***
Каллен внимательно смотрел на Маргарет. Она лежала на спине, глаза закрыты, чёрные кудрявые волосы разметались по подушке, а тёплое одеяло прикрывало только грудь и ниже, так что у него была прекрасная возможность изучать её плечи, ключицы, шею. — Ты долго будешь на меня смотреть? — Тревельян резко открыла глаза, и Каллен тихо рассмеялся, ничуть не смутившись от того, что она поймала его с поличным. — После Адаманта мне кажется, что готов смотреть вечно. — Почему же? — Маргарет повернулась и легла на бок, оперев голову на руку. — Я скучал. Он заметил, как она улыбнулась и потянулась к нему поцеловать. После того, как она прилегла обратно, Каллен попросил: — Расскажи мне о своей семье. Маргарет удивлённо подняла брови. — Зачем? — Ты знаешь про мою семью, но про свою никогда не рассказываешь. Мне было бы интересно послушать про них. Маргарет едва слышно вздохнула. — Что ж, про кого тебе интересно узнать? — У вас с Филиппом есть ещё сестра, верно? — Да, Тиффани, — лицо Маргарет не выражало особых эмоций. — Сколько ей лет? — Двадцать восемь. Счастливо замужем за членом городского совета. Мечтала выйти за него, наверное, с самого детства. — И почему вы с ней не ладите? Если бы Филипп её изредка не упоминал, я бы подумал, что вас в семье двое. Маргарет пожевала губу. — Видишь ли, все по-разному реагируют, когда в семье кто-то внезапно оказывается магом. В момент, когда родители обсуждали мою дальнейшую судьбу, Филипп пробрался ко мне в комнату и говорил, что всё обязательно будет хорошо. А Тиффани проскользнула следом и сказала, что я испортила ей жизнь, и теперь она не сможет выйти замуж за своего прекрасного Марка, поскольку он не захочет жениться на той, чьи дети могут оказаться магами. Каллен нахмурился. — Она правда так сказала? — Да, — ровным тоном ответила Маргарет. — С тех пор для Тиффани я не существую. Филипп тоже с ней не особо близок, но с ним она хоть как-то поддерживает отношения, как никак, а он имеет значительную поддержку знати и городского совета и является будущим тейрном. — Но Марк же все-равно на ней женился? — Да, и, насколько я могу судить по словам мамы, они счастливы в браке. — Ну а твои родители? Какие они? Маргарет закатила глаза. — Почему тебя вдруг так заинтересовала моя семья? — Просто интересно, в кого ты унаследовала свой милый характер, — с улыбкой парировал Каллен, и этот ответ её почему-то устроил. — Что ж, моя мама произвела фурор в Оствике, когда отец привез её из Тевинтера. Все хотели посмотреть своими глазами на дочь магистра, и многие не хотели верить, что она не маг. Моему покойному дедушке даже пришлось привлечь рыцаря-командора Круга Оствика, который подтвердил этот факт, и родители поженились. — Думаю, что твоей матери это не особо пришлось по душе? Маргарет провела рукой по пышным волосам. — Много лет спустя она сказала мне, что знала, на что шла. Родители действительно влюбились друг в друга с первого взгляда, но перед тем, как мама ответила согласием на предложение руки и сердца, она заставила отца пообещать, что если кто-то из их детей окажется магом, то он отправит его на обучение в Тевинтер, не отдавая в местный Круг. — Я не верю, что будущий тейрн Оствика мог на это пойти, — фыркнул Каллен. — Я тоже, но ему пришлось сдержать свое обещание, — Маргарет улыбнулась. — Хоть он и не был в восторге. — Зачем же тогда пообещал? Маргарет пожала плечами. — Кто знает, с тех пор прошло уже больше тридцати лет. Мои родители очень счастливы, хотя никогда не позволяют себе показывать своих чувств даже при нас. О том, как сильно они любят друг друга, можно понять лишь по скудным, редким комментариям, которые могут мимолётно просочиться сквозь их сдержанность. Или если хорошо угостить маму антивианским вином, то она может начать откровенничать, но это очень редкий случай. Каллен хмыкнул. — Это так удивительно. Мои родители никогда не демонстрировали своих чувств при посторонних, но внутри семьи никогда не скрывали их, говорили, как сильно любят друг друга и нас. Как же так получилось, что ваши с Филиппом родители оказались столь единодушны в проявлении своих чувств? Маргарет задумчиво посмотрела на него. — Девиз семьи Тревельян — «Во