Вернуться в никогда

Everybody in the world knows I'm a little twisted Twisted — MISSIO Гермиона почти убрала ногу с груди Малфоя, как вдруг застыла, когда его ладони внезапно опустились на ее щиколотку. Практически не дыша, Грейнджер внимательно следила за каждым движением его пальцев, что аккуратно скользнули чуть вниз, огладив кожу, а затем мягко прижали съехавшую туфлю обратно к ступне. Все это время Малфой смотрел Гермионе прямо в глаза, и она отвратительно четко ощутила мурашки в тех местах, где ее только что касались его руки. Это казалось слишком интимным и оттого пробуждало странное волнение где-то в самом низу живота, которое, Гермиона была уверена в этом наверняка, уже не даст ей забыть о произошедшем. — Браво, мисс Грейнджер. Гермиона резко обернулась на голос и увидела, что почти у самого края платформы, прямиком в центре, на первом ряду сидел Оливер Вальмонт, рядом с которым, сложив ногу на ногу, расположилась миниатюрная рыжеволосая женщина лет сорока в строгой блузке и юбке-карандаш. Пара была настолько близко друг к другу, соприкасаясь каждым сантиметром тела, что у Гермионы не возникло ни единого сомнения, что незнакомка являлась фамильяром Вальмонта. Слишком очевидной была их связь, почти физически исходящая от места переплетения их пальцев между собой. — Благодарю, мистер Вальмонт, — Гермиона слегка склонила голову и еле слышно выдохнула через нос, ощутив на своей талии ладони бесшумно подошедшего к ней со спины Малфоя. Он прижался к ее телу настолько тесно, что ей удалось почувствовать ледяную пряжку его ремня прямо через тонкую ткань платья. — Надеюсь, я и мой фамильяр смогли доставить вам удовольствие, — в голосе Драко слышалась улыбка, но Грейнджер отчего-то так и не решилась повернуться, чтобы убедиться в этом, оставаясь стоять неподвижно в его объятиях. Она вдруг ощутила медленно ползущий по коже страх за свое поведение на турнире и только сейчас начала анализировать все, что произошло. Что, если она не должна была биться по-настоящему? Может быть, ей стоило бы проиграть ему? Позволить Драко уложить себя на лопатки. И от одной этой мысли ее челюсть автоматически сжалась, изо всех сил демонстрируя протест. В таком случае она не была бы собой. Потому что Гермиона не привыкла проигрывать. Никогда. — Безусловно, — Вальмонт кивнул и огладил большим пальцем тыльную сторону ладони сидящей рядом с ним женщины, отчего та едва заметно улыбнулась. Эта сцена почему-то разнесла тепло по всему телу Гермионы. Она впервые увидела в связи фамильяров и носителей нечто большее, чем ранее пыталась нарисовать в своей голове. От Вальмонта веяло заботой по отношению к спутнице. Защитой. Преданностью. И было довольно очевидно, что женщина платила ему тем же, потому что Гермиона успела уловить в ее мимолетном взгляде на Вальмонта столько всепоглощающей любви, что от этого натуральным образом становилось тяжело дышать. Это была та самая принадлежность, о которой рассказывал Малфой. Настоящая. Чистая. Искренняя. — Еще увидимся, друзья, — Вальмонт коротко кивнул и щелкнул пальцами, останавливая официанта с подносом шампанского. — Буду счастлив услышать от мисс Грейнджер лично все впечатления об этом вечере. Гермиона вновь улыбнулась и, почувствовав, как Драко незаметно потянул ее на себя, сделала несколько шагов назад вместе с ним. Он настойчиво вел ее куда-то вдоль платформы и, остановившись у довольно крутых ступеней, внезапно подхватил Гермиону на руки, начав спускаться вниз с ней. Она слишком четко ощущала ровный стук его сердца, касаясь ладонью грудной клетки Малфоя, и с огромным трудом заставила себя не сказать ничего о том, что вполне могла бы и сама пройти этот спуск. Гермиона буквально слышала исходящие от него волны какого-то странного напряжения и сходила с ума от любопытства, надеясь как можно скорее узнать подробности того, что им пришлось сейчас пережить. Насколько правильно она повела себя на этом турнире и не доставит ли это Малфою каких-либо проблем? — Еще минуту, Грейнджер, — он