Несколько кошек и несколько лян

Обе женщины тут же оглянулись, вздрогнув от звонкого голоса Его Высочества. На лице одной за мгновение удивление сменилось снисходительной досадой, и она быстро вернулась к предметам на столе, а вот другая тут же бросила свои дела, радостно ответив: — Лянь-эр! Мать и сын торопливо приблизились друг к другу, и на их лицах расцвели похожие теплые улыбки. Се Лянь беззастенчиво бросился в чужие объятья и демоница, похлопывая его по спине и волосам, рассмеялась: — Неужели это в самом деле мой сын? Эта скромная женщина не видела тебя так давно, что теперь ни в чем не уверена! Бесстыдный ребенок! Неужели нельзя почаще навещать свою старую мать? — О чем Вы говорите, матушка? — ответил Се Лянь. Он поднял голову, встречаясь с женщиной взглядом, и лукаво улыбнулся. — Ваш сын спешил сюда, не разбирая дороги, и первым делом Вы принимаетесь браниться? Как тут не решить, что мне совсем не рады! — Глупое дитя, — покачала головой женщина, гладя Его Высочество по волосам. На ее лице можно было заметить следы неумолимого времени, но это придавало демонице больше возвышенного изящества, чем тусклости старения. Ее каштановые волосы отливали благородной бронзой, а золотые одежды, вышитые по подолу и рукавам яркими фениксами, оттеняли медовые глаза. На сына Госпожа Владетельница смотрела тепло и ласково, словно так и хотела зацеловать его округлившиеся в искренней улыбке щеки. В этом Хуа Чэн ее понимал. — Тетушка, и вы тут, — меж тем сказал Се Лянь, заглянув за спину матери. Вторая демоница все еще возилась с чем-то на столе: когда молодые люди вошли, по неаккуратности она перевернула несколько пробирок и теперь пыталась устранить последствия. Эта женщина чем-то неуловимо была похожа на мать Се Ляня и его самого, пусть в ней и ощущалось больше сдержанности и робости. — Лянь-Лянь наконец вернулся, — мягко сказала женщина, со вздохом убирая руки от стола и улыбаясь. Кажется, над чем бы демоницы ни работали ранее, это было уже не спасти. Доля сожаления на миг отразилась на моложавом лице, а лазурные одежды мягко колыхнулись, когда она обернулась и приблизилась к Его Высочеству. — Тебя так долго не было. Все ли в порядке? — Все славно, тетушка, с вашим племянником ничего не может случиться. — Посмотри на него, взбалмошен как и всегда, — покачала головой Госпожа Владетельница. Выпустив Се Ляня из своих объятий, она, придерживая его за плечи, придирчиво осмотрела ладную фигуру, словно желая найти опровержение своих слов. Впрочем, Се Лянь выглядел здоровым и довольным жизнью молодым человеком, потому Госпоже Владетельнице осталось лишь удовлетворенно кивнуть и бросить ожидающим поодаль служанкам: — Приберите тут и подготовьте обед для вашего молодого хозяина. Юные демоницы в скромных золотых одеждах молча поклонились и с готовностью принялись за дела. Одна из них вышла из оранжереи, по пути бросив на замершего у дверей Хуа Чэна заинтересованный взгляд желтых глаз. Наконец и Госпожа Владетельница заметила его. — Лянь-эр, ты привел с собой кого-то? — Матушка, только ради него я и вернулся! — вспомнив о цели своего визита, воскликнул Се Лянь. На лице Госпожи на миг отразилось разочарование, но она быстро взяла свои эмоции под контроль, пока Его Высочество, схватив Хуа Чэна за руку, подводил его к демоницам. Пальцы Се Ляня были чуть прохладными, а сжимающая запястье Хуа Чэна рука подрагивала от нетерпения, но куда больше из них двоих сейчас нервничал именно Хуа Чэн. В его груди будто образовалась пустота, и внутри яростно и глухо громыхало в волнении сердце. Хуа Чэн не думал, что лекарем окажется именно матушка Его Высочества — он совершенно не был готов сейчас встречаться с тещей! Ему ведь необходимо произвести хорошее впечатление, но как этого добиться, когда в своих белых одеждах он похож на жалкий бобовый росток и силами обладает примерно такими же? Немногие люди согласились бы просто переговорить с ним, а эта роскошная женщина в дорогих тканях, стоящая в заполненной невиданными растениями оранжерее и смотрящая на него холодными медовыми глазами… — Этот адепт приветствует Госпожу Владетельницу, — почтительно склонился в поклоне Хуа Чэн, чувствуя, будто тяжесть Тунлу волнением давила на плечи. Кажется, и при встрече с Его Высочеством у деревни Водных Каштанов он не волновался