In A Twinkling

      Луи просыпается в своей детской спальне и слушает как бабушка возится внизу. Звуки ему так же знакомы, как дыхание: открывающиеся и закрывающиеся шкафы, лязг металла о металл на плите, журчание крана, щебетание птиц снаружи в саду.       Это и успокаивает, и нервирует одновременно. Он хочет раствориться в звуках, хочет, но мучительное чувство страха перед раскрытием своего обмана не позволяет ему расслабиться. Если бы Луи был в своей квартире за пару сотен миль отсюда, то смог бы выбросить все из головы, заняться чем-нибудь отвлеченным, но не здесь. Нет, здесь он в центре внимания, стоит только спуститься вниз.       Луи растягивается на своей большой кровати и вспоминает, какой роскошью это было, когда ее купили. Найл и Лиам позеленели от зависти, пока не поняли, что это идеальный размер для них троих для игры в FIFA, когда были подростками.       В его комнате нет обычных постеров с футболистами и тому подобного, которые можно увидеть в спальне обычного подростка, что с годами перекочевывают в дальний конец шкафа из-за того, что он часто сюда возвращался. Правда, в комнате все еще есть полка с его футбольными трофеями, а его степень по связям с общественностью висит в рамке на стене, но в остальном декор – как у взрослого мужчины. Комод из темного дерева стоит у стены между дверью в его ванную и шкафом, над ним на стене установлен большой плоский телевизор. Шторы прекрасного светло-зеленого цвета дополняют серый ковер с зелеными завитками на полу, в углу стоит кресло, обтянутое кремовой тканью с маленькими голубыми цветочками, гармонирующая с подушками на подоконнике. Все тона спокойные, включая крошечных коричневых птиц, напечатанных на грязно-белых обоях, а освещение приглушено, что создает теплую атмосферу даже ночью.       Ему всегда нравилась эта комната, ее расположение в доме открывает прекрасный вид на палисадник и холмистые поля за ним. Интерьеры дома претерпевали многочисленные изменения на протяжении многих лет, добавляя современные удобства: собственная ванная комната Луи – преобразование маленькой кладовки по соседству, в которой они больше не нуждались – была чудесным сюрпризом, когда он вернулся домой из университета на каникулы. Это уменьшило дом до коттеджа с двумя спальнями, но им никогда и не нужно было больше, так что сработало просто отлично.       Луи вытаскивает себя из постели и принимает душ, выбирая одежду, подходящую для работы в саду подозревая, что именно там проведет большую часть дня, пока погода благоприятствует.       Он находит свою бабушку на кухне-столовой, как обычно занятую выпечкой. — Доброе утро, — говорит Луи в знак приветствия, и она вздрагивает, все еще не привыкшая к его присутствию здесь.       — Ох, Луи. Доброе утро, любимый. Хорошо спалось?       Томлинсон зевает, хотя не устал – это своего рода павловская реакция на чье-то упоминание о сне. — Да. Действительно хорошо. С нетерпением жду, когда смогу изучить твой список.       — Это замечательно, спасибо. Но ты же знаешь, чего я ожидаю от тебя все время, пока ты здесь, не так ли?       Луи усмехается, садясь в свое кресло, поднимая заварочный чайник, и проверяя его температуру тыльной стороной ладони. Он все еще горячий, внук переставляет свою чистую чашку с блюдцем с середины стола. — Да, я знаю. Но подумал, что с таким длительным отпуском мог бы заняться более серьезной работой, а не просто ремонтом.        — Хмммм… и правда. Завтрак?       — Пожалуйста, — отвечает он, наливает себе чай, добавляет немного молока и помешивает, пока бабуля ставит тарелку в микроволновку и устанавливает таймер. — Я думаю, что для начала не помешало бы покрасить парадные ворота, беседку и оконные рамки. Мог бы заняться ими сегодня, пока светит солнце, — предлагает парень.       — Звучит неплохо. Снова в белый, как ты думаешь?       — М-м-м-мм… — мурлычет он, делая глоток чая. — Думаю, лучший цвет, чтобы подчеркнуть цветы и самый простой в покраске.       — Согласна. В сарае на заднем дворе осталось немного белой краски, но тебе лучше заскочить в хозяйственный магазин повидаться с Джимом, купить краску посвежее, — предлагает она, доставая завтрак из микроволновки. Бабушка ставит и двигает его по хорошо подержанному деревянному столу, ставшим местом проведения стольких счастливых воспоминаний Луи: дней рождения, Рождества, множества других праздников на протяжении лет.       — Пахнет восхитительно, — произносит внук, преувеличенно принюхиваясь к еде. — Ты готовишь лучшие завтраки. И, да. После этого я поеду в город.       Томлинсон засовывает первую порцию в рот. Сосиски, бекон, колбаски с помидорами, грибами, шпинатом и фасолью, политые слоем коричневого соуса. Чертовски потрясающе. Никто не готовит так хорошо, как его бабушка.       Он изо всех сил старается не проглотить остатки еды, пока она достает список, и просматривает заранее запланированное для его недельного отпуска. Теперь, когда у них появилось больше времени, они добавляют некоторые задания, расписывают другие, пока список не переходит на обратную сторону листка.       Луи всегда был довольно хозяйственным, он рос, помогая своему дедушке по хозяйству, так что он рукастый, для него это не составит сложности. Ему понадобится много инструментов, потому что будет делать несколько дел одновременно, ориентируясь на погоду.       Проверяет, что есть в сарае, составляет список на своем телефоне для остального, чтобы приступить к покраске. Маленький красный Volkswagen Golf бабушки способен доставить обратно то, что ему нужно, а для других работ, требующих крупных товаров – просто закажет доставку.       К обеду Томлинсон заканчивает зачистку и подготовку древесины, наносит грунтовочный слой. Пальцы замерзли от холодного воздуха, но он все равно успел изрядно вспотеть, поэтому заходит внутрь передохнуть и съесть сэндвич.       Бабушка в маленьком кабинете в кухне-столовой постукивает по клавиатуре. — Что ты делаешь? — спрашивает Луи, подходя к ней сзади, сжимая плечи и видя четко узнаваемый значок FaceBook на экране.       — Просто болтаю с кружком вязания крючком. Они придут завтра на послеобеденный чай.       — А-аа… это мило, — произносит он и направляется к холодильнику выпить и посмотреть, что можно съесть на обед. — Не знал, что ты увлекаешься FaceBook?       — Ой! Да, конечно. Нужно идти в ногу со временем и все такое. Это так чудесно. Гораздо удобнее, чем звонить каждому по отдельности. Хизер единственная, кто не присоединилась, вещая что-то про наблюдение Большого Брата и все в таком роде. Как будто кого-то заинтересуют схемы вязания крючком и рецепты выпечки, — усмехается она, Луи поворачивается, закрывая холодильник, и открывая банку лимонной газировки, которую бабушка всегда покупает для него.       Прислоняется бедром к стойке и делает большой глоток, пузырьки щекочут верхнюю губу и нос. — Как поживает твой новый любимчик?       — Гарри?       — Ага, до сих пор не понимаю, зачем какой-то тридцатилетний парень тусуется с кучкой…       — Не заканчивай это предложение, пожалуйста, — перебивает она и бросает на него свирепый взгляд через плечо, после чего снова переводит взгляд на экран. — Мы весенние цыплята, все мы. Кроме того, Гарри такой милый. Вообще-то, он будет здесь завтра, так что ты можешь встретиться с ним и хм… сделать свою собственную оценку.       — М-м-мм… хорошо. Слышал, Найл тоже присоединился к вашему кружку вязания крючком.       