Однажды в России или сумасшедшие знакомства

      Ночь вошла в свои владения легко, почти бесшумно, заглядывая в чужие окна, тёплая, летняя, словно спасительница от удушающего зноя, принесла прохладный ветерок, обдувая им раскалённую землю, незримо залечивая от пылающих ожогов нещадного солнца. Противоречивая, загадочная, она несла много тайны, скрывая под своим покровом человеческую сущность.       Противный свист чайника, как гром среди ясного неба, вырвал из нескончаемого потока противоречий, роившихся неугомонной статей беспокойных пчёл. В этот раз приятный аромат кофе не разнёсся, пропитывая всё на своём пути, а лишь осел эфемерным осадком где-то на лёгких, вызывая жгучий приступ ужасного кашля. Голова гудела от чёткого вкуса непонимания, который надоедливым привкусом горчил язык. Слишком много выпало событий за столь короткий июньский вечер, но мысли о неудачной шутке надоедливой мелодией повторялись, как заезженная пластинка.       «Зачёт…»       Мысль ярким всполохом отделилась от сумбурного потока, на миг отрезвляя помутневшее сознание. Сейчас это была единственная важная вещь, на которой следовало сосредоточить недавно расфокусированное внимание. В мгновение она, словно неподъёмный пресс, вытеснила прочие дурные переживания, оставляя только чёткий план, который следовало впихнуть в эту ночь.       «Чёртова Гистология…»       Сокрушительно пронеслось в голове, вынуждая чуть закатить глаза и отправиться в зал за цветными карандашами. Выйдя в коридор, взгляд невольно скосился на распластавшееся тело, без малейшего движения покоившееся в дальней части проёма. На первый взгляд можно было подумать, что он мёртв, настолько незаметно вздымалась его грудь, увешенная чем-то наподобие доспехов.       «Странно. Сейчас такие вряд ли найдёшь. А сделать самому...»       Ей вдруг захотелось рассмотреть его получше, ощупать странную одежду, чтобы окончательно убедить себя в розыгрыше, как следует изучить лицо, смахивая неприятный дымчатый след животного ужаса в момент искажения нутра.       Она почти физически ощущала некую энергетику, потоком сквозящую от его тела. Предельно манящая и одновременно неприятно пугающая, та захватывала внимание, норовя привести в безысходное оцепенение.       «Ты шла за карандашами».       Напоминание резко сдвинуло с места, возвращая к цели сегодняшней ночи.       Последующие несколько часов прошли в тихом спокойствии мерной рутины студенческой жизни, сопровождаемой какой-нибудь документалкой или очередным видео Куплинова на фоне, раз в полтора часа прерываемыми свистом вновь кипевшего чайника. Стрелки часов только коснулись пяти, а хроническая усталость давала о себе знать острой пульсацией в висках. Навязчивые мысли о долгожданном сне соблазняли, становясь с каждой секундой всё настойчивее. И наконец она сдалась: теперь ничего, кроме дикого желания очутиться в мягкой постели, не туманило её разум. Но стоило только с лёгким ворчанием на напрочь затёкшие конечности и капающую головную боль встать из-за стола, наспех помыв кружку, и со спокойной душой отправиться в спальню, как вдруг…       — Ммм, — донеслось откуда-то из коридора, вмиг снимая усталость как рукой.       — Только этого мне сейчас не хватало, — обречённо вздохнула она, уже потихоньку плетясь к «чуду в перьях», хотя в её случае, наверное, «чудак в доспехах».       — Где я?       Он, ещё видимо не до конца пришедший в себя, отчаянно бегал глазами по комнате, силясь вспомнить последние несколько часов.       — Даа. Сильно я кажись его, — ни к кому не обращаясь, тихо пробормотала она, в глубине души даже немного жалея незнакомца.       — Ты в России, сочувствую тебе, конечно, — это вырвалось раньше, чем мозги успели обдумать последующие фразы.       Собеседник скептически поднял бровь, словно совершенно не понимал, о чём вообще идёт речь. Конечно, её латынь оставляла желать лучшего, но изучению этого языка она посвятила лет семь, ещё на первых курсах решив, что хочет овладеть углубленным материалом.       — Что я тут делаю, и кто ты такая?!       Старая шарманка опять закрутилась по новой, а мужчина слегка приподнялся, принимая сидячее положение, потирая ушибленный затылок.       — У меня ровно такой же вопрос к тебе.       Это прозвучало безвольно, казалось, на автомате, разбираться уже ни в чём не хотелось, единственное, что по-настоящему в данный момент было ценно — так это хотя бы часа четыре какого-никакого сна.       — Я Локи, сын Одина, полноправный король Йотунхейма, принц Асгарда, бог хитрости и обмана.       — Ага, а может быть ещё гадалка в третьем поколение, четвёртого ребра?       Резкая насмешка, словно ледяная вода, окатила незнакомца, заставляя того скривиться и мигом сменить милость на гнев; девушка готова была поклясться, что настроение у него менялось быстрее, чем у неё при пмс.       — Да ладно, ладно, пошутила, если действительно хочешь знать, то я вообще-то тайный агент, только тссс.       Она заговорщически ему подмигнула, сама удивляясь, какой бред пытается провернуть, и оставалось только надеяться, что после раскрытия её абсурда, новоиспечённый сумасшедший не разнесёт тут всё, включая её саму.       — Работаю на Российскую корпорацию РНТВ! Это самое крупное секретное агентство в стране, моё подразделения специализируется на инопланетянах. Ты случаем не один из них?       Комичность сказанного вызывала внутренний смех и лёгкую долю злорадства, мол: «Поиграем по твоим правилам.» А меж тем незнакомец и вправду задумался, видимо, размышляя, принимать ли откровенное признание за чистую монету.       — Хм… Отведи меня к своему руководству, — многозначительно хмыкнул он, будто уже спланировал всё наперёд. Под ложечкой неприятно засосало, а последние надежды на розыгрыш, как дым, развеялись по ветру. Неужели к ней в дом пробрался сумасшедший?       «Ну точно!»       Всё встало на свои места, неуёмная мания величия, быстрая смена настроения, вера в несуществующее, диагноз налицо.       — Да, да, конечно, сейчас.       Она аккуратно попятилась назад, судорожно ища в кармане телефон, попутно сожалея, что не проходила практики в психиатрическом отделении.       «Так. Зайти в комнату, набрать номер скорой, отвлечь его до её приезда. Вроде звучит неплохо, ага, план надёжный, как швейцарские часы», — с издёвкой пронеслось в голове, пока ноги уже шаг за шагом приближались к спальне, но не успела её рука коснуться ручки, как оказалась мягко перехвачена другой, более сильной и уверенной.       — Я не так глуп, как ты думаешь.       Ледяной холодок пробежал по спине, а тело онемело от животного страха волной накатившего на него. Сердце заколотилось, нес чадно отбивая все рёбра, будто хотело их проломить, а взгляд меж тем блуждал по полу, всматриваясь, до разноцветных точек, в каждую линию паркетной доски, поднять глаза на незнакомца было выше её сил. Она боялась, с опаской ожидая, что будет дальше.       — Давай просто поговорим.       Бум. Это неподъёмный камень тревоги упал с груди, наконец позволяя вдохнуть полной грудью и надышаться вдоволь. Так легко и до смешного обыденно, обычный разговор, почему они дошли до этого только сейчас?       — Давай.       Нотка неуверенности предательской дрожью выдавала волнение, а собеседник меж тем только тяжело вздохнул, словно подавляя раздражение.       — Я Локи. Бог из Асгарда, коль не веришь мне, спроси у своей «волшебной говорилки», что произошло в Нью-Йорке в 2012.       Он явно устал, то ли от непонимания происходящего, то ли от того, что надо что-то доказывать, а может просто хотел спать, наверное всё сразу.       — Ахпх. Хорошо, хорошо…       Нервный смешок вырвался из груди, рваным вздохом и она открыла телефон, вбивая сводки новостей за 2012.       Пёстрые картинки хаотичными всполохами зарябили на экране. Самым главным событием того времени был ужасный погром, сделанный некими существами, как утверждалось, с другой планеты, во главе со Скандинавским богом, однако, припомнив выпуск новостей в тот злополучный год, никакой информации про инопланетян, а уж тем более о боге, там не было, да и на других сайтах о них ни слова. «Странно, это предельно странно, видимо, кому-то невыгодно, чтобы мы знали.»       — Ладно, хорошо, предположим, я допущу такую возможность, но если ты сам бог, то докажи это как-нибудь.       Услышав это, Лайфесон тяжело вздохнул, но всё же покорно продемонстрировал свои иллюзорные способности, превращаясь в точную копию собеседницы.       Глаза расширились, а лёгкие будто пережали хомутами до такой степени, что дышать стало неимоверно тяжело. Язык отказывался слушаться, а ноги, ватные от усталости и пережитого за день, безвольно подкашивались, заставляя ухватиться за стенку.       — Хорошо. А я Настя, — последнее, что она смогла выдавить, прежде чем спуститься вниз по косяку и отрубиться.