Несколько кошек и несколько лян

Господину Владетелю не было нужды скрываться от кого-либо, потому лодка была ярко освещена. Из-за теплого света фонарей и зачарованных свечей не рассмотреть было пейзажа за бортом, потому казалось, будто судно плывет над шелковым черным пологом, а вокруг клубятся зелеными молниями облака. Когда лодка легко поднялась в воздух, господин Владетель неспешно прошел под навес и устроился там на одной из кушеток. В его руках вновь появилась тонкая книга, но на этот раз рядом он держал угольный карандаш. За его спиной, будучи одним из доверенных подчиненных, застыл Чжучжи-лан. Се Лянь сел неподалеку от дяди. Такое положение диктовали приличия, но по Его Высочеству было заметно, что он хочет как можно скорее покончить с любезностями и оказаться вдалеке от внимания обсидиановых глаз. Между тем господин Владетель поднял на него взгляд и спросил: — Что это у нашего Лянь-эра в волосах? Се Лянь неосознанно коснулся линии роста волос. Его пучок был закреплен короной с алым узором дымных колец, но кроме того в прическу аккуратно была воткнута шпилька, что когда-то подарила Его Высочеству Императрица. Пусть этот артефакт не смог бы обмануть всех на приеме, и Се Ляня бы рано или поздно все одно узнали, но предпочел отсрочить этот момент. На лице господина Владетеля впервые за время знакомства Хуа Чэна с ним появилось недовольное выражение. Он сказал: — Лянь-Лянь, не обижай дядю этой безделушкой. Пока ты рядом со мной, даже узнанным никто не посмеет тебя тронуть. Несколько мгновений Его Высочество раздумывал, едва заметно поджав губы, а затем со вздохом вытащил шпильку из волос и передал ее за свою спину, Хуа Чэну. Будто так и было задумано, юноша с невозмутимым выражением лица спрятал украшение в мешочке цзянькунь, на который господин Владетель бросил быстрый взгляд — и брови его удивленно вскинулись. Се Лянь между тем сказал: — Этот племянник не думал принижать способности дяди, но шпилька — подарок госпожи Императрицы и мне показалось, что уместно будет взять его. — Не стоит относиться серьезно ко всему, что дает тебе эта безумная женщина, — отмахнулся господин Владетель. — Иногда она придумывает возмутительные вещи и, если бы все ее подданные относились к подаркам так же серьезно, как наш Лянь-Лянь, в граде Небесной Горы царил бы хаос. Его Высочество усмехнулся чему-то в своих воспоминаниях и кивнул: — Дядя прав. Господин Владетель фыркнул: — Конечно, дядя прав. Между тем, Лянь-Лянь, должно быть, ожидает встречи с родителями? — Не так давно я навещал их, но действительно рад буду вновь увидеться, — кивнул Се Лянь. В чертах его появилось задумчивое выражение, и он выдохнул. — Очень многое нужно будет обсудить и задать вопросы… Однако в граде Небесной Горы сейчас, должно быть, только отец, а мне хотелось бы переговорить с ними обоими. — О, не переживай, — небрежно махнул рукой господин Владетель. — Незадолго до отъезда я отправил им гонца, рассказав, что ты прибудешь со мной. Уверен, что оба они уже ожидают нашего Лянь-эра. На миг замерев, Его Высочество нахмурился: — Дядя ведь не писал ничего странного? Не нужно заставлять моих родителей попусту волноваться. — Лянь-Лянь, — господин Владетель в притворном удивлении приложил к широкой груди руку, но на губах его плясала игривая улыбка. — Как ты мог подумать о чем-то подобном? Конечно, я был сдержан во фразах и выражениях, чтобы не обеспокоить моего дорогого брата и невестку. Се Лянь не поверил ни слову. Вскоре он, извинившись, поднялся со своими людьми на второй этаж лодки, чтобы в тишине подумать о будущих встречах. Его Высочеству в течение всего приема придется столкнуться со множеством неприятных людей либо избегать каждого — это казалось Се Ляню куда более сложным, чем путешествие по двум мирам. В расстройстве его тонкие брови едва уловимо хмурились, а нижняя губа чуть подавалась вперед — будто Его Высочество дулся. Пусть Хуа Чэн всей душой желал развеять любую печаль Се Ляня, этим выражением он не мог в тайне не любоваться. На втором этаже три демона и один заклинатель остались впервые за долгое время наедине, и, пусть Его Высочество желал это время провести в спокойствии, некоторые его слуги были иного мнения. Осмотрев открытую террасу, что от ветра и холода высот темного неба защищали