*День двадцать шесть*
Ты-то, ради чего я живу,
дышу, существую.
Выплывая из забытья, Феликс медленно, но стремительно просыпался под шум фена, что творил невесть что. Глаза с трудом разлипались - он не знал сколько времени прошло, да и знать в общем-то незачем. Размяв шею и в непонятках оглянувшись вокруг, он словно пытался прийти в себя, сфокусироваться хоть на чем-то. Наконец, чтобы понять где и зачем он находится, его помутневший взгляд зацепился на зеркале напротив кресла, в котором он продремал целых два часа. Оттуда неуверенно, с крайней заинтересованностью на него глядел юноша, потрёпанный жизнью, с синяками под глазами, но такими огненно-алыми волосами, что в глазах рябело с непривычки. Взгляд сверкнул - он больше не видел никакого Ли Феликса, коим представлялся все двадцать два года своей жизни. Блядские волосы, он выглядит, как премиум-шлюха. Машинально потянувшись к своей макушке, в изумлении приоткрыв рот, он получил удар по руке, коего точно не ожидал от хиленькой старушки. Рука заалела не хуже его затылка. Отдёрнув ее, он вопросительно посмотрел на женщину, что загадочно улыбнулась ему. — Я почти закончила, милок. Осталось только уложить. — фен неприятно жужжал в самое ухо, обдавая горячим воздухом. — Вот видишь, пришёл ко мне ангелочком, а уйдёшь демоном во плоти. Повезло твоей девушке. Мне б твои годы… Феликс задумался. А ведь действительно. Из зазеркалья на него поглядывает ничто иное, как исчадье ада, в открытую усмехаясь. «Да вот, девушки нет, зато есть Джин, который руки ему переломает за это.» Было до страшного непривычно видеть себя в таком обличии, но ему нравилось. Красные пряди редкими прядями ниспадали на веснушчатый лоб, а часть их была заправлена за ухо. Осталось только рога отрастить, и вот он-настоящий дьявол похоти, так отчаянно нуждающийся в одном лишь человеке, который стопроцентно открутит ему голову, избавляя от сего безобразия. Зная, как старший будет беситься, он закидывал голову назад, предвкушая его ошарашенное лицо и поддаваясь действам старушки. Ещё час она крутилась вокруг, да около, перебирая в руках теперь уже шелковистые волосы. — Готово, милок, заплати сколько сможешь. — Ликс еле как встал с кресла, что хорошо успело впиться в ляжки под легкими шортами. Протяжно кряхтя, он потянулся вверх, обнажая впалый живот, некогда скрытый чёрной футболкой Джина. Пошарив по карманам, он выудил несколько купюр и протянул женщине, явно довольной своей работой. Как он вообще додумался не выкладывать деньги. Вокруг ног вился рыжий кот, довольно мурча, утыкаясь влажным носом в щиколотку. Феликс восторженно оглядывал своё отражение - все для него было в новинку, настроение поплыло вверх, а в голове плясали чертики… Ноги плелись уже не так медленно, а город не казался таким неприветливым и пустынным, доносились звонкие крики из ночных клубов, маня к себе. И он поддался: перед таким действительно сложно устоять. Был он из тех, кто не пропускал ни одной тусовки, где его все знали и всегда было дешевое пойло, от которого наутро голова трещала по швам. Ликс не знал меры и когда напивался - пиши пропало. Каждый раз ставя себе рамки в выпивке, он стремительно нарушал все установки, возвращаясь домой неведомым ему самому образом, если повезёт. А ежели не везёт - ночует, где придётся. Так было до тех пор, пока он не встретил Джинни. Тот был приверженцем спокойных, культурных посиделок, с дорогим алкоголем и приятной компанией. В этот раз все точно под контролем — сказал он себе в очередной раз, но вот только после того, как выпьет пару шотов, обязательно зайдёт кое-куда поинтереснее. Взгляд остановился на неоновой вывеске, что манила в последнее время не меньше самой крышесносной тусовки. Горло обволакивал терпкий алкоголь, казалось, выжигая затупившуюся боль изнутри. Кругом витали клубы дыма, стоял терпкий запах смешавшегося парфюма девиц, что так и вились вокруг. Наблюдая за толпой, скопившейся на танцполе, за