When Evil Blooms

Гарри и Малфой сидели бок о бок на краю кровати Малфоя, прижавшись бедрами. Никто из них не произнес ни слова. У Малфоя на коленях лежала открытая книга, длинные пальцы теребили края, но он не читал. Его глаза были прикованы к огню, который он развел на лабораторном столе. Там не было никаких котлов. Гарри подозревал, что Малфой просто хотел получить подтверждение в виде огня. В комнате было тепло и уютно. Гарри спал в кровати Малфоя каждую ночь в течение недели, и каждый день появлялся новый комфорт — мохнатый серый ковер, толстый и роскошный под его ногами в утренней прохладе; дополнительный крючок у двери, на который он мог повесить свою мантию; второй стул у лабораторного стола; шкаф побольше с несколькими дополнительными ящиками; и самое примечательное — великолепное красно-золотое одеяло, аккуратно сложенное в изножье кровати. Гарри не знал, был ли Малфой ответственен за это, или магия общежития восьмого курса была интуитивной, а также благоприятной, но он не думал, что это в любом случае имело большое значение. Малфой не возражал против изменений (несмотря на то, что гриффиндорское одеяло выглядело шокирующе неуместно на фоне бледно-голубого покрывала), и Гарри чуть не падал в обморок каждый раз, когда мельком видел эти физические напоминания об их дружбе, свидетельства того, что две жизни медленно сливаются воедино. Большую часть ночей Гарри чувствовал себя в комнате Малфоя как дома больше, чем когда-либо в своей собственной. Сегодняшняя ночь была не похожа на большинство таких. — Ты уверен, что с Луной все в порядке? — спросил Гарри, толкая Малфоя в плечо, чтобы привлечь его внимание. — Нет, — ответил Малфой. — Но ей сейчас ничего от нас не нужно и она ничего не хочет. — Ты уверен? — Гарри просто не мог не добавить. — Да, Поттер. — Малфой устало вздохнул, но Гарри знал, что вздох был адресован не ему. — Я был с ней перед ужином. Она была спокойна и сказала, что ей нужно немного побыть одной. Она планировала прогуляться, чтобы навестить фестралов. Гарри покачал головой. — Она не должна быть сейчас одна. — Я знаю. — Руки Малфоя сжали книгу, сминая страницы. Он слегка поморщился и снова разгладил их, прежде чем отложить том в сторону. — Невилл обещал присматривать за ней. Она, вероятно, будет знать, что он преследует ее, но она не прогонит его. — Луна даже не на восьмом курсе, — сказал Гарри, эта мысль только сейчас пришла ему в голову. — Почему она с нами? Если бы она не была на наших семинарах, возможно… — Это не из-за семинаров, Поттер, — мягко сказал Малфой. Пальцы Гарри согнулись, страстно желая крепко сжать свою палочку. Как будто палочка могла помочь, как будто они могли быть уверены, что любое заклинание не будет испорчено. Когда Гарри не ответил, Малфой продолжил. — Я предполагаю, что она чувствует себя ближе к нам, чем к своим однокурсникам. Большинство из них были здесь, в Хогвартсе, на шестом курсе. Но не она. Ее травмы отличались от тех, что связывают этот курс воедино. — затем Малфой грустно улыбнулся. — Кроме того, ты можешь представить, чтобы кто-нибудь сказал Лавгуд, что ей не разрешили быть с нами? Гарри тихо хихикнул. — Нет, ты прав. Она бы просто неопределенно улыбалась им и говорила, что нарглы сбивают их с толку. — Потом она бы приходила на наши уроки, насвистывая, как будто была именно там, где ей и положено быть. Если бы кто-нибудь попросил ее уйти, она предложила бы им сладости… — Или шарф! — вмешался Гарри. — Да, или шарф, или странный совет, и они были бы настолько сбиты с толку, что просто начали бы урок. Они оба рассмеялись. Малфой заправил несколько выбившихся прядей волос за уши. — Луна