Бей

В комнате, куда её провели, царила тишина. Даже дыхания молчаливо изучающих медика стариков не было слышно. Единственным звуком были редкие отголоски с улицы, каким-то чудом доносившиеся снаружи. Приоткрытые ставни обманчиво дарили ощущение, будто отсюда легко можно было выбраться. Да только вот мгновенно вцепившиеся нити, что ненавязчиво крепились на руки и ноги, не давали заблуждаться. Самым явственным намёком служила тонкая удавка из чакры, что легко и даже издевательски нежно обернулась вокруг девичьей шеи. – Ты удивительно смирно себя ведёшь, – язвительно проскрипела старуха, внимательно изучая блёклыми глазами девичье лицо. – Даже не попыталась покончить с собой. Необычно для пойманного шпиона. Сакура попыталась сглотнуть, чтобы смочить пересохшее горло. Да только в жарком пустынном воздухе это не очень помогло. Сухой язык процарапал верхнее нёбо, прилипая к иссохшей кожице. Очень хотелось пить. – Потому что я не шпион, – розоволосая вежливо склонилась в официальном поклоне, – Госпожа Чиё. Макушкой девушка ощущала два взгляда. Самое страшное в них было то, что старики не испытывали к ней каких-либо эмоций. Ни ненависти, ни опасений, ни раздражения. Только поразительно ледяной для жителей жаркой страны расчёт. Она была готова поспорить, что если бы не ученичество у Сенджу Цунаде, с которой культовая марионеточница имела свои счёты, то её прикончили бы в ту же секунду, как она покинула катакомбы. И обвинить их было бы некому и не в чем. Даже если труп Сакуры бы днями позже случайно нашли в пустыне. Кто знает, куда выкинуло бедовую девушку? А так, у членов малочисленного клана Акасуна-но взыграло лёгкое любопытство. «Если переживу этот день,» – мелькнуло в голове у Харуно, – «то передам Наставнице лучшее саке, что смогу найти». – Хочешь сказать, что тебя силком затащили в наш клановый тоннель, конохская девочка? – протянула женщина, ненавязчиво подёргивая средним и указательным пальцами. Шею на секунду стянуло, будто кто-то мягко прошёлся шёлковой нитью. Не больно. Пока. – Эт-то, – девушка невольно запнулась, но, прочистив горло, постаралась продолжить более твёрдым голосом, – это было непреднамеренно. Реликвия вашего клана в храме на севере… – Быть не может, – Чиё рассмеялась, прихлопнув ладонями по столу. – Это старьё всё ещё работает? Харуно недоумённо потёрла ладони, в поисках ответа изучая то смеющуюся старуху, то спокойного старика, что сидел чуть поодаль, у двери. Чакронити снова легонько дёрнули, принуждая её сесть в примерную сейдза, положив руки на колени. – А ты невезучая, – фыркнула старшая женщина, расслабленно опираясь локтями на столешницу. – Нарваться на разовую печать перемещения, заложенную пару сотен лет назад. Однако, тебя стоит отблагодарить — сожжённая в книге вязь больше не сможет никому выдать наше старое убежище. Чиё задумчиво постучала указательным пальцем по сухощавому подбородку, припоминая что-то. Её брат прикрыл глаза, слабо улыбаясь. – Кажется, я и сама там не была уже давненько, – чакронити ослабли, вновь давая небольшую свободу. И прежде чем розоволосая куноичи смогла усмирить своё любопытство, у неё выскользнуло: – А чьё там тогда законсервированное тело? – и тут же прикусила язык. Но уже было поздно. Две пары золотистых глаз буквально пронзили её лицо, резко выжигая концентрированную угрозу. – Надо же как глубоко тебя закинуло, – пространно выдохнул старик. – Теперь мне стало интересна причина, по которой ты добралась до нашей старой книги. – Рассказывай, девочка, – поддержала его сестра-марионеточница. – И может это поможет придумать нам причину, почему тебе стоит сохранить жизнь. Бледные пальцы нервно вцепились в подол медицинского фартука. К такому, буквально посаженная на домашнюю работу в пределах селения, Сакура не была морально готова. Она даже пределы Страны Огня ни разу в своей жизни не покидала! Зная о традициях и обычаях соседей по материку лишь общие и поверхностные факты. Это клановых обучали на дипломатов и международников. Ей же досталась тихая, пусть и значимая, должность в больнице. Но ведь если миссия не несла секретность, то, наверно, можно? Жить то хочется. – В храмовый комплекс, – аккуратно начала она, боясь произнести что-то