людьми, что разбились парами, он делал заказ уже в четвёртый раз. Было весело, даже находясь в абсолютном одиночестве. Иногда это полезно-побыть наедине со своими мыслями, переварить и разобраться в самом себе. — Эй, бармен, мне ещё один, нет два «Велиара» — попросил кареглазый, распахивая пьяненькие глаза, когда к нему на плечо опускается рука. — Я с удовольствием за него заплачу. — на соседний стул плюхнулся высокий парень с мелированной челкой и добрым, почти щенячьим взглядом. Сидя полубоком, колени незнакомого парня упирались в барную стойку, а ноги хотели деться хоть куда-нибудь. Он пытался завести диалог, но Феликс лишь втихую посмеивался над тем, как тот уже в пятый раз больно впечатывается коленом в столешницу, шипя под нос что-то нечленораздельное. — Меня Сынмин зовут, но можешь звать меня Минни, мне так привычнее. — парень дружелюбно протянул ладонь для рукопожатия. Феликс же, видимо, окончательно вжившись в роль чертяки, продолжал неподвижно сидеть. Рука Мина опускается, в воздухе чувствуются нотки неловкости, ощущаемые лишь новым знакомым Ликса. — Я сразу заметил тебя! Твой цвет волос - просто нечто, это такой способ самовыражения? — длинноногий попытался разрядить обстановку, что давалось с большим трудом. Ликс лишь соизволил холодно кивнуть и окинуть того более тщательным, оценивающим взглядом, отводя его к бёдрам, а затем к коленям. Может это выпитое давало о себе знать, а может ему правда это было нужно, но он без всякого зазрения совести опускает руку на чужую остро выступающую коленную чашечку. — Ты что делаешь? — глаза юноши полезли на лоб, округляясь до максимума. Он конечно хотел познакомиться поближе, но не настолько. Однако, останавливать не стал - больно увлекательное зрелище. Парень, к которому "на свою голову" подсел длинноногий считанные минуты назад, почти невесомо оглаживает выступающие косточки большим пальцем, а ему только и остаётся - наблюдать. — Проверяю… мне нравятся твои колени, такие острые. — спустя пару мучительных минут, Феликс вернулся в исходное положение, замирая на долю секунды. — Можем продолжать. Меня зовут Феликс Ли. Мне двадцать два, учусь в универе на экономическом. — тот был поражён такому знакомству, но виду не подал. Уж слишком интересные методы познания человека через ощупывание коленей, казалось, были выше его понимания. — Приятно познакомиться, Феликс, чего ты здесь один? — парень искренне интересовался, изо всех сил стараясь скрыть удивление. Он долгое время наблюдал за красноволосым, ожидая увидеть, как к нему возвращается девица из уборной или друг с выпивкой. Но не через пять минут, ни через двадцать пять этого не произошло. — Мой любимый улетел, я решил ему поднасрать и покрасился, до этого был блондином. Ему ужасно нравились мои волосы. Знаешь, я сейчас похож на черта. — Ликс истерически засмеялся, пытаясь не разреветься снова. — А его друзья сейчас трахаются в моей квартире, круто правда? Ой, о чем это я… — аловолосый ударил себя по лбу. — Пошли со мной, сигаретки не найдётся? — явно перевозбужденный бахающими битами и вибрацией, отдающейся треском льда в стакане, он влил в себя остатки содержимого и запрыгал на месте, смешно морща веснушчатый нос от горечи и верезжа как пятиклассница, на которую посмотрел старшеклассник. Сынмин, полностью сверженный таким потоком информации, застопорился, но потом поднялся со своего места. Он пытался переварить все сказанное этим гиперактивным парнем, но спихнул это на то, что он уже бредит от выпитого. Отмахнувшись отрицательным покачиванием головы и наспех брошенной фразой, первой пришедшей в голову: «Я не курю», он был бесцеремонно выволочен под руку из душного помещения, где витал кальянный дым и пахло крепким спиртным. Парень, что был на голову выше миниатюрного Феликса, еле поспевал за ним, бегущим вприпрыжку. Музыка затихала, мелкие дождевые капли стекали по счастливому лицу Феликса и недоумевающему лицу нового знакомого. Пряди огненных