All the Things We’ll Leave Behind (Всё, что мы оставили позади)

      За всю жизнь это — второй раз, когда Лань Ванцзи вышел на причал Пристани Лотоса. Доски здесь — в этом месте, открытом всем лодкам и волнам, — тяжело ходили под его ногами. С другого причала раздался крик мужчины, попросившего соседнее судно притормозить: волны сбивали два причала вместе.       Лань Ванцзи пошатнулся, и человек рядом, чья рука обвила его собственную, рассмеялся.       — Если не будешь осторожнее, то упадёшь в воду, А-Чжань, — поддразнила Цзян Яньли.       Лань Ванцзи бросил взгляд на подругу. Позади неё сновали слуги, которые относили её сумки к ожидающему их транспорту. Это было последнее лето, полное свободы, и реальность неизбежно настигала Лань Ванцзи. Почти всё, что находилось в общежитии Цзян Яньли, было упаковано и теперь возвращалось домой.       И всё же они вели разговор так, словно бы это было самое обычное лето. Последнее лето для них обоих, прежде чем каждый ступит в этот огромный мир. И в этом лете нет места для реальности.       Рука Цзян Яньли обвилась вокруг его локтя, а после девушка потащила его вдоль пристани в сторону ожидающего их транспорта, который был неким симбиозом гольф-карта и настоящего автомобиля. Разрешённый в использовании. Наверняка очень дорогой. Отвратительный.       Лань Ванцзи помог подруге взобраться на транспорт, а после расторопно сел рядом, прежде чем водитель двинулся, едва дав ему время пристегнуться, и понёсся по грунтовой дороге.       Цзян Яньли, взглянув на него, снова рассмеялась. Её собственный ремень безопасности по-прежнему болтался рядом.       — А-Чжань, нам ехать всего пять минут! И вокруг нет машин.       Пронзительно взглянув на неё, Лань Ванцзи собрал волосы, разлетевшиеся повсюду, в пучок, а после — дотянулся до её ремня и пристегнул, как положено. Цзян Яньли покачала головой и переключила внимание на вид за окном, но взгляд её, едва завидев очертания родного дома, мгновенно потух.       Он сжал их руки вместе. Его собственная реальность наступит через три месяца, в отличие от Цзян Яньли, жизнь которой изменится с первым шагом на родную землю.       — Ещё не поздно, — прошептал он, наклонившись так близко, чтобы водитель не смог услышать его. — Я могу разобраться с ним, вернуть нас на пристань, и мы бы украли лодку. Исчезли.       Цзян Яньли весело взглянула на него и толкнула плечом, пока транспорт, отмеряя точку невозврата, поворачивал в сторону дома.       Место это выглядело спесиво. Лань Ванцзи видел фотографии десятилетней давности, запечатлевшие и традиции, и шарм, и следы прошлого того, что было предано огню. Сейчас это место подступило к современности, захватившей Пристань Лотоса и её воды, в которой традиции — лишь оболочка, втиснутая в бетонные стены.       Автомобиль притормозил перед поворотом, откуда свернул на мощённую белую дорожку, идеально выложенную слугами до самого дома. Мать Цзян Яньли — фигура, облачённая в отличительное пурпурное, — шла по центру, за ней — отец, который лениво махал им и говорил с кем-то, кто находился за его спиной.       Автомобиль остановился, и почти сразу из него выскочил, чтобы оказать помощь, водитель, который столь же расторопно вернулся обратно и исчез в облаке дорожной пыли.       Этот транспорт, очевидно, назвать экологически чистым было нельзя.       — Яньли, — раздался жгучий голос Мадам Юй.       Женщина стояла на возвышении ступеней, ожидая, когда дочь сама подойдёт к ней.       Цзян Яньли медленно приблизилась к ней, вежливо улыбнулась и поклонилась, подобрав нужное время и нужное место, идеальная, прекрасная и несчастная.       — Матушка, — тихо ответила она, — вернуться домой — большая часть для меня. Благодарю за радушное приветствие и за дозволение моему друга провести это лето с нами.       Она поклонилась снова, опустив взгляд, чтобы не видеть режущий холод взгляда матери.       — Не могу поверить, что ты смеешь показываться на людях в таком виде, с такими короткими волосами, — цокнула Мадам Юй. — Придётся попросить стилиста исправить это. Надеюсь, она управится до торжества.       То, что Мадам Юй заставит её выкроить время, остаётся невысказанным.       Взгляд женщины скользнул на Лань Ванцзи, и тому пришлось подавить жгучее желание выпрямиться ещё больше. В первый его визит она нацепила на лицо маску, скрыв жестокость за бесконечными фальшивыми улыбками и приторными речами в настойчивых попытках сделать его частью своей семьи.       Маска, исчезнувшая в тот же миг, когда пришло осознание, что Лань Ванцзи и её дочь никогда не будут кем-то большим, чем друзьями, сменились словами и взглядами, подобным тем, которые были обращены на родную семью.       То, что эта женщина позволила ему приехать сюда этим летом, удивило Лань Ванцзи: его присутствие можно было бы легко принять за ухаживание за Цзян Яньли, в то время как единственным желанием Мадам Юй было устроить для своей дочери выгодный для семейного дела брак.       — Лань Ванцзи.       Ничего более не сказав, она развернулась и направилась по ступеням выше. Её муж неловко отошёл в сторону, а слуги последовали за ней.       Спустившись ниже, Цзян Фэнмянь раскрыл руки и широко улыбнулся.       — А-Ли, — сказал он, утянув дочь в объятия, и ласково поцеловал её в макушку.       — Папа, — радушно ответила тому Цзян Яньли. — Рада видеть тебя.       — И я тебя, мой любимый цветок.       Сладкий аромат расчертил воздух вокруг них нотками лёгкого и цветочного, почти похожих на присущие — Цзян Яньли. Почти.       — Пойдем, — предложил Цзян Фэнмянь, схватив дочь за руку и шагнув вместе с ней на лестницу, — зайдём внутрь? Скроемся от жары.       — Папа, — сурово произнесла Цзян Яньли, замерев и обернувшись на Лань Ванцзи.       Тот вздохнул.       — Да-да, и ты, Лань Ванцзи. Добро пожаловать. Пойдёмте. Разве не была твоя мать достаточно доброжелательна, А-Ли?       На пути в дом, когда они стали подниматься все втроем по ступенькам, девушка бросила на друга краткий взгляд.       Едва они успели переступить порог, как чужие руки появились из ниоткуда и прижали Цзян Яньли к себе, забирая её у отца. В то же мгновение Лань Ванцзи ринулся к ней, вырвал её из крепкой хватки и прижал неизвестного к стене.       Запах альфы — острый, яркий и выдержанный — щекотал его обоняние, а уши обожгло смехом, когда он взглянул в глаза другого мужчины.       — Боже мой, — рассмеялся незнакомец. — Если бы Фэнмянь-гэ не рассказал о «молодом высокомерном Лане, который считает себя слишком хорошим для моей милой А-Ли», я бы подумал, что ты защищаешь своё.       — Вэй Усянь!       — Дядя Сянь!       Цзян Фэнмянь и Цзян Яньли закричали одновременно, но совершенно по-разному.       Цзян Яньли оттолкнула Лань Ванцзи от альфы и обняла его, прижавшись носом к его никем не помеченной железе, а своим хрупким телом — к его твёрдому, которое только что было под Лань Ванцзи...       Качнув головой, Лань Ванцзи отходит и отводит взгляд, чтобы не мешать этому хрупкому моменту их близости.       Цзян Яньли рассказывала о своём дяде. Тот был близким другом Цзян Фэнмяня, хотя и был старше почти на шесть лет. Она намекала, что её отец испытывал к дяде Сяню чувства, не совсем похожие на дружеские, но по какой-то причине из этого ничего не вышло.       По крайней мере, ничего из того, что достигло ушей общественности и чего-то официального. Это пустые обвинения.       