Бей

Было мягко. Первая мысль, что окутала смятое после сна сознание — кровать была невероятно мягкая. Ни в какое сравнение не идёт с прохладной землёй, на которой обычно приходится кантоваться во время заданий. «Когда я успела вернуться домой?» – лениво подумала Харуно, прежде чем попробовать перевернуться. Шею обожгло болью, отчего девушка, вздрогнув, мгновенно распахнула глаза. Резко вставая на кровати, она тянется к затылку, привычно вызывая ирьёниндзюцу. Ничего не происходит. И подушечки пальцев, так и не вспыхнув зелёной техникой, лишь слепо утыкаются в странную округлую рану. Запёкшаяся, она на ощупь напоминала выпуклый пунктир, что очерчивал позвонки. Куноичи распахнула в испуге влажные глаза, чтобы увидеть незнакомые серые стены. «Или укус,» – припоминая свои собственные детские слёзы, осознала она. Запястья её, увитые грубоватыми геометрическими узорами, алели от неизвестных печатей. По работе медику не приходилось напрямую сталкиваться с техниками Тумана, но ей доводилось мельком видеть что-то похожее на вталкиваемых в реанимацию джонинах. Бывших пленных, возвращённых после обмена. Сглотнув, она попробовала снова вызвать простейший отклик, отследить циркуляцию. Ничего. Пусто, будто вмиг лишилась чакросистемы и действительно стала просто гражданской. Она даже кровь на наркотики проверить не может! Раздраженно прикусив нижнюю губу, девушка мягко сдавила кожу между зубами. Всё ещё было тихо. Робко, как можно неслышней, медик скинула одеяло, чтобы обнаружить на себе, вместо привычной и родной формы, хлопковое кимоно мшистого цвета. Бедро её было аккуратно забинтовано и пахло травами. Ощущая себя без тока чакросистемы слепой, глухой и беспомощной, как новорождённый кутёнок, розоволосая, тем не менее, рискнула изучить комнату. Босые ноги мягко ступили на прохладный каменный пол, чуть скользя по шероховатым плитам. Помещение было просторным. В глаза бросалось то, что в этой спальне превалировал долговечный материал. Мелкие детали в виде лакированной двери, резных ставень или простого подноса на тумбе у кровати были скорее исключением. Поглубже вздохнув, всё ещё ощущая, как саднят отбитые рёбра, девушка списала такую избирательность на высокую влажность воздуха. «Видимо, избыток камня — это вынужденное,» – проводя кончиками пальцев по абстрактным барельефам на стене, подумала девушка. Плавный шаг привёл её к окну, что, благодаря смазанным петлям, бесшумно распахнуло свои створки. Туман. Снаружи, будто утопленные в наваристом мисо-супе, плавали верхушки рифов и прибрежных скал. Судя по тем обрывкам пейзажа, что удалось увидеть, — она не дома. Более того, растения идеально подходили к иллюстрациям из методичек о флоре и фауне Страны Воды. Подобных кипарисов подле Конохи не водилось. На самую малость девушка прикинула в голове план побега. Стоит ли ей рискнуть сейчас или, учитывая условия содержания, попробовать собрать что-то в дорогу? Тяжело вздохнув, куноичи мотнула головой, размышляя, что прихватить из спальни. В ту же секунду осознавая — она здесь не одна. – Я всё ждал, когда вы очнётесь, – голубоволосый мечник умудрился попасть в комнату, полностью избегая её чутьё. – Как чувствуете себя? Рефлекторно, Сакура выставила руки вперёд, прикрывая себя в подобии боевой стойки. Насколько позволяла новая одежда. Эту попытку самообороны встретили угловатой улыбкой. – Вы, наверно, не знаете, так как слишком давно не были на побережье, – чуть склонив голову набок, начал он, – но у акул, в отличие от людей, есть один занятный орган чувств. Девушка снова прикусила губу, не понимая, о чём идёт речь. Тёмные глаза внимательно проследили за этим жестом. – Электрорецепция, – вежливо и даже чуточку дружелюбно продолжал голубоволосый. – Мне не нужна ваша чакра, запах или шум, чтобы понять, где вы