волос намокли, слепляясь вместе. Хоть бы краска не потекла. Постучавши в единственное окошко, где горел свет, он пытался купить пачку сигарет, ведя дискуссию с женщиной, что упорно просила предьявить документы. — По мне что не видно? Мне двадцать два, у меня нет паспорта. У меня есть фото — парень пытался удержать так настойчиво закрываемое перед своим носом стекло, тыкая той в лицо экран телефона. — Молодой человек, что вы себе позволяете? Я сейчас вызову полицию. Я не имею права продать вам без документов. — парень было потянулся, чтобы залезть всей макушкой в окошко. — А это вам что блять?! — Феликс, стой, вылезай оттуда. — некоторое время наблюдавший за развернувшейся картиной Сынмин решил вклиниться, дабы тот не натворил дел. Он оттянул парня от форточки за талию, давая понять, что он не в американском сериале и за подобные действия можно нормально так схлопотать. Пошарив по карманам, он вытащил паспорт в чёрной кожаной обложке и протянул его женщине, что уже приготовилась набирать нужный номер. Та лишь кивнула, холодно окинув парня взглядом, настолько недоверчиво, будто была уверена в том, что ее пытаются развести. Нехотя, она протянула пачку сигарет английской марки, которые так расхваливал Хенджин и синюю зажигалку. Ну и где ты раньше был? Феликс завороженно наблюдал за своим спасителем, который держал в руках серую коробочку, вытащив одну сигарету и зажав ее в зубах. — Ты же не куришь… — прохрипел парень голосом, севшим от общения с продавщицей на повышенных тонах, как тут же был заткнут другой сигаретой, выуженной ловкими пальцами. Заприметив, наконец, документ в руке мелированного, он с огромным энтузиазмом начал подходить, отвлекающим маневром глядя в большие глаза, и в один момент выхватил его. Пользуясь минутной заминкой, веснушчатый раскрыл рот в удивлении, уставившись в содержимое страниц. — Боже мой, твою мать, такой хорошенький, — парень огладил глянцевое фото большим пальцем, — Ого, да ты ещё и мелкий! Ким Сынмин, не ожидал, не ожидал. — старший, как оказалось, удивленно захлопал темными ресницами, несколько раз перепроверив дату рождения. Феликс встал на носочки и потрепал того за щеку. — Отдай! Феликс, ебать твой рот, отдай сказал. — красноволосый парень ловко уворачивался от рук, пытавшихся забрать своё. Тот заметно напрягся, желваки выступили под скулами и, Феликс видел, что играет с огнём. Но черти огня не боятся, это - их обитель. — Ууу, малыш Минни злится? Мелким мой рот ебать не дозволено. — старший продолжал подливать масла, довольствуясь разъярённым выражением лица длинноногого. — Нет, малыш не злится, он просто в бешенстве. — парень обхватывает его со спины, прижимая к себе, чтобы наконец дотянуться до руки вертящегося Ликса. Мгновение и сердце замерло. Этого ему ещё не хватало, видимо виной всему недотрах, обусловленный отъездом Джина. Он чуть не поперхнулся слюной, пытаясь прийти в себя, парень гулко задышал и нервно заговорил, прочистив горло: — Хорошо, пусти, забирай! Только отпусти. — веснушчатый учащенно дышал, не оставляя попытки подобрать нужные слова и выкрутиться из стальной хватки. Сынмин нехотя разжал руки, покоившиеся на талии парня, уместив документы в карман. — Так бы сразу. — И как тебя вообще в клуб пустили, ты точно не выглядишь на двадцать два. — младший попытался перевести тему с их неловких зажиманий, отходя на пару шагов назад. — А сам-то, я думал тебе двадцать пять, не меньше, а тебе, оказывается, ещё соски сосать - не пересосать, мелкий. — парень усмехнулся, но замечая на себе серьезный взгляд, быстро увёл глаза куда-то в пол. Тот, видимо, не привык к такой манере, но Феликс общался так со всеми. Напившись, чувство стыда - это вообще не про него. Ему было присуще озвучивать то, что навязчиво крутится в голове, словно освобождая себя от гнетущих мыслей. — Хочешь проверить мои навыки сосания? — показательно толкнувшись языком за щеку, просипел парень. Сердце бешено забахало в