Теперь он наблюдал, как Цзян Яньли и её дядя откровенно дышали ароматами друг друга, пока Цзян Фэнмянь очевидно влюблённо наблюдал за ними. Мог чувствовать смущающий запах, который невольно выпустил Цзян Фэнмянь...       Пожалуй, теперь Лань Ванцзи понимал, почему слухи о том, что Юй Цзыюань не является родителем детей Цзян Фэнмяня, не утихают уже которое десятилетие.       — Сянь-шушу, — Цзян Яньли не стала жаловаться, когда они отпрянули друг от друга, — почему ты не сообщил, что приедешь к нам?       Выпрямившись, она скрестила руки на груди и словно бы стала миниатюрной омега-версией своей матери, прежде чем прошло пару секунд и на её губах заиграла лёгкая улыбка.       — О, милая, у этого старика так мало удовольствий в жизни, — драматично вздохнул альфа и приложил руку ко лбу, как если бы был девицей, готовой упасть в обморок, — разве не может он немного удивить свою очаровательную маленькую племянницу, — он взгляну на Лань Ванцзи, ухмыльнувшись, — и её горячего друга-альфу?       — Нелепость, — пробормотал Лань Ванцзи, слишком поздно осознав, что его волосы всё ещё были собраны в хвост на затылке и любой человек рядом мог заметить его пылающие уши.       Судя по глазам, Цзян Яньли совершенно точно заметила это. Обернувшись к дяде, она спросила:       — Как надолго ты тут, Сянь-шушу? Надеюсь, останешься хотя бы на пару недель? — она невинно смотрит на него и добавляет. — Мы с А-Чжанем пробудем тут целое лето и мы будем рады, если ты присоединишься к нам хотя бы ненадолго.       — А-Ли и А-Чжань хотели бы этого? — рассмеялся мужчина, обратив взор своих пронзительных серебристых глаз на Лань Ванцзи. — Это правда? А-Чжань?       Дрожь норовила пройтись по его телу, но Лань Ванцзи подавил её на корню.       — Мн, — наполовину согласился он, отведя взгляд.       Лето, в котором нет места реальности, верно?       — Хорошо-хорошо, — вмешался Цзян Фэнмянь. — Вэй Усянь останется тут на время, это все очень мило, — затем он приобнял дочь снова и повёл её глубже в дом, направившись, если Лань Ванцзи верно помнит, в сторону своего кабинета. Это было равносильно «только попробуйте последовать за нами», беззвучно брошенному двум альфам. — А теперь, — продолжил мужчина, и его голос стал затихать по мере того, как они уходили, Цзян Яньли бросила в их сторону виноватый взгляд, оглянувшись через плечо, — расскажи о своей поездке. Ты останавливалась в...       — Ох, — выдохнул мужчина рядом, лениво придвинувшись ближе к Лань Ванцзи. — Этот мужчина и его манеры. Он даже не представил нас, как положено.       С этими словами Вэй Усянь замер напротив него. Пусть они были одинаково высокими, Лань Ванцзи был шире в плечах, в то время как человек напротив — более худым. Учитывая то, что ему довелось ощутить прежде, этот человек всё же обладал мускулами.       Мужчина покачивался перед ним на пятках и вовсю разглядывал Лань Ванцзи. В тот момент, когда чужой взгляд метнулся обратно к его лицу, мужчина ощутил, как его уши вновь запылали.       — Я Вэй Усянь, — представился мужчина, качнувшись на пятках.       — Лань Ванцзи.       — Лань Ванцзи? — взвыл Вэй Усянь, надув губы. — Но если ты не представишься первым именем, то как я смогу называть тебя А-Чжань? — мужчина подошёл к нему ближе настолько, что они практически соприкоснулись одеждой. — А я так хотел узнать тебя... поближе...       Он рассмеялся тотчас, как только Лань Ванцзи отвернулся.       — Бесстыдство, — пробормотал Лань Ванцзи, направившись в сторону гостевых покоев, о расположении которых ему было известно.       До коридора оставалось всего несколько шагов, как позади него раздался тихий голос.       — Не такое, как ты думаешь.       К моменту, когда он обернулся, Вэй Усяня уже там не было.

