Правда здесь, протяни только руку,
Голоса все и взгляды забудь,
Лишь в глазах этих цвета сирени
Отражается правильный путь.
Морской Туман склонился вниз, устремляясь к земле, и Джоффри почувствовал, как холодный ночной ветер приятно холодит промокшие виски. Он прильнул к спине Лейнора, сжимая руки на его поясе. Тот лишь рассмеялся. — Всё ещё боишься? — спросил он самым невинным голосом из возможных. — Если бы не ты, он бы давно меня сожрал, — заметил Джоффри, пряча лицо в его жёстких волосах. — Разве не так? — Драконы — разумные существа, знаешь ли, — Лейнор оторвал одну руку от уздечки и накрыл ей ладони своего рыцаря. — Он тебя помнит, могу тебя заверить. — Это не значит, что он не сожрал бы меня, — тот положил подбородок на плечо возлюбленного. — Ты меня не переубедишь. Морской Туман фыркнул и взмахнул крыльями, садясь на белый песок. Лейнор отпустил уздечку и завалился назад, прижимаясь спиной к своему рыцарю. — Джофф, ради богов, — всё его тело горело — он вряд ли мог здраво рассуждать. — Замолчи… — Хах, — рыцарь спустился на землю и протянул руки вверх, готовясь поймать своего драгоценного наездника. — Иди ко мне. Лейнор буквально рухнул на него, благо, Джоффри ждал именно этого, а потому ему удалось не рухнуть на песок. Он крепко сжал желанное горячее тело. Пекло, как же, он соскучился по нему! — Фрр, — дракон пихнул их мордой и снова взмыл в воздух, чтобы не мешать. Точно разумное существо… Джоффри не хотелось представлять, что он думает об их развлечениях. Лейнор коснулся ногами земли и слегка поморщился. В воздухе рана на ноге его не беспокоила, но теперь он стоял на земле. И страдал, хотя должен был наслаждаться… Джоффри взял его за подбородок и поцеловал, нежно, страстно, со всем чувством, накопленным за эти несчастные два года. И ему ответили с той же силой. — Пекло, — спустя несколько минут Джоффри смог оторваться от сладких бронзовых губ. — Как же я скучал… — М-мх, — Лейнор обхватил его за шею и втянул в новый поцелуй. — Джофф… Рыцарь сжал его в объятиях до хруста в рёбрах. Чтоб он ещё раз позволил Деймону и Корлису забрать его драгоценного мальчика на войну… И не важно, что ему уже за тридцать, прямо сейчас к нему прижимался мальчишка. Тот же самый, которого он шестнадцать лет назад отпустил в это опасное плаванье, именуемое браком с наследницей Железного Трона. — Вот так, — Джоффри помог любимому лечь на песок, точнее, на плащ, что он расстелил поверх песка, и вытянуть раненую ногу. — Не больно? — Нет, — Лейнор протянул к нему руку и завёл за ухо непослушную рыжую прядь. — Любовь моя… Рыцарь наклонился и поцеловал сладкие бронзовые губы, почти разрывая несчастную рубашку. Но Лейнор, конечно, не остался в долгу. Горячие руки распустили пояс, освобождая возбуждённую плоть. Джоффри приподнялся, чтобы освободить любимого от сапог и штанов. Сейчас они были ему не нужны. — Джофф, — Лейнор облизнул губы, наблюдая, как его верный рыцарь целует тонкую лодыжку, а за его спиной медленно желтеет горизонт. — Хах… — Джоффри закинул здоровую ногу на плечо, задирая её до предела и касаясь пальцами гостеприимно раскрытой перед ним и столь желанной дырочки. — Джо-офф… — Что, любовь моя? — рыцарь наклонился ближе к любимому лицу, водя пальцами по кругу, дразня, раззадоривая, сводя с ума. — Возьми меня, — он облизнул нежные пухлые губы. — Я ведь… Тоже скучал по тебе. — Вот как, — Джоффри демонстративно облизнул пальцы, наблюдая, как он кусает губы от возбуждения. — Слушаюсь, милорд. Сразу два пальца вошли внутрь, и Лейнор выгнулся, издавая долгий вымученный стон. Казалось, ему было одновременно больно и приятно, но Джоффри не собирался его жалеть. Слишком долго он был далеко, слишком долго ему приходилось видеть его только в лицах детей… Слишком долго его драгоценный мальчик делил ложе с Деймоном. Именно поэтому сейчас Лейнор жмурился от удовольствия, шипел от боли и беспомощно сжимал пальцами плащ, на котором лежал, а Джоффри играл пальцами внутри него, наслаждаясь своей властью над прекрасным телом и любимой душой, и улыбался. Кровь стучала в ушах, сердце билось, как сумасшедшее, казалось, ещё немного, и он сам превратится в огнедышашего дракона. — Любовь моя, — Джоффри коснулся губами горячих любимых губ. — Я… — Я же сказал, — белые ресницы приоткрылись, голубые, как море, глаза смотрели прямо в душу. — Возьми меня. Верный рыцарь послушался своего господина. Прижавшись к нему всем телом, он вошёл сразу на всё длину, чувствуя, как горячее поддатливое тело охотно принимает его, почти не сопротивляясь. Лейнор обхватил его руками, прижимая к себе, не давая отстраниться. — Я люблю тебя, — он прижался виском к его виску. — Ох, пекло… — Что? — не понял Джоффри, слегка отстраняясь. — Там… Он обернулся, глядя на желтеющий горизонт. И увидел корабли.***
