Телохранитель

      Со вздохом истинного блаженства Чайлд падает на мягкую кровать шикарного номера люкса в отеле, где часто останавливаются знаменитости.       Дорога утомляет, но он уверен — приезд в другую страну пойдёт на пользу. Там, дома, остался телефонный звонок в полицию и новые распросы, череда из рутинных рабочих дел и обязанностей. Сюда, конечно, он тоже прибыл по делу — отработать необычный перфоманс-рекламу для косметического бренда, но возможность отдохнуть в остальное время поездки Тарталья упускать не хочет, ведь самое главное для этого он взял с собой.       Он гипнотизирует дверь ванной, откуда пару минут назад перестал раздаваться звук шумящей воды. Обзор открывается из его «спальни», через комнату, имитирующую гостиную. Выбрать номер с двумя комнатами без дверей было решением продуманным — Тарталья надеялся, что это принесёт больше возможностей для их с Чжун Ли совместного времяпровождения. Наитеснейшего, в его мечтах.       Чжун Ли выходит из ванной полностью одетый, к некоторому сожалению. Впрочем, это с лихвой компенсируется облегающей майкой, выставляющей во всей красе рельеф рук, когда он складывает вещи ровной стопкой на тумбочке у дивана в гостиной.       «Спальное место напротив входной двери, хорошее расположение для охраны» — похвалил Чжун Ли, как только они зашли в номер, предполагая, что этот диван для него. Чайлд тогда лишь мысленно хихикнул — ни о чём таком он и не подумал.       Закончив с бытовыми мелочами, Чжун Ли прошел в спальню и остановился в нескольких шагах от кровати.       — Нежитесь? — уголки губ лишь слегка поднимаются, а уголки глаз и бровей — напротив, уходят чуть вниз. Красивый.       — Ага-а, — тянет Тарталья, любуясь мужчиной перед собой.       — Вы не голодны?       — Весьма.       Чайлд загадочно улыбается. Настроение игривое.       — Что думаете заказать? — медленно произносит Чжун Ли, скрещивая руки на груди, будто пользуясь тем, что в таком положении его мускулатура выглядит более внушительно. Сексуально.       — Телохранителя с функцией качественной прожарки. Из дополнительных приборов — его галстук на моей шее, — уже не помня, что такое стыд, Чайлд ведёт ладонью по своему телу снизу вверх, пока в глазах напротив не вспыхивает проблеск азарта.       «Смотри на меня»       — Вам повезло, всё в наличии, — на губах Чжун Ли играет лёгкая ухмылка.       — Тогда дай мне минутку, я скоро!       Всё идёт отлично. Заряженный предвкушением «интересного отдыха», Чайлд лихо встаёт с кровати и держит путь через гостиную в ванную, намереваясь немного привести себя в порядок. Пятиминутный душ — для тела, освежающие манипуляции — для рта, и расчёска — для волос, и вот он, уже обернувший бёдра полотенцем, собирается выходить, как вдруг слух улавливает приглушённый дверью разговор.       — Я очень рад, — голос телохранителя наполнен теплотой и лёгкой тоской. — Как Ху Тао?       Тарталья переминается с ноги на ногу, держась за ручку двери. Чжун Ли разговаривает по телефону.       — Потрясающе. Передавай привет и скажи, что она молодец.       Похоже, Ху Тао — это его дочь…       — Мы здесь всего на пару дней, вернёмся — нужно хотя бы по видео созвониться.       Они будут разговаривать по видео… в его доме?       — Да. Да. Скучаю по вам. И я.       Чайлд разочарованно прикрывает глаза и нервно чешет плечо. Даже после мытья он ощущает себя грязным. Он забывается. Он не единственный, он не станет парой Чжун Ли, и он… ревнует.       Он насухо вытирает тело и одевается в ту одежду, что была на нём до этого. Складывает влажное полотенце уголок к уголку, пытаясь соблюдать заданный телохранителем порядок их общего пространства. Вздыхает, чувствуя осевший внутри коктейль из негативных чувств.       Каким-то образом Чжун Ли настолько сносит ему крышу, что даже будучи притягивающим беды, предательства и боль он начинает мечтать о чём-то хорошем, о чём-то… нормальном. Не глупо ли? Пора возвращаться в реальность, пора… заказать поесть.       Выйдя в гостиную, Тарталья подходит к телефону и набирает короткий номер для заказа.       — Здравствуйте, ресторан отеля Гёте, желаете сделать заказ?       — Да.        Чайлд бегло просматривает меню ресторана, заранее подготовленное на столе. Уже изучив вкусы телохранителя, он может сделать заказ за них обоих, не спрашивая.       — Паста болоньезе с томатным соусом, — Тарталья кидает короткий взгляд в комнату, где находится Чжун Ли. — Ризотто, но тот что с мясом, не с морепродуктами. И чай с яблоками и тимьяном.       — Что-то из десертов?       — Нет, это всё.       Завершив формальности заказа, Тарталья возвращается в комнату, заставая Чжун Ли расслабленно сидящим на краю кровати. Для того, кто только что разговаривал с женой, он выглядит чересчур невозмутимо. Чайлд немного злится.       — Я передумал и заказал поесть… — Тарталья косится на галстук на кровати, завязанный заранее, специально для него, — по телефону, настоящую еду.       Стараясь не смотреть на Чжун Ли, Чайлд отворачивается к шкафу и открывает дверцу, создавая эффект хоть какой-то деятельности.       — Вот как.       По голосу Чжун Ли непонятно его настроение. Раздосадован ли он тем, что их планы резко поменялись? Не похоже… Да по нему вообще редко что можно понять.       — Ага.       Тарталья начинает бессмысленно копошиться в разобранных из чемодана вещах, устраивает беспорядок на полках, двигает вешалки с рубашками, стукая их одну об другую, и морщится — в этом настроении все они ему кажутся дурацкими.       За его спиной тишина, никакого движения.       — Потом можно прогуляться, — говорит наконец он, завершая разгром гардероба.       — Хм. Куда-то конкретно?       — Да.       Тарталья разворачивается лицом и, скрестив руки на груди в любимом Чжун Ли жесте, смотрит в янтарные глаза. Находясь выше, он в полной мере чувствует себя начальником, приказам которого будут следовать, несмотря на то, что в постели с Чжун Ли предпочитает обратное.       — Куда же? — Чжун Ли, кажется, чуть трогает внезапная интрига, судя по микродвижениям его лица.       Чайлд в душе злорадствует, решая немного отомстить за разговор с семьёй вместо жаркого секса.       — По магазинам.