словно почувствовал в воздухе ее невысказанный вопрос и осторожно опустил Гермиону на землю, вновь выставив локоть вперед. — Ты дышишь слишком громко и настойчиво, чтобы я даже попытался избежать ответов на твои вопросы, — Драко открыл дверь, ведущую на улицу, и пропустил Грейнджер вперед. — Дай мне только увести тебя чуть дальше от посторонних ушей. — И вовсе не громко я дышу, — буркнула она, цепляясь за его руку. Они вновь оказались в саду, но в этот раз с внутренней стороны дома. Вместо удобных дорожек снаружи была лишь рыхлая земля, в которой то и дело утопали каблуки туфель Гермионы. — Почему мы не могли остаться в доме? — Потому что я так сказал, — Малфой закатил глаза и вновь поднял ее на руки, помогая добраться до одиноко стоящих качелей на берегу небольшого пруда, что так же, как и сад, буквально утопал в самой разной растительности. — Разве это не очевидно? Грейнджер раздраженно хмыкнула, но решила не спорить. Хотя бы до тех пор, пока он вновь не опустит ее обратно на землю. Она чувствовала неловкость, пока Малфой держал ее на руках, и никак не могла понять, как именно себя вести. Можно ли ей обхватить его за шею? Или, например, прижаться теснее? Сад пустовал, а значит, сейчас ей не было нужды изображать из себя другого человека. Но Гермиона не ощущала какой-то неприязни из-за происходящего. Это воспринималось скорее как что-то само собой разумеющееся. Нечто такое, без чего нельзя обойтись. Ну разве смогла бы она самостоятельно дойти по дерну на своих высоченных шпильках? Определенно, нет. — Салазар, спрашивай уже, — Драко аккуратно усадил ее на довольно широкие качели и сел рядом, придвинувшись ближе. — Не хочу стать свидетелем того, как ты лопнешь от любопытства. — Я не доставила тебе проблем из-за турнира? — Нет. — То есть я все сделала правильно? — Да. — И не должна была тебе проиграть? — Нет. — Я ничего не понимаю, — растерянно протянула Гермиона, закусывая щеку изнутри. Мысли обжигали виски и подсвечивались, словно надоевший мигающий значок на приборной панели автомобиля, оповещающий о почти закончившемся топливе. Она судорожно пыталась сообразить, какой из вариантов в ее голове мог бы быть верным, но сдалась примерно через пару секунд, умоляюще посмотрев на Драко. И судя по едва заметной ухмылке, он явно наслаждался происходящим. — Магический Турнир между фамильяром и его носителем весьма частая практика в таких кругах, — начал Малфой, слегка оттолкнувшись от земли правой ногой. — Это носит исключительно развлекательный характер, и носителям категорически запрещается применять какие-либо заклинания, кроме стандартных. — То есть вы не можете воспользоваться теми знаниями, которые получаете на этих своих вечеринках? — Гермиона сделала пальцами кавычки в воздухе на последнем слове. — Кто-то это отслеживает? Чтобы данное условие непременно было соблюдено. — Уверяю тебя, Грейнджер, ты ни с чем не спутаешь магию носителя, — снисходительно хмыкнул Малфой и, достав сигареты, вопросительно посмотрел на Гермиону. — Позволишь? Молча кивнув, Гермиона перевела взгляд на свои туфли, которые, в отличие от обуви Драко, почти не доставали до земли. Через секунду раздался небольшой щелчок магии, и Грейнджер почувствовала легкий запах сигаретного дыма. Он не казался ей противным или даже сколько-нибудь неприятным, скорее напротив — она словно понемногу привыкала, что этот аромат довольно прочно впечатывался в ее обыденную повседневность. И Гермиона не совсем понимала, по какой причине ощущала себя подобным образом, но предполагала, что пагубная привычка отца, который минимум раз в неделю курил у нее в квартире, вероятно, и помогла ей так быстро привыкнуть к сигаретам Малфоя. — Ты поддался? — она наконец посмотрела на лицо Драко, подцепив кончиками пальцев края резинки своего чулка. — Я, конечно, хороший аврор, но не думаю, что ты по собственной воле позволил бы мне победить. — Ты значительно принижаешь свой потенциал, Грейнджер, — он слегка откинул голову назад, выпуская в