***

      — А-Ли, — мрачно произнёс Лань Ванцзи.       — А-Чжань, — ответила Цзян Яньли, и улыбка, которая играла на её устах, сводила любой намёк на серьёзность в тоне на нет.       — Нет.       — Да.       И он взглянул на неё. Эта девушка не должна была находиться в его комнате ни по какой причине, как не должна любая не связанная омега находиться в комнате альфы. Ни в какой даже малой степени им не нужно было оказаться случайно обручёнными, женатыми и помещенными в клинику лечения бесплодия, потому что им потребовались бы наследники, которых они не смогли бы завести традиционными способами. Ни за что.       Цзян Яньли вновь махнула на стопку одежды, которую выудила из его чемодана. И одежда эта... была неуместна. Одновременно обтягивающая и облегающая. Такая одежда не оставит места воображению ни в одном месте, которое Лань Ванцзи предпочел бы скрыть.       Этот костюм был подарком от его врага (друга), и Лань Ванцзи старался потерять его где и как угодно, однако он волшебным образом появлялся из раза в раз. В какой-то момент он даже допустил мысль, что его враг (друг) купил несколько таких.       Лань Ванцзи обернулся к чемодану и стал искать там что-то, что не могло бы навредить моральному состоянию семьи Цзян Яньли.       — Давай же, А-Чжань, — обиженно произнесла девушка, — разве ты не хотел бы покрасоваться перед моим дядей?       В тот же миг его тело замерло, а в мыслях мелькнули серебристые глаза и озорная улыбка.       — Нет, — повторил он.       — А-Чжань, — начала она, однако была прервана.       — Ты не можешь знать, что он заинтересован в этом. Не хочу доставить ему неудобства, — и достал из чемодана более приличный наряд. Этот конкретный цвет ему нравился и приковывал к себе внимание. Судя по взгляду, которым окинула его Цзян Яньли, ей это было известно. В этот раз, к счастью, волосы прикрывали его пылающие уши. — И он слишком взрослый, — добавил он мгновение спустя.       Цзян Яньли издала недовольный звук.       — Вовсе нет. Не для тебя. Внутри ты куда старше его, а Сянь-шушу — как ребёнок. Кроме того, — добавила она, обогнув его и встретившись с его взглядом своим, — это не обязательно должно быть чем-то серьёзным. Думай о нём, как о приятном человеке, который... может познакомить тебя с некоторыми вещами.       Лань Ванцзи бросил на неё взгляд.       — Ты не знаешь даже... — он отмахнулся.       — Не знаю, — тихо согласилась она. — Верно. Я не знаю, привлекают ли его альфы, — она отвела взгляд в сторону, и воспоминания затмили её глаза; запах, который она так старалась сохранить в этой комнате, неизбежно выветривался через окно. — Но я точно знаю, что никогда не видела его с другими. Моя мама пыталась свести его с красивыми омегами, но ничего из этого не вышло, — затем она вновь взглянула на Лань Ванцзи. — И я знаю, что он флиртует со всеми в равной степени, даже с альфами. Знаю, что ему нравится мой отец, как друг, однако несмотря на то, что папа бы был для него лучшей парой, даже если в нашем мире всегда лучше жениться на друге, потому что это лучшее, на что вы оба можете надеяться... — хмыкнув, она развернулась и приблизилась к двери, собираясь оставить Лань Ванцзи переодеваться, и прислушалась к звукам снаружи. Выглянув, она убедилась, что путь чист, и добавила: — Возможно, я и не знаю наверняка, но даже если я ошибаюсь, уверена, Сянь-шушу будет вежлив. Какой может быть вред от лёгкого летнего приключения, А-Чжань?       Вновь проверив коридор на присутствие кого-либо, она выскользнула из комнаты и оставила Лань Ванцзи обдумывать её слова вновь и вновь.

