Вернуться в никогда

No, don′t look now Don't look now There′s nowhere left to run UNSECRET feat. Sam Tinnesz - World Gone Wild Кап. Кап. Кап. Кап. Гермиона едва удержалась от того, чтобы не застонать, когда из-за слишком раздражающего звука, который, казалось, раздавался прямиком внутри черепной коробки, уголки ее губ болезненно скривились. Он тесно смешивался со странным шумом откуда-то издалека, что удивительным образом напоминал ей морское побережье в Италии, куда она однажды ездила отдыхать с родителями. И если бы не отвратительный гнилостный смрад, что гулял по легким, Грейнджер могла бы подумать, что незнакомец притащил ее к морю. Кап. Кап. Кап. Кап. Она с огромным трудом все же заставила себя разлепить словно засыпанные раскаленным песком веки и несколько раз быстро поморгала, приспосабливаясь к довольно тусклому освещению. Гермионе пришлось изо всех сил напрячь зрение, чтобы суметь разобрать вокруг себя хоть что-то, что могло бы дать ей какой-то намек на то, где она находилась. И с каждой секундой, что она скользила взглядом по пространству перед собой, ей открывалось все больше пугающих подробностей. Что ж, судя по всему, с ней никто не планировал церемониться или вспоминать о том, что она девушка, потому что голые кирпичные стены, густо покрытые мутным, похожим на смолу налетом Грейнджер смогла идентифицировать как нечто напоминающее тюремную камеру. О том же говорила одиноко стоящая в углу металлическая койка, на которой лежал старый матрац, покрытый багряно-бурыми разводами, и скрытое за решеткой небольшое окно под самым потолком. Мерлин, неужели это… — Добро пожаловать в Азкабан, мисс Грейнджер. Гермиона резко дернулась, фокусируя взгляд на стоящем в темном углу мужчине, что напал на нее возле дома, и тихо всхлипнула из-за пульсирующей боли в запястьях. Стараясь не спускать глаз со своего собеседника, она на ощупь определила, что была прикована наручниками к высокому деревянному стулу, и тут же вспомнила, как их с Драко поймали люди Вальмонта-младшего. Что ж, кажется, у некоторых носителей было не очень богатое воображение, раз они предпочитали действовать по одному и тому же сценарию. — Прошу простить не совсем благоприятные условия, — без единого намека на какое-либо реальное сожаление произнес мужчина, обводя руками пространство вокруг себя. — Но все это лишь вынужденные меры. — Боитесь, что я могу напасть? — Грейнджер презрительно хмыкнула в ответ, тут же ощутив, как от опрометчивого решения начать говорить уголки напрочь высохших от спертого воздуха губ треснули и уже через секунду к подбородку скатилась струйка теплой жидкости. Кровь. Чудесно. — Фамильяр Малфоя не может быть так прост, каким кажется на первый взгляд, — незнакомец широко улыбнулся, подойдя чуть ближе, и Гермиона машинально дернулась еще раз, забыв о наручниках, сковывавших запястья. — Так что меры предосторожности не помешают. Она вновь скривила рот, превозмогая прошедшую по коже похожую на электричество боль, и подавила желание взвыть от раздражения, снова услышав неподалеку звук разбивающихся о пол капель воды. Хотя если учесть тот факт, что у нее не имелось возможности обернуться и посмотреть назад, вполне была допустима вероятность, что позади нее висел чей-то окровавленный труп. Может быть, она далеко не первая, кого приводили побеседовать по душам в эту камеру? — И что же вы хотите от слабой девушки, которая не может причинить вам никакого вреда? — стараясь говорить как можно спокойнее, ответила Гермиона и глухо закашлялась. Резкий гнилостный запах врывался в ее легкие с каждым вдохом и, казалось, будто оседал где-то на трахее, постепенно накапливаясь. — Чем могу помочь? — Все просто, — мужчина остановился прямо напротив нее и хлопнул в ладоши. — Вам нужно всего лишь… Вспышка. Она была такой яркой, что Гермиона на какое-то мгновение потерялась в ее ослепительном