воздух несколько небольших колец из дыма. — Все, что произошло на турнире, было лишь результатом твоих знаний и умений, — Драко посмотрел на нее, мазнув взглядом по ее ладони на чулке, и его кадык едва заметно дернулся. Так, что Гермиона даже засомневалась, было ли это действие на самом деле. — Тем более что смотреть на тебя со стороны побежденного подарило мне определенные бонусы. — Какие? — Вид на твое белье. Гермиона хмыкнула, задрав подбородок, но ничего не сказала, справедливо посчитав, что слова тут излишни. Малфой играл с ней при любой удобной возможности, и сейчас именно этим он и занимался, смотря прямо ей в глаза и тщательно считывая возможную реакцию. А значит, единственно верным решением со стороны Грейнджер станет максимально уместный в данной ситуации ответ. Желательно равноценный. — Жаль, что я все-таки решила надеть его, правда? — фальшиво вздохнула она, смотря на него невинными глазами. — Ведь в противном случае ты смог бы увеличить свои бонусы минимум вдвое. Малфой прищурился, а затем, тихо хмыкнув, щелчком пальцев затушил сигарету. Гермиона постаралась как можно тщательнее спрятать так и норовившую вырваться улыбку и деловито поправила прическу. Этот засранец ни за что ее не переиграет, как бы он ни пытался это сделать. Гермиона планировала всегда быть на несколько шагов впереди и ставить его в самое неловкое положение, на которое только способна. Хотя, судя по слишком довольному выражению лица Драко, его вполне устраивал градус их беседы. — Я бы хотел, чтобы ты уяснила для себя одну важную вещь, — внезапно начал он, повернувшись к Гермионе вполоборота, и в его глазах не было и намека на былое веселье. Напротив, Драко выглядел максимально сосредоточенным и явно планировал сообщить, что-то действительно серьезное. — Носители кардинально отличаются друг от друга не только магией и навыками. Чаще всего они не сходятся во мнениях по абсолютно разным вопросам, — его ладонь слегка сдвинулась, и кончики пальцев мазнули по бедру Гермионы, отчего она на миг замерла. — В основном носители существуют между собой весьма цивилизованно и выступают за равноправные отношения с фамильярами. Понимаешь, о чем я? Грейнджер осторожно кивнула, не сводя с него внимательного взгляда, и ощутила, как внутреннее напряжение лишь выросло после его вопроса. Мерлин, к чему он вел такую долгую подводку? С каждой секундой постепенно нагнетающей обстановку паузы в речи Малфоя Гермиона все сильнее испытывала желание растормошить его, чтобы получить ответ как можно скорее. Все же Гарри был абсолютно прав, когда говорил, что ее любопытство когда-нибудь сыграет с ней злую шутку. — Есть и другие носители, Грейнджер, которые давным-давно стерли все рамки в своих отношениях с фамильярами и ведут себя совсем не так, как Вальмонт, — наконец продолжил Драко. — В их связи нет свободы воли, лишь голое подчинение. И вполне вероятно, что нам с тобой придется разговаривать с такими экземплярами. — То есть тогда, в кабинете у Гарри… — Я должен был подготовить тебя ко всему, — резко перебил ее Драко и внезапно обхватил за подбородок двумя пальцами, вынуждая посмотреть на себя. — Мне, как и большинству носителей, интересно видеть рядом с собой равного, но многие жаждут именно безвольную марионетку. — Но не ты, — вновь повторила его слова Гермиона и скользнула языком по пересохшим губам. — Почему? Малфой наклонился к ней чуть ближе, так, что она смогла ощутить его дыхание на своей коже, и это послало неровный строй мурашек по позвоночнику. Мысли моментально спутались и стали больше похожи на огромный морской узел, который кто-то связал еще несколькими сверху и вдобавок залил супер-клеем. Ни единой возможности размышлять связно. — Меня не возбуждает трахать куклу. — Как интересно. — И это будешь уже совсем не ты, если начнешь подчиняться мне. — Меня ты все равно не трахнешь. — Не спеши, мы только начали. Гермиона усмехнулась, увидев на губах Малфоя привычную самоуверенную улыбку, и слегка откинулась на спинку качелей. Новая