такое чудо, — закончил он. — Да, — выдохнул Гарри. Они погрузились в молчание. На мгновение их юмор осветил комнату, как будто невыразимый дух Луны снизошел, смахнув их тревоги так же легко, как паутину. Но вслед за их смехом тьма ворвалась обратно, придавив Гарри и Малфоя своей тяжестью. На прошлой неделе, после того, как Гарри признался себе, что Малфой был прав — что бы ни было в цветах, скорее всего, заражало Хогвартс — он начал видеть все больше и больше признаков этого. Это было неприятно, хотя, как ни странно, все, что пошло не так, было лишь мелкими неприятностями. Гибнущие растения Невилла были худшим из всего этого. Помимо этого, Гарри и Малфой отметили небольшие неисправности палочки, заклинания, не совсем попадающие в цель, странные запахи после длительного заклинания и кратковременное изменение цвета трансфигурированных предметов. Если бы не его Сентиомантия, Гарри мог бы подумать, что они имеют дело не более чем с довольно скучным преследованием, осуществляемым озорным (хотя и невдохновленным) призраком. Но каждый раз, когда у кого-то возникали проблемы с заклинанием, Гарри высвобождал свою магию и осторожно проникал в него. И каждый раз он чувствовал тот же острый холод, который был сосредоточен внутри цветов. Малфой не испытал на себе никаких негативных последствий из первых рук, а заклинания Гарри начали ухудшаться только в последний день или около того, но, похоже, пострадали в основном восьмикурсники. Насколько они могли судить, ни среди профессоров, ни среди младших студентов не было разговоров о чем-то неладном. Во вторник днем Гарри наткнулся на Спраут, которая что-то бормотала себе под нос в углу, сердито глядя на свою палочку, но поспешила уйти, прежде чем у Гарри появился шанс обратиться к Сентиомантии. Итак, неделя прошла особо без происшествий, с небольшими неудачами в классе, Малфой лихорадочно занимался исследованиями, а Гарри проникал своей магией во все, что попадалось на глаза, в поисках закономерностей. К концу недели Гарри почувствовал себя почти расслабленным. Возможно, опасность отступала. Возможно, цветы выигрывали эту войну. Утро пятницы выдалось холодным и сырым, но их приглашенный профессор была неумолима. Она потащила их на дальнюю сторону квиддичного поля, где она выстроила ряд ветхих коттеджей. Семинар недели был сосредоточен на смешивании различных чар с заклинаниями трансфигурации, чтобы создать прочную и постоянную реконструкцию здания. Для их последнего задания профессор ожидала, что они будут работать в парах, чтобы полностью реконструировать одно из полуразрушенных строений. Несмотря на дождь, утро было приятным. Гарри подумал, что их с Малфоем коттедж выглядит довольно неплохо. Бесконечные споры о цветовой гамме и достоинствах камня по сравнению с деревом привели к причудливому сочетанию деревенского стиля и элегантности. Все это должно было ужасно конфликтовать, но каким-то образом это сработало, почти как у самих Гарри и Драко, Гарри не мог не думать об этом. И если его сердце подпрыгнуло и затрепетало, когда он представил, что когда-нибудь будет жить с Малфоем в таком доме, как этот… ну, никто не должен был знать. Гарри наблюдал, как Малфой вырезает изящные узоры на камне вокруг их камина (его глаза были так сосредоточены, а нос так очаровательно сморщен, что Гарри, замерев, просто стоял там, пытаясь подавить свою широкую, сентиментальную улыбку), когда это случилось. Крик агонии пронзил воздух, прерванный ужасно знакомым стуком тела, упавшего на землю. Каждый восьмикурсник мгновенно насторожился, вытащил палочки и направил их, когда они побежали к последнему коттеджу в ряду. Гарри