***

      В век технологий люди всё чаще используют интернет магазины для покупки одежды, а у многих звёзд, включая Тарталью, есть специальный человек, составляющий ему гардероб, но на этот раз Чайлду захотелось совершить покупки лично, невзирая на излишние сложности и то, что его выход не останется незамеченным.       — Эта или эта? — спрашивает Тарталья, держа в руках вешалки с двумя гавайскими рубашками с тропическим принтом: голубую и оранжевую.       Чжун Ли, сидя на диване возле примерочной в окружении кучи пакетов известных брендов, устало улыбается.       — Вам идёт всё.       Чайлда не устраивают столь общие формулировки.       — Я не хочу брать обе, — он попеременно прикладывает рубашки к себе, демонстрируя вид Чжун Ли. — Ну, какая?       Оценивающий взгляд чуть прищуренных напряжённых глаз доставляет удовольствие.       «Смотри на меня»       — Голубая, — Чжун Ли медленно подаётся вперёд, опираясь предплечьями на колени и сцепляя пальцы в замок. — Подчёркивает Ваши глаза.       Сердце радостно делает кувырок, озаряя лицо Тартальи улыбкой.       — Точно! Спасибо, — Чайлд отдаёт оранжевую рубашку консультанту и идёт в кабинку для примерки голубой.       Переодевая вещи, он не может стереть глупое выражение с лица. Чжун Ли сказал что-то о его внешности. Даже не комплимент, но как же хочется ещё. Желание завладеть всем вниманием телохранителя и им самим растёт внутри с невероятной скоростью, и Чайлду становится всё равно, что это неправильно, и почти всё равно на ситуацию, произошедшую утром. Вдруг у него всё же получится?       Глядя на себя в зеркало, Тарталья оставляет расстёгнутыми несколько верхних пуговиц рубашки, поправляет взъерошенные волосы, облизывает губы. Отодвинув занавеску, он специально принимает комично сексуальную позу, оперевшись одной рукой на боковую стену кабинки, другую уперев в бок и стреляя взглядом исподлобья. Губы Чжун Ли расползаются в улыбке.       «Смотри на меня»       — Отлично выглядит, — подтверждает телохранитель.       Посмеиваясь, Тарталья подходит ближе.       — В ней и пойду, — он надеется, что предмет одежды, который выбрал сам Чжун Ли, умножит шансы по ненавязчивому соблазнению.       Выйдя из бутика, Чайлд достаёт телефон и на некоторое время утопает вниманием в сообщениях от Розалины по поводу предстоящей работы по рекламе. Полотна текста с подробными указаниями уже не вызывают шока или возмущения, так даже проще — прописан весь сценарий выхода, вплоть до поз. Порой кажется, что он какая-то пешка в игре по отмыванию за его счёт денег, но, учитывая, сколько предложений по работе стало приходить в последнее время и шумиху в общественности, стоит ли жаловаться?       Написав быстрый ответ, Тарталья отправляет телефон в нагрудный карман новой рубашки и вертит головой, осматриваясь. Видимо, завис он надолго, раз даже Чжун Ли, всегда контролирующий обстановку вокруг, куда-то задумчиво устремил свой взгляд. Проследив за его траекторией, Тарталья с удивлением замечает бутик бренда с мужскими костюмами одного из лучших модных брендов мира, того самого, для которого недавно снимался в рекламе. Чутьё подсказывает — без внимания это оставить нельзя.       — Зайдём туда.       Внутри Тарталью тут же узнают — хоть в этом филиале и нет рекламных фото на стенах, работники уж точно видели их на сайте и соцсетях магазина, потому консультант обращается к Чайлду по имени, да и поведение его чересчур любезное.       Тарталья совсем не слушает парня, делает вид, что заинтересован товарами, украдкой наблюдая, куда смотрит его спутник. Как бы Чжун Ли ни старался выглядеть беспристрастно, только в этом магазине его взгляд стал настолько увлечённым окружающими товарами — ему нравятся эти вещи. Вещи, которые он позволить себе не в состоянии.       — Хочешь примерить? — с лёгкой улыбкой обращается к нему Тарталья, прерывая речь консультанта.       — Кхм, что Вы, — Чжун Ли усмехается, и впервые на его лице Чайлд видит… неловкость?       Зацепившись за эту реакцию, Тарталья отступать не намерен. Он подходит к телохранителю, стоящему возле манекена: костюм тройка из плотного материала благородно коричневого цвета в крупную клетку, терракотовая рубашка и такого же цвета кожаные перчатки и обувь, бежевый галстук и платок в кармашке.       — Я уверен, на тебе он будет смотреться просто прекрасно, — Чайлд дарит Чжун Ли тёплый вдохновлённый взгляд.       — Возможно. Но зачем это?       Упрямство Чжун Ли может достойно потягаться с упрямством Тартальи, у второго преимущество лишь в том, что он — начальник.       — Позволь мне полюбоваться.       Чжун Ли тяжело выпускает воздух через нос, не спеша с ответом, осматривает помещение, будто в поиске поддержки у безмолвных манекенов вокруг. Решая ещё немного поднажать, Тарталья осторожно тянется, чтобы забрать пакеты из его рук, и Чжун Ли сдаётся, разжимая пальцы.       — Ну хорошо, — соглашается он.       Консультант, с которым они беседовали, тут же нашел место для вещей, пока второй быстро и обходительно вовлекся в работу с изучением параметров потенциального покупателя и подбором размера.       Расположившись в широком кресле, Чайлд принялся с улыбкой наблюдать за Чжун Ли, постепенно смелеющим в разговоре с консультантом. Хорошие манеры, приятный глубокий голос, прямая осанка, длинные волосы в хвосте, так эстетично спадающие по позвоночнику; благородный профиль, подсвечивающийся лампами с тёплым светом, — он вызывает восхищение своим существованием и пробуждает много чувств в душе Тартальи. Даже такие, который он упорно пытается спрятать.       — Никуда не уходите. Я за Вас отвечаю, — строго наказывает Чжун Ли, прежде чем скрыться за полукруглой шторой примерочного отдела вместе с консультантом.       — Иди уже, — посмеивается Чайлд, очаровываясь всё больше.       Жаль, что на той фотосессии Тарталья был настолько измотан, что не заметил заинтересованности Чжун Ли одеждой. Может быть, он бы придумал раньше, как его порадовать. Ужасное упущение!       В нетерпении, Чайлд даже не знает куда себя деть. Вникать в рабочие вопросы в телефоне нет никого желания, а продолжить рассматривать вещи в шоуруме — значит нарваться на общение с липучкой-консультантом, потому он решает отдаться на растерзание мыслям и фантазиям. Он представляет Чжун Ли, сидящего в кресле в новом костюме. Его ноги, уверенно стоящие на полу, широко расставлены, ровно настолько, чтобы между ними поместился человек. Брюки облегают икры, лишь к низу отставая от ног и демонстрируя заломы стрелок. Носы благородно блестящих кожей ботинок длинные и чуть закруглённые, так и манят оказаться под их подошвой. А если бы хозяин их разрешил сесть на пол между его ног, можно было бы ощутить тепло чужих бёдер под натянутой дорогой тканью брюк, увидеть складки ткани, собирающиеся в районе паха и карманов. Наверняка, вид снизу и на всего Чжун Ли в этом облачении был бы великолепен, чего стоило бы его фигура, затянутая в жилет и подчёркивающая широкие плечи, своим массивом нависающая сверху, демонстрирующая силу и власть. Заставляющая щёки пылать, а возбуждение стекать по венам к низу живота.       Когда штора примерочной открывается, Тарталья, вынырнувший из омута порочных фантазий, смущённо моргает, глубоко вдыхая, и проскользив взглядом по фигуре вышедшего в шоурум Чжун Ли, даже поднимается с места, забыв при этом в нужное время выдохнуть. Он был прав — костюм донельзя идёт Чжун Ли, завершая его образ, как достойное украшение. Чайлд видел его гардероб: базовые однотонные вещи, недорогие, но опрятные; костюмы, которые он носит на мероприятия в качестве телохранителя, выглядят стандартно и регулярно отдаются в химчистку, но то, что надето на него сейчас, и в сравнение не идёт с ними по внешнему виду.       — Вау, — Тарталья подходит к телохранителю, гордо окидывая его взглядом, обходит кругом, поправляет и так ровно завязанный галстук, касается плеча, не контролируя себя на эмоциях. — Просто чудесно! А тебе как, нравится?       Чжун Ли сдержанно улыбается и поворачивает голову к зеркалу, глядя на себя сбоку. Чайлд с удовольствием проводит взглядом вдоль его острой, словно выточенной из камня челюсти, уже после глядя на отражение.       — Нравится. Фасон, сочетание цветов — очень хорошо. И ткани приятные на ощупь, качественные, — он проводит кончиками пальцев по лацкану пиджака и возвращается взглядом к Тарталье.       — На господина Чжун Ли костюм сел отлично, мы подкололи только длину брюк и жилет в районе талии, — учтиво сообщает консультант.       — Покажи жилет, — загорается Тарталья, делая полшага назад и наблюдая, как Чжун Ли помогают снять пиджак.       Чайлд жалеет, что не видел своего телохранителя в таком сочетании одежды до этого. Если пиджак скрывает верхнюю часть фигуры и ягодицы, подчёркивая лишь ширину плеч, а просто рубашка облегает недостаточно, то жилет раскрывает все достоинства фигуры.       — Роскошный мужчина.       Тарталья не сдерживается от комплимента, но руки старается держать при себе, чтобы снова не начать трогать Чжун Ли. Телохранитель улыбается глазами до морщинок в их уголках, а затем принимается рассматривать пуговицы на рукаве рубашки в ожидании отмашки, когда можно пойти снимать костюм.       — Мы покупаем! — объявляет Тарталья, вмиг приковывая к себе взгляды консультантов.       — Нет, — следует ожидаемая реакция от Чжун Ли, ставшего заметно напряжённым.       — Я оплачу. Это просто подарок, ты мне ничего не должен, — говорит Тарталья, успокаивающе жестикулируя руками перед собой.       — Это слишком дорого для просто подарка.       — Тебе он не нравится?       Их противостояние взглядов длится несколько мгновений.       — Нравится, — Чжун Ли усмехается, и добавляет мягче. — Не в этом дело, босс.       — У господина Тартальи есть премиальная скидка от нашего бренда, — успевает вставить консультант, переместившийся за прилавок.        — Вот, точно! У меня же с ними рекламный контракт, так что будет намного дешевле — хлопает в ладони Чайлд, благодарный за помощь сотрудников, а потом заискивающе поднимает брови. — Ну?       — Кхм, — Чжун Ли смотрит на каждого поочерёдно, с явным давлением ожидающих его согласия. — Я отработаю.       — Перестань.       — Хм.       Качели настроения Тартальи снова на высоте. Он разбирается с оплатой и договаривается о корректировке костюма под Чжун Ли и доставке в отель, пока телохранитель уходит переодеваться.       Обоюдно решив, что этот магазин был последним, они добираются до арендованной машины и, закинув вещи в багажник, усаживаются внутрь. Чайлд садится на переднее сиденье, как делает всегда, если они не держат путь на мероприятие.       — Босс, — обращается Чжун Ли и делает паузу, дожидаясь, пока Чайлд посмотрит в ответ. — Спасибо.       Тарталья поражается, как он сумел в одно слово вложить настолько явную благодарность от всего сердца, — мурашки щекочутся в груди и салютом распадаются по щёкам.       Положив ладонь на предплечье Чжун Ли, он слегка поглаживает его и в ответ пытается вложить все чувства, копящиеся внутри:       — Пожалуйста.