многочисленные массивы, Му Цин опустился на кресло напротив Се Ляня и торопливо показал: — «Не стоит Твоему Высочеству так беззаботно болтать с господином Владетелем». На лице Се Ляня отразилось расслабленное выражение, будто он был заранее готов к этому вопросу, но говорить вслух Его Высочество все же не стал и сложил тонкими пальцами: — «Почему нет? Дядя может преследовать собственные цели, но не желает мне зла». Замерший было рядом Фэн Синь, поняв, что друзья разговаривают, без слов отошел к борту лодки, с которой просматривалась нижняя палуба. Пусть демон не мог увидеть ее, он слегка поднял голову, будто вслушиваясь в звуки и потоки рвущего облака вокруг ветра. Му Цин продолжил: — «Вот именно, его цели для нас — загадка. На каждое свое действие он имеет сотни причин и тысячи отговорок, и ты никогда не поймешь, где же истина. Этот человек не заслуживает и капли доверия, а ты еще остался с ним наедине прошлой ночью!» Пусть в целом он был прав, Хуа Чэн не смог не перебить сочащуюся двусмысленностью фразу: — «Он был не один». Му Цин закатил глаза: — «С таким помощником — считай что один. Вы же оба спали? Как Твое Высочество может быть уверен, что он не сделал что-то с тобой, пока ты не мог сопротивляться?» — «Он не стал бы поступать так», — показал Се Лянь, но в его лице не было уверенности и Му Цин, конечно же, с точностью хищной птицы, кружащей над полем боя, заметил чужую слабость. — «Ты сам знаешь, что в зависимости от ставок — стал бы. Очень мило, Твое Высочество, что ты так веришь родственным связям и прочим… — Му Цин неприязненно посмотрел на Хуа Чэна. — …чувствам, однако не забывай о том, где мы сейчас и как соблазнительны для других твои силы». На миг задумавшись, Его Высочество кивнул. Тут же, однако, его черты озарила улыбка: — «Спасибо за беспокойство, Му Цин. Я обязательно прислушаюсь к твоему совету». — «Да кто!.. Да никто не беспокоится и ничего не советует тебе! — поднявшись, юноша раздраженно оправил одежды и в неловкой попытке скрыть окрасившее кончики ушей алой краской смущение, грубо показал: — Я просто говорю тебе не быть таким безалаберным». Его Высочество не смог сдержать смешка. — «Я понимаю. Спасибо». Му Цин возмущенно выдохнул и, с выражением лица, будто извратили и осмеяли его искренний порыв, отошел к борту лодки, туда, где вслушивался в ветер Фэн Синь. — Слуги гэгэ такие преданные, — заметил Хуа Чэн, провожая тонкую фигуру демона прищуренным взглядом. Се Лянь кивнул. — Это так. Однако более всего я беспокоюсь сейчас все же не о целях дяди, а о встрече с родителями и Императрицей. — Разве гэгэ есть о чем переживать? Его Высочество горестно опустил взгляд и вздохнул, тонкими пальцами поглаживая ткань своих одежд. В печальной задумчивости уголки его глаз опустились, словно отяжеленные каплями дождя лепестки персиковых цветов — Хуа Чэну невероятно хотелось сцеловать с них любую тоску. Погрузившись в свои невеселые мысли, Се Лянь не ответил. Следующим утром лодка господина Владетеля прибыла в град Небесной Горы. Наконец путешественники в непроглядном мраке Царства смогли увидеть теплый свет — город был освещен, казалось, еще больше, чем ранее. Теплые фонари и золотые фонарики, символ императорской власти, отражались в чистой воде окружающего град озера, создавая вид необычный и прекрасный. У пристани снова была очередь из лодок и джонок, но господину Владетелю не было нужды стоять в ней и, снизив скорость полета, лодка пересекла белую крепостную стену и направилась прямо к резиденции Императрицы. Жители и слуги поместья провожали величественную лодку, задрав в удивлении головы: все же не так часто из-за окружающих город массивов кто-то решался летать над ним. Лишь в виде исключения на время прибытия важных гостей меры безопасности были ослаблены и простым демонам удалось полюбоваться величественным и торжественным видом процессий господинов других городов. Из-за того, что путешествовать по Царству Демонов было сложно, мало кто из демонов за всю свою жизнь покидал родной город, потому это было редкое и радостное для них зрелище. Кроме того, вслед за господами императорских кровей в град Небесной Горы последовали торговцы, ремесленники и мошенники — все желающие нажиться на столпотворении. Сейчас город набит был демонами разного толка, словно