Не влюбляй меня

      — Завтра сделаем побольше, так что приготовься, — похлопал по чужому плечу Лео с ухмылкой, пока слегка криво идущий Раф переставлял ноги в сторону лестницы.       — Да-да, раз плюнуть, — холерик забрался на второй этаж, оперевшись на заборчик, после оглянулся и махнул на старшего пальцем, что ещё стоял у входа в додзё. — Отвечаю, я тебя пронесу через весь город, что ты и глазом не моргнёшь!! — он уковылял в душ.       Ди, что был на кухне, вышел с кофе, взглянув на обоих, после подошёл к Лео, ещё провожая брата до ванной взглядом. После обращает внимание на стоящего рядом, что приятно вздыхает с улыбкой.       — Слушай, Лео, не хочешь прогуляться?       — А что так вдруг? — повернул к нему голову. — Я не против.       — Пошли тогда.       — Ну дай мне минуту, — удалился тот на это время в комнату, после вернулся в другой одежде. Они сказали Майки, что они уйдут, и только после этого удалились на улицу в сторону парка.       Пройдя от дома на метров двадцать, старший взглянул коротко на рослого, после прямо.       — Тебе интересно, как Раф вёл себя до этого? До того, как мы все встретились.       — Конечно. Он упомянул про своё поведение в то время, но я не совсем понял, что именно он имел в виду. Говорил как-то обобщённо. Вообще, он обещал рассказать мне ещё когда мы только познакомились.       — Я могу рассказать, — они переглянулись.       — Так мы для этого ушли? Чтобы он не услышал?       — Ну да. В целом Раф был не самым спокойным ребёнком, так скажем...       В то время, когда мальчикам исполнилось десять-одиннадцать лет, когда началась активная самостоятельная жизнь, да может даже и раньше, нрав Рафаэля проявлялся, когда он понимал, что должен защищать своего братика помладше. Он считал его слабее себя, что было правдой, так как Ди не повезло с иммунитетом, не повезло с чувствами к девочке, только с мозгами повезло, как он думал. Раф старался его защищать, да так, что перестарался.       Они вместе ходили в школу, где Раф и наблюдал эту несчастную драму на протяжении нескольких лет, что только больше его злила и раздражала.       В один день он ждал возле выхода из класса, пока Донни накрутится возле своей любимой одноклассницей, которая уже не приняла его чувства. Уже год прошёл, а он всё на что-то надеялся. Ещё, что жутко бесило растущего темперамента, так это то, что его хороший приятель, почти друг, вдруг стал тусить с рыжей девчонкой. Не так часто, но всё шло к тому, что Кейси становится большим другом для Эйприл.       Наконец они вышли из кабинета, где Донни этим двоим что-то объяснял по заданию. Раф перехватывает брата за руку, дёрнув к себе.       — Ди, сколько ты ещё собираешься ходить за ней, как хвостик? Ты же помнишь, что она тебе сказала, — Дон вытаскивает свою руку, придержав учебники.       — Помню, — и поправил маску. — Меня всё устраивает. Вдруг она передумает?       — Да ты идиот, Донни, — махнул рукой бунтарь. — Она четко сказала, что думает, уже год прошел и за это время явно ничего не поменялось.       — Здесь ты ошибаешься. Она стала чаще меня обнимать и гладить по плечу, это много значит.       — Ага, если ты готов убедиться за любую мелочь, конечно значит. И то, что Кейси к вам присосался тоже означает, что ты ему нравишься, скоро будет тебя по спине хлопать. Не так это работает, ты просто придурок.       — Ты просто завидуешь, что у меня есть друзья.       — Чё?! — нахмурился задира и сжал кулаки, подступив к рослому, что сразу напугано попятился. — Да пошёл ты, я как лучше хочу, а ты просто имбецил, верующий в пустоту! Потом не ной, что тебя бросили и использовали!       — А т-ты не ной, что тебе одиноко, когда я буду приходить из гостей, ясно? — бунтарь дуется, психует и обходит, ударив по пути по какому-то ящику, продолжая ругаться под нос.       Удалась из школы, он наткнулся теперь на Джонсона, что помахал ему.       — Йоу, Раф. Пойдём потусим на заброшку? Банки посбиваем?       — Пас, — махнул рукой мальчик, обернувшись и удаляясь спиной. — Нет настроения, знаешь ли.       — А, окей, — пожал плечами хоккеист и вернулся в школу, чтобы найти Эйприл.       Дон с Рафом не игнорировали друг друга, но было слишком заметно, как последний раздражен. Но снова замолк насчёт этого, продолжая нормально общаться с Кейси, позволяя ему находиться рядом с Донни. Так прошёл ещё год, пока Рафаэль снова не вскипел. Причиной стало то, что он заметил, как брат ночами не спит и что-то активно пишет. Пока тот спал, холерик вошёл и посмотрел. Где и прочитал на тетрадках имена девушки и парня. Получается, его гений за них ещё и домашнюю работу делал. Задира так разозлился, что взял чужие тетрадки, унёс их на кухню и порвал к чертям, кинув все в мусорку.       Когда брат проснулся, то спохватился, тревожно перебирая всё на столе. Темперамент заглянул к нему, заметив кипиш.       — Раф, ты не видел тетрадки? Здесь лежали...       — Видел, — отпил он сока из коробочки. — Я их выкинул.       — Ты что?? — обернулся тот. — Ты... Зачем?!       — Чтобы в следующий раз не брал чужую домашку. Будет уроком им и тебе.       — Я всю ночь писал, чтобы ты просто порвал всё?! Раф, да зачем ты сюда полез?! — от несправедливости, что он так много работал, у него заслезились глаза, так что рослый сразу снял очки. — И что я теперь скажу??       — Скажи, что я порвал и выкинул.       — Они мне больше не доверят свои тетрадки...       — Ну и не надо. Донни, они тобой пользуются, ты этого не видишь?       — Да что ты пристал ко мне?? Тебе-то какое дело? Уйди вообще! — обиженный выталкивает брата из комнаты и закрывает шумно дверь.       Задира хмурится, выпивает сока разом и фыркает. Он ещё и виноват?       Конечно остальные двое были не в восторге от такой новости. Вообще не в восторге. Сначала они позлились на беднягу Ди, а потом Кейси после занятий встретился с Рафаэлем, сразу же обозначив своё настроение:       — Ну и какого черта?! Ты своей головой думаешь, идиот?!       — Я-то думаю, а вот Дон думает за вас двоих. Даже я не прошу его свою домашку делать. А вам наглости хватает поленится самим написать. Сами виноваты.       — Мы?! Да что взять с твоего брата-неудачника, если он только и может, что делать домашку и быть зубрилой?! Мы единственные, кто ценит его способности к знаниям, а ты это рушишь!       — Да что ты знаешь, придурок?!       — Ты просто завистливый забияка, вот и всё!       — Чья бы корова мычала, Кейси! Ты как шлюха бегаешь от одного человека к другому, с кем интереснее, с кем выгоднее. Как ты вообще можешь открывать пасть на моего брата?! Ты бы за своей сестрой сумел присмотреть, а потом на других рот раззевать! Тощий гот!       — Тощий?! Посмотри на Донни! Мне-то хоть с лицом повезло и с зубами!       За такие фразочки ему почти сразу прилетает кулак в лицо со всей силы, что парень падает на бок, взявшись за рот. Он сплёвывает — и на землю падают два передних зуба. Он в шоке хлопает глазами, после также в шоке смотрит на Рафа, который, кажется, сам не ожидал, так что сначала смотрел на зубы, а потом на свой кулак. Он опускает руку.       — Теперь тебе не повезло с зубами, — передразнил он его и ушёл. Единственное, чем он себя немного успокоил, что у него эти два зуба уже были расшатаны из-за игры в хоккей и рано или поздно они бы сами вылетели. Наверное.       Цепочка реакций пошла дальше, когда Донни узнал, что Раф сделал. Он перестал с ним разговаривать, обижаясь и за тетрадки, и за его "друга".       В другой момент, когда всё относительно сгладилось временем, темперамент случайно застал, как Эйприл в благодарность обнимает и целует брата в щеку. Тот, естественно, почти сразу поплыл довольный. Она с ним прощается и уходит из класса через вторую дверь, где встречает Кейси, который её приобнимает, и они уходят. Раф кривится.       Счастливый Донни выходит, встав перед братом.       — Видел?       — Ага, бля. А ещё видел, как она плотненько пошла с Кейси куда-то. Дон, сколько тебе нужно времени, чтобы понять, что ты ей не интересен? Как вообще можно не видеть, как тобой пользуются? Это же очевидно. Был бы я на твоём месте, я бы сразу понял, что что-то не так. А ты тупишь.       — Опять старая песня... Слушай, Раф, найди себе девушку уже и отстань от меня с этой темой, я тебя умоляю. Тебе что, скучно?       — Не скучно мне, я о тебе беспокоюсь. Из-за кого ты маску стал носить, а?       — Не из-за кого, а потому что вирусов много, лучше буду вот так, чем потом валяться в постели.       — Ммм... А с твоей астмой дышать через маску самое оно, да? Да кому ты пиздишь?! Из-за неё у тебя комплексы, из-за неё у тебя низкая самооценка, из-за неё ты не можешь найти себе друзей. Все проблемы твои из-за неё, как ты не поймёшь?       — Господи, а может, все мои проблемы из-за тебя, Раф? Ты об этом не подумал?! В последнее время, года, только ты мне портишь настроение и отношения.       — Чего, блять?!       — Ты столько всего уже сделал, что мне пришлось расхлебывать, что ты бы утонул! Хватит прикрываться желанием сделать мне хорошо, я сам знаю, где мне хорошо, ясно? Ты только и делаешь, что кричишь, обзываешься и психуешь! У тебя никакого самоконтроля, ты выставляешь свою зависть под видом заботы, а по итогу делаешь только хуже!       — Да я для тебя стараюсь, идиот ты недоношенный! — толкает его Рафаэль в плечо.       — Вот, опять! Ты вообще разговаривать не умеешь спокойно, тебя слушать тошно, поэтому с тобой никто и не общается! Как можно общаться с тем, кто выбил тебе два зуба???       — Да, блять, это совпадение! Ему удобно с тобой общаться, вот и всё! Не нужен мне никто, я о тебе думаю, тупой ты валенок! — с этими словами он не просто толкает, а почти бьёт собеседника в район солнечного сплетения.       Почти сразу же Донни становится плохо. Точнее, он начинает просто напросто задыхаться, так как паренек очень удобно крепко ударил прямо по ребрам. От этой ссоры, да и удара, резко перекрыло возможность дышать. Пошатнувшись, он просто пытается сесть на пол. Раф, поняв, что сделал, сразу подхватывает его и помогает присесть, а точнее прилечь на себя.       — А... А, Донни... — паникует он очень сильно, боясь, что брат просто сейчас задохнётся и умрёт из-за него. — Прости, прости, прости... — он дрожащими руками роется в чужом портфеле, достает ингалятор, с большим трудом открывается крышку и помогает ему вздохнуть. Тот сам его берёт и вздыхает снова с облегчением. Рафаэль, на чьих коленях он лежал, сильно перепугался, даже до слёз. Он напугано смотрит, взявшись за плечи Донни. — Прости меня, прости, прости... — хныкает он тихо и икает, закрыв лицо рукой. — Извини, я...       Дон убирает ингалятор и кладёт его в карман, аккуратно присаживается напротив, положив руку на чужую макушку, погладив. Задира к нему подползает, крепко обняв и вцепившись.       — Извини, я так... Я идиот, я так испугался, твою ж мать... Прости... — Донни обнимает его в ответ, надев маску обратно, но сняв очки, которые придержал в руке. — Хь... — хнычет брюнет в него, крепко держась. Он же не хотел так сильно бить, он вообще не хотел бить!       Через минутки две к ним прибежала директор. Но не чтобы наказать за то, что валялись на полу, а спросить, что случилось. Ди слегка приврал, объяснив, что дело в его астме. И этим же вечером отцу предложили перевести мальчика на заочное обучение, мотивируя тем, что он умненький, всё у него будет хорошо, а так ещё и обезопасим его от неожиданных приступов. Йоши согласился и вскоре Дон был дома постоянно. По этой причине он перестал общаться с Эйприл и Кейси, которым так и не пояснили за его пропажу, с Рафаэлем они общаться не хотели, так что это было тайной, так скажем. Раф не боялся, что брат расскажет, что он его ударил, он был рад, что Ди не задохнулся, это было бы просто ужасно.       Он так сильно испугался, что если такое повториться, то может не повести. Вдруг ингалятора не будет, вдруг ударит туда, где даже ингалятор не поможет, а вдруг закончится он? Да кто знает, к чему это может привести? Короче говоря, так себя загнобил за это всё, за услышанное в этот момент, что решил, что перестанет ругаться, перестанет злиться и начнёт быть наиболее нейтральным к окружающим. Таким Лео встретил его в свой день в библиотеке. Почти три года темперамент держал себя в руках, но вскоре случилось то, что случилось.       