Телохранитель

      Глубокий вдох наполняет лёгкие свежим морским воздухом, обжигающе холодным как снаружи, так и изнутри. Мороз щиплет замёрзшую кожу лица, пальцы немеют даже через перчатки, а пушистый мех воротника шубы щекочет щёки — ощущения будто из прошлой жизни, к которым было так странно вернуться. Берег замёрзшей реки, которую он видел каждый день до момента своего «побега» из родительского дома, ничуть не изменился.       — Аякс!       Он оборачивается на голос, переключаясь с концентрации на ощущениях к происходящему вокруг и улавливая звук хрустящего снега под подошвой. Тоня спешит к нему по протоптанной дорожке от дома, и Аякс дарит ей немного неловкую, но тёплую улыбку.       — Ты чего здесь делаешь? — сестра становится рядом, заглядывая в его лицо такими же как у него голубыми, точно отпечаток неба, глазами.       Аякс секундно поджимает губы, ощущая их сухость и трещинки, хочет отвести взгляд, но останавливает себя. Ему следует наконец научиться не увиливать и говорить всё как есть о своих чувствах. И он уже делает успехи.       — Я там как будто чужой, — улыбка с оттенком лёгкой тоски появляется на лице, и он всё же отводит взгляд к горизонту, где линия превратившейся в лёд воды отделяется от неба.       — Просто… Тебя так долго не было, мы отвыкли, — голос сестры вторит немного грустному настроению, что задал Аякс. — И ты отвык.       Он сжимает и разжимает одеревеневшие пальцы в перчатках. Всё верно, он отвык. Там, где он жил последние шесть лет, никогда не было морозов и снега, вокруг цвела богатая жизнь, полная движения, а дома его никто не встречал, за исключением того недолгого периода, когда его охранял…       — Тевкр и Антон большую часть жизни видели тебя на экранах телефонов и телика, поэтому они так пялятся, прости уж их, — краем глаза Аякс замечает движение сестры и, снова повернувшись к ней, видит, как, присев на корточки, она слепила небольшой снежок.       — Ты права, — он смягчается в лице и теле, наклоняясь и собирая в руки часть снега по примеру сестры. — В нашу последнюю встречу ты была ростом мне по пояс.       — Не по пояс, не преувеличивай! — Тоня смеётся, продолжая катать шарик по снегу так, что на него налипает всё больший слой.       — По колено? — вызывающим выражением лица Аякс задирает её ещё больше и только чудом не получает уже увесистый скатанный снежный шар в качестве ответа — лишь грозный взгляд на порозовевшем от холода лице.       Так они негласно решили слепить снеговика, как в детстве.       Совершая механические действия по памяти, разумом он уходит глубоко в себя. Зачем он приехал? Почему сейчас? Или почему только сейчас?       Наверное, хотел почувствовать себя в безопасности, как в детстве. Как когда у него ещё не было младшей сестры и брата, а он был настолько чист и открыт, что любил родителей абсолютно, и его любили тоже. Пока он не стал проблемным и неугодным из-за тяги к творчеству, пока его не стали ругать за вызывающий внешний вид и поведение, пока он не обидел семью побегом в другую страну.       В глубине души, оставляя гостевую комнату пустой, он надеялся, что когда-нибудь они приедут в гости. Он показал бы им чудесную природу, сводил бы в парки аттракционов и на самые необычные экскурсии, а по вечерам они собирались бы вместе за столом, и только от этой мысли вспоминался чудесный запах любимых блюд из-под маминой руки.       Но они не приехали. И он не приезжал. Их редкие сообщения друг другу вряд ли можно считать нормальным общением. Он чувствовал тягучую тоску — родители настолько не интересовались им, что понятия не имели, что происходит в его жизни, и он был уверен, что они не смотрели ни одного фильма с его участием. Отсутствие признания с их стороны всегда жило внутри него отравляющей уверенность мыслью. Какая разница, сколько незнакомых людей любят тебя, когда в глазах близких ты неудачник?       Но когда ситуация с судами прорвалась в прессу и на экраны, однажды он увидел на экране телефона входящий звонок от мамы. Он боялся взять трубку. Полагая, что если родители хоть немного покопались в интернете, то узнали массу подробностей о «неправильной» и «неприемлемой» жизни их сына, которые противоречили традиционному укладу их семьи. Он взял трубку, ожидая услышать самое плохое. Но услышал вопросы о том, как он себя чувствует и всё ли сейчас в порядке. А ещё скромное предложение приехать в гости. Он пообещал, что подумает, сконфуженный непредвиденной реакцией. Прошли месяцы, исход дел, связанных с Фатуи постепенно решался, и его больше не тревожили по этим вопросам. Он почувствовал, что если сейчас не сделает перерыв, не уедет, чтобы перезагрузить голову, всё, что с ним случилось, никуда не исчезнет, повиснув тяжким грузом на шее и потянув за собой вниз. И принял решение поехать не на отдых, не в путешествие, а домой.       В аэропорту встречающее рыжее семейство было видно издалека. Приближаясь, Аякс помахал им рукой, на что родственники засуетились. Когда он подошёл, их взгляды и объятия сквозили неловкостью, будто он не известный актёр, а преступник после отбытия срока.       Домой ехали в почти забытой тесноте машины отца. Они с матерью сидели на передних сиденьях, когда Аяксу, Тоне, Тевкру и Антону пришлось разместиться сзади. Машина не была рассчитана больше чем на трёх детей, и осознание этого вонзилось второй занозой за день в сердце Аякса. Он хотел предложить взять Антона на колени, но тот испуганно посмотрел в ответ, когда Аякс протянул к нему руки, и Тоня усадила того к себе.       В дороге молчали, перебиваясь короткими фразами на отвлечённые темы, что продолжилось и дома, во время застолья. Чувствовалось практически осязаемое напряжение, было видно, как все не знают, что говорить и как себя вести рядом с ним. Аякс время от времени задавал вопросы о их жизни, об изменениях, произошедших за его отсутствие, и только тогда, чуть расслабившись, родители начинали вести себя естественнее, а дети следовали их примеру.       Поблагодарив за действительно прекрасный обед, Аякс вышел из-за стола и под предлогом «проветриться» снова сбежал из дома, правда, недалеко, всего лишь на улицу. Грусть захватила его с головой. Ощущения, что он зря приехал и что так только больше навредит своему психическому состоянию, подкинули мысли вернуться обратно прямо завтра. Пока за ним не пришла сестра.       — Вот из этого сделаем, — до него глухо доносятся слова Тони, сбегавшей до ближайшего дерева, чтобы добыть ручки для снеговика.       