Не влюбляй меня

      Некий новый этап Рафовой жизни начался хорошо. Он думал заниматься учёбой и, в целом, больше никуда, ни в какие дебри не лезть, за исключением тех, в которые его Джонс затягивал периодами со скуки. Но и развеиваться было классно.       Он думал в такой очередной раз, когда друг толкал его в плечо в какую-то относительно безобидную авантюру: «Лео бы вряд ли понравилось, что я в таком участвовал». Но потом осознавал, что он сам с собой и может сам решать, не делясь со всеми возможными событиями своей жизни со старшим братом. Это развязало его ещё сильнее, чем он планировал.       Они сидели битый час за приставкой в комнате хоккеиста, попутно попивая пиво с чипсами и сухариками. И Раф рассказывал о том парне, что дважды его обдурил.       — Хм? — жуванул чипсов. — И как он выглядел?       — Ну темнокожий такой, волосы черные, как баранья жопа, немного патлатый, глаза черные, нос в перегородке изогнут мальца, брови густые, худощавый, — Кейси оборачивается, надув нижнюю губу и оценочно осмотрев лицо друга, что скосил бровь. — Что?       — Только гей так мужика описать может, — отвернулся он, посмеявшись.       — Слышь, блять, ты спросил — я ответил.       — Я, возможно, знаю, о ком ты.       — Откуда? Почему ты уверен, что это именно он?       — У меня в колледже дохерища всяких беспризорников, чудаков, такой себе контегентик. Но не все. У меня нормальная группа.       — А если бы попал не в нормальную?       — Ну выкрутился б как-нибудь, думаю. Ну короче. Чуваков много тусит, рассказывают всякого. И видел я несколько раз у ворот вот такого же, как ты описал. Может, я ошибаюсь, но если сам придёшь и посмотришь, то сам определишься. Он почти каждый день приходит.       — Ладно, сколько у тебя пар завтра?       — Четыре.       — Окей, у меня три.       — Крутяк.       На следующий день Рафаэль приходит через время к колледжу друга, зайдя в него, чтобы посидеть в холле и подождать того, а то на улице холодновато. Встретившись, они удаляются из здания. И стоят возле забора, пока Раф закуривает немного. Через несколько минут втупления в разные группы подростков, хоккеист дёргает его за рукав и словесно делает наводку. Темперамент глазами находит человека, всматривается момент и вдыхает дым вместе со словами:       — Не, не он.       — Блин. Проёб. Ну ладно. Раз ты тут, то пойдём пивка бахнем? В пабе, здесь, недалеко.       — С кем-то из твоих друзей или просто вдвоём?       — Да вдвоём, конечно.       Тёмный паб, пиво, немного еды, сидят и разговаривают обо всем, о чём не успели поговорить вчера, или о чём говорили, но забыли об этом. Начиная с тем про то, у кого отходы больше, и заканчивая чуть ли не полемикой. Но их милой беседе было суждено прерваться.       Начался какой-то странный переполох, который они не смогли игнорировать, смотря куда-то в сторону выхода из помещения. Кто-то что-то кричал, тяжело было разобрать, однако Рафаэль присмотрелся и задёргал Кейси за руку.       — Это он.       — Где? — щурился Кейси, пытаясь увидеть. — Раф, ты в глаза долбишься? Здесь темно, а он ещё и черный в тёмной одежде наверняка, как мне его увидеть?       — А ты видишь здесь многой людей, которого пытаются связать возле барной стойки?       — А... Ебать, — хлопает глазами парень. — Да он же школьник. Я думал, он твой ровесник или типа того. Сколько ему?       — Ебу? Я даже, как его зовут не знаю, не то, что возраст.       — Надо узнать, интересный персонаж.       — Обкрадёт тебя этот интересный персонаж и без трусов оставит.       В этот момент герой их диалога как-то так выкручивает свои же руки, выбравшись из чужих, успевает убежать, ещё и перехватив чью-то сумку. Резво свинтил из паба. Рафаэль быстро выбирается из-за стола.       — Я вернусь. Подожди, — махнул ладонью вяло своему корешу.       Кейс вздыхает, оперев лицо на кулак, отпивает пива из стакана, думая лишь о том, как любит его друг сам лезть на рожон.       