— Дедушка! — увидев вдали высокий силуэт, Висенья сразу узнала лорда Корлиса и поспешила к нему. — Ты вернулся! — Меня не было не так долго, — он подхватил её за талию и поднял над собой. — Уже соскучилась? Висенья не стала с ним спорить. Это для него два года было не так долго, но для неё — целая четверть жизни. Она раскинула руки, и он закружил её вокруг, разнося по королевскому саду звенящий детский смех. Глядя в пронзительные глаза деда, она видела бескрайнее море и тёплые волны. Такие же, как у отца и брата. — Дай угадаю, — посадив девочку себе на плечо, Корлис направился по дорожке навстречу восходящему солнцу. — Никто больше не хочет играть с тобой в кайвассу? Что-то не меняется годами… Её любовь к умственным упражнениям и догадливость деда — в их числе. — Как ты догадался? — Висенья приобняла его за голову, чтобы не упасть. — Никто не хочет… Разве что Деймон. — Старший или младший? — на ходу сорвав с куста маленькую красную розу, он протянул его внучке. — Старший, конечно, — пробурчала она в ответ. — Но с ним не интересно… — Это почему же? — Корлис посмотрел на неё снизу вверх, и Висенья рассмеялась. — Он всегда играет одинаково… — И всегда выигрывает? — он насмешливо фыркнул, и она дёрнула его за косицу. Обломив покрытый шипами стебель, Висенья прикрепила розу к своим волосам, зацепляя её за ленту, подаренную матушкой. Дойдя до фонтана, Корлис опустил её на каменное ограждение, и она видела своё отражение в мутной воде. В белых волосах красная роза смотрелась кровавым пятном. Как любая рубашка Визериса. Второго её деда. — Висенья? — голос Корлиса вырвал её из размышлений, и она сделала шаг, опираясь на его руку. — О чём задумалась? — О короле, — Висенья посмотрела на него. — А что с ним? — он поднял одну бровь — знак того, что ему будто бы интересно, но не слишком сильно. — Мне кажется, он скоро умрёт, — она опустила голову и сделала ещё один шаг. — А королева… — Мм? — вот теперь Корлис звучал куда более заинтересованно. — Продолжай. Перед мысленным взором тут же возникла чёткая картина, повторявшаяся день за днём. Королева Алисента, слова которой сливаются в сплошной поток, и принц Эйгон с опущенной головой. Этим вечером он опять уйдёт в город. И не факт, что вернётся на следующий день. — У меня ведь есть глаза, — Висенья вздохнула, сжимая его пальцы со всей силы. — Я же вижу, что дядя Эйгон вообще не создан для правления, — оглянувшись на своё отражение, она увидела, как красное пятно расползается по её волосам. — Более того, он даже не хочет этого… Она не успела договорить, потому что нога соскользнула с камня. Висенья зажмурилась, ожидая падения, но почувствовала только крепкие сильные руки, которые подхватили её. И удивлённый вздох. — Лорд Корлис… Распахнув глаза, Висенья обнаружила себя на руках того, о ком шла речь буквально мгновение назад. — Мой принц, — дед слегка склонил голову, приветствуя Эйгона. — Вы очень вовремя, хоть я и не ожидал вас увидеть… — Маленьким принцессам стоит ходить аккуратнее… Дядя поставил Висенью на землю, и она на всякий случай сделала шаг назад. Из-за полностью чёрного одеяния синяки под глазами принца казались темнее сумеречного неба. Казалось, он умер, но почему-то до сих пор ходит по земле. — Что ты здесь делаешь, дядя? — девочка улыбнулась. — Неужели меня искал? — Сказать по правде, — Эйгон коснулся цветка на её голове и поднял голову. — Я искал вас, лорд Корлис. — Вот как? — дедушка скрестил руки на груди. — Зачем я вдруг вам понадобился? — Десница собирает Малый Совет, — яд так и сочился из его рта. — Полагаю, вам стоит… Почтить его своим присутствием. — А вы не собираетесь? — Мать будет настаивать на том, чтобы я женился на Хелейне, — Эйгона аж передёрнуло. — А десница… Выразительного взгляда на Висенью хватило, чтобы все всё поняли. Девочка замерла, сложив руки на груди, а он смотрел на неё сверху