***

      Решив подкрепиться, они оставляют вещи в машине и отправляются на поиски подходящего заведения. Из соображения безопасности Чжун Ли настаивает на обеде в помещении, но Чайлду хочется насладиться хорошей погодой и свежим воздухом, и переубедить его у телохранителя нет ни единого шанса. Они располагаются в самом простом ресторане с прилавком на открытом воздухе: деревянные столы и стулья, каменная кладка под ногами, атмосфера вокруг, лишённая суеты, и простота персонала — это кажется чем-то очень отличным от тех мест, в которых обычно Чайлд бывает.       Пока Тарталья просматривает меню и делится впечатлениями по поводу названий блюд, Чжун Ли приходится всё время быть настороже, и не зря — вскоре к Чайлду подходит фанатка с желанием сфотографироваться. Телохранитель вмиг расправляет плечи и чуть наклоняется вперёд, готовый в случае чего подняться, но Тарталья коротко накрывает его ладонь своей, давая понять, чтобы тот расслабился и не пугал девушку. Довольная и смущённая, она уходит после серии из нескольких совместных селфи.       Приносят еду, и разговор перетекает на отвлечённые темы. Для Тартальи истории и рассуждения Чжун Ли — на вес золота, ведь таким он делится крайне редко. Он с удовольствием слушает, уплетая поздний обед, и поддерживает разговор. Со стороны, наверное, и не скажешь, кто они друг другу на самом деле; со стороны, возможно, это похоже на свидание. Свидание… Тарталья мысленно даёт себе пощёчину в виде осознания настоящего положения дел. Качели несутся вниз.       Постепенно солнце отдаёт свои последние лучи этому дню, а на территории ресторана становится более оживлённо. Чжун Ли периодически кидает хмурый взгляд на шумную компанию в центре посадки. Чайлд списывает это на паранойю во имя его безопасности и продолжает неспешно лакомиться мятным желе.       — Чжун Ли, дружище, а я всё смотрю, ты ли это! — слышится громкий весёлый голос, приближающийся к их столу, а после возникает и сам его обладатель — парнишка на вид моложе самого Чайлда, с необычной причёской в виде двух косичек из синих волос.       — Мистер Венти, — с ноткой недовольства произносит Чжун Ли, косясь на парня. — Не заметил.       — Да какой я тебе мистер? Что за формальности! — «мистер Венти», несмотря на то, что явно пребывает навеселе, ловко подцепляет свободный стул у соседнего столика и усаживается рядом с Чжун Ли.       Глядя во все глаза на внезапно разворачивающуюся картину перед собой, Чайлд даже перестаёт есть.       — Я здесь на работе. Это мой босс, — с нажимом говорит Чжун Ли, кидая говорящий взгляд в сторону Тартальи.       Парень обращает внимание на Чайлда.       — О-хо-хо, прошу прощения! Где мои манеры! — смеётся он, протягивая Чайлду руку. — Венти.       — Тарталья, — Чайлд жмёт руку и с лёгким дуновением ветерка улавливает запах алкоголя, исходящий от нежданного гостя.       Лицо парня немного розовое от выпитого, а кончик вздёрнутого носа и щёки блестят. Но несмотря на столь наглое появление, он не вызывает негативных чувств.       — Тарталья, — нараспев произносит Венти, вдруг став каким-то задумчивым.       Хлопнув ресницами, он поворачивает голову к Чжун Ли и понижает громкость голоса:       — А он же…       — Да, — коротко отвечает Чжун Ли.       — А ты…       — Не твоё дело. Босс, хотите поехать домой?       Тарталья издаёт сдавленный смешок, переводя взгляд с лица серьёзного и взрослого на молодое и пышущее весельем. Что же может связывать этих двоих?       — Нет-нет, подождите, — заинтересованно тянет Чайлд. — Лучше расскажите, откуда вы друг друга знаете?       — Ха! — Венти хлопает тяжело вздыхающего Чжун Ли по плечу. — Охранял меня. Я песни пишу и написал однажды текст, восхваляющий красоту одной дамы. Ничего пошлого, никаких намерений, честное слово! А оказалось, у неё есть ухажёр, ревни-ивый…       Парень вызывает у Тартальи улыбку своей простотой и искренностью, побуждая лишь внимательно следить за разворачивающимся действием.       — Этот старик вытаскивал меня из разного дерьма, он лучший телохранитель, я отвечаю!       — Правда? — Тарталья подпирает подбородок ладонью, готовясь слушать крайне занятные подробности прошлого Чжун Ли, о которых сам бы он вряд ли поведал. — Расскажи.       Следующий час Чайлд планомерно погружался в интереснейшие истории. Венти в красках описывал их совместные с Чжун Ли будни, в основном состоящие из его тусовок, откуда телохранитель доставлял его до дома и концертов в барах с провокационными песнями и событиями, связанными с его защитой от того самого ревнивого ухажёра. Венти тепло отзывался о Чжун Ли, не упуская возможность над ним подшутить под закатывающиеся глаза телохранителя, и поделился сожалением о том, что в один момент у него закончились деньги на оплату его услуг, потому они и разошлись.       Не желая оставлять разговор на минорной ноте, Венти вызвался спеть песню, так что все обитатели «Хорошего охотника» оценили его мастерски написанный вдохновляющий текст. Чайлд взял его контакты, пообещав, что если подвернётся возможность, он поделится с влиятельными людьми его душевным творчеством. За это парень пригласил их на намечающуюся вечеринку, на что Чжун Ли наотрез отказался за них двоих, беспокоясь о количестве алкоголя на мероприятии.       Ресторан они покидали в позитивном расположении духа, и Чайлд всё же уловил доброе отношение Чжун Ли к своему бывшему боссу в коротких взглядах и дёргающихся кончиках губ в улыбке, как бы он ни показывал обратного всё остальное время.