Рафаэль выбегает из чёрного хода, как раз подрезав свою цель, что в этот момент перепрыгивала через забор. Раф за ним. У него не было желания петлять за этим скакуном, так что просто, по сути, запрыгнул на него, приложив к земле, а руки скрутил назад, стянув мышцу плеча, коленом прижал плечо с другой стороны. Сумка благополучно вылетает вперёд, проскользив по снегу.       — Сс-... — ссыкает он от боли, обернувшись, после таращится. — ТЫ?! ОПЯТЬ?!       — Это был мой вопрос, — нахмурился Раф, дунув пара. — Слушай, — он склонился немного, чтобы на него было проще смотреть. — Давай-ка ты просто вернешь мне то, что спиздил у меня, и я от тебя отстану, лады?       — Ага, а ещё в первозданном виде, да? Завернуть в пелёночку? Много хочешь, богатенький.       — Не разбрасывайся словами, воришка, я тебе сейчас руку сверну.       — Ты ради каких-то пятисот пятидесяти долларов и драного кошелька готов гоняться за мной по всему городу? Только богатые такие конченные и жадные. Я, между прочим, себе, блять, на твои бабки еду покупаю, а ты себе хуйню всякую.       — Ты меня даже не знаешь, какого чёрта ты так говоришь?       — А ты меня не знаешь, но тебе это не мешает прижимать меня к земле в минус десять, при этом пытаясь вернусь свои несчастные бабки. Ну да, это же твоё! — Раф из-за этого слегка ослабил хватку. И стоило ему так оступиться, как противник дёргает плечом, скинув с себя чужое колено, перекидывает его с себя на землю, на спину, и вскакивает, вытирая лицо и поправляя спавший капюшон. — Иди на хуй.       — Да какого хуя ты меня два раза надул?! Если тебе так нужны бабки, то иди на работу!       — Ой, какой ты простой! Чёрный парень без образования и честный заработок?! Да ты, блять, шутник! Любитель анекдотов наверняка! Сознайся, ты просто завелся, что тебя так тупо обчистили и обманули, вот тебе и эго ебашит по мозгам!       — Да иди ты нахуй, тебе откуда знать?!       — Да потому что вы все одинаковые, у кого денег дохуя! За каждую копейку горло готовы перегрызть! — парень поднимает сумку с земли, прорычав под нос с какой-то обидой. — Поэтому я вас и ненавижу, лучше бы вас всех обчистить и скинуть эти деньги в воду, чтобы неповадно было...       Раф постоял момент и сделал шаг, но оппонент живо спохватился, сделав в два раза больше шагов. Холерик мнёт ладонь пальцами и стараться сказать деликатнее:       — Слушай, ладно, не надо мне ничего возвращать, но только при условии, что ты честно расскажешь о своей ситуации? М? Идёт? — он протянул к нему руку.       — С чего вдруг ты проявляешь понимание? И заинтересованность? Не похуй ли тебе?       — Если будешь честным, то и свои причины расскажу.       — Агх... — ему пожимают руку, вроде, расслабился немного. — О ситуации рассказать? Живу в общежитии в криминальном районе, здесь побираюсь, так как люди о безопасности своих денег не думают, вот и подкрасться проще, плюс, здесь рынок рядом, можно всю хрень продать за раз-два.       — А родители?       — Прикалываешься? — оскалился он немного. — Да я знать их не знаю, я только-только из интерната вышел.       — Тебе восемнадцать?       — Да. А тебе?       — Двадцать скоро будет. Я Раф, — заодно решил узнать чужое имя.       — Ксевер, — отвёл он взгляд. — И что, не будешь даже забирать у меня эту сумку, чтобы вернуть?       — Нахуй она мне не сдалась, — сложил руки бунтарь. — Не пизди больше ничего у меня лады? Если тебе прям и нужны деньги, то... Ну, попроси, типа?       — Лол, — усмехнулся Ксевер. — Снова прикалываешься? — они смотрят друг на друга, но Раф лишь косит бровь. — Стой, ты серьёзно?       — Ну да? Я не отрицаю, что у меня есть деньги, но это долгая история, и тебе я её рассказывать не буду, потому что она слишком долгая, а ещё мне лень, а ещё мне уже становится холодно, поэтому я пойду. Думаю, если тебе понадобятся деньги от меня, то ты меня найдёшь.       Парень молчит. Но не отрицает эту мысль. Рафаэль смотрит на него момент, пока начинает уходить, после чего удаляется и возвращается в паб через обычный вход. Уже всё устаканилось. Темперамент, замёрзший, садится за стол, где Кейс смотрит на него и чего-то ждет. Видимо, рассказа, что было. Задира не утаил и рассказал.       — А зачем ты ему такое предложил? Я понимаю, у вас щас денег дофига, но типа... А?       — Да я как-то... Снова какую-то хуйню с родственной душой ощутил.       — Раф, ты прикалываешься? У тебя уже была одна родственная душа, чье имя ты теперь даже произносить не хочешь.       — Я знаю, знаю, но здесь что-то другое. Он типа... Как сказать? У него взгляд на некоторые вещи такой же, как у меня. И мне интересно о нём что-нибудь узнать ещё. Мне кажется, он человек хороший, просто рука помощи лишней не будет.       Кейси тяжело вздыхает, оперевшись на спину сиденья.       — Правильно Лео сказал, что ты слишком добрый.       — Он и тебе это говорил?       — Он только о тебе и разговаривал со мной, когда была возможность, естественно. Слушай, ты-то делай что хочешь, но если вашу квартиру начнут пости, а потом ещё и вынесут, то не говори, что я тебя не предупреждал.       — Да он безмамный чувак из интерната, который живет в общежитии и побирается по кармашками прохожих. Думаешь, за ним целое ОПГ? Я уверен, что это не так. Он слишком забитый.       — Буду просто надеяться, что ты прав, а не эмпатия с тобой играет. Ладно, давай пить.       Так и сидели они здесь до ночи, пока не разошлись по домам. Раф, немного пьяный, негромко входит, на кухне пьёт немного воды и уже направляется в комнату, но из другой выходит Донни, чтобы посмотреть, кто так поздно вернулся.       — Мог бы сказать, что задержишься.       — Ну ты ж знаешь, что я так могу.       — Всё равно не очень, мы же волнуемся.       — Да всё со мной нормально, чё ты.       — Знаешь, сколько людей умирает от переохлаждения, потому что из-за алкоголя им кажется, что им тепло?       — Ди, я дома, всё в порядке. Успокойся.       — Тогда и Лео на сообщение ответь.       Темперамент после этого уже молча заходит в комнату, переодевается, попутно смотря в телефон. Лео и правда ему написал. И, кажется, немного потерял. Мда, видимо, теперь на Рафа свалилась братская забота. Пришлось оправдываться перед старшим, лишь бы он успокоился.       В целом, от нового необычного знакомого не было никаких вестей и ждать, кажется, не стоило. Раф и не думал, что этот шкет его найдет, это в целом звучало странно и нереалистично. Ну просто даже если попытаться понять, каким способом он бы мог это сделать? Да никаким. Круг общения у Рафа мизерный, никто о его графике не знает, тот же малый круг знает, где он живет. Ну без вариантов, ему только район известен, а выжидать и надеяться на везение глупо.       Однако это не Ксеверу везёт на встречи с Рафом, а наоборот, потому что выглядит всё так, что это второму каждый раз выпадает судьба его увидеть где-то из далека. Но подходить он не стал. Зачем?       Пройдя мимо того места, где видел знакомого, идёт спокойно дальше, но его плеча вдруг касаются. Он оборачивается.       — Раф, срочно, — обернулся он, после подёргал того за руку вперёд. — Быстрее, помоги мне.       — Что сделать-то? — Рафаэль тоже оборачивается, но не успевает толком осмотреть происходящее, как его уже куда-то ведут. — Эй!       — Где здесь есть место, чтобы спрятаться?       — А...       — Быстрее, не тупи!       Задира хмурится, но дёргает того в переулок, буквально кидает его на пожарную лестницу и сам запрыгивает, они лезут наверх, на крышу, после идут дальше и дальше. Когда они были достаточно далеко, то остановились. Холерик скрещивает руки недовольно.       — Ну ты же сам предложил обращаться, если что, за помощью!       — Я говорил только про материальную. Ладно, не важно. Что это было?       — Я хотел обокрасть одного лоха, но не вышло, случайно увидел магазин, из которого он вышел. Нашёл в нем чёрный ход и полез туда, не успел толком ничего украсть, безделушки какие-то, кажется, но меня заметили, ну я дёру и дал, тебя увидел. Подумал, ты же район знаешь, наверное, и места укромные есть.       — Что украл-то? И зачем?       — Вот, — он показывает содержимое сумки.       — Телефон, наушники и плеер?       — Это мое, в отсек смотри, — Раф отогнул немного, чтобы получше осмотреть.       — А... Ободок, йо-йо, блокнот и пачка ручек?       — Да.       — Пизда, — он выпрямляется. — Ради такого за тобой погнались?       — Ну я, кажется, уже этому человеку успел поднасолить, вот он и обозлился. А вообще, спасибо, спас, — посмеялся тот, потерев затылок. — Отличная идея сбегать через крыши, это же гениально. Как прямо тот чел, который убийц убивал и калечил.       — Слышал о нём?       — Конечно, новости мы часто смотрели по телеку, особенно в последние года, так как ящик починили. Ну не суть. Да, слышал. Такой чел отвязный. Жаль, что посадили конечно, — холерик с непониманием смотрит и чувствует, что злится, так как ему лично от этого идиота перепало внимания. — Столько всякого полезного делал.       — Полезного? Да он меня чуть битой по крыше не размазал. Он же отбитый!       — Он? Тебя? Когда? Врешь, небось.       — Не умею я врать и ненавижу это. Отвечаю, что было. Своя каша в голове была в шестнадцать, сглупил, что чуть не сдох. Ничего крутого в этом мужике нет. Я ему что-то сказал, а он завёлся, пытаясь мне черепушку расколоть.       — Хм... Ладно, допустим, — отводит взгляд парень, после как-то мнётся на месте и дует губу, пока не просит: — Дай денег.       — Тебе на что?       — Ты же сказал, что дашь! — повернул он голову обратно.       — Дам, — полез Рафаэль в карман. — Но тебе на что?       — Еды немного купить и в оплату общаги нужно свою часть вложить, — бунтарь достаёт купюры, которые вместе составляют несколько сотен, и протягивает. Ксевер резко их вырывает, боясь, что их заберут, но нет, Раф также спокойно убирает кошелёк в карман и руки туда же.       — Если тебе больше ничего не надо, я пойду.       И уходит, его не остановили, ничего не сказали.       Так, в целом, и могло продолжаться до поры, до времени, но в один момент, на четвёртый или пятый, когда они стояли где-то на улице в подворотне, Раф отказал.       — В смысле?? Ты издеваешься?!       — Тебе нужно найти работу. Ты приходишь ко мне каждую неделю за немалым количеством денег. Мой карман тоже не волшебный, там ничего само не появляется.       — Ты меня, блять, не слушал?? Никто меня на работу не возьмет, ты меня видел?!       — Купи себе нормальной одежды и ищи работу здесь, в этом районе. Тебя возьмут, просто надо поискать. Не все поголовно расисты. Ты ведь даже не искал, да? — тот мнётся на месте и не отвечает. Но, кажется, ответ был положительным. Рафаэль берёт его под локоть. — Пошли, купим тебе одежды.       — Ты что, серьёзно? А со мной ты нахера идёшь?       — Потому что у тебя вкус наверняка быдлянский и выберешь какую-нибудь ересь, — возразить было нечего.       Они приходят в какой-то магазин в торговом центре, где холерик начинает ему помогать в выборе одежды.       Сейчас был период февраля-марта, Донни, как и всегда, был дома, переписывался моментами с остальными братьями, но чаще всего с Майки. И за эти два-три прошедших месяца снова что-то изменилось. Конопатый самый посвятил рослого в свои ощущения, которые, чаще всего, его не обманывали.       — Донни, я не понимаю, что происходит, — писал он в один момент. Ничего не предвещало беды.       — Что случилось?       — Они говорят, что все в порядке, и ведут себя так, но я чувствую, что что-то не так.       — Лео так много работает, что мне даже страшно, он постоянно что-то делает, он даже не хочет никуда со мной идти, не позволяет себе отвлекаться, папа легко раздражается. И меня это пугает.       — Я знаю, что вот-вот что-то случится, я ненавижу это чувство!       — Майк, не беспокойся. Я не думаю, что что-то будет плохое. У Лео развязались руки и он может работать в полную силу, так пусть работает, если ему это нравится. А папа... Ну, ты сам знаешь, чем он болел, наверняка ему хочется больше проводить время с папой. Ему с ним явно спокойнее, а так он быстро психует. Не переживай.       — Надеюсь, ты прав.       Конопатый кладёт телефон, обернувшись к двери. Выходит из комнаты, взглянув на несчастный кабинет. Он идёт снова туда попытать счастье, так сказать. Отец сидел внизу, перед телевизором. Негромко ворвавшись в чужое пространство, входит.       — Лисёнок, как дела?       — Нормально, — перекладывал он листок на листок, пока что-то другое печаталось.       — Ты не устал? Много так работаешь в последнее время.       — Нет времени отдыхать, нужно всё успеть, — он суёт документы в файлики, а потом в папку, переложив в стопку с такими же папками. — До лета осталось три месяца, считая полный март, нужно сделать ещё больше.       — Зачем ты так торопишься?       — Так нужно, — махнул тот пальцем. — Майки, пожалуйста, я занят.       — Ты ведешь себя, как папа в тот период, — вдруг говорит младший, что аж в комнате всё на секунду встало. Он с опущенными бровками отводит глаза. — Я боюсь.       — Майки... — старший поднимается из кресла и обходит стол. — Я в порядке, правда. Летом мы с тобой погуляем, сейчас нужно сделать больше, чем обычно, поэтому я так засел. Чем быстрее я сделаю работу с отличным результатом, тем лучше. Прости, что так выходит. Ты сильно расстроен? — братик пожимает вяло плечами, которые дрогнули, выдав его желание заплакать. Бесстрашный обнимает его мягко, прижав к себе и кладёт голову с закрытыми глазами ему на макушку. — Приходи сегодня вечером ко мне в комнату с какао. Поспим вместе.       — Ув... Хорошо, я приду, — сжимает он брата в объятиях крепко. — Я тебя люблю.       — Я тебя тоже люблю, Майки, — тепло произносит бесстрашный и целует чужие волосы, после отпускает с улыбкой и возвращается к работе.       Это немного парнишку успокоило, конопатый морально расслабился, так что со спокойной душой удалился и стал с нетерпением ждать вечера. Благо, Лео работал по графику и после девяти выходил из кабинета, так что какао было готово как раз вовремя.       Младший брат принёс две белые большие кружки на второй этаж, в чужую комнату, и поставил на одну из тумб, залез на заправленную постель, пока Лео наводил тихо порядок на столе, но вскоре обернулся, зевнув при этом, но и улыбнувшись. Снимает с себя кардиган, который повесил на вешалку, тоже заползает на кровать, взяв свою кружку, помеченную соответствующим инициалом. Отпив тёплого напитка, снова улыбается.       — Я бы хотел, чтобы мы посекретничали и ты мне немного рассказал о Донни.       — Пфю, — дует маленький с улыбкой. — О Донни? Ты же прекрасно его знаешь!       — Не так хорошо, как знаешь его ты. И знаешь ты его по-другому, не как я, — подмигнул старший. — Или что, ты разлюбил секретничать?       — Нет-нет! — отпивает он какао разом половину и поворачивается к брату лицом. — Что ты хочешь узнать? О! Могу рассказать, как он мило ведёт себя по утрам, пока не выпьет кофе или... Или, как ссупится, прямо как ты, когда сосредоточен. О! О! А ещё!       Короче говоря, тема для разговора была найдена, и Микеланджело болтал, болтал и болтал о своём возлюбленном, не в силах замолчать, пока его не перебил собственный зёв. Он машет на рот и щёлкает зубами.       — Устал я... — улыбается он, склонив голову на бок. — Ты тоже вот, засыпаешь.       — Да, уже вырубаюсь потихоньку... — смеётся бесстрашный и переползает под одеяло. — Ложись. Потом ещё поговорим так.       Конопатый забирается к старшему, уютившись впритык, обхватывает всё тело и практически мурчит в грудную клетку счастливо.       Рафаэль просыпается утром, накидывая одежду на плечо, а пока идёт в ванную умыться и там же одеться, оперевшись тазом на ванную тумбу. Неожиданно ему из личных сообщений приходит оповещение от Лео, хотя они чаще всего общались именно в общей беседе.       — Есть минутка?       — Вполне, только проснулся.       — Я тут поиграл на пианино на днях и записал аудио, Майки мне помог его обработать немного, чтобы звучало получше, как нормальная музыка, полноценно. Хочешь послушать?       — Да, давай. А чего не в общую беседу?       — Я хотел лично тебе.       — (~˘▾˘)~       Рафаэль тепло усмехается, мягко покраснев ушами.       — Ну вперёд.       