вниз. И, казалось, был готов заплакать. — Кхм, — Корлис положил свою тёплую, жёсткую, надёжную руку ей на голову, и Висенья почувствовала себя в безопастности. — А кого выбрали бы вы, если бы был шанс? Эйгон приподнял брови — явно не ждал, что его спросят. Даже отступил на шаг. Как будто от ответа зависела его безопасность. — Если бы был шанс, — его побелевшие губы дрогнули. — Я бы предпочёл другую вашу внучку, милорд. Они стояли, глядя друг на друга, буквально мгновение, а затем Корлис слегка поклонился. Эйгон едва удержался от того, чтобы повторить за ним. — Присмотрите за ней, мой принц, — он погладил внучку по голове. — А я, так и быть, присмотрю за советом. За вас. Когда дедушка ушёл, Висенья аккуратно взяла Эйгона за руку. Он вздрогнул, словно она ударила его, но ладонь не убрал. Только посмотрел на неё, печально, измученно, даже жалобно. Девочка поджала губы. Глядя на него, хотелось только плакать. — Дядя? — он отвернулся и, кажется, даже всхлипнул. — Эйгон? — Что? — Эйгон сел на ограждение фонтана, всё ещё не глядя на неё. Висенья вгляделась в его лицо. Определённо нужно было что-то делать. Иначе он просто съест себя изнутри. — Догоняй! — с этим возгласом она со всей силы толкнула его в фонтан.***
Мокрая одежда противно липла к телу, но Эйгон не обращал на неё внимания. Маленькая фигурка в бирюзовом платье мелькала между остриженными кустами, появляясь то справа, то слева, и он был твёрдо намерен поймать эту несносную девчонку. Не потому, что её прочили ему в жёны, нет. Потому что никто не может просто так скидывать его в проклятый фонтан! — Где же ты, маленькая принцесса? — Эйгон заглянул за один из кустов, но ничего не обнаружил. — Я здесь! Детский смех раздался за спиной, но когда принц обернулся, девочки там уже не было. Только маленькая красная роза, что до этого покоилась на её волосах, валялась на траве. Эйгон поднял помятый цветок, и острая боль пронзила его ладонь. Он даже не обратил внимания. Потому что его занимало другое. Лепесток оторвался от цветка и упал на траву. Эйгон сжал цветок в кулаке, вгоняя шипы глубже в разодранную кожу. Тепло, болезненное, колючее, растеклось по руке. — Эйгон? — видимо, заметив, что за ней уже не гоняются, Висенья вышла из-за куста. — Это безумие, — он сел на траву и закрыл лицо свободной рукой. — О чём ты? — она моргнула, и белые ресницы прошлись ветром по сиреневым цветами её глаз. — Я не могу, — Эйгон смотрел на раздавленную розу на разодранной ладони. — Не могу сделать это с тобой, маленькая принцесса. — Жениться? — Висенья коснулась его руки, но он отдёрнул её. — Эйгон… — он поднял на неё глаза. — Я не умею читать мысли… Но хочу помочь тебе. Если ты позволишь. — Помочь мне… Она смотрела на него своими бездонными сиреневыми глазами, а он видел другие — тёмно-карие, напоминающие горячий шоколад. Когда-то, годы назад, другая восьмилетняя девочка смотрела на него такими же тёплыми влажными глазами. Семейное у них это что ли? — Глупышка, — Эйгон раскрыл ладонь, показывая девочке раздавленную розу и свою разодранную руку. — Так будет выглядеть твоя жизнь со мной. Висенья не ответила, только взяла его за руку, стряхнула остатки несчастного цветка и прижала его руку к своей груди. Эйгон вздрогнул, но не посмел отстраниться. — Дядя, — она сжала его руку, чувствуя, как дрожат его пальцы. — Не переживай, — детские сиреневые глаза сияли, почти как фонарь. — Мама не даст этому случиться! — Почему ты так в этом уверена? — вечно грустное лицо сестры тут же всплыло в памяти. — Моя мать даже не думает жалеть свою дочь, почему Рейнира должна поступать иначе? Висенья смотрела на него непонимающе, словно он нёс какую-то несусветную чушь, не имеющую отношения к реальности. Белые ресницы дрожали, как хрупкие крылья бабочки. — Потому что мама любит меня, — сказала она так, будто поясняла очевидную истину. — И правда… Ну конечно… Для ребёнка, с рождения окружённого любовью, это что-то само собой разумеющееся. Эйгон бессильно опустился на траву, так что маленькой принцессе больше не нужно было задирать голову, чтобы смотреть на него. — Дядя? — Висенья аккуратно коснулась его плеч своими маленькими тёплыми руками. — Эйгон? Ты плачешь?.. — Ничего подобного, — Эйгон отвернулся, но это не помогло — маленькая принцесса захватила его в свои объятия. — Пусти… — Всё в порядке, — её голос, тихий, нежный, почти как у старшей кузины в детстве, звучал где-то над его ухом. — Я же сказала, что хочу помочь… Принц обхватил её руками, прижимаясь к маленькой девочке с таким отчаянием, будто в её маленьких руках можно было спрятаться от всего мира. От десницы, которому нужно объединение правящего дома. От матери, которая сделает что угодно, чтобы уколоть падчерицу. От отца, которого уже ничего не интересует… — Почему, Висенья? — он впервые за день назвал племянницу по имени. — Чем я заслужил такую доброту? — Эйгон, — она осторожно погладила его по спине. — Мы ведь семья…***
