Другая девочка

Школьное крыльцо — довольно странное место, по мнению Скотта МакКолла. Оно одновременно уравнивает людей, потому что всем приходится проходить через одно и тоже, но… еще иногда оно приносит… разочарование? — Лидия, привет! — радостно подается вперед Стайлз. Лидия Мартин проходит мимо. Снова. Как до этого проходила мимо неделю. Месяц. Почти год. Только вот год назад Стайлз не пыталась заговорить первой. Сейчас она пытается, и Скотт хочет наорать на Лидию. А еще он ее понимает. — И… Ты снова меня не замечаешь, — вздыхает Стайлз и идет к шкафчикам. У нее плечи чуть ссутулены. Она расстроена, и не надо быть оборотнем, каковым стал Скотт, чтобы почувствовать ее огорчение. — Тут есть… история?.. — Ага, — кивает Скотт. — И она неприятная… так что… — Мне все равно расскажут, — смотрит на него Эллисон. — Но, в зависимости от того, кто расскажет, Стайлз может в этой истории сыграть разные роли. — А она и сыграла разные роли, — вздыхает Скотт и кивает свои мыслям: — Ладно. Хорошо. До урока есть время… пойдем. Это не для… школьного коридора. Глаза Эллисон почти горят любопытством, а Скотт не знает, как говорить… о подобном. — Раньше Стайлз была… как Лидия, — начинает он осторожно. — И они дружили. Не, со мной они обе тоже дружили, потому что защищали меня в детском саду от хулиганов. Я был довольно… хилым ребенком. А Лидия когда-то умела драться лопаточкой для песка. — А сейчас она разучилась? — поднимает брови Эллисон. — А сейчас я боюсь проверять, — честно говорит Скотт. — Но мы были друзьями. Долго. А… а потом мы перешли в среднюю школу… и… У нас был учитель. Он домогался девочек. И Стайлз. Я тогда не понял сначала, о чем она говорит. Это ведь так сложно понять, что твою подругу… — Изнасиловали, — убито говорит Эллисон. — О. Окей. Она… промолчала?.. Нет. Я недолго знаю Стайлз, но она бы… Она не промолчала. — Она рассказала, — кивает Скотт. — Потом пришли еще девочки. Но она была первой, кто заявил об этом очень громко. А потом был период… когда она пыталась понять, что ей делать дальше. — Я бы удивилась, если бы этого не было, — хмурится Эллисон. — Что она сделала? — Побрилась налысо, вступила в команду по лакроссу, — перечисляет Скотт, — запугала Финстока, ударила Джексона по яйцам… разругалась со всеми. — И с Лидией, — кивает Эллисон. — Мы с Лидс пытались поддерживать ее, — вздыхает Скотт, — но Стайлз говорила очень. злые. вещи. Жестокие. Если Стайлз постарается, она может быть редкостной стервой. А тогда она старалась. Она пыталась всех от себя оттолкнуть. Я… пропускал большинство ее слов мимо. Иначе нельзя было помочь ей. А ей очень нужна была помощь. — А Лидия не смогла? — хмурится Эллисон. — Разве она не поняла того, что понял ты? — Лидия умная, — качает головой Скотт. — А еще Лидия гордая. Я не знаю, что именно тогда Стайлз сказала ей, но они больше не разговаривают. Совсем. Лидия сейчас просто смотрит мимо, будто Стайлз не существует. И я, который остался на стороне Стайлз, тоже больше не существую. — Это… жестоко, — хмурится Эллисон. — Мне мама говорила, что время лечит, — пожимает плечами Скотт. — Может, Лидии просто нужно немного больше времени? — И… — осторожно начинает Эллисон. — Если. Однажды. Если она заговорит с вами?.. — Мы ответим ей, — кивает Скотт. — Потому что она наш друг. И очень круто дерется лопаточкой для песка. Эллисон хмыкает. И Скотт жмурится, потому что слышит, как за поворотом коридора слишком резко выдыхает Лидия. Он хочет подойти к ней и обнять, но нельзя, нет. Лидии нужно время. Может, она никогда не простит Стайлз, не сможет быть их другом, как прежде, но… однажды она с ними заговорит. И это уже будет неплохо, а?