Эти двое уже обошли парк по кругу третьему за время рассказа. Лео смотрит на очкастика, что закончил. После смотрит прямо.       — А как ты относишься к его поведению в то время сейчас?       — Он был прав и не врал. Сейчас я это уже понял, что Раф и правда заботился обо мне и ничему не завидовал никогда. Но его неопытный подход не дал ничему пойти в лучшую сторону. Он пытался, но, как бы. Он был агрессивно настроен, я не был настроен вообще. Короче говоря, не повезло. Сейчас же всё нормально. Не скажу, что Эйприл с Кейси однозначно такие плохие и ужасные, нет. Они в целом нормальные, просто... Очень наглые.       — Не знаю, в первый раз они произвели на меня максимально грубое впечатление. По крайней мере Кейси. Не люблю такое. Обозвал меня, нагрубил, да и над тобой успел поиздеваться. Ме...       — Возможно, тебе просто стоит их узнать получше. Я сейчас никого не выгораживаю, но они правда могут быть хорошими.       — Ну этот будет не скоро в любом случае, — усмехнулся старший.       — А ты как?       — Что?       — Относишься к этому?       — Пх, Донни, по сравнению с тем, что сделал я, мне нельзя его осуждать. Да я и не хочу. В любом случае, его мотивы понятны, твои тоже, тут дело в лёгком недопонимании, вот и всё.       — Рад, что ты так считаешь, — бесстрашный приулыбнулся тому и погладил по плечу. Ди тоже улыбнулся ему.       — Как твоя астма сейчас, кстати?       — Намного лучше. Она не ушла целиком, но не беспокоит меня так часто.       Они вскоре вернулись домой, где их не было почти час. Раф сидел на диване, пока на нём уснул Майки, что приобнял его за руку. Старший подошёл к нему, без слов указав на младшего, на что тот кивает, поэтому парень забирает спящего на руки и несёт в комнату. Там он его укладывает под одеяло, укрывает и направляется к выходу из комнаты, но братец его зовет, так что длинноволосый сначала оборачивается, а потом подходит, наклонившись. Конопатый присаживается и обнимает его за шею, чмокнув в щёку, после ложится обратно, улыбнувшись и укрывались повыше.       — Я тебя люблю, — промурлыкал он, закрыв глаза. — Спокойной ночки...       — Я тебя тоже люблю, — улыбнулся нежно старший, погладив его по волосам. — Сладких.       Только после этого уходит, взглянув на диван, где Дон уже болтал с Рафом о чем-то. Так что он спускается к ним и встаёт сзади, оперевшись на спинку дивана.       — Слушай, меня не особо интересует их жизнь. Как бы пусть останутся в том периоде, они достаточно показали свои хорошие и не очень стороны, на второе я насмотрелся, — холерик взглянул на рослого, закинув руки на спинку дивана, ближайшей к нему указал указательным пальцем. — Ты что, опять хочешь с ними начать общаться? Ты знаешь, чем это чревато.       — Знаю, но ты сам говорил когда-то, что они уже не особо хорошо общаются. Мы ведь уже не маленькие.       — Люди не меняются, — очкастик скосил бровь и показал на Лео левее них, что немного усмехнулся. Холерик похлопал глазёнками немного, после повернул голову прямо, надув губу. — Это исключение. И ситуация была другая. Ладно, даже если станут лучше, то Майки точно не будет в восторге, что ты станешь чаще общаться с девчонкой, которая неплохо так тебя потрепала. Ты что, не помнишь, как он ревновал, когда они пришли?       — Когда? — Лео с Рафом переглянулись, чтобы убедиться, что они оба точно это помнят, после снова посмотрели на рослого. — Я не помню такого.       — Это было, когда они пришли с тобой увидеться. Даже если это была не ревность, в чём я очень сомневаюсь, то он явно был не рад. Подумай ещё раз, короче говоря. Стоит ли это того.       — Кхм...       — Ди, — погладил старший чужую макушку. — Это чудесно, что ты видишь хорошее в людях и умеешь давать вторые и третьи шансы, но ты должен понимать, что ты можешь снова попробовать и если что-то пойдет не так, мы всегда поможем. Здесь стоит вопрос твоего самочувствия по итогу этого всего. Ты об этом подумай. Ты не должен никого исправлять, тем более, если они сами этого не хотят — этого никогда не случится, как бы ты ни старался, — ему кивают. Дон встаёт, желает им спокойной ночи и уходит в комнату.       