***

      По какой-то причине Мадам Юй решила устроить их первый совместный ужин в столовой, предназначенной для официальных приёмов, и заняла место во главе стола с одной его стороны, в то время как её муж расположился напротив неё, и это было подобно пропасти, образовавшейся между ними. Гости и семья сидели между ними и были вынуждены повышать голос, чтобы другой мог услышать их за столом, предназначенным для десятков людей, а вовсе не для шестерых.       Лань Ванцзи ковырялся в еде, а Цзян Яньли бросила в его сторону виноватый взгляд, когда слуги принесли ещё несколько мясных блюд. Рядом с ним вели непринуждённую беседу Вэй Усянь и Цзян Яньли, и мужчина задавал ей множество вопросов об учёбе и их планах на лето. И не прозвучало ни единого вопроса об их будущем, падении во взрослую жизнь и монстрах, которых они встретят там.       Время от времени младший брат Цзян Яньли перебивал их. Тот был моложе их на четыре года и поступил в университет только сейчас и, в отличие от сестры, был вполне доволен жизнью, открывшейся перед ним. На половину шуток, которые Цзян Яньли рассказывала дяде, молодой альфа то хмыкал, то закатывал глаза.       — Я вообще не понимаю, зачем ты поехала туда, цзе, — снисходительно хмыкнул он, не отрываясь от еды, — тебе же не пригодится диплом. Да и вообще тратить время на обучение неуместно для хорошей омеги.       Соус стёк по его подбородку. Лань Ванцзи проводил жирную каплю раздражённым взглядом. Он старался вернуть самоконтроль, которым так гордились в Гусу: никто не должен был заметить отвращение на его лице.       Одна мысль о том, что, после того как Мадам Юй все же смирилась с тем, что не увидит свадьбу Лань Ванцзи и Цзян Яньли, она пыталась навязать его брату брак с Цзян Чэном, вызывала глухую ярость.       Стоило только представить, как могла бы сложиться жизнь его брата — омеги и при этом строгого приверженца традиций — рядом с таким альфой, как кулаки сами сжимались до белых костяшек.       Лань Ванцзи мысленно влепил себе пощёчину. Цзян Чэн всё ещё ребёнок. Пусть он говорит и ведёт себя так, точно понимает, как устроен мир, ему ещё расти и расти. Одна из причин, по которой Цзян Яньли так хотела, чтобы Лань Ванцзи провёл это лето здесь, заключалась в том, что в последний свой визит она стала замечать, как её младший брат становится копией матери, перенимая от неё всё больше качеств, которых не должно быть в хорошем альфе. Она надеялась, что Лань Ванцзи покажет ему, как должно себя вести достойному главе семейства, надеялась, что он сможет стать лучшим примером, чем их мать или, — Лань Ванцзи оглянулся на Вэй Усяня, — их «весёлый дядя».       Ставить крест на Цзян Чэне или думать, что он попросту не стоит таких усилий, было бы не правильно.       — Верно, А-Чэн, — вступилась Мадам Юй. — Вместо учёбы, Яньли стоило бы поискать себе мужа, — она прищурилась и взглянула на дочь. — Многие потенциальные партнёры нашли своих омег, а другие считают тебя слишком старой, — она фыркнула и осушила свой бокал.       — Дочь господина Яо говорила, что не будет даже рассматривать омегу, которая училась в университете, — добавил Цзян Чэн, влив в себя бокал.       Тот, кто позволил ребёнку пить алкоголь на семейном ужине, посчитав его достаточно взрослым, достоин порицания.       — Действительно, — хмыкнула Мадам Юй, — тем самым Яньли отстрочила свою возможность представиться всем, и это значительно повлияет на выгоду для нашей семьи от её брака.       Слуга тут же появился, чтобы заменить бокал Мадам Юй, он молча забрал пустой сосуд, когда женщина обернулась к сыну.       — Конечно. В конце концов все её действия только усложнили мне жизнь, — пожаловался он. — И я единственный, кто страдает из-за её эгоизма.       Лань Ванцзи нахмурился. Само собой, его подруга поймёт, если он оставит попытки помочь её брату, верно? Сама возможность того, что ему придётся провести с молодым альфой какое-то время, не внушала радости.       