бочка прокисшими соленьями, и густая темная ци, окутывающая улицы, еще издали вызывала у Хуа Чэна в голове ноющую боль. На широкой площади резиденции Императрицы, что была предназначена для прибытия летающих лодок, свиту господина Владетеля встречали. В разномастной толпе слуг и чиновников особенно выделялся белоснежными одеждами посланник Императрицы, Сяо Синчэнь, и облаченные в роскошные золотые одежды Владетели града Бессмертного Веселья. Заметив их, Хуа Чэн подобрался. Се Лянь, рядом с юношей замерший у резных перил лодки, лукаво спросил: — Сань Лан волнуется? — Конечно, — честно ответил Хуа Чэн. — Это ведь родители Вашего Высочества. Я должен произвести хорошее впечатление. Его Высочество тихо рассмеялся. — В прошлый раз ты произвел замечательное впечатление. — В самом деле? — Да, — для убедительности Се Лянь кивнул и тонкие подвески, что венчали его корону, лениво качнулись. — Матушка сказала, что стоит ценить человека, который так хорошо умеет терпеть боль. Хуа Чэн покачал головой бессовестно смеющемуся над ним Его Высочеству, но в душе не прекратил переживать. Прошлый его визит в град Бессмертного Веселья был скуп и скомкан, и господам Владетелям он показался только со слабой и неприглядной стороны. Уезжая, Хуа Чэн вовсе чувствовал себя отвратительно — должно быть, именно так они его и запомнили. Пусть с Се Лянем он еще не обсуждал такие далекие вещи, как рассказ об их отношениях родителям, да и не называл «отношения» «отношениями», еще до этого волнующего момента юноша хотел показать только лучшие свои качества. Лодка мягко опустилась на укрытую мягким нефритом площадь. Господин Владетель первым покинул палубу, а Его Высочество, как предписывали приличия, шел за ним — впрочем, очень скоро о приличиях все забыли и Се Лянь, оказавшись рядом с родителями, тепло обнял их. Одной рукой он притянул к себе матушку, а другую чуть неловко положил на плечо отца: тот на миг замер от такой вольности, но затем лицо его смягчилось, а плечи сжались в ответном объятии. Пусть семья не виделась друг с другом не так много времени, многое случилось, и каждый был рад новой встрече. Таньлан-цзюнь меж тем обратился к Сяо Синченю: — Господин Сяо, для этого Владетеля честь быть встреченным вами. Неужели вас послала госпожа Императрица? Сяо Синчень вежливо склонил незрячую голову: — Так и есть. Ближайшие несколько дней в резиденции Императрицы проводятся пиры в честь дорогих гостей, и вы прибыли как раз к началу одного из них. Прошу, пройдемте за мной. Демон указал на нефритовые ступени, что вели к основной части резиденции, но прежде, чем ступить на них, Таньлан-цзюнь приблизился к Владетелям града Бессмертного Веселья. — Мой дорогой брат, сестрица, — улыбнулся он. — Вот уж не думал, что и вы прибудете на это собрание. — Разве могли мы ослушаться приказа Императрицы? — спросил господин Се. Теплые объятья уже были завершены и Се Лянь стоял рядом с родителями вместе со своими людьми, что всем видом показывали, что теперь к граду Белого Нефрита не имеют никакого отношения. — Кроме того, чужими стараниями нам пришлось переживать за сына. — В самом деле? — в удивлении вскинул брови Таньлан-цзюнь. — Что ж, я могу понять ваше беспокойство. Вероятно, сердце сестрицы было полно горя от мысли, что ее драгоценный сын бродит где-то по Царству Людей. Именно поэтому я взял на себя смелость вернуть его вам в целости и сохранности, — демон бесстыдно махнул рукой. — Не благодарите. — Язык совсем без костей, — покачал головой господин Се. Он был человеком простым и решительным, потому не мог так же ловко, как Таньлан-цзюнь, играть словами. Пусть у тестя Хуа Чэн видел много достоинств, тому сейчас оставалось лишь хмуриться и раздраженно вздыхать. Госпожа Минь, однако, улыбнулась: — В самом деле, нам надо поблагодарить братца, — ласково сказала она. — Не представляю, что я делала бы, случись что-то с Лянь-эром, — женщина подняла взгляд на Таньлан-цзюня и в медовых глазах мелькнула сталь. — Вероятно, расправилась бы с любым, кто посмел чинить ему неприятности. Проигнорировав угрозу, Таньлан-цзюнь лишь улыбнулся: — Это было бы легко для бесподобных умений сестрицы. Ах, при взгляде на тебя, я не могу не вспомнить свою госпожу: она так же искренне и рьяно переживает за своего бестолкового ребенка. Господин