Лео встаёт возле спинки дивана ближе к Рафаэлю, что закинул голову назад, чтобы взглянуть на того. Старший ему улыбается и целует в лоб, прошептав туда:       — Я не говорил, но мне очень нравится твой пылкий нрав, — отстранился Леонардо, посмотрев в чужие глаза. — Когда злишься, то такой раскрепощённый и громкий.       — Пф, ты к чему это вообще? Я же сейчас не злился.       — Да я не про сейчас, — погладил он по чужой макушке, зарывшись в волосы. — В целом. А ещё, когда ты злишься, ты сразу такой горячий, — рукой погладил по плечу парня к грудной клетке, продолжая неотрывно смотреть в глаза. — Когда-нибудь я не удержусь и трахну тебя, пока ты в гневе.       — Боже... — краснеет тот и отводя взгляд, смущенно приулыбнувшись. — Извращенец.       — Тебе же это нравится, — на него снова смотрят, усмехнувшись.       — А чего ты вдруг-то начал про это говорить?       — Да просто так, — обошёл диван бесстрашный и присел плотно рядом. — Хотел сказать, что люблю в тебе. По сути, всё люблю, — улыбнулся он приятно, приложив руку к чужому стёгну. — Я же тебе этого не говорил.       — Нет.       — Ну вот, — приулыбнулся нежно старший, поцеловав чужую щёку и похлопав вяло по его ноге. — Ты точно готов к завтрашнему утяжелению? Ты сегодня сильно устал. Мы могли бы завтра просто размяться без сильного напряга, а послезавтра сделать с усилением.       — Да нормально, я уже отдохнул, пока вы там гуляли. Только слегка мышцы болят, а так нормально.       — Ну смотри, — повёл плечо бесстрашный. — Хочешь я тебе массаж сделаю?       — Сегодня вечер неожиданностей? А это сейчас к чему?       — Ты сказал про мышцы, и я подумал, что было бы неплохо предложить. Нет, если не хочешь, я настаивать не буду.       — Не, хочу, — встаёт задира, схватив того за запястье, они пошли наверх в комнату. — Но чур мы махнёмся.       — Ага, — улыбается бесстрашный, когда партнёр укладывается на кровать пластом поперек кровати, расслабившись.       Лео присаживается ему чуть ниже ягодиц и начинает мягко оглаживать спину подготавливающими движениями. Далее стал уже разминать активнее, сжимая плечи и ниже до поясницы. Далее пересел чуть повыше и аккуратно нагретыми пальцами взял чужие ушки и стал разминать их, мягко массируя в подушечках пальцах мочки и выше.       — А это тоже часть массажа? — сложил голову Раф в руки, лёжа с закрытыми глазами.       — Массаж ушей, конечно. Тебе же нравится... — приулыбнулся и проговорил с мягкой интонацией старший, провёл руками от ушек по шее к плечам, где стал снова разминать, но в этот раз задрал ему майку, чтобы сделать всё не через одежду.       Раф приоткрыл глаза, коротко взглянув назад, после вниз, выдохнув носом с наслаждением. Довольно приятный процесс, ещё и так расслабляет... Но вскоре тот заканчивает и слезает, погладив по спинке ладошкой.       — Теперь ты?       — Ага, — поднимается задира на колени, потянувшись..— Ух, хорошо-о... Надо будет почаще таким вот заниматься.       — Рад, что произвёл хорошее впечатление.       — Пф. Давай, ложись, — Леонардо ложится с улыбкой и сразу закрывает глаза, помахивая ногами вяло. Раф присел сверху, начав делать примерно то, что делали ему, старался сильно не давить, а только приятно массировать. Тот вздыхал время от времени, продолжая улыбаться и наслаждаясь процессом. — Нормально?       — Замечательно, Рафи... — промурлыкал он, вздохнув поглубже, после проговорил на выдохе: — У тебя чудесно получается...       — Круто... — приулыбнулся он, аккуратно задрал чужую одежду, с чем ему помогли, приподнявшись на момент. Раф огладил его спину и бока, отчего парень немного хмыкнул со смеха негромко. — Ты чего?       — Щекотно чуть-чуть... — Раф взглотнул, покраснев почему-то. Он помассировал спину и понял, что от касаний к его согретой коже под одеждой и от её запаха, ему захотелось кое-что сделать. Очень сильно захотелось. Юноша взял его мягко за бока, наклонившись, и поцеловал вдоль позвоночника несколько медленных мягких раз, после выпрямился и прочистил горло.       — Эм, Лео?       — Мм? — повернул тот голову на бок получше, чтобы взглянуть. Бунтарь склонился к его уху, сказав негромко. Будто бы их тут могли услышать, но ему так было комфортнее.       — Можно мне тебе отсосать сейчас?.. — старший приподнимается на локтях, обернувшись полноценно туловищем. Задира садится с покрасневшими ушами, неловко помяв одежду того и отведя взгляд.       — А... Да? Почему нет? — тоже мальца зарумянился он, не ожидав немного. — Сегодня и правда вечер неожиданностей, — посмеялись они на пару тихо.       Лео переворачивается целиком и садится, чтобы поцеловать партнёра в губы на момент. Он отодвинулся немного ближе к краю, пока Раф присел между его ног, огладив пах в домашних штанах. Ощутив приятную стабильную выпуклость здесь, помял её в лёгком предвкушении. В прошлый раз ему, в целом, понравилось заниматься этим делом. Спустив с брата штаны, проделывает те же движения, но через трусы, уже полноценно осматривая невозбуждённый бугорок. Но перед тем, как снять и их, уже ложится, поцеловав место, после стал облизывать прямо через нижнее бельё. Закрыв глаза, приложил руки к паху, чтобы орган в одежде сильно не ездил от его напористых движений языком и губ. Лео погладил его по макушке, приподнявшись на руке и любуясь процессом, слегка согнув в коленях расставленные ноги. Оставив мокрое пятно после себя на трусах, партнёр снимает их, осмотрев за несколько секунд чужой лежащий на бок орган. Он прилёг ближе, приподнявшись на руках, чтобы поцеловать вдоль до головки, после взял его в руки, поставив перед собой, и начал дальше целовать по сторонам мягкими губами, проводя языком. Так он дошёл до головки, чмокнув её и пососав губами, и взглянул на оппонента, что всем своим видом показывал, что ему это нравится. В особенности об этом свидетельствовало покрасневшее лицо, горячее дыхание и частое облизывание губ с прикусыванием. Лео заводит пальцы в волосы того, проведя ото лба вверх и прибрав их немного, гладит по ним поощрительно. Холерик прикрывает глаза, взяв уже окрепший член в руку, и берёт в рот, проводя внутри языком. Он склоняется ниже, вздохнув носом и создав вакуум внутри, после отпускает, чмокнув уздечку. Раф закрыл глаза совсем, поддавшись искушению, потому стал с каким-то неясным аппетитом целовать, посасывать и лизать орган старшего, раз через раз заглатывая и создавая легкие толчки, пока не отпускал, сюрпая слюной. Руками водил поочередно по основанию, беря иногда в руку железы и массируя их в руках. Раф так увлёкся, что просто не услышал, как Лео его предупредил о скором конце. Так что для него было какой-то неожиданностью, когда секрет прыснул ему в лицо и в руку. Лео горячо выдыхает и ложится на спину, восстанавливая дыхание. Холерик присаживается, второй рукой вытирая лицо.       — Лучше, чем в прошлый раз? — старший выдыхает и приподнимается на локтях.       — В прошлый раз ты также увлекся, поэтому я тебя остановил. Так что тебе, видимо, много опыта не надо, чтобы хорошо с этим справляться... — усмехнулся бесстрашный. — И тогда, и сейчас было чудесно. У меня ещё приятно покалывает внизу, — заметив, что партнёр приятно польщён, договаривает: — Сходи умойся, хорошо?       — Ага, — он послушно удалился быстро в туалет, а Лео пока сменил трусы, а эти отнес в стирку, так что они пересеклись в ванной, пока холерик умывался и смывал с рук сперму.       Старший подошёл к нему со спины и поцеловал в щёку нежно несколько раз, когда крепко обнял.       — Именно по этой причине с тобой так приятно целоваться, — темперамент оглянулся, вопросительно согнув бровь. — Вот по этой, — и тыкнул мягко в чужую нижнюю губу, после взял за щёку, повернув к себе получше. — Вполне могу сказать, что мне с тобой повезло, Рафи, — он целует его, причмокнув нижней губой, и отпускает.       — Пф... — смущённо приулыбнулся тот. — Взаимно, — они переглянулись приятно, Лео целует его плотно в щёку, звонко. И уходит в спальню. Раф несдержанно улыбается, вытирает руки о полотенце и прикладывает ладони к щекам, по которым хлопает. Он рад быть таким счастливым.       