Несколько кошек и несколько лян

Хуа Чэн невежливо отпихнул от себя Вэй Усяня и плотнее запахнул ворот одежд, что от движений немного раскрылся. Вэй Усянь неловко пошатнулся, но устоял и улыбнулся увереннее. Пусть первые мгновения в чертах его проступало смущение и страх, будто ему было что скрывать, очень быстро молодой человек собрался и смог непринужденно рассказать отцу о визите Хуа Чэна и Се Ляня. О собственном побеге из покоев он умело умолчал, пусть по прищуренный глазам учителя Вэя и казалось, что он о чем-то догадался. Впрочем, он не стал допрашивать. Мужчина выглядел встревоженным в первые мгновения, но узнав, кем являются Се Лянь и Хуа Чэн, выдохнул спокойнее и сразу в его чертах отразилась усталость. Выслушав их приветствия, учитель Вэй ответил: — Господа могут оставаться тут столько, сколько понадобится. Однако знайте, что долго Вэй Ин здесь не задержится. Его Высочество напряженно спросил: — Господину Вэю не нравится в Царстве Демонов? Вы планируете уехать так скоро? — Царство Демонов подходит лишь для вас, а силы Вэй Ина еще не пробудились, — твердо ответил учитель Вэй. Вэй Усянь же заметил: — Но, вероятно, пробудятся очень быстро, если начать тренировать их… Взгляд учителя Вэй скользнул к сыну. Он был напряжен, словно тетива лука, но мешались в светлых глазах более печаль и тревога. Мужчина ровным тоном спросил: — Ты хочешь остаться? Вэй Усянь взмахнул руками, будто желая отогнать от себя дурные мысли: — Говорю же, пока не знаю. Я еще не понимаю как… следует поступить. Учитель Вэй хотел сказать что-то, но смолчал, едва уловимо поджав губы. Пусть одет он был просто, благородное изящество взгляда и возвышенность фигуры не давали забыть об опыте заклинателя. Через некоторое время он будто с неохотой сказал: — Ты знаешь, что я приму любое твое решение, — брови мужчины нахмурились. — Однако хочу сказать, что сам считаю желание остаться здесь незрелым и поспешным. Если ты хочешь продолжать жизнь заклинателя, прерывать обучение будет глупо. Как и принимать бездумно советы друзей. Учитель Вэй нечитаемым взглядом осмотрел Хуа Чэна и Се Ляня и, ни сказав больше ни слова, покинул комнату. Вэй Усянь вздохнул. Пусть обычно он был весел и беззаботен, становилось понятно, что собственная судьба, выбор о которой неожиданно приходилось делать, его серьезно тревожит. Обдумав произошедшее, Се Лянь аккуратно спросил: — А Императрица ничего не предлагала Вэй-сюну? Ведь если бы она в личном разговоре сказала ему о своем желании передать трон, он не раздумывал бы сейчас над отъездом. Мог ли Вэй Усянь уже, похоронив все многолетние усилия Се Ляня по его нахождению, отказаться от своего наследия? Или это Императрица ничего не сказала о нем?.. Вэй Усянь отмахнулся: — Мы и виделись-то с ней всего несколько раз. Как я понимаю, нынешний прием очень важен, а она еще не представила меня как своего ребенка, потому не может часто навещать… — взгляд юноши неожиданно обратился к Се Ляню. — То, что мой отец человек… может быть плохо принято? — Вовсе нет, — поспешил заверить Его Высочество. — В обществе демонов давно нет тех предрассудков, что царят в человеческом. Например, моя тетушка — заклинательница праведного пути. — И мой шиди, которого ты проучил в Медной Печи, тоже полудемон, — добавил Хуа Чэн. Вэй Усянь на миг удивленно вскинул брови, но затем кивнул, будто это многое объясняло. — Пусть, конечно, будут и люди, и демоны, что станут трепать языками за твоей спиной, большей части, в сущности, все равно, — продолжил, смущенно кашлянув, Се Лянь. Воспоминания о Ци Жуне его тоже не радовали. — Главное — твои силы и возможности, а не происхождение. Вэй Усянь не выглядел однозначно убежденным, но взгляд его повеселел. Оставшуюся часть вечера он жарко расспрашивал Его Высочество о Царстве Демонов, его традициях и обычаях. Се Ляню, который взвешивал каждое свое слово, пришлось израсходовать все свое мастерство, чтобы удовлетворить любопытство юного наследника. Хуа Чэн иногда брался помогать ему, но больше лишь любовался Его Высочеством и думал о своем. Лишь когда глаза всех троих стали сонно слипаться и появилась не радующая никого вероятность заснуть вместе, молодые люди решили расходиться. Одежды Хуа Чэна и Се Ляня все еще были сырыми, но юношам пришлось облачиться