— Все здесь? — будничным тоном уточнил лорд-десница, и Рейнира выразительно посмотрела на пустой стул напротив, по левую руку от королевы. — Ваша Милость, — он кивнул и обратился к Алисенте. — Нам стоит ожидать принца Эйгона? — Хочется надеяться, — прошептала она, не глядя на пустующее место рядом с собой. — Сегодняшний вопрос напрямую касается моего сына, я полагала, — холодный взгляд остановился на сидящей напротив принцессе, — что он достаточно взрослый, чтобы принимать участие в обсуждении. Рейнира прикусила щёку изнутри, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Сегодня Её Милость планировала в очередной раз поднять разговор о брачных союзах, так что этот укол слишком явным. «Эйгон достаточно взрослый, чтобы обсуждать свою дальнейшую судьбу» — говорила она этим взглядом. — «А ты до сих пор считаешь своего мальчика ребёнком». Не сказать, что принцесса и правда считала… Но чувствовала себя обязанной уберечь сына от этой грязи. Он слишком хорош для этого… Пусть летает на драконе и сражается на деревянных палках. Она останется на страже его души, пока сможет. Лорд Корлис явно собирался что-то сказать, но не успел. За дверью раздались шаги и характерное постукивание трости. — Муж мой, — улыбнулась Рейнира, когда в дверном проёме Лейнора и Деймона, который поддерживал его под руку. — Ты вовремя, — она обернулась к лорду-деснице. — Полагаю, принцу-консорту полагается место в Совете? Лорд-десница недовольно нахмурился — уловил иронию. Все за этим столом догадывались, кто здесь на самом деле муж и консорт. И никто не смел сказать это вслух. — Насколько я знаю, — лорд Корлис бросил на сына взгляд, полный гордости, и обернулся к королеве, — принц Эйгон не собирается приходить. — Почему вы так думаете? — насторожилась Алисента. — Я разговаривала с ним утром и настоятельно просила явиться… Речь же о его будущем браке. — Я встретил его буквально за полчаса до того, как вошёл сюда, — дорогой свёкр подмигнул принцессе и обернулся к королеве. — Ваш сын сказал прямо, что не придёт. Именно из-за сегодняшней темы. Алисента поджала губы и не ответила. Лорд-десница подпёр голову рукой и переглянулся с Деймоном. Тот кивнул, подхватил стул, предназначенный для Эйгона, и поставил его рядом с Рейнирой. Лейнор благодарно улыбнулся и, опираясь на трость, сел рядом с женой. Деймон же остался стоять, опираясь руками на спинки их стульев. Как волшебный страж-хранитель. Рейнира едва смогла подавить улыбку. Не стоило злить Алисенту слишком сильно. Она и так была не в духе из-за сына. Да и наблюдать соперницу в окружении двух мужчин… Не слишком приятно. — Раз мы закончили с формальностями, — лорд Стронг сложил руки на столе, обвёл взглядом всех присутствующих и остановился на Алисенте. — Вернёмся к делу, — королева нехотя кивнула. — Юные принцы уже достигли зрелости… Корона уже несколько лет получает письма со всех Семи Королевств, — он перевёл глаза на Рейниру. — А с тех пор, как принц Деймон отпраздновал шестнадцатые именины, их количество возросло ещё больше. Принцесса отвела взгляд, чувствуя, как дядя сжимает руку на её плече. Сын наследницы Железного Трона, конечно же, самый завидный жених. С тех пор, как отец женился второй раз… Да даже ещё раньше, мама ведь тоже была не совсем Таргариеном. Многие из лордов откладывали деньги на строительство своих драконьих убежищ. Последнее появилось в Харренхолле шестнадцать лет назад. И оно должно остаться последним. — Мы не можем позволить себе дальнейшее расползание власти над драконами, — проговорила Рейнира сквозь зубы. — Не в обиду вам, милорд, — она бросила взгляд на десницу. — Но я считаю, что дому Таргариенов пора вернуться к своим традициям и сохранить юных принцев внутри