свете и изо всех сил втянула носом воздух, одновременно с этим отталкиваясь ногами от пола. Перед глазами замелькали разноцветные картинки, похожие на обрывки из конфетти, и Грейнджер почувствовала, как с силой закружилась голова, пока она с огромным трудом пыталась сфокусироваться хотя бы на каком-то из пятен. Это напоминало принцип работы калейдоскопа, заглядывая в который ты не видишь ничего, кроме причудливых геометрических фигур, что с каждым неторопливым движением рук образовывали между собой новые. Шумно сглотнув скопившуюся во рту слюну, Гермиона медленно выдохнула и поняла, как сильно задрожали губы, когда она смогла рассмотреть в быстро сменяющихся кадрах стоящего на коленях перед зеркалом в своей квартире Драко. В горле тут же появился колючий ком из-за медленно подступающих слез, и Грейнджер практически силком заставила себя переключить внимание. Она боялась дышать, наблюдая за Малфоем, который не отрываясь смотрел на себя в зеркало, и почти потеряла сознание от перенапряжения, когда он наконец пошевелился. Драко неспешно поднял ладонь на уровень своего лица и опустил ее на отражающую поверхность. Он прикрыл веки, и Грейнджер тут же ощутила болезненный укол в районе грудной клетки. Черт, она так сильно желала оказаться рядом с ним, что совершенно забыла о тех условиях, в которых находилась. Ей безумно хотелось дотронуться до него. Вдохнуть аромат его тела. Дать себе хотя бы одну жалкую секунду, за время которой она могла бы вообразить, что стояла прямо позади него. Видела, как едва заметно трепещут его светлые волосы от ее дыхания, и ловила внимательный взгляд серых глаз в отражении. Но вместо этого Грейнджер испуганно дернулась, когда Малфой в ее видении занес свободную руку назад и изо всех сил ударил кулаком в зеркало. Тут же раздался звон, сопровождающий рассыпающиеся в разные стороны осколки, и Гермиона почувствовала, как по венам потекло нечто теплое. Оно было тягучим, почти как мед, и заполняло собой все свободное пространство, даря ни с чем не сравнимую эйфорию от постепенно собирающейся в теле магии. Из последних сил Грейнджер постаралась сосредоточиться на расплывающемся изображении Драко и в самый последний момент успела разглядеть, как его радужки стали наполняться фиолетовым так стремительно, словно кто-то невидимый плеснул ему в под веки краску этого оттенка. — Итак, что вы мне на это скажете? Гермиона отпрянула назад, резко выдыхая через нос, когда образ Драко окончательно растворился и его место заняла пугающе жестокая реальность. Черт. Это было всего лишь видение. Она вновь оказалась в сырой, насквозь пропахшей грязью и потом камерой, а прямо перед ней стоял незнакомый мужчина и крепко держал ее за подбородок. Так сильно, что Грейнджер отчетливо ощущала его вдавливающие кожу в кости пальцы, что определенно оставят на ней синяки. — На что именно? — хрипло пробормотала она и дернулась, вырываясь из его хватки. — Может быть, начнем с того, зачем вы вообще притащили меня сюда? Министерство в курсе, что вы привели в Азкабан одного из авроров против его воли? Без участия Визенгамота? — Вы потрясающе изображаете наивность, мисс Грейнджер, — незнакомец громко рассмеялся. — Носители такой мощной магии, как у меня, испокон веков владеют целым миром, и вы ни за что на свете не догадаетесь, на что мы способны без участия в этом представителей власти, — он наклонился максимально близко к ее лицу. — Потому что мы и есть власть, мисс Грейнджер, и мы можем все. Очередная вспышка, что отразилась в глазах мужчины сразу после того, как он закончил говорить, перенесла Гермиону в еще одно видение, что заставило ее сердце сжаться до размера ничтожного атома. Она чувствовала, как по ее щекам побежали теплые дорожки, пока наблюдала, как Малфой громил свою квартиру. Он, как одержимый, смахивал с полок статуэтки и книги. Пинал ногами столы