Серебро растворяется в пене,
Моря взгляд устремлён в небеса.
Юный принц, кровь горячая в венах,
Не заглянешь ли правде в глаза?
Черноводная впадала в море по чёткой границе, обозначенной морской пеной. Море было голубым, как глаза Лейнора и его сына, но река… Она была воистину Черноводной. — Джофф, — Рейнира прижалась к нему сбоку, слегка касаясь локтя тонкими горячими пальцами. — Есть не будешь? — даже закованный в доспехи, он чувствовал её жар. Он оглянулся на заставленный явствами стол и двух детей с лицом Лейнора — восьмилетнюю девочку в бирюзовом платье и почти взрослого парня в чёрном костюме для полётов. Таком же, что когда-то носила Рейнира. Да и сейчас иногда носит. Ей стоило бы летать почаще, подумалось ему. Деймон наложил себе мяса в меду и спокойно ужинал, когда Висенья залезла на колени к брату, который тут единственный занимался делом, и украла кусок прямо с его вилки. — Сестра! — воскликнул он и стукнул её по макушке несчастным столовым прибором. — Совсем обнаглела! Висенья спрыгнула на пол и, показав брату язык, спряталась под плащом своего верного рыцаря. Джоффри рассмеялся и откинул белую ткань в сторону. Девчонка обхватила его за пояс, пряча лицо в его броне. Будто так Деймон её не заметит… — Пф, — не оценив её усилий, он снова принялся за мясо. — Висенья, ну что это такое… — Отстань, — пробурчала она, прижимаясь к Джоффри ещё ближе. — Вся в Деймона, — Рейнира погладила дочь по волосам, прошла к столу и налила себе вина из кувшина. — Вот как так получилось? — С кем поведёшься, от того и наберёшься, — Джофф поднял девчонку на руки и сел за стол и подал ей кусок пирога с мясом и капустой. — Гвупофть, — Висенья откусила от пирога, но даже полный рот не остановил её. — Кхм, — она проглотила кусок. — Он не здесь уже сколько… Почти два года? — Не говори с набитым ртом, — Джоффри погладил её по голове, перебирая длинные волнистые пряди. — Но ты права, моя принцесса… Война слишком затянулась. — Ты скуфаешь по папе? — Висенья запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо, но продолжила жевать. — А по Деймону? — Конечно, — он поцеловал её в лоб и подхватил со стола яблоко. — А кто-то из вас нет? Деймон-младший грустно улыбнулся и уткнулся в тарелку. Вот кто точно скучал по ним обоим одинаково. До того, как уехать на войну, оба отца проводили почти всё свободное время с мальчиком, а потом просто исчезли. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, но всё же… — Ночью пришло письмо от Лейнора, — Рейнира расположилась в своём кресле поудобнее и отпила из своего кубка. — Что там? — спросили её сразу три голоса. Принцесса загадочно улыбнулась, обводя пальцем край тарелки, и достала из широкого рукава маленький свиток. Джоффри улыбнулся — обычно Лейнор писал ему, но теперь наконец удостоил жену парой слов. Как мило с его стороны… Он сжал зубы — ожидание слишком затянулось. Слишком долго его любимый был далеко. — Дорогая жена, — прочитала Рейнира с лёгкой улыбкой. — Приветствую тебя и посылаю самые горячие объятия, — от Деймона, несомненно. — Как поживают дети? Сын уже догнал меня по росту? — Пф, — фыркнул тот и налил себе вина. — А про меня не спросил, — проворчала Висенья и засунула в рот остатки пирога — она явно не сильно переживала по этому поводу. — На завтра отец запланировал генеральное сражение, — продолжила тем временем Рейнира. — Так что, возможно, завтра всё закончится и мы вернёмся домой, так или иначе. — Они ведь победят, правда? — Висенья смотрела на мать широко раскрытыми сиреневыми глазами. — Конечно, сестрёнка, — Деймон выпил залпом бокал. — Там же дед, отец… Деймон в конце-концов! Какая интересная градация… Впрочем, мальчишка прав. Лорда Корлиса и правда сложно забыть. — Я соскучился по всем вам, — закончила Рейнира и подняла голову — из её сиреневых глаз на семью смотрел Лейнор. — Поцелуй от меня детей, — она сделала драматичную паузу. — И Джоффа тоже. Деймон усмехнулся, прикрыв рот рукой и глядя на Висенью и Джоффри. Не выпуская кубка из рук, Рейнира медленно прошествовала к сыну и подарила ему поцелуй в лоб. Лейнор когда-то делал точно так же… Интересно, считает ли он сына слишком взрослым для подобного или ещё нет? И будет ли когда-нибудь? — Хи-хи, — Висенья охотно подставила матери лоб и прижалась к Джоффри, когда она выпрямилась и заглянула в его глаза. — Это от Лейнора, — хитро улыбнулась она и, положив ему руку на затылок, чтоб никуда не делся, и припала к его губам в глубоком нежном поцелуе. Джоффри прикрыл глаза, принимая свою заслуженную компенсацию за долгую разлуку. Её губы были мягкими и кисловато-сладкими от вина. Как у Лейнора в момент отъезда.***