находитесь. Пока вы живы, и ваш организм излучает хоть малейшие электромагнитные импульсы, я это знаю. Бледные девичьи руки плавно опустились. Вместо боевой стойки куноичи теперь неловко обняла себя, смаргивая чувство растерянности. Этого она даже в методичках не читала. – Я, – хрипло выдохнула, – поняла. – Да и в случае побега, вам повезёт, если первым найду вас я, – мечник потёр шею, отводя взгляд. – Я привык вас искать. Он не смотрел на неё, изучая серовато-бурую стену. По необъяснимой причине шиноби Кири выглядел слишком меланхолично для тюремщика. – Зачем? – просто спросила Сакура, отметив, как скакнул вверх-вниз кадык под серой водолазкой. Он задумчиво скользил взглядом по неровностям камня. Из распахнутого окна доносился запах мокрой соли, влажной земли и прелой зелени. Лёгкий прохладный ветер чуть колыхал занавески, мягким прикосновением очерчивая лицо девушки. – Это вошло у меня в привычку, – тихо донеслось от мечника. – В детстве я действительно пропадал сутками у побережья, пытаясь снова вас встретить. Нарвавшись из-за этого на патруль, из-за чего… Он замолчал, вздохнув. Неловкий в своей странной речи, шиноби Кири передёрнул плечами. – А потом мне просто было интересно — получится ли увидеть вас хоть снова? Даже если вспоминал нечасто, редко и фоном, но успел привыкнуть к мысли, что стоило бы вас найти. П-после всего. Но, как видите, это плохо кончилось. Девушка не была уверена в своём собеседнике. Их последняя встреча была почти двадцать лет назад. Столько времени прошло! Кем он стал за это время? Вряд ли перед ней стоит тот смущающийся мальчишка из далёких прибрежных воспоминаний. – Мне много предстоит решить… – тем временем, объект её размышлений взъерошил свои голубые волосы. – Сакура, верно? Ваш капитан пока выдал немного, но имена команды узнать удалось. Перебарывая резкий вздох, девушка плавно кивнула. Нара-тайчо всё ещё жив, а это значит, что не всё потеряно. Если глупая случайность поставила её в более выгодное положение, чем остальных почивших членов отряда, то стоит попробовать этим воспользоваться. – Сакура..-сан, – улыбка на бледном лице напротив странная и неуютная, но куноичи показательно вежливо смотрит на своего вынужденного собеседника, – из-за нашего знакомства, мы с вами оказались в очень неловком положении. Мечник вздохнул. Она бы подумала, что он смущается, только вот это молчание больше походило на вынужденную паузу. Он тоже к ней присматривался, изучая каждую реакцию. – Каком же? – позволила себе подать голос девушка, тем самым вновь притягивая к себе чёрный нечеловеческий взгляд. – Больше, если честно, положение неловкое для вас, – меж бледных губ показался частокол зубов. – Я же, в дань памяти об общем детстве, готов принять ваше решение. Обещаю быть вежливым в любом из них. Присматриваясь к блеснувшим белоснежным резцам, Сакура болезненно поджала губы. Нужно было быть полной идиоткой, чтобы не догадаться, чей след остался у неё на загривке. – Вы в любом случае меня укусили, – вырвалось у неё едко. Будто одним тоном фразы девушка старалась высказать своё отношение к этой дикости, в которую оказалась втянута. – Мне нужно было как-то поместить вас под защиту своего клана. Иначе бы даже поговорить не удалось, – к её удивлению, в тёмных глазах напротив мелькнуло что-то, отдалённо похожее на чувство неловкости. – Жаль, что пришлось сделать это, когда вы не могли дать согласия. Но, в противном случае, вас бы отдали отряду, а после — на допрос. Болит? Пальцы, непрошенные и непослушные, скользнули к затылку, ощупывая выпуклый пунктир из подсохшей сукровицы. – Болит, – тихо ответила она, не вдаваясь в подробности. Голубоволосый мечник понимающе и неуместно сочувственно покачал головой. Глубоко вздохнув, он продолжил. – У вас два варианта, – бледные мозолистые