и сдергивал шторы с окон, сдавленно рыча сквозь плотно сжатые зубы. В каждом его действии читались настолько глубокая боль и ненависть, что на миг Грейнджер показалось, будто на его месте была она сама. Это именно она прямо сейчас разбивала ножкой стула дорогущий плазменный телевизор, что стоял в гостиной Драко. Это именно она, Гермиона, мощным ударом ноги сшибала раковину и превращала в пыль висевшее над ней зеркало с подсветкой. Это именно она смотрела на свое лицо в отражении одного-единственного крупного осколка этого самого зеркала и, тяжело дыша, наблюдала, как ее глаза все больше расцветали фиолетовым. Это она чувствовала, как боль в грудной клетке постепенно сменялась чем-то прямо противоположным. Чем-то диким и совершенно необузданным. Чем-то таким, что вливало в кровь бензин и ждало лишь искру, чтобы заставить ее гореть. Чтобы сжечь к дьяволу все вокруг. Гермиона вдыхала чужую магию. Настолько сильную, что от этого кружилась голова. — Почему именно Азкабан? — прохрипела она, вновь вернувшись в пугающе черную реальность, что оставляла на губах отвратительно горький привкус. — Потому что здесь есть они. Грейнджер проследила за направлением ладони незнакомца, который указывал куда-то за свою спину, и замерла, услышав за дверью камеры странный, почти неразличимый шорох. Он приближался по мере того, как Гермиона успевала делать очередной рваный глоток кислорода, пока не остановился где-то в районе входа. И в ту же самую секунду по коже Грейнджер ураганом пролетел град, оставляя за собой мелкую крошку льда, что так отвратительно напоминала осколки стекла. Моментально стало холодно настолько, что вены Гермионы буквально пробивал мороз. Он нес за собой не только физический дискомфорт, вынуждая ее трястись, но и наполнил душу таким первобытным ужасом, что Грейнджер почти физически ощущала, как сердце начало качать кровь в каком-то совершенно бешеном ритме, распространяя по телу дозы отравленного адреналина. Дементоры. Они были так близко, что Гермиона слышала их тяжелое дыхание сквозь решетки, что закрывали небольшое окошко в двери. И очевидно, стражи Азкабана были голодны настолько, что втягивали в себя абсолютно все, до чего могли дотянуться их костлявые, покрытые струпьями ладони. Гермиона боялась даже представить, на что способны эти существа, если им позволить войти внутрь камеры. Что они сделают с ее измученным сознанием. В кого превратят, если их будет несколько одновременно. Вспомнит ли она себя? Родных? Друзей? Вспомнит ли собственное имя? Что от нее останется? И останется ли вообще? — Что вам нужно от меня? — прошептала она пересохшими губами, попеременно цепляя их зубами. Привкус собственной крови во рту немного приводил Грейнджер в себя, и она, стараясь не обращать внимания на боль, вновь и вновь терзала свою несчастную плоть. Лишь бы оставаться в сознании. Лишь бы дышать. — Просто скажите и давайте решим все вопросы цивилизованно. — Вы — его слабость, — нараспев ответил мужчина, вновь приближаясь к ее лицу. — И это такой приятный бонус. — Чья? — голос Гермионы заметно дрогнул, пока мозг наскоро обрабатывал полученную информацию. — Драко? Вы ведь о нем? — Вам так много нужно узнать о своей паре, — незнакомец ухмыльнулся. — Так сильно предстоит в ней разочароваться. — Да о чем вы, мать вашу… Гермиона резко замолчала, ощутив прилив тряски во всем теле, и постаралась вдохнуть как можно больше отравленного вонью кислорода, чтобы хоть немного заземлиться и остаться в себе. Она не видела Драко. Сейчас Грейнджер будто на какое-то мгновение стала им и позволила его гневу ворваться в себя подобно смертоносному цунами, что могло оставить за собой только боль и пустоту. Эдакий откат к самому началу сотворения мира, где, кроме голубого неба и едва заметной красной полоски над горизонтом, не было никого и ничего. Но не в случае Гермионы. У нее в