и Малфой прибежали первыми, будучи ближе всех, но остальные не сильно отставали. Они остановились как вкопанные, не в силах осмыслить то, что увидели. Падма Патил лежала на земле с закатившимися глазами. С ее кожей было что-то не так. Она была сухой и потрескавшейся, как иссушенный песок пустыни, и кровь стекала по ее рукам и лицу, медленно скапливаясь под ней. Луна стояла поодаль, закрыв рот руками, и была бледнее, чем Гарри когда-либо видел ее. Слезы лились из ее глаз. Ее палочка лежала на земле рядом с ней, как будто она ее уронила. Парвати издала болезненный звук и покачнулась на ногах. Гермиона бросилась вперед. Она опустилась на колени рядом с Падмой, бормоча диагностические заклинания, которым они научились на их целительском семинаре. К тому времени профессор была уже там, мягко обездвижила Падму и поспешила отвести ее в больничное крыло. Лаванда потянулась к Парвати, но та отстранилась и побежала догонять свою сестру. Луна, дрожа, смотрела им вслед. Малфой подошел и обнял ее, что-то тихо говоря ей на ухо. Гарри не мог слышать, что он говорил, но Луна покачала головой и рухнула на грудь Малфоя. Он держал ее, успокаивающе поглаживая по спине, пока она плакала. Гарри осторожно приблизился и взял ее палочку. Он бы уронил её, если бы не был готов к знакомому ощущению. Он серьезно посмотрел на Малфоя и кивнул. Возможно, цветы, в конце концов, не выигрывали. Остаток дня прошел как в тумане. Гарри не был уверен, что было самым худшим. Луна рыдала, снова и снова повторяя МакГонагалл, что она не хотела этого, что она всего лишь наложила простое водоотталкивающее заклинание, казалось, не слыша заверений МакГонагалл. То, как большинство их однокурсников незаметно отпрянули от Луны, заставляло Малфоя бросать на них яростные взгляды. Осторожные кивки, когда МакГонагалл спросила, не ведет ли себя странно магия у кого-нибудь еще. Она призвала их палочки и приказала им вернуться в общежитие, прежде чем выпорхнуть из комнаты. Гарри просидел с Роном и Гермионой весь день, тоскуя по присутствию Драко. В общей гостиной в тот вечер царила тишина, никто даже не поднял голову, когда они ковырялись в бутербродах и тыквенном соке, которые принесли домашние эльфы. Гарри напомнил себе, что Падма стабильна, и заставил себя вернуться к настоящему. Он повернулся лицом к Малфою. — А как насчет твоей теории? — Остаточная Темная магия? — спросил Малфой. — Да. — Гарри ободряюще кивнул. — Ты сказал, что это и есть злые ледяные крючки. И Хогвартс использует цветы, чтобы очистить их от остатков Темной магии. Малфой нахмурился. — Поправочка, я сказал, что, возможно, это была остаточная темная магия, имея в виду, что существуют и другие столь вероятные возможности. — Хорошо, но с чего-то нужно начинать, не так ли? Разве нет способов убрать остатки Темной магии? Малфой склонил голову набок и уставился куда-то поверх плеча Гарри, явно лихорадочно соображая. — Да, хотя «убрать» на самом деле слишком упрощенная фраза, чтобы применять ее к… Гарри схватил Малфоя за плечи и слегка встряхнул его. — Малфой, сосредоточься! — потребовал он. Глаза Малфоя прояснились. — Ладно, извини. — Ты знаешь заклинания? — спросил Гарри, отпуская его. — Можем ли мы попробовать что-нибудь из этого сами, или нам нужно пойти к МакГонагалл? Малфой вздохнул. Он снова взял свою книгу и рассеянно пролистал страницы, покусывая ноготь большого пальца. Затем он поднял глаза. — Это не остаточная Темная магия, — сказал он. — Что? — воскликнул Гарри. — Откуда ты знаешь? Лицо Малфоя посуровело. — Это называется исследованием, Поттер, — огрызнулся он. — О существовании которого ты бы знал, если бы