***

      Ближе к полуночи Тарталья выходит из ванной, чистый, немного влажный и приятно пахнущий различными средствами для кожи, подготовленной для завтрашнего выхода в свет. Чжун Ли в домашней удобной одежде уже устроился на постеленном для себя диване, в очках и с книгой в руках. Рядом на вешалке в кофре висит его новый костюм, доставленный совсем недавно, — когда Тарталья шёл в ванну, Чжун Ли как раз только получил доставку и очень внимательно рассматривал подарок. Вспоминая этот взгляд, Чайлд думает, что готов купить ему хоть весь магазин этих костюмов, только чтобы видеть его таким время от времени. Конечно, он бы соврал себе, если бы опирался только на безвозмездное желание порадовать этого мужчину. Преследуя эгоистичные цели, так он надеется чуть больше привязать его к себе, подкупая дорогими подарками. А что ещё он может?       — Во сколько Вас разбудить? Или предпочитаете будильник? — глаза за стёклами очков провожают следующего в свою «спальню» Тарталью.       — Разбуди в семь. К девяти нам нужно быть готовыми выезжать.       Откинув край одеяла, Чайлд забрался на большую двуспальную кровать, устроившись чётко на одной её половине. Он делает это, хотя знает, что Чжун Ли не ляжет рядом с ним по собственной инициативе даже после всего, что между ними уже случилось, особенно учитывая утреннюю заминку, — он стремится исполнять свою работу правильно, расположившись на спальном месте напротив входной двери. Почему же Тарталье неймётся поставить под удар его профессионализм, моральные ориентиры и вынудить делать неправильные вещи в угоду своих желаний?       Гадкий. Гадкий жалкий эгоист.       Чайлд тушит ночник и натягивает одеяло до носа, пытаясь спрятаться от своих мыслей. Сейчас не хватает Бай Чжу.       — Вам не мешает свет? — своей заботливостью Чжун Ли ещё больше закапывает Чайлда в переживаниях и сентиментальных желаниях, что часто посещают именно перед сном.       — Нет, всё хорошо.       «Приди и обними меня. Погладь меня по волосам. Скажи мне что-то приятное»       — Тогда спокойной ночи, босс.       «Дай мне пощёчину. Унизь и трахни меня. Дай мне почувствовать хоть что-то»       — Спокойной ночи.

***

      Тёплая ладонь слегка касается плеча, голос с лёгкими вибрациями из-за пониженной громкости произносит:       — Пора вставать.       Чайлд не хочет открывать глаза. Он обнимает сбитое вместе одеяло руками и ногами, утопая одной щекой в нём же.       — Босс.       Пальцы поверхностно перемещаются от плеча к шее, вызывая приятную щекотку, отчего Тарталья издаёт нечленораздельные звуки, улыбается и потихоньку просыпается.       — Реклама помады.       Два слова вмиг приводят мозг в рабочее состояние. Охнув, Чайлд распахивает глаза и поворачивает голову, заставая Чжун Ли сидящим на свободной стороне кровати. Он уже выглядит бодрым и опрятным, несмотря на то, что спал явно меньше Тартальи. Да как у него получается?!       — Уже сегодня, — Чайлд смотрит тоскливо, моргая слегка слезящимися после сна глазами.       — Не плачьте, скоро пройдёт, — добро усмехается Чжун Ли.       Как бы ни хотелось остаться в кровати и никуда не пойти, выбора нет, потому уже к десяти утра они прибывают в магазин, где будет проходить действие. Присланный компанией водитель подвозит их к чёрному входу, пока у главного уже собралась галдящая толпа, желающая посмотреть представление. В здании их быстро провожают в помещение для сборов и подготовки — Чжун Ли остаётся в одном конце комнаты, где знакомится с охраной от магазина, а Чайлд отправляется в другую, где встречает свою привычную команду по преображению: стилиста, визажиста и мастера по волосам.       Сегодня его образ — нечто особенное, провокационное, и оттого очень волнительно. Для него подготовлен ярко-красный классический костюм. Надев брюки со стрелками, весьма узкие, сшитые по фигуре, Чайлд пробует их на прочность и удобство — приседает, поднимает ноги, но на удивление, они позволяют ему вполне свободно двигаться. Пиджак — элегантный и приталенный — надевается прямо на голое тело, оставляя открытым большой участок груди. Волосы оформляют привычными завитками, фиксируя их лаком, а вот макияж — далеко нестандартный. Помимо привычных манипуляций для выхода в свет, его губы красят не бесцветным бальзамом и бледным карандашом, а той самой помадой, которую и предстоит рекламировать, насыщенного красного цвета. Глядя на себя в зеркало, Тарталья гадает, каким будет взгляд Чжун Ли, когда тот увидит его в таком виде. Когда он поднимается со стула, стилист предоставляет завершающую деталь образа — туфли с острыми носами на шпильках, конечно же, тоже красные. Чайлд влезает в обувь, и, стараясь сохранять равновесие, понимает, насколько эти шпильки неустойчивы. Недовольно выдохнув, он делает несколько шагов вперёд.       Цок. Цок. Цок.       Все люди в помещении устремляют внимание на него. Чжун Ли, уже переодевшийся в такой же чёрный костюм, как у остальных охранников, прекращает обсуждать план помещения.       — Мы всё, — Тарталья обращается конкретно к нему.       Взгляд из-за плеча сначала фокусируется на лице, потом стекает вниз и медленно проходится по фигуре до самой обуви, в конце возвращаясь к губам. Внимательный. Удивлённый.       На лице Чайлда невольно расползается улыбка.       «Смотри на меня»       — Что вы тут застыли? Время! Мистер Чайлд, пора двигаться на исходную! — командует зашедший в комнату организатор.       Чайлд со страховкой Чжун Ли (которой и не просил) шагает по коридору к выходу в торговый зал, и, пребывая в некотором волнении и концентрации на дороге, он не сразу замечает на его лице тёмные солнцезащитные очки, под стать остальной команде охраны. «Что такого? Стандартный вид» — мог бы подумать кто-то, но Тарталью очки не устраивают. За ними он не увидит главного, того, ради чего по большому счёту жаждал надеть столь провокационный костюм — того самого взгляда.        — Чжун Ли, сними очки, — говорит Тарталья, чуть сжав предплечье телохранителя, но продолжая смотреть вперёд.       — Что-то не так? — спокойно интересуется тот.       — У них форма дурацкая, не подходит по стилю под мой костюм, — на ходу выдумывает Чайлд причину. Что тут дурацкое — так это она.       Чжун Ли снимает «неподходящий» аксессуар.       — Мне тоже? — подаёт голос наёмный охранник, разбавляющий их привычную компанию своим неуклюжим присутствием.       — Ты оставь, — нелогичность объяснения Тартальи после этого бросается в глаза крупным шрифтом, но ему всё равно.        Они заходят в торговый зал. Большое светлое помещение со стендами и витринами заполнены косметикой, прилавок, касса, всё как обычно, только в самом центре магазина установлен стеклянный бокс шириной в пару метров и высотой в человеческий рост. Эта коробка — и есть рабочее пространство Чайлда на ближайшие полчаса. Чжун Ли страхует его до последнего, и отходит назад только когда организаторы закрывают стеклянную стенку, запечатывая Тарталью внутри. Он осторожно переступает на шпильках, стараясь привыкнуть к пространству и ужасно неудобным туфлям. На полу под ногами разбросано с десяток экземпляров помады и одно ручное зеркало — вот и весь его реквизит.       По сигналу людей запускают в торговый зал. Шум шагов, визги и перешёптывания, пока всем плевать на товар в магазине, их взгляды прикованы к нему, ограждение на расстояние нескольких метров от бокса опасно наклоняется. Охрана распределилась по углам, чтобы контролировать ситуацию, Чжун Ли занимает место по правую руку. Хороший обзор.       Тарталья, успевший поднять с пола помаду и зеркало, снимает колпачок и, глядя на своё отражение, принимается медленно красить губы поверх. Как будто вокруг него никого нет, как будто он любуется собой, собираясь на свидание.       Он уже не слышит ни шума, ни выкриков снаружи. Ритмичная клубная музыка без слов напоминает ему другую песню, возникающую в голове прямо сейчас.       Oh my, just look at those eyes       (Просто посмотри на эти глаза)       Pretty like a girl, oh boy       (Хорошенький, как девочка)       This boy is so nice       (Этот парень такой симпатичный)       Never seen a boy like him       (Никогда не видел такого парня, как он)       So cute and polite       (Такой милый и вежливый)       Better keep him humble       (Лучше держать его в смирении)       'Cuz he might wanna learn to bite       (Потому что он, возможно, захочет научиться кусаться)       Чайлд опускает зеркало и обращает внимание на людей снаружи. Восторженные и удивлённые лица, руки с камерами телефонов, выставленные вперёд… Он им нравится, а они нравятся ему. Слегка улыбаясь, он неспешно шагает по периметру бокса, рисуя помадой небольшие сердечки на стекле на уровне людских глаз.       I knew already       (Я уже знал)       My life was gon be heavy       (Моя жизнь должна была быть тяжёлой)       But nothing could prepare me for this       (Но ничто не могло подготовить меня к этому)       I lived for validation       (Я жил ради одобрения)       I met your expectations       (Я оправдал ваши ожидания)       Pushed down on my temptation       (Поддался своему искушению)       That's not what I want       (Это не то, что я хочу)       Он создаёт зрительный контакт с человеком за ограждением, указывая на него, а затем рисует очередное «персональное» сердечко, и так для каждого, что цепляет его глаз. Большую часть зрителей составляют девушки, но есть и парни, чьё присутствие в сегодняшней локации Чайлда особенно удивляет. Но так даже лучше. Пора переходить к основному блюду.       Тарталья расставляет ноги шире и начинает опускаться на корточки, качая бёдрами из стороны в сторону под музыку. Взгляд Чжун Ли не отрывается ни на секунду. Безумно хорошо. Опьяняюще.       «Смотри на меня»       Оказавшись внизу, он переставляет ноги, оказываясь на коленях, поднимает руки вверх и делает волны телом из стороны в сторону, вместе с тем рисуя помадой по стеклу.       I'm here to serve some real cuisine       (Я здесь для того, чтобы подать настоящую кухню)       Come come everybody       (Приходите, приходите все)       Gather in a canteen       (Соберитесь в столовой)       Food for your eyes       (Еда для ваших глаз)       Food for your soul       (Еда для вашей души)       Food for the girls       (Еда для девушек)       Some food for the boys       (Немного еды для парней)       The plate is full just make a choice       (Тарелка полна, просто сделайте выбор)       Indulge in what you've picked up       (Побалуйте себя тем, что взяли)       Тарталья разворачивается лицом к другой стене бокса и принимает позу полусидя, одной рукой опираясь на пол, а другой пишет короткие милые фразочки для людей, не забывая про призыв покупать косметику бренда. Даже в этот момент он чувствует липнущий к спине взгляд одной пары глаз, и ощущает неимоверное удовлетворение от этого.       «Смотри на меня»       Под конец презентации Тарталья изрисовал почти все стекла, и его раньше положенного вызволяют из стеклянного плена, провожая на перерыв, пока объявляется главное условие конкурса на автограф: заветные призы достанутся пяти людям, кто совершит покупку на большую сумму. В нарастающей суматохе Чайлда уводят в помещение для персонала, находящееся ближе к торговому залу, чем импровизированная гримёрка.       Там команда наскоро поправляет его внешний вид, снимает несколько фото и видео для соцсетей, а Чжун Ли приносит воду, держа её для Чайлда, пока тот пьёт через трубочку. «Так делают, чтобы макияж не испортился» — поясняет Чжун Ли, и визажист благодарит его за находчивость.       