Мягкая перина наконец позволила расслабить уставшую спину, и Лейнор вытянулся на постели, чувствуя, как хрустит позвоночник. А ведь ему было только слегка за тридцать, откуда эти старческие звуки? — Пекло… — острая боль охватила всю ногу, хотя рана была на бедре. — А? — не оборачиваясь к нему, Деймон снял шлем и, положив его на стол, принялся за наплечники. — Нога, — Лейнор чуть поёрзал, пытаясь найти наиболее безопасное положение для раненой конечности. — Хах, — следом за наплечниками последовали перчатки. — Я говорил, тебе не стоит участвовать в сражении. — В бою всё было хорошо, — он пожал плечами и закрыл глаза рукой. — Кх… Деймон сел на постель и коснулся его лба ладонью. Она была горячей, как драконий огонь. — Жара нет, — он провёл пальцами по виску и медленно убрал руку. — Дать тебе макового молока? — тонкие губы сжались в линию. — Мне больно смотреть, как ты превращаешься в Визериса… — Да иди ты! — слегка оскорблённый таким сравнением, Лейнор убрал руку с лица, чтобы шлёпнуть его по лбу. — Твой брат умирает последние лет пятнадцать… Не сравнивай! — Дольше, — Деймон нервно дёрнул плечом. — С тех пор, как женился второй раз. — Ну вот, — Лейнор закинул одну руку за голову. — А я всего лишь получил стрелой в бедро. — Ходить будет сложно какое-то время, — принц пожал плечами и отвёл взгляд, глядя на сваленные у входа палатки доспехи, свои и его в перемешку. — Зато будет повод почаще летать с сыном. Рейнира писала, что уже Звёздная Искра догоняет Сиракс по размерам… А ещё, — он не скрывал радости, — Висенья уже пробует летать. — Зелёная Дева тоже растёт, — проговорил очевидное он, довольно улыбаясь. — Хорошо… Лейнор помнил момент, как драконица была не больше кошки, как спала в колыбели, обнимая крыльями маленькую Висенью. Как они обе плакали, когда пришло время переселять драконицу в Логово. — Думаю, они обе счастливы, — задумчиво проговорил он. — Они ведь были очень близки в детстве… Деймон упал рядом и повернулся набок, чтобы смотреть в лицо собеседнику. Зачем-то… — Знаешь, — он подпёр голову рукой. — Я раньше не завидовал тем, кто имел дракона с рождения… Но глядя на наших детей, — бледные губы вздрогнули в лёгкой ухмылке. — Я завидую. — Караксес готов убить за тебя, — не особенно уверенно произнёс Лейнор. — Да, — Деймон фыркнул. — Но я не обнимал его в колыбели. — Зато он выбрал тебя… Лейнор повернулся к нему, но увлечённый своими мыслями принц смотрел куда-то мимо его лица, сиреневые глаза бегали из стороны в сторону, словно он читал какое-то невидимое письмо. Он коснулся бледной щеки пальцами. — Лейнор, — его губы вздрогнули в неловком вздохе. — Завтра полетим домой… Как думаешь, Деймон всё ещё тренируется по утрам? — Наш сын всегда пытался быть похожим на тебя, — Лейнор рассмеялся, прижимаясь лбом к его лбу. — Хочешь посмотреть? — Хочу проверить, — улыбка Деймона стала зловещей, и где-то в её глубине он увидел огненные всполохи и отблеск клинков. — Насколько он в действительности похож на меня. — Внешне не скажешь, — Лейнор смотрел в его глаза и не мог не улыбаться. — Но мне кажется, больше, чем ты думаешь. Деймон коснулся губами его губ. Они имели металлический привкус крови.***
Огромная септа освещалась тысячами свечей, но их слабый огонь не мог разогнать всю темноту этого места. Днём оно было не таким зловещим, но принц привык приходить сюда ночью. Потому что именно здесь он играл с огнём в детстве. «Iksi ānogar hen zaldrīzes ānogar», — говорил Деймон, проводя ладонью над свечой, а он смотрел на него снизу вверх, широко раскрыв глаза. — «Perzys kostagon daor ossēnagon zaldrīzes». Прикрыв глаза, принц представил эту картину во всех деталях. Он буквально видел, как высокая фигура в чёрном наклоняется к нему и вкладывает в доверчиво протянутые детские руки только что зажжённую свечу. Как горячий воск стекает на нежные пальцы, слегка прижигая, но не причиняя вреда. Даже тёплый поцелуй в лоб всплыл в памяти с предельной чёткостью. — Iksā perzys, valītsos, — одними губами повторил принц слова, что тогда говорил Деймон. — Zālagon. — Кто здесь? — послышал ему испуганный женский голос, слишком знакомый, чтобы сомневаться. — Ваша Милость, — подойдя ближе, он поклонился королеве. — Прошу прощения… Я прервал вашу молитву? — Не берите в голову, мой принц. Алисента даже не встала, чтобы поприветствовать его. Деймон и не ожидал от неё подобной любезности. Знал, что у неё нет причин любить его. И она знала, что он знал. Принц опустился на колени и, облокотившись на каменное ограждение, сложил руки вместе. Краем глаза он все ещё видел королеву. В темноте при свечах она казалась