пальцы сцепились друг с другом, когда их хозяин старательно смотрел куда угодно, но только не на сжавшуюся, будто в ожидании удара, девушку. – Либо умереть, чтобы избежать пыток и допросов. Либо… Мечник на долю секунды замялся, кратко поджимая губы. – … либо остаться в клане при мне. Выбирать себе красивых девушек из пленных — нередкое дело. Совет Селения не сможет придраться. Девичьи кулаки сжались так, что коротко подстриженные ногти впились в ладони. В глазах её потемнело, заплясали круги и цветные пятна. Сердце, сбившись с размеренного ритма, выдавало дробный такт. Мир кружился вокруг неё, пока куноичи ничем не показывала приступа паники. – Если вы решитесь умереть, то я обещаю, что сделаю всё быстро и похороню вас так, как вы попросите, – продолжал тем временем шиноби Кири. – Если же в-второй вариант, то я выкажу вам достойное уважение… Выбираясь из зарождающейся панической атаки, словно утопленник, перебарывающий бурный поток реки, она сморгнула рвущиеся наружу слёзы. Кажется, что-то всё-таки осело на ресницах. Мечник переступил с ноги на ногу. Словно он как-то желал подойти к ней, но не решался, боясь спугнуть этим жестом. – Третьего варианта нет? – хрипло спросила Харуно, вовсе не надеясь на ответ. Даже подобный диалог для пленницы был роскошью. Но ей ответили. – Даже моего влияния не хватит на третий вариант, – качнув головой, сообщил неизвестный. – Что вы решите? Ответ нужен сейчас. В розоволосой голове пронеслось множество мыслей, идей и планов. Путаница обуяла мозг медика, мешая думать о серьёзных вещах. Вместо того, чтобы трезво оценивать свою возможность выжить, девушка отчего-то вспомнила о кошке на углу улицы, где был госпиталь. Рыжую она иногда подкармливала во время дежурства. «Надеюсь, кто-то будет выносить ей баночки с тунцом,» – думала она, когда непослушный рот спрашивал. – Что вы от меня потребуете? – не смотря ни на что, куноичи хотела попробовать жить. Жадное желание любого живого организма и разумного существа вспыхнуло в ней с неистовой силой, заставляя наступать на шею гордости. В данных обстоятельствах, некоторые варианты были лучше смерти. Здесь потребуется лишь немного потерпеть. Может даже не будет больно. Наблюдая за тем, как бледные скулы чуть подёрнулись румянцем, девушка размышляет о маленьком шансе спасти Капитана Нара. О возможности вырваться из плена. О небольшой цене за то, что её, слабую, не убили на том злосчастном утёсе. Велика ли разница — быть отданной на развлечение отряду туманников или оказаться в постели акульего наследника? Ощутит ли она преимущество в своей иллюзии выбора? – Быть здесь, – он опустил веки, будто правда смущался её потухшего взгляда. – Если повезёт, то вы родите мне наследника и сможете войти в клан в качестве жены мечника Хошигаки. Ребёнок обеспечит вам устойчивое положение и у Совета отпадут все возможные вопросы. Кратко вздохнув, куноичи задержала дыхание, давая себе шанс на последний свободный глоток воздуха. Будто стараясь насытиться им на всю оставшуюся жизнь. Этот воздух, что обжёг лёгкие, казался самым сладким в мире. Однако, его пришлось отпустить, плавно и размеренно выдыхая. – Прежде чем мы приступим, – она сжала челюсти до скрипа в паузе между предложениями, но заставила себя говорить дальше. – Как вас зовут? Он опять взъерошил волосы, в этот раз недовольно хмурясь. – Я не животное, Сакура-сан, пусть и акула, – тёмный взгляд выглядел уставшим. – И, раз вы приняли решение, то сначала стоит хотя бы отдохнуть и залечить раны. К её удивлению, мечник развернулся, оставляя комнату. Прежде чем закрыть дверь, он всё-таки обернулся. – Хошигаки Чоуджуро, – на лице мелькнула улыбка, оголившая пугающие зубы. Дверь закрылась тихо, но щелчок замка показался Сакуре грохотом камнепада, завалившим её единственный выход на волю.