нраве скромность, храбрость в деле». Тем не менее, отец придерживается ещё одного, укрепившегося в нашей семье с того момента, как у меня обнаружили магические способности. «В этой жизни вы никому не можете доверять. Никому, кроме нашей семьи», — магесса отчеканила фразу чужим голосом, словно давно заучила её наизусть. — Мама росла в условиях интриг тевинтерской знати, которая весьма напоминает орлесианскую игру. Ей было очень непросто, будучи немагом в полностью магическом сообществе. А мой отец привык к интригам с самого детства. Несмотря на то, что Оствик действительно миролюбив, интриги всегда шли в город извне, и я думаю, что ты понимаешь, о чём я, если судить о Киркволле. — Это точно, — согласился Каллен. — Терпеть не могу всего этого. — Мой отец тоже, — Маргарет улыбнулась. — Тем не менее, игнорировать эти бесчисленные уловки нельзя, поэтому пришлось адаптироваться. Говорят, что противоположности притягиваются, но, глядя на моих родителей, я не верю. Они оба выросли в разных странах, в разных условиях и обществе, но ценности у них общие — семья и доверие только внутри этой семьи. Отец был так воспитан, а мама слишком долго игнорировалась собственной семьей и хотела для своих будущих детей обратного. Каллен откинулся на спину, повернул голову к ней и взял её за руку. — Что ж, это многое объясняет в тебе. Губы Маргарет недовольно поджались. — Я не имел ввиду ничего плохого, Марго. Ты удивительная, я никогда не встречал такой, как ты. — Просто я не побоялась дать тебе отпор, вот и всё. — А что ты скажешь обо мне? — Каллен перекатился на бок и поцеловал её в губы. — Напрашиваетесь на комплименты, командир? — Нет, но… — в его взгляде царила нерешительность. — Марго, ты ни разу не говорила мне о том, каким меня считаешь. Порой мне сложно представить, что магесса из Тевинтера может делать рядом с бывшим храмовником. Она села и потянулась к полу, на котором лежали извечные сигареты в причудливом портсигаре, затем закурила. Простынь упала вниз, открывая взору Каллена её во всей красоте, но её, как это ни было удивительно, это не смутило. — Смею заметить, что ты ошибаешься, — как ни в чём не бывало проговорила Маргарет. — Я уже много раз говорила тебе, что ты твердолобый болван. Этого разве мало? Каллен нахмурился. — Ты ни разу мне этого не говорила, Марго. — Точно, — серьёзно кивнула она. — Значит думала и очень хотела сказать, но воспитание победило. На её губах появилась улыбка, и Каллен закатил глаза. — Если серьёзно, то ты справедлив. Всегда бережёшь своих солдат. У тебя много пережитого за плечами, но несмотря на это ты ищешь в себе силы идти дальше, хоть это и нелегко. Ты изменился за то время, что я тебя знаю, Каллен. Ты почти перестал реагировать на незначительные проявления магии, хоть иногда это всё ещё проскальзывает. А ещё ты всегда безмерно прямолинеен и честен, и мне это очень в тебе нравится. Каллен смотрел на неё и неожиданно осознал, что ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым рядом с женщиной. Несмотря на сложный характер Маргарет, с каждым днём он всё больше и больше понимал, что любит её. — Знаешь, Марго, я никогда не испытывал таких чувств. Он договорил фразу и осторожно посмотрел на неё. Магесса застыла, сжимая в тонких пальцах сигарету. «Слишком рано», догадался Каллен, но почему-то это его не расстроило. Он давно понял, что магессе очень сложно говорить о своих чувствах, даже если она их испытывает, и решил сменить тему. — Мне кажется, что пора спать, иначе утром нашим подопечным придётся обойтись без нас, что поднимет на уши весь Скайхолд. Маргарет кивнула, встала, потушила сигарету и легла обратно в постель. Каллен обнял её сзади, и некоторое время спустя оба погрузились в спокойный сон.***
Утром Маргарет отправилась к себе в башню и села спокойно разбирать рапорты магов. Занятий в тот день у неё не было, и ничто не мешало ей погрузиться в текущие обязанности Первой чародейки. Впрочем, спокойствие продлилось недолго: в дверь постучали, и агент Инквизиции вручил ей письмо. — Письмо? Из Оствика? — поинтересовалась Маргарет, не в силах оторвать взгляд от рапорта одного из магов, служащего в крепости «Грифоновы крылья». — Из Тевинтера, миледи, из Минратоса, — тихо ответил агент, и она подняла на него взгляд. Агент смотрел на неё с лёгким оттенком смеси недоверия и страха. — Благодарю, — ледяным тоном процедила Маргарет. — Что-то ещё? — Да, — кивнул тот. — Лорд Инквизитор просит перенести вашу встречу на вечер. — Принято. Передадите ему мой ответ? Агент поклонился и покинул башню. Маргарет с лёгкой тревогой смотрела ему вслед, и, когда дверь за ним аккуратно захлопнулась, взяла в руки письмо. Почерк оказался знакомым и принадлежал магистру Галварду Павусу. Магесса с облегчением выдохнула и раскрыла конверт, углубляясь в чтение на тевене. На задворках сознания промелькнула мысль о том, что ей очень не хватало этого языка в повседневности. Моя дорогая племянница, я надеюсь, что ты пребываешь в добром здравии. Смею также выразить надежду, что Инквизиция, в которой тебе посчастливилось (а может и нет? Время покажет) очутиться, оправдывает твоё доверие. До меня дошли слухи о том, что тебя назначили Первой чародейкой, с чем я могу тебя поздравить. Твоя непреодолимая целеустремлённость всегда вызывала во мне восхищение, и я, на правах дяди, смею заметить, что очень горжусь тобой. Надеюсь, что у моего сына дела идут также хорошо, как и у тебя. Он изредка пишет Аквинее скупые на слова письма, но, как ты понимаешь, я не дождался от него ни единой строчки. В связи со всем, что происходит в Тедасе, я много думал о том, что произошло между мной и Дорианом, и хотел бы встретиться с ним лично и попросить прощения. Когда ты получишь это письмо, я буду на половине пути в Ферелден; я хочу встретиться с Дорианом лично. Рискну предположить, что ты, как не просто его сестра, но и близкая подруга, сможешь помочь своему старому дяде и убедить Дориана встретиться со мной. Я знаю, что он слишком горд, но нас с твоей тётей очень тревожит мысль, что наш сын подвергает себя опасности на юге, ведь, насколько нам известно, он состоит в отряде Инквизитора, который, иронией судьбы, оказался моим племянником Филиппом. Слуга семьи, Квинт, будет ждать Дориана в Вандральских холмах примерно через неделю, как письмо дойдёт до тебя. Он отведёт мальчика на встречу со мной в укромном месте. Если Дориан откажется идти с ним — так тому и быть, ничего не поделаешь. Больше я ничего придумать не могу. Я очень надеюсь, что ты, а может и твой брат Филипп, приложите усилия для того, чтобы помочь помириться отцу и сыну. С любовью и глубочайшим уважением, магистр Галвард из дома Павусов Маргарет положила письмо на стол, закурила и погрузилась в мысли. Разумеется, Дориан отреагирует весьма негативно на предложение встретиться с дядей, но ей очень хотелось приложить усилия к тому, чтобы между отцом и сыном наконец воцарился мир. Она хорошо знала причину раздора — Галварда не устраивали предпочтения сына, и он попытался изменить их магией крови. Оправдывать дядю она не могла, но знала, как дорого обходится Дориану размолвка с отцом, которого он всегда боготворил. Когда только боль Дориана после того злополучного вечера поутихла, она попыталась поговорить с ним, попросила выслушать отца, но наткнулась на непробиваемую стену. Маргарет могла представить, через что проходит брат, но боялась неизбежного — дядя был уже немолод, и кто знает, сколько ему осталось жить. Несмотря на крепкое здоровье, всё могло измениться в один момент, и тогда у Дориана не было бы возможности простить отца. Придя к справедливому выводу о том, что её одну Дориан не послушает, Маргарет решила привлечь на свою сторону Филиппа во время сегодняшней встречи.***
Тем временем, Каллен наблюдал за тренировкой солдат под руководством одного из лейтенантов, которого повысили после Адаманта. Молодой парень достойно проявил себя и был несказанно счастлив, когда командир уведомил его о заслуженном повышении в должности. Погода в горах начала налаживаться; над крепостью больше не висели плотные, тяжёлые тучи. Светило солнце. Погода весьма соответствовала радужному настроению командира: зависимость беспокоила его с каждым днём всё меньше, Маргарет была с ним, и, казалось, что сам Корифей не способен охладить его пыл. Со дня на день Каллен ждал вестей от агентов по поводу Самсона, ну а пока