себя. — Разумно, — Алисента слегка нахмурилась — соглашаться с уколом против себя было не приятно. — Именно поэтому я считаю, что Эйгон должен жениться на Хелейне. Это было бы в духе традиций дома. Рейнира буквально спиной почувствовала, как Деймон напрягся, и положила руку поверх его пальцев, лежащих на её плече. Алисента — последний человек за этим столом, кому стоило бы говорить о традициях дома. Именно из-за неё всё и началось… — Его Милость угнетает раскол внутри семьи, — лорд Стронг достал свою главную карту — только он продолжал регулярно общался с королём, членам семьи видеть его было тяжко. — Поэтому я возьму на себя ответственность предложить другой вариант… Лейнор аккуратно коснулся её руки под столом, и Рейнира благодарно сжала его тёплые мягкие пальцы. Всё-таки он был хорошим мужем во всех смыслах, кроме постели. — Что вы хотите предложить, милорд? — Алисента решилась нарушить тишину первой. — Вы знаете лучшую невесту для моего сына? — она нахмурилась, словно только что уловила, куда клонит десница. — А Хелейне почти двадцать… — Принц Деймон — уже взрослый мужчина, — медленно произнёс лорд Лионель, не глядя на принцессу. — Его Милость считает, что лучшего жениха для принцессы Хелейны вы не найдёте во всех Семи Королевствах. А принц Эйгон… Он замялся, глядя то на лорда Корлиса, сидящего прямо напротив, то на Лейнора, который напряжённо молчал, глядя на каменный шар в руках десницы. — Продолжайте, лорд Стронг, — Рейнира злорадно улыбнулась, сжимая тёплые пальцы под столом. — Уверена, мой муж и его лорд-отец очень хотят узнать, что вы запланировали по поводу Эйгона. — Читаешь мои мысли, дорогая невестка, — голубые глаза лорда Велариона стали темнее, словно принц рассказал ему не только о своём нежелании идти на заседание, но и обо всём остальном. — Мне не нравится то, о чём я думаю, — Лейнор угрожающе сощурился, глядя на десницу. — Вы же не предложите выдать нашу дочь за Эйгона? Нет ведь? Лионель отвёл глаза, не осмелившись ничего ответить. Лейнор, не бывавший в столице последние два года и не живший с этой мыслью каждый день, был готов убивать. — Милорд, Висенье всего восемь! — Деймон громко усмехнулся — его присутствие здесь вовсе не требовалось, ибо любящий отец прекрасно справлялся сам. — Я… — он оглянулся на жену и получил ободряющую улыбку в ответ. — Мы не позволим связать дочь брачными обязательствами так рано… Тем более с Эйгоном. — Тем более с Эйгоном? — Алисента приподняла бровь и поджала губы. — Что вы имеете ввиду? — Скольких бастардов он сделает до того, как сможет возлежать с юной принцессой? — Деймон наклонился ближе к столу, почти прижимаясь животом к её голове. — Не сочтите за оскорбление, Ваша Милость, — он не дал королеве ответить. — Но в Блошином Конце юного принца знают лучше, чем в Красном Замке. — Не вам рассказывать об этом совету и короне, мой принц, — Алисента сощурилась. — Вы… — Я не претендую на брак с юной принцессой, — Деймон не стал отпираться, а просто проигнорировал всю грязь, которую она приготовилась на него вылить. — Милорд, — он перевёл взгляд на десницу. — Неужели у вас и у Его Милости, — подчёркнул он последние слова, — нет других вариантов для принца? Скажем, более взрослых? — На самом деле, — Корлис, в отличие от своего сына, был спокоен, как настоящий Морской Змей. — Принц Эйгон предложил мне другой вариант. — Другой вариант? — лорд Стронг вздрогнул — такого поворота он не ожидал. — Какой? Рейнира оглянулась на него. Она понятия не имела, что именно сказал ему принц, но почему-то ей казалось, что это не понравится никому из присутствующих. — Алисса, — одно слово, и на зал опустилась тишина. Рейнира оглянулась на Деймона, но тот молчал, глядя куда-то в окно, вдаль, туда, где разминал крылья Караксес. Алисса… Это был тот самый безопасный вариант, который спас бы её маленькую девочку от пьяного монстра, которым всегда представлялся ей младший брат. Чужая дочь всегда лучший вариант, чем своя… — Такого не будет, — наконец осознав сказанное, лорд Стронг сжал пальцами край стола. — Почему же? — Корлис не собирался сдаваться. — Как решать судьбы чужих детей, так всё в порядке, но когда речь зашла о собственной внучке… — Я сказал, такого не будет, — отрезал он. — После того, как её выгнали из дворца… Алисента поднялась и вышла вон. Лионель только смотрел ей в след.***
