В снах этих льются кровавые слёзы,
А после них — только серая хтонь.
Принц мой, смотри, как прекрасные грёзы
С диким восторгом сжирает огонь.
— Ты? Мало кто посещал подвалы Красного Замка по ночам, да и при свете дня, поэтому Эйгон не ждал встретить здесь хоть кого-то, но Рейниру — меньше всех. А тем более в таком… Странном состоянии. — Я, — она пожала плечами и повернулась к безразлично смотрящему вниз черепу Балериона. Едва горящие свечи давали мало света, но Эйгон не мог не заметить тёмные круги вокруг её глаз. Должно быть, что-то беспокоит её… Почему-то она не может спать. И вряд ли это побег сестры. — Почему? — он встал рядом с Рейнирой и поднял взгляд к старым пожелтевшим костям. — У меня есть глаза, чтобы увидеть дракона в ночном небе, — она невесело усмехнулась. — И нет никаких сил спать… — Что-то случилось? — разумно предположил Эйгон. — С Деймоном? Рейнира задержала на нём убийственный взгляд и опустила голову, словно раздумывала. Можно ли ему доверять? — висел в воздухе слишком очевидный вопрос. Но что именно она боится ему доверить… Даже Балерион не собирался давать подсказок. — А в пекло! — Рейнира скрестила руки на груди и повернулась к нему. — Мать твоя с ним случилась! Эйгон прикрыл глаза и медленно выдохнул. Значит, Эймонд всё-таки решился. Должно быть, они провели вместе вчерашнюю ночь. А утром их застала мать… Брату определённо не везло. — Эймонд забыл запереть дверь? — спросил он, искоса глядя на огненные отблески в глазах Рейниры. — Или твой верный гвардеец спросонья пустил её? — Значит, ты знаешь, — она слегка приподняла брови. — И давно? — Да чтоб я помнил, — Эйгон пожал плечами. — Мой брат всегда к нему тянулся… А когда осознал, что это такое, — он вздохнул. — Когда человек отказывается идти в бордель, он влюблён. А в его ситуации… Несложно догадаться, в кого. Ты ничего не замечала? — Нужно разговаривать с человеком чаще раза в год, чтобы заметить подобное, — в её голосе промелькнули виноватые нотки. — Твой… Наш брат не заслуживает всего, что на него свалилось. Эйгон потёр глаза и повернулся к ней. Наш брат… Казалось невероятным, что она на самом деле переживает за него, а не за своего сына, но он смотрел ей в глаза и верил. Если бы сестре было всё равно, она бы сейчас спокойно спала… Было невероятно легко представить, что возмущённая таким вопиющим распутством мать могла подумать и сказать до этого идеальному второму сыну, который никогда раньше так её не подводил. Эйгон буквально видел, как она выговаривает всё это Эймонду, а он слушает с виновато опущенной головой. — Как она может? — Рейнира коснулась потухшей свечи и размазала по пальцам горячий воск. — Мать всегда была такой, — Эйгон пожал плечами. — Ты всегда будешь недостаточно благочестив, недостаточно силён, недостаточно верен… Не достаточно хорош, — он искоса смотрел в её широко раскрытые в удивлении глаза. — Эймонд… Не сталкивался с этим так, как я. Он всегда был тем самым хорошим сыном, который не разочаровывает… До сегодняшнего дня. Рейнира смотрела на него так, будто видела впервые. Конечно… Нужно разговаривать с человеком чаще раза в год, чтобы заметить подобное. — Я ничего не видела, — Рейнира подняла на него влажный взгляд. — Я не виню тебя, — Эйгон тяжело вздохнул и, слегка помедлив, коснулся её плеча. — Я тоже никогда… Даже в мыслях не называл тебя сестрой. Она положила свою ладонь поверх него и медленно опустила глаза. — Отец всегда любил повторять, что мы семья, — бледные губы вздрогнули. — Я никогда не думала, что пойму это в таких обстоятельствах… Эйгон качнул головой. Глаза отказывались верить тому, что видели. Рейнира всегда была далёкой мистической фигурой, с которой его сравнивали всю жизнь. Самое близкое её проявление — это Деймон-младший… Стоило догадаться, что он не просто так вырос такой сладкой