Любовь? Любовь

— Ну Арс.. я же попросил к восьми приехать, — с грустью говорит Серёжа Арсению в дверях. Арсений заходит в квартиру, закрывая мокрый зонтик. Серёжа поднимается к нему на носочках, крепко обнимая, несмотря на мокрую куртку, целует в губы и нежно говорит: — С днём рождения, любимый. — Прости, не мог дождаться восьми, слишком хотел тебя увидеть. Я схожу в душ, весь промок? — Конечно, зачем ты спрашиваешь? Нет ничего моего, тут всё наше. Арсений ушёл в душ, а Серёжа, как и планировал, начал подготавливать всё к приготовлению праздничного ужина. Голый. Почему голый? Одному Серёже известно, он оправдывал это тем, что одежда сковывывает его, поэтому переодически готовил он в одном фартуке. На самом деле ещё и по этой причине Арсений приехал раньше. — Не потрешь мне спинку? — доносится из приоткрытой ванны сквозь шум воды. — Нет, Арс! Я не попаду ещё раз в эту ловушку! — Ну и зря! Серёжа хихикает и достаёт из холодильника пару луковиц. Когда Арсений вышел из душа, Серёжа уже почти заканчивал со вторым соусом. — М, лазанья? — Да, но ты всё испортил и сюрприза не получилось. — Ничего страшного, мне и так приятно, — завязывая желтое полотенце на бёдрах, он подходит к Серёже и обнимает, вдыхая запах его тела, — как вкусно ты пахнешь. — Это не я, это бешамель, — Арсений смеётся. — Нет, это именно ты, дорогой, — он целует его в шею и хлопая по ягодицам, уходит в спальню. — Вообще, Арсений, ты скотина, — кричит Серёжа в другую комнату, — я хотел подготовить всё, даже шариков купил, а ты припёрся на три часа раньше. Арсений выходит из комнаты, вытирая волосы полотенцем и переодетый совсем не празднично: спортивные штаны и какая-то футболка. — Серёж, мне не нужно всего этого. Ты сейчас рядом со мной, а это главное, — он снова обнимает его, прижимаясь почти всем телом. Запускает руки под фартук, кладя их на живот и оставаясь в такой позе несколько минут. Затем отклеивается от него, проводя рукой от живота до талии и отпуская только когда подушечки всех пальцев дотронутся до воображаемой точки на его талии, и садится за стол сзади. Серёжа наконец делает музыку погромче, когда Арсений больше не мешается, и переодически подпевает и пританцовывает. Арсений, как завороженный, смотрит на его голые упругие ягодицы, на стройные и крепкие ноги, на плавный изгиб спины. Серёжа двигает бёдрами в такт музыке, то ускоряясь, то замедляясь и Арсений хищно следит за каждым движением. Губы сохнут от чуть приоткрытого рта и он время от времени слишком пошло облизывает их. — Арс, передай соль, — Арсений не реагирует. — Арсений, передай соль, — тогда Серёжа говорит громче и после отсутствия реакции, поворачивает голову. Замечает взгляд Арсения где-то внизу и щёлкает пальцами рядом со своими ягодицами, чтобы тот обратил на него внимание. — А, что? — он поднимает голову, немного встряхивая её, — соль? Да, соль надо добавить. Серёжа смеётся, а потом подходит ближе и кладёт руку ему на плечо. — Проголодался? Не дожидаясь ответа, он раздвигает ноги и садится Арсению на колени, скрещивая обе свои руки за его шеей. Арсений снова облизывается, обхватывает его маленькое тельце своими огромными руками и сжимает ноги, пытаясь скрыть возбуждение. Серёжа с ухмылкой наклоняется к его уху и шепчет: — Это блюдо я оставлю для тебя на десерт, — слегка прикусывает мочку, пошло встаёт с колен, проводя пальцем по подбородку и возвращается к ужину. Арсений покрывается мурашками с головы до самых ног. — Нет, Серёж, это подло! Надень хотя бы трусы, я не дождусь твоей лазаньи! — Неа, все в стирке, — он хитро улыбается сам себе, нарочно встряхивая ягодицами. — Ты же врешь. — Да. Арсений, 30 минут, подождешь, — с наигранной строгостью говорит Серёжа. Из всех тридцати минут Арсений ни секунды не сидел ровно и спокойно. Он то ерзал на стуле, как мартовский кот, то качался на на нём же, будто это кресло качалка, то буквально скулил себе под нос, закусывая губы и сглатывая. Всё это от вкусного запаха лазанью, конечно же. Серёжа ставит ёмкость в духовку и отряхивая руки, поворачивается к Арсению: — Так, сейчас 40 минут в духовке и будет готово. — 40 минут?!?! — Я не могу сделать быстрее. — Быстрее не надо, — он резко встаёт, — нам хватит, — хватает его за талию на руки и несёт в спальню. — Нет, Арсений! Я ещё не закончил! — Мне плевать. Мне не нужен праздник дня рождения, если на нём я не могу насладится любимым мужчиной. — Арсений, ну я хотел ещё кое-что приготовить. И шарики! — Арсений жадно целует, почти кусает его ключицы, разрывает его фартук от нетерпения и оголяет грудь. — Я предлагаю тебе другую резину, — он окончательно валит Серёжу на кровать. *** Из кухни раздаётся быстрое "дзынь". — Я же говорил успеем, — улыбается Арсений, целуя живот Серёжи. Тот всё ещё постанывает и пытается привести своё дыхание в норму. — Хорошо, что я побрился, сейчас хотя бы волосы не растрепываются и не лезут в глаза. Они лежат так ещё минут 10, Арсений целует и гладит его тело, а Серёжа до сих пор пытается прийти в норму. А потом свечи; наконец-то шарики, на которых так настаивал Серёжа просто потому что они с милыми надписями "ты - мой космос", "самый любимый человек" и тому подобное, и были куплены Серёжей в его романтическом порыве; наивкуснейшая лазанья, приготовленная с огромной любовью и они. Два человека, которые случайно нашли друг друга когда-то, а теперь не могут представить свою жизни друг без друга. — Спасибо тебе, Сергуль, за всё. Ты не представляешь как сильно я тебя люблю. — Представляю. Потому что я люблю тебя точно также. С днём рождения, моя любовь, — Серёжа поднимает бокал с соком и чокается им с бокалом Арсения.