Се скупо добавил: — Вашего ребенка. Пусть он не мог словами обратить черное в белое, но обладал достаточным умом, чтобы суметь в нужный момент ткнуть в больное место оппонента. Улыбка Таньлан-цзюня на миг дрогнула, но после он рассмеялся, проигнорировав замечание, и продолжил отвлеченно болтать. Пышная процессия неспешно двинулась в сторону торжественных залов, на ходу обсуждая дела подчиненных городов. Пусть казалось, что в первые мгновения господа града Бессмертного Веселья готовы были вытрясти душу из Таньлан-цзюня за самоуправство с их ребенком, сейчас они вполне мирно общались, позабыв об обидах. Вероятно, как и Его Высочество, господа Владетели не были довольны политикой и поведением демона, но все же почитали его частью своей семьи и не могли всерьез ругать. На Хуа Чэна госпожа Владетельница бросила быстрый взгляд и тут же отвернулась. Красивое лицо ничем не выдавало удивления, и юноша не мог понять, доволен он этим, или обеспокоен. Се Лянь и его люди шли за господами Владетелями, отставая от них на шаг, и получили шанс тихо переговорить. Первым, конечно же, показал несколько символов Му Цин: — «Твоему Высочеству обязательно идти на этот пир?» Се Лянь ответил так же, жестами: — «Я должен поприветствовать Императрицу». Му Цин, закатив глаза, передал сказанное Фэн Синю и тот внезапно повернул голову к Хуа Чэну, причем его глупое лицо выражало неловкость. Юноша изогнул бровь. — Тогда, может, мы вернемся пока в отведенные покои? — спросил Фэн Синь, выглядя в высшей мере неестественно. Се Лянь на это смущенно кашлянул и неловко коснулся точки меж бровей. Голос его, однако, был уверенным. — Нам придется провести тут несколько дней, и не можем же мы совсем не покидать своих покоев. Рано или поздно… В общем, нечего тут скрывать. — О чем говорит гэгэ? — не сумев сдержать своего любопытства, спросил Хуа Чэн. Трое демонов перед ним переговаривались о чем-то, чего он не знал — и юношу крайне это волновало. — Ничего важного, на самом деле, — покачал головой Се Лянь. — Однако из-за того, что на приеме собрались многие наследники императорской крови… В общем… Му Цин едко хмыкнул: — «Сам скоро все увидишь». Пусть большая часть господ Владетелей кичилась своей связью с императорской семьей, многие из них имели ее лишь очень условно. Династия Царства Демонов была стара и запутана, оттого многие родственные связи было уже не разглядеть. Так, семья Ши, владельцы града Богатой Переправы, тоже обладали долей императорской крови, но настолько малой, что не имели права на соответствующие титулы и обращения. Се Лянь такое право имел. Кроме того, он обладал невероятными, даже по меркам демонов, силами, мягким характером, был невероятно красив и почтителен — задолго до его прибытия весть об этом разнеслась, подобная урагану, по всем семьям, имеющим дочерей на выданье. Демоны разных возрастов и положений, едва прознав, что Его Высочество прибыл, поспешили покинуть пир, чтобы поприветствовать его: благо, Императрица еще не явилась своим подданным, иначе это могло бы быть расценено как оскорбление ее влиянию. Перед Се Лянем стояла крепкая стена из его родителей и Таньлан-цзюня, что вежливо, но решительно отваживали любого, кто желал поговорить с Его Высочеством — ему, однако, все равно пришлось прекратить разговоры и раздавать многочисленным дядюшкам, тетушкам и далеким сестрам вежливые улыбки. Хуа Чэн, на самом деле, не должен был быть удивлен подобным положением дел. Он лучше всех знал, насколько прекрасен Се Лянь и какое благословение быть его партнером — но удержать холодного выражения на красивом лице от этого знания юноша не мог. В своем мире познакомившись с Его Высочеством в пик его славы и божественности, Хуа Чэн был слишком мал, чтобы мечтать о чем-то более, кроме новой встречи с сиятельным принцем, а когда тот стал его супругом, он уже был посмешищем трех миров и никто не спешил зариться на его прекрасные руки. Сейчас же Хуа Чэн вдруг почувствовал соперничество. Конечно, если бы Се Лянь желал сблизиться с кем-то из этих девиц или их семьями, Хуа Чэн не сказал бы ему и слова, позволив поступать так, как Его Высочеству хочется — и поддерживая его в любом начинании. Однако теперь их отношения стали довольно очевидными и, пусть и ощущая в душе трепет от своей дерзости, Хуа