Следующий день начался с обещанной усложненной тренировки. Разминка, после растяжка, что прошла как по маслу, как обычно, хотя даже лучше, чем обычно. И начались измерительные работы. Весь комплекс возможных упражнений переделали вместе. Но, справедливости ради, Рафаэль, по сравнению с первым днём, прокачал свою выносливость на новый уровень и, в целом, шёл почти вровень с оппонентом, отступая на какие-то единицы. Далее местный учитель дал ему отдохнуть, после этого подходит и хлопает по плечу. Раф послушно садится на корточки, поэтому Леонардо присаживается ему на спину, приобняв за плечи, тот придерживает его за ноги, слегка склонившись вперёд.       — Так, как обычно, круг по додзе, потом приседания. И так пять кругов. Если сможешь больше — делай больше. И, смотри, когда пробежишь один круг, то делаешь два приседания, второй — четыре, третий — шесть и так далее.       — Понял.       Очень приятное времяпровождение, так как обоим это в плюсик. Они и время вместе проводят, Раф занимается, а Лео сидит у него на спине, обнимает и просто наслаждается этим. Столько раз ему хотелось отвлечь брата от дела и поцеловать игриво ушко, но каждый раз держал себя в руках, просто каждый раз укладываясь на одно из плечей.       Когда Рафаэль закончил четырнадцать приседаний, он медленно опускается на колени, чтобы отдохнуть. Лео слезает и гладит его заботливо по голове и спине, улыбнувшись.       — Молодец. Ты делаешь большие успехи, я тобой очень горжусь.       — Да, спасибо... — выдыхает он и просто ложится на бок, продолжая отдыхать. — Жесть... Это, наверное, даже не норма.       — Почему ты так думаешь? — бесстрашный присаживается перед ним на корточки, приобняв колени. — Ты делаешь даже больше. Например, я не могу сделать как ты, вот это.       — Да ну, чего ты заливаешь? — присел тот в позу лотоса перед собеседником.       — Правда, я тебя хоть и подниму, но, дай бог, хотя б круг пройти. А сейчас так точно ни в какую.       — А что сейчас изменилось?       — Ты стал заниматься: набрал мышечную массу, стал больше есть, так как много энергии уходит вот сейчас. Ты и до этого был сильный, теперь вообще машина.       — Да ладно... — склонил тот голову с довольным румянцем после похвалы. — Я чувствую, что результат есть, но я словно его не вижу.       — О, нет-нет, ты большой молодец, серьёзно. Это очень большая работа, которую мы с тобой делаем. Я вижу, что иногда устаешь и моментами желаешь остановиться, но всё равно дорабатываешь до конца. Я буду искренне надеяться, что ты перепрыгнешь меня.       — Мы вроде как это делаем просто так. Разве нет? Ну типа дух конкуренции это классно, но не сейчас, наверное.       — Ну не совсем "просто так", для защиты тоже. Я уверен, что такой горячий парень попадет не в одну передрягу, — тыкнут он ему в кончик носа с улыбкой. — Мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты готов к такому, — старший гладит чужую щёку ласковыми движениями. — Я буду по тебе очень сильно скучать...       — Ай, Лео... — по-доброму усмехнулся темперамент и присел поближе. — Я по тебе тоже. Но давай договоримся, что не будем по этому поводу сильно переживать и грустить? Ну типа дерьма за это время будет предостаточно, мне явно светит что-то веселое, да и у тебя тоже приключений на задницу хватит.       — Я постараюсь, — подносит он свой мизинец. Брюнет за ним повторяет, пожав их друг другу. — Мы ещё не закончили так-то, но ты уже устал, как мне кажется. Наверняка мышцы уже болят.       — Всё супер, я ещё могу что-нибудь сделать. Не надо меня жалеть, не развалюсь, — Лео улыбнулся и кивнул. Они вместе поднялись с места, продолжив занятие.       Когда они закончили, то Раф после душа сразу пошел спать, так как, удивительно, жутко устал. Леонардо на это и рассчитывал. Уже двадцатое число, не хочется терять совместного времени, потому пока парень будет спать, он будет работать с отцом в кабинете.       — Ты не передумал? — встал рядом Йоши, смотря, как паренек резво заполняет документы.       — Нет, всё хорошо.       — Не хочу, чтобы ваши взаимоотношения пострадали. Вам с Рафаэлем пришлось много сделать, чтобы выйти на доверительные отношения, как я понял. Это время может как-то повлиять.       — Не волнуйся, мы об этом поговорили не один раз. Всё хорошо. Если эти отношения могут существовать только при физической близости, то это практически ничто.       — Интересное заключение. А почему так категорично?       — Смотря на вас двоих, на Майки с Донни, я понял, что настоящая любовь, какой бы она не была, живёт всегда, она может становится не такой яркой, но она всегда живёт и вспыхивает вновь, когда ей дают причину, — улыбнулся юноша, посмотрев на обоих. — Я уверен в своём решении, ведь я это делаю не только ради себя, но и ради семьи. По независящим от нас причинам им приходилось всегда задумываться о том, что на что-либо не хватит денег, что придется отказываться в угоду выгоды, я хочу, чтобы я мог своими действиями обеспечить всем близким финансовую безопасность насколько это возможно. Чтобы они не считали деньги проблемой, но благодаря прошлому опыту относились с вниманием, — Хамато гладит Лео с гордой улыбкой и оставляет его работать, не стоя над душой.       Когда паренек закончил, сразу направился в комнату, чтобы разбудить свою соню. Он садится на колени рядом, склоняется вниз, смотря на Рафаэля, спящего на боку. Посмотрев на него секунд пятнадцать, целует его лобик, после берёт за лицо и расцеловывает активнее, пока тот не фыркает на него, пытаясь оторвать от себя.       — Да бля-ять, я только проснулся, отъебись, — Лео смеётся тихо, берёт согретые лапки оппонента и начинает целовать их. Бунтарь смотрит ещё сонно на него, берёт партнёра за запястья, дёрнув к себе, и обнимает за плечи, уткнувшись в волосы. Бесстрашный с охотой обхватывает парня в ответ, уткнувшись в шею и скрестив ноги внизу. — Все ещё нравится, как я грубо отвечаю?       — Пф, вполне. Я же знаю, что ты думаешь и чувствуешь на самом деле, — улыбается в голосе синеглазый, огладив чужую спину ладонью. — Мне это очень нравится. Кстати... Что ты собираешься делать с тем, о чём вчера говорил Донни?       — Про Эйприл с Кейси? — пожимает плечами. — Да хрен знает. Я бы отговорил его, но он, видимо, не особо хочет слушать меня. Как он объяснит Майки, почему он желает снова начать общаться с девушкой, которая его кинула?       — Может, он просто скучает по приятным моментам?       — Даже если они и были, но Ди доволен умен и знает, как работает обманчивое чувство ностальгии. Дело не в этом. Ему просто всё ещё хочется общаться, а ему бы лучше про это не думать.       — Тебе лучше знать, конечно. Но Дон не станет флиртовать и показывать Эйприл, что он ей симпатизирует, когда у него есть Майки. Он очень переживает за их чувства, он бы так не поступил.       — Тут ты прав. В любом случае, как он уже сказал: мы не маленькие. Сами разберутся, если что — встряну, не волнуйся.       — Рад, что ты понимаешь меня, — улыбается старший и отстраняется, чтобы взять брюнета за щёки и поцеловать в губы коротко. — А можно ещё, помимо одежды, взять у тебя маленькую вещь, которую я смогу носить с собой? Я могу тебе дать ещё одну мою резинку или оберег с изображением инь-яна на веревочке.       — Откуда у тебя такое?       — В храм часто раньше ходили, оттуда.       — Могу предложить только браслет.       — К тебе тот же вопрос.       — Когда я нашёл твой плеер, то ко мне подошла девочка и дала мне браслет.       — Оу-у... Это так мило, — улыбнулся бесстрашный.       — Да, только она подумала, что я бомж и ищу еду, а браслет был наполовину из конфет, а наполовину из бусин. Первые я съел, — Лео начинает смеяться, как и Раф. — Ну а что? Что мне нужно было ей сказать? Я взял, что уж...       — Пхахаха, бомж... Ты в чем вышел на улицу, что о тебе так подумали?       — В штанах и кофте, нормальный я был. Так будешь его брать или нет?       — Возьму, конечно, — смеётся старший, погладив подушкой пальца чужую переносицу, после волосы, с улыбкой зарывшись в них пальцами. — Будет мне каждый день напоминать о тебе.       — Резинки мне и одной хватает, так что я возьму оберег.       — Хорошо.