Легенда о Данху

Опущен засов на «Запретных Воротах». Ни звука среди тишины. Невысохшей туши густые подтеки на желтой бумаге видны. Уж «пятую стражу» давно возгласили, но все не приходит заря. Ступени в лиловой индийской сирени залиты сияньем луны.

© Хун Цзунь

                  Никогда Ши Лянь не боялась так, как во время ожидания госпожи. Та вошла в императорский шатер со спокойным видом и улыбкой — казалось, совсем не нервничала и была даже чему-то рада, но ее служанку трясло от страха. Если его величество сочтет обвинения леди Ин справедливыми…       Ши Лянь застыла неподалеку от шатра, сложив ладони в молитвенном жесте и не зная, кому молится, прося о защите и заступничестве. Великой Гуаньинь? Бисе Юаньцзунь, чадоподательнице с Тайшань? Будде? Кто из богов мог помочь в ее горе?       Кто из богов не осудил бы ее?       — Ши Лянь, — служанка вздрогнула всем телом. Голос Фу Хэна был тихим, но прозвучал для нее раскатом грома среди ясного неба — она совсем забыла о нем! Он любит госпожу, он может помочь, а не далекие равнодушные божества!       Ши Лянь упала в ноги Фу Хэну, вцепившись за край его одежды. На лице мужчины отразилось изумление, и он сделал шаг назад, от чего у служанки вырвалось рыдание — неужели он знает и она противна ему после случившегося несчастья с леди Ин? Неужели он верит в правоту наложницы?       Оказалось, дело не в этом. Фу Хэн аккуратно поднял Ши Лянь на ноги, покачав головой, и упрекнул ее:       — Женщине нехорошо умолять мужчин на коленях. Я не император и не принц, чтобы преклоняться предо мной. Ты ведь хотела попросить чего-то для своей госпожи?       Знает! Кто еще знает? Неужели все на охоте будут сплетничать о «преступлении» хозяйки? Если ей удастся остаться невиновной, в противном случае сплетничать будет не о ком.       — Да! Умоляю вас, умоляю вас, спасите ее, ваше превосходительство! — исступленно зашептала Ши Лянь, ломая руки. — Спасите мою госпожу! Вы ведь… вы не безразличны к ней!       — Это так, — ответил Фу Хэн. — Поэтому не бойся. Если твою госпожу обвинят, я увезу ее.       — Вы сможете? — ахнула Ши Лянь.       — Я капитан дворцовой стражи. В случае ее ареста именно я ответственен за охрану, а я не намерен держать ее на замке, и буду охранять иначе… любой ценой, — лицо Фу Хэна приобрело жестокое выражение.       Любой ценой… Значит, речь идет и о его жизни. К тому же, сбежав с преступницей, лорд превратится в изгнанника, потеряв все, что имеет. Как же велика его любовь к госпоже! Ши Лянь не должна была, но залюбовалась воином, готовым на все ради возлюбленной — убить и умереть. Душу вновь кольнула непрошеная зависть: ради нее никто не готов на такое… Нет, Ван Ги, возможно, защищал бы Ши Лянь так же, как Фу Хэн госпожу, но — Ван Ги не был Фу Хэном. Ши Лянь завидовала не тому, что ее хозяйку настолько сильно любит мужчина. Ши Лянь завидовала тому, что ее любит именно этот мужчина.       Даже когда ее госпоже угрожала смертельная опасность — она завидовала. Ши Лянь была ужасным человеком и заслужила как минимум сотню ударов палкой.       — Ты поможешь мне, если придется? — спросил Фу Хэн. — Нужно будет усыпить бдительность остальной стражи — среди них есть те, кто верен леди Ин.       — Конечно! — как у него могли быть сомнения? — Я сделаю все, что от меня потребуется!       — Если… это крайняя мера, но если придется… — Фу Хэн колебался. — Если тебе придется надеть ее платье и притвориться ею, скрыв лицо под плащом, ты сделаешь это?       — Да, — сразу же ответила Ши Лянь. — Я это сделаю.       — Но ты понимаешь, чем это тебе грозит?       Подумать только, лорд Фу Хэн беспокоился о ней! Одно это стоило любых жертв.       — Я могу умереть, — кивнула Ши Лянь. — Я все понимаю… Погодите! — шепотом воскликнула она. — Ваше превосходительство, что, если я сразу переоденусь в госпожу? Наши лица могут быть похожи, если я нанесу макияж и сделаю такую же прическу, а если еще и надену накидку — никто не отличит! И, если казнь будет ядом… Это ведь будет яд? Чтобы не привлекать внимания? Вряд ли его величество захочет строить виселицу или плаху, и он не захочет расстраивать леди Юнь… Поэтому проще всего заставить осужденную выпить отравленный чай, так? Тогда чай выпью я!       Фу Хэн смотрел на Ши Лянь с непонятным выражением.       — Ты хорошо рассуждаешь, — проговорил он. — Разумно. И… очень храбро. Я не хочу позволять тебе идти на такую жертву. Всеми силами я постараюсь избежать подобного.       «Любой ценой», — прозвучало в голове Ши Лянь.       — Но так будет проще всего, — упрямо возразила она. — Пока я отвлеку внимание, вы с госпожой успеете уехать далеко, а то, что казнена не она, выяснится еще позже.       — Ты так легко говоришь о собственной смерти. Ты действительно понимаешь, о чем речь? — укоризненно спросил Фу Хэн.       — Понимаю. Правда понимаю, — Ши Лянь сжала ткань юбки в пальцах. — Но мне не будет плохо на том свете. Там мои мать и отец… моя кормилица… дедушки и бабушки… Может, братья и сестры. Я не знала их в этом мире, но могу встретить по ту сторону. И моя смерть искупит мои грехи. Не волнуйтесь обо мне, ваше превосходительство, я того не стою.       — Нет, ты стоишь, — внезапно сказал Фу Хэн. — Дорогого стоят разум и верность. Не спорь, Ши Лянь. Я постараюсь спасти и твою госпожу, и тебя. Думаю, Ван Ги станет мне ценным союзником в этом?       Ши Лянь кивнула, но не покраснела. Мысль о готовности Ван Ги сражаться за нее не вызывала у служанки и половины того трепета, что вызывало осознавание всего лишь беспокойства за нее Фу Хэна.       — Тогда я положусь на него и на тебя, — решил лорд. — Жди и молись. Кто знает, как повернется судьба — возможно, император и не примет решения о казни. Но готовыми нужно быть ко всему.       Ши Лянь поклонилась, провожая мужчину взглядом.