Последняя надежда

Младший господин Не не предложил Яо Мэй остановиться в гостевом дворе, но и личных покоев в Нечистой Юдоли для неё не приготовил. Оставил в собственном крыле, в изящно обставленной комнате, где местом для сна служила не привычная кровать с балдахином, а скромное ложе, пусть и заваленное валиками разноцветных подушек. Впрочем, Яо Мэй было не привыкать ютиться в скромности — после разрушений, что клан Вэнь принёс на земли клана Яо, особенно младшей ветви, там долго не могли позволить себе ничего подобного. Хорошо, если крыша была над головой, а в щели не задувал холодный ветер! Яо Мэй и до сих пор не совсем понимала, какие вещи ценнее других, настолько всё, что было немногим приятнее глазу, казалось драгоценным и удивительным. Яо Мэй была благодарна и за то, что её не выставили в ночь, не прогнали и выслушали. Только одно в этом настораживало — она не понимала, пленница ли здесь или так младший господин Не решил её защитить?.. То, что она — не гостья, ясно было сразу. Гостью не прячут от чужих глаз. Оставшись в одиночестве, Яо Мэй долго размышляла о том, как мог глава клана Цзинь так ошибиться, оценивая Не Хуайсана. Как не сумел рассмотреть в нём существенную угрозу? Чем больше времени она проводила в Нечистой Юдоли, тем яснее ей было, что младший господин представляет собой грозную силу. Или, может быть, он открылся ей с тайным умыслом?.. Рассуждения никуда её не приводили, только порождали смутное беспокойство, с которым она не могла справиться. Прежде охватившее ликование стихло, будто чёрную дыру оставив после себя. И чем дольше Яо Мэй оставалась одна, тем явственней чувствовала, что окончательно запуталась. Часы в одиночестве, в неясном ожидании подталкивали её не сидеть на месте. Однажды Яо Мэй попыталась покинуть комнату, и тогда путь ей преградил неулыбчивый мужчина — высокий рослый воин, в плечах вряд ли уступающий устрашающему главе клана. Взгляд у него был тёмным и строгим, сердце такого не могла бы растопить улыбка девушки. Он ничего не сказал, только посмотрел прямо Яо Мэй в глаза, и она лишь юркнула обратно, осознав, что сбежать тайком у неё не получится. Точно не мимо этого охранника, наверняка человека, искренне преданного младшему господину Не. Окна комнаты выходили в сад, больше напоминавший каменный мешок. С четырёх сторон окружали его высокие стены, как будто и ухаживать за растущими там парой персиков да пестролистыми кустиками мог только тот, кто осмелился бы перепрыгнуть подоконник. Яо Мэй, выглянув, не заметила никакого иного прохода. Конечно, на первый взгляд заклинателю с духовным оружием или с сильным Золотым ядром высота стен не стала бы помехой, но когда Яо Мэй действительно выбралась туда и попыталась подняться на мече, что-то заискрило, сетью отразились линии печати, а потом сразу потемнело в глазах. Яо Мэй не сумела удержать поток ци, упала в траву, выпачкала в зелёном соке ладони и одежды. Верный клинок откатился в сторону. Нет, младший господин Не всё предусмотрел, не желая отпускать её от себя. И печать эта показала ясно — никакого шанса для бегства у неё не было. Яо Мэй вернулась в комнату и обошла её по кругу, рассматривая каждый предмет, будто бы они могли рассказать что-то важное, что она сумела бы использовать в своих целях. Но обстановка была подчёркнуто простой. Одна постель и одна ширма, расписанная силуэтами журавлей, пара подушек на полу да чайный столик — вот и всё убранство. Надолго Яо Мэй задержалась только перед стеллажом, где полураскрытые веера соседствовали с книгами и свитками. Когда же она из любопытства взяла один из трактатов, раскрыв на середине, мгновенно залилась краской. Несмотря на то, что переплетены эти книги были как самые настоящие учения о ци или о заклинательском искусстве — строго и как полагается, — внутри оказались настоящие весенние картинки. Яо Мэй прежде только слышала о подобном, но никогда не сталкивалась вживую, потому первое же изображение