информация старательно пыталась уложиться на то, что Грейнджер уже знала, и сейчас все события открывались для нее в новом свете. Фамильяр Вальмонта на данный момент вызывал у Гермионы больше всего вопросов, потому что она лично видела, что между этой женщиной и носителем стояла такая глубокая привязанность, границы которой можно было ощутить, даже если просто вытянуть руку вперед. Они были связаны друг с другом невидимыми нитями, и каждому становилось очевидно, что их отношения держатся исключительно на партнерстве. Взаимоуважении. Равенстве. Мерлин, может быть, если ей повезет, она не увидит иных проявлений связи между фамильяром и носителем, о которых говорил Малфой? Если есть те, кто готов использовать эти отношения настолько грязно, то было страшно представить, во что они могли это превратить. Как извратить. Испортить. — Я оставлю тебя на пару минут, — Малфой встал, и Гермиона, ойкнув, уронила с кончиков пальцев ног туфлю, которую задумчиво качала все это время. — Тебе принести выпить? — Воды, пожалуйста, — кивнула она и замерла, когда Драко, опустившись перед ней на корточки, взял упавшую обувь в одну руку, а ступню Гермионы в другую и медленно надел на нее туфлю. Ни на секунду не отрывая от глаз Грейнджер внимательного взгляда. Его пальцы были ледяными, но, несмотря на это, обжигали настолько, что Гермионе хотелось убедиться, что на коже не осталось серьезных ожогов, которые требовали бы лечения. Мерлин, это все казалось настолько интимным, что на какой-то миг она совсем забыла, по какой причине они вообще были тут, потому что могла сосредоточиться только на медленно темнеющих серых радужках, что смотрели куда-то прямиком в душу. — Спасибо, — Гермиона натянула на лицо улыбку. — Возвращайся поскорее, мне не очень уютно быть здесь совсем одной. — Обещаю. Малфой свернул на дорожку и наконец скрылся из виду, и Грейнджер устало вздохнула, прикрывая глаза. Черт, слишком много впечатлений для одного жалкого вечера, и она чувствовала, как эмоции от них выворачивали содержимое желудка наизнанку. Гермиона все сильнее позволяла непонятно откуда взявшемуся волнению брать над собой верх и даже не сопротивлялась, когда оно почти целиком подчинило себе ее разум. Это все было слишком. Много информации. Много людей. Ей было сложно прямо сейчас дать происходящему какую-то предметную оценку, и она попросту не понимала, как себя вести в дальнейшем. А Малфой лишь добавлял градуса этому вечеру, видимо решив, что Гермионе мало всего этого и она сможет выдержать куда больше. Но она не могла. Потому что не знала, по какой причине позволяла ему это делать. Не понимала, почему была так отзывчива на это. И по какой-то странной причине ждала его дальнейших шагов. Может быть, конечно, это все был чистый интерес. Любопытство. Просто желание узнать, как далеко он смог бы зайти и где остановится в попытке получить желаемое. И какой была его дальнейшая цель? Секс? Отношения? Личная выгода? Малфой казался чистым листом, на котором было невозможно увидеть ни единого чернильного пятна для подсказки, и ей безумно хотелось взять перо, чтобы написать на нем хоть что-нибудь. Что угодно, что могло бы помочь ей двигаться в правильном направлении. Разгадать загадку по имени Драко Малфой. — Такая красотка и совсем одна. Гермиона повернула голову влево и увидела у качелей высокого темноволосого парня с бокалом вина в руке. Судя по костюму пилота, он являлся гостем вечеринки, а слишком уверенный взгляд без слов рассказал Грейнджер о том, что перед ней был именно носитель. Может быть, все дело в совершенно особенной магии, но Гермиона кожей чувствовала исходящую от него тьму. Пугающую. — Я не одна, — Гермиона вежливо улыбнулась, старательно пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Меня привел мой носитель. — Правда? — парень ухмыльнулся, словно услышал нечто очень веселое. — И кто же он, малышка? — Драко Малфой, — нахмурилась Грейнджер, кривя губы от такого обращения. Инстинкты аврора буквально вынуждали ее