слишком полезное для жителей Суны, – начали наведываться грабители. Их целью стало хранилище артефактов, за которым следили монахи. К её удивлению, Чиё выглядела так, будто только что у неё в голове решилась загадка. На долю секунды лицо озарило осознание, а потом седые брови сошлись на переносице. Марионеточница злилась. – Поймали воришек? – показательно незаинтересованным тоном поинтересовалась она. Сакура безуспешно сглотнула, облизав шершавым языком пересохшие губы. – Нет, – девушка мотнула головой, опустив глаза. – Монахам не удалось отследить виновных. Я же не помню ничего примечательного до того, как попала под действие печати. Помещение заполнила тишина, прервавшаяся раздражённым скрипучим голосом. – Ты посмотри на него, – женщина зло скрипнула зубами. – Крыса пустынная. К тревоге медика, чакронити начали виться, принимая формы, напоминающие вязь, что девушке довелось увидеть на той самой древней книге. – Если бы дело не касалось нашего клана, – прошелестел ей в ответ брат, – то я бы восхитился. Но скорпионы должны уметь жалить крыс. Пусть и очень старые. Не имея теперь возможности пошевелиться, Сакура сосредоточенно следила, как нити сложились в пространный орнамент прямо напротив её лица. – Можно, – кивнула женщина и, стрельнув в сторону Харуно глазами, сложила несколько незнакомых девушке печатей. – А ты будешь жить, но про убежище никому не скажешь. Корень языка будто прижгло, болезненно, но терпимо. Будто, слишком поторопившись, глотнула горячего чаю. – Спасибо, – превозмогая жжение, девушка вежливо поклонилась. – Не благодари марионеточников, дурёха, – снисходительно бросила Чиё. – Ты нам так поможешь больше, чем мёртвая. Перебарывая панику, девушка сдержала резкий вздох. – Что мне нужно делать? – попыталась уточнить она, чтобы понять масштаб проблем, в которые оказалась втянута. Одним слитным движением, слишком плавным для женщины её возраста, Чиë встала из-за стола. – Ничего, – женщина отвернулась от медика, кивая брату. – Эбизо, проводишь её? У меня появилась пара важных дел. Старик бесшумно поднялся с расшитых подушек, на которых до этого размещался. – Идём, глупое дитя. Сакуре ничего больше не оставалось, как послушно следовать за одним из последних членов клана Акасуна-но.

* * *

Суна была яркой, с непривычки выжигая сетчатку глаз пронзительным солнечным светом. Однако, палящие лучи не мешали девушке чувствовать озноб, что пробегал по позвоночнику с каждым встречным взглядом. Её даже не спасала компания почётного члена совета в виде старика-марионеточника. Казалось, наоборот, подобное сопровождение тревожило песчаных жителей только сильнее. Допроса избежать не удалось. Да и глупо было думать, что в Суне не зададутся вопросом, как медик из Конохи незамеченной проникла в самое сердце скрытого селения. Нет, её не связали и не проводили в опечатанную комнату, как это сделали бы в клане Яманака. Но первое помещение, куда её отвели, приняв из старческих рук Акасуна-но, больше походило на скупой и бесчувственный кабинет циничного бюрократа, чем на гостиную. Всю правду рассказать не удалось, аккуратно подбирая слова, обтекающие историю о спрятанном в катакомбах убежище, лаборатории и законсервированном теле красноволосого мужчины. Старуха не обманула. Харуно физически не могла сдать секреты скорпионьего семейства. Она даже про печать эту злосчастную сказать ничего не могла. Такова её цена за спасение? – Как и полагается по протоколу, мы доложим о вас представительству Страны Огня, – сказал ей вежливый человек с безэмоциональным лицом. – А пока подождите здесь. За вами придут. Неловко дёрнув плечами, Сакура кивнула. А что ей ещё оставалось? Помещение, где её оставили, представляло собой небольшую комнату с парой кресел, низким столиком и диванчиком, сверху которого лежало расшитое традиционными узорами покрывало. Окна, занавешенные тяжелыми бордовыми шторами, выходили на внутренний двор, отсекая даже малую возможность побега. «Ну почему именно Суна?» – с раздражением подумала розоволосая, аккуратно присаживаясь на диван. – «Даже сбегать смысла нет. Выберешься за пределы селения — а снаружи километры пустыни.» Пить всё ещё очень хотелось. Сакура не рисковала брать из рук