руках была чужая слепая ярость, которая, по мере того как воздух с хрипом наполнял ее легкие, становилась все ближе. — Заклинание поиска указало на вас, мисс Грейнджер, — незнакомец резко дернул ее за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. — А значит, вы вернете то, что взяли без спроса. — Вы сумасшедший, — прошептала Гермиона в ответ, едва удерживая себя в сознании. Чужие эмоции настолько мощно захлестнули ее, что она почти не понимала, что происходит. — Что я взяла? — Я дам вам время немного подумать над этим, — мужчина щелкнул пальцами, и внутри Грейнджер все моментально похолодело, когда она услышала скрип открывающейся двери. — А мой добрый друг поможет вам принять правильное решение. Гермиона резко дернулась одновременно с тем, как тень, внезапно появившаяся у самого порога, медленно начала движение. Ее длинное балахонистое одеяние мерно шуршало, цепляясь рваными краями о каменистый пол, и оставляло неровные порезы где-то на барабанных перепонках Грейнджер. Все мысли, эмоции и чувства вмиг исчезли, надежно фиксируя после себя лишь нечто отвратительно тягучее, что впитывалось в вены и заражало каждый свободный сантиметр своей тьмой. Пустой. Холодной. И это показалось Гермионе одним из отображений смерти, потому что именно так она и представляла себе то, что ждало любого человека после закрывшейся крышки гроба, — бесконечное хождение во тьме до тех пор, пока кто-то свыше анализирует все совершенные тобой при жизни поступки. А дальше либо райские кущи, либо ад. Третьего не дано. Когда ее кожи коснулось нечто отвратительно склизкое, Грейнджер даже не обратила на это внимания, потому что была полностью сосредоточена на покрытом струпьями и гнилыми червями рте, в котором в буквальном смысле отражалась бездна. Гермиона чувствовала смрадное ледяное дыхание дементора, что склонялся к ее лицу, и молилась лишь о том, чтобы в ее разуме оставили хоть что-то о Драко. Любое теплое воспоминание, что поможет ей не сойти с ума до следующей пытки. Она не сомневалась, что это было только начало, и хотела продержаться максимально долго. Может быть, ее все же смогут отыскать. Хотя она даже не представляла, кто мог догадаться начать поиски с Азкабана. — Гермиона. Уголок ее губ дернулся в слабой улыбке, когда она ощутила ни с чем не сравнимое тепло, идущее откуда-то из-за ребер. Словно ее окончательно продрогшее сердце все же вспомнило о своем истинном предназначении и начало отбивать положенные ему удары, разнося по венам кровь. Тихий голос Драко был одновременно повсюду и нигде, и Грейнджер все же позволила себе широко улыбнуться, чувствуя, как ее душа постепенно выходила из тела, высасываемая дементором. Но это все было не важно. Потому что Драко был рядом. Так близко, что она почти слышала звук его шагов где-то поблизости. Слышала его дыхание. — Он идет за мной, — на ее лице вновь расцвела блаженная улыбка, как только дементор, насытившись, отодвинулся. — Он идет. — Кажется, это было слишком, — мужчина громко цокнул языком и, магией открыв дверь в камеру, дождался, пока дементор медленно выплывет в коридор. Затем незнакомец подошел к Гермионе и аккуратно приподнял ее за подбородок, стараясь заглянуть в глаза. — Мисс Грейнджер, настоятельно советую вам подумать о том, что только что произошло, и принять к сведению, что так будет каждый раз, когда вы не захотите сотрудничать. — Разве вы не слышите? — Гермиона шумно сглотнула, крепко зажмуриваясь. Шум крови в ушах заглушал собой все остальные голоса и звуки, и единственное, что она различала слишком четко, был стук обуви Драко. Так близко, что от понимания этого ее тело воспарило куда-то к небесам. — Просто верни то, что взяла, идиотка, — незнакомец с силой ударил ее по щеке. — Думаешь, твои попытки ломать эту сраную комедию приведут к чему-то… Он резко замолчал, когда за стенами камеры раздался какой-то