Он забирает протянутые ею ветки, обламывает ненужное и втыкает в средний снежок, имитирующий туловище. Оглядев безликое снежное чудовище, из оставшихся в руках палочек сооружает глаза, нос и рот. Теперь они вместе смотрят на своё творение, но с некоторой долей критичности.       — Какой-то он грустный, — заключает Тоня, с ней сложно поспорить — немного кривой снеговик с ручками на разной высоте смотрит в ответ печальными глазами-палочками. — Как ты.       Они пересекаются взглядами. В озёрах глаз Тони плещется обеспокоенность и искреннее желание помочь. Аякс не закрывается, продолжая смотреть, как загипнотизированный. Ладонь Тони обхватывает его предплечье.       — Сильно тебя поломали? — пробирающе до костей тихо спрашивает она, продолжая смотреть, и от этого не возникает даже мысли ни перевести тему, ни соврать.       — Уничтожили, — шепчет он, и голос трогает мелкая дрожь.       Абсолютная тишина природы вокруг делает этот момент оглушающим, почти нереалистичным.       Тоня делает шаг вперёд, заключая Аякса в крепкие объятья, и говорит приглушённо в его шубу:       — Бедный мой братик, ты не заслужил этого, — она стискивает руками его спину, на что он тоже прижимает ее к себе. — Если честно… Дома все до смерти боятся тебя чем-то задеть из-за того, что с тобой случилось. Родители просто в ужасе.       Аякс хмурится, опустив взгляд на рыжую макушку.       — Они столько лет мной не интересовались, с чего им так переживать?       — Ты что! — Тоня резко отстраняется, так, что приходится поспешно её отпустить. — Конечно интересовались! Может, просто… Хм.       Её приподнятые в удивлении брови вмиг сменяются задумчивым выражением лица, и уже через несколько секунд на него поднимается решительный взгляд, будто в голове сестры созрел какой-то план.       — Пойдём!       Он не успел отреагировать на её предложение, как оказался на пути к дому, ведомый за руку — Тоня настойчиво тянула его за собой, и хватка девичьей ладони в шерстяной перчатке давала понять, что сопротивления сестра не потерпела бы. Но он и не собирался сопротивляться. Чуть сжимая её руку в ответ, он чувствовал нежное тепло человеческого единения.       Зайдя в дом, Тоня попросила его немного подождать в коридоре. Понимая, что она что-то хочет обсудить с семьёй, Аякс согласился, не задавая лишних вопросов. Право сказать, ему даже было интересно, что та задумала.       В их доме всегда было очень тепло — родители топили на совесть даже летом, а уж зимой зайдя с улицы можно было кожей лица ощутить дыхание нагретого воздуха. Вот и сейчас замёрзшее тело стремительно отогревается, пока он снимает с себя верхнюю одежду, купленную специально для поездки, и это кажется чем-то очень странным — живя в южном климате, Аякс уже отвык от условий, в которых прошли его детство и юность. Увы, он уже не может назвать это место своим домом, но может ли — ту недвижимость, которой владеет по закону там, в другой стране? Чувствует ли он себя там дома? Чувствовал, совсем ненадолго, когда в соседней комнате жил тот, кто дарил ему ощущение комфорта и защищённости.       Приближающиеся шаги из комнаты прерывают зарождающиеся размышления, и правильно — неужто надо было ехать за тысячи километров, чтобы всё равно думать о нём?       — Всё, давай за мной, — улыбка Тони выглядит весьма интригующей.       Кивнув, Аякс следует за ней в гостиную, где собралось всё семейство: отец с матерью стоят посреди комнаты, Тевкр на краешке дивана, а Антон на полу играет с машинкой. Тоня, как организатор этого собрания, нарушает тишину:       — Мы решили посмотреть какой-нибудь фильм, что думаешь?       Только тогда Аякс замечает в руках у отца стопку дисков, не в больших коробках с обложкой, а совершенно обычных болванок для записи, и усмехается про себя — как будто и правда находится в другом мире.       — Отличная идея, — улыбается он, маскируя небольшой всплеск веселья от старомодности своей семьи.       — Мы тут выбирали… — отец обводит взглядом семью, но останавливается на Аяксе. — Глянь, что ты хочешь?       Дабы не смущать отца, Аякс с улыбкой отмахивается и держит путь к креслу.       — Ставьте, что хотите, не заморачивайтесь, — удобно усевшись, он с облегчением ощущает, что тело согрелось, только пальцы ног ещё холодные — без шерстяных носков, видимо, тут никуда. Пока он занят своеобразной зарядкой ступней для скорейшего согревания, семья решает, что смотреть.       — Тогда этот?       — Да, папа! — Тевкр, для этого поднявшийся с дивана даже немного подпрыгивает от восторга.       — Хорошо, — отец отправляется к телевизору.       — Мой любимый, — по-особенному тепло говорит мама.       Аякс, поднявший взгляд в тот момент, поспешно возвращает его в ноги — странно спустя столько лет узнать, какой же у его мамы любимый фильм.       Второе кресло остаётся для отца, диван же оказывается занят мамой, Тевкром и Тоней — та садится с ближайшей стороны от Аякса, положив на подлокотник стопку невыбранных голосованием фильмов. Любопытство подначивает ознакомиться с содержимым, но когда перед глазами возникает название чрезвычайно знакомое, выведенное аккуратным маминым почерком, сердце падает куда-то в желудок. Он достаёт второй — чувство то же самое. Третий, четвертый… Все эти диски подписаны названиями его фильмов. Нижний же решил добить — название гласило: «Аякс. Премьеры и интервью», а уголок обложки разрисован звёздочками, которые наверняка оставил кто-то из младших братьев.       Он старается втянуть в себя воздух вместе с соплями как можно тише, ощущая давление в горле и резь подступающих слёз, а когда фильм начинается, даже не поднимает взгляда, ведь можно и по звуку угадать, что это последний фильм, в котором он снялся. Изо всех сил концентрируясь на спокойном глубоком дыхании, он стискивает пальцами стопку дисков и чувствует взгляд сестры на себе. Тоня придумала, как показать, что он важен для своей семьи и заслуживает чуть больше приоткрытой двери в его душу. Аякс встречается с ней взглядом, распознавая нечёткую из-за пелены слёз, но довольную улыбку.       — Здесь наш Аякс снимается! — радостно сообщает Тевкр, и от этого слеза предательски скатывается по щеке, пока Аякс ещё смотрит на Тоню.       Впервые почти два часа фильма дались так тяжело, и не потому что тот плох или неинтересен, а из-за того, как часто пришлось сдерживаться, чтобы не плакать. Когда Аякс появлялся на экране, семья оживлялась и комментировала, и абсолютно все эти слова трогательно обжигали его сердце. Было видно — они смотрели это не один раз, и колоссально разнилось с его представлениями об отношении родственников к нему и его творчеству. Его хвалили, им гордились. И это было лучше чем сотни комплиментов, которые он слышал за свою карьеру.