* * *

Очередной день в коробке серых стен действовал на куноичи Листа угнетающе. Пускай эта аккуратная и чистая спальня не походила на камеру заключения, но таковой она, по факту, являлась. Даже с распахнутым окном и умиротворённым океаном за стёклами. – Я принёс мазь, – вежливый голос побеспокоил девичью задумчивость. – И свежие бинты. Зелёные глаза плавно скользнули с туманного пейзажа к бледному лицу с тяжёлой челюстью. Чоуджуро действительно, как и обещал, выказывал максимально возможное в её условиях уважение. Юный Хошигаки ни на что ни разу не намекал и ничего от неё не требовал. Очевидно, давал ей время привыкнуть к нему. Как он полагал, смириться с мыслью, что остаток жизни куноичи проведёт на забытом богами острове. «Неудивительно, что в тот день он так легко поделился со мной особенностями своего клана,» – отстранённо кивнула она в ответ. – «Я всё-равно не смогу об этом никому сообщить.» Однако, вслух сказала совсем другое. – Мне можно покидать комнату? – медик выучила эти четыре стены наизусть, убедившись в крепости выбранного для поместья камня. Если с чакрой она легко могла бы превратить их в крошево, то сейчас валуны представляли собой тюрьму. Давящую и угнетающую. Мечник, удивлённый, моргнул. Сделал он это совсем не по человечески — бледным и мутным третьим веком кратко прикрывая свою рыбью склеру. Но он быстро справляется с растерянностью. – Когда и сколько хотите, – поясняет он, чуть склоняя голову набок. – Пока на вас стоят печати, нет смысла ограничивать перемещение. Да и куда отсюда деться неподготовленному человеку? Сами увидите. Теперь удивляется Сакура. – Всё это время я могла выйти? – она неверяще смотрит на своего вежливого тюремщика, одаривая того самым недоверчивым взглядом. – Разве не требуется сопровождение или что-то вроде того? Я же пленная. Чоуджуро прочищает горло, откашливаясь. – Условно, – расплывчато говорит он. – Есть ряд причин, по которым то, что я вас оставил, создаёт некоторые… сложности. Но с этим буду разбираться я. Неопределённость ответа Харуно не нравится, но она всё ещё не уверена, имеет ли право давить дальше. Пока куноичи принимает решение быть тихой и послушной. Собрать как можно больше информации. Может это пригодится в спасении Капитана. Если у неё вообще хоть что-то получится. – Я хочу выйти, – говорит она, убеждая себя, что движет ею не тоска по свежему воздуху и меланхоличная слабость, а скупой расчёт шиноби Конохи. Удаётся пока плохо. – Со мной? – странным тоном уточняет Хошигаки, когда на бледном лице расцветает зубастая улыбка. Почему-то девушке стало лишь неуютней от этого. Она из раза в раз не могла отогнать мысль, что пару дней назад на них была её кровь. – Если у вас есть время, – аккуратно соглашается она, разумно считая, что это будет самым безопасным вариантом в её случае. Беспомощная, не знающая здесь никого, она находится в статусе домашнего животного, приписанного этому голубоволосому мечнику. Скорей всего, на его глазах её никто не тронет. На неё смотрят весело, выдавая краткий тихий смех, что выглядит неуместно в текущей ситуации. Сакура не понимает, недоумевая таким странным реакциям. «Кажется,» – вскользь размышляет куноичи, покидая комнату, – «в детстве я тоже этому удивлялась.» В коридоре её встречает больше барельефов, видимо, повествующих о клановой истории. Аккуратно следуя за Чоуджуро, девушка внимательно осматривается. С удивлением отмечая запустение этого тихого поместья. Даже выйдя наружу, она не натыкается ни на кого из печально известных Хошигаки. – Нас