шум, и в ужасе перевел взгляд на входную дверь, увидев, как металлическая решетка на ней начала мелко дребезжать. Воздух в одно мгновение заполнился чем-то тяжелым и горьким на вкус и стал весить будто несколько тонн от витающих в нем разрядов магии. Грейнджер ощущала, как она ласкала кожу, пробираясь глубоко внутрь, и постаралась расслабиться, с удовольствием позволяя этой неведомой силе овладеть собой. Ей не было страшно. Ни капли. Наоборот — Гермиона почувствовала себя как дома. Кто-то стремительно приближался. И судя по тому, что каждое его движение сопровождалось истошными криками и тяжелыми ударами, этот некто не планировал оставлять после себя свидетелей. Створка с грохотом вылетела из петель, падая прямо к ногам замершего в недоумении мужчины, и Грейнджер крепко зажмурилась, когда в камеру проникла тонкая полоска света. За столько времени почти кромешной тьмы ее глаза довольно болезненно отреагировали на освещение, и это моментально отразилось резким уколом в радужках, словно кто-то невидимый насыпал ей битого стекла под веки. Но боль и ужас моментально растворились где-то в пустоте, что все еще облизывала кожу, потому что, глубоко вдохнув, Гермиона, помимо привычной гнили и экскрементов, смогла разобрать до безумия знакомый аромат, что почти сразу откинул ее куда-то на край этой вселенной. Который подарил надежду и такую искреннюю радость, что та тут же обожгла легкие и крепкой рукой схватилась за сердце, желая наполнить его своим теплом как можно скорее. И Гермионе ничего не оставалось, кроме как жадно вдыхать щекочущий ноздри парфюм Малфоя. — У вас тут частная вечеринка? — раздался совсем рядом обманчиво спокойный ледяной тон, и Грейнджер на выдохе открыла глаза. — Почему меня не позвали? — Драко, — слабо прошептала она, с огромным трудом концентрируясь на нем. Оставаться в сознании было все сложнее, и она почти уговаривала себя держать веки распахнутыми. Только бы не терять его из виду. Только бы это не оказалось очередным сном наяву. — Но как ты добрался сюда? — незнакомец явно был в таком дичайшем шоке, что еле шевелил губами в попытке вымолвить хоть слово. — Это ведь Азкабан! Тюрьму охраняют дементоры! — Думаешь, Сатана боится своих демонов? — Малфой в несколько широких шагов сократил расстояние между ними и, взяв мужчину за горло, легко поднял его в воздух. — Надеюсь, ты готов начать умолять меня прямо сейчас. — Верховный будет недоволен, узнав, что ты не довел это до его сведения, — явно из последних сил прохрипел мужчина, беспомощно дергая ногами. — Я хочу вынести это на справедливый суд! Драко усмехнулся, слегка склонив голову набок, будто услышал нечто невероятно его повеселившее. В некогда серых глазах отчетливо пылали все оттенки фиолетового, и Гермиона, уже будучи где-то на границе между реальностью и забытием, успела уловить внутри себя ощущение полнейшего восторга. Ей безумно, просто до одури нравилось то, что она видела. Ей хотелось продолжать. — Считай, что я договорился, — Малфой крепко сжал зубы и повернулся в сторону почти потерявшей сознание Грейнджер. — Не смотри. Ему не нужно было просить дважды, потому что Гермиона моментально зажмурилась. И как только ее веки сомкнулись, она услышала истошный крик, среди которого четко разобрала звук разрываемой плоти. С громким треском ломались кости и рассекались на части мышцы. Грейнджер с трудом протолкнула дальше по горлу вставшую одним непроходимым комом у самого корня языка слюну, когда по каменному полу прокатилась череда быстрых ударов, похожих на капли дождя. И только спустя пару мгновений до Гермионы дошло, что это был далеко не ливень. Ведь ему попросту неоткуда возникнуть в помещении. И резкий металлический привкус во рту лишь подтвердил страшную догадку. — Принцесса, ты еще со мной? Она со стоном открыла глаза и, поняв, что больше не прикована к стулу, с облегчением