***

      Лучи зимнего солнца рисуют на стенах яркие узоры через занавески, так же, как несколько лет назад. Небольшая комната, в которой Аякс когда-то жил, в чём-то не изменилась: та же односпальная кровать, тот же рабочий стол, тот же шкаф, только детали другие — на стене висят плакаты с мультяшками, то тут то там можно найти детские вещи от одежды до игрушек. Аякса как гостя поселили сюда, чтобы ему было комфортнее в знакомой обстановке, а когда он уедет, комната снова будет принадлежать Тевкру.       За две недели пребывания с семьёй можно точно сказать — они действительно сблизились. После совместного просмотра фильма Аякса просто прорвало — он смог перешагнуть барьер отчуждения и начать открываться родным, рассказывать о своей жизни и чувствах. С восхищением слушая о съёмках, Тевкр и Антон постепенно стали воспринимать его как настоящего человека и своего брата, не боясь с ним взаимодействовать, а Тевкр и вовсе задарил Аякса рисунками, где цветными фломастерами был нарисован могучий и бесстрашный воин с клинками из воды.       С родителями тоже наладилось — атмосфера неловкости улетучилась, и хоть они не говорили на личные темы, обычное общение уже было большим шагом вперёд. Про похищение и суды тему не поднимал никто — и к лучшему.       Самым комфортным же человеком в доме для Аякса осталась Тоня. С первого дня она завоевала его доверие, и даже учитывая разницу в возрасте, ему по-настоящему нравилось проводить время с сестрой.       Их комнаты находились на втором этаже, что добавляло удобства, но сегодня Тоня за утро так и не вышла, отец был на работе, мама с братьями в гостях, потому Аякс решил окунуться в ностальгию. Откопав на чердаке коробку со своими вещами, оставшимися здесь с момента переезда, он с удовольствием и толикой грусти разбирает содержимое, сидя на полу. Рядом лежат школьные дневники и тетрадки.       «Аякс» — подписана каждая из них. Последние годы он не ценил своё настоящее имя, прикрываясь за псевдонимом, подаренным ему старым вором и извращенцем, теперь же имя Чайлд Тарталья кажется чем-то запятнанным, неразрывно связанным с теми десятью людьми, которые были включены в группировку «Фатуи». Теперь он хочет быть сам по себе. И ему нравится своё имя.       Всякая мелочь в виде значков, игральных карт и фишек, которые были когда-то отвоеваны в честном дворовом бою, оказывается ссыпанной на свободное место. Следом свет видит старый разбитый глупым образом телефон, и Аякс усмехается — он так и не рассказал родителям правду о том, как это произошло. С нежностью он откладывает в сторону самодельную волшебную палочку, которой в детстве до одури гордился. И вот на дне коробки остаётся лишь одна вещь, в каком-то смысле повлиявшая на его жизнь.       Это были годы, когда Аякс только начинал осознавать свою сексуальность. Тогда старшие братья переехали, и у него появилась своя комната. На радостях Аякс начал осматривать своё новое пространство и нашёл под кроватью старый журнал без обложки, по виду вечность лежавший там и вытаскиваемый лишь для того, чтобы прихлопнуть пару мух. Он мог выкинуть его или вернуть обратно, но из интереса решил открыть. Внутри оказался рекламный каталог мужской классической одежды, где модели представали реалистично нарисованными, но неизменно… Привлекательными.       Подтянутые фигуры с широкими плечами и упругими ягодицами красиво смотрелись в костюмах разных фасонов, но больше всего Аяксу нравился рисунок мужчины со страницы тридцать один. Он стоял в три четверти спиной к зрителю, демонстрируя черные брюки, сидящие по фигуре, белую рубашку и кофейного цвета жилет, на ногах — слегка блестящие ботинки вытянутой овальной формы, тёмные волосы в аккуратной модной тогда стрижке зализаны гелем, а на лице ниже ярких бровей красовались очки. Этот образ так зацепил Аякса, что он повесил его на стену, каждый раз убеждая себя, что хочет стать таким же красивым стильным джентльменом. Чем дольше он смотрел на рисунок изо дня в день, тем чётче понимал, что не хочет быть им,но этот мужчина ему нравится.       В настоящем же моменте Аякс, так и не открыв журнал, с тяжёлыми сердцем смотрит на тот самый рисунок у себя в руке — с заломами, со следами пожелтевшего скотча на уголках, но расстраивает не это. Мужчина с рисунка, которого он боготворил несколько лет, чем-то напоминает Чжун Ли.       Аякс прерывисто вздыхает, потупив взгляд в пол. Сказать, что он не думает о Чжун Ли, пусть прошло почти четыре месяца с их расставания, — значит соврать самому себе. А он больше не врёт.       Не дав себе увязнуть в воспоминаниях надолго, Аякс складывает вещи обратно в коробку, перебирая в голове варианты, чем будет заниматься дальше. Не придумав ничего лучше, он решает отправиться к Тоне.       Тишина в их доме — явление редкое, не слышно ни голосов, ни стука посуды с кухни, только… Музыку?       Приблизившись к комнате, Аякс озадаченно останавливается, слыша за дверью смутно знакомый музыкальный мотив:       Я тосковал по тебе в минуты расставанья       Ты возвращалась ко мне сквозь сны и расстоянья       Но несмотря ни на что пришла судьба-злодейка       И у любви у нашей села батарейка       Он хмурится, не решаясь постучать или войти — вместе с солистом в полную силу слышен и голос его сестры.       О-оу-и-я-и-ё, Батарейка       О-оу-и-я-и-ё, Батарейка       Слегка морща лицо, он таки совершает несколько стуков в дверь, достаточно громких, чтобы перебить музыку и пение. Звук сразу же становится тише.       — Это я, — на всякий случай погромче сообщает Аякс, — к тебе можно?       — Заходи, — доносится из комнаты сдавленный голос Тони, и закрадываются подозрения в том, что у неё не всё в порядке.       Аякс убеждается в этом, как только заходит и видит её — немного растрёпанную, в пижаме в разгар дня, с заплаканными глазами.       — Что случилось? — закрыв за собой дверь, он присаживается рядом с ней на кровать, входя в образ ответственного старшего брата.       Тоня шмыгает носом под новый жалостливый припев «Батарейки» и грустно глядит в ответ.       — Парень бросил.       Новость переворачивает в голове Аякса устоявшееся ощущение окружающего мира. В который раз по счёту.       — У тебя был парень? — он поражённо замирает на мгновение, подсчитывая возраст сестры — всё же странно осознавать такое, когда до этого отпуска видел её играющей в куклы.       — Угу, — Тоня вытирает остатки слёз тыльной стороной ладони, глядя перед собой.       — Хочешь рассказать?       Следующие несколько минут сестра описывала свои первые в жизни отношения, а Аякс старался выслушать и дать мудрые советы, сам не имея при этом ни одного позитивного опыта. Немного расслабившись, они откинулись на кровать поперёк, оставаясь ногами стоять на полу, лёжа плечом к плечу.       — Так что постарайся максимально отвлечься, переживания убивают нервы. Поверь, у меня такое тоже было, и я уже на пути к исцелению, — уверенно говорит Аякс, вполне довольный своими напутствиями.       — У тебя был парень? — Тоня повторяет его же вопрос, да так спокойно, что до него не сразу доходит, что она знает.       Тишину скрашивает проникновенный рэп куплета и следующий за ней в который раз повторяющийся припев:       Вдох-выдох, и мы опять играем в любимых.       Пропадаем и тонем в нежности заливах,       Не боясь и не тая этих чувств сильных…       Напряжённость сковывает тело, но лишь до команды мозга отпустить ситуацию и согласиться, что ничего страшного не происходит. Его не осуждают, а интересуются, так же, как до этого он интересовался личной жизнью сестры.       — Не совсем, мы даже не встречались, — устойчивый ранее голос теряет силу, Аякс поднимает взгляд в потолок с трещинами в штукатурке и подбирает слова. — Мы бы и не смогли полноценно быть вместе, так что…       — Это тот, про которого писали в интернете? Твой телохранитель? — правда ёкает в груди от упоминания другим человеком, будто Аякс думал, тот исчезнет, если никто рядом не будет знать Чжун Ли.       — Угу.       — Жалко, — сочувствующе произносит Тоня. — Он красивый.       Собравшийся было пристыдить сестру за поверхностную оценку, Аякс вспоминает, что это была и его первая мысль при виде Чжун Ли.       — Красивый, — негромко повторяет он, улыбаясь уголками губ — теперь уже невозможно выкинуть из головы образ Чжун Ли, словно проигрывающийся проектором на потолке-экране.       Никто из них не продолжает разговор, увязнув каждый в своих мыслях. На компьютере плейлист грустных песен и не думает заканчиваться.       Твои нежные руки, что всего мне милее       Улыбка и взгляд, что сердце не греет       Я нежно рисую в своем воображении       Пытаясь запомнить это мгновение       Сознание безжалостно соединяет Чжун Ли с текстом звучащей песни, которая на этот раз трогает и его сердце.       И кажется раем, когда повстречаю       Твой взгляд среди прочих таких одиноких       Чтобы снова зажечься и падать сгорая       Как падают звезды, что мы наблюдали       В голове проносятся десятки воспоминаний, дышать становится тяжелее от спазма в горле.       Когда во сне приходит тьма       Я снова ищу тебя       В лицах прохожих чужих       Когда-то все же родных       Их давно уже рядом ведь нет       Но катится мне же во след       Прошлое камнем в груди       Чужой среди своих       Аякс сильно жмурится, не ожидав такого влияния сочетания музыки и слов; не ожидав, что это всё его ещё настолько на самом деле волнует.       И я вновь просыпаюсь с каждым днем все сильнее       Ощущая под кожей боль резкой потери       Будто вырвали сердце, оставив лишь рану       В которой уверенно и медленно вянут       Мои чувства — лишь крики в пустоты вселенной       Наполненной эхом безысходных возмездий       В мире этом остались лишь бури и кратеры       И сердце, что верно и хорошо спрятано       И он снова в том дне, когда проснулся в пустом доме и почувствовал своё сердце мёртвым.       Когда во сне приходит тьма       Я снова ищу тебя       В лицах прохожих чужих       Когда-то все же родных       Их давно уже рядом ведь нет       Но катится мне же во след       Прошлое камнем в груди       Чужой среди своих       Были моменты, когда он представлял их случайную встречу — где-нибудь на премьере или шоу, куда тот пришёл бы охранять очередную знаменитость, занявшую его место. Близость их сфер деятельности распаляло глупую надежду. Сознание даже специально искало Чжун Ли во всех общественных местах вразрез с мозгом, что просил этого не делать, и сердце ёкало при молниеносных мыслях: «Вдруг, он?». Но каждый раз он понимал, что обознался.       Когда во сне приходит тьма       Я снова ищу тебя       В лицах прохожих чужих       Когда-то все же родных       Их давно уже рядом ведь нет       Но катится мне же во след       Прошлое камнем в груди       Чужой среди своих       Аякс отпускает свои чувства, позволяя им утечь на покрывало сквозь мокрые ресницы.       — Тоня-я-я, зачем ты это слушаешь? — он хлопает по кровати ладонью, выражая искреннее возмущение — на пути к исцелению он, как же!       — Не зна-а-а-ю, — жалобно тянет она в ответ.

***

      В очередной декабрьский вечер дома Аякса встречают привычным мяуканьем, ещё когда ключ проворачивается в замочной скважине. Гладкошёрстный рыжий кот с голубыми глазами считает своим долгом обтереть собой ноги хозяина сразу же, как только Аякс ступает в дом.       — Ну привет-привет, пришёл твой раб, — смеётся Аякс, закрывая дверь, а после сразу направляясь в зону кухни. Топот маленьких лапок бодро следует за ним.       Идея завести кота пришла совершенно внезапно, во время записи ролика о приюте для животных. В качестве компаньона Аяксу достался кот, который очень уж походил внешне на него самого. Оказавшись у Аякса на руках, кот не просто не сопротивлялся, а комфортно расположился и громко замурчал. Стоит ли говорить, что отпустить его Аякс уже не смог. С тех пор он ни разу не пожалел о своём решении.       Если раньше тишина и пустота дома поглощала разум и навевала тоску, то теперь осознавать, что тебя дома кто-то ждёт, пусть и не человек, было приятно. Ему было с кем поговорить и на кого отвлечься.       — Не дают мне хорошие роли, Антон, — жалуется Аякс, глядя в прищуренные глаза уже сытого кота, которого назвал в честь брата. — Все предложения, как обычно, раздолбай-любовник, весёлый друг главного героя, ещё какая-то хрень…       Он насыпает одну ложку сахара, а потом, подумав, ещё одну — сладкое всегда поднимает ему настроение.       — Вот бы сыграть что-то драматическое! Я уверен, что справлюсь. Неужели никто не верит в мой потенциал? — размешивая сахар, он жестикулирует ложкой в воздухе, развернувшись спиной к столешнице. Кот, распахнув глаза шире, внимательно следит за движением.       — Мяу!       — Где мой Оскар? — Аякс обреченно смотрит в круглые блестящие зрачки, словно действительно надеясь на ответ.       — Мяу, — Антон склоняет голову набок, вопросительно глядя в ответ.       — Вот и я не знаю… Пойдём в комнату.       Устроившись на кровати, Аякс сворачивает на телефоне рабочую почту с тяжёлым вздохом — он так и не нанял нового менеджера и разгребал все рабочие дела сам, что было весьма мучительно и отнимало много времени, но прошлый опыт пока не позволял расслабиться и довериться в этом вопросе другому человеку.       Антон запрыгивает на кровать и устраивается у хозяина на груди, так, что приходится поднять телефон выше, чтобы что-то видеть.       Директ Инстаграма снова пестрит непрочитанным сообщениями и запросами на переписку. Учитывая, что сам Аякс раньше ничего такого не вёл, он только привыкал к такому близкому контакту с аудиторией и некоторые вещи воспринимал близко к сердцу, а глядя на количество негатива и странностей в комментариях и сообщениях, становилось даже понятно, отчего Куникудзуши был таким вредным.       Среди потока новых сообщений он замечает знакомый аккаунт — Кэйа Альберих, тот самый, которого он выгнал из машины перед Чжун Ли, и тот самый, который вместо него будет сниматься в фильме про вора сокровищ, вдруг что-то ему пишет? Аякс открывает сообщение.       «Приветик~ Собираю компанию на Новый год в гей-клуб. Не хочешь присоединиться?»       Аякс издаёт смешок и выходит из диалога, оставляя сообщение без ответа, но листая список всё ниже, шальная мысль рассмотреть это предложение серьёзно не даёт сосредоточиться. Он опускает телефон, свободной рукой задумчиво поглаживая мягкую кошачью шерсть между ушами.       На его родине Новый год считается большим праздником, а Рождество отмечают не так бурно. Здесь всё наоборот — и ни на один из этих праздников у него нет планов. Если Рождество он может пережить, то не отмечать Новый год ему всегда грустно.       — Мр-р, — задрав голову, Антон тыкается влажным носом в ладонь хозяина, словно подталкивая к действию.       — Ладно.       Аякс поднимает телефон, заходит в диалог и набирает сообщение:       «Привет. Интересно с: Что за клуб?»