настолько её поразило, что она вздрогнула всем телом. Первым побуждением было отправить книгу обратно на полку, отступиться и отвернуться даже, но… Яо Мэй снова оглядела комнату. Иных развлечений тут не предвиделось, сад не подходил для тренировки с мечом, а когда явится к ней снова младший господин Не, можно было только догадываться, так что ей оставалось бороться со скукой с помощью чтения. Она открыла книгу как следует и опустилась на подушку на полу. Изящный слог автора не уступал в откровенности сценам, которые выписывала кисть на соседней странице. Яо Мэй, погрузившаяся вдруг в мир, о котором совсем ничего не знала, очень скоро увлеклась происходящим. И пусть щёки горели жаром, но она уже не могла остановиться — что-то внутри дрожало натянутой струной, волновало безудержно. Пара на страницах презрела всякие приличия и забыла обо всех порядках. Ни красных одежд, ни поклонов, ни общей чаши. Они смело шагнули друг другу в объятия, и Яо Мэй едва смогла дышать, когда перевернула страницу. Несвоевременно — отвлекая её от чтения, заставляя вновь испытать обиду и боль — пришла мысль о том, как она боялась и ждала одновременно, как силилась представить, что там такое ждёт на брачном ложе, какой она бывает — первая ночь. Книга же беззастенчиво рассказывала, чего она лишилась. Или — чего Старейшина Илина лишил её?.. Она смотрела на страницу, на яркие краски рисунка, но видела вдруг только алое на белом, алые всплески крови на белоснежной ткани — как крупные соцветья ликорисов на снегу. Старейшина Илина. Всё из-за него. Жизнь, о которой она грезила, рассыпалась отцветшими лепестками из-за него. Нежданно всплыло в памяти это имя, холодом прошлось по спине, и Яо Мэй на миг заложила страницы пальцем, переведя взгляд на узор ветвей персикового дерева за окном, а видя вместо него всю ту же темноту, алый и яркие белые пятна. Ошиблась она или нет? Отчего её супруг, Ханьгуан-цзюнь, на самом деле так поспешно покинул гостевой дом, оставив её одну? Куда он торопился? Почему даже не поблагодарил её за спасение жизни?.. К кому он ушёл?.. Почему на самом деле пытался покончить с собой?.. «Мы недооценили величину его скорби и силу его любви», — сказал ей глава клана Лань. Но правдой ли были эти слова? Яо Мэй едва поняла, что теперь её щёки мокры от слёз. Заметила только в тот момент, когда капли расцветили бумагу уродливыми пятнами. Поспешно поднявшись, она кое-как вернула книгу на место. В одно мгновение весенние истории стали ей отвратительны. Здесь и сейчас разве она не должна размышлять, как наконец занять достойное положение в обществе, как наказать обидчиков, как… И снова сбилась, даже губу закусила до крови, только чтобы немного прийти в себя. Прежде у неё будто бы не было столько разрозненных и странных эмоций и чувств. На что она на самом деле согласилась, когда решилась проситься в супруги господину из клана Лань, о котором помнила только ослепляюще яркий образ в белых одеждах?.. Послышался скрип двери. Яо Мэй резко развернулась и обнаружила младшего господина Не с подносом в руках. И ей вовсе не польстило, что второй господин клана сам принёс ей еду и чай, но насторожило — значит, он не собирался и слуг допускать к ней? Так она пропадёт для всех и каждого. Никто не узнает, где она. Не соблазнить служанку кусочком серебра, не уговорить пугливого слугу помочь. — Думаю, госпожа проголодалась достаточно, — произнёс тем временем Не Хуайсан, — а пока она будет отдавать должное этим прекрасным закускам, я утешу её историями. Он поставил поднос на стол и первым устроился среди подушек, смерил Яо Мэй долгим проницательным взглядом. Оставалось только изобразить послушание — опуститься у стола и начать есть. Яо Мэй так и поступила, уж точно не желая узнавать, так ли легко выходит из себя младший господин Не, как старший. — Казалось бы, прекрасная госпожа гостит в Цинхэ Не совсем недолго, а новостей накопилось изрядно, — продолжил Не Хуайсан, на этот