старше, чем при свете дня. Тёмные круги пролегли под глазами, холодными и почти безжизненными, между бровями появилась морщина, которая уже не разгладится, а губы сжались в тонкую сердитую линию, одним своим видом говорящую, что Алисента, как всегда, не была полностью честна. Всё-таки, он помешал ей. Отведя от неё взгляд, Деймон провёл рукой над пламенем. Интересно, о чём она молится… О процветании и благополучии государства? Вряд ли, подобный запрос скорее принадлежал бы лорду Лионелю… О здоровье короля? Или о его скорейшей кончине? Или, быть может, как и он, добрая королева пришла помолиться о победе на Ступенях и благополучном возвращении победителей? — Почему вы так смотрите на меня, мой принц? — её голос, холодный, строгий, прервал поток его мыслей. — У меня что-то на лице? — Вовсе нет, моя королева, — он слегка усмехнулся, платя ей той же монетой. — Я задавался вопросом, о чём вы молитесь, — её губы плотно сжались. — Конечно, это ваше личное… — Я уже давно не молюсь, только размышляю, — Алисента качнула головой, и на мгновение ему показалось, что в холодных глазах промелькнул огонёк… Или это был лишь отблеск свечи? — Боги уже дали мне всё, что я просила… — бросив на него быстрый взгляд, она продолжила. — Удачное замужество и троих детей… Разве может быть более удачное замужество, чем с королём? «Глядя на ваше лицо, не подумаешь, что оно удачное, Ваша Милость», — подумал Деймон, слегка морщась, а вслух сказал: — Учитывая традиции дома Таргариен, вам и правда несказанно повезло, — это прозвучало ироничнее, чем он рассчитывал. — Ваши сыновья выросли отличными фехтовальщиками, а дочь — писанной красавицей. Вы ведь этого просили? — Какая мать будет просить иного? — Алисента едва заметно пожала плечами. — Но вот мой муж состарился, а дети… — она слегка склонила голову. — Раньше Эймонд каждый раз сопровождал меня сюда. До того, как вы подарили ему дракона. — Он нашёл его сам, — Деймон хотел возразить, но понял, что это бесполезно — дело было вовсе не в этом… — Таргариены ближе к богам, чем к людям, — повторила королева извечную поговорку. — К чему молиться, если у тебя есть дракон? — она слегка приподняла одну бровь. — Именно поэтому мне так удивительно видеть вас здесь. Откровение на откровение, да, Ваша Милость? Принц чуть повернул голову, чтобы посмотреть ей в глаза. — Мой дед, — воспоминания о нём пахли мокрой древесиной и морской солью, — как-то сказал, что человек молится, чтобы убедить себя, что у него есть власть над тем, что на самом деле ему не подвластно. И на самом деле он знает об этом. — Лорд Корлис — мудрый человек, — Алисента чуть склонила голову набок, как делают птицы и драконы. — Вы здесь из-за него, верно? Деймон отвёл взгляд. Она поймала его на слабости. Слишком внимательна, слишком хорошо понимает… Надо быть осторожнее. — Ему уже семьдесят пять, — принц смотрел на огонь и видел в нём улыбающегося Деймона, а за его спиной — оскаленную пасть Караксеса. — И у него нет дракона… Я думаю, это будет его последняя война. — Полагаю, что лорд Корлис заслужил спокойную старость, как никто другой, — на мгновение Деймону показалось, что она говорит искренне. — Отец писал, что дед планирует генеральное сражение, — память услужливо подкинула поцелуй матери с Джоффри, но принц отмахнулся от него почти с раздражением — сейчас было вообще не время вспоминать подобное. — Если я хоть что-то понимаю в военном деле, оно уже закончилось. — Но ни воронов, ни гонцов ещё не было, — Алисента кивнула — она поняла всё слишком хорошо. Признавая поражение, Деймон достал из рукава свёрнутый вчетверо лист бумаги, исписанный мелким почерком. — Сир Джоффри помог мне написать молитву, — он пододвинулся к королеве чуть ближе, и она неожиданно тепло улыбнулась — видимо, её порадовала мысль, что самостоятельно принц сочинить подобное не в состоянии. — Может, вы могли бы прочитать её со мной, Ваша Милость? — Разумеется, — Алисента тоже пересела чуть ближе — достаточно, чтобы видеть бумагу, но не достаточно, чтобы прочитать её. — Начинайте, мой принц. — Кузнец, что разжигает подземное пламя, — начал Деймон, и королева повторила за ним с лёгкой улыбкой. — Дай оружие воинам нашим, пусть клинки их будут остры, а доспехи — прочны. — Воин, что направляет армии в бой, — угадала Алисента следующую строчку. — Дай мощи воинам нашим, — Деймон сам не заметил, как улыбнулся ей. — Чтобы удары их были точны, а разум — холоден. — Неведомый, что подстерегает в темноте, — королева смотрела не в бумагу, а на огонь. — Обойти наших воинов стороной, чтобы вернулись они в отчий дом в целости и сохранности. Интересно, насколько она