в них, чтобы добраться до выделенных комнат. Распрощавшись с Вэй Усянем, двое незаметными тенями покинули двор. Се Лянь знал дорогу к выделенному его семье павильону, к тому же неплохо был знаком с поместьем Императрицы, потому провел Хуа Чэна тайным путем, по тихим садам и пустым комнатам, темнота которых делала руки и губы смелее. Пусть у молодых людей не осталось сил для глупостей за этот длинный день, в пути до белых ворот нужного двора они провели больше времени, чем требовалось, а, когда предстали перед ними, щеки обоих были окроплены нежным румянцем. Расцепив сомкнутые руки, молодые люди аккуратно открыли калитку высоких ворот, без проблем обойдя защитный массив, но замерли на пороге. Оказалось, их возвращения ждали. Небольшой ручей в углу двора, что сквозь круглую прорезь пересекал высокую стену, убегая в глубину поместья, был огорожен поросшими мхом валунами и растениями Царства Демонов. Издали они казались лишь голыми ветками, но, приблизившись, внимательный взгляд заметил бы тонкие листья, почти прозрачные и неспешно колышущиеся, как от сильного ветра — хотя во дворе было спокойно. В окружении этих диковинных цветов устроился деревянный стол и укрытые алой парчой лавки, на которых ожидали возвращения Его Высочества господин и госпожа Владетели. В углу двора, рядом с другими слугами, замерли Фэн Синь и Му Цин, а рядом с госпожой Владетельницей оказалась неожиданно тетушка Минь. Увидев Се Ляня, она взволнованно поднялась со своего места. — Лянь-эр! — воскликнула женщина. — Наконец ты вернулся! Где вы были столько времени? — Прошу прощения за беспокойство, — ответил Его Высочество. Пусть в первое мгновение выражение паники появилось на его лице, он быстро смог собраться и мягкий голос не дрогнул. — Мы лишь встретили друга из Царства Людей. Он помог нам спрятаться, но мы немного забылись за разговором… — Посмотри на время, разве это можно назвать «немного забылись»? — недовольно спросил господин Владетель. Пусть тон его был суров, в словах чувствовалось облегчение. Впрочем, очень быстро демон заметил: — Почему твои одежды сырые? Это, на самом деле, был закономерный вопрос. Любой, кто увидел бы Его Высочество сейчас, первым делом спросил, отчего его волосы собраны на затылке неопрятным пучком, что растрепался от чужих рук, а драгоценные ткани висят на плечах мокрыми тряпками. В душе Се Ляня, однако, чужое любопытство пробудило воспоминания о ледяной воде и огненных руках на его талии, чужом юрком языке, сплетающимся с его собственным, и тихих стонах, что поцелую придавали трепетную чувственность. Его Высочество неловко кашлянул, чувствуя, как пустеет голова. Он не мог сказать правды, но и солгать в лицо родителям не мог, потому ощущал себя, словно выброшенная на берег рыба. От смущения Се Лянь терялся и иногда принимался говорить вовсе не думая, потому заметив в чужих янтарных глазах панику, Хуа Чэн выступил вперед. — Отвечая господину Владетелю, — сказал он, вежливо склонив голову. — Мы скрывались от преследования и случайно упали в пруд. Демон с неудовольствием поджал губы. Он являлся верным приверженцем всевозможных правил и не был доволен тем, что Хуа Чэн принялся без позволения говорить вместо Се Ляня. Однако еще более господина Владетеля раздражало то, что его сыну приходится в поместье Императрицы прятаться от желающих свести с ним знакомство нечистых на помыслы демонов. В раздражении он сжал в кулак увенчанные драгоценными перстнями пальцы. — Госпожа Скрытых Цветов вовсе не следит за своей резиденцией, — строго сказал он. — Какой толк был звать нас, если даже спокойствие гостей она обеспечить не в силах? Его Высочество, сумевший наконец совладать со своими чувствами, возразил: — Сейчас тут слишком много демонов, чтобы справиться со всеми, а Императрица тяжело больна. Не нужно быть к ней слишком строгим, — однако подавленное волнение все же сорвалось с губ Его Высочества в конце фразы неловким смешком: — Ха-ха… — Если она не справляется со своими обязанностями, то ей пора отойти от дел, — непримиримо возразил господин Владетель. Этим, наверное, Царство Демонов и отличалось разительно от Царства Людей — существ, не имеющих достаточного уровня сил, никто не думал тут жалеть. Императрица много лет поддерживала мир во всем царстве и