грудной клетке, желая лишь держаться на безопасном расстоянии. — Пожалуй воздержусь, мелкий. — старший попытался отшутиться, но некогда низкий голос, кажется, стал писклявым и невнятным. Пухлые губы мелко подрагивали, выдавая того с потрохами. Зачем он только представил. Это не укрылось и от младшего, сейчас нагло ухмылявшегося. «Надо же, какой чувствительный.» — Скажи, если передумаешь. — младший, наконец, выудил зажигалку и поджег бумажный конец, что заполыхал алым в красках ночи. — Подкуривай, Ликси. — зашептал мелированный, не удосужившись вытащить сигарету изо рта. Феликс осторожно приблизился, позволяя концу сигареты касаться его, делая первую затяжку, зачем-то заглянув в темные глаза, что ярко сверкали, отражая огни ночного города. Зря… Да о чем он думает вообще?! Дым приятно наполнял легкие, заставляя голову покруживаться с непривычки. Облегчение, приносимое с каждой новой затяжкой, окутывало с головой, отдавая необходимой горечью в горле. Первая его сигарета была скурена в подростковом возрасте, а вторая, почти месяц назад, дома у Хени. Феликс выдохнул дым куда-то вдаль, наполняя воздух горьким запахом табака и мяты, что был до боли родным. Улыбка не сползала с лица, но в душе все раскурочено вдребезги. Слишком густые клубья стремились покинуть легкие, вылетая на волю через нос и рот. А Сынмин, сделав пару затяжек, протяжно закашлялся, согнувшись пополам. — И как ты, черт возьми, куришь эту дрянь? — Феликс ухмыльнулся. — Не знаю, мне просто нужно чувствовать его… — губы его искривились в подобии улыбки, а младший сразу понял о ком речь и решил не вдаваться в подробности. — Так, давай не будем о грустном, куда пойдём, чертёночек? — залившись смехом, парень пригладил свои волосы, взъерошенные ветром, и указал куда то влево. Он уже и думать забыл о том, как позорно был выпихнут за двери собственной квартиры; о том, как больше четырёх часов провел в подвальном помещении со старушкой, успевшей ему полюбиться. Но только на несколько мгновений, а хотелось навсегда. Забыть, вернуться в эпизоды своей личной дорамы, не чтобы пересматривать заново, убиваясь и тоскуя - необходимо было переснять все сначала, продумав все детали. И никогда, никогда больше не отпускать… — Мы идём… в секс-шоп, — глядя на непонимающее лицо Минни, он не стерпел, и на него накатила новая волна истерического смеха, что он едва ли мог связывать слова. С трудом совладав с собой, он продолжил, — и не смотри так на меня, поможешь. Мне же надо подготовиться к прилету любимого. — Феликс уже смеялся в открытую, совсем не сдерживаясь. Так задорно и по-доброму, открывая собственную душу нараспашку. Вприпрыжку летя к ближайшему магазину без окон, светившемуся фиолетовым изнутри, он пару раз споткнулся через бордюр, чуть не попал под колёса, скурил четыре сигареты, но так отчаянно радовался жизни. Создавалось впечатление, что это все - сплошная показуха, но разве можно так счастливо улыбаться напоказ? Можно ли так искренне смеяться, что кажется, слышно отовсюду. «Точно сумасшедший, а выглядел вполне адекватно.» — подумал младший, плетущийся сзади, как очередная машина разрезала тишину ночи, оглушительно дав по тормозам. Сынмин окончательно пожалел, что связался с самим дьяволом, похоже заключив посмертный договор не по своему желанию. Он уже не представлял, чтобы мог вот так просто развернуться и уйти, оставив этого психа одного. Чувство некой отвественности за неугомонного придурка давило на сознание. Хотя что-то внутри отчаянно подсказывало: «беги, беги и не оглядывайся!» Он не мог. Все, на что он был способен — это подбежать и оттащить того с дороги. Водитель автомобиля неумолимо жал на клаксон, нарушая привычную тишину. Веснушчатый стоял прямо на проезжей части, задрав голову вверх, позволяя мелким крапинкам дождя опускаться на его белоснежное лицо. И этот смех — уже далеко не добрый, так смеются либо в истерике, либо выжившие из ума. Сам Феликс не знал, какое из определений