действительно этого хотела? Он смотрел ей в лицо и не верил. — Старица, что знает всё обо всём, — Деймон смял бумагу и бросил в огонь. — Освети им путь. Чтобы бури и склоки не коснулись их. Он облокотился лбом на сложенные руки. Огонь отбрасывал причудливые тени на каменное ограждение. И в этом танце принц отчётливо видел острые драконьи крылья и трепещущие паруса кораблей. Но это продолжалось лишь несколько мгновений… Их накрыла одна большая тень. — Не буду вам мешать, мой принц, — Алисента слегка коснулась его плеча и тут же отдёрнула руку, когда он повернулся к ней. — Доброй ночи. — Доброй ночи, Ваша Милость, — он слегка поклонился, не вставая. Когда дверь за ней закрылась, всколыхнув все свечи в септе, Деймон снова обратил свой взгляд на огонь, где догорала его детская наивная молитва. — Матерь, что любит всех детей своих, — закончил он в полном одиночестве. — Даруй мудрость воинам нашим, — пальцы сжались, стало почти больно, — чтобы не начинать новой войны.***
Дядя Эйгон отклонился вбок, уходя от удара, как молодое деревце под порывом ветра, и ударил в ответ. Деймон перехватил свою палку — это деревянный меч, сестрица! — обеими руками, останавливая условный клинок почти у своего носа. Сир Джоффри прикрыл рот рукой, чтобы никто не видел, как он улыбается. — Неплохо, дядя, — бронзовые губы улыбнулись, но голубые глаза смотрели прямо в сиреневые и взгляд их был серьёзен. — Ты почти убил меня. — Это не могло сработать, — возразил Эйгон, вытирая пот со лба. — Продолжим. Висенья склонила голову набок, чуть сжимая пальцы на краю ограждения, на котором сидела. Они оба выглядели уставшими, тяжело дышали, а волосы были мокрыми от пота, но она следила за их поединками с трёх лет и видела, что старший брат скорее прикидывается, чем действительно испытывает трудности. Маленькую сестрёнку это не удивляло — Деймон гонял его по этой площадке годами, было бы странно, если бы у него не отросло немного выносливости. Висенья скосила глаза на высокую худощавую фигуру в углу двора. Дядя Эймонд стоял, опираясь на свою палку — деревянный меч! — и внимательно следя за движениями Деймона. Острое лицо его было неподвижно, но глаза цепко следовали за тонкими руками, покрытыми бронзовой кожей, за выросшими за последние пару лет плечами, за длинными ногами, которые совершали свой смертоносный танец вокруг Эйгона. — Осторожно, родная, — тёплые руки обхватили её, но с ограждения не сняли. — Не упади… — Теперь точно не упаду, — Висенья прижалась к самому родному на свете телу. Мама притянула её к себе ещё теснее и удобно устроила подбородок на плече дочери. Взгляд её соскользнул вниз, туда, где сын и брат продолжали обмениваться ударами. — Кажется, они оба на пределе… — она задумчиво поджала губы. — Не совсем, — Висенья указала на Деймона. — Смотри. Эйгон отшатнулся от очередного удара, и палка остановилась буквально в ладони от него. Даже со своего места она видела, как натянулись жилы на запястье, а вена на виске аж потемнела. — Он сдержал, — мама удивлённо подняла брови. — Неужели жалеет его? Эйгон отшатнулся снова и, не удержавшись на ногах, упал на спину. Деймон бросил палку — деревянный меч — и наклонился над принцем. — Эй, ты в порядке? — его голос слегка дрожал, словно он действительно опасался, что причинил ему вред. — Эйгон? — Отстань, — тот отпихнул протянутую руку и сел, держась за голову. — Хватит с меня на сегодня. Деймон поднял голову на Эймонда, безмолвно спрашивая, что ему делать с этим придурком, но тот только пожал плечами — то ли не знал, что ответить, то ли ему было всё равно. Висенья не была уверена, какой вариант правдоподобнее. Почему-то ей казалось, что оба. — Отдохните, мой принц, — Джоффри подобрал оба деревянных меча. — Эймонд, помогите своему брату. — Я сам, — Эйгон встал и, слегка пошатываясь, отошёл в сторону, чтобы прислониться к стене и наконец отдохнуть. — Твоя очередь, брат. Эймонд подошёл, слегка улыбаясь. Он ждал этого момента больше часа и теперь с трудом скрывал удовольствие, глядя на то, как Деймон берёт оружие и разминает плечи. Мама задумчиво хмыкнула, прижимаясь щекой к виску дочери. — Не знала, что твой брат так хорош, — наблюдая, как они ходят по кругу, а Джоффри смотрит на них с гордостью, мама облизнула губы. — Может, если бы ты приходила посмотреть чаще, — Висенья фыркнула. — Знала бы. — Каюсь, — она рассмеялась, а брат тем временем попытался атаковать, но тут же был отбит и контратакован со свежими силами и убийственным расчётом. — Похоже, я многого не знаю о нашей семье. Эймонд нападал быстро и точно, контролируя каждое своё движение, но Деймон защищался такими же лёгкими и