пустынных шиноби что-либо добровольно. А ситуация до этого момента её к этому не вынуждала. Пока она тяжко вздыхала, кто-то постучал в дверь. И, не дожидаясь ответа, плавно распахнул створку. – Как вы тут, Харуно-сан? – неизвестный молодой мужчина, укутанный в тёмные одежды, по-хозяйски переступил порог. Фамилию её он странно выделил. Сложно было сказать что-либо о его внешности, так как голову укрывал повязанный традиционный платок, тщательно прятавший всё, кроме лица. Видимые же участки кожи были расписаны боевым пурпурным орнаментом. Что-то похожее девушка иногда наблюдала у гостей Конохи, заявлявшихся на какие-либо мероприятия. – Как видите, терпеливо жду своей участи, – она, тем не менее, натянула самую благожелательную улыбку, которую могла позволить себе в этой ситуации. – Почему же вы решили меня навестить, господин…? На многозначительное молчание гость лишь улыбнулся шире, показывая ровные белоснежные зубы. В пару кратких шагов он оказался совсем рядом с куноичи и только тогда она приметила, что в смуглых руках был поднос. Ароматный чайник и две расписанные кружки странной формы, будто изогнутые кувшины без ручки, оказались на столике. Рядом он зачем то поставил небольшую вазу с пахучими цветами. – Когда-то очень давно мы были с вами заочно знакомы, – завуалированно ответили ей, присаживаясь напротив в одно из кресел. – Если бы не некоторые ваши семейные обстоятельства, то могли бы встретиться гораздо раньше. Тихо булькнул красный чай, которым песчаный шиноби наполнил её кружку. – И не при таких странных обстоятельствах, – карий взгляд с мелкими золотистыми прожилками так и лучился приторным дружелюбием. – Попробуете? Я сам заваривал. Настороженно изучая вторженца, девушка аккуратно протянула руку к тёплому стакану. Подушечкой большого пальца она провела по гладкому боку, привычно пуская импульс чакры, как её обучала наставница. – Я слышал, что вас перенесло к нам каким-то артефактом с вашей территории, – продолжал тем временем неизвестный. – Можете припомнить поподробнее, Харуно-сан? Сакура поджала губы, демонстративно ставя кружку обратно на стол. – Серьёзно? – она изогнула бровь, вылавливая чужой наглый взгляд. К её удивлению, тот лишь смеётся, делая глубокий глоток из своей тары. Видимо, добавил наркотики только в её кружку. – Ох, меня поймали, – на этот весёлый баритон Сакура лишь хмурится. – Значит, пахлаву с опиумом могу не предлагать? – Как тебя зовут, шутник? – раздражённая подобным издевательством, медик скрипнула зубами. От природы горячий характер буквально клокотал от подобных выпадов. Будто, зная о её профессии, хотели демонстративно проверить, способна ли она хоть на что-то. Только вот здесь, в самом сердце пустыни, у неё не было уверенности в том, что эта клоунада не является испытанием, провокацией или частью каких-либо политических интриг меж кланами Песка и Листа. – Сабаку-но Канкуро, госпожа, – хитрый прищур, без сомнений, уловил шок, промелькнувший на девичьем лице. Старший сын Казекаге деловито откинулся на спинку кресла, закидывая ногу на ногу. Он прекрасно знал, какую именно реакцию вызовет это имя. Наследник правящего клана, что успел приобрести специфическую славу в кругах шиноби не только за свои боевые навыки. Мастер марионетки, опасный человек, которого, по слухам, с детства готовили в руководители АНБУ. А ещё… – Занятно, что та самая отложенная встреча всё-таки состоялась, – судя по всему, он прекрасно знал историю срыва давних клановых договорённостей. – Не находишь? Девушке пришлось приложить все возможные усилия, чтобы не выдать своим поведением страх, охвативший её. Жители пустыни славились не просто гордыней, которую, впрочем, можно было отметить у любого кланового наследника. Они отличались мстительностью, что порой, под влиянием странного чувства юмора и путанных традиций, приобретала искажённые и гротескные черты. В ту же секунду девушка осознала всю шаткость положения, в котором оказалась. Белое кольцо на её спине служило для человека напротив мишенью, в которую тот будет целиться только потому, что клан Харуно, годы назад, оскорбил его древнее семейство и его лично. Разрыв помолвки, тем более односторонний и без объяснений, пусть и по прямому