Тарталья не успевает отдохнуть, как его зовут вернуться в торговый зал. Он с удовольствием отмечает, что держится в туфлях уверенно, несмотря на то, что ноги уже начинают болеть, потому он свободно проходит к стойке с организатором мероприятия. Мужчина объявляет номера чеков победителей, и девушки со сдерживаемым и не очень криком выходят вперёд. Чайлд подписывает первую квадратную бумажку с логотипом бренда и оставляет на ней поцелуй накрашенных губ. Толпа за ограждением издаёт какофонию из звуков, и девушка с заветной карточкой провожается завистливыми взглядами остальных. Таким же образом Тарталья оставляет автографы всем пяти победителям.       Путь до авто приходится прокладывать через главный выход, это было условием контракта с фирмой, чтобы «завершение презентации получилось красивым». Охрана удерживает толпу в очередной раз переставленным ограждением, пока Чжун Ли следует за вышагивающим стуком шпилек по кафельному полу Тартальей. Подушечки стоп уже неприятно ноют при каждом шаге, а пятки натёрли задники, но он делает вид, что всё в порядке, предвкушая, как переобуется, сев в авто. Увы, но мечтам этим не суждено сбыться — внутри они обнаруживают, что пакет с вещами, в которых он приехал, в машину доставить забыли. С тоской глядя на толпу, окружающую магазин, Тарталья соглашается, что возвращаться за ними или ждать, пока их принесут, они не будут.       В обратную сторону их везёт тот же водитель, что и забирал из отеля, делиться впечатлениями при нём не хочется. Чжун Ли молча сидит на переднем сиденье, пока Чайлд просматривает фотографии и посты в соцсетях по поводу своего яркого выхода. Читая их, он довольно улыбается, забыв про неудобные туфли.       Когда же за окном показывается знакомый вход в отель, осознание предстоящего пути обрушивается на Тарталью со всей силы. Он высовывает одну ногу в открытую Чжун Ли дверь авто, охая от неприятных ощущений, потом вторую, и с его помощью отходит на дорожку, ведущую к дверям.       — Дойдёте? Может, послать его в номер за ботинками, пока не уехал? — кивает Чжун Ли на водителя.       — Нет, я… Я дойду. Нормально, — уверяет Тарталья, чувствуя боль в натёртых местах.       Медленно и комично, они продвигаются ко входу, а затем и по обширному холлу отеля к лифтам. Чжун Ли крепко поддерживает под руку, готовясь в случае чего поймать при падении. Чайлд вздыхает и морщится, стараясь не шатать ступни.       — Я не буду предлагать Вам пойти босиком, но…       — Только не босиком.       Цок… Цок… Цок.       На их странную парочку пялятся все окружающие в холле.       — Могу попросить тележку для перевоза багажа.       Чайлд не удерживается от смеха.       — Если кто-то заснимет эту сцену, мой новый сексуальный образ потерпит крах, ха…       Кажется, до лифта идти ещё целую вечность, а после и того хуже — их номер в самом конце коридора.       — Тогда я могу Вас понести.       Тарталья останавливается, встречаясь взглядом с Чжун Ли. Это весьма опасное с точки зрения конспирации предложение заставляет что-то зашевелиться в груди. Предложение, от которого отказываться он не желает.       — Но люди… — Чайлд нервно окидывает взглядом окружение, которое то и дело возвращается к нему вниманием. Известный актёр, ещё и в таком виде, чего же он хотел?       — Или тележка, — в глубине янтарных глаз плескается добрая издёвка.       — Неси.       Надев поудобнее сумку с мелкими вещами Тартальи на плечо, Чжун Ли подхватывает его под колени и спину. Чайлд сразу цепляется руками за его шею и с облегчением вздыхает. Телохранитель мог выбрать и другие варианты ношения столь ценного груза, но Тарталья предполагает, что этот смотрится наиболее элегантно и не пошло по сравнению с другими, но сейчас Чайлда это мало волнует. В этих руках он ощущает себя так комфортно и правильно, опасаясь лишь, что бешеное сердцебиение будет слишком красноречиво сообщать о его чувствах.       — Было очень смело выбрать такую обувь. Я не видел, чтобы Вы тренировались в ней ходить, — замечает Чжун Ли, пока они едут в лифте. Одни. Тарталья с трудом отметает мысль о том, чтобы оставить чувственные и благодарные поцелуи на его шее.       — На каблуках, но не на шпильках. Розалина сказала, что будет провокационно, и в этом ничего сложного, она ведь сама постоянно на них ходит. Врунья, — Тарталья посмеивается, неосознанно поглаживая пальцами его шею сзади, задевая волосы, собранные в хвост. — Ощущение, что они подобрали самую неудобную пару туфель на свете.       — Вы ходили на каблуках? — Чжун Ли поворачивает голову чуть вниз и вбок, к Чайлду, и его губы в улыбке маячат прямо перед глазами. Как же хочется...       Лифт оповещает прибытие на нужный этаж ненавязчивым звуковым сигналом, двери плавно открываются, и телохранитель продолжает путь до номера.       — Да, много чего делал, пока меня агентство не подобрало…       — Вы полны сюрпризов, — Чжун Ли усмехается, перехватывая Тарталью поудобнее. — Ключ-карта от номера в сумке. Сможете достать?       Чайлд ныряет рукой внутрь в поиске нужного предмета, кряхтя, перебирает их телефоны, салфетки, бутылку воды, бумажник и, наконец, достаёт карту. Как раз подойдя к двери, Чжун Ли чуть присаживается, чтобы у Тартальи получилось приложить ключ к замку, и заходит в номер.       — Кровать, — командует Чайлд, захлопнув дверь.       Они почти достигают цели, когда Чжун Ли спотыкается о какую-то вещь на полу, которую наверняка Тарталья оставил там в спешных сборах, потому, с тихим охом телохранитель делает два широких шага по направлению к кровати и приземляет туда Чайлда несколько резче, чем планировал, сам с трудом удерживаясь, чтобы не навалиться сверху всем весом.       Тарталью прорывает на смех от нелепости этой ситуации, он откидывает голову на кровать, нехотя отпуская шею Чжун Ли, садящегося прямее и тоже тихо посмеивающегося.       — Самолёт потерпел крушение, — констатирует Чайлд сквозь смех, — «Наши авиалинии самые надежные» — говорили они!       — Приносим извинения за жёсткую посадку, — Чжун Ли улыбается, глядя сверху вниз.       Успокоившись, Тарталья со вздохом наклоняется вперёд, снимает туфли и в сердцах забрасывает обе подальше. Одна попадает на диван, другая стукается о ножку столика в гостиной.       — Так вам! — с чувством удовлетворения он плюхается обратно на кровать, полностью разворачиваясь на спину.       Чжун Ли осматривает его ступни, слегка обхватив щиколотки ладонями. Касание сквозит нежностью и заботой.       — Нужно обработать.       Приятное чувство расползается в груди, словно его больное замёрзшее тело стали поливать целебным согревающим лекарством.       — Потом.       Тёплые руки мягко поглаживают кожу — медленно, успокаивающе. Кончиками пальцев, вызывая приятные мурашки. Тарталья прикрывает глаза, чтобы окунуться в ощущения, но ненадолго — руки плавно начинают подниматься выше, аккуратно и нежно, слегка массируя. Как же тут теперь расслабишься!       Чайлд лежит, замерев, совершенно не в силах отвести взгляд от гипнотических глаз телохранителя, которые смотрят лишь на его лицо. Выше, ещё выше… Безумно медленно. Хорошо. Дыхание давно сбилось, а возбуждение стремительно обретает не только эмоциональную, ну и физическую форму, которую сложно не заметить. Чайлд смотрит из-под ресниц, мутнея взглядом, всё вокруг расплывается, оставляя во внимании лишь чарующие, полные желания глаза Чжун Ли.       Ладонь останавливается на бедре, чуть сминает, выжимая из Тартальи тихий выдох через рот. Между ними происходит что-то донельзя интимное, завязанное на лёгких ненавязчивых прикосновениях, и только от них по телу бегут мурашки. Чжун Ли вытягивает пуговицу из петельки его пиджака, раскрывает полы, сперва одну, потом другую. Медленно. Не отводя взгляд. Ведёт ладонью от пояса брюк по голой коже вверх, заставляя Чайлда выгибаться в пояснице навстречу этой руке и тихо простонать, когда пальцы смыкаются на шее. Всего несколько прикосновений и сильнейшая энергетика — коктейль из заботы и доминантности этого мужчины заставляют разум отключаться, а тело гореть. Он так быстро возбудился…       Чайлд хочет быть ближе, хочет последовать своему желанию в лифте поцеловать Чжун Ли, потому делает усилие, чтобы принять сидячее положение. Чжун Ли сразу убирает руку и помогает подняться. Тарталья усаживается на чужие бёдра, а из его кармана что-то со стуком падает на пол, прерывая намерение. Они оба смотрят вниз, обнаруживая в предмете помаду с презентации. Просунув под пиджак обе ладони, Чжун Ли неспешно поглаживает талию Тартальи, задумчиво глядя вниз.       — Вы сами придумали оставить автографы поцелуем? — он вновь смотрит на Чайлда, точнее, на его губы, уже едва розовые после встречи с пятью экземплярами бумаги и нервных покусываний после.       — Да, это была импровизация.       Тарталья не задумывается о причине вопроса, наслаждаясь ощущением ладоней, обхватывающих его с боков.       — Вам не кажется, что это слишком сокровенно — раздавать такие автографы?       Фраза обжигает щёки и нутро. Внезапно. Но определённо приятно. Чайлд не ожидал чего-то подобного. Ему кажется, или собственнические нотки промелькнули в интонации его телохранителя? Это воодушевляет.       — Ты что, расстроился, что тебе не досталось? — Тарталья кокетливо ухмыляется, проводя сверху вниз по широкой спине. — Мы можем это исправить.       Долгий взгляд предшествует короткому ответу:       — Исправляйте.       Чайлд наклоняется к полу, чтобы захватить помаду. Сняв колпачок, он выдвигает почти не стёртую тубу, раздумывая над последующими действиями.       — Это лучше снять, — указывает он на пиджак и рубашку Чжун Ли, внутренне ликуя, что появился повод вновь увидеть его без одежды.       Без лишних слов Чжун Ли выполняет просьбу — снимает пиджак и, не глядя, бросает его куда-то на пол. Небрежно. Развязывает галстук, после откладывая в сторону, расстёгивает рубашку, как будто намеренно не спеша, и избавляется от неё тоже. Про одежду Чайлда он тоже не забывает — бесцеремонно освобождает его от пиджака, так же отправляя на пол.       Улыбаясь, Тарталья давит на мускулистые плечи, безмолвно прося Чжун Ли опуститься спиной на кровать, что тот и делает. Усевшись удобнее на его бёдрах, Чайлд снова красит губы, стараясь сделать это ровно, а затем наклоняется вниз. Первый отпечаток губ приходится на шею. Второй — ниже. Вскоре цепочка красных, постепенно теряющих насыщенность поцелуев спускается причудливым узором почти до живота. Тарталья делает это нарочито медленно, желая подольше насладиться прекрасным телом под собой, проезжает носом по рельефам грудных и мышц пресса, скользит свободной от помады ладонью. Когда отпечатков совсем не остаётся, он выпрямляется, рассматривая свои труды. Чего-то не хватает…       Поддавшись душащим так долго мыслям, он чертит помадой на груди Чжун Ли два слова. Телохранитель заметно удивляется и хочет было опустить взгляд ниже, чтобы прочесть надпись, но Чайлд его поспешно останавливает.       — Нет! Смотри на меня.       И Чжун Ли смотрит, но сдаваться не намерен. Он притягивает Тарталью к себе, вплотную прижимая тело к телу и подхватывает под челюсть. Их лица оказываются совсем близко.       — Посмотрю. И на Вас, и на отпечаток на груди, когда буду Вас трахать, — янтарные глаза торжественно сверкают.       Чайлд едва успевает подумать, что он поступил глупо и что его обвели вокруг пальца, как сам оказывается припечатанным спиной к кровати. Чжун Ли теперь возвышается над ним массивом своего тела в следах от помады и не позволяет закрыть грудь руками. Глаза всматриваются в надпись наоборот.       — Это… — пытается было оправдаться Тарталья.       — Молчать, — не слишком строго, но с должным влиянием приказывает Чжун Ли.       Он тянется за галстуком на кровати, а затем просовывает под шею Чайлда и в несколько отработанных движений завязывает классический узел.       Тарталья чувствует себя пойманным с поличным, сердце стучит в глотке, а пальцы рук и ног холодеют, в то время как остальное тело просто горит и щекочется от посылаемых мозгом реакций.       Чжун Ли склоняется над ним и тянет за галстук, вынуждая немного приподняться с кровати, и произносит два слова, написанные у них обоих на груди, выдохом в самые губы:       — Ты мой.