встать с гребаных качелей и научить этого самодовольного индюка хорошим манерам, но она прекрасно понимала, что тогда это просто убьет и ее, и Малфоя. — Какие-то проблемы? — Впервые слышу, что у Малфоя есть фамильяр, — незнакомец вальяжно сел рядом с ней на качели и придвинулся на непозволительно близкое расстояние. — Может быть, ты обманываешь меня, сладкая? Он наклонился вперед, обхватив ладонью лицо Гермионы, и начал тянуть его к себе. На секунду застыв от неожиданности, Грейнджер наконец пришла в себя и резко скинула чужие руки, сдвинувшись в самый угол качели. Сердце стучало как ненормальное, а пальцы уже нащупывали волшебную палочку для защиты. — Не нужно меня трогать, — грубо бросила она. — Я же сказала, что пришла сюда с носителем. — Прекращай ломаться, киска, — не унимался парень и опустил руку на ее бедро. — Хотя знаешь, лучше продолжай — меня это заводит. Он внезапно замолчал и, округлив глаза в ужасе, уставился на Гермиону так, словно увидел призрака. Все его тело вытянулось в струну и было напряжено до такой степени, что Гермионе показалось, что, если на него упадет хоть пылинка, он тут же разлетится на мелкие осколки и упадет к ее ногам бесформенной грудой камней. Его губы попеременно кривились, и в их уголках начала пузыриться слюна, отчего Грейнджер стало совсем не по себе. Мерлин, кажется, ему плохо. — Ты что, ублюдок, не слышишь, что тебе говорят? Гермиона слегка сдвинулась вбок и увидела стоящего возле качелей Малфоя. Он явно был очень зол, судя по ходящим ходуном желвакам и ледяному взгляду. Он смотрел прямо на незнакомца, явно каким-то образом на него воздействуя, но Гермиона не увидела у Драко в руке волшебной палочки. Лишь ощутила, как ее тела коснулась чужая, слишком тяжелая магия. Такая густая и холодная, что от этого возникало желание закричать. Но в то же самое время Грейнджер безумно хотелось, чтобы та не останавливалась. Чтобы скользила по ее коже, забираясь под одежду. Глубже. Дальше. — Ты посмел дотронуться до моего фамильяра, — процедил Драко. — Гермиона, подойди ко мне. Покорно поднявшись со своего места, Грейнджер быстрым шагом подошла к Малфою, встав за его спиной. Было дико страшно, но она изо всех сил пыталась задушить это чувство, старательно убеждая себя, что Драко ни за что не причинит ей вреда. Однако это было сложно, потому что сейчас она видела перед собой совершенно другую личность. И именно она вызывала у Гермионы первобытное чувство страха, густо смешанное с уверенностью, что с ним ей нечего бояться. Что он сможет ее защитить. Ведь он обещал. — Я никогда не предупреждаю дважды, — Малфой вытянул вперед ладонь, а второй взял Грейнджер за руку, и она вздрогнула оттого, насколько его кожа была ледяной. — Так что постарайся запомнить с первого раза. Он щелкнул пальцами, и внезапно ноги парня, сидящего на качелях, вывернулись коленями внутрь с разрывающим душу хрустом. На землю брызнула кровь, а воздух разразил громкий крик несчастного, который безвольно упал спиной назад, цепляясь за спинку качелей. Он пытался дотянуться до своих ног, которые сейчас больше напоминали лапки кузнечика, но лишь беспомощно хватал пальцами воздух, корчась от боли. Гермиону затошнило от густого металлического запаха и вида быстро намокающей от крови ткани светлых брюк, сквозь прорези в которой можно было разглядеть открытые переломы с белыми гладкими костями, и она лишь крепче сжала руку Драко в своей. Это было уже слишком. Все это было уже слишком. — Всего хорошего, Уинстон, — Малфой достал сигарету и, зажав ее губами, подкурил щелчком пальцев. — Надеюсь, тебе нравится эта вечеринка. Гермиона шумно сглотнула и прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться на своем быстро стучащем сердце. Но стоны несчастного парня пробивали виски и буквально вынудили ее слегка покачнуться на каблуках и почти завалиться на идущего впереди Малфоя. И все, что осталось у нее в памяти, — ощущение холодных рук Драко на теле и спасительная темнота. Густая. Необходимая. Нужная.