чётко выверенными взмахами, как и противник. Они будто бы танцевали, лишь иногда соприкасаясь палками — мечами! — и глядя друг другу в глаза. — Мой брат всё-таки измотал тебя, — заметил Эймонд, и хищная улыбка растянула его губы в пугающий оскал. — Защищайся, племянник. Новый удар — сверху слева — но Деймон легко ускользает от него, их воображаемые клинки лишь слегка соприкасаются. Он стремительно разворачивается, как в танце, и бьёт наотмашь, горизонтально, словно пытается вскрыть горло кончиком меча. — Это было близко, — громкий треск заставил Висенью зажмуриться, и когда она открыла глаза, то увидела, как Эймонд с ухмылкой на лице подбирает половину своей палки, что валялась на земле. — Вот это я называю «могло убить». Деймон не успел ответить. Сверху послышался слишком знакомый звук — хлопанье крыльев вперемешку с рёвом драконов. Эти голоса она узнала бы из тысячи. — Папа! Девочка вскинула голову, чтобы убедиться в своей правоте. Над ними парили два дракона — красный и серебристый.***
— Деймон! Только зайдя во двор, Порочный Принц был почти сбит с ног соскучившимся младшим тёзкой. Он даже растерялся, но Деймон-младший не собирался его отпускать, так что ему пришлось приобнять его за плечи и погладить по голове. — Я тоже рад тебя видеть, мелкий, — рассмеялся Деймон-старший. — Хотя, — наконец отодвинув его от себя, он прощупал разросшиеся за два года плечи. — Возможно, мне стоит прекратить тебя так называть. — Хах! — тот смотрел ему прямо в глаза, больше не задирая голову. — Племянники, — обойдя младшего тёзку, Порочный Принц раскинул руки в стороны, словно для объятий, но все присутствующие понимали, что любой, кто попробует воспользоваться этим жестом, получит кинжалом под рёбра. — А вы разве не рады меня видеть? Эймонд только набрал воздуха, чтобы ответить, но, конечно, его опередили… — Я рада, дядя, — Рейнира даже не пыталась это скрыть. — Вы только прилетели, — продолжая лучезарно улыбаться, она окинула его взглядом, который не прочитал бы только слепой. — Где ты успел потерять моего мужа? — Я здесь, дорогая жена. А вот и он, лёгок на помине… — Ты опоздал, — Рейнира послушно приняла от него поцелуй, но даже издалека было видно, что весь огонь моментально куда-то испарился. — Наш сын уже устал, — она смотрела на Лейнора, но говорила достаточно громко, чтобы слышали все. — Ничего подобного! — Деймон обиженно поджал губы — он делал так с детства, но в шестнадцать лет, возможно, стоило бы прекратить… — Я готов! — хотя нет, не стоило — так он становился особенно очарователен. Он отошёл на несколько шагов и выставил меч перед собой. — Что ж, посмотрим, помнишь ли ты, чему я тебя учил, — Порочный Принц смотрел на него с гордостью и улыбался улыбкой победителя. — Сир Джоффри, — он протянул руку в сторону. — Меч. Тот бросил ему палку и принц поймал её, даже не глядя в сторону рыцаря. Словно ничего для него больше не существовало. Ничего, кроме Деймона. Два шага, резкий удар сверху слева — ровно как тот, что несколько минут назад исполнил сам Эймонд, только быстрее в два раза — и Деймон-младший отскакивает, буквально отлетает, как если бы у него есть крылья. Но старший не собирается отставать и, развернув руку под невообразимым углом, бьёт горизонтально. — Так можно и голову срубить, — голос Эйгона дрожит — он в ужасе. — Да, — только и может ответить Эймонд, завороженно глядя, как Деймон подныривает под стремительно летящий деревянный меч и пытается рассечь колени. — Тебя это не беспокоит? Два Деймона снова расходятся, оставляя между собой не более трёх шагов. Эймонд качает головой. Нет, его не беспокоит. Он наслаждается этим смертельным танцем. Всё внутри горит, когда младший перекатывается по земле, и песок сыпется с его волос, когда он встаёт. Как старший нападает снова и снова, и всё равно безуспешно. Эймонд облизывает губы, глядя, как изгибается юное тело, уворачиваясь от стремительной деревянной палки. Как капли пота стекают по бронзовой коже, а серебряные кудри прилипают к шее. Как Деймон улыбается, хотя едва не валится с ног. — Попался, мелкий, — деревянный меч прижимается к взмокшей бронзовой шее, но вместо смертельной угрозы это напоминает объятия. — Думаешь? Едва уловимый блеск стали, и бледное лицо принца украшает самая торжествующая улыбка из возможных. Приглядевшись, Эймонд видит, что он прижимает кинжал к животу противника. — Я хорошо запомнил твои уроки, — Деймон-младший смеётся. Эймонд чувствует, как всё тело сводит судорогой, и отводит глаза, чтобы он не заметил, как на него смотрят. И встречается взглядом с братом. Тот быстро опускает глаза и тут же поднимает. — Добро пожаловать домой, — Эйгон поворачивается к бойцам и добавляет: — Дядя.***