Пока аудио загружалось, Рафаэль оделся окончательно, перешёл на кухню, взяв наушники из кармана джинс. Стал готовить себе завтрак и перекус в университет, попутно поглядывая на стадию загрузки и приходящие сообщения после него:       — Я решил сыграть и спеть другую песню этого исполнителя.       — Опять же, это не твой стиль музыки, однако я надеюсь, что тебе понравится.       — Потом напишешь, как тебе, а я пойду спать, уже девять.       — Хорошей учёбы!       — (◡‿◡✿)       Рафаэль расплывается в улыбке от его сообщений, ощущая это тепло в груди. Он вздыхает тихо, перевернув тост на сковороде. А пока включил аудио, что заиграло в ушах.       Песня и правда была очень красивая. Название и повторяющие словосочетание, которое звучало на протяжении всей песни: поймаешь меня.       "Если бы я упал прямо сейчас, ты бы поймал меня?"       "Ты бы поймал меня?"       "Ты уверен, что все еще собираешься поймать меня?"       Было бы глупо пропустить мимо ушей весь текст. Как говорил Лео, кому попало он не поёт, а раз он так трепетно относится к адресату исполнения, то и к смыслу песни тем более. И это было на самом деле довольно мило. В целом его отношению и этим намекам. Рафу было как минимум приятно услышать его певчий голос спустя столько времени.       — Надеюсь, ты ещё что-нибудь мне споёшь, если будет свободное время, — написал ему Раф и похвалил.       После этого он прослушал это ещё несколько раз, когда шёл на учебу, на перерывах и после самих пар. Из музыки его выдернул новый знакомый, что, как всегда, не ясно откуда нарисовался, потыкав в чужое плечо.       — Ты с учёбы? — протянул он кулачок. Раф отбил коротко и снял наушники.       — Типа того. А что? — он взглянул на него, пробежавшись по одежде. — Кстати, откуда водолазка? Мы тебе её не покупали.       — Это моя старая. Не суть. Короче, у меня новости хорошие. Обалденные. Меня на работы взяли, — подбил он парня локтём.       — Я не ослышался? — усмехнулся Рафаэль. — Работы?       — Да! На целых две сразу. Я в шоколаде, — Рафаэль таращится, а потом пытается не смеяться, но тот это замечает и машет ладонями, произнеся саркастично: — Ха-ха, Раф, очень смешно.       — Блять-... — фыркает он и фырчит в ладонь сдержано. — Лео бы уржался.       — Лео?       Рафаэль не рассказывал ему о своей семье, так как это было как-то слишком лично, да и не считал, что к месту.       Он убирает ладонь от руки, ещё немного улыбаясь после попытки сдержать смех.       — Забей, — после сам подбивает его локтем. — Ну поздравляю, что ещё сказать? Больше не будешь тырить?       — Не знаю, хобби-то доходное.       — Ксев, ну блять. Не надо, всё. Ты даже не знаешь, кого ты обворовываешь, а вдруг ему нужны эти деньги не меньше, чем тебе? На те деньги, которые ты у меня спиздил, кстати, я хотел докупить некоторые подарки для семьи, но не смог, потому что... — он тупит и останавливается. — Бля-я-ять...       — Чё, — обернулся тот. — Новый год прошёл почти три месяца назад, не хочу тебя расстраивать.       — Не в этом дело! — он вздыхает. — Я опять забыл.       — Что забыл-то?       — Забыл прочитать записку, которую мне подарил Лео на новый год, да ёб твою мать. И куда я её засунул?? У меня такой бардак в комнате, я хуй найду этот несчастный конверт, — несчастно вздыхает он и склоняя голову обречённо. — Пиздец...       — Да, эй... Не раскисай. Бля, ну... Давай я тебе помогу найти?       — Без обид, чел, но я ещё фоном переживаю, что ты что-то спиздишь у меня из комнат или дома. А мне всё дорого там, так что ты не так сильно завоевал моё доверие, чтобы домой ко мне приходить.       — Хм... — ставит он руки в бока. — Ладно...       — Лол, ты даже не отрицаешь, что мог что-нибудь украсть.       — Ну а хули скрывать, мог бы что-то в кармашке вынести маленькое. Даже ручку.       — Ну, короче, я пока не рискну. Сорян, — он полез в телефон. — И ничего не пизди с работы, тебя уволят за такое.       — Да бля. Тут не пи́зди, там не пи́зди, нигде не пи́зди! Я ничего ещё не украл.       — Вот именно, что "ещё", — указал на знакомого Рафаэль телефоном, после продолжил залипать в экран, всовывая наушники снова в уши. — Мне не нравится, когда мои вещи просто берут без спроса, а уже тем более, когда присваивают, тебе наверняка тоже.       — Ладно, я понял. Я попытаюсь.       — Неплохо для начала, — усмехается темперамент, подняв взгляд коротко.       После этого диалога они расходятся, Рафаэль возвращается домой, но уходит на крышу, где неожиданно встречает Донни.       — Ого, — ставит руку в бок холерик, подойдя к раскладному столу. — Я уж и забыл, что ты сюда ходил раньше. Ностальгия.       — По учёбе надо кое-что проверить, — пипеткой он набирает одну жидкость, вливая её в другую. — Ты тут половину крыши разнёс.       — Это случайность и стечение обстоятельств, — отворачивается тот голову и дует губу. — Ты надолго?       — Нет, не более десяти минут, — продолжает молча работать. Рафаэль со скуки отходит и бродит по крыше, ожидая своего гордого одиночества, но ему надоедает ходить, потому садится на край крыши чуть впереди о рабочего стала брата. — Понравилась песня?       — Какая? — оборачивается брюнет.       — Которую Лео записал.       — А ты откуда про неё знаешь?       — Он попросил меня улучшить качество звука, убрал эхо, Майк выставил эффекты. Видимо, он для тебя так постарался, что нас всех запряг работать, — смеётся очкастик, фыркнув и подняв взгляд на немного зарумяневшегося задиру. Он снова отвернулся, помяв руки на коленях.       — Он как-то для меня много старается, — меланхолично замечает Раф. Позади слышит вопросительное мычание. — Ну, в плане... Можно не так много. Это не обязательно.       — Ну он же тебя любит, поэтому так старается.       — Мм... — Рафаэль неловко сжимает пальцы и поднимает взгляд на небо на момент. Он стыдливо скачивает брови. — Донни, тут такое дело... Я не хотел вам говорить, но всё-таки...       — Вы в тот день всё же договорились расстаться?       — Как ты понял? Лео же вам сказал, что все нормально.       — Я по его лицу понял.       — Почему ты так спокоен, но тогда чуть ли не истерику закатил.       — Ай... Ну, мне немного стыдно. Я мальца попал под эмоциональное влияние Майки, он так паниковал и тревожился, что и я это подцепил, но потом нашёл время подумать и понял, что не стоило тогда так кричать. А просто поговорить.       — Думаешь, у меня эмоциональное выгорание?       — Оно, как мне кажется, прошло. Особенно в последний месяц. Меня это радует, — слышится тихое падение капли, а после такой же тихий хлопок, как будто откуда-то вытащили пробку. — Что вы с Лео решили?       — Как только он уехал, мы расстались, — произносить это снова вслух стало как-то неприятно. — Чтобы я мог на этом не концентрироваться и заняться собой. И, как ты видишь, мне реально стало легче. Я не живу в ожидании, а живу сегодняшним днём.       — Это здорово, — Донни что-то стал закрывать сзади, пока не переложил все вещи в сумку, а стол не сложил. Он подходит и садится рядом. — Он так просто на это согласился?       — Ну да. Он сказал, что знал, что так будет, и расплакался, — вздыхает задира и отводит глаза. — Честно сказать, всё равно не хватает вот этой физической ерунды.       — Ну конечно, ты же его любишь.       — Да, но мы же много времени проводили вместе эти две недели, практически всё это постоянно были вместе, но мне всё равно мало.       — Может, тебе просто хочется заняться сексом? Ты не думал?       — В плане?       — Ну ты же сказал физической близости. Вот я и предположил, что тебе секса не хватает. Вы ж наверняка им мало успели заняться, а ты ждал полтора года.       — Ну да, наверное. Я не знаю. Даже если и так, это ничего не изменит, — пожимает он плечами.       — Ну ты сам решай, — Ди поднялся, похлопав по чужому плечу, и уходит в квартиру, прихватив свои вещи.       Раф сидит ещё немного времени и встаёт с места, чтобы размяться и немного потренироваться.       По возвращению домой, после душа, уваливается в комнате на кровать, к которой ещё не мог толком привыкнуть. Даже падал несколько раз с неё во сне, ведь привык сразу касаться пола, когда рука свисала с матраса, а теперь как-то было странно. Хороший подарок Лео им сделал.       — Кстати, — садится бунтарь и осматривает комнату, с досадой почесав затылок. — Где же его искать?       Он встаёт и начинает рыскать по комнате. Осматривает чуть ли не каждый угол, капается в одежде, на полках, даже под кроватью смотрел.       — Агх... Да где же оно? Я же не мог выбросить!       — Кого? — вошёл Дон, отпив кофе громко. Задира коротко оглянулся, после продолжил копаться в какой-то коробке со своими игрушками.       — Письмо, которое мне Лео на новый год подарил.       — Хм... Такое синенькое, перевязанное декоративной верёвочкой?       — Да! — оглянулся бунтарь и поднялся, подойдя к тому. — Ты его видел?? — Дон обходит холерика, берёт со стола озвученную вещь и показывает, скосив бровь. — Оу...       — Не благодари, — отдаёт он ему письмо.       Задира медленно боком захлопывает дверь, пока аккуратно развязывает веревочку и кидает на стол, сам садится на кровать и вытаскивает сложенный в два раза листок бумаги. Узнав быстро приятный резкий почерк, вероятно, он такой из-за постоянного письма символами, Раф как-то не задумывается и нюхает бумагу.       «Парфюмом его новогодним пахнет...» — улыбается он и ложится на живот, чтобы с упоением прочитать.       «Хей, с новым годом! Понимаю, что мы это уже сказали друг другу достаточно раз, но я не знал, как бы ещё начать это письмо. Ха, у тебя дежавю? Прошлое письмо начиналось похожим образом, пх... Единственное тогда я был более избирательным в словах и меньше пользовался переводчиком, а теперь я, как дурак, проверял каждое слово. Можешь себе представить, я забыл половину, что как пишется! А ещё это уже третий листок, на прошлых я ненарочно начинал писать на японском и замечал слишком поздно, пхаха.       Этот год, как и все предыдущие, был действительно сложным и... Знаешь, мне было довольно часто плохо. Чаще, чем я это показывал, но когда я увидел тебя снова, смог прикоснуться, услышать, а ещё посмотреть в твои глаза, когда они просто заблестели при виде меня... Я понял, что я не чувствую ничего, кроме лёгкости и любви к тебе. Все мои проблемы казались несущественными, когда я держал тебя в руках. Мне нравилось знать, что я держу тебя настоящего. Для тебя, для меня были только мы вдвоём. Тот день мне запомнился запахом шин такси, которое нас везло, шампунем Майки, которым я помыл голову, и запахом бергамота в постели. А ещё малиновый чай. Честно сказать, он был странным, но мне было приятно его пить только потому, что его сделал мне ты.       Когда я уеду, то я буду очень скучать. Я понимаю, что мы договорились больше не зацикливаться друг на друге, но я знаю, что я наверняка скучаю даже сейчас. Каждый час я точно думаю о тебе. И, кстати, это тоже одна из причин, почему я переписывал это письмо. Я его писал ещё в Японии, но здесь всё-таки многое поменялось, так что пришлось строчить за несколько дней до нового года.       С нами многое случилось. И ты изменился. И наверняка снова изменишься, когда я увижу тебя летом. Но это здорово, это я в тебе и люблю. За это тебя любят люди.       Я хочу пожелать тебе быть счастливым в это год и приумножать свое счастье в следующие года. Ты умеешь плевать в лицо проблемам, но теперь ты способен их туда ещё и пнуть. И я знаю, что ты со всем справишься. Но тебе нужен тот, с кем ты сможешь быть слабым. Так что не уходи далеко от Майки с Донни.       И пообещай мне, что будешь делать всё, чтобы быть лучшим и самым счастливым. Чтобы ты мог собой гордиться. Я тобой уже горжусь, Раф. И смотри, если ты сейчас и правда пообещаешь, то должен честно выполнить (◕‿↼)       Aishiteiru».       Рафаэль вздыхает с улыбкой и снова нюхает бумагу, пока его лицо уже на середине уже стало приобретать красноватый оттенок. Пробежавшись по тексту еще раз, но более вдумчиво, кладёт его к себе на грудь и кивает, приняв обязательство на выполнение общения.       Парень протягивает руку к потолку и сжимает кулак, самоуверенно улыбаясь.       — Ты от гордости треснешь, Лео, — обещает он воздуху и кладёт руку вниз, вздохнув полной грудью.