Под красно-чёрным крылом Эмбер свистел холодный ветер, Алисса зажмурилась и запрокинула голову, чувствуя, как прохладные потоки уничтожают все мамины усилия сделать дочери приличную причёску, достойную Красного Замка. Но ей было всё равно — почему-то она была уверена, что принц Эйгон будет рад её видеть любой, растрёпанной или причёсанной, спокойной или полной детского восторга. Их с Эмбер накрыла огромная тень, и Алисса открыла глаза. Вхагар зависла над ними буквально на пару мгновений, перекрывая солнце, и, перевернувшись вокруг себя, переместилась ниже, так что дочь увидела родителей. Отец прижимался к матери, обхватив её обеими руками, а она смеялась, довольная, как сытая кошка. Конечно, Вхагар никогда её не сбросит, но до отца ей дела нет… Возможно. Алисса никогда не могла точно сказать, о чём думает эта вредная древняя бабка в теле дракона. — Gīda ilagon, Vhaegar, — услышала она голос матери, веселый и беззаботный. — Ñuha valzȳrys iksis zūgagon. — Pirtirys, — проворчал в ответ отец, явно надеясь, что дочь его услышит. Эмбер недовольно зарычала, и Вхагар ответила ей протяжным звуком, слишком напоминающим смех. Алисса перегнулась через седло и нежно провела пальцами по чёрной блестящей чешуе. Драконица мотнула головой, словно говорила: «Да поняла я, поняла, глупый ты человек!» — Вижу город! Алисса подняла взгляд к горизонту. Вдалеке виднелась красновато-белая точка, в которой сложно было узнать Королевскую Гавань, а за ней — голубая полоска моря. Она сглотнула слюну. Уже совсем скоро. Совсем скоро она снова будет в Красном Замке. Столько лет прошло! Алисса закусила губу, чувствуя, как её накрывает волной невиданного доселе страха. Что изменилось с тех пор, как она улетела? Дядя по-прежнему тенью следует за королевой или она уже избавилась от него? А кузен? Насколько сильно он возмужал? Понимает ли маленькая кузина столько же, сколько она в её возрасте? А главное… Насколько сильно изменился Эйгон? Стоило ли вообще лететь в столицу ради него? Королевская Гавань становилась всё ближе, а сомнения — всё крепче. А если его письмо — просто пьяный бред или очередная шутка? К чему это всё приведёт? Чего он хочет на самом деле? Крепостная стена промелькнула под крылом, и Алисса прижалась к седлу. Кажется, когда-то всё здесь было больше… Или она просто выросла? Алисса подняла глаза и почувствовала, как сердце пропустило удар. Над белым куполом Драконьего Логова наворачивал круги золотой дракон.***
Лейнор поднял голову, силясь охватить взглядом весь масштаб Вхагар. Деймон сделал полшага назад, но отец успел схватить его за запястье, не давая сыну сбежать. Стоящая с другой стороны дочь недовольно качнула головой. — Расслабься, братец, — сделав шаг вперёд, Висенья протянула руку к огромной голове. — Она тебя не тронет. — Почему ты так уверена, сестрёнка? — пробурчал в ответ Деймон, и Лейнор буквально чувствовал, как быстро бьётся его сердце. Дочь не ответила, и отец мог её понять — зачем разговаривать с людьми, когда на тебя обратил внимание древнейший из живых драконов. Маленькая тоненькая ручка коснулась крупной зеленовато-бронзовой чешуи, и Вхагар шумно выдохнула, раздувая огромные ноздри. Но пасти не открыла, только смотрела, как маленькая девочка, лишённая страха, касалась её подбородка. — Iksan biare naejot ūndegon ao isse Dārys Tegorīr, — почти пропела Висенья, глядя в глаза огромной драконицы. — Iksā rōvēgrie, Vhaegar. — Пфф, — Вхагар пихнула её мордой, но девочка устояла на ногах, только обхватила руками драконью челюсть. — Arlī, Vhaegar, — голос сестры, знакомый, родной, звучал так же, как и восемь лет назад. — Arlī! Драконица нехотя послушалась, отползая немного назад. Висенья отряхнулась, понимая глаза на гостей. Серьёзные сиреневые глаза. Глаза Рейниры. — Тётушка! — она широко улыбнулась, словно ничего не случилось, и подбежала к ней. — Сир Харвин! — Висенья, — муж сестры поднял чужую дочку и прижал к себе крепко, как свою. — Ты так выросла… — И правда, — Лейна погладила племянницу по голове и оглянулась на брата. — Мы помним её совсем малышкой… — Сестра, — Лейнор раскинул руки, и она крепко обняла его. — Я так скучал… И дети тоже. — Ага, — Деймон рассмеялся, глядя, как Харвин сажает Висенью на плечи. — Мне вас не хватало… Не только вас. Он вскинул голову, глядя на то, как танцуют в небе два юных дракона — чёрный и золотой. Огонь и уголь — они не могут существовать друг без друга. Так сказала Хелейна перед тем, как они отправились навстречу сестре и её семье. В тот момент, когда они увидели в небе золотого дракона и поняли, что Эйгон их опередил. — Она скучала по нему, — пояснила Лейна, поняв, куда все смотрят. Деймон поджал губы, и Лейнор вздохнул. Отец говорил, что Эйгон действительно этого хочет, но только теперь он видел, что это так. Он был прав… Снова. — Он тоже, — Висенья прижалась к голове дяди, глядя в небо. — Он тоже.***