когда-нибудь потрудился взять в руки книгу. Гарри покраснел и отвел взгляд, чувствуя себя немного пристыженным. Малфой целую неделю жертвовал сном, пытаясь найти решение в книгах по теории магии, которые они взяли в библиотеке. Он даже написал своей матери и попросил несколько томов из старой коллекции Темных искусств своего отца. Гарри должен был помогать лучше. Он собирался сказать это, когда Малфой потянулся к нему. — Мне жаль. Это было нечестно с моей стороны, — тихо сказал Малфой, положив руку на плечо Гарри. — Ты совершенствовал свою Сентиомантию, и это тебя и так достаточно утомляет. Гарри наклонился навстречу прикосновению. Малфой пристально посмотрел на него, его глаза были такими серьезными и мягкими, и Гарри подумал, что он может умереть от этого. Уголок рта Малфоя приподнялся. — Ты все равно бесполезен в исследованиях, ты невыносимый человек действия. Гарри испустил вздох, который был почти смехом. — Я не уверен, что это на самом деле оскорбление, Малфой. — Как скажешь, Поттер. — Малфой улыбнулся. Его рука опустилась, но затем он придвинулся ближе, и Гарри прижался к нему. Они оставались так некоторое время, пока Малфой снова смотрел на огонь с задумчивым выражением лица. Его рука нашла путь к колену Гарри, пальцы рассеянно погладили ткань, рисуя на ней беспокойные узоры. Это ощущение эхом отозвалось в Гарри, и он подавил дрожь. Наконец Малфой заговорил. — Это не остаточная Темная магия, — повторил он. — Я прочитал все, что смог найти по этому поводу, буквально сотни статей, и ни одна из них не описывает остаточную Темную магию таким образом. Она просто так себя не ведет. — Как она себя ведет? — спросил Гарри, когда молчание затянулось на несколько минут, а Малфой не подал никакого знака, что собирается продолжать. Пальцы Малфоя замерли, и он крепче сжал ногу Гарри. — Это не очень последовательно, — признал он, — но у всего, что я читал, была одна общая деталь. Остаточная Темная магия отравляет место. Само место становится опасным, причиняя людям боль способами, напоминающие последствия взрывов или проклятий. Но независимо от того, насколько это плохо, твоя собственная магия не пострадает. У тебя все еще есть контроль над своей магией, чтобы реагировать на любые неприятности, которые причиняет тебе остаточная Темная магия. — Ох. — Гарри дрожащим голосом выдохнул. — Но это наши заклинания искажаются. — Точно, — сказал Малфой. — То, что случилось с Падмой сегодня, выглядело как последствия остаточной Темной Магии. Она могла спровоцировать что-то на территории. Но Луна наложила на нее заклинание. Она наблюдала, когда все пошло не так, как надо. А еще есть растения Невилла, и магия Панси пугает ее — все эти заклинания работают не так, как должны. Насколько я могу судить, то, что здесь происходит, беспрецедентно, по крайней мере, в том, что касается Темной магии. Эти книги чертовски бесполезны. Малфой нахмурился и, что совершенно нехарактерно для него, яростно швырнул книгу на пол. Гарри съежился, потрясенный потерей Малфоем контроля, когда та упала. Малфой скрестил руки на груди, затем властно поднялся на ноги. — Вставай, — практически прорычал он. Гарри вскочил на ноги. — Прямо сейчас у нас игра в Ловцов, — объявил Малфой. — Тащи свою метлу, Поттер. — Но уже почти полночь, — запротестовал Гарри. Малфой приподнял бровь. — И? Гарри отвел взгляд от вызывающего взгляда Малфоя и с тревогой потянул за подол своего джемпера, не зная, как реагировать. Правда, Гарри был готов вылезти из кожи вон еще до того, как они заперлись в комнате Малфоя той ночью, и прошедшие с тех пор часы никак не успокоили его нервы. От огня в комнате стало невыносимо