***

      Биты популярных треков и мигающий цветной свет манят всех, кто ожидает своей очереди на фейсконтроль, беспощадный секьюрити пускает не всех, счастливчиков же по полной досматривает охрана. Клуб этот самый элитный в городе, о чём красноречиво намекает даже цена за вход, а Кэйа уверил, что не стоит сильно беспокоиться о контингенте — подозрительных людей просто не пускают и там тусуется половина шоу-бизнеса в теме.       — Модель, если вкус на молоденьких. Ведущий или модельер, кому нравятся в районе тридцати. И богатый папик из верхушки для тех, кто любит постарше. Пусть нам улыбнётся удача, аминь, — вещает Кэйа трём своим спутникам.       Судя по их лицам, шутку набрать состав компании из тех, кто не получил роль великого вора, оценили не все, но Аякс искренне позабавился его находчивости — помимо него Кэйа пригласил Дилюка (имя которого Аякс наконец вспомнил при официальном знакомстве) и Кавеха, которого он хорошо запомнил на прослушивании.       Тем не менее удача синеволосого хитреца распространилась на всех и их без особых вопросов пустили в клуб.       Зайдя внутрь, Аякс окинул помещение восхищённым взглядом. Буйство розовых и голубых неоновых источников света из кубов и треугольников вокруг античных статуй под мрамор, массивные колонны, кожаные диваны, обилие растений, свисающих с потолка…       — Не теряйся! — выкрикивает Кэйа, развеивая ощущение, что они находятся в декорациях фильма.       За час работы клуба народ успел собраться и к бару пришлось протискиваться через танцующих людей. Танцпол занимал почти всё пространство первого этажа, оставляя немного места для сцены и бара, на втором по периметру располагалась лаундж-зона с диванами и столиками. Они даже не стали заморачиваться с бронированием — никто не собирался отсиживаться в тёмном углу, пока играет музыка и есть возможность для знакомств в толпе.       Аяксу хватило двух коктейлей, чтобы почувствовать тяжесть в теле и лёгкость в сознании. Пока Кэйа и Кавех часто отлучались за новой порцией алкоголя, Аякс оставался танцевать в компании Дилюка, который выглядел несколько скованным как в движениях, так и в общении — вот уж кому не помешало бы побольше выпить. За это на нём отыгрались — когда ведущий объявил набор пар на конкурс, Кэйа с молниеносной реакцией потащил того к сцене, впихнув Аяксу в руки свой почти допитый коктейль. Глядя на то, как эти двое выполняют задание «как можно сексуальнее согреть друг друга в холодный зимний вечер», Аякса пробило на хохот, и стакан предательски выскользнул из руки. Почувствовав долг отнести благо что не разбившийся стакан на бар, Аякс разделился с Кавехом, а по возвращении в том же месте не обнаружил вообще никого из знакомых. Решив выбрать рандомное направление, он двинулся в толпу и совсем скоро увидел их — двух своих спутников, слившихся в поцелуе.       «Модель, модельера или папика, говоришь» — усмехается Аякс про себя, сменив курс движения на противоположный.       — А сейчас ещё минуточку внимания! — прокатывается в микрофон по залу. — Сегодня мы празднуем Новый год, но у одного человека здесь день рождения!       Люди начинают кричать и свистеть, по обыкновению реагируя на призыв пошуметь.       — Да, всем добрый вечер! — мужской манерный голос сменяет немного пьяный женский. — Скоро наступит год дракона! Под этим же знаком родился один замечательный человек…       Аякса не покидает ощущение знакомых интонаций. Поддаваясь этому чувству, он пробирается к сцене, чтобы подтвердить или опровергнуть безумную догадку.       — Ему двадцать четыре? Тридцать шесть? — гадает ведущий. — Двенадцать?!       — Ха-ха, не-е-ет, он родился тридцать первого, а не первого!       — А!.. Двадцать три, тридцать пять или одиннадцать!       — Верно-верно, хорошо считаешь!       Аяксу удаётся наглым образом протиснуться в первый ряд зрителей, чтобы сразу же округлить глаза — обладательницей пьяного женского голоса является Бэй Доу. Волнение начинает разливаться мурашками от конечностей и обратно.       — Где же он? — ведущий прикладывает ладонь ко лбу на манер фуражки.       — Иди сюда!       Сердце стучит оглушающе, пока на сцену поднимается мужчина. Аякс не сразу узнаёт его — у него больше нет длинных волос и ассиметричной пряди, выкрашенной в рыжий, но провожая взглядом до боли знакомую фигуру и красивое лицо, уже невозможно ошибиться — это Чжун Ли.       Время будто замерло, а звуки стихли, пока Аякс смотрел на него, всего пару секунд снизу вверх, а тот не смотрел на него в ответ. А затем…       — Я поздравляю тебя от всего сердца, мой любимый братик. С днём рожденья!       Двое накачанных танцоров в трусах и портупеях под усилившуюся музыку обступают Чжун Ли с обеих сторон и начинают танцевать, касаясь его груди, рук и бёдер. Зал взрывается шумом. Голова Аякса взрывается от нереальности происходящего. Он пялится на лицо Чжун Ли, слегка улыбающегося ртом и глазами, с хитрыми морщинками в их уголках и ловит ртом воздух. Пока янтарный взгляд не опускается ниже, окидывая зал, мимо… И возвращается к нему.       Не выдержав напряжения, Аякс роняет голову и принимает попытки поспешно уйти в толпу. Мысли в бешеном темпе сменяются одна другой, где-то на подкорке параллельно звучит возмущённый крик: «Что за бред?! Не может этого быть!»       В полубезумном состоянии Аякс заходит в кабинку туалета и делает то, что на его взгляд поможет ему выплеснуть эмоции: он открывает диалог с Тоней. Пальцы дрожат, на кнопку голосового сообщения попасть удаётся не с первого раза.       — Тоня, тут просто лютая дичь, она… ОНА! — Аякс не стесняется повышать голос, не заботясь о том, что вокруг находятся люди. — Я думал, она его жена, А ЭТО ЕГО СЕСТРА?!       — Санта-барбару подвезли, — доносится шёпот снаружи кабинок, а за ним тихое хихиканье.       — Я только что их видел на сцене, у Чжун Ли день рожденья сегодня, я знал, что в декабре, но не дату! — Аякс в сердцах хлопает крышкой унитаза и садится, приложив ладонь к виску. — И с ним танцевали два полуголых мужика, лапали его и всё такое… Ну вряд ли бы жена в шутку назвала его братом прям в микрофон?!       