Острые плечи плавно двигались вслед за руками, а ноги двигались по каменному полу бесшумно, словно Деймон был не человеком, а котом. Огоньки поблёскивали на остром клинке из валирийской стали, словно его меч вобрал в себя все свечи в этой огромной септе. — Раз, — прошептал принц сам себе, совершая быстрый разворот вокруг своей оси. — Два, — он развернулся снова. — Три, — валирийская сталь запела, встретившись со своей сестрой. — Деймон! — принц опустил меч, глядя в горящие глаза, что в темноте казались фиолетовыми. — Не ожидал тебя здесь увидеть… — А я знал, что найду себя здесь, — Деймон ухмыльнулся и, пройдя мимо него, убрал Тёмную Сестру в ножны. — Познакомишь меня с этой юной леди? — Ах, это, — он поднял меч, и огоньки вновь пробежались по чёрному переливающемуся клинку. — Это Алая Роза. — Алая Роза, — тонкие губы растянулись в довольную улыбку — он будто пробовал это имя на вкус. — Ты или Корлис? — Я, — Деймон слегка улыбнулся в ответ, наблюдая, как он любовался огненными переливами. — Дед посчитал, что так у нас будет более мощная связь. — Это как с драконами, — сиреневые глаза сверкнули в темноте, отражаясь в клинке. — Всё правильно. Несколько мгновений они молчали, любуясь клинком, огнями и друг другом. Деймон облизнул губы, глядя, как горящие сиреневые глаза скользят по острию, как платиновая голова будто бы поглощается пламенем, как тонкие пальцы едва не касаются чёрного металла, который почти поёт от жара живых душ. — Ты знал, что найдёшь меня здесь, — всё-таки решился спросить принц. — Почему? — Завтра — твой первый турнир, — Деймон наконец посмотрел ему в глаза. — Я знаю тебя не первый год, мелкий… Понимаю, что тебе страшно. — Ничего подобного! — он отвернулся, чтобы не было видно, как кровь ударила в лицо. — С чего ты взял? Ехидный смех эхом раскатился под сводами септы, и бледные руки обожгли его щеки своим прикосновением. Словно они и без того не горели! Алая Роза жалобно звякнула о пол. — Мелкий… — в голосе его слышались строгие нотки. — Ты правда думаешь, что можешь меня обмануть? — Нет, — Деймон опустил глаза, касаясь пальцами его тонких запястий. — Не думаю. Просто… — Что? — Мне стыдно признаться в таком, — принц робко поднял на него глаза. — Тем более, тебе… Деймон качнул головой и, отпустив его многострадальное лицо, притянул к себе. Принц укнулся носом в тёплое родное плечо. Почему-то именно здесь, в его объятиях, он чувствовал себя безопаснее всего. С самого детства. — Я был примерно в твоём возрасте, когда впервые выступил на турнире, — прошептал Деймон прямо ему в макушку. — Я тоже боялся… Ровно до первого противника. — Мм? — принц прижался к нему сильнее. — Когда ты первый раз оказываешься на земле и смотришь в небо, — он рассмеялся, весело и даже беззаботно. — Перестаёшь бояться. — Осознаёшь, что это не смертельно? — Вроде того, — Деймон пожал плечами. — Знаешь что… — А? Они отстранились друг от друга. Сиреневые глаза вновь горели. — Подбери свою Алую Розу, — он широко улыбнулся. — У меня тоже есть для тебя подарок.***
Очередной рыцарь вспахал песок своим шлемом, и Эйгон торжествующе поднял своё позолоченное копьё. Толпа ответила ему ликующим рёвом. Эймонд откинулся на спинку кресла и оглянулся на сидящую рядом с родителями Алиссу. Она сцепила руки на коленях и закусила шоколадную губу, скользя глазами по новенькой чёрной броне и золотому плащу. Почти что облизывая взглядом. И это при том, что он не разговаривал с ней с тех пор, как Эмбер коснулась лапами песка перед Драконьим Логовом. — А он не так плох, как я думал, — прошептал Деймон, склоняясь к сидящей рядом Рейнире. — Я бы даже сказал, хорош. — Хах, — она дёрнула плечом, словно хотела отпихнуть его. — Если бы ты наблюдал его последние два года, ты бы не удивился. Висенья, уютно