но он больше не мог игнорировать это. Это было важно, и Малфой заслуживал знать. — Я думаю, что ты, возможно, прав, — тихо сказал Гарри. — В том, что темнота в цветах каким-то образом заражает нас. Малфой закрыл книгу. — Рассказывай, — повторил он. И потянулся, чтобы взять Гарри за руку. Благодарный этому якорю, Гарри крепко ухватился за нее. — Гермиона разводит маленькие переносные костры с первого курса. Половину времени она делает их, не задумываясь. Но вчера ей потребовалось две попытки, а затем пламя погасло всего через несколько минут. Она отшутилась, сказала, что, должно быть, устала. Но я не думаю, что это так. Гарри сделал паузу. Слова дались ему легче, чем он ожидал. Он запоздало осознал, что речь шла о защите его друзей, не более. Это не должно было быть очередным подвигом, перед которым заискивали авроры. Потому что Гарри не обязательно было быть аврором. Попытка исправить не означала, что он должен был гнаться за этим будущим. Гарри все еще был напуган, но осознание этого придало ему сил. Продолжая, он чувствовал себя сильнее. — Растения Невилла умирают. Малфой в замешательстве наморщил лоб, но не перебил. — Он выращивает редкие кактусы, разработал всевозможные заклинания роста. Я провел с ним несколько вечеров, когда мы с тобой… э-э… не разговаривали. — Гарри прикусил губу, затем слегка потряс головой, чтобы прояснить ее. — Он сказал, что все его заклинания имеют эффект, противоположный тому, что он намеревался. Они все увядают, превращаясь в ничто. Он показал их мне, и я прикоснулся к ним, не… с помощью Сентиомантии, — Гарри почти улыбнулся, поймав легкую ухмылку Драко. — Ощущение было похоже на то, что было в тех цветах. Глаза Малфоя потемнели, и он крепче сжал руку Гарри. — Палочка Панси не слушается ее. Всякий раз, когда она пытается применить заклинание к себе. Заклинания для волос, что-то типа того. Она сказала, что это похоже на жалящее заклятие, только сильнее. — Это ужасно, — сказал Гарри. — Да, ты прав, — ответил Малфой, склонив голову. Гарри замолчал, не зная, что еще сказать. — Твоя магия работает должным образом? — в конце концов спросил Малфой, нежно поглаживая большим пальцем запястье Гарри. — Да. А твоя? — Да. По крайней мере, пока, — сказал Малфой со вздохом. Гарри побледнел. Он отпустил руку Малфоя и подтянул колени к груди, прислонившись к ним лбом. — Что мы будем делать? — приглушенно спросил он. — Все будет хорошо, Поттер, — сказал Малфой, положив руку на спину Гарри. Гарри чувствовал его жар через рубашку. — Информация о твоей тайной вылазке во внутренний двор натолкнула меня на идею. Гарри поднял голову. — Да? Расскажи. — Несмотря ни на что, он улыбнулся, буквально ощутив вкус одной из фраз Драко у себя во рту. — Пока нет, — ответил Малфой. Он указал на свой висок. — Ей еще нужно настояться, — закончил он, слегка подчеркнув слово «настояться». Он взглянул на свои котлы, затем бросил на Гарри самодовольный взгляд искоса. Гарри фыркнул. — Ты только что придумал каламбур по Зельеварению? — Я, как обычно, понятия не имею, о чем ты говоришь, Поттер. Малфой сухо усмехнулся и встал с кровати. Он пересек комнату и нырнул за свой шкаф. Минуту спустя он появился, одетый в свободную рубашку с длинными рукавами. — Ты можешь остаться, если хочешь, — сказал он небрежно, отвернувшись от Гарри, когда он сложил рубашку с воротником, которую он носил, и положил ее в свой шкаф. — Что? — спросил Гарри, его пульс участился, когда он наблюдал, как Малфой снимает брюки. Под ним были надеты облегающие черные боксеры. Не было ничего такого, чего бы Гарри не видел в квиддичных раздевалках, Мерлина ради. — Ты можешь остаться на ночь, — уточнил Малфой, возвращаясь к кровати и забираясь в нее. — Я знаю, ты не любишь спать один. — Как ты… — Гарри замолчал, не совсем желая признаваться в этом. Он был поражен тем, как легко Малфой раскусил его. Но тогда, может быть, Малфою тоже не нравилось спать одному. Может быть, Малфою тоже снились кошмары. — Вот почему ты ходишь на озеро ночью, — просто сказал Малфой, отвечая на незаконченный вопрос Гарри. Гарри уставился на него. — Однако на этот раз я ложусь, — продолжил Малфой, казалось бы, невозмутимый молчанием Гарри. Он бросил Гарри подушку и закутался в одеяло. — У меня все еще болит шея. Гарри посмотрел вниз на Малфоя, чьи глаза уже были закрыты. Он колебался всего мгновение, прежде чем снять свои брюки и аккуратно положить очки на подоконник. Он лег на спину, повернув голову к Малфою. Он мог видеть выступы позвоночника парня сквозь его тонкую рубашку. Гарри вздрогнул и закрыл глаза.

***

Гарри проснулся на боку, свернувшись калачиком в центре кровати. В окно лился ранний предрассветный свет. Простыни рядом с ним были теплыми, но Гарри был один. Все еще сонный, он, прищурившись, оглядел комнату и увидел размытые очертания Драко, стоящего над своими зельями. На этот раз его волосы были распущены и мягкими волнами падали на шею. Воротник его рубашки был задран, обнажая одно бледное плечо, и он еще не надел брюки. Гарри восхищался изгибами его икр, их силой. Он мечтательно вздохнул и снова растаял в простынях. Снова погружаясь в сон, Гарри не мог избавиться от ощущения, что какая бы тьма ни была в центре этих цветов, они с Драко были равны ей. Впервые с тех пор, как он почувствовал, как эти ледяные крючки забрались под кожу, Гарри до мозга костей поверил, что они с Драко разберутся во всем. Скоро все будет хорошо.