Под Хищной Луной

      Роше оглядел своих людей. Продрогшие и хмурые, они кутались в пледы. Сидели, стояли, теснились друг к другу. Но все как один глядели на капитана взглядами вопрошающими, что же за невиданное бедствие заставило начальника темерской тайной службы поднять всех с постелей в такой глубокий ночной час.       После того, как Геральт из Ривии покинул лагерь, Роше принялся прогуливаться по пещере. Он старался остыть и привести мысли в порядок. Новости про белок, скачущих по северному лесу, лишили его покоя. А мысль о том, что прыгал весь этот оркестр теперь не сам по себе, а под дирижёрством Иорвета, совершенно его взбудоражила. Иорвет, словно полуденница, привязанная к капитану проклятием, всю его жизнь был где-то неподалёку, но при этом недосягаем и неизбежен.       Сейчас в сердцах растревоженный капитан жалел, что не убил Иорвета тогда, когда такая возможность у него ещё была. Давно и не единожды. О том, что возможность эта была и у эльфа, он предпочитал не думать.       Иорвет вряд ли перебрался из одних лесов в другие лишь потому, что на старом месте закончились все ягоды и грибы, а на новом и бандиты пожирнее и наживы побольше. Когда речь шла о Иорвете дело было всегда в чём-то большем.       Прогулка по пещере успокоению не поспособствовала, и чтобы развеяться капитан вышел наружу. Он, ровно дыша, обошёл пригорок два раза, но уже когда шагал на третий заход, трясся так, что даже листья соседней осины за ним не поспевали. Роше стало казаться, что чем больше праздных шагов он сделает, нарезая круги вокруг своей жалкой пещеры, тем больше времени окажется у Иорвета, чтобы выкинуть что-нибудь непредсказуемое и нарушающее абсолютно все планы.       Капитан догадывался, что сейчас Иорвет вряд ли целится навредить его Темерии. Но и ждать, пока у него появятся силы для подобных манёвров, Роше не мог. Его замутило от мысли, что Иорвет, в отличие от него, как всегда без страха и упрёка сейчас действует, а не ждёт чьих-то милостей.       Что бы ни задумал Иорвет, Роше не мог себе позволить и дальше оставаться в неведении относительно его планов. Попытаться же сорвать их — было делом и вовсе богоугодным. Решив так, капитан вернулся в лагерь и, перебудив всех солдат, призвал их к решительному вниманию.       Темерцы спросонья подумали было, что упомянутые капитаном белки окружили лагерь и готовятся спрыгивать им на койки прямо через крышу. Имя Иорвета, как обычно, взбодрило партизан быстрее кофейных зёрен. Похватавших оружие людей вскоре удалось успокоить, и Роше принялся воинственно вышагивать по грунтовой насыпи в пещере, служившей ему подмостками.       — Мы все с вами здесь прекрасно помним, как жилось восточной Темерии при набегах скоя’таэлей ещё год назад. Мне нет нужды напоминать вам об этом!       Темерцы закивали и загудели. Многие отбросили пледы.       — Враги думают, что с нашим королевством покончено. Что с НАМИ покончено! Что скажете на это, а?!       — ТЕМЕРСКИЕ ЛИЛИИ!       — Темерия vivat!       — Они забыли, как мы душили все их попытки навредить нам! — бил кулаком в ладонь Роше.       Пещера гудела.       — Они забыли, что преданный своей стране темерец стоит десяти остроухих сволочей!       Пещера загудела сильней.       — Они забыли, что Нильфгаард ещё не раздавил нас! Они забыли про нас, а значит допустили ошибку!       Дружное эхо сотрясло стены.       — Чёрные дьяволы заплатят за всё. А белки вслед за ними, — пробасили справа от Роше.       — Белок на сук! — проскандировал кто-то популярную в прежние годы речёвку.       Роше оглядел солдат, подняв вверх руку и призывая их к тишине.       — Белки заняли леса севернее Новиграда.       Темерцы взволнованно зашептались.       — Где именно, Роше? — подала голос Бьянка.       — От Журавлиного Мыса до Замка Зютцер, — неохотно ответил капитан, зная какое возмущение сейчас последует.       — ЧТО?... — округлили глаза партизаны. — Весь север?...       — Капитан, откуда новости? — заговорил Фин, что стоял у стены пещеры.       — Из надёжного источника, — ответил Роше.       — А надёжный источник не сказал сколько там белок? — Бьянка догадалась, что ведьмак приходил не просто так.       — На такую-то территорию... Их, поди, целая армия, сестрёнка, — ответили ей из толпы.       — Да не бзди ты, — снова пробасил широколицый темерец по имени Брокнир. — Под Флотзамом их было раз два и обчёлся. А после Вергена и того поменьше осталось. Верно говорю, капитан?       — Под Флотзамом был только штаб, — возразил Роше. — Белки постоянно перемещались оттуда в Аэдирн и обратно. Их считать было бесполезно, что твоих вшей: утром пять, в полдень три, а к вечеру и две дюжины найдутся.       — Верно, — согласно закивали вокруг.       — А в Вергене, Брок, — продолжил капитан, — их стало только больше. Иорвет объединил восточные банды.       Брокнир выругался.       — Что ж они хотят? — вопросили справа. — Нижнюю Мархию забрали, так пусть подавятся. А у Новиграда что забыли?       — Видать, не всё прошло гладко, — вставил Фин. — Драконица-то их мертва, Дева Аэдирнская эта, чтоб её. Стеннис тоже издох, я слышал. Неразбериха какая-то.       Печальная правда заключалась в том, что Роше действительно не хватало информации, чтобы яснее понять, чего добивается Иорвет. Капитан долгое время был так озабочен выживанием собственного отряда и потерей целой страны, что упустил из виду изменения на востоке континента.       — А в городе знают? Бароны в курсе? Это ж ведь на их землях!       — Это земли маркграфа Тейтерона, — объяснил Роше. — Но штука в том, что Его Сиятельство всем доволен. Белки, похоже, извели всех бандитов в тех краях, с тех пор он им благоволит. Но это ещё не всё. Краснолюды, низушки, все едут на север в земли Тейтерона. И штука в том, что им там рады. Одинокие вожаки, веленские недобитки скоя’таэлей, эльфы из города, тоже переезжают. И штука в том, что их там ждут. Иерарх Хеммельфарт от таких миграций, небось, наворачивает вертушки прямо над Вечным Огнём. Но ополчение никуда не двинется из города дальше Застенья, пока не прояснится с Нильфгаардом и Радовидом. И пока гарнизон ему не мешает, Иорвет похоже... собирает армию.       Синие Полоски переглянулись.       — Он что... — нахмурился Брокнир.       — Роше, он же не посмеет?... — обратилась к капитану Бьянка.       — Посмеет, — скрестил руки на груди Роше. — Только безумный Иорвет может на полном серьёзе планировать захват Новиграда.       — Хах, это же невозможно!       — Может, обождать и посмотреть чё у него выйдет, а? — весело оглянул своих Фин. — Я бы поглядел. Во дела...       — Я тебе и так скажу: выйдет у него, как говорят в Оксенфурте, смерть от отравления тремя фунтами стали! АХАХА!       — Сидеть и ждать нельзя, — категорически заявил Роше, сверкая глазами. — Насиделись уже. Хватит. Брок, берёшь девятерых ребят и идёте на рассвете к Сторожевой башне. Глаз не спускать с Долины.       — Понял, капитан, — кивнул Брокнир.       — Бьянка, патрули в тройках. Смена каждые сутки. Выбери ребят сама.       — Есть.       — Фин, ступай, как светает, в «Золотой Колос», продай там десять мешков овса и всё, что подстрелили на прошлой неделе.       — Что? Почему опять я?!       — И бога ради! Найди уже куда сбыть эти чёртовы статуи, которые Мика и Лютер притащили из тех руин! — сверлил его взглядом Роше. — А то мой штаб уже как лавка старьёвщика. Хлама натащили, что в музей. Осталось только собрание томов «Великой Бури» и пять деревянных хуёв Вейопатиса сверху положить.       — Хуи что, тоже продать?... — изумлённо вопросил Фин.       — Нет, чтоб тебя! Сложить в центре пещеры и хоровод вокруг них водить!       Фин с тоской посмотрел на мешок с деревянными приспособлениями, в точности имитирующими мужской эрегированный половой орган. Вздохнув, он протянул:       — Роше, кому я овёс продам? Уже заетые им все. Не купят.       — Травнику под Оксенфуртом.       — Да его, как ни приду, никогда в хате нет.       — Ещё бы. Он тебя когда с мешками овса в окне видит, так сразу прячется! — захохотала Бьянка.       — Знаю я одного Ганса из Цидариса, — продумывал свой завтрашний маршрут Фин, — от овса не откажется.       — Воот, — подтвердили из толпы. — И хуёв ему на сдачу насыпь.       Имея в распоряжении такое длинное помело как у Фина, можно было продать людям то, что продать обычно было невозможно. Так что Роше за него не волновался.       — Капитан, — донёсся вдруг вкрадчивый голос из самого дальнего угла. К Роше обращался сутулый человек в зелёном капюшоне с длинным шлыком. Человек не был одет в форму солдата. Сине-белые цвета в его одежде тоже отсутствовали. — Ты прости меня, капитан, что я снова об этом...       — Говори, Крыса, — пригласил Роше.       Шпион кивнул, чуть склонив голову.       — Белки с нами касательства пока не имеют. Так ведь? Они своим делом заняты. Нам бы улей их не тревожить. Незачем нам.       — Э, ты о чём это? — возмутились некоторые темерцы.       — Тихо. Пусть говорит, — оборвали их другие.       Флит по прозвищу Крыса продолжил:       — А то ведь ежели ввяжемся, сколько мы против них поставить сможем? Двадцать человек? Тридцать? А ещё нильфы. Вот и смерть она наша. Наталис бы такого никогда не хотел. Что мы защищаем, капитан? За что боремся? Даст ли Радовид обещанное?       Крыса как всегда заглядывал чуть дальше, чем Фин и остальные. И, судя по всему, доверие к реданскому королю тоже не испытывал.       Роше задумался. О своём решении перейти на сторону Эмгыра он вообще-то собирался сказать людям значительно позже. Однако вспомнил, что однажды уже держал солдат в неведении относительно своих планов. И закончилось это для них трагически. Поэтому, оглядев темерцев, он решил прямо сейчас прояснить ситуацию.       Партизаны с открытыми ртами слушали своего капитана. Роше заговорил о свободной Темерии и о том, что безумный Радовид в последние дни всё больше был врагом самому себе, чем нильфгаардцам. Капитан был откровенен и объяснил своим, что не видит ни одного исхода, при котором Радовид Суровый оставит Темерию независимой, не говоря уже о том, что отвоюет её у чёрных. Император Эмгыр же, в свою очередь, представлялся меньшим злом потому, что несмотря на то, что был ненавидим нордлингами, уже предоставил самоуправление некоторым захваченным территориям. В обмен на возвращение Темерии, император просил лишь одного...       — Смерть Радовида? — удивился Фин.       — А чё ты рот раскрыл? — пробасил Брок. — У чёрных нет других преград. Для них смерть Радовида, что пропускная грамота на север. Бери, не хочу.       Настроение партизан изменилось. Каждый из них мечтал вернуться на родину, и желательно не в кандалах. Теперь темерцы почувствовали сколь малое отделяет их от возвращения домой. Они приободрились и стали взволнованно переговариваться, обсуждая предстоящее покушение. Брокнир загудел, как самогонный аппарат при нагреве. Фин разговаривал с Бьянкой. Крыса потирал руки, лица его было не видать впотьмах пещеры.       — Как будем действовать, Роше? — подняла глаза на капитана Бьянка.       — Да, как быть? — подхватил Брок. — Радовид в Оксенфурте, его не достать.       — Как мы до него доберёмся? — подхватили темерцы.       — Не неситесь так, а то с сёдел попадаете, — нахмурился Роше, выставив вперёд руки. — Тут деликатность нужна и осторожность. Что до плана, то план имеется. Деталей пока не скажу. Завтра отправляюсь в Новиград, повидаться со старыми знакомыми. А там уже видно будет.       Роше прекрасно понимал, что, разобравшись с Радовидом, чёрные пойдут на Новиград. И если планы скоя’таэлей тоже окажутся связаны с городом, конфликта с эльфами избежать не удастся.       Крыса, словно осознав то же самое, спросил:       — Сколько там белок, на севере, как думаешь, капитан?       Роше уже размышлял об этом раньше, поэтому ответил без промедления:       — Две или три сотни.       — Много... — тихо произнёс шпион, кивая.       Роше вновь обратился к партизанам.       — Темерия вернёт свои границы! — громко заявил он. — И когда мы соберёмся с силами, те, кто хотел нас уничтожить, пожалеют об этом!       Солдаты закричали, кивая и выбрасывая вверх кулаки.