подобным образом. Да и было бы чего бояться там: он скрывался под личиной симпатичного смертного и обладал невероятным количеством духовных сил и положением! Сейчас же он просто невероятное посмешище… — Моя фамилия Хуа. Госпожа, позвольте узнать вашу драгоценную фамилию. Как я могу вас называть? — Какой вежливый молодой человек. Оставьте церемонии, моя фамилия Минь, — изогнула бровь матушка Се Ляня. Внешне дыхание Хуа Чэна было ровным, но внутри пустующей головы оно закручивалось ураганами и бурями, круша неуправляемой паникой все на своем пути. Госпожа Владетельница хвалит его? Или смеется? Или считает его излишне церемонным и не знающим своего места?.. — Матушка, я встретил его случайно, но позже выяснил кое-что удивительное, — меж тем взволнованно продолжал Се Лянь, не обращая внимания на то, как побелели от напряжения сомкнутые в кулак пальцы Хуа Чэна. — На Сань Лана вовсе не действует моя сила! — В самом деле? — спросила вторая демоница, тетушка Се Ляня. Госпожа Минь тоже выглядела удивленной. — Лянь-эр, ты ведь знаешь, что долгое время я пыталась… — Да-да, матушка, конечно, я все помню, — отмахнулся Се Лянь. В иных ситуациях он позволял себе быть более грубым, чем Хуа Чэн помнил. — Сань Лан, выйди из комнаты, пожалуйста. Хуа Чэн совершенно не против был подчиниться, но, зная, что это «показательное выступление» для госпожи Минь, остался на месте. Ему было чуть неловко от взглядов, что скрестились на его фигуре, но бытность Князем Демонов позволила остаться невозмутимым внешне — тогда как сердце юноши творило в груди невообразимые вещи. Демоницы пораженно открыли глаза, внимательно следя за расслабленным выражением Хуа Чэна. — Я знаю, вы можете посчитать, что я отдал ему какой-нибудь приказ до встречи с вами, — меж тем говорил Се Лянь. Его щеки раскраснелись от волнения, а глаза радостно сияли. Когда Хуа Чэн смотрел на него, ему становилось спокойнее. — Это легко опровергнуть. Сань Лан, ты не должен более выполнять любой приказ, который я давал тебе прежде, — Хуа Чэн не смог сдержать чуть приподнявшихся в улыбке уголков губ. — А теперь выйди, пожалуйста, из оранжереи. Хуа Чэн, конечно, остался стоять на месте. От слов Его Высочества он лишь чувствовал, как теплые потоки нежного ветра овевают его лицо и сердце щемит от нежности — но так было всегда от взгляда Се Ляня. Принц восторженно обратился к замершим демоницам: — Видите? И сколько бы я не пробовал — на него не действует! — Не может быть, — пробормотала Госпожа Минь, лицо которой вместо прежней холодности при взгляде на Хуа Чэна теперь выражало настоящее потрясение. — Лянь-Лянь, а с твоими силами все в порядке? — предусмотрительно спросила вторая демоница и Его Высочество затряс головой. — Да, на всех остальных они действуют как и обычно, только Сань Лан исключение. Сколько бы ни пробовал, сколько ци ни вливал — не работает! — Что же это… — растерянно ответила Госпожа Минь и тут же указала Хуа Чэну на место чуть поодаль от своего рабочего стола. Юноша послушно прошел к низкой кушетке у резного деревянного столика и опустился на нее, а Госпожа Минь села напротив. Отточенными движениями она уложила руку Хуа Чэна на нефритовую подушку и сквозь теплую ткань прижала пальцы к пульсу на его запястье. Руки демоницы были прохладными и очень нежными: как и полагалось быть рукам особы императорских кровей. Но ни первая проверка, ни последующие ничего не дали Госпоже Минь. Она хмурилась, и в ее глазах, подчеркнутых едва заметными морщинками, Хуа Чэн видел искренний интерес. Вторая демоница, что должна была быть сестрой Госпожи Минь, сноровисто прислуживала ей, проявляя к Хуа Чэну тот же сдержанный интерес. Эта женщина казалась мягкой и вежливой, а голос, когда она обращалась к Хуа Чэну, был исполнен спокойствия и силы — совсем не похожа на своего дурного сына. Давным-давно Се Лянь рассказывал историю своего тупого двоюродного братца и его матушки, но Хуа Чэн никогда не думал, что ему удастся познакомиться с этой женщиной. Служанки-демоницы с пронзительными желтыми глазами принесли чай и закуски, и Его Высочество с удовольствием уселся в стороне, наблюдая, как раз за разом Госпожа Минь пытается найти что-то необычное в течении ци по меридианам Хуа Чэна. Иногда Се Лянь встречался с ним взглядом и тогда едва заметно улыбался краешками