Отпустив кнопку записи, он тяжело вздыхает и трёт висок. Если это всё действительно правда, значит, он самый большой придурок на планете. Если у Чжун Ли никогда не было жены, значит, никакой преграды для их отношений не было, все тёмные мысли о неполноценности и ничтожности, о месте запасного человека, дистанция, которую он выстраивал,ложь, которая выросла до невероятных масштабов, и их расставание по его инициативе, всё это было зря?       Телефон коротко вибрирует от приходящих сообщений.       «Чего-чего, какой-то набор слов»       «Брат, жена, голые мужики, что…»       «Ты сколько выпил?»       Аякс негодующе вздыхает и снова нажимает на запись.       — Да, это звучит как бред, но! — он на мгновение замирает, обдумывая дальнейшие действия. — Короче, мне надо идти, завтра расскажу. С Новым годом!       «Нужно его найти» — озарением приходит в голову, медлить больше нельзя. Аякс подрывается бежать. На сцене снова никого, люди как ни в чём не бывало танцуют, выпивают и общаются, пока он бешеным взглядом метается по залу в надежде выцепить того самого человека. Он бросается в толпу, протискивается среди людей, толкая, цепляясь одеждой, ловит недовольные комментарии, и всё без толку. Запыхавшись, он задирает голову, ловя ртом воздух, немного плывёт сознанием, но внимание привлекают люди наверху. Второй этаж!       На лестнице он сталкивается с Кавехом, тот открывает рот, чтобы что-то сказать, но Аякс выпаливает: «Не сейчас!» и уносится вверх. Он быстро идёт по периметру лаундж-зоны, вглядываясь в фигуры отдыхающих… Если на протяжении их разлуки ему то и дело попадались смутно похожие на Чжун Ли люди, сейчас даже издалека понятно — там его и в помине нет.       Яркой надеждой маячит выход на огромный балкон, больше похожий на крышу.       «Там, пусть он будет там!»       Люди, вышедшие насытить лёгкие свежим холодным воздухом или сигаретным дымом, рассредоточились по периметру перил, но даже среди них его нет. Если бы найти хотя бы Бэй Доу…       — Точно, — говорит Аякс себе под нос, доставая телефон.       И как он не догадался? Можно ей позвонить…       Лёгкое прикосновение к плечу сбивает сосредоточенность на списке контактов, Аякс рассеянно поднимает голову от экрана в темноту, а затем разворачивается, находя рядом с собой… Чжун Ли.       В голову закрадывается подозрение, что он просто слишком много выпил и сейчас спит в отрубе на каком-то диванчике — не могут все желания сбываться одно за одним. Тем не менее, он предпринимает попытки с тем «желанием» поговорить.       — Привет, — первое, что удаётся из себя выдавить. Какое же глупое наверное у него сейчас лицо.       — Привет, Аякс, — звучание собственного имени оседает в груди теплом — здесь все продолжают звать его Чайлдом Тартальей. — Почему ты сбежал?       Чжун Ли выглядит расслабленно, руки лежат в карманах удлинённого пиджака, предусмотрительно надетого, видимо, чтобы не замёрзнуть, выражение лица спокойное, а взгляд мягкий, голова слегка наклонена набок. Он моргает своими чёрными ресницами, пряча за ними янтарь глаз, и ответ становится придумать всё сложнее.        — А ты почему меня искал? — Аякс убегает взглядом в сторону, словно имея какой-то интерес в рассматривании курящих людей неподалёку.        — Хм.       Это «Хм» озадаченное, с окраской неоправдавшихся ожиданий. Ещё бы, где видано отвечать вопросом на вопрос и делать вид, что диалог тебе неинтересен, если не хочешь убить этот самый диалог? Но не может же он вывалить на Чжун Ли груз своих мыслей с порога!.. Или может?       — Так у тебя нет жены?! — срывается с языка неконтролируемо, громче и выше приемлемого для диалога на людях тона.       Аякс замирает в ужасе от того, что так внезапно решился. Тема, которая его мучила столько времени наконец обрела жизнь его голосом, и пути назад уже нет.       — Что? — мотнув головой, словно смахивая вопрос, как дикую глупость, Чжун Ли усмехается.       Облегчение горячей волной растекается по телу, обволакивая стянутое страхом сердце и горло.       — И у тебя нет детей, — тон получается сделать спокойным и скорее утвердительным.       Чжун Ли чуть подаётся вперёд, будто желая рассмотреть Аякса получше на предмет странного состояния.       — С чего ты взял, что у меня есть жена и дети?       Нервный смешок вырывается наружу, Аякс давит его за улыбкой, чувствуя себя абсолютным кретином.       — Я видел фото. Где ты, Бэй Доу и ещё какая-то девочка.       Вид Чжун Ли с каждой секундой становится всё более задумчивый и настороженный.       — Ты видел фото, где я с моими сёстрами, — медленно произносит он. — То есть…       Не желая позволить Чжун Ли пристыдить его за рытьё в чужих вещах, Аякс идёт на опережение:       — Да, я тогда стучался к тебе, ты не открыл, и вообще, тебя нигде не было, ну я и зашёл в комнату проверить, там лежала книга на тумбочке, а в ней…       Замолкая, будто звук и скорость выкрутили до минимума, он в который раз встречается взглядом с полом.       — Тогда — это когда?       По тону можно понять, что Чжун Ли не злится, но виноватое выражение лица возникает само собой.       — Почти сразу, как ты ко мне переехал.       — До вечеринки?       — До вечеринки…       Тяжёлый вздох рядом Аякс принимает в укор. Да, глупо. Да, нужно было поговорить с самого начала. Но он был так уверен! Эти три человека на фото выглядели, как образцовая традиционная семья… С одинаковым цветом волос. Аякс мысленно дал себе подзатыльник. Неужели он был так не уверен в своём счастливом будущем, что постоянно искал подвох даже там, где его не было? «Лучше сразу. Чтобы после не разочаровываться» — подсказывает обиженный на весь мир человек внутри.       — Но если тебя это беспокоило, — Чжун Ли подбирает слова, видно, что этот разговор тоже даётся ему нелегко, — ты ведь мог спросить.       — Нет! — Аякс набирается сил прямо взглянуть в янтарные глаза с плещущимся отчаянием в своих. — Если бы я спросил и это оказалось бы правдой, а я продолжал делать всё это… Кем бы я тогда для тебя был?       — Аякс… — Чжун Ли вновь произносит его имя. С сожалением.       Людей вокруг поубавилось — все потихоньку стянулись в зал, откуда были слышны энергичная музыка и голос ведущего. Время близилось к полуночи.       