приказу даймё, считался в этих кругах почти плевком в лицо. Сейчас же перед Сабаку-но Канкуро сидела его неудавшаяся невеста, уставшая, обезвоженная и потерянная. Слишком далеко от укрывавшего её селения и влияния маленького, но близкого к правящему классу, семейства бывших самураев. Любимая внучка человека, нанёсшего сильную обиду клану Казекаге. Беспомощная. – Порой жизнь водит нас разными дорогами, – внутренне успокоившись, постаралась выдержать пронзительный взгляд куноичи. – И мы не можем предвидеть все их повороты. Но да, забавно, что мы встретились. Марионеточник хмыкнул, чуть склонив голову набок. – А может это судьба намекает на то, что твоё место всё-таки в Суне? – кажется, за тяжёлыми шторами что-то тихо застрекотало, пока тягучий баритон плавно стелился по комнате. – Если Коноха так легко теряет своих людей, то я мог бы принять одну из них с распростёртыми объятиями. Сакура невольно стрельнула зелёными глазами в сторону, выискивая источник шума. Выравнивая дыхание, она с ужасом отметила, как от кончиков пальцев старшего сына Сабаку-но тянутся тонкие, еле заметные нити. Тот же, будто и не сомневался в том, что его уличили в боевой готовности, лишь демонстративно пошевелил мозолистыми пальцами, вызывая очередную волну шороха и стрёкота. «Никаких резких движений,» – мысленно напомнила себе медик, понимая как никогда чётко, что от неё ждут самой малой причины, чтобы придраться. Крохотной агрессии. Официального оправдания для протокола, объясняющего послу Огня или представителю Конохи то, почему куноичи задержалась в застенках Песка и из-за чего девушку не выдают по первой просьбе. По старым договорённостям, преступников судили на той территории, где они совершили преступление. «Нападение на дружественного шиноби в его доме будут судить строго,» – девушка вернула взгляд к показательно ласковому и дружелюбному лицу. – «Интересно, что именно он в нашем случае посчитает нападением? И что он будет делать дальше?» – Я чудом выжила, попав в пустыню, – собралась с мыслями розоволосая, возвращая в голос твёрдости. – И если придерживаться твоей логики, то Суна мне намекает на сложности, что встретят меня при первом же посещении. Ответом ей послужил тихий смешок. Парень медленно, совсем неторопливо, встал со своего кресла и показательно отряхнул штаны. Плавно ступая, он обогнул столик и оказался напротив неё, буквально вдавливая себя в личное пространство Харуно. – Не стоит опираться на один неудачный опыт, – чуть согнувшись в спине, Канкуро теперь нависал над ней, полностью отрезая пути к отступлению. – Может попробуешь принять то, что тебе предлагает Песок? Сейчас не оставалось ни одного способа вежливо отстраниться от навязчивого собеседника. Только если оттолкнуть его. Но в этом случае девушка не была уверена, что это не будет вписано потом в протокол как «нападение на джонина Суны при исполнении». Поэтому она вынуждала себя сидеть ровно, чуть откинувшись на спинку дивана. – Пока Песок не предложил мне даже стакана воды, в котором бы не было опиатов, – звучало в меру язвительно, но это было правдой. – Думаешь, я добровольно это выпью? Вновь мелькнули белоснежные зубы меж пурпурными губами, растянувшимися в ухмылке. Приторное выражение пропало с раскрашенного орнаментом лица. Теперь на неё смотрели цепко, как мог смотреть беркут на свою добычу. Сверху вниз. – Любовь тоже зовут дурманом, так что не будь так строга, – слева от розоволосой головы опустилась рука, облачённая в черные одежды пустыни. – Иногда нужно подтолкнуть нерешительную девушку, чтобы она перестала быть слишком стеснительной. Под чужими пальцами скрипнула ткань обивки. Сейчас Сакура не была уверена, что именно беспокоит её волосы – горячий ветер из приоткрытого окна или чужое дыхание. Но она не собиралась сдаваться так просто. – Мне кажется, что ты уже достаточно взрослый, чтобы не путать стеснительность с незаинтересованностью, – куноичи отметила, к своему высокому раздражению, как марионеточник с каждым её словом становится лишь веселее. – Или клановому наследнику так не хватает внимания девушек, что он использует наркотики? Смуглая ладонь медленно переместилась с обивки на девичье плечо, облачённое в алое ципао. Харуно, к