губ, будто подбадривая. Вскоре у дверей началось волнение и несколько служанок, что были к ним ближе всего, торопливо упали на колени. В широкие двери оранжереи вошел немолодой мужчина в таких же, как у жены, золотых одеждах. Он шагал степенно, величественно приподняв крепкий подбородок, но Хуа Чэн отметил, что грудь Владетеля этих земель вздымается чаще, чем у существа, что никуда не спешило. Се Лянь, заметив его, поднялся со своего места и поприветствовал: — Отец, — в его тоне была доля радости, но была и упрямая обида, что пряталась в изгибе сведенных бровей. Се Лянь рассказывал, что в юности у него были плохие отношения с отцом, и сейчас Хуа Чэн получил редкий шанс полюбоваться насупленным Его Высочеством. — Сын, — так же церемониально ответил Господин Владетель, внимательным взглядом с головы до ног осматривая фигуру Се Ляня. Его Высочество не видел этого, потому как упрямо опустил глаза, но Хуа Чэн отметил, как облегчение и нежность мелькнули во взгляде старшего демона. — Наконец вернувшись, разве верно первым делом бежать к матери? Пусть твои путешествия спонтанны, должно соблюдать минимум приличий. — У меня был важный разговор к матушке, — нехотя ответил Се Лянь. Более он не собирался объяснять, и Господин Владетель перевел взгляд, на дне которого плескался вопрос, на жену. Однако и та лишь отмахнулась: — Я расскажу тебе все позже, а пока не мешайте. Идите, прогуляйтесь где-нибудь оба. Его Высочество недовольно поджал губы, но не стал спорить и последовал к выходу из оранжереи вслед за выглядящим куда более довольным отцом. Однако напоследок он все же обернулся и сказал: — Матушка, я вернусь за Сань Ланом позже. — Хорошо-хорошо, иди. — Вы должны оказать хороший прием моему другу, — повторил Се Лянь с нажимом. Госпожа Минь все же оторвалась от своих исследований и, бросив взгляд на сына, вздохнула с сожалением. — Матушка поняла. С молодым господином все будет в порядке, — заверила она, и Се Лянь наконец улыбнулся, расслабленно покидая комнату. Хуа Чэн на мгновение побледнел: так что, с ним могло случиться что-то нехорошее?.. Госпожа Минь поднялась со своего места и отошла к скрытым за пышными кустами азалий шкафам, беря оттуда несколько баночек и шкатулок. Вернувшись, она усталым движением расправила одежды и передала собранное сестре. — Цзе-цзе, разотри и приготовь отвар, — мягко попросила она, а затем медовые глаза обратились к Хуа Чэну. Он сглотнул. — Что ж, молодой господин, на первый взгляд в тебе ничего необычного, поэтому я хочу заглянуть глубже. Исследовать даньтянь, море ци и некоторые другие вещи… Ты не против? — Госпожа может делать все, что считает нужным. — Ху-ху, какой отважный молодой адепт. Все заклинатели твоей школы такие? — Лишь я, — улыбнулся Хуа Чэн. Он старался думать об этом разговоре как об одном из многих, что случались в его долгой жизни, но в голове глухим барабаном билась тревожная мысль — это матушка Се Ляня! — В остальном мой орден довольно зауряден и прост. Мне совсем не жаль было оставлять его, чтобы помочь Его Высочеству. — Звучит так, будто вы хорошие старые друзья. — Вовсе нет, мы встретились лишь недавно. «В этом мире, по крайней мере». — Боюсь, молодому господину в любом случае пришлось бы последовать за моим сыном — слишком уж приметен твой случай, — рассмеялась Госпожа Минь. — Всю жизнь я изучаю медицину в Царстве Демонов и Людей, но смогла лишь создать средство, что через несколько часов отменяет эффект приказа Лянь-эра. Ты же вовсе не подчиняешься ему. — Этот адепт тоже не знает, отчего так выходит, — честно ответил Хуа Чэн. Он не смел забывать, что находится в Царстве Демонов, и всеми силами стремился показать, что ему можно верить. — Крайне любопытно… В этот момент вернулась сестра Госпожи Минь, протягивая пиалу с клубящейся теплым паром жидкостью. Госпожа Минь придвинула ее к Хуа Чэну. — Это средство поможет расслабиться и открыть меридианы молодого господина, — пояснила сестра Госпожи Минь. — Вкус может быть чуть резковат, но это следует выпить. — Хорошо, — кивнул Хуа Чэн и не глядя влил в себя пахучий отвар. В любом случае, он находился под защитой Его Высочества, так что ничего плохого не должно было случиться. Жидкость теплой волной спустилась по горлу юноши и осела в желудке горечью, от которой на глаза невольно