ему оставалось лишь радоваться каждому новому дню. Несмотря на то, что это было весьма на него непохоже, командир справедливо рассудил, что нужно наслаждаться тем, что происходит сейчас в его жизни. В долине, раскинувшейся между Скайхолдом и одной из гор Морозного хребта, разместилось всё войско Инквизиции, росшее с каждым днём. Наблюдая за отработкой ударов, взгляд Каллена привлёк всадник, который приближался к ним. Присмотревшись получше, он узнал во всаднике Инквизитора и удивился. Обычно Филипп не посещал войска, полностью доверяя их подготовку Каллену. Через несколько минут Инквизитор подъехал к нему и спешился. — Добрый день, командир, — сухо поздоровался он, и Каллен ощутил что-то неладное. — Добрый, — автоматически ответил он, задаваясь вопросом: что же случилось? — Я бы хотел поговорить наедине. Каллен кивнул и повёл его к своей палатке, в которой порой проводил какое-то время, если нужно было задержаться в долине на целый день. — Нас не беспокоить, — велел Филипп интенданту, стоящему у входа, и молодой парень вопросительно посмотрел на Каллена. — Исполнять, — кивнул командир и прошёл внутрь. Инквизитор вошёл следом и сложил руки на груди. Каллен ощутил тревогу, но решительно отогнал её прочь: пасовать перед трудностями не входило в его правила. — Нам нужно поговорить, — решительно заявил Филипп. Он выглядел очень серьёзно, и Каллен кивнул, готовясь к худшему. Инквизитор вздохнул и потёр пальцами щетину, покрывавшую его щёки. — Я хочу поговорить с тобой не как Инквизитор, а как просто Филипп Тревельян. Каллен оценил сказанное, но не позволил показать ни единой эмоции на серьёзном лице. — Слушаю. Филипп вздохнул опять, наклонил голову вбок и посмотрел на него. — Я не умею вести подобные разговоры, но я забыл вчера на твоём столе перчатку и вернулся за ней. И увидел тебя и мою сестру. Каллен моргнул от удивления, но решил не спешить и выслушать Инквизитора до конца. — Я знаю, что Маргарет непременно бы сказала мне, что я лезу в её личную жизнь, и мне не хотелось бы обострять отношения, особенно при учёте того, что только вчера я вынес приговор Сэрбису, с которым, как тебе известно, она была близка в Тевинтере, но я хочу знать, что между вами происходит и как давно. Филипп казался спокойным, однако Каллен, у которого тоже была младшая сестра, мог легко представить, что того явно обуревала ярость, которую он старательно подавлял. — Что ж, — Каллен вздохнул и прямо посмотрел на Филиппа: скрывать больше не было смысла, да и он не относился к числу тех, кто стал бы врать. — Мы с Маргарет состоим в отношениях, официально около месяца, перед Адамантом, но на самом деле это продолжается несколько дольше. — И насколько дольше? Каллен видел, что Филипп злится, но решил говорить прямо. — С Убежища. Мы вместе с Убежища. — Вместе? Ты имеешь ввиду, что вы любовники с того времени? — тихо спросил Филипп. — Да, но… — Каллен вздохнул. — Я понимаю, как это выглядит, Филипп, однако смею заверить, что для меня наши отношения с Маргарет очень серьёзны. Я… — он ещё раз вздохнул. — Я люблю её. Она ещё не знает об этом, поскольку ей тяжело говорить о своих чувствах, но в моих я уверен на сто процентов. В глазах Филиппа мелькнуло недоверие, а следом что-то, напоминавшее сочувствие. — Каллен, я не знаю, что сказать. Я подумал, что у вас это несерьёзно, но… Ты ведь понимаешь, что если выбирать между тобой и магией, она всегда будет выбирать магию? Ты бывший храмовник… — А зачем вообще выбирать? — Каллен покачал головой, перебивая собеседника. — Я принимаю её такой, какая она есть, и не хочу ставить её ни перед каким выбором. В конце концов, в Инквизиции мы на одной стороне. — Но она вернётся в Тевинтер, когда всё закончится! — Филипп покачал головой. — Она так сказала? — Каллен нахмурился, и Тревельян моментально пожалел о сказанном. — Нет, но раньше говорила. Когда только мы оказались в Убежище, в гуще всех этих событий. — Послушай, — командир потёр переносицу. — Я приму любое её решение. Не буду пытаться удержать. Я не такой человек. И не испытываю иллюзий. Филипп тяжело вздохнул. — Я и представить не мог, что для тебя это так серьёзно, Каллен. Командир неожиданно улыбнулся. — Я тоже.