ему подходит больше, поэтому лишь послушно поплёлся за младшим, что обеспокоено сжимал его запястье. Наверное, это — призвание, оказываться в заднице, заставлять людей в своём окружении волноваться до усрачки. Так мог только он. — Ты что, совсем сдурел?! Я если бы он не затормозил, что тогда? Я не стал бы отскребать твою безмозглую бошку от асфальта. Ещё одна подобная выходка, и я куплю огромный дилдо и самолично запихаю тебе по самое не могу. — забавно… он вывел из себя человека, что приходился ему знакомым лишь жалкие двадцать минут. Будь он в состоянии - обязательно записал бы в личные рекорды.* * *
Дверь распахивается, пронзая слух противным скрипом несмазанных, вероятно заржавевших петель. Было душно, по большей части из-за отсутствия окон; в непроветренном помещении пахло чем-то сладким, от чего голова шла кругом. В этом запахе хотелось задохнуться. Зрение не подвело - действительно, буквально все помещение залито фиолетовым светом от светодиодных лент, коими уклеен весь потолок. Младший стыдливо прикрывает рот рукой, дабы не завизжать от переизбытка эмоций, рвущихся наружу. Первый зал, находящийся при самом входе, включал в себя бесчисленное множество игрушек всякого вида. Все, от обыкновенных резиновых членов, что выглядывали отовсюду, красуясь на открытых полках, до вибрирующих задниц и прочего, от чего волосы на затылке мелированного вставали дыбом. — Как думаешь, какой член больше подойдёт моей заднице? Если я не трахну себя, мне кажется, наброшусь на первого встречного. — все, что он делал на протяжении всего их совместного времяпровождение - это смущал младшего, который итак не знал куда себя деть в окружении вибраторов. Последний просто упёрся в пол глазами, желая поскорее выйти оттуда. — Кто знает, может, если ты не поможешь выбрать, то я сам выберу… Тебя, например. — тот поперхнулся от подобного заявления, но упорно продолжал высверливать дыру в плитке. — Выбери себе самый красивый и давай сьебем отсюда, умоляю. — он рискнул поднять испуганный взгляд, оглядываясь вокруг. — Не каждый день мне приходится стоять среди разноцветных членов. Ты, может, и чувствуешь себя здесь, как дома, но не я… Меня щас вырвет, отвечаю. Проходя мимо рядов, Сынмин, наконец уломанный на помощь, с призрением рассматривает представленное на полках. Дрожащая рука тянется на чему-то непонятному, огромных размеров. — Господи, и как можно запихать в себя этот шланг?! — Феликс заливисто смеётся, выглядывая из примерочной, скрытой со всеобщего обозрения красной бархатной шторкой в пол. — Минни, подойди, мне нужна честная и объективная оценка. — парень послушался. Спустя полминуты, что тот мялся в нерешительности, перед ним предстает аловолосый парень в латексных шортах, обтягивающих аппетитные ягодицы своей тугостью. На ногах красуются лаковые туфли, на макушке заячьи уши, а в руке нечто пушистое. — Там ещё было это, примерять не стал. Думаешь, слишком? — начал Феликс, переминаясь с ноги на ногу от волнения, покручивая между пальцами анальную пробку в виде пушистого заячьего хвостика. — Ну слушай, ты сейчас реально выглядишь, как… как шлюха. Причем, не просто какая-то дешевка, а нормальная такая, солидная. Но, может, все-таки крылья? — младший протянул комплект, утянутый в глубь примерочной. Все заходило ходуном, шорох пакетов и недовольное мычание Феликса, пытавшегося сразиться с молнией, что так упорно не хотела застегиваться. Шторка, отдернутая уже наполовину, раскрывалась, предвкушая появление юноши. И вот он… Ноги, обтянутые чулками в сеточку, выглядывали из под чёрной мини-юбки, что еле прикрывала задницу. Кожаная портупея, подчеркивающая рельефное тело, обтягивала руки и грудь, на которой красовались две прищепки. На алой макушке появились рога, а за спиной в прямом смысле выросли кроваво-красные крылья. — Тебе нужно только плетку и будешь вершителем людских оргазмов. — губы ни в какую не слушались, имея желание только отвешивать