***

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Гермиона поправила очки и прикрыла глаза, шумно выдыхая через нос. Нажав на специальную кнопку на стойке, она опустила пистолет и замерла в ожидании, когда к ней подъедет мишень, чтобы посмотреть, насколько точными были ее действия. Удивительно, но сегодня она ни секунды не сомневалась в своих способностях, потому что все еще чувствовала плещущийся в крови адреналин после вечеринки, который, казалось, теперь будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. — Отлично, — удовлетворенно хмыкнула она, заметив, что почти каждый выстрел попал в самый центр головы мишени. — Хоть что-то в этой жизни не меняется. Вновь нажав на кнопку, Гермиона заменила испещренное пулями изображение на чистое и прижала очки чуть ближе к переносице. Все ее движения были отработаны до нужного автоматизма, и сейчас Грейнджер делала все строго по плану, даже не задумываясь о том, что и за чем должно следовать. Встать. Задержать дыхание. Чуть расставить ноги. Проверить обхват пистолета. Прикинуть силу отдачи. Прочувствовать ее. Прищуриться и… Она шумно сглотнула, ощутив на талии чужую ладонь, и тут же выдохнула, узнав перстень Малфоя на руке, которая мягко обхватила ее собственную поверх пистолета. — Склони голову набок чуть меньше обычного, — услышала она тихий голос, как только приспустила специальные наушники. — Это поможет тебе захватить цель. Гермиона задержала дыхание, изо всех сил пытаясь расслабиться, стоя фактически в объятиях Драко, и вновь вернула наушники на место. Но ей никак не удавалось абстрагироваться, особенно если учесть произошедшее на вечеринке, что оставило на ней определенный след. Им пришлось уйти практически сразу после того, как Малфой сломал ноги тому несчастному, потому что Грейнджер стало слишком плохо для того, чтобы продолжать выполнять задание. Она не могла объяснить причину даже самой себе, ведь дело было явно совсем не в виде чужой крови или характере ран. Все же Гермиона была аврором и за время своей работы видела вещи куда страшнее, но отчего-то именно после этого происшествия она ощутила резкую слабость во всем теле и едва не потеряла сознание, пока Драко вел ее в сторону особняка. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Гермиона сняла наушники и чуть сильнее обычного нажала на кнопку, почти не дыша наблюдая за тем, как мишень медленно поехала в ее сторону. Она отчего-то боялась повернуться к стоящему позади себя Малфою и целенаправленно смотрела только вперед, мысленно молясь, чтобы картонное изображение двигалось как можно быстрее. — Посмотри на меня. Она прикрыла веки буквально на секунду, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, резко крутанулась на носочках, вставая лицом к лицу с Драко. В его глазах отражался невысказанный вопрос, на который у Гермионы не было какого-то связного ответа, но она не хотела говорить об этом. Может быть, позже, когда ей наконец удастся сформировать хоть что-то отдаленно напоминающее понимание. Когда она сумеет найти ответы для самой себя. — Я тебя напугал вчера. Не вопрос — утверждение. И Гермиона скользнула языком по вмиг пересохшим губам, судорожно прислушиваясь к себе. Было ли ей страшно на вечеринке? Определенно. Был ли этот страх связан с Драко? Да. Боялась ли она его? — Нет, — это был самый честный ответ за последнее время, и она наконец испытала что-то, отдаленно похожее на облегчение. Разбираться в себе было всегда не очень приятно. — Я не боюсь тебя. Скорее, меня выбила из колеи сама ситуация. Ну, знаешь, не каждый день ради меня парни ломают друг другу ноги. На лице Малфоя показалось облегчение, которое он тут же скрыл привычной ухмылкой. Больше он не задал Гермионе ни единого вопроса по поводу вчерашнего дня и не завел тему разговора в неудобную для нее сторону. Нет. Драко целиком и полностью растворился в занятии стрельбой, и остаток вечера они провели как пара старинных друзей, которая пришла на стрельбище выпустить пар и хорошо провести время вместе. Просто отвлечься от того, что могло бы ждать