упала в объятия стоявшего на коленях прямо рядом с ней Малфоя. В нос ворвался ставший еще более насыщенным от близости яркий аромат его парфюма, и Грейнджер с жадностью провела щекой по шее Драко, желая впитать его в себя как можно глубже. Наслаждаясь им. Она сумела уловить плывущим боковым зрением останки человеческого тела на стенах и густо покрытый кровью пол, но у нее попросту не было совершенно никаких сил, чтобы хоть как-то на этом концентрироваться. Внутри было пусто и холодно настолько, что Гермиону едва не затошнило. И лишь тепло кожи Драко, что без устали что-то бормотал ей на ухо, пока поднимал на руки, вынуждал ее держать веки приоткрытыми. Не засыпать. — Ты пришел за мной, — хрипло прошептала она, пряча лицо в сгибе его шеи. — Как ты… — Побереги силы, — Драко чуть крепче прижал ее к себе, значительно ускоряя шаг. — Нам нужно аппарировать, и если ты не попытаешься сконцентрироваться, то тебя разнесет в щепки. Грейнджер не смогла найти в себе сил для ответа и лишь коротко кивнула, на миг все же позволив себе закрыть глаза. Головокружение и запоздало появившийся на языке привкус желчи с каждой секундой становились все более настойчивыми, и Гермиона периодически закусывала щеку изнутри, чтобы боль, проявляющая от этой нехитрой манипуляции, приводила ее в чувство. Но всякий раз, как она вонзала зубы в свою усеянную мелкими ранками слизистую, ее организм реагировал все хуже. Судя по всему, тот дементор, которого на нее спустил похититель, был слишком голодным, раз смог в одиночку настолько ощутимо выбить ее из колеи. — Давай, держись крепче, — Малфой оставил на ее макушке едва уловимый поцелуй, и уголки губ Гермионы дрогнули. — Смотри на меня, хорошо? Она коротко кивнула и внезапно почти задохнулась, сумев уловить исходящую от него волну чересчур мощной магии. Грейнджер еще никогда в жизни не сталкивалась с чем-то подобным за весь свой довольно внушительный опыт работы аврором, и потому сейчас эта энергия оказала на нее поистине отрезвляющее действие, забираясь прямиком под кожу. Да, было совершенно очевидно, что Малфой каким-то образом умудрился восстановить свой изрядно потрепанный магический фон, но то, насколько тот был сокрушительным, заставило Грейнджер на мгновение задержать дыхание, чтобы немного прийти в себя. Гермиона цеплялась за эту силу, позволяя той наполнять себя, как пересохший без влаги сосуд, и то, какой была эта магия на вкус, пьянило почти как дорогое вино. Изысканное. Глубокое. Грейнджер коротко ахнула, когда поняла, что Малфой щелчком пальцев перенес их обоих из Азкабана, и, с трудом сглотнув слюну, осмотрелась по сторонам. Они стояли прямо посреди усеянной высокими деревьями поляны, и лишь одинокий свет луны, что слабо выглядывала из-за казавшихся бесконечными туч, мог как-то помочь рассмотреть окружающую обстановку. Хотя, помимо густой темноты, что надежно пряталась между ветвями, вокруг не было ничего. Разве что гуляющий рваными порывами ветер, завывающий где-то у самых корней старых деревьев. — Где мы? — прохрипела Гермиона, пока Драко осторожно ставил ее на землю. — Похоже на Запретный лес. — Вообще, мы не так далеко от тюрьмы, — Малфой мягко прижал ее к себе и взмахом руки наколдовал небольшой фонарь с ярко-красным огнем. — Старайся смотреть под ноги. Грейнджер закашлялась, крепко сжав в ладони рукоятку фонаря, и поежилась от очередного порыва ледяного ветра, что моментально забрался под одежду и сковал холодом внутренности. Черт, кажется, что дементор вместе с радостью высосал из нее и способность к терморегуляции. — Вот так, — Драко накинул на нее свою мантию, магией подгоняя ее по размеру, и крепко затянул на поясе. — Сейчас лучше? — Да, — Гермиона со стоном прикрыла веки, чувствуя, как по телу начали медленно расползаться согревающие чары, и коротко кивнула. — Спасибо. Малфой вдруг резко остановился и, мягко