— Так зачем мы здесь, напомни? — Эймонд язвил, как обычно, но продолжал следовать за ним, но Эйгону было достаточно — это самое большее, на что он мог рассчитывать. — Скоро поймёшь, — старший брат перепрыгнул через грязную вонючую лужу и последовал дальше по улице, вдоль слишком знакомых стен, кое-где покрытых кровью или чем похуже — Блошиный Конец не был гостеприимным местом, особенно для обитателей Красного Замка. — Не уверен, что мне тут будут рады, — младший брат тяжело вздохнул и последовал за ним, демонстративно положив руку на рукоять меча. — Даже спустя столько лет… — Если бы ты не тыкал в людей мечом, — заметил Эйгон, заворачивая за угол. — Такой проблемы бы не было. — Он схватил меня за задницу, — Эймонд сжал его плечо и развернул к себе. — Я похож на шлюху, а? — Ну, — он понимал, что ему влетит за такое, но не смог остановиться. — Тогда ты был симпатичнее. — Да иди ты! — фыркнул брат и оттолкнул его. Эйгон привалился спиной к стене и рассмеялся, глядя, как Эймонд — сама невинность, видят боги! — растирал лицо, красневшее даже от такого сомнительного комплимента. Но ведь брат и правда был симпатичным! Если бы принцу нравились мальчики — хотя младший брат уже был скорее мужчиной — они бы давно уже покувыркались. Хотя бы однажды. — Прости, — пробормотал Эйгон, потирая ушибленный затылок. — Я понимаю, что тебе моё мнение до задницы, — брат фыркнул в ответ. — Если хочешь, спроси у Деймона. Эймонд отвернулся, глядя куда-то в тёмное ночное небо. — В этом всё дело? — наконец догадался он. — Ты собирался предложить мне шлюху… — Собирался, — сдался Эйгон, поднимая руки. — С тех пор как он подрос, их количество, ну знаешь… Заметно увеличилось. — То есть… Эймонд сплюнул на землю. Ему не нужно было говорить вслух всё, что он думал, старший брат и так знал, что младший презирал эту привычку простого народа делать из знати развлечение — акробатов, клоунов, шлюх… Но юный принц Деймон — для брата была совершенно отдельная история. — Я никуда не пойду, — Эймонд покачал головой. — Это отвратительно. — Почему? — Эйгон догадывался, каким будет ответ, но отчего-то хотелось вывести его на откровенность. — Слушай, — он опёрся рукой рядом с головой брата, но ему казалось, что он собирался ударить его. — Если ты трахнул каждую девчонку в Королевской Гавани, которая хоть отдалённо напоминала тебе Алиссу, это не значит, что я должен поступать точно так же. — И что ты мне предлагаешь? — Эйгон чувствовал, что закипает — брат снова зашёл на скользкую тропинку морального превосходства. — Печально рукоблудить всю оставшуюся жизнь, как ты? Эймонд напряг подбородок, теперь он казался ещё острее и жёстче. Рука, что опиралась на стену рядом с головой брата — и которой он предположительно предавался печальному рукоблудию — сжалась в кулак. — Думаешь, лучше пытаться обманывать себя? — брат шипел, почти как змея. — У тебя же тоже не получается… — О чём ты?.. — Ты знаешь, о чём, — он смотрел брату в глаза, прямо в душу. — Пока ты трахаешь бедную девчонку, да к тому же пьяный в слюни, легко представить, что это твоя ненаглядная Алисса, — в горле встал ком. — Все они стонут одинаково… Но потом ты приходишь в себя. — Замолчи! — Потом ты приходишь в себя, — настойчиво повторил Эймонд, явно издеваясь, — и видишь, что это не она. Что это очередная шлюха, которая зарабатывает деньги на твоих мечтах и своём молчании, — его улыбка стала зловещей. — Не говори мне, что никогда никого не бил наутро. Не поверю. Эйгон поднял глаза на брата и тут же опустил их. Неужели он настолько предсказуем и смешон? Неужели настолько жалко это выглядит со стороны?.. — Я не видел Алиссу с тех пор, как мать изжила её из дворца, — он медленно вдохнул и выдохнул, борясь с желанием залепить брату затрещину. — Считаешь, я не имею права на утешение? — Утешение? — Эймонд отстранился, глядя на него, как на идиота. — Эйгон, прошло восемь лет, а ты даже ни разу не навестил её, — он качнул головой в полном недоумении. — Что тебе мешало? Тоже мать? — Я всегда не достаточно хорош для её королевской милости, — Эйгон протёр горящие глаза, чувствуя, как закладывает нос. — Шаг за порог — и тебе конец. — То есть, — младший брат не унимался. — Не очень разочарованное лицо матери для тебя важнее, чем Алисса? — он схватил его за плечи и хорошенько встряхнул. — Она скучает, между прочим! — Откуда ты знаешь? — Эйгон наконец поднял взгляд — если брат ей писал, это… — Деймон говорил, — даже в темноте было видно, что Эймонд слегка покраснел. — Она писала ему об этом… Прекрасно, просто прекрасно… Алисса рассказывает