жарко, и горе Малфоя смешалось со страхом Гарри, превратив обычно уютное пространство в гнетущее. Мысль о полете — о свежем ночном воздухе и открытом небе, о смехе и соревновании с Малфоем — была волнующей по сравнению с этим. Гарри внезапно так сильно стал нужен этот полет, что у него заболела грудь. Но он не мог избавиться от ощущения, что сбежать на поле для квиддича было бы неуважением к Луне и Падме. Как они могли потакать себе после всего, что произошло? Разве они не должны вкладывать всю свою энергию в расследование? Малфой шагнул ближе к Гарри, глаза сузились, когда он пристально посмотрел на него на мгновение. Выражение его лица смягчилось. — Мне нужно проветрить голову, — тихо сказал Малфой. — Я больше не могу здесь сидеть, я не могу… думать. Пожалуйста, Поттер, — он отвел взгляд, щеки порозовели, прежде чем встретиться взглядом с Гарри. — Мы решим это, — пообещал он, — но не сегодня. — Да. — Голос Гарри был грубым. Он кашлянул. — Да, хорошо. Гарри провел пальцами по волосам и направился к двери. — Кроме того, — продолжил Малфой, и Гарри понял, что он ухмыляется, даже не оборачиваясь. — Ты начал выглядеть здесь как зверь в клетке, Поттер. Гарри усмехнулся, поражаясь тому, как Малфой всегда мог видеть его насквозь. Звук застрял у него в горле, когда Малфой прошел мимо, проведя дразнящими пальцами по руке Гарри. — Пошли, мой невыносимый человек действия. Гарри пошел, выхватывая слово «мой» из воздуха и прижимая его к сердцу.

***

С точки зрения Гарри, его маловероятная дружба с Малфоем была вызвана цветами, выросла и расцвела под звездами. Драко в сознании Гарри всегда был окружен пышностью трепещущих лепестков, его серебристо-бледная кожа купалась в лунном свете. Ночные прогулки вдохнули жизнь в этого Драко, осветив его перламутровым цветом, воплотив неземную красоту фантазий Гарри в реальность. Итак, тихие вечера у озера с Малфоем были достаточно пьянящими. Но полет с ним был чем-то совершенно другим. Цветы со двора проникли на поле для квиддича, обвивая трибуны и наполняя воздух конца октября своим особенным ароматом. Они переливались крошечными серебряными и золотыми цветами, радостно отражая ночное небо. Когда их метлы поднялись, унося их ввысь, чтобы гарцевать среди звезд, Гарри почувствовал, что опьянен Драко Малфоем. Они тонули в бутонах и звездном свете, и хотя они двое всегда принадлежали ночи, Гарри не мог не верить, что на этот раз ночь принадлежала им. Гибкая фигура Драко промелькнула мимо. Он с усмешкой посмотрел через плечо на Гарри, затем выполнил идеальный поворот в пике, прежде чем устремиться в другом направлении. Метла Гарри накренилась в сторону, когда он потерял фокус, но он рассмеялся, скорректировал курс и погнался за Малфоем. Даже задыхаясь от нужды и вожделения, это было похоже на восторг. Гарри и Малфой мчались друг за другом по полю, ныряя и кружа, бросаясь вперед, чтобы подрезать друг друга. Даже когда стало очевидно, что было слишком темно, чтобы действительно поймать снитч, их жестокая конкуренция продолжалась. Мышцы горели, Гарри притворился сосредоточенным и нырнул к центральной стойке ворот, надеясь, что Малфой последует за ним. Когда Гарри вышел из пике, его метла резко опустилась, оставив его на несколько метров ниже того места, где он должен был быть. Он покачал головой, раздраженный тем, что позволил себе так отстать от тренировок, прежде чем по длинной дуге пронестись к противоположному концу поля, намереваясь оставить Малфоя далеко позади. Он только что увидел проблеск, который мог быть снитчем, когда почувствовал, как что-то твердое ударило его в спину. Он взвизгнул и инстинктивно