притянув Грейнджер к себе, смял ее губы своими, скользнув ладонью в волосы на затылке. Она шумно выдохнула прямо в его рот и стиснула в пальцах ткань пиджака Драко так сильно, словно боялась, что это все могло быть лишь очередным видением. Что вот сейчас она откроет глаза и вновь окажется прикованной к стулу, а у самого входа в камеру будет стоять дементор, шорох плаща которого вырвет из груди Гермионы сердце и бросит к ее собственным ногам. Безмолвно давая выбор. Предлагая самой его растоптать, пока то еще трепыхалось, стараясь продолжать биться. Стараясь сохранять веру. — Я думал, что сойду с ума, — прошептал Малфой, с трудом разорвав поцелуй, и прижался своим лбом к ее. — Блядь, это… — Я знаю, — Грейнджер слабо улыбнулась в ответ, услышав свой резко ускорившийся пульс где-то в горле. Странным образом ей постепенно становилось лучше, и это попросту не могло не радовать. — Точнее, я, скорее всего, периодически теряла сознание и видела тебя во сне. — Я никогда и никому не позволю причинить тебе боль, — Драко мягко обхватил ее за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. — Ты меня поняла? Никогда и никому. Гермиона быстро кивнула, ощутив, как все так тщательно сдерживаемые эмоции наконец брали контроль над ее телом, и смахнула слезинку с уголка глаза. Ее мелко трясло от осознания того, что все закончилось, и Грейнджер боялась даже спрашивать Малфоя подробнее о том, кем был тот человек. Сейчас ей больше всего на свете хотелось убраться из этого места и вздохнуть спокойно, держа Драко за руку. Ведь отчего-то именно это в последнее время стало для нее синонимом безопасности и оплотом спокойствия. С ним ей больше не было страшно. — Все будет хорошо, — Малфой поцеловал Гермиону в лоб и наколдовал себе точно такой же фонарь, что был в ее ладони. — Я подготовил это место на всякий случай, и, судя по всему, он все же представился. Так что… Драко резко замолчал, замирая подобно мраморной статуе, и Гермиона ощутила, как кто-то невидимый словно закрыл ей органы дыхания, ограничивая доступ к кислороду. Густой склизкий страх начал медленно пробираться в вены подобно змее, и Грейнджер чувствовала буквально каждое, даже самое неуловимое его движение, пока он оставлял глубокие царапины в ее плоти. Резко поднялся еще более сильный ветер, что почти опускал к земле ветви деревьев, а все свободное пространство в небольшой лесной чаще загудело, будто постепенно оживая. И Гермиона на миг вовсе перестала дышать, наконец поняв, к чему были все эти предвестники. Ведь она никогда в жизни бы не перепутала эту ледяную когтистую лапу ужаса на своем горле с чем-то другим. — Драко, — еле шевеля губами от почти первобытного страха, прошептала она. — Это дементоры. Что нам делать? Но Малфой молчал. И это впрыснуло в ее тело очередную порцию густого кошмара, что практически моментально превратил некогда теплую пульсирующую кровь в чистейший лед. Гермиона не могла даже пошевелиться от сковавшего каждое нервное окончание страха и лишь безмолвно наблюдала, как к ним с Драко стремительно приближались размытые фигуры в черных плащах. В нос тут же ворвался гнилостный запах смерти, а перед глазами, словно наяву, возникли могильные черви, что по-хозяйски скользили по сморщенной коже служителей Азкабана. И это окончательно выбило из Грейнджер последние жалкие крупицы здравого смысла. Не было ничего. Ни веры. Ни страха. Лишь густое отчаяние, что накрывало ее тело подобно могильной плите. Выхода не было. Больше нет. — Драко, я… — прохрипела она, крепко сжав его ладонь в своей. — Знай, что я тебя… — Стоять. Малфой медленно, почти лениво выставил вперед правую руку, и дементоры послушно замерли, не долетев до него буквально несколько метров. Как надрессированные псы, что выполняют любой приказ своего хозяина. Безропотно. Молниеносно. Их рваные мантии трепетали, почти срываемые с