была дружна с семьей Се Ляня, но теперь, когда ей не доставало сил для поддержания своего невероятного статуса, господин Владетель с легкостью предлагал ей отречься от трона в пользу более сильного кандидата. В Царстве Людей даже потерявшего былую силу правителя его приближенные и получившие когда-то милость подданные поддерживали бы до последнего. Господин Владетель града Бессмертного Веселья не считал свои слова предательством. Он мог все еще считать Императрицу интересной и достойной уважения женщиной, но раз она более не подходила на роль правительницы, ей стоило уйти — и так думали абсолютно все в Царстве Демонов. Се Лянь, однако, слишком много времени провел в Царстве Людей, и эти размышления были далеки его сердцу. Покачав головой, он перевел тему: — Эти дела рано или поздно решатся… Но что тетушка делает тут? Разве вы не были против покидать град Бессмертного Веселья? Тетушка Минь, что ждала лишь конца недовольства господина Владетеля, спешно подошла к Се Ляню и взяла его руки в свои. Лицо ее выглядело обеспокоенным. — Лянь-эр, тетушка получила твое письмо. Неужели правда, после стольких лет Жун-эр готов вернуться домой? Се Лянь смущенно закашлялся. Увидев это, госпожа Владетельница обеспокоенно сказала: — Лянь-Лянь, твои одежды мокрые, а ветер нынче холоден. Отправляйся в комнаты, разговоры могут подождать и до утра. — Нет-нет, все в порядке, — покачал головой Его Высочество. Он попытался придать лицу дружелюбное выражение, но, по мнению Хуа Чэна, получилось оно несколько кривым. — Тетушка, когда я навещал его в последний раз, так он и сказал. Вскоре он сможет получить несколько свободных дней в секте и вернется домой проведать вас. — В самом деле? — неверяще спросила женщина и в теплой улыбке меж ее персиковых губ показались небольшие клыки. Тут же, впрочем, на светлых глазах выступили слезы. — Ох, я так давно не видела этого ребенка, что уже и не знаю, чего ожидать… Он, наверное, сильно вырос. Мне нужно хорошенько подготовиться… — Не переживайте тетушка, Жун-эр говорил, что с нетерпением ждет встречи, — улыбнулся Се Лянь. Ему слишком тяжело после своего обмана было смотреть в лицо тетушки Минь, потому он отвел глаза, взглядом встречаясь с Хуа Чэном. Тут же Его Высочество понял, как может перевести тему. — Между прочим, тетушка, Жун-эр обучается у того же учителя, что и Сань Лан, и приходится ему шиди. Хуа Чэн вежливо кивнул. — Это так. Пусть из-за разницы в возрасте мы мало общались друг с другом, мне приходилось давать Ци шиди несколько наставлений. — Как славно! — искренне улыбнулась тетушка Минь. — Молодой господин Хуа выглядит очень достойным заклинателем, и эта старая женщина будет спать спокойнее, зная, что ее сын находится под его присмотром. — Сань Лан очень ответственный старший, тетушке не стоит переживать, — успокаивал женщину Его Высочество, пытаясь высвободить из ее хватки свои руки. Расслабленный успешным увиливанием от сложных тем и уставший за день, он случайно сболтнул: — Сань Лан даже помог Жун-эру, когда он поссорился с другими заклинателями… Пальцы тетушки Минь на руках Се Ляня сжались до побелевших костяшек и он поспешил прикусить себе язык. Демоница спросила: — Кто-то обижал Жун-эра? Голос ее звучал спокойно, словно тихо трепещущие воды ледяной реки, но дна ее было не рассмотреть. Его Высочество поспешил исправиться: — Вовсе нет, просто вышло небольшое разногласие из-за совершенствования и наказание Вэй-сюн уже понес… — Значит, его фамилия Вэй, — тем же тоном прервала Се Ляня тетушка Минь. От ее хватки Его Высочество сдавленно зашипел: — Тетушка, мне больно… — Ох, прости Лянь-эр, тетушка забылась, — тут же отпустив руки юноши, улыбнулась тетушка Минь. Черты ее украсило расслабленное выражение, но леденящий душу холод не покинул глаз. Будто извиняясь, она ласково похлопала Се Ляня по тыльной стороне ладони, на которой остались явственные красные следы пальцев. — Ты знаешь, как тетушка переживает об единственном своем сыне и как хочет отгородить его от всех бед. Если Лянь-эр знает, какой еще грязный ублюдок смел доставлять неприятности Жун-эру, он должен обязательно рассказать тетушке. Его Высочество сглотнул, едва заметно загораживая Хуа Чэна плечом и ответил: — Н-непременно. Господин и госпожа Владетели не стали