перевернулся в броске Вялым Кистевым Креном, как будто пытаясь увернуться от бладжера. Его метла тревожно задрожала, но Гарри ухитрился выпрямиться и взял ее под контроль. Он обернулся, чтобы посмотреть на Малфоя, который громко смеялся. — Что, черт возьми, это было? — рявкнул он. — Что, боишься небольшого бладжера, Поттер? — насмехался Малфой. Он вытащил из кармана круглый предмет и откусил огромный кусок. Гарри прищурился в темноте. Яблоко? Малфой ухмыльнулся и швырнул яблоком в Гарри, прежде чем умчаться прочь. Гарри поймал его в воздухе. — Ты заплатишь за это, мерзавец, — крикнул он. — Заставь меня, Поттер! Гарри оскалил зубы и зарычал, затем бросился вслед за Малфоем. Он свернул, когда мимо пролетело еще одно яблоко, едва не задев его голову. — Ты сумасшедший! — Гарри вскрикнул. —Сколько яблок ты принес? Малфой облетел Гарри, замедляясь ровно настолько, чтобы пошевелить бровями, прежде чем опуститься ниже него и улететь. Гарри перенес свой вес, готовясь к крутому повороту, но его метла снова вздрогнула и ускорилась, кренясь в противоположном направлении, в котором ее вел Гарри. — Черт, — прошептал он, осознав, что происходит, как раз в тот момент, когда его метла остановилась как вкопанная. У Гарри на мгновение закружилась голова, когда его тело поглотило внезапную потерю инерции, а затем он вместе с метлой полетел к земле. Он услышал крик Малфоя. Он изо всех сил пытался пошевелить руками, пытаясь дотянуться до своего бывшего соперника, но воздух проносился мимо слишком быстро, и ухватиться было не за что. Гарри рухнул на землю. И она не поддалась ему. Он слегка подпрыгнул, прежде чем резко остановиться. На секунду в глазах Гарри потемнело, но, сделав несколько глубоких вдохов, он понял, что земля на ощупь не тверже крепкого матраса. Он осторожно пошевелил конечностями, вздохнув с облегчением, когда они повиновались ему. Рядом с ним раздался глухой удар, и появилось красивое лицо Драко. Его глаза были широко раскрыты и полны слез. — Поттер, — прохрипел он, протягивая руку, чтобы погладить Гарри по щеке. Глаза Гарри закрылись, но они снова открылись, когда он услышал, как Малфой начал всхлипывать. — Прости, мне так жаль, — выдавил он. — Вещество в цветах, должно быть, распространилось и на метлы, я должен был знать… Поттер… мне ж-жаль… я не могу… я… во всем виноват… Гарри с трудом выпрямился. Малфой стоял на коленях рядом с ним, бормоча все более бессвязные извинения. — Хей, — сказал Гарри. Он схватил Малфоя за руки. — Малфой, все в порядке. Я в порядке. — Т-ты в порядке? — Малфой запнулся. Он провел руками по рукам Гарри и вниз по его спине, как будто проверяя, нет ли травм. — Да, — заверил его Гарри. — Я в порядке. Он снова взял Малфоя за руки и успокаивающе провел большими пальцами по его запястьям. Малфой вздрогнул, но его дыхание начало успокаиваться. — Поттер? — прошептал Малфой. Его глаза были озерами расплавленного серебра, когда он уставился на Гарри. Гарри с трудом сглотнул. — Да? — Я… — Малфой покачал головой. А затем он бросился вперед и яростно прижался к губам Гарри. Гарри замер, едва осмеливаясь поверить, что это происходит на самом деле. Он закрыл глаза и увидел буйство красок, заполнивших темноту. Тепло пронзило его, и он внезапно почувствовал головокружение — он парил в звездном свете, погружался в цветущую постель, и летел, и падал, что-то между. Гарри открыл рот для Драко, наслаждаясь мягкостью его губ и яблочной кислинкой, оставшейся от самодельных бладжеров. Он крепче сжал запястья Драко и растворился в поцелуе. Драко внезапно отстранился. Он протянул руку и осторожно провел пальцами по подбородку Гарри. Гарри