своей гордости, даже не вздрогнула. Она сохраняла стойкость и после того, как горячая кожа скользнула по её скуле и добралась до пряди у виска, как-то задумчиво её оглаживая самыми подушечками пальцев. – Знаешь, а ведь я сначала просто хотел на тебя посмотреть и пошутить, чтоб неповадно было твоему упрямому деду, – внезапно сменил тон Канкуро. – Но сейчас мне даже как-то жалко выпускать такую дикую кошку из своих рук. «Чёрт,» – панически мелькнуло в девичьей голове. – «Я сама себя перехитрила и выбрала не ту тактику.» – Задержишься? Расскажешь, почему старики оставили тебя в живых, – в карих глазах мелькнуло что-то, что Сакуре очень не понравилось. – Это может быть весело. – Тебе? – тихо огрызнулась она, вовсе не зная как теперь себя вести. В ответ снова хмыкнули. Кажется, раскрашенное лицо стало только ближе. – Если будешь мила, то и тебе тоже, – будто издеваясь, парень подмигнул. Как бы девушка не была сосредоточена на происходящем, буквально находясь в режиме выживания рядом с этим человеком, где-то на фоне она отметила, что, кажется, снаружи стало шумно. – А если я мило попрошу отпустить меня домой? – на это у марионеточника чуть дёрнулись плечи, судя по выражению лица — тот сдержал смешок. – Ты всё больше мне нравишься, – смуглая рука снова скользнула по скуле, теперь примостившись на затылке, чуть беспокоя кожу шеи кончиками пальцев. – Может мне просто тебя украсть? По старому лиричному обычаю. Как думаешь? Её очевидно загнали в угол. Сложно было представить ситуацию более пакостную, чем эта. Если верить слухам, то в Суне её могли оставить просто потому что. В назидание даймё, посмевшему нарушить слово, данное жителям пустыни. Показательно. – Что хорошего в украденной девушке? – тем не менее, она старалась держаться. Неопознанный шум, кажется, приближался. – О, я могу тебе показать, что может быть хорошего и для самой украденной девушки, – старший сын Сабаку-но продолжал откровенно веселиться. – Например, тебе больше не придётся ходить на опасные задания, из-за которых может пострадать такие милое личико. – Насколько я знаю, – она уже могла почувствовать его дыхание на своих губах и точно сказать, что Канкуро недавно пил что-то пряное, – в таком деле требуется согласие невесты на брак. Тот глухо рассмеялся, ни капли не смутившись. Наоборот, сейчас он выглядел более заинтересованным, чем в начале их странного диалога. – Это Суна, – проведя пальцами по её шейным позвонкам, доверительным тоном поделился марионеточник, словно сообщая какой-то секрет. – После того, как я заявлю на тебя права, то уже не потребуется. Пусть и устаревшая, но это действующая традиция. Её никто не отменял. Кто-то дёрнул ручку двери с той стороны, но, как догадалась Сакура, комната была надёжно заперта. Однако, Сабаку-но чуть склонил голову, оглядываясь через плечо на источник звука. Она и сама отметила, как чёрной змейкой что-то мелькнуло из-под створки и потянулось к замку, отворяя помещение. Тень. – По какой причине допрос нашего человека проходит в таких условиях, Сабаку? Шикамару Нара был зол. Харуно, благодаря Ино, прекрасно знала этого парня с малых лет, и она не разу не видела у него подобное выражение лица. По крайне мере, в родном селении. Это подействовало. Расслабленный и вальяжный, марионеточник отступил от куноичи, лениво пожимая плечами. Будто и не было тревожных обещаний секунду назад. – Какой допрос, Нара? Я просто угостил девушку чаем. Наследник теневого клана был невпечатлён этим оправданием. Сакура не была дурой, и, чуть ей освободили место для манёвра, спешно встала и направилась за спину их официального дипломата. Если она тут на птичьих правах, то Шикамару точно имеет все необходимые документы и договорённости. – После вашего «угостил чаем», выносят либо трупы, либо устраивают закрытые свадьбы. Мы уходим. Резко развернувшись, парень молчаливо стрельнул в её сторону глазами. Чуть позже он точно потребует объясниться, но сейчас ожидалось молчаливое подчинение. Пусть они и среди официальных союзников, но это не Коноха. Суна никогда не славилась собачьей преданностью. И нужно быть идиотом, чтобы проверять те красные линии, через которые жители пустыни переступят, если в том будет их выгода.