комплименты, рассматривая с открытым ртом чужого парня, что предстал перед ним полуголый, демонстрируя худощавое тело. Сынмин стоял, глядя на нового знакомого, как на неземное и удивительное существо. — Я вроде натурал, но поверь мне, в штанах у меня точно что-то зашевелилось. — Плетка у нас есть. — решительно задернув шторку, он скрылся в небольшой комнатке, а через пять минут он уже стоял на кассе с костюмом для ролевых игр, тремя банками лубриканта, контрацептивами и несколькими непонятными запакованными коробочками, к коим у младшего возникал неподдельный интерес. — Не смотри, рано тебе ещё. — отшутился Феликс, складывая все в чёрный пакет, показательно высунув язык, синий от выпитого шота ядреного цвета. Ноги шагали нерасторопно в силу нетрезвого состояния, пейзажи сменялись неумолимо медленно: от улиц, кишащих народом, что уже спешил на работу, до подворотен с непросыхающими пьяницами и барыгами. Начали проглядываться первые лучи рассветного солнца, слепившие глаза - хотелось убавить яркость, а ещё лучше оказаться в своей тёплой кровати, закутаться в слои одеяла с головой и забыться хотя бы до вечера. — Слушай, Ликс, ты где живешь? Я уже заебался тащить тебя, может сам дотопаешь или такси вызовем? — он еле передвигал ногами, вися на плече длинноногого, сладко посапывая, уткнувшись носом в шею. — Ты меня уже всего обслюнявил, подъем! — подпихивая плечом вверх неподъёмного Феликса, он уже совсем отчаялся. Выудив из заднего кармана телефон, он начал листать галерею в поисках той самой фотографии паспорта, что тот в своё время так упорно тыкал продавщице. — Ясно…* * *
Дверь старого подъезда без домофона со скрипом отворяется, впуская двоих в свою обитель. Сырость ударила в нос, и Сынмин съёжился. На обшарпанных стенах, с которых валилась штукатурка, висело несколько картин, по всей площадке расставлены цветы в горшках. Кот, спящий под дверью на коврике, встрепенулся, подбегая и путаясь под ногами младшего. Он даже не знал кто из них назойливее - Феликс, пускающий слюни на его плечо или кот, из-за которого он пару раз чуть не грохнулся. В воздухе витала вековая пыль, которая особо хорошо проглядывалась на свету маленьких окон с потрескавшейся серой краской на рамах. Передвигаясь по лестничным пролетам, он нашёл нужную квартиру и зажал звонок, что неприятно резанул по ушам, заставив спящего замямлить что-то невнятное. — Минни, ты что… мы куда? Где Джинни… Джисон, когда…? Дверь распахивается перед стоящими пол дверью около десяти минут. Сонно потирая глаза, в одной футболке появляется парень, что-то нервно тараторящий в трубку телефона. — Да не знаю я где он! Вот, в дверь звонят, сейчас открою. Это, наверное, он. Да не ори ты! — на пороге стоит совершенно незнакомый ему парень, придерживающий за талию Феликса, что уходил, кажется, блондином, а явился с не пойми чем на голове, пьяный в дрова, спящий на плече того самого длинного незнакомца с мелированной челкой. — Ебать мой рот… — лицезрея, как тот втаскивает Ликса в коридор, ставит на пол пакет непонятного содержимого и закрывает дверь, это - все, что Сони мог выговорить. Отойдя от минутного шока, ему действительно появилось, что сказать, поток вопросов в голове не давал возможности выстраиваться в связную цепочку, вываливаясь один за другим. — Это что блять такое?! Феликс, кто это? Ты что творишь, зачем ты приволок сюда этого…парня? Из трубки доносились оры: "Джисон, мать твою, ты меня слышишь вообще?! Кто с Феликсом, что с ним? Что за парень? Почему он не отвечал на мои звонки?!" — коротко брошенное в динамик "я перезвоню" стало несколькими часами, убитыми в ожидании. — Чего стоишь, неси его спать. — обращался Джисон к незнакомому, переваривая произошедшее. Сынмин перекинул руку Феликса через шею и поволок вглубь квартиры. — Смотри мне, не лапай его там. Он занят, и вообще, если Хенджин узнает - он тебе шею свернёт. «Ну и что это за пиздец, знал бы - никогда не пустил. Придурок, Ли Феликс…»