их за пределами этого помещения. И на какой-то миг Гермионе показалось, будто Драко в принципе волновал лишь тот вопрос, который он ей задал, и Малфой пришел, чтобы получить ответ только на него. Больше его уже ничего не интересовало. — Я получил письменные извинения от Вальмонта по поводу произошедшего на вечеринке, — сказал Малфой, когда они уже вышли за пределы стрельбища. — Он пригласил нас с тобой на ужин, чтобы получить возможность сказать обо всем лично. — То есть он не считает, что мы испортили ему праздник? — с опаской пробормотала Гермиона, позволив ему взять у себя из рук тяжелую сумку с формой. — Ты ведь напал на того парня. — Грейнджер, я защищал своего фамильяра, — в голосе Драко звенела самая настоящая сталь. — Этот ублюдок должен был убрать от тебя свои лапы в ту самую секунду, как только ты назвала ему мое имя. Чужой фамильяр — это табу для носителя, и каждый, кто присутствовал вчера на вечеринке, прекрасно знает правила. — Но ведь я не знала, — почти шепотом ответила Гермиона и шумно сглотнула, вспомнив, как вывернулись в обратную сторону колени того несчастного. — Может быть… — Не может, Грейнджер, — отрезал Драко. — Уинстон — носитель, и такие элементарные вещи должны быть отпечатаны под его веками вместо вечерней молитвы. Так что он получил по заслугам. Грейнджер замолчала, не рискнув продолжать этот во всех смыслах неудобный разговор. Это был совершенно чужой для нее мир, и сейчас она ощущала себя точно так же, как и в самый первый день в Хогвартсе. Все казалось таким далеким и непонятным, и она изо всех сил пыталась разобраться со всеми тонкостями, чтобы чувствовать себя как рыба в воде среди новых знаний и понятий. И то, что сейчас говорил ей Малфой, хоть и казалось для нее чуждым, все же лишь разжигало недюжинный интерес. Гермиона жаждала этих знаний и потому впитывала каждое слово Драко, старательно сортируя то, что слышала. Черт, кажется, она всерьез недооценивала свою роль в качестве фамильяра, когда давала согласие на участие в этом задании. — Я никому не дам тебя в обиду, — Малфой остановился у ее входной двери и повернулся лицом к Гермионе, опуская ее сумку на пол. — Со мной тебе не нужно бояться. — Ты не на ту напал, Малфой, — хмыкнула она в ответ, отчего-то не мигая глядя на его губы. — Тебе нужно исполнить что-то в разы серьезнее, чем превратить человека в кузнечика на моих глазах, чтобы как следует напугать меня. Может быть, попробуешь в следующий раз кого-нибудь сжечь? Драко усмехнулся, смотря на нее буквально пару секунд, а затем, слегка наклонившись вперед, довольно ощутимо сократил расстояние между их лицами. И когда до практически неминуемого соприкосновения губ оставалось несколько жалких сантиметров, он резко отстранился и, с улыбкой попрощавшись, ушел. Гермиона выругалась себе под нос и, открыв дверь ключом и прошептав нужные заклинания, вошла в прихожую, затаскивая сумку с формой ногой прямо через порог. Она чувствовала, как внутри начало постепенно разгораться странное ощущение, будто Малфой ее в чем-то обошел, словно они вновь были в Хогвартсе, и она никак не могла найти этому какое-то объяснение. Мерлин, неужели ее так завело то, что он ее не поцеловал? А должен ли был вообще? От череды беспокойных мыслей ее отвлек настойчивый звонок в дверь, и Грейнджер ухмыльнулась, подумав, что это, скорее всего, Малфой, ведь прошло не больше пятнадцати минут с их расставания. Видимо, не ее одну заводила эта странная игра, раз он решил вернуться, чтобы продолжить. Распахнув створку, она открыла было рот, чтобы сказать ему что-нибудь ехидное, но замерла, не увидев ни единой живой души. Вместо Малфоя на полу стояла огромнейшая корзина кроваво-красных роз, перетянутая атласной лентой, на лепестках которых скромно лежал небольшой конверт. Осторожно взяв его в руки, Гермиона торопливо развернула послание, и ей на ладонь упала открытка с изображением пылающего в огне сердца, на другой стороне которой аккуратным почерком было написано: «Я выжгу этот мир дотла, если ты захочешь, Грейнджер. Тебе нужно только попросить».