попытался открыть глаза. Драко уставился на него, его лицо все еще было мокрым от слез. — Да? — спросил он дрожащим и неуверенным голосом. Но выражение его лица говорило само за себя. Глаза Драко были влажными и открытыми, полными боли и надежды, и это было все, чего Гарри когда-либо хотел, потому что Драко Малфой отражал каждую частичку желания, которую Гарри когда-либо испытывал. — Да, — прорычал Гарри и наклонил голову вперед, чтобы снова накрыть губы Драко. Он протянул руку, чтобы распустить пучок Драко и (наконец-то, блять) зарылся пальцами в выбившиеся пряди волос. Гарри чуть не зарыдал. На ощупь они были похоже на жидкое золото. Драко наклонился к нему, наклоняя рот, чтобы углубить поцелуй. Его руки прошлись вверх по груди Гарри, зажигая всполохи огня даже через ткань его рубашки. Гарри ахнул. Он схватил Драко за бедра и притянул его ближе. Драко охотно подчинился, оседлав бедра Гарри и запустив пальцы в волосы на его затылке. Он слегка потянул, и в голове у Гарри помутилось. Все его тело затрепетало, как будто он был окутан магией Драко. Руки Гарри нащупали край рубашки Драко и скользнули под нее, с горячей лаской пройдясь вдоль его позвоночника. Его кожа была гладкой, как лепестки, соблазнительной, как бархат. Гарри отпустил губы Драко, оставляя беспорядочные поцелуи вдоль линии подбородка. — Ты сотворил для меня подушку из земли? — он тяжело дышал. — Да, — выдохнул Драко. — Без палочки? — Ммм… да. Гарри сделал паузу, затем прикусил шею Драко. — Это так чертовски горячо, — сказал он, успокаивая укус языком. Драко бесстыдно застонал. — Ты такой чертовски горячий, блять… — Вот так? — Да–да, вот так, блять, Поттер. Драко откинул голову назад и снова застонал, бедра беспомощно дернулись вверх. Гарри заскулил, затем откинулся назад, увлекая Драко за собой на землю. Он без усилий перевернул их, прижимая Драко к себе и исследуя его рот. Драко жадно ответил на поцелуй и обхватил ногами бедра Гарри. Гарри терся о него в беспорядочном ритме — раз, два, три раза, а затем Драко задрожал. Он выгнул спину и вскрикнул. Гарри наблюдал, как он кончает, наблюдал за каждой волной удовольствия, пробегавшей по лицу Драко. Он никогда не видел ничего более прекрасного. Гарри осыпал поцелуями скулы Драко, пока тот не замер. Затем Гарри толкнулся еще дважды и кончил, оргазм сотрясал его с такой силой, что было почти больно. Он рухнул на Драко и уткнулся носом в его шею. Драко обнял его и удовлетворенно вздохнул. Позже Гарри и Драко прогуливались по территории, держась за руки. Луна висела низко в небе, раздутый шар, едва достигающий полной фазы. Ветерок шелестел ветвями над их головами. Гарри позволил своей магии выплеснуться из его пальцев и уютно вплестись в пальцы Драко. Когда они достигли входа в общую гостиную, Драко притянул Гарри ближе к себе и положил голову ему на плечо. Гарри притянул его в сокрушительные объятия. Через несколько мгновений Драко отступил назад. Он посмотрел наверх, как делал всегда, когда собирался сказать что-то, что заставляло его чувствовать себя уязвимым. Но затем он удивил Гарри, опустив голову и встретившись с ним взглядом. — Я думал, что потеряю тебя сегодня вечером, — прошептал он. Его голос дрогнул. Сердце Гарри болезненно забилось. Никогда, хотел он сказать. Ты никогда не потеряешь меня, Драко Малфой. Но Гарри Поттер лучше других знал, как легко можно нарушить подобное обещание. Он обхватил пальцами подбородок Драко. — Ты так легко от меня не избавишься, Малфой, — сказал он. Он нежно провел большим пальцем по скуле Драко, смягчая дразнящие слова. И когда Гарри наклонился, чтобы поцеловать его, Драко улыбнулся ему в губы.