кузену, как скучает по нему, а он не может к ней полететь, потому что… Мама отругает? Почему его это до сих пор волнует? — Опять твой Деймон, — Эйгон хотел отпихнуть брата, но смог только смять ткань на его плечах. — Вот и иди к нему… Оставь меня в покое. — Ты сам меня сюда притащил, — Эймонд злобно ухмыльнулся. — Зачем-то… — Пекло… — принц едва сдерживался, чтобы не заплакать. — Я всего лишь хотел весело провести время, — не выдержав, он опустил голову на его плечо. — С самым близким человеком, с родным братом… Я пришёл веселиться, а не умирать морально. Ты, — горло захрипело, — всё ещё ненавидишь меня? Эймонд ощутимо вздрогнул, но не опустил его, наоборот, его пальцы только крепче сжались. Эйгон шмыгнул носом. — Прости меня, — принц был уже не в силах остановить словесный поток. — Я знаю, что сделал кучу ерунды, чего одна только свинья стоит, — брат вздохнул — то ли устало, то ли облегчённо. — Знаю, что я жалкий трус и просто невыносимый человек, но… Никого ближе тебя у меня нет, — горло сжалось от болезненного спазма. — Брат… Не уничтожай меня, пожалуйста. — Эйгон, — пораженный откровенностью Эймонд неуклюже притянул его к себе, обнимая за плечи. — Я не… Я не ненавижу тебя. Слёзы душили его, но тепло брата было неожиданно искренним и даже уютным. Словно не было всех этих лет, полных обид, сражений и чистой ненависти. Словно это Деймон заразил его своей добротой… — Я никогда не думал, что ты чувствуешь себя подобным образом, — продолжил тем временем Эймонд. — Но теперь, когда я думаю об этом… Всё встаёт на свои места. — Что именно? — едва смог спросить Эйгон. — У отца всегда была любимица, — брат тяжело вздохнул. — А мать обращала внимание лишь на проступки, — он замолчал на несколько мгновений и продолжил как можно тише. — Ты пытался привлечь к себе внимание, как мог… — Это меня не оправдывает, — принц отстранился и вытёр глаза рукавом. — Я не должен был… — Не должен, — Эймонд грустно усмехнулся. — Та проклятая свинья всё ещё видится мне в кошмарах, — он пожал плечами, глядя на брата будто бы сверху вниз. — Но, возможно, без этого я никогда бы не оказался в одной пещере с Вермитором. Так что, — он разжал руки. — Я прощаю тебя. Перед мысленным взором тут же возникла картина, такая яркая, будто это было вчера. Как он лежит на кровати и смотрит в стену, а Алисса прижимается к его плечу, мягкая и тёплая, как всегда… — Если ты искренне извинишься, Эймонд тебя простит, — прошептал Эйгон, чувствуя, как в груди становится теплее. — Так она тогда сказала… Эймонд пару мгновений смотрел на него, будто пытаясь понять, серьёзно это или нет, а потом рассмеялся, будто это самая смешная шутка в истории. — И ты восемь лет таскал с собой это извинение? — с трудом проговорил он сквозь смех. — Да пошёл ты, — Эйгон пихнул его в грудь и хотел направиться прочь, но его схватили за руку. — Что? — Ай, — Эймонд с удивлением рассматривал окровавленную руку. — Это ещё что? — Ах, это, — Эйгон поднял руку, демонстрируя кольцо, в котором вместо камня была чёрная драконья чешуйка. — Алисса меня бережёт. Брат задумчиво смотрел на кольцо, и неожиданно для себя принц увидел в его глазах зависть. — Так зачем ты меня остановил? — поинтересовался он, выводя Эймонда из задумчивости. — Я пойду с тобой, Эйгон, — ответил тот, поджав губы. — Только никаких шлюх!***
Рейнира прижалась к Деймону всем телом, словно надеялась раствориться в нём. Тот обхватил её одной рукой за талию, а другой — поймал за подбородок. Тонкие губы разошлись в довольной улыбке. — Ñuha riña, — прошептал, почти выдохнул он, почти касаясь её губ, обжигая своим горячим дыханием. — Jaelan naejot emagon jeme. — Iksan aōhon, — она коснулась его щёк кончиками пальцев. — Emagon nyke. Деймон припал к её губам, страстно, жадно, словно собирался высосать из неё все соки. Рейнира расслабилась, отдаваясь полностью в его власть. Он не видел её два года. Он принёс короне очередную победу. Он заслужил свою награду. — Ñuha dārilaros, — он прикусил её за губу и сжал её подбородок. — Pirtir ilagon se urnēbagon. Рейнира послушно легла на кровать и подложила под спину побольше подушек, чтобы хорошо видеть, что он там задумал. Деймон медленно снял рубашку, и в свете свечей она увидела подтянутое бледное тело, покрытое шрамами. Больше половины из них она видела впервые. На мгновение её сердце уколола ревность — ведь Лейнор наверняка обрабатывал все эти раны… — Urnēbagon, — повторил он, доставая длинный изогнутый кинжал из тёмной валирийской стали. Проведя клинком над ближайшей свечой, рассекая оранжево-жёлтое пламя, Деймон приложил лезвие к самому свежему шраму, тому, что шёл