немного, – тихий голос звучит приглушённо из-за влажной поволоки снаружи, угадывая мысли в розовой голове. – Большая часть сейчас находится на главном острове, в Кири или… на заданиях. Отдалённые острова обычно пустуют. Вам здесь ничего не грозит. На улице облачно и сверху не увидеть ни намёка на голубое небо — лишь разномастное в своей серости полотно, захватившее всё от горизонта до горизонта. Сакура кратко сжимает пальцы в кулак и в который раз кусает губы. Если изначально ей казалось, что голубоволосый является единственной связью с внешним миром, то сейчас девушка в этом убедилась. Медик продолжает свой путь, всё больше впадая в тихое отчаяние от того, что без чакры абсолютно слепа, не чувствуя ни окружающий мир, ни мечника, что бесшумно следовал за каждым её шагом. Зелёные глаза скользнули вниз, на стиснутые ладони, чтобы наткнуться на алые мазки печатей. Словно неосязаемые кандалы, они оплетали запястья и, как успела заметить девушка, щиколотки, полностью закупоривая чакросистему. Грубо, но крайне практично. «У меня почти не осталось инструментов для побега,» – сглатывая горечь, думает девушка. – «В нынешней ситуации есть лишь моё тело. Почти бесполезное сейчас.» Бессистемный путь привёл куноичи к побережью. Замерев, та слепым взглядом изучает, кажется, десятки акул, что лениво показывают свои плавники над океанской гладью. Периметр охраняется более чем тщательно. «Может, если я буду достаточно ласковой, получится его на что-нибудь уговорить?» – ирьёнин растерянно моргает, переводя взгляд на представителя акульего клана. – «Он кажется добрым. Поможет ли?» Чоуджуро, вне осточертевшей комнаты, под белым туманным светом выглядит немного иначе. Вытянувшийся в полный рост, мечник внушителен, пугающ. Объект сосредоточенного внимания куноичи тем временем устало вздыхает и, привычным движением, стягивает защитные очки. Под наушниками прячутся те самые перепонки, что Сакура видела годы назад. Она поджимает губы, наблюдая, как голубоволосый растирает бледное лицо руками, несколько раз смаргивая усталость. Только вот, девушка щурится, присматриваясь. Раньше этого не было видно, но теперь на его виске отмечает розоватый шрам. Сложно сказать, из-за чего тот был получен, но, судя по внешнему виду, достаточно давно, чтобы как следует зажить. – Где-то через неделю как вы с семьёй уехали, – отвечают на её очевидное любопытство, – я наткнулся на береговой патруль Огня. Меня приняли за шпиона. Это заставляет дыхание Харуно сбиться. У него на память тоже остался шрам. Черничные глаза смотрят на неё, когда их владелец улыбается. – Мне тогда сильно досталось, – в этот раз его оскал вызывает у неё не тревогу, а сложное чувство, кажется, вины и чего-то ещё. – Дядя порядочно всполошился. В любом случае, ничего уже не изменишь. Война идёт, зато… Что-то в его новом выражении заставляет Сакуру обхватить себя руками и рвано вздохнуть. Хошигаки тем временем продолжает, не отводя от куноичи взгляда: – … я вас всё-таки нашёл. Всё вернулось к началу, не правда ли? Мозолистые пальцы цепко хватают тонкое девичье запястье, резким жестом закатывая рукав. На левом предплечье показывается старый шрам, что повторяет след детского укуса – И в этот раз вы не сможете убежать после пары капель крови, – на контрасте с жёсткими и бессердечными словами, выражение лица у Чоуджуро мягкое и нежное, разрумянившееся. – Потому что бежать вам некуда. Правда? Харуно остаётся лишь послушно кивнуть, глухо повторив за ним: – Правда. Человек напротив неё выглядит действительно счастливым.