Чэн думал, что лишь он может знать мягкость чужих алых губ. Кроме того, пусть он не был самым достойным или сильным тут, но остальные не относились к Его Высочеству с почтением, которого он заслуживал — а значит, не заслуживали и его. Наблюдающий за изменениями лица Хуа Чэна Му Цин не смог сдержать ухмылки. Пусть его тоже невероятно раздражала ошивающаяся рядом толпа, видеть, как будто стылый осенний лед сковывает чужое выражение, погребая под собой что раздражающую веселость, что извечную ухмылку было бесценно. Даже крики вокруг стали будто бы мелодичнее, а мельтешащие перед глазами блеском драгоценных украшений наряды обратились цветением ковра весенних трав. Фэн Синь шепнул: — Мне кажется, с прошлого раза их стало лишь больше. — «Конечно, — закатив глаза, отозвался Му Цин. — Последние несколько лет Его Высочество успешно скрывался от всего Царства Демонов — как тут не осознать его сил и смекалки? Кому-то вместо вина сегодня предстоит пить лишь уксус». Широкий зал одного из дворцов в резиденции Императрицы был щедро украшен к приему. Алые и золотые ткани свисали с потолка и стен, мягко двигаясь от дуновений холодного воздуха и создавая ощущение возвышенное и торжественное. Диковинные блюда и крепкое вино наполнили золотые и нефритовые чаши, а на лицах присутствующих улыбки сияли такие ослепительные, будто они в самом деле были рады видеть каждого здесь. Неотступно следуя за господами Владетелями града Бессмертного Веселья, Хуа Чэн любопытно осматривался. Не каждый Владетель был настолько осторожен, как Таньлан-цзюнь, потому многие взяли с собой свои семьи, и кроме почтенных демонов, одетых в парчу и шелк, Хуа Чэн видел совсем юных молодых господ, лица которых еще не лишились восторженного выражения, а щеки — алого румянца от осознания важности этой встречи. Пусть всего насчитывалось только сорок три Владетеля, вместе со своими семьями и приближенными они занимали огромный зал, превращаясь из величественных демонов в радостно галдящую толпу. За исключением нескольких специфических лиц со звериными оскалами или излишне вольными одеждами, Хуа Чэн не видел в них существенных отличий от вельмож Царства Людей. Кроме того, юноша был тут не единственным заклинателем. Как демоны, подобные братьям Ши, спокойно торговали с Царством Людей и посещали его, так и многие совершенствующиеся, ища знаний или опыта, предпочитали свои дни проводить под темным небом Царства Демонов. Большей частью это были заклинатели темного пути, от которых Хуа Чэн даже сквозь толпу демонов слышал кислый запах темной ци, но неожиданно юноша увидел и знакомое лицо. Проходя мимо балкона, отделенного от основного зала тонкими колоннами, Хуа Чэн заметил там, любующихся видами прекрасного сливового сада Императрицы, нескольких демонов и заклинателя в белых одеждах. На миг юноша нахмурился, но затем вспомнил его: на Собрании Сотни Школ, стоя рядом с Цзюнь У, этот мужчина назвал его «хорошим саженцем». Что ж, если он смотрел побеги и в Царстве Демонов, его мнению можно доверять. На миг глаза Хуа Чэна встретились со взглядом заклинателя, что среди толпы демонов выглядел отрешенно праведным и возвышенным, но оба они быстро отвернулись друг от друга. В некоторых случайных встречах всем лучше будет сделать вид, что вы никогда не были знакомы. Вскоре, облаченная в роскошные золотые одежды с длинным шлейфом и высокую корону, появилась Императрица. Вокруг нее замерли слуги из клана Стражей Фэн в оттеняющих ее великолепный наряд белых ханьфу, и зал взорвался приветствиями и вздохами восхищения. Его Высочество, однако, едва заметно нахмурился. Пусть он только прибыл и не имел еще представления об обстановке в резиденции Императрицы, рассчитывал, что на этом приеме она представит господам Владетелям Вэй Усяня. Однако ослепительно и таинственно улыбающаяся демоница не упомянула о нем и жестом. Встретившись со своими подданными, она щедро одаривала их ласковыми словами и теплыми взглядами, особенно среди прочих выделив Таньлан-цзюня. Шумное празднество лишь набирало обороты, многие демоны окружили Императрицу, но и около места Его Высочества было не протолкнуться — лишь к вечеру, когда извечные молнии в облаках Царства Демонов из сочной зелени обратились цветом в болотную муть, Се Ляню и Хуа Чэну удалось сбежать.