долго мучить Его Высочество расспросами, вскоре позволив ему и его друзьям уйти. Для молодых людей день был достаточно долгим и насыщенным на события, потому они быстро отправились в выделенные им комнаты, чтобы забыться спокойным сном. Расходясь в разные стороны в широком дворе павильона, под раскидистыми ветвями цветущего дерева, Се Лянь незаметно для других на миг сжал ладонь Хуа Чэна в своей руке. Движимые легким ночным ветром листья дерева тихо шелестели и в кружащем танце падали на мраморные дорожки, зачаровывая волнующим видом. Рука Его Высочества была теплой и нежной, лишь кончики пальцев отдавали прохладой. Этим касанием он не хотел передать Хуа Чэну что-то, лишь желал почувствовать на краткий миг чужое тепло. Следующее утро Се Лянь провел за разговором с родителями. Пусть в этот раз их разлука длилась меньше, старшие демоны были обеспокоены похождениями и положением своего сына, потому взволнованно расспрашивали его наедине, оставив Хуа Чэна, Фэн Синя и Му Цина за дверьми своих покоев. Хуа Чэн вовсе не был против. Он чувствовал, что все еще не может воспринимать тестя без дрожи в ногах, да и внимательный взгляд тещи был настолько пронзительным, что юноша под ним невольно вспоминал всю сказанную собой за прошедшую жизнь ложь. Он все еще помнил, что госпожа Владетельница может определять в словах людей правду, потому старался говорить с ней невероятно осторожно. Кроме того, ее сестра, тетушка Минь, тоже должна была обладать связанными с внутренней ци духовными силами — однако Хуа Чэн не знал, какими, и это в разговоре с вновь ставшей приветливой и милой демоницей отталкивало и смущало его. Ожидая возвращения Его Высочества в своих покоях, Хуа Чэн вновь пытался медитировать. Духовная ци, словно воды реки, согретой полуденным солнцем, неспешно скользила по его меридианам, питая своенравную искру в груди и укрепляя ее. Теперь юноша точно знал, как повысить свои силы, но, пока рядом родители Его Высочества, ему следовало вести себя достойно и сдержанно. Хуа Чэн, пусть и не обладал теперь и малой частью тех сил, что были подвластны ему в другом мире, должен был произвести хорошее впечатление, заслужить их доверие и уважение — иначе ему не стоило даже думать о Се Ляне. Конечно, тот был достаточно своеволен, чтобы ради собственных чувств проигнорировать мнение старших, но Хуа Чэн не собирался становиться причиной разлада в семье. Наоборот, он желал стать ее полноценной частью… Обласканный подобными мыслями, до возвращения Его Высочества юноша вновь не смог погрузиться в медитацию достаточно глубоко, чтобы услышать таинственный голос. Это расстраивало Хуа Чэна, но в то же время, открыв глаза от аккуратного зова из-за дверей комнаты, он расслабленно выдохнул. Если бы таинственный голос объявился сейчас и рассказал о прошлом мире Хуа Чэна что-то шокирующее, юноша не смог бы здесь сосредоточиться на делах двух царств, а позволить себе небрежность он не мог. Се Лянь спешил на встречу к Императрице. В честь приема пиры не прекращались в ее резиденции и на миг, а время демоницы было занято встречами и делами, от которых нельзя было отмахнуться. Лишь через несколько дней, когда прибудут последние Владетели дальних городов, Императрица планировала объявить цель этого собрания, а пока демоны проводили свои дни в пьянстве, веселье и налаживании давно потерянных в пустошах Царства Демонов связей. Несмотря на то, что, по мнению Хуа Чэна, Императрица имела солидный долг за усилия перед Его Высочеством, она могла уделить ему совсем немного времени, потому, спеша по переходам в компании друзей, Се Лянь не имел права задержаться. Судьба, однако, оказалась изменчива, и в крытой галерее недалеко от зала, в котором отдыхала Императрица, молодые люди встретили иных демонов. В компании молчаливых слуг к ним приближались, тихо переговариваясь меж собой, два господина Владетеля, и при взгляде на одного из них лицо Хуа Чэна приобрело ледяное выражение. Галерея выходила в сад, в котором цвели в эту пору яблони. Нежные белые лепестки чарующими изгибами напоминали нежнейшие ткани или языки рассветного тумана, что окутывает влажными объятьями пики гор. Красным колоннам галереи цветы придавали возвышенной утонченности, делая их будто выше и изящнее, а замершим друг напротив