пироженкой. Мы учимся любить у своих матерей, — так говорил навязчивый септон, имени которого Эйгон не мог вспомнить. Похоже, не врал. Мистического образа больше не было. Осталась только женщина, всё ещё красивая и молодая, с влажными от слёз глазами и страшными кругами вокруг. Она смотрела на него открыто и прямо, даже некоторая разница в росте — которую он тоже никогда не замечал — не позволяла смотреть на неё свысока. Вместо этого Эйгон неловко уткнулся носом в её волосы, лишь по случайности не касаясь губами её лба. — Сестра… — прошептал он едва слышно. — Мы семья, братец, — словно не чувствуя неловкости, Рейнира прижалась к нему, мягко приобняв за плечи. — Тебе не нужно… Бояться меня. Эйгон не ответил, только обхватил её руками, как будто сестра была каким-то драгоценным сокровищем, которое следовало беречь. Так же, как пару часов назад обнимал Хелейну. — Куда улетела наша сестра? — спросила Рейнира спустя бесконечно долгое мгновение. Эйгон поднял глаза, позволяя ей пощекотать его шею своим дыханием. Чёрный Ужас смотрел на них и будто бы улыбался. Словно знал ответ на этот вопрос. — Я не знаю, — честно признался он.***
Деймон провёл пальцами по чёрному металлу, и Джоффри отвёл взгляд, чтобы не показывать ему до боли ироничную усмешку. Доспехи его старшего тёзки пережили падение с лошади почти без повреждений. В отличие от своего нового хозяина, у которого всё ещё кружилась голова, когда он пытался заняться фехтованием. Как учитель, Джоффри, может быть, и согласился бы на какие-то более щадящие тренировки, но как хранитель… Ни в коем случае. — Эймонд сегодня не пришёл, — гнетущая тишина давила, и Деймон решил нарушить её первой. — Да, — Джоффри не совсем понимал, что именно его так печалит, а потому решил просто согласиться в надежде, что он объяснит подробнее. — Я не понимаю, — в голубых глазах блестело море. — Ему ведь наверняка тяжелее, чем мне… Джоффри сделал шаг к нему и остановился, лишь слегка приподняв руку. Деймон бросил на него тяжелый взгляд из-под серебристых прядей и прикрыл глаза. Рука, закованная в латную перчатку, легла на его макушку. — Ты же не думаешь, что после разговора с матерью он решил не продолжать? Деймон уткнулся лбом в его плечо и качнул головой. Значит, доверяет… Это уже хорошо. — Ты прав, — продолжил Джоффри. — Вам обоим тяжело. — Тогда почему? — он тихонько всхлипнул. — Почему он не пришёл?.. — Я не знаю, — честно ответил рыцарь. — Но думаю… Он привык переживать свою боль самостоятельно, — звучало вполне правдоподобно. — У него никогда не было тех, с кем можно было бы поделиться. — Но ведь теперь есть, — Деймон поднял голову и поджал губы. — И он прекрасно знает, что я всегда буду на его стороне. Джоффри не смог сдержать улыбку. Это милое летнее дитя ничего не знает о тех, кто не может говорить просто потому, что никогда этого не делал. С самого первого дня, с того момента, как Лейнор взял его на руки, его окружает любовь. Для него она — как морская соль и голубые небеса. Что-то естественное. Само собой разумеющееся. Ему не понять того, чья любовь была вырвана в неравном бою с судьбой… — Просто дай ему время, сынок, — обращение вырвалось само, но Джоффри не хотелось исправляться. — Эймонд любит тебя. — Я знаю… — Он придёт, — рука сама растрепала серебристые кудри. — Если не сегодня, то завтра. Деймон шмыгнул и вытер слёзы рукавом. Бронзовые губы — такие же, как у Лейнора — растянулись в улыбке. — Спасибо… Отец.***
— Пламенная Мечта, — Деймон смотрел на приближающийся драконий силуэт в недоумении. — Что она здесь делает? — Не знаю, — Висенья крепко сжала его ладонь в своей. — Но у меня дурное предчувствие. Он задумчиво потёр висок свободной рукой и опустил взгляд к маленькой принцессе, что держала его за руку. Несколько слишком долгих мгновений в пурпурных глубинах боролись две неясные девочке мысли, а затем он наклонился и поднял её на руки. — Мне так спокойнее, — пояснил Деймон в ответ на приподнятую бровь. Было похоже, что он закрывается ей, как щитом, но Висенья не собиралась говорить этого вслух. — Мне тоже… Приобняв его за шею, она поймала взглядом голубую драконицу, которая мягкими плавными движениями приближалась к земле. Кажется, Хелейна до этого ни разу не была на Драконьем Камне… Что привело её сюда? Когда Пламенная Мечта приземлилась и принялась настороженно оглядываться в поисках опасностей, что таил в себе большой неизведанный мир — ещё бы, она почти всю жизнь провела в Драконьем Логове — Караксес, до этого спокойно дремавший на ближайшем выступе, вытянул свою длинную шею, чтобы рассмотреть новоприбывшую. Драконица склонила голову к земле, как бы признавая его власть над этим местом, и он, удовлетворённо фыркнув, вернулся к блаженной дрёме. — Дядя, — Хелейна в кожаном костюме для полетов смотрелась по меньшей мере необычно, да и он был явно мал и слишком обтягивал её фигуру. — Племянница… Хорошо, что вы оба здесь. — Я тоже рада тебя видеть, — Висенья улыбнулась, скрывая тревогу. — А что, в столице полагают, что я украл маленькую принцессу и увёз за моря? — Деймон усмехнулся слишком злобно для такой невинной встречи. — Что привело тебя сюда… — он запнулся. — Племянница? Хелейна резко опустила глаза, будто сама не ожидала, что он её так назовет. Никогда ведь не называл… Оглянувшись на всё ещё растерянную и испуганную драконицу. — Мне нужна ваша помощь, дядя, — Деймон не изменился в лице, но руки его сжались. — В чём же? — спросил он, слегка приподняв брови. Висенье тоже был очень интересен ответ на этот вопрос. За всю её недолгую жизнь они не перекинулись друг с другом и парой слов, а теперь она просит его о помощи… Почему? — Мне… — Хелейна запнулась, раздумывая, как точнее оформить просьбу. — Мне нужен корабль, чтобы добраться до Пентоса… Или до любого другого из Вольных Городов. — Корабль? — Висенья посмотрела на драконицу через плечо хозяйки. — Но у тебя же… — Пламенная Мечта останется здесь, — она качнула головой. — Королевская Гавань… Не кажется мне безопасной. Страшный сон тут же выполз на границу сознания, и маленькая принцесса отвернулась, уткнувшись носом в макушку Деймона. Тот тяжело вздохнул. — На Драконьем Камне есть корабли, — голос его звучал глуше, чем обычно. — Но зачем? — По Красному Замку бродит смерть, — голос Хелейны вздрогнул. — Стучит зубами во сне, а наяву смотрит мне в спину… Но не она гонит меня прочь. — Что же? — Деймон нахмурился — мотивы племянницы явно волновали его не так сильно, как угрозы Красного Замка. — Эйгон спросил, есть ли у меня мечта… Висенья оглянулась на неё. По бледным щекам текли слёзы. — Моя мечта — быть счастливой, — её губы вздрогнули. — Если я останусь, мать заставит меня выйти за Эйгона, а это убьёт нас обоих… Если же нет, — она слегка улыбнулась сквозь слёзы. — Ваш сын, несомненно, был бы ласковым и добрым мужем… — Он не… Деймон осёкся, понимая, что спорить бесполезно. Хелейна знала всё. — Но когда-нибудь он станет королём, — она говорила об этом, как о свершившемся факте, и это не могло не удивить. — Я не буду хорошей королевой. Мы все знаем, что это так. Висенья повернулась к ней, и Деймон, словно прочитав её мысли, поставил её на землю. Хелейна улыбнулась сквозь слёзы. — Я дам тебе корабль, Хелейна, — голос его был напряжен, и, бросив на него беглый взгляд, она увидела, что он смотрит на Пламенную Мечту, которая, словно понимая происходящее, свернулась в комок печали. — Без дракона, конечно, будет проще потеряться, и всё же… — Ȳdra daor limagon, — Висенья коснулась сияющей голубой чешуи. — Iksā daor mērī. Хелейна немного помедлила, а затем всё же подошла ближе и положила бледную ладонь между горячими ноздрями. Пламенная Мечта открыла глаза, сверкнуло золото. — Iksan vaoreznuni, — прошептала она, вытирая слёзы. Драконица издала тихий протяжный вздох. Ей не нужно было ничего объяснять. Она всё понимала. Драконы порой умнее людей, — так когда-то говорил Деймон. Похоже, не врал. — Я распоряжусь подготовить корабль, — Деймону явно было неловко, поэтому решил сделать то, что делал обычно — сбежать. — А вы… Пока можете попрощаться. Висенья коснулась её руки, и Хелейна сжала её тонкие пальцы. — Ты ведь позаботишься о ней, правда? — Позабочусь, — губы сами растянулись в улыбке. — Обещаю.***
Красные перепонки трепетали на ветру, и Деймон закрыл глаза, позволяя Искре самой рулить их общим полётом. Драконица издала длинный вибрирующий звук, слишком похожий на кошачье мурлыканье. Несомненно, она была довольна. Ведь последний раз они летали ещё до его падения… Он и сам успел соскучиться по небесам. Принц чуть приоткрыл глаза, глядя на голубую гладь над головой сквозь белёсую пелену длинных ресниц. Редкие белые пятна, больше похожие на клочки пуха, пролетали над головой, но приближались с каждым взмахом сильных крыльев. Откормленная лучшим мясом в Семи Королевствах, Звёздная Искра могла добраться до облаков за минуту. Но Деймону она казалась вечностью. Быстрая крылатая тень пролетела над головой, заставляя распахнуть глаза и сжать поводья до побелевших костяшек. Момент ужаса, и он смог медленно выдохнуть — чёрная чешуя засверкала на солнце, как те самые доспехи в свои лучшие годы… — Эмбер, — прошептал он, и Искра ответила ему радостным рыком. Деймон не стал ей мешать. Уже четыре красных крыла трепетали на ветру, разгоняя ошмётки облаков. Две драконицы, чёрная и серебряная, гонялись друг за другом, как малые дети, что давно не видели друг друга. Впрочем, так оно и было. Эмбер и Искра вылупились из кладки Мелеис с разницей в пару недель, так что по человеческим меркам их можно было считать сёстрами. Кто был их отцом, до сих пор оставалось загадкой, но, глядя на переливающиеся серебряным перламутром чешуи, Деймон не мог не думать о Морском Тумане. Эмбер пролетела совсем близко, едва ни задев его крылом, и Деймон бросил убийственный взгляд на кузину, но Алисса только рассмеялась, откинув на спину угольно-чёрные кудри. Он не мог на неё злиться. Не на неё. — Ilagon, — скомандовал Деймон тихо. — Пусть следуют за нами… Искра фыркнула, словно сомневалась в его словах. Многие считали, что драконы понимают только по-валирийски, но… На самом деле, они в этом смысле очень походили на людей — если не хотели слушать, делали вид, что ни разу не слышали языка. Искра нырнула головой в море, слегка обрызгав хохочущего всадника водой, и, подбросив в воздух огромную рыбину, испустила вверх струю зеленовато-жёлтого пламени. Деймон прикрыл глаза рукой и посмотрел наверх. Чёрная драконица с красными крыльями описала круг вокруг солнца и устремилась вниз.***
Корлис не отрывал взгляд от танца красных крыльев, а Рейнира — от него. Тёмное лицо, покрытое морщинами, но всё ещё живое и подвижное, было спокойно, как море в штиль, словно его планам посадить на Железный Трон своих потомков ничего не угрожало… Впрочем, так оно и было. Ведь если Деймона лишат наследства за распутство — ведь он прелюбодействовал с целым принцем, а не с десятками шлюх — то после неё самой трон перейдёт Висенье… Или Эйгону. И то, и другое вполне устроит Морского Змея. — Смотришь так, будто я тебя предал, — словно прочитав её мысли, Корлис слегка улыбнулся, глядя на её искоса, с хитрым прищуром, будто придумал восхитительную шутку и не собирается ей делиться. — Объяснишь своё подозрение? Или мне догадываться самому? — Пф, — Рейнира отвернулась, чтобы поймать взглядом сына, который устремился от облаков вниз. — Полагаю, мне не нужно это объяснять. Он потёр висок и размял широкие плечи, громко хрустя старыми костями. Она сплела пальцы, стараясь сдержать подступающую дрожь. И вот почему он передал своему сыну всё, кроме собственного здоровья? После вчерашнего потрясения Лейнор стал ходить с ещё большим трудом, а Корлис… — У нас с тобой есть кое-что общее, — произнёс он ровным спокойным голосом, словно всё было в порядке, словно это не в его верности она усомнилась. — Ты любишь своих детей, моя принцесса, — что-то холодное сжало горло, как удавкой. — Я люблю своих. Рейнира скосила на него глаза, встречаясь с ним взглядом. Лицо его всё ещё было спокойным, но глаза приобрели металлический блеск. Никто не должен сомневаться в его отношении к своим потомкам. Лорд Приливов никогда этого не простит. — Прости, — не отводя глаз, произнесла она, чувствуя в его взгляде что-то острое и смертельно опасное. — Я не хотела в тебе сомневаться… Просто, — вздох сам вырвался из груди, — мне страшно… Драконы плясали над спокойным синим морем. Ни они, ни всадники не имели ни малейшего понятия, что за мысли терзали её… Корлис склонил голову в одну сторону, потом в другую, сотрясая воздух опасным хрустом. — Прощаю, — немного помедлив, он коснулся её плеча, но тут же отдёрнул руку, резко обернувшись назад. — Кто здесь? Рейнира вздрогнула. Она не видела и не слышала ничего подозрительного, но Корлис сжимал рукоять кинжала слишком уверенно, чтобы не верить… — Всего лишь я, — из-за ближайшего куста вышел Эймонд с поднятыми в миролюбивом жестом руками. — Простите, не собирался подкрадываться… — Пхах, — лорд Веларион моментально расслабил лицо и даже слегка улыбнулся. — С вами никакого спокойствия не напасёшься, — он скрестил руки на груди. — Но вы вовремя, мой принц… Я как раз собирался обсудить, что нам делать со всем, что вы с моим внуком учудили. Рейнира едва подавила в себе порыв встать между ними. Корлис явно злился, а Эймонду так же явно было страшно. Даже страшнее, чем ей самой. — Это моя вина, — младший брат стыдливо опустил голову. — Если бы… — Это не важно, — отрезала она. — Что случилось, то случилось… Корлис отвёл взгляд, ища глазами драконов, и, не найдя их, тяжело вздохнул. — Рейнира права, — обведя глазами острую фигуру Эймонда, он повернулся к принцессе. — Искать виноватых незачем… Лучше скажите, кто ещё знает? — Эйгон, — сказали они почти одновременно и тут же замолчали, взглянув друг на друга. — Эйгон… — он задумчиво потёр подбородок, раздумывая. — Не удивительно… Давно? — Лет пять, возможно, — Эймонд не очень уверенно почесал щёку, словно действительно не помнил. — В какой-то момент я отказался идти с ним в бордель и… Он всё понял. Рейнира приподняла брови. Эйгон не дал чёткого ответа на похожий вопрос, но теперь она увидела полную картину. Удивляться было нечему. — Мой брат на нашей стороне, — продолжил Эймонд тем временем. — Ему можно доверять. Корлис кивнул, видимо, уверенность принца его убедила. Ещё вчера Рейнира посчитала бы это утверждение по меньшей мере наивным… Но после сегодняшней ночи у неё не осталось сомнений. — Заранее прошу прощения за личный вопрос, — Лорд Приливов смотрел на него испытующе, будто от ответа зависела чья-то жизнь. — Спрашивайте, милорд. Эймонд опасно сжал челюсть, так что Рейнира едва подавила желание взять его за руку или приобнять за плечо. Корлис слишком много себе позволяет. Надо что-то с этим делать… — Верно ли я понимаю, — лицо его было спокойно, как море в штиль, но в глазах бушевал шторм, — что вам не интересен никто, кроме Деймона? Рейнира скривилась. Какое ему вообще дело? Но ядовитые слова не успели сорваться с губ… — Это правда, — Эймонд неотрывно смотрел ему в глаза. — Никто, кроме него. Если вам нужны доказательства… Корлис запрокинул голову и расхохотался. Не выдержав такого издевательства, Рейнира шлёпнула его по плечу, но это осталось незамеченным. Он упивался одному ему ведомой шуткой. И это выводило из себя. — Мне не нужны доказательства, мой принц, — отсмеявшись, Лорд Приливов положил руку на напряженное плечо Эймонда. — У меня для этого есть глаза. — Тогда зачем этот вопрос… — У меня есть лекарство от ваших проблем, — Корлис скосил глаза на Рейниру и подмигнул ей. — Вероятно, ваша матушка захочет отослать вас или женить… — Это я знаю, — Эймонд нетерпеливо поджал губы. Рейнира задумчиво потёрла подбородок. Лекарство… От женитьбы. Что он имеет ввиду? — Когда будет шанс, — он убрал руку с всё ещё напряженного плеча принца. — Вам стоит надеть белый плащ.***
— Скажи мне… Деймон сосредоточенно изучал ракушки у себя под ногами, так что Алисса растеряла последние сомнения — он хотел поговорить о личном. А если точнее, об Эймонде. Это всё, что его могло волновать. — У меня нет от тебя секретов, кузен, — легонько коснувшись пальцами его горящих щёк, она заставила его взглянуть ей в глаза — на голубом дне плескалась влага. — Что-то случилось? Я слышала, королева… — Дело не в ней, — Деймон на мгновение спрятался за лёгким занавесом белоснежных ресниц, но тут же распахнул глаза. — Понимаешь… Позапрошлой ночью Эймонд остался у меня ночевать. — Так, — всё это Алисса знала, но решила не сбивать его с мысли — видно было, что слова давались ему непросто. — Но сегодня он не пришёл, — трепетные ресницы, казалось, вот-вот готовились стать бабочками и сбежать с его лица. — И это… Убивает меня… — Ш-ш-ш, — привстав на носочки, она чмокнула его в лоб. — Ничего страшного ещё не произошло… — Джоффри сказал, что я должен дать ему время, — Деймон шмыгнул носом, и ей захотелось придушить проклятого рыцаря. — Я понимаю, может быть, ему надо разобраться в себе, но… — Тебе плохо без него, — это было слишком очевидно. — Я понимаю. Деймон вздохнул. Ему не нужно было объяснять, что она чувствовала себя так же, когда Эйгон, сохрани его боги старые и новые, вчера провожал Хелейну и явился только под утро… Они оба провели эту ночь в смятении и с болью в сердце. Это не нужно было говорить словами. — Знаешь, — Алисса прижала ладони к его влажным горячим щекам. — Я считаю, тебе стоит пойти к нему… Прямо сегодня. Деймон удивлённо моргнул, и морской бриз отбросил серебряные кудри с высокого лба. Глаза цвета безбрежного моря сияли, словно подобная светлая мысль даже не посещала его влюблённую голову. Боги, какой же он всё-таки мальчишка…***
— Так чего вы от меня хотели, Ваша Милость? — Лейнор откинулся в кресле и демонстративно поправил стоящую рядом трость, сразу показывая, что вставать не намерен. Алисента смотрела сверху вниз, словно имела над ним какую-то власть, и закатное солнце, что беспристрастно смотрело в окно, окрашивало её каштановые волосы в подозрительно алый цвет. Словно она готовится напиться крови. — Вы прекрасно знаете, почему я здесь, сир Лейнор, — лицо её было каменным, словно со вчерашнего дня она успела собрать разбитую картину мира обратно и придумала, что с этим делать. — Вы не можете не знать. Бледные губы вытянулись в линию, и рана на ноге отозвалась ноющей болью. — Я знаю, почему вы здесь, — он позволил себе лёгкую полуулыбку, которыми обычно кидалась мама. — Но чего вы от меня хотите? Тонкие каштановые брови слегка дёрнулись, но королева не была бы королевой, если бы не смогла сохранить лицо. — Ваш сын, — начала она медленно, подбирая слова. — Совершил ужасный акт распутства. Это не достойно для наследника трона. — Ваш сын занимается распутством уже много лет, — озвучил Лейнор общеизвестный факт. — Однако, никто не лишил его наследства. — Это совсем другое, — отрезала Алисента, и тёмно-зелёных глазах её промелькнуло пламя. — В самом деле? — он слегка приподнял бровь — ещё один жест, позаимствованный у матери. — Почему же? — она сжала губы ещё сильнее. — Потому что Эйгон делает это только с женщинами? — пламя пожирало её всё сильнее, но лицо всё ещё было каменным. — Или потому, что в этом участвовал ваш Эймонд? — Он совратил его, — почти прошипела королева. — Это непростительно. Лейнор сжал трость и поднялся на ноги, возвышаясь над ней на целую голову. Не удержавшись, Алисента сделала полшага назад. Пламя испарилось, словно дым. — Ваша Милость, — ещё полшага назад. — Речь о моём сыне, — он говорил тихо, но она смотрела так, будто это был рык дракона. — Любой, кто будет угрожать ему, сгорит в драконьем пламени. Не выдержав его взгляда, Алисента отвернулась и, замерев на мгновение, направилась к двери. — Посмотрим, — сказала она, бросив на него последний взгляд.***
— Кто здесь?! Огонёк свечи прошёл по острию клинка и ускользнул, когда он упёрся в чью-то шею. Тонкую, трепетную, покрытую тонкой бронзовой кожей. — Я… — Деймон приподнял дрожащие руки, глядя на него сверкающими голубыми глазами. — Боги, я же мог тебя убить, — Эймонд мгновенно опустил меч и убрал его обратно в ножны. — Но как ты… — И тебе добрый вечер, братец, — выглянул у него из-за спины Эйгон и так широко улыбнулся, что на мгновение показалось, что его лицо сейчас треснет. — Похоже, я всё сделал правильно. — Иди в пекло, — проворчал Деймон и, сделав два шага, заключил Эймонда в объятия. — Любимый… Эйгон рассмеялся и, прощально махнув рукой, исчез за гобеленом, о секретном ходе за которым младший брат просто забыл, так давно не выходил ночью в город. Кто бы знал, что им воспользуется… — Деймон, — Эймонд уткнулся носом в лоб, чувствуя его жар. — Ты… Почему ты здесь? — Потому что люблю тебя… Ответ был таким простым и быстрым, что оставшиеся вопросы, что ещё оставались в голове, сгорели во внутреннем пламени. Он запустил пальцы в серебристые кудри, касаясь губами горячего лба. — Ты весь горишь, — прошептал Эймонд, слегка отстраняясь и кончиками пальцев касаясь острого подбородка. — Ничего не говори… Аккуратно подтолкнув Деймона к балконной арке, принц вышел на свежий воздух и опёрся поясницей на ограду, впиваясь глазами в тонкую фигуру, залитую лунным светом, который заставлял его кудри светиться серебром. — Прости меня, — Эймонд не мог отвести глаз от этого волшебного образа. — За что? — белые бабочки его ресниц почти вспорхнули с лица, а тонкие пальцы коснулись груди принца, и сердце тут же сорвалось в галоп. — Я не пришёл вчера, — он накрыл горячую руку своей, такой же пылающей. — Мне надо было подумать… Деймон ничего не ответил, только смотрел ему в душу своими волшебными глазами цвета неба и моря. Вопрошал. Беззвучно. Отчаянно. Влюблённо. — Ты ведь станешь королём, — произнёс Эймонд медленно, выдавливая из себя каждое слово. — Хелейна сбежала, но рано или поздно… Тебе придётся жениться. — Да, — голубые глаза на мгновение скрылись за пологом ресниц, но тут же загорелись снова. — У меня нет выбора… — Зато он есть у меня, — Эймонд взял его за подбородок, привлекая ближе. — Любовь моя, — прошептал он в любимые губы. — Я никогда не женюсь. Деймон открыл рот, чтобы ответить, но был тут же захвачен в пламенный поцелуй. Руки Эймонда дрожали, но отпустить его было смерти подобно, а потому он обхватил своё сокровище обеими руками, прижимая к себе. Никто, кроме Деймона. Пахнущий солью морской бриз всколыхнул серебристые кудри, и они разъединились, распалённые волшебной близостью. Деймон облизнул бронзовые губы, не в силах больше ничего сказать. Оно и не требовалось. — Любовь моя… Эймонд не успел договорить. За спиной его послышался грохот. Волшебные глаза цвета неба и моря закатились, он едва успел подхватить обмякшее тело. Липкая рука страха сжала его горло, и, обернувшись, Эймонд не поверил своим глазам. Вдалеке, на краю гладкого купола, что венчал Драконье Логово, полыхало зелёное пламя.