Сидящая напротив него Цзян Яньли моргнула и натянула на лицо улыбку, попытавшись не обращать внимания на разговор между членами её семьи, которые, казалось, не замечали её присутствия вовсе, как если бы она была вещью, которую можно покупать и продавать.       — У многих моих одногруппников альф схожие взгляды, — тихо сказал Лань Ванцзи. Цзян Яньли вскинула голову и встретила его взгляд. — Однако стоило им познакомиться с А-Ли и другими омегами в нашей группе, и они понимали, что в том, чтобы иметь образованную пару, есть много преимуществ.       — Верно подмечено, Лань Ванцзи, — добавил Вэй Усянь, глядя на него поверх собственного бокала, который он лениво крутил в руке. — К примеру, я сам бы предпочёл видеть рядом с собой человека, который смог бы понять мою работу, обучить наших детей и поговорить о происходящем, — затем он обернулся к Цзян Фэнмяню и опёрся о локоть, продолжая мысль, — многие наши одноклассники альфы женились согласно традициям на омегах, и большая их часть живёт несчастливо, а их омегам приходится вдвойне тяжелее, — Вэй Усянь ухмыльнулся другу, а после взглянул на его жену. — В итоге они спят с омегами, которые остались без пары, тогда как их собственная омега получает удовольствие где-то на стороне.       — Вэй Усянь! — вскрикнула Мадам Юй. — Это неподходящая тема!       — Вот как, — выдохнул Вэй Ин, покачивая бокал из стороны в сторону и глядя на его содержимое так, словно бы оно хранило в себе все тайны мира, — но мы говорим о перспективах помолвки А-Ли. Перспектива найти гулящего альфу и найти удовлетворение на стороне кажется вполне подходящей.       Лань Ванцзи не позволил себе показать ухмылки, когда лицо женщины стало ужасающе красного оттенка.       — А-Чэн, Яньли, Лань Ванцзи! Прочь! — прорычала Мадам Юй. — А ты!..       Своим непрактично длинным и лиловым ногтем женщина указала на Вэй Усяня, который нацепил на лицо маску невинности. Лань Ванцзи, Цзян Яньли и Цзян Чэн тут же вскочили на ноги и покинули помещение.       Лань Ванцзи был благодарен за возможность уйти из столовой и от еды, которую им подавали, однако крики Мадам Юй преследовали его по всему пути по коридору, и его мысли неизбежно то и дело возвращались к Вэй Усяню. Мужчина задумывался, выгонят ли его прочь за то, что он перевёл тему от Цзян Яньли и разрядил обстановку. Интересно, увидит ли он Вэй Усяня вновь.

***

      Тихий стук привлёк внимание Лань Ванцзи, когда он уже готовился ко сну. Покинув ванную, он дошёл до двери и уже потянулся к ручке, когда услышал, как глубокий голос проговорил:       — Тук-тук-тук.       Открыв дверь, Лань Ванцзи обнаружил за порогом своей комнаты Вэй Усяня, который, раскачиваясь на пятках, прятал руки за спиной.       — Доброго вечера, Вэй Усянь.       — Доброго вечера, Лань Ванцзи, — вторил ему Вэй Усянь.       Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, прежде чем Вэй Усянь наконец выдохнул и вытянул перед собой руки, явив его взору бумажный пакет, который прятал всё это время.       — Для тебя.       Лань Ванцзи моргнул, принял в руки пакет и, раскрыв его, взглянул на содержимое.       — Еда?       — Ага, — рассмеялся Вэй Усянь, почесав кончик носа. — Я заметил, что ты ни к чему не притронулся во время ужина, даже если бы у тебя была возможность что-то съесть до того, как я выгнал вас, — Вэй Усянь бросил взгляд на глухой коридор, в котором было достаточно пусто и свободно, исключая их собственное присутствие и несколько растений, которым посчастливилось стать свидетелями их разговора. — Она такая сука, — пробурчал он, — даже я знаю, что вы, Лани, не едите мясо. Не исключено, что она специально просит готовить «вегетарианские» блюда с мясом.       Моргнув снова, Лань Ванцзи опустил взгляд на пакет с едой и ощутил, как уши обожгло смущением. Альфы всегда приносили подобное только своим потенциальным партнёрам и членам семьи. Даже близкие друзья избегали возможности угостить другого.       — Спасибо, — тихо ответил он, скользнув взглядом обратно на мужчину. Они смотрели друг на друга долгую секунду, после чего Лань Ванцзи решил добавить: — Ты не выгонял нас.       — А?       — Ты сказал, что мы не смогли поесть, потому что нас выгнали из-за тебя. Это не так. Ситуация вынудила тебя защищать А-Ли       — О, — Вэй Усянь расплылся в широкой улыбке. — И тебя, — сказал он, дополнив: — И тебя я защищал тоже, — в ответ на это Лань Ванцзи издал заинтересованный звук. — Ты первым выступил против Юй Цзыюань и Цзян Фэнмяня. Не вступись я, она бы выгнала тебя из дома.       — Она не прогнала тебя? — тут же спросил Лань Ванцзи, запоздало осознав, что это прозвучало слишком торопливо.       — О, нет, — Вэй Усянь вновь качнулся. — Хотя это было довольно близко. Возможно, она позволила мне остаться, потому что я намекнул, что у меня и Фэнмяня-гэ есть что-то на стороне, — он тихо, коротко рассмеялся. — Решение прогнать меня лишь доказало бы правдивость слухов, — Вэй Усянь приблизился к Лань Ванцзи и зашептал, точно тайну: — Слуги Юй Цзыюань верны ей, однако она не доверила бы им подобные вещи, — он встал к Лань Ванцзи так близко, что его нос почти касался кожи возле его уха. — Так или иначе, это неправда. Я никогда не чувствовал подобного к Фэнмяню-гэ, — лицо Вэй Усянь вновь оказалось непозволительно близко к лицу Лань Ванцзи, прежде чем он отпрянул, коварно улыбаясь. — Иногда приятно сцепиться с ней языками, — почти прорычал он.       Вэй Усянь покрутился на месте, а после двинулся вдоль по коридору дальше. Сделав всего пару шагов, он вновь обернулся.       — Там ещё лежит напиток. Безалкогольный, — на его губах тут же заиграла озорная ухмылка. — Довелось услышать от А-Ли, что ты плохо переносишь спиртное.       О, похоже, он знал об этом куда больше, чем Лань Ванцзи того хотел.       — Какая жалость, — вздохнул он, вдруг став более печальным. — Гусу славится своим алкоголем, а их уроженец даже не может им насладиться.       Вэй Усянь развернулся вновь и двинулся дальше, бросив:       — Спокойной ночи, Лань Ванцзи.       Едва он достиг поворота, когда позади него раздался голос Лань Ванцзи:       — Лань Чжань.       Обернувшись, Вэй Усянь взглянул на него, широко раскрыв свои серебристые глаза и приоткрыв рот.       — Что? — прохрипел он.       — Лань Чжань, — повторил Лань Ванцзи.       Волей-неволей он задумался, заметил ли другой мужчина с того расстояния, что разделяло их, как покраснели его щёки. Почувствовать запах его смущения?       Прошло целых несколько напряжённых минут, в течение которых Вэй Усянь смотрел на него, и Лань Ванцзи уже успел подумать, что перегнул палку, прежде чем заливистый смех раздался в отдалении от него.       — Спокойной ночи, А-Чжань, — бросил он, разворачиваясь и заворачивая за угол.       — Спокойной ночи, Вэй Усянь, — ответил Лань Ванцзи и встретил ещё один звук его смеха, а после увидел, как Вэй Усянь высунул голову из-за стены.       — Сянь-гэгэ, — поправил он его, издеваясь и дразнясь. — Ты должен сказать: «Спокойной ночи, Сянь-гэгэ», — он улыбнулся во весь рот, и даже с такого расстояния Лань Ванцзи мог учуять его запах — резкий, пряный, хищный.       — Споко... Спокойной ночи, Сянь-гэгэ.       Сумев сказать это, он заметил, что улыбка другого альфы стала шире, но дрогнула, когда запах Вэй Усяня окрасился чем-то, что требовало Лань Ванцзи скрыться в своей комнате, хлопнуть дверью и больше не встречаться с этим мужчиной.       Чем-то, что породило в нём желание сократить дистанцию между ними и...       К тому времени, когда Лань Ванцзи смог вернуть себе контроль над собой, Вэй Усянь уже исчез, а единственными намёками на его присутствие стали запах и пакет с едой;       Прижав пакет к груди, он вернулся в комнату, рассеяно потирая местечко под ухом, чуть выше запаховой железы, радуясь, что Вэй Усянь — Сянь-гэгэ — коснулся его.