друга фигурам — особой грации. На фоне цветов Его Высочество, облаченный сегодня в красные и золотые одежды своей семьи, казался спустившимся с мягкого ложа облаков бессмертным, подола платья которого не касается суета и грязь этого мира, а Ши Уду напротив невероятно напоминал мерзкого демона. Пусть его лицо не лишилось четкости черт, высокомерное выражение делало его холодным и отталкивающим, а темные, словно воды океана перед штормом, одежды делали образ отчужденный и пугающий. Кольца дыма из его курительной трубки создавали неверное марево перед красивым лицом, но все одно в глазах четко можно было заметить раздражение. Пусть Се Лянь не был рад этой встрече, приличия обязывали его выразить почтение. Его Высочество с самого пробуждения своих сил был искушен в умении скрывать истинные чувства и сохранять лицо, потому умело придал чертам вежливое выражение и чуть склонил голову: — Господа Владетели, — мягко сказал он. Пусть голос Се Ляня все еще подобен был пению птиц и журчанию чистого источника, в нем не было и капли того тепла, что предназначалось важным ему людям. Ши Уду лишь кивнул, окинув Его Высочество и его друзей цепким взглядом. Глаза его на миг задержались на Хуа Чэне и чуть прищурились, будто примериваясь к тонкой шее заклинателя: даже изящные пальцы на курительной трубке едва уловимо сжались. Другой демон проявил большее дружелюбие. — Ваше Высочество, — сказал он, изогнув бледные губы в неприятной улыбке. Темные прямые волосы молодого мужчины, вольно струящиеся по спине, делали светлую кожу белой, словно нефрит, оттого еще ярче выделялись на ней алые глаза и золотая подвеска в виде правильного ромба, спускающаяся на лоб. В одеждах демона преобладали черный и золотые цвета, но роскошь длинных рукавов и искусной вышивки на вороте подходила более не Владетелю, а Императору. Стоящий за спиной Се Ляня Му Цин нахмурился от этого вида. Демон меж тем продолжал: — Вы следуете на встречу к Императрице? — Так и есть, — ответил Се Лянь. — Простите, этот принц не может более заставлять госпожу ждать. — Понимаю, — кивнул господин Владетель, но с пути, однако, не ушел. Галерея не была узкой, но чтобы обойти демона, Се Ляню пришлось бы прижаться к стене, потеряв достоинство. Стоящий на полшага за плечом Его Высочества Хуа Чэна, заметил, как он напрягся. — Ваше Высочество — дорогой гость самой Императрицы, и во всем ее поместье не сыскать человека сейчас, что не захотел бы увидеться с вами. Возможно, у Вашего Высочества найдется время посетить и этого скромного слугу? — Господин Владетель слишком вежлив, — сказал Се Лянь. — Этот принц не думает, что беседа с ним может удовлетворить вас. — Не нужно быть таким скромным, — демон улыбнулся шире и наконец отступил. Ши Уду на миг равнодушно замер, но затем повторил его жест. — Приглашение этого скромного слуги для Вашего Высочества остается в силе, и я в любое время буду рад видеть вас у себя. Не ответив, Его Высочество кивнул и прошел мимо замерших демонов. Несколько сопровождающих их слуг провожали фигуру Се Ляня нечитаемыми взглядами, в которых был холод, но и сочувствие. Когда компания отошла на достаточное расстояние, Хуа Чэн тихо спросил: — Гэгэ, какой город принадлежит этому человеку? Его Высочество, более не сдерживая выражения лица, неуловимо скривился. — Град Закатного Солнца, — сказал он. Зашуршали рукава одежд и Му Цин добавил: — «Несколько лет он создавал Твоему Высочеству трудности, а теперь пытается наладить отношения — у него совсем нет стыда! Кроме того, отчего Императрица призвала его так рано? И первый молодой господин Ши…» — Госпожа сама должна рассказать нам об этом, — прервал Се Лянь размышления друга. Лицо его было суровым, будто происходящее Его Высочество смущало, но и злило. Даже для Хуа Чэна не было секретом, что раньше всех к себе Императрица призывает тех, кого вероятнее всего хочет увидеть на своем месте. Пусть случались, как с Се Лянем, и исключения, то, что Владетель града Закатного Солнца уже был тут, тем более в компании Ши Уду, что руководил одним из самых богатых демонических городов, многое говорило о его положении. И, конечно, Его Высочество не могло не тревожить это — ведь господин Владетель града Закатного Солнца последние несколько лет был тем, кто желал его головы.