от правого плеча через всю грудь наискосок. Он чуть нажал, и кровь стекла по гладкой бледной коже тонкой струйкой, почти чёрной в темноте. — Деймон, — прошептала она, облизывая губы. — Ты… — Хочешь? — он повёл клинок вниз, дальше по шраму, вскрывая старую рану. — Мх… Хищно улыбаясь, Деймон склонился над ней, не выпуская кинжала из рук, и Рейнира слизнула кровавую дорожку, чувствуя болезненный жар, то ли новый для неё, то ли просто хорошо забытый. Она присосалась к его ране, положив горячую ладонь на шею, чтобы никуда не делся. Но он и не собирался, наоборот, покорно принимал её порыв. Ведь он порезал себя именно для этого. — Кровь от крови дракона, — прошептал он ей в губы, когда она наконец оторвалась от его раны. — Хищница… — Твоя хищница, — Рейнира чувствовала вкус крови на языке. — Моя, — Деймон припал к её губам.***
— Кар! — шумный чёрный ворон влетел в открытое окно и приземлился прямо на стол, заставляя Алиссу отпрянуть. — Кар! — Ай, — она закрылась руками. — Опять ты? Порой вороны перенимали характер своих хозяев, так что у неё не было никаких сомнений — эта наглая птица прилетела от Эйгона. Впервые за несколько месяцев. Алисса быстро сняла с его лапки маленький свиток и прижала к груди. — Кар! — ворон взмахнул крыльями и выпорхнул в окно, с гордым видом выполненого долга. Алисса пахнула на него рукой и быстро сорвала золотую печать с драконом — личный знак принца. Она плотно сжала висящий на шее кулон, сделанный из золотой драконьей чешуйки, и развернула бумагу, исписанную мелким неразборчивым почерком. — Моя юная леди, — прошептала она сама себе, буквально представляя, как Эйгон сидел, склонившись над столом, и выводил эти маленькие буковки, наполненные искренним чувством. — Пишу по порыву сердца и, скажу честно, из мелочного опасения, что иначе ты останешься дома, — он слишком хорошо её знал, и это при том, что они не виделись восемь лет. — Ты же помнишь о войне на Ступенях? Алисса прекрасно помнила. Дядя Лейнор регулярно писал маме о ходе боёв, да и кузен нередко делился той информацией, которую удалось получить от родителей. Всех четверых из них. И в том числе он поделился, что дедушка запланировал генеральное сражение. Неужели Эйгону не всё равно? — Вчера мой дядя и твой вернулись в Королевскую Гавань на драконах, — выведенные чернилами слова сочились неприязнью. — Лорд Лионель утверждает, что отец хочет провести турнир в честь победителей, — почему-то Алиссе казалось, что принц не хочет в этом участвовать. — Не знаю, правда ли это, но вот что я точно знаю, — с бумаги на неё смотрели грустные сиреневые глаза. — Я не вынесу этого праздника жизни без тебя. Алисса опустилась на кровать, не в силах поверить в происходящее. Неужели он действительно приглашал её вернуться? Он наконец нашёл повод, который можно противопоставить матери? И ведь действительно не прикопаешься, ведь все более или менее знатные семьи будут приглашены на турнир. А значит отец, как сын лорда-десницы, он будет обязан явиться… — Пожалуйста, приезжай, — ей казалось, она слышала голос Эйгона. — Я буду ждать. Принц подписался просто именем, но Алиссе было всё равно. Он ждал её. Просил приехать. Спустя столько лет… Стук в дверь прервал её размышления. Девушка вздрогнула всем телом. — Войдите! — Доченька! — мама забежала в комнату, явно пребывая в восторге. — Они победили! — А-а? — Алисса удивлённо моргнула. — На Ступенях, — она коснулась плеч дочери, нежно и бережно, как всегда. — Лейнор пишет, что уже вернулся в столицу. — Это же здорово, мама, — Алисса встала и обняла мать за плечи. — Он в порядке? — Ранен в ногу, — мама грустно поджала губы. — Говорит, отец пошутил, что готовил трость для себя, но видимо не судьба. Они обе рассмеялись. Дедушка всегда так… — Знаешь, — Алисса оглянулась на лежащую на кровати бумагу и всё же решила поделиться — мама и так знала, что и кто ей пишет. — Принц Эйгон… Я только что получила от него письмо про это же. — В самом деле? — мама удивлённо моргнула, глядя сначала на бумагу, потом на дочь. — Да, — она улыбнулась. — Ещё он написал, что дедушка Лионель организует турнир в честь победителей… Мама слегка наклонила голову набок, белая волнистая прядь сползла с бронзового плеча. Она ничего не говорила, просто ждала, что дочь хочет ей сказать. Даже если уже знает ответ. — Принц просит меня приехать, — Алисса на мгновение опустила голову, а потом подняла и сжала её плечи. — Мама, вы с отцом ведь поедете со мной? Мама нежно коснулась пальцами её щёк, целуя дочь в лоб. — Конечно, милая, — она слегка улыбнулась вместо того, чтобы высказать всё, что она наверняка думала об Эйгоне. — Конечно.