костлявых голов ураганными порывами ветра, но чудища словно превратились в лед, ни на секунду не шелохнувшись. Они будто ждали чего-то — дальнейших указаний. И без них не решались даже пошевелиться. Они боялись. И это понимание стало настолько шокирующим, что Грейнджер почувствовала, как резко закружилась голова, вызывая в горле новый ком тошноты. Время остановилось где-то на кончиках пальцев Драко, и Гермиона словно в замедленной съемке наблюдала, как на его лице начала медленно расцветать ухмылка. Холодная — настолько, что кожу царапал лед. Гермиона жадно пробовала его на вкус, и он был сладким. Почти как патока. — Прочь, — Малфой щелкнул пальцами, и дементоры, резко дернувшись, стали постепенно отдаляться от них. — Прочь. С губ Гермионы попеременно срывались рваные вдохи, пока она в ужасе следила за тем, как чудовища в мантиях терялись в темноте леса. Она чувствовала, как ее начало колотить крупной дрожью, но боялась лишний раз дернуться, чтобы незваные гости этого не заметили. С огромным трудом набравшись смелости, Грейнджер все же уговорила себя посмотреть на Драко и в ужасе отпрянула, когда увидела, как его глаза стали практически черными из-за расширившихся зрачков и лишь у самых краев мелькали насыщенные фиолетовые оттенки. — Что это было? — пробормотала она, попятившись назад до тех пор, пока не врезалась спиной в ствол стоящего позади нее старого дуба. — Как ты… — Это не важно, — Малфой сделал к ней несколько шагов, и Гермиона не удержала вздох облегчения. Его глаза снова были привычно серыми. — Нам пора. Он протянул ладонь в ее сторону, и Грейнджер медленно, словно давая себе возможность передумать, сжала его пальцы своими, ощущая, как от этого движения сердце в груди с силой ударилось о ребра. Страх моментально растворился в тот самый момент, когда она вновь коснулась тепла кожи Малфоя, и это чувствовалось так, будто кто-то прямо сейчас вспрыснул в ее вены притупляющий эмоции яд. Только на самом деле отравитель все это время крепко держал Грейнджер за руку и смотрел так, словно она была для него целым миром. И Гермиона ни на секунду не сомневалась в том, что это действительно было правдой. Она чувствовала это где-то глубоко под кожей и наслаждалась каждой секундой горькой на вкус, но такой ошеломляющей эйфории. Наверное, именно так ощущал себя наркоман, вдалбливая в себя очередную порцию опиума, — больно, страшно, но попросту невозможно остановиться. — Ты расскажешь мне? — прошептала Гермиона. — Я хочу знать, почему дементоры послушались тебя. Драко шумно выдохнул, резко останавливаясь, а затем повернулся к ней лицом, мягко опустив ладонь на ее подбородок. Задержав дыхание от неожиданности, Гермиона замерла, смотря Малфою прямо в глаза, и вздрогнула, когда он вдруг еще сильнее сократил расстояние между ними. Она четко слышала стук его сердца, когда скользнула кончиками пальцев по грудной клетке Драко в попытке удержать равновесие, и чувствовала, как этот звук словно вгонял ее в какой-то транс, успокаивая. И это было единственным, о чем она так отчаянно просила всех известных ей богов прямо сейчас. Чтобы Малфой закрыл ее собой от всего внешнего мира, потому что отчего-то только рядом с ним она все еще могла дышать. — Обещаю, — он мягко поцеловал ее в лоб холодными губами и магией призвал к себе откуда-то из дупла дерева небольшой сверток. — Приготовься к перемещению на счет раз, два… Сейчас! Грейнджер тут же протянула ладонь в сторону Драко и, как только ее пальцы коснулись чего-то гладкого, машинально задержала дыхание. Внутри тут же все сжалось, когда до боли знакомое ощущение воронки начало постепенно засасывать ее тело в пустоту, но Гермиона моментально успокоилась, позволяя портключу утягивать себя все глубже. Ей было нечего бояться. Больше нет. Ведь рядом с ней сейчас сам дьявол. И его ледяное сердце билось в унисон с ее собственным.