In A Twinkling

      Наблюдая за тем, как Гарри возится на кухне, со своего места за столом, обхватив руками кружку с теплым чаем, Луи размышляет о том, что просыпаться в объятиях парня второй раз за неделю (но, к счастью, на этот раз без неприятного похмелья) вызывает легкое привыкание.       Он проспал как убитый всю ночь, пока солнечный свет не начал пробиваться сквозь занавески, которые пара забыла задернуть в спешке, торопясь оказаться в постели. Гарри тихо сопел ему в ухо, полутвердый член упирался Луи в бедро, поэтому он перевернулся и разбудил парня первоклассным минетом (даже если это только его мнение), на который Гарри ответил взаимностью, окончательно проснувшись. Стайлс делает минет так же, как и целует, медленно и целеустремленно, уверенно и ровно, Луи снова умолял, и умолял его. Гарри, наконец, смягчился и дал ему то, в чем тот так отчаянно нуждался, он кончил в горло с такой силой, что все тело содрогнулось. Ему потребовалось целых десять минут, прийти в себя и снова формулировать слова.       Гарри набрал для них ванну и отнес туда Луи, пузыри окружали их, пока Стайлс мыл ему волосы, и бормотал милые банальности на ухо.       Томлинсон все еще чувствует себя немного парящим, одетый в мягкие спортивные штаны Гарри и большую толстовку с капюшоном (ну, она просто слишком велика), а так же пару розовых носков с маленькими бурыми мишками, пока Стайлс готовит им завтрак, а он потягивает чай.       Гарри продолжает поглядывать в ответ, легкая улыбка играет на губах, болтая о показе, на который должен уехать сегодня днем. Луи совсем забыл о нем, и ему приходится заставлять себя не дуться, когда Стайлс напоминает.       Они завтракают за столом, и Гарри рассказывает Луи об арт-галерее, которая послужит местом проведения показа, о том, как сильно ему нравится это пространство и лирично отзывается о коллекции, которую будет представлять. Стайлс описывает маниакальное возбуждение, заполняющее заднюю часть сцены на этих мероприятиях: хаос, шум, паникующих ассистентов, парикмахеров и гримеров, абсолютную точность при смене одежды, и наготу, которая становится неотъемлемой частью на подобных мероприятиях.       — Да? Просто кучки чертовски горячих моделей, разгуливающих голышом, а? Должно быть, отвлекает.       Гарри посмеивается, кладя вилку на пустую тарелку и проглатывая последний кусочек. — Не совсем. Я имею в виду, не буду лгать, когда только начинал, это было чем-то, к чему нужно привыкнуть, но сейчас просто, типа, нормально. Мы все люди, так сказать, сшиты из одной ткани. Те же болтающиеся части, те же руки и ноги, те же ступни и задницы.       Луи задыхается, прижав руку к груди с притворным оскорблением. — Как ты смеешь!       — Хорошо, Лу, — бубнит Гарри. — Ты единственный в своем роде, а эта задница… черт.       — Х-м-м-мм… так лучше, — надменно произносит Томлинсон, отодвигая тарелку и потирая живот. — Я наелся. Было вкусно.       Гарри пожимает плечами. — Мне нравится готовить для людей, для тебя.       — Что ж, ты можешь приготовить мне еду в любое время.       Слова повисают в воздухе, и Луи чувствует отчетливую перемену в комнате. Подразумевается обычная ситуация, Томлинсон должен быть здесь, чтобы это стало реальностью, и теперь нельзя откладывать неизбежное. Им нужно выложить карты на стол и начать необходимый разговор, которого он не хочет.       Гарри зажимает нижнюю губу большим и указательным пальцами, поглядывая на Луи с опаской в глазах. — Итак…       — Итак, — парирует Томлинсон. — Тогда, наверное, стоит об этом поговорить?       — Ага, — соглашается Гарри, хотя выражение лица показывает, что это последнее, чего он хочет.       Луи почти отказывается от идеи в пользу того, чтобы затащить Гарри обратно в постель или просто уйти, убежать и никогда не оглядываться назад, списывая это на лучшее третье свидание в своей жизни. В любом случае, обычно это все, что касается его «отношений», не то чтобы он когда-либо называл их так. Свидания? Встречи? Перепихоны? Парад любовников на одну, две или три ночи?       Луи полагает, что все пойдет одним из двух путей. Либо Гарри на одной волне и хочет продолжать дружить со взаимной выгодой – встречаться, когда Стайлс в городе или когда он приезжает домой на каникулы; либо они заканчивают отношения сейчас, без обид и наслаждаются воспоминаниями.       Томлинсон правда надеется, что они выберут первый вариант, но понимает, возможно, это не по вкусу Гарри, что тоже неплохо. Он большой мальчик, примет любой исход и продолжит свою жизнь, несмотря ни на что.       Конечно, есть и третий вариант, из-за которого тихий голосок в голове ни хрена не затыкается, но это абсурдно и совсем не реалистично, поэтому Луи захлопывает воображаемую дверь и вместо этого сосредотачивается на парне, сидящим перед ним, который смотрит в ответ своими большими зелеными глазами, нахмурив брови.       Томлинсон решает взять инициативу в свои руки. В любом случае, он делал это бесчисленное количество раз, так часто, что у него есть сценарий, который нужно просто прочесть в голове, хотя есть еще одна вещь, которую нужно решить в первую очередь. Возможна, она даже подведет к более глубокой теме.       — Забавная история случилась, — начинает Луи, и Гарри приподнимает бровь.       — Да, как шутка?       Луи хихикает. — Не совсем. Ну, может быть, но нет, не думаю… В любом случае… — он замолкает, а затем рассказывает Гарри о своих бабушке и дедушке, о том, как они познакомились, обо всей прекрасной истории любви и о том, что его бабушка просто хочет того же для Луи. Как она желает, чтобы внук нашел партