Несколько кошек и несколько лян

Больше не отвлекаясь на разговоры, молодые люди двинулись на север, молчаливо вслушиваясь в окружающую их тишину леса. После передачи духовных сил раны Хуа Чэна стали болеть меньше, поэтому он шел так же быстро, как его необычные спутники, размышляя о них. Перед ледяным демоном Мобей-ланом Се Лянь сказал: «Демонам положено этим заниматься». Из его слов и всего, что после этого видел и слышал Хуа Чэн можно было сделать вывод, что Его Высочество и генералы-никчемыши тоже демоны. Но… Хуа Чэн перевел взгляд на идущего рядом Се Ляня. Его грудь едва заметно вздымалась, скрывающая лицо вуаль чуть покачивалась от легкого дыхания, а кожа, пусть и была бледна, на скулах все одно отливала алым румянцем долгой ходьбы. Он вовсе не походил на образ «демона», что привычен Хуа Чэну. Конечно, из слов Его Высочества можно было так же понять, что он скрывается, а в таком случае это тело могло быть лишь маскировкой, как «Сань Лан», но и в Мобей-лане внимательный глаз Хуа Чэна заметил те же живые признаки. А ему прятаться было не от кого. Заметив интерес Хуа Чэна, Се Лянь повернул к нему голову. Впереди шли Фэн Синь и Му Цин: сквозь свободные рукава одежд было заметно, что они держатся за руки, но Хуа Чэн был слишком обеспокоен судьбой Се Ляня в этом мире, чтобы обращать внимание на их пустяковые дела. Заметив тень тревоги на лице Хуа Чэна, Его Высочество спросил: — Сань Лан переживает, что покинул школу? «Его Высочество даже теперь, не зная меня, беспокоится», — подумал Хуа Чэн и теплая волна окутала его от этой простой мысли. Се Лянь тут все еще был невероятно милым и добрым: тем скорее Хуа Чэну требовалось развеять свои тревоги. — В меньшей мере, — улыбнулся он. Хуа Чэн не врал, но Се Лянь, видимо, решил что он бравадничает, поскольку поспешил успокоить: — Пусть мне и интересна твоя тайна, я не стану держать тебя в городе долго. Лекарка, с которой я тебя познакомлю, очень умела и может с одного взгляда определить, что с человеком не так. Ты вернешься уже очень скоро. Хуа Чэн вовсе не хотел возвращаться, но не стал разубеждать Его Высочество. Он не хотел врать, поэтому некоторые додумывания Се Ляня были ему лишь на пользу. — Так вышло… что я все еще не знаю ваших имен, — сказал Хуа Чэн, решив начать с малого. Он мог бы притвориться испуганным или смущенным, но не хотел обманывать Его Высочество, потому смотрел на своих спутников гордо подняв голову, лишь одного одаривая ласковой улыбкой. — Ох, это моя вина, — спохватился Се Лянь. Он резко повернул голову к генералам-никчемышам впереди, отчего его свободно струящиеся по прямой спине волосы качнулись, открывая вид на заостренные ушки с круглыми красными серьгами. — Тот, что слеп — Фэн Синь из клана Стражей Фэн, а тот, что нем — Му Цин из клана Молчаливых Кочевников, — Хуа Чэн, ловя на себе косые взгляды Му Цина, едва сдержал смешок. Один слеп, другой нем, значит? Это не иначе, чем влияние кармы из другого мира. — Меня зовут Се Лянь. Впрочем, долго размышлять о спутниках Его Высочества Хуа Чэн не стал, вновь повернувшись к его прекрасному лицу. Юноша улыбнулся. — Вашему Высочеству очень идет это имя. — Ха-ха, — пробормотал Се Лянь, отводя глаза. Кажется ему… было неловко от комплиментов? Хуа Чэн едва сдержал восторженно поползшие вверх уголки губ: он знал величественного Наследного Принца Сяньлэ, которому привычны были воспевания его внешности и добродетелей, знал трижды вознесшегося Бога Войны в Короне из Цветов, который не принимал близко к сердцу ни похвалу, ни ругань, но такой искренний и открытый Се Лянь… В своем мире Хуа Чэну удавалось смутить принца до подобного вида только довольно развязными разговорами и действиями, которые нельзя было перевести в шутку, но тут… На красивом лице адепта праведного пути появилось совсем не праведное игривое выражение, заметив которое, Му Цин принялся неистово выстукивать что-то на предплечье Фэн Синя свободной рукой. Фэн Синь, не оборачиваясь, строго сказал: — Ваше Высочество, осторожнее с ним. Мы не можем ему доверять. Му Цин захлопал еще яростнее. Он явно просил передать не это. — Все в порядке, — легко отозвался Се Лянь, что за время короткой паузы вернул себе самообладание. Его слова звучали непринужденно, как у того, кто даже с запечатанными силами сможет справиться с любой опасностью. Хуа Чэн был впечатлен. — Так Ваше Высочество… — Пока мы не во дворце, вовсе не обязательно называть меня так, — перебил Хуа Чэна Се Лянь. Юноша довольно хорошо умел читать своего принца, потому заметил, что тот кроме радостного возбуждения заинтересован в нем. Несмотря на то, что сейчас Хуа Чэн был незнакомцем, Се Лянь относился к нему очень тепло и приветливо. Хуа Чэн ждал лишь дозволения: — Я с радостью воспользуюсь этим любезным предложением, если гэгэ настаивает, — довольно ответил он. Фэн Синь с Му Цином синхронно остановились, оборачиваясь к Хуа Чэну. — Думай, к кому обращаешься! — сурово нахмурившись, строго сказал Фэн Синь, а Му Цин, за руку оттащив Се Ляня дальше от Хуа Чэна, принялся что-то быстро показывать ему на пальцах. Хуа Чэн слышал, что некоторые немые или глухие люди используют язык жестов для общения и, судя по быстрым выверенным движениям, Му Цин его тоже знал. Не он один. — «Твое Высочество, опасно его тащить с нами! Этот пес ужасно подозрительный, и мы даже не знаем откуда он!» — нервно «говорил» Му Цин, пристально смотря на Се Ляня горящими глазами. Принц бросил на Хуа Чэна быстрый взгляд и ответил так же, жестами: — «Я смогу справиться, если что-то пойдет не так, но этот шанс терять нельзя. Я первый раз встречаю кого-то, на кого моя сила не действует». — «Он может быть шавкой града Закатного Солнца или Скрытой Луны! Подумай еще раз!» — «Нет, Му Цин, подумай ты», — ответил Его Высочество. Его жесты становились все быстрее, но не теряли присущей длинным нефритовым пальцам грациозности. — «Он человек без капли демонической энергии или проклятий, и артефактов с ним нет. Он не знает дороги, которую мы выберем, а в граде Бессмертного Веселья вовсе ничего не сможет сделать. К тому же нас трое. Как он может нам навредить?» — «Не знаю!» — резко ответил Му Цин с раздражением. В своей красной накидке и с бледным лицом он более всех из компании напоминал демона, особенно когда злился. — «Но ему явно нельзя доверять — посмотри только на его лисью морду!» Оба молодых человека, как по команде, обернулись к Хуа Чэну, что состроил невинное выражение, не желая выдавать своего знания жестового языка. Му Цин смотрел на него с неприкрытой враждебностью, тогда как во взгляде Его Высочества было больше интереса. Хуа Чэн, посмеиваясь, спросил: — Что-то не так? — Нет, все в порядке, Сань Лан, — ответил Се Лянь. — Разве нам не надо было спешить? — продолжил Хуа Чэн, оглядываясь на густой лес, который медленно укутывала тьма сумерек. — Так и есть, — кивнул Его Высочество. Посмотрев на Му Цина, он с нажимом добавил: — Нет времени на беспочвенные додумывания и обвинения. Отходя, Се Лянь бросил насупившемуся другу жестами: — «Просто внимательно приглядывай за ним, я тоже буду начеку.» Компания вновь продолжила изнурительное путешествие по диким горам, на этот раз молча. Хуа Чэну не терпелось выпытать все вопросы, что тяжелыми грузами тянули вниз уголки его приподнятых в улыбке губ, но до самого привала ему приходилось молчать, сохраняя силы для ходьбы. Никогда прежде Хуа Чэн не думал, что вновь почувствует усталость в человеческом ее понимании, но в бездну упасть его мнению о себе не давали спутники, которые несмотря на, предположительно, демоническое происхождение, тоже выглядели уставшими. Компания остановилась на увенчанном несколькими прямыми соснами пригорке лишь когда безжизненный месяц добрался до середины темного неба. Осмотрев территорию, они развели костер и устроились подле него, к удивлению Хуа Чэна достав из мешочков цзянькунь простые припасы. Жуя половинку начинающей черстветь лепешки в прикуску с вяленым мясом, Хуа Чэн внимательно следил за своими спутниками. Фэн Синь и Му Цин сидели по одну сторону от огня, прижавшись друг к другу и тихо разговаривая. Вернее разговаривал лишь Фэн Синь, а Му Цин выстукивал свои ответы на его коленке, но даже так атмосфера выглядела невероятно дружелюбной. Хуа Чэн усмехался про себя — оказывается, чтобы прекратить их вечные склоки всего лишь надо было заткнуть одного. Юноша обернулся к Се Ляню. — Так гэгэ… демон? Его Высочество, до этого задумчиво вглядывающийся в жадно лижущие поленья языки пламени, удивленно вскинул брови и, проглотив свою еду, повернулся к Хуа Чэну. Он наконец поднял свою вуаль и чуть убрал за спину мешающиеся волосы, поэтому теперь Хуа Чэн явно видел его чуть заостренные кверху ушки и красные серьги с незнакомыми символами в них. Кроме того, юноша заметил, что глаза Се Ляня едва заметно подведены красной киноварью, придающей ему вид легкомысленный и игривый. Демонический. — Наверняка Сань Лан уже догадался об этом, — улыбнулся Се Лянь. — Также, я думаю, у тебя много вопросов. Я постараюсь ответить на них. — На самом деле этот Сань Лан совсем мало знает о демонах, — ответил Хуа Чэн, подпирая ладонью щеку. Цзюнь У редко говорил о демонах, а когда говорил — у Хуа Чэна не было желания что-то слушать. Поэтому о демонах этого мира он знал до обидного мало. — Разве ты не совершенствующийся? — рассмеялся Се Лянь. Хуа Чэна приводила в восторг его улыбка. — Так и есть. Однако мой учитель слишком ценит праведный путь, — с деланной грустью ответил он. — Он много говорит о совершенствовании и практиках, но почти не упоминает другие сферы жизни. Кто знает, может поэтому я и согласился сбежать с гэгэ. Звучало это на самой грани вежливости, но Се Лянь шутку оценил, тепло улыбнувшись. А вот Фэн Синь нахмурился, сквозь костер «глядя» на Хуа Чэна, пока Му Цин что-то возмущенно выстукивал на его бедре. — Тогда что я должен рассказать Сань Лану? — Все с самого начала, — с ухмылкой попросил Хуа Чэн. Се Лянь кивнул, оправил подол своих одежд и, повернув голову к огню, начал говорить: — Сань Лану должно быть известно, что как солнце рождает свет и тьму, так и мир в многообразии своих форм и сущностей породил Царство Людей и Царство Демонов. Люди поглощают светлую ци, преображая ее в свою энергию, демоны же — темную. Мир демонов разделен на сорок четыре великих города, каждый властитель которых приглядывает за своей территорией обширного Царства и подчиняется лишь Императрице Скрытых Цветов, — Се Лянь повернулся к Хуа Чэну и с улыбкой сказал: — Это Сань Лану должно быть известно. Хуа Чэн впервые слышал об этом, но подобный расклад многое объяснял. Значит, демоны тут были не порождением нежелающей реинкарнировать души человека, а отдельными существами, родившимися и живущими, словно люди. Это радовало, ведь выходило, что Се Лянь лишь родился таким и ему никогда не приходилось сталкиваться с бессильным отчаянием врат смерти. От этого осознания Хуа Чэн облегченно выдохнул. Он уклончиво ответил: — Гэгэ рассказывает намного интереснее, чем учитель. — Мы пришли из града Бессмертного Веселья, что лежит на севере этих земель, — продолжил Се Лянь, не обращая внимания на свои скулы, что едва заметно заалели в свете костра. — Это город, что со всех концов Царства Демонов собирает в себе ученых и лекарей для обучения и наставления. Это часто называют колыбелью знаний Царства Демонов. «А название будто у борделя», — едва не сказал Хуа Чэн, но вовремя заткнул себе рот. Се Лянь выглядел сосредоточенным и даже немного гордым, когда рассказывал о своем родном городе, и Хуа Чэн решил, что не стоит так пренебрежительно отзываться о месте, в котором Его Высочество рос. Другие города сосредотачивались на иных вещах, будь то наращивание военной мощи или влияния, но большая часть лишь мирно существовала на равнинах Царства Демонов, что непригодны были даже для сорной травы или мелкого скота. Из-за скудности ресурсов и диких монстров, что водились в бесконечных пустошах Царства Демонов, сами демоны предпочитали путешествовать от города к городу по Царству Людей, лишь возле заветных ворот городов пересекая грань миров. Так делали сейчас и Се Лянь со спутниками. Его Высочество не назвал цель своего путешествия, но по обрывкам фраз Хуа Чэн понял, что она была как-то связана с нынешней обстановкой в Царстве Демонов. Сильнейшая демоница императорской крови, Повелительница Скрытых Цветов, была смертельно больна. Пусть ее сила все еще оставалась при ней и правила она жесткой рукой, но весть о страшной болезни облетела все Царство Демонов и каждый знал — ей осталось недолго. Однако за свою жизнь Императрица не родила наследника и не воспитала преемников, потому сейчас не ясно было, кто после нее унаследует Драконий Трон Царства Демонов. Некоторые Владетели городов предпочитали тихо отсиживаться, ожидая пока все решится само собой, другие начали строить козни против конкурентов. Неожиданно Се Лянь оказался в центре этой борьбы. С детства он владел силой, что была немыслима даже для бесконечного многообразия тварей Царства Демонов: ни одно существо не могло ослушаться его слова. Был это приказ к действию, или вложенная в голову мысль — Его Высочество надежнее любых талисманов и техник мог убедить человека или демона сделать что угодно. Конечно, в ситуации с борьбой за главенство в мире влияние этой силы было трудно переоценить. Кто-то хотел договориться с Его Высочеством, кто-то— заставить его подчиняться себе, кто-то — запереть подальше до конца происходящего, а кто-то вовсе убить. Не желая участвовать в подобном, Се Лянь сбежал. Уже долгое время он бродил со своими спутниками по миру демонов и людей, лишь изредка и на короткий срок возвращаясь домой — прежде чем чужие амбиции снова гнали его в неизвестность. Сначала Се Лянь говорил об этом довольно скупо. Он обрисовал политическую ситуацию в мире демонов, когда Фэн Синь, откинувшись на дерево за своей спиной, бесстыдно засопел. Через время к его плечу прижался Му Цин и его подозрительные глаза тоже сонно закрылись. Оставшись наедине, Хуа Чэн с Се Лянем стали говорить тише, придвинувшись друг к другу, но разговор не прекратили. С привычной грустной улыбкой Се Лянь рассказал о своем положении и, стараясь приободрить его, Хуа Чэн в ответ припомнил забавные моменты из тренировок с Хэ Сюанем в ордене. Будто не было никакого другого мира и другого Се Ляня: все тот же его любимый супруг смотрел на Хуа Чэна своими восторженными медовыми глазами, слушая каждое слово и тихо хихикая в кулак над каждой шуткой. Рассказывая о своей жизни в Царстве Демонов, он активно махал руками, а его живое лицо меняло выражения как меняет узоры на своей поверхности гладь бездонного озера в дождь. Се Лянь говорил и смеялся, Хуа Чэн с удовольствием поддерживал его, отвечал на вопросы, не отводя сияющего звездами взгляда от любимого лица ни на мгновение — пока сонливость окончательно не закрыла его глаза мягкими ладонями.