навернулись слезы. — Отвару нужно время, чтобы подействовать, — говорила Госпожа Минь, внимательно следя за Хуа Чэном своими медовыми глазами. — Пока давай немного поговорим. Как молодому господину город? — Этот адепт видел не так много демонических городов, чтобы судить, — ответил Хуа Чэн. От отвара его голос чуть охрип, но юноша заставил себя продолжить: — Однако град Бессмертного Веселья выглядит богатым и счастливым, улицы красивы, а горожане счастливы. Это, должно быть, ваша, как Владетельницы, заслуга. — Делами города занимается мой муж — можешь польстить ему потом, — мягко рассмеялась Госпожа Минь. Ее глаза были игривы, но Хуа Чэн думал, что ни за что не посмеет бессмысленно лебезить перед тестем. — Он и Лянь-эра пытался приобщить к подобному, но из-за сил моему сыну приходится отдаляться от любой власти. Кто-то скажет, что подобные способности — дарование небес, но в управлении важно также доверие подданных своему Господину — даже в демоническом городе. — Его Высочество многого натерпелся, — согласился Хуа Чэн, чуть сдвинув брови. — Поэтому молодой господин решил следовать за ним? — Не совсем так. Этот адепт лишь совершенно очарован личностью Его Высочества, его словами и поступками. Если в моих силах немного помочь — я хочу сделать это. — Молодые люди в наше время такие пылкие, — ухмыльнулась сестра Госпожи Минь. Сама Владетельница тоже улыбалась, но глаза ее оставались серьезны. — Хорошо, если это так. В ином случае я бы подумала, что молодой господин как-то связан с врагами Лянь-эра. Твоя способность противостоять его силам, безусловно, прекрасна, но также она является источником огромной опасности для моего сына. А он бывает слишком беспечным. — Госпоже не нужно волноваться, — ответил Хуа Чэн, смотря в медовые глаза Владетельницы. — Я никогда не сделаю ничего, что могло бы навредить Его Высочеству. Госпожа Минь не ответила, задержав на Хуа Чэне нечитаемый взгляд. Золотые одежды делали ее кожу чуть смуглой, а зеленоватые отблески от множества растений вокруг дарили смотрящему ощущение нереальности. Будто перед ним была не демоница, а небожительница, внушительная и опасная. Наконец отведя взгляд, Госпожа Минь вновь указала Хуа Чэну на нефритовую подушку и принялась доставать из небольшого мешочка тонкие серебряные иглы и прочие инструменты. Неторопливо подготавливаясь к осмотру, она говорила: — Мой муж принадлежит к роду Священных Огненных Демонов и обладает исключительными силами: он невероятно переживал, когда в Лянь-эре открылись способности лишь моей крови. Наш род Минь куда менее знаменит, и силы мы в основном черпаем не из внешней ци, а из внутренней. Так, Лянь-эр может отдавать нерушимые приказы любому существу, а я — понимать, когда мне лгут, а когда говорят правду. — Это поистине удивительные способности, — на мгновение замявшись, ответил Хуа Чэн. — Да, среди людей подобного не встречается, — сказала Госпожа Минь. — Но, конечно, у каждой способности есть слабые и сильные стороны и многое зависит от того, как и кто ее использует. Я, к примеру, отличаю большинство правды от лжи, а когда мне это не удается — вероятно, человек недоговаривает. — В-вот оно как… — Но не тревожьтесь, молодой господин, — мягко улыбнулась Госпожа Минь, укладывая на запястье Хуа Чэна темный кусок бархатной ткани, чтобы прощупать пульс. — Я услышала достаточно, чтобы понять необходимые мне вещи. В дальнейшем тебе надо лишь четко придерживаться своих слов, чтобы жить долго и счастливо. «В ином случае, выходит, жить мне мало и печально?» — подумал Хуа Чэн. Госпожа Минь вновь принялась осматривать его, на этот раз вдумчивее, проверяя даньтянь и море ци — а юноша рассматривал ее. Черты лица женщины определенно чем-то напоминали Се Ляня, и так же, оказывается, схож был характер. Его Высочество рассказывал о своей матушке в мире Хуа Чэна: он всегда говорил о ней с печалью и теплотой. Рассказывал, как она баловала его в детстве и как никогда не могла сказать «нет». Как печалилась из-за их ссор с отцом и всегда выступала прочным мостом между двумя гордецами. Как ласково и игриво дразнила маленького Лянь-эра, как обнимала его теплыми руками, как тревожилась за каждую неудачу и искренне радовалась каждому счастью, как поддерживала Се Ляня в его глупых начинаниях и любила всей душой. И как одарила Жое.