раз глядя в сторону. — Пролетавшая над Облачными глубинами золотая канарейка напела мне, что глава клана Лань обеспокоен. Будто бы ждёт послания, да никто не знает от кого. Между тем каждому ученику — от старших до самых маленьких — известно, что после свадьбы второй господин Лань вместе с супругой удалились от мира и пока не нарушали затвора. Такое на самом деле в порядках клана Гусу Лань. Кто же не помнит историю о прошлом главе, отце двух Нефритов, который пробыл в затворе множество лет, пока не скончался в битве с кланом Вэнь. Впрочем, не будем о тех печальных событиях. Яо Мэй ниже склонила голову, а палочки её замерли над тарелкой. Неприятные мурашки сбежали по позвоночнику. Значит, глава клана Лань скрывает ото всех, что и она сама, и Ханьгуан-цзюнь вовсе не в Облачных глубинах, не удалились от мира! — Ложь, — вздохнула она. И младший господин Не улыбнулся. — Если ты — та, за кого себя выдаёшь, то, конечно, каждый в Облачных глубинах лжёт, — кивнул он. — Да только никого из Великих и мелких кланов не было на свадьбе Ханьгуан-цзюня. Как человек, известный скромностью, придерживающийся строгих взглядов, он и церемонию выбрал тихую. Никто со стороны на неё не приглашался… Так верно ли, что ты, прекрасная госпожа, теперь Яо Лань Мэй?.. Если у Яо Мэй прежде было желание попробовать ароматные блюда, то теперь во рту разлилась горечь, желудок закаменел, и стало ясно — отведает хоть кусочек и не сдержится, выплюнет обратно. Как ей было доказать, что она — та, за кого себя выдаёт? Если обратиться к главе клана Яо или её отцу, что были на свадьбе и сами её напутствовали, вряд ли ей удастся скрыться от гнева главы клана Лань! Младший господин Не улыбался почти беспечно, но ей казалось, что такой может быть улыбка хули-цзин. Замерев напротив него, Яо Мэй не знала, что ответить. — Между тем в Башне Золотого карпа как будто бы всё спокойно… — продолжил младший господин Не, будто и не видел её замешательства, — впрочем, неугомонная птичка успела побывать и там. Собственными глазами она видела, как глава клана Цзинь едва ли не каждый день пользовался талисманами, чтобы мгновенно переместиться неизвестно куда. Порой отсутствовал он несколько часов, а и охрана, и его благовоспитанная супруга, что сейчас, кстати, заметно округлилась — говорят, скоро у главы клана будет сын, — считали, что он занят важными вопросами и разбирает документы в своём кабинете. — Он зачастил в Облачные глубины! — вырвалось у Яо Мэй. И Не Хуайсан благосклонно кивнул ей: — Эта часть твоего рассказа, прекрасная госпожа, подтвердилась, — и тут же чуть подался вперёд. — Отчего же госпожа не ест? Или блюда недостаточно вкусны? А может, она уже так привыкла к пресной пище Облачных глубин, что наши бесхитростные яства не доставляют удовольствия?.. Яо Мэй отставила в сторону мисочку риса, перехватила палочки удобнее и поймала тушёные с мясом овощи, но так и не отважилась положить их в рот. — Не нужно так бояться, — голос младшего господина Не стал тише, вкрадчивей, и Яо Мэй невольно вслушалась. — Вот, госпожа, я налью вина, выпей… В чашу полилось вино, и Яо Мэй пришлось принять её. Почти бездумно она сделала глоток. Во рту растеклась медовая сладость с лёгким привкусом жара. Теплота прокатилась по горлу, и стало легче дышать. Вновь проснулся аппетит. Вот только вместе с ним Яо Мэй почувствовала и ещё одну жажду. Ей страстно захотелось говорить. *** Наутро Яо Мэй едва сумела поднять голову от валика подушки. Перед глазами плыла и раскачивалась комната, пятна солнечного света казались нестерпимо яркими. Испустив едва слышный стон, она всё же постаралась сесть, и тогда в висках забили колокола, а горло сжало удавкой жажды. Яо Мэй даже заплакать не могла. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько несчастной и слабой. А хуже того — вечер вспоминался с трудом. Разве что картинки в весеннем романе вставали перед глазами ярко и отчётливо, заставляя краску стыда приливать к скулам. Уж не потому ли, что младший господин Не воспользовался её беспомощностью?.. Но нет — одежды были в порядке, да и боль сосредоточилась большей частью в голове и желудке, будто бы… будто бы Яо Мэй слишком много выпила вина, не уследила за собой по глупости. Снова тихонько застонав, Яо Мэй поняла, что точно не сумеет подняться — ноги отказывались держать её. А значит, она не доберётся и до столика, где, кажется, стояли чайник и нефритовая чаша. Глупо будет умереть от жажды вот так! Ах, этот младший господин Не, совсем не пожалел её, только посмеялся. Может, забыть о последней гордости, на коленях доползти, только чтобы сделать глоток чая? И в этот миг Яо Мэй осознала, что не одна в комнате. Оказывается, Не Хуайсан тихо сидел на подушках в тени и не спускал с неё взгляда. Едва комната перестала так раскачиваться, как Яо Мэй ясно его рассмотрела. И насмешливую улыбку — в особенности. Она готова была потерять лицо, униженно попросить о глотке чая, но младший господин Не сам поднялся и приблизился. Яо Мэй не уследила, как так вышло, что в руках его оказался маленький бамбуковый поднос безо всякой росписи — совсем не такой роскошный, как тот, на котором вчера был поздний ужин. На этом подносе был только один предмет — деревянная плошка ароматного супа. Пусть Яо Мэй было дурно, но запах пряностей, мгновенно заполнивший всё пространство вокруг, заставил желудок сжаться и заворчать. Яо Мэй немедленно покраснела и с излишней поспешностью взяла плошку в ладони, сделала глоток супа, а после замерла, широко раскрыв глаза. Даже от того, как острый бульон защипал язык, ей стало легче. И нескольких ударов сердца не прошло, как в голове прояснилось, ужасающая жажда стихла, унялась боль. — Протрезвляющий суп Цинхэ Не славится по всей Поднебесной, — всё же насмешливо проговорил Не Хуайсан. — Пей до дна, госпожа, и почувствуешь себя полной сил. Яо Мэй почтительно кивнула и сделала ещё пару глотков. И пока она старалась излечиться от последствий, похоже, собственной несдержанности, младший господин клана Не отступил на шаг и, не сводя с неё всё такого же лукавого лисьего взгляда, продолжил говорить: — Не буду извиняться за то, что мне пришлось опоить тебя, прекрасная госпожа. Но ты слишком многое утаивала, о многом недоговаривала, не обессудь. Явившись сюда с обвинениями в адрес глав Великих кланов, ты не могла не понимать, что каждое слово потребуется доказать… — он усмехнулся и наконец посмотрел в сторону. — А впрочем, даже если не понимала, тем хуже для тебя, — и голос его больше не казался мягким и лукавым. Точно обёрнутый шёлком клинок вдруг прорезал ткань. Яо Мэй замерла с пустой плошкой в ладонях. Не сразу она поняла, о чём это завёл речь Не Хуайсан. Когда же осознание упало ей на плечи неподъёмной тяжестью, она едва не разрыдалась. Опоил! Он подмешал ей что-то в вино, чтобы невозможно было удержаться, чтобы она раскрыла все тайны. Да что же это, человек ли он, этот младший господин Не? Может, он на самом деле лис?! Не Хуайсан взял из её ослабевших пальцев плошку и поставил на поднос. Движения его были спокойными и расслабленными, он вовсе не походил на ленивого и ни в чём не заинтересованного юношу, каким его посчитала Яо Мэй, впервые увидев. Только теперь она в полной мере осознала, что младший господин Не был ровесником её супруга, ведь они вместе учились в Облачных глубинах. Маска праздности и наивности упала с его лица, и теперь Яо Мэй видела умного и расчётливого мужчину, который умел многое просчитывать наперёд. Да как же могла она быть такой глупой и слепой?! — Теперь, прекрасная госпожа, тебе нужно отдохнуть, — вкрадчивый голос раздался уже от двери, вырвав её из цепких лап самобичевания. — Не волнуйся, я не желаю тебе смерти. Здесь ты будешь в безопасности. Яо Мэй опустила голову. В безопасности? Само собой пришло на ум сравнение, что теперь она — как канарейка в клетке, что подвешена на дерево, по которому уже взбирается кот.