* * *

Как оказалось, Сакуре просто повезло, что Шикамару, прибывший в Суну в штатном режиме, проходил мимо и услышал перешёптывания в административном квартале. Никто не собирался её выпускать просто так. Да и какие доказательства могла бы предоставить Коноха? В старинной печати на книге не было точных координат перемещения. По крайней мере тех, что смогли бы найти. Либо место, где пряталось убежище Акасуна-но, была спрятано слишком хорошо, либо вся информация по нему сгорела вместе с вязью. Домой они направились в тот же час, как Харуно вывели из злосчастной комнаты с тяжёлыми шторами. – Повезло же тебе нарваться именно на этого сукиного сына, – устало вздохнул Нара во время первого привала на территории Страны Огня. Здесь, укрытые сенью деревьев, шиноби чувствовали себя гораздо лучше, чем среди колючих песчинок и изнуряющих лучей солнца. – Канкуро? – опустошая очередную флягу, устало уточняет куноичи. Из рук соотечественников даже простая вода казалась слаще. Но, может быть, это была заслуга обезвоживания. В конце концов, родные сердцу коллеги подсыпали ей только витамины, помогающие восстановиться после скитаний по катакомбам. – Он самый, – брюнет поморщился, подбрасывая в костёр пару веток. – Сложно найти менее удачного собеседника во всей Суне. Даже Гаара приятней — тот хотя бы молчит большую часть времени, пусть и угрожающе. Похлёбка постепенно закипала, наполняя место привала ароматом рисовой каши с мясом кролика, пойманного неподалёку. Команда сопровождения АНБУ, неслышная в ветках лиственниц, расставляла печати и охраняла периметр. – Недолюбливаете друг-друга? – с пониманием покачала головой девушка, ощущая, как в желудке уже давно потягивало от голода. Нара пригладил выбившиеся из хвоста волосы. На пару секунд около него оказался оперативник в маске, тихо отчитавшись за что-то, и снова пропал в зарослях. – Мягко сказано, – карие глаза задумчиво скользили по верхушкам деревьев, что уже начали потихоньку растворяться в темнеющем небосводе. Сакура вопросительно изогнула бровь, надеясь на хоть какое-то пояснение. Шикамару вздохнул и решил таки чуть затронуть подробности. – Если он ко мне цепляется по семейным причинам из-за… – он моргнул, проглатывая окончание фразы, переключаясь. – То тебя, гарантирую, после такого прорывного вторжения в его селение, ждёт как минимум осада. Он из принципа попробует отыграться и выяснить все твои секреты. В скрытые селения так просто не проникают. Девушка встряхнула головой, резко ощущая усталость в тройном объёме. Слишком много впечатлений для человека, чья жизнь до этого была ограничена больничными коридорами и редкими вылазками в малые города Огня. – У меня нет никаких секретов, – бледные девичьи пальцы с тревогой прихватили длинные рукава алой формы. Аккуратно подстриженные ногти скользнули по плотной ткани ципао. – Я рассказала всё, что могла. Да и какого чёрта медику может понадобиться лезть в катакомбы Ветра без воды, еды и базовой подготовки? Какой смысл? Каша забулькала и наследник теневого клана аккуратно подхватил котелок, снимая его с костра. Нара вздохнул, прикрывая глаза. – Понимаешь, Сакура, – юноша принялся аккуратно раскладывать сегодняшний ужин по походным плошкам, – ты это знаешь. Я это знаю. Селение, что имеет всю базу на тебя и твоё семейство, это знает. Но у Сабаку будут причины нам не верить. Да и… Он протянул розоволосой порцию, от которой аппетитно поднимался пар, заметный в прохладном ночном воздухе. –... ты меня прости, но та полузабытая вашим кланом история с помолвкой, годы назад, полузабыта только вами. Песчаники всё помнят. В тишине ухнула сова, заставив девушку поёжится. – А учитывая их чувство юмора, – Нара серьёзно посмотрел в зелёные глаза напротив, – я могу только пожелать удачи. Смысл этих слов доходил до Сакуры долго. Далеко не сразу пришло осознание того, в какой ситуации она оказалась. Напомнив о себе. Холодным душем послужила первая неделя после прибытия. Девушка, изнурённая, после часов проведенных в отделе дознаний, составляя