Она полностью разворачивается на вращающемся кресле, на лице расплывается широкая улыбка. — Так и есть! Я была взволнована. Когда они с Лиамом вернутся на каникулы, он приедет и лично присоединиться к нам, если будет время. Мы все так рады, что в нашем кругу появится еще один молодой человек, не считая Гарри. Хотя, честно говоря, я думаю, ему нравится наше внимание сосредоточенное только на нем.       Луи скрещивает руки на груди и прищуривает глаза. — Вы все ужасные кокетки. Я уверен, что внимания будет достаточно сразу для двух молодых людей.       — Не будь смешным, — отмахивается она, но он видит огонек в ее глазах. — Мы все достаточно взрослые, для того чтобы быть их бабушками.       — М-м-мм… вас никогда раньше это не останавливало. Я усвоил урок в прошлом году, так что завтра надену очень толстые брюки, чтобы защитить свою задницу от щипков.       — Честно, Луи, ты неисправим, — парирует она, но Томлинсон видит, что согласна с ним. — Кроме того, мы безвредны.       — Безвредны?! Я хочу, чтобы ты знала – у меня были синяки. Настоящие синяки!       — Очень в этом сомневаюсь, — цокает бабуля языком и возвращается к своему экрану, но Луи не упускает из виду краткий проблеск ухмылки, играющей на губах.       — Отлично. Но я буду следить за ними, — произносит он, снова открывая холодильник и заглядывая внутрь. — Что я могу съесть на обед?       — Бутерброды с солониной. Остатки вчерашнего ужина в пластиковом блюде с синей крышкой.       — Солонина! Моя любимая. Ты уже пообедала?       — Пока нет. Была слишком занят чатом, как мне сказали, теперь это называется.       Луи посмеивается, вынимает блюдо, берет хлеб и пару тарелок. — Приятно слышать, что ты разбираешься в жаргоне, бабуль. В мгновение ока и будешь твитить, тиктокить и инстаграмить.       — Не издевайся надо мной, Луи Уильям. Я отлично справляюсь со всеми этими интернет-социальными вещами.       — Да, это так, — с нежностью подтверждает внук, начиная готовить им обед. — На самом деле, горжусь тобой. Это непросто для старших поколений.       — Я привыкаю к этому, как утка к воде. Как только ты освоишься, все станет интуитивно понятным.       — Вообще-то, — говорит он, после чего кладет нож на стол. — Почему ты не добавила меня в друзья на Facebook, как Найла?       Она оборачивается и обвиняюще указывает на него. — Добавила. Ты просто не принял мой запрос.       Луи смеется, разрезая свой сэндвич. — Ох. Верно. Я не часто туда захожу, — смущенно признаваясь. — Проверю позже.       — Посмотрим, — отвечает она с дерзкой ухмылкой и встает, подходит налить себе выпить.       Луи идет к кладовой, находит пакет чипсов, спрятанный за несколькими коробками крекеров, достает и кладет себе на тарелку. — Сегодня днем может получится нанести первый слой краски на ворота и беседку или даже второй, если погода позволит.       — Замечательно, любовь моя.       — Хочешь разрежу тебе сэндвич? Немного чипсов?       — Прелестно. Благодарю. Я могла бы привыкнуть к этому, — говорит она, подходя ближе. — К твоей помощи.       Томлинсон хихикает и добавляет немного чипсов ей на тарелку. — Не привыкай, я здесь всего на пять недель. Не хочу тебя избаловать.       Они съедают свой ланч, Луи направляется обратно в палисадник, умудряясь нанести оба слоя краски и высушить их до наступления ночи. Чувствует себя уставшим, что редко бывает после рабочего дня, имея возможность ясно видеть плоды своего труда. Помогает бабушке приготовить запеканку из говядины на ужин, выступая в роли ее су-шефа, нарезая мясо и овощи, пока она готовит лепешки на сковороде, и добавляет последние штрихи к их десерту.       К тому времени, как Луи выключает лампу рядом со своей кроватью и скользит под одеяло, мышцы, о существовании которых даже не помнил, болят, он знает –сон не за горами. Только засыпая, понимает, что ни один из них за весь день не вспомнил о его Гарри, и он до сих пор не затронул тему их разрыва, а сейчас слишком устал, чтобы беспокоиться. В будущем это станет для него проблемой.