пристроившаяся между родителями, прикрыла рот рукой, скрывая свой смех. Конечно, ведь совсем недавно именно она сказала это своей матери. Когда они в очередной раз фехтовали во дворе… Эйгон тем временем подвёл своего чёрного жеребца к королевской ложе и величавым движением протянул к ним позолоченное копьё. Конечно… Он спешил уже троих противников подряд. Мать дёрнулась, чтобы встать, но Алисса опередила её. — Мой принц, — чёрный венок с жёлтыми цветами медленно сполз по его копью. — Вы невероятно хороши сегодня. — Благодарю, моя леди, — Эйгон улыбнулся, лучезарно, как никогда. Он поехал дальше, скрываясь от взора младшего брата. Мать сжала губы, но ничего не сказала. Отец шумно выдохнул и слабо улыбнулся. Шире не позволяло его состояние. Лорд Корлис же внимательно следил за внучкой, а когда она села на своё место, наклонился к жене и что-то прошептал. Рейнис поджала губы и ничего не сказала. — Принц Деймон из дома Таргариен! Эймонд почувствовал, как сжалось горло, и закинул ногу на ногу. Мать недовольно поджала губы, но промолчала. Над песком, уже напоённом кровью многочисленных рыцарей, величаво возвышался рыцарь на белом коне. Чёрная броня показалась принцу знакомой, но когда Деймон подъехал ближе, он понял, почему… Массивный шлем с драконьими крыльями и красным хохлом ответил на все вопросы. Когда он поднял к небу своё красное копьё, толпа ответила ему ликующим рёвом. И Эймонду почему-то казалось, что Эйгона приветствовали не так громко. — Брат, — отец рассмеялся и тут же закашлялся. — Это… — Дамы могут подарить рыцарям венок, — Деймон смотрел не на брата, а на своего любимца, который легко выбил первого противника из седла. — У меня свои способы высказать свой фавор. — Справедливо, — отец сложил руки на груди. — Несомненно, ты имеешь на это полное право. Эймонд прошёлся взглядом по чёрным узорам на его груди. Удивительно, но доспехи старшего тёзки сидели на Деймоне, как влитые, словно он родился и вырос именно для них. Должно быть, всё дело в имени… Очередной рыцарь вспахал своим шлемом песок, и юный принц победно вскинул копьё. Эймонд почувствовал, как жарко тянет внизу живота. В драконьих доспехах, на белом коне, с победно поднятым оружием Деймон был прекрасен. Восхитительно прекрасен. — Золото дороже серебра, — прошептала Хелейна, прижимаясь к плечу брата. — Даже если испачкано в крови. Очередной противник был вынужден покинуть поле боя пешком. Деймон подъехал к королевской ложе, как до этого Эйгон. На этот раз мать уже встала первой. — Воин, что направляет армии в бой, — она подняла свой венок, зелёный с красными цветами. — Дай мощи воинам нашим… Деймон замер на места, широко раскрыв глаза. Никто не ожидал такого. и он в том числе. А Эймонд — меньше всех остальных. Почему мать решила отдать свой фавор ему? Неужели из мести Эйгону и Алиссе? Или что-то другое сподвигло её на это? И почему она читает Деймону молитву? — Чтобы удары их были точны, а разум — холоден, — зелёный венок спустился по кроваво-красному копью, и Деймон сглотнул, не найдя в себе сил ответить. — Принц Эйгон из дома Таргариен! — объявил тем временем глашатай. Конечно… Это была месть бунтующему брату, который посмел принять подарок от любимой девушки, а не от своей матери. Сын ускользал от неё всё дальше, а она… Больше не имела над ним власти. Тем более, в присутствии Алиссы. Белый конь встаёт напротив чёрного, два копья поднимаются вдоль ограждения, и время будто бы замирает. Эймонд наклоняется вперёд, чтобы лучше видеть. Оба коня срываются с места. Красное копьё твёрдо целится в грудь противника. Золотое же резко опускается вниз, целясь в ноги коня. — Ах ты ублюдок! — Деймон вскакивает, понимая, что происходит. Белый конь падает вперёд, ломая шею. Неожиданно хрупкая фигура в чёрных доспехах перекатывается по песку и замирает лицом вверх. Эйгон победно поднимает копьё, и толпа ликует. — Деймон… — Эймонд не сводит глаз с маленькой чёрной фигурки, что всё ещё лежит на песке. — Он не двигается… Эйгон оборачивается, словно слышит слова брата. Воткнув копьё в песок, он спрыгивает с коня и бросается к лежащему на песке Деймону. Упав на колени рядом с ним, брат с трудом стаскивает с него шлем и поднимает голову к королевской ложе. — Мейстера! — Эймонд не видит его лица, но голос звучит на грани истерики. — Он ещё жив!