подробные отчёты о произошедшем, сначала списывала бессонницу и липкие кошмары на утомлённость и изматывающие допросы. Разочарованием стало то, что так и не удалось толком рассказать селению о загадочном убежище. Треклятая печать слишком хорошо работала. Сакура чувствовала себя из-за этого бесполезной. Растерянность казалась отголоском долгих часов, проведённых в мёртвой тишине подземелий, где даже малейший шорох звучал тревожным набатом, заставляя испуганно вертеть головой. С каждым днём ей становилось всё хуже. Стены угрюмо давили, будто сжимая воздух, заставляя задыхаться. На периферии зрения мелькали чёрные мушки и пространные образы, заставляя некстати дёргать головой, сомневаясь в собственной адекватности. Окружающий мир казался застывшим в вязкой смоле. Звуки будто доносились сквозь толщу воды, отдавая в голове глухим эхом. В тот день, когда девушка осознала, что ещё чуть-чуть, и её настигнет клиническая дереализация, Харуно постучалась в кабинет к Наставнице, осторожно высказывая обеспокоенность своим состоянием. Женщина тогда чуть нахмурилась, поднимая взгляд от путанных бумаг на своём столе, но без вопросов кивнула в сторону кушетки. – Когда я делаю самостоятельное сканирование, то будто всё плывёт, – розоволосая послушно прилегла на твёрдую поверхность, штатно снимая рабочий укреплённый жилет. – Не уверена, это из-за недостатка сна или что-то с концентрацией последнее время. Обычный осмотр тоже ничего не показал. Но мне всё-равно как-то неуютно… Старшая женщина лишь шикнула, приказывая тем самым замолчать и не мешать ей концентрироваться. В тягучей тишине они провели добрые десять минут, пока блондинка не вздохнула резко и возмущённо. – Ах вы твари такие! – зычное восклицание отразилось от светлых стен кабинета. – Два этапа провели, как по методичке! Ладно второй, к нему по договору не прикопаешься, но первый был внесён в запрещённые ещё после мирных переговоров! Вши пустынные, чтоб вас... Девушка, с трудом удерживая дрожащие веки, наблюдала за тем, как Сенджу начала гневно перемещаться по кабинету, звеня склянками. В какой-то момент она рванула к двери и, приоткрыв её, зычно окликнула: – Шизуне! – алые ногти скользнули по гладкой деревянной поверхности. – Ко мне! Внимание янтарных глаз вернулось к розоволосой, что успела начать волноваться. – Как ты умудрилась цепануть тяжелый отсроченный наркотик времён войны с этими погонщиками верблюдов? И кто укрепил его этой злокозненной пыльцой? Узнаю скорпионий почерк… В голове Харуно мелькнули подземные своды заброшенного убежища, в котором болезненно свербило в горле и слезились глаза. Если первую часть она получила там, то, и правда, кто шлифанул старый приём сверху? Будто догадываясь, что она была на секретной базе Акасуна-но. Проверяя? Старики старались скрыть это всеми возможными способами. Разве был им смысл так откровенно себя подставлять? Нос призрачно защекотал приторный запах букета, что виделся мельком на небольшом столике. Спутанные мысли, подёрнутые пеленой морока, прервал дробный перестук каблуков. Като ворвалась в кабинет уже полностью готовая к процедуре. – Начинаем, – кивнула ей Цунаде, мгновенно переключаясь и становясь строгим врачом. После полной чистки организма от токсинов Харуно было так плохо, что ей даже выделили выходной. Но и его пришлось потратить на очередной отчёт. С новыми данными о яде, старшие шиноби хмурились всё сильнее. Что-то готовилось. Но без очевидных доказательств даже возмутиться было нельзя. Принимая из её рук стопку листов, Изумо покачал головой, загадочно пожелав удачи и поторопиться домой. Всё ещё не понимая, к чему такая суета у окружающих, девушка направилась к выходу из административного квартала. И только приближаясь к главной дороге, она ощутила знакомую чакру, пробежавшую по спине тревожными мурашками. Обернувшись, Харуно увидела тёмные пустынные одежды, карие глаза и белоснежную улыбку, окаймлённую пурпуром. – Как спится, госпожа? – было первое, что он сказал ей, весело ухмыляясь. Канкуро знал.