Аякс разминает пальцы и ведёт голыми плечами — выскакивая на улицу, он совсем не думал о таких мелочах, как холодные ночи в противовес жарким, пусть и декабрьским дням. От физического приходится отмахнуться в желании до конца разобраться с душевным.       — А на самом деле, — слова с трудом складываются с повышающимся градусом откровенности, — ты что обо мне думал?       Наступает черёд Чжун Ли пуститься взглядом по окрестностям, его челюсть напрягается, а брови сходятся в привычном жесте.       — Думал, ты очень одинокий, надломленный, нуждающийся в таком, как я. У меня было много клиентов, я умел с работать и с такими людьми. Но тебя, — взгляд проникает в душу, заставляя сердце замереть, — я захотел не только охранять.       — То есть… — часто моргая ресницами, Аякс хочет убедиться, услышать, что тот имеет в виду не секс, а…       — У меня появились чувства.       Полыхнув по щекам, жар чувства давно не испытываемого стал заполнять тело. Чувства радости. Но вслед за ним пришло непонимание.       — Тогда почему ты не возразил? Просто уехал? — Аякс делает шаг вперёд, сокращая расстояние между ними, не отрывая внимательного взгляда от лица Чжун Ли, желая поймать каждую деталь, чтобы сложить паззл.       — Я и представить не могу, как тяжело тебе было тогда, но моя голова тоже разрывалась, — Чжун Ли мрачнеет, потухая взглядом. — Связью с тобой я убил себя как профессионала, вместо того, чтобы быть сконцентрированным на твоей защите, я… — его губы на миг дёргаются в горькой улыбке. — Я не смог защитить тебя от домогательств, потом вышел из себя и переступил черту полномочий. Ты был прав, что осадил меня.       — Ох…       Внутри всё сковывает печалью от этих слов, даже дыхание становится реже и тише.       — А в полиции я места себе не мог найти, пока тебя допрашивали, узнал подробности твоей истории. Мне сорвало крышу, когда я его увидел, — в глубине глаз Чжун Ли словно ворочается что-то тёмное, недоброе. — Я наплевал на то, где нахожусь и какие могут быть последствия. Если бы меня закрыли, тебе бы пришлось платить за меня выкуп.       Чжун Ли качает головой в отвращении к самому себе, только больше заставляя Аякса внутренне скулить от боли за него.       — Я видел, как ты отдаляешься. Мне казалось, ты разочаровался. А дело было совсем не в этом.       — Боже… Я даже не… Нашим чувством вины можно напоить всех в этом клубе, — рвано вздыхает Аякс.       Лицо Чжун Ли смягчается.       — Аякс. Ты же знаешь, что плохо скрываешь ложь? — вопрос скорее риторический, вызывающий толику возмущения. — Я видел, что у тебя есть переживания по поводу наших отношений, но не мог понять причину. Порой мне казалось, ты влюблен по уши, а в моменты отчуждения я вспоминал твои слова о том, что ты не хочешь отношений. Я поискал информацию, и ты действительно ни с кем не встречался официально, даже по слухам.       Аякс пристыженно поджимает губы — о нежелании отношений с Чжун Ли он тогда соврал, а потом прикусывает нижнюю — то, что тот искал информацию о его личной жизни, приятно.       — И потом я вспоминал про нашу разницу в возрасте, что я работаю телохранителем, твоим подчинённым. Разве не глупо надеяться на отношения с молодым популярным актёром? Когда у тебя вся жизнь впереди и куча возможностей, что я могу тебе дать?       Чувство болезненной скованности в груди возвращается — это всё Чжун Ли держал в голове, находясь тогда рядом с ним, когда тот сгорал от своих не менее разрушающих мыслей? Ужасно.       — Как ты мог так подумать? — печально произносит Аякс, касаясь предплечья Чжун Ли в желании физически передать то, как ему жаль.       Опустив взгляд на его руку, Чжун Ли кладёт ладонь поверх, чуть сжимает.       — Замёрз?       Подумав, что тот хочет вернуться в зал, Аякс тут же убирает руку, когда Чжун Ли отнимает свою. Вопреки ожиданиям, перед ним раскрывают полы пиджака в приглашающем жесте.       Короткая вспышка восторга озаряет лицо улыбкой, и Аякс не раздумывая шагает в тёплые объятия, смыкающиеся за спиной. Ощущая истинное блаженство от близости этого человека спустя столько времени, он прикрывает глаза, дрожа ресницами, шумно выдыхает от наслаждения. Руки исследуют тело Чжун Ли, вспоминают рельефы мышц через складки рубашки, почти добираются до плеч, оглаживают лопатки, спускаются до талии и даже ещё ниже, чтобы слегка сжать ягодицы, чего раньше не делали. Тёплый воздух от смешка над ухом даёт знать, что всё в порядке, а затем кончик носа проходится по ушной раковине, вызывая приятную щекотку. Аякс жмурится, издавая неразборчивый звук довольства, на что его прижимают к себе сильнее.       В желании насытиться близостью Чжун Ли, его реальностью, Аякс поднимается носом по шее, шумно втягивая знакомый запах, трётся губами, щекой, доходит до кромки коротких волос, которые когда-то собирались в хвост. Поддаваясь спонтанному желанию, он перекладывает одну руку вперёд и вытаскивает ладонь наружу, чтобы коснуться волос кончиками пальцев.       — Почему ты постригся? — голос получается разморенным, но всё же немного грустным.       — Нужны были деньги, пришлось продать волосы, — в невозмутимости Чжун Ли присутствует капелька веселья, руша интересную легенду — не очень-то и старается.       — Неправда, — смеётся Аякс и, осмелев, запускает всю пятерню в его волосы, пропуская меж пальцев, легко касаясь кожи головы.       — Раскусил, — Чжун Ли тоже усмехается. — Захотел что-то поменять и стать менее узнаваемым. После наших фото, знаешь ли…       — Оу, — Аякс убирает руку обратно в тепло, слегка смущённо. — Понял.       «Десять… девять… восемь…»       Хор голосов из зала скандирует секунды до нового года. Совсем скоро этот день закончится.       — С днём рождения, — шепчет Аякс, немного отстранившись, чтобы взглянуть на Чжун Ли.       «Шесть… пять…»       — Спасибо, — видеть его таким умиротворённым после недавних слов невероятно приятно.       «Три… два… ОДИН!»       — Прости, что без подарка, — чувствуя интимность момента, голос хочется понизить, а где-то на фоне зал вовсю ревёт:       «С НОВЫМ ГОДОМ!»       — Ты уже подарил, — губы обдаёт дыханием, согревая, заманивая потянуться, чтобы получить больше. И Аякс теперь не знает ни одной причины, чтобы этого не сделать.       Под залпы фейерверков этот поцелуй ощущается как особая магия близости, никогда между ними не было таких чувственных касаний губ, медленных, немного ленивых, словно у них теперь есть всё время мира, чтобы насытиться, упиться друг другом. Этот поцелуй лучше, чем всё, что между ними было, ведь он впервые дарит чувство взаимности, зарождающееся мыслью в голове и негой стекающее до груди и низа живота.       Когда они отрываются друг от друга, в глазах напротив отражаются вспышки разноцветных фейерверков, уже изредка пускаемых в воздух.       — Пойдём внутрь, — отпустив полы пиджака, Чжун Ли мягко проводит ладонью по рыжему затылку.       Атмосфера праздника и всеобщего веселья принимает в свои объятия с падающими сверху блёстками и ленточками из взрывающихся хлопушек, вибрациями музыки, и уже непривычным после темноты ночи неоном, но не от этого Аякс испытывает неподдельный восторг — продвигаясь вслед за Чжун Ли в толпе, он не боится потеряться, ведь тот держит его за руку. Эта, казалось бы, мелочь, побуждает сердце отбивать ритм не реже танцевальных битов — да, когда-то они постоянно находились вместе, они касались друг друга, чтобы после заняться сексом, но ни разу не держались за руку. И вообще много чего «не». Теперь это кажется чем-то совершенно немыслимым.       Алкоголь почти выветрился, но состояние эйфории сменяет его на посту. Паря в этом ощущении, Аякс не сразу понимает, почему они остановились. Улыбаясь, он проводит подушечкой большого пальца по костяшкам руки Чжун Ли.       — Нужно дойти до Бэй Доу, — с ноткой тревоги сообщает Чжун Ли, хмуро глядя в телефон.       Аякс соглашается быстрым кивком — куда они пойдут, уже неважно, если Чжун Ли будет рядом.       Через несколько минут поисков стала понятна причина обеспокоенности Чжун Ли — Бэй Доу явно выпила слишком много, и едва держалась на ногах, повиснув на элегантной блондинке, чем-то напоминающей Розалину. Та обменялась с Чжун Ли мрачными взглядами, будто такое происходило не впервые. Решив вызывать такси, вся их компания двинулась к выходу. Чжун Ли пришлось отпустить Аякса для того, чтобы помочь сестре передвигаться, под его тяжелые вздохи та пыталась рассказать что-то ужасно смешное, но понятное только ей. Следуя за ними, Аякс хихикал про себя, прикинув, как часто тому приходилось таскать на себе пьяных людей, чего только стоит Венти, да и сам он однажды отличился.       На улице ждали такси, как шопоголик зарплату.       — Это чудо — действительно жена, — говорит Чжун Ли Аяксу, перехватывая сползающую сестру удобнее, — но не моя.       — Моя, — ровно произносит Нин Гуан и затягивается сигаретой.       — Оу, — неопределённо выдаёт Аякс, не зная, поздравлять её или сочувствовать.       И правда — если присмотреться, на её пальце заметно обручальное кольцо. Ну почему ему не показалось нелогичным то, что Бэй Доу кольцо носит, а Чжун Ли нет? Но фамилия-то одинаковая!       Посадив наконец девушек в машину, они вновь остаются вдвоём, и Аякс, уже забравший верхнюю одежду из гардероба, немного жалеет об этом — слишком уж в объятиях Чжун Ли было хорошо. Тогда, может…       — Поедем тоже? — он поднимает взгляд на Чжун Ли, такой открытый, чтобы можно было прочесть намерение без вопросов.       — Поедем.       Открытие нового уровня их взаимоотношений продолжали дарить яркие ощущения. Пока за окнами проносились огни неспящего города, они впервые сидели в авто на заднем сидении, вместе, в уютных, скрывающихся в темноте салона объятиях. Не стесняясь, Аякс завалился спиной на Чжун Ли, на шее и виске время от времени отпечатывались мягкие поцелуи, и вкупе с непривычной тишиной это расслабило настолько, что он незаметно для себя погрузился в сон на большую часть дороги.

***

      Приехав домой, Аякс постарался согнать сонливость — хотел поймать каждое микровыражение на лице Чжун Ли, когда тот заходил в знакомый ему дом и осматривался вокруг. Аякс углядел и грусть, и теплоту во взгляде бывшего телохранителя — наверняка это место что-то для него значило, но вряд ли он ожидал, что сюда вернётся.       Отлучившись в санузел, Аякс всё ещё ощущал фантомные прикосновения и поцелуи на своей коже, и теперь, зайдя в свою комнату, он уже не боялся увидеть пустоту, поверив в то, что Чжун Ли действительно снова рядом. Так и есть — лежит на кровати, глядя на устроившегося на его груди кота.       — Уходи, это моё место, — Аякс мягко подталкивает Антона покинуть столь удобную лежанку, впрочем, всецело понимая, почему это место ему приглянулось.       — Твоё? — Чжун Ли довольно щурится, касаясь Аякса как только тот появляется в зоне доступа, чтобы устроиться сверху.       — Да, — как же приятно такое сказать с полной уверенностью во взаимности.       Лёжа на Чжун Ли всем телом, Аякс горит головой и сердцем, в то же время чувствуя небывалое умиротворение. Физическое возбуждение никак не призывает к действиям — только ощущение близости, лёгкие касания рук и губ и щекотка от дыхания после долгой разлуки вызывают острые ощущения. Аякс вжимается в Чжун Ли сильнее, словно хочет превратиться в нечто текучее и слиться, провалиться в этого человека, чтобы он согревал его всегда как этой ночью.       Может, так было нужно. Может, они должны были встретиться сейчас, чтобы началось что-то новое, совсем другое, правильное. Смогли бы они находиться в здоровых отношениях, будучи связанными рабочим контрактом, в неравных позициях? Вспоминая того серьёзного и напряжённого Чжун Ли, старающегося держать дистанцию, тот кажется Аяксу очень далёким. Чжун Ли-телохранитель не мог позволить себе ничего без озвученного желания босса, даже если хотел. Того Чжун Ли следовало отпустить.       А Чайлду Тарталье нужно было пройти через многое, чтобы сбросить с себя маску и стать нынешним Аяксом. Лучшей версией себя. Окружённым любовью и признанием.       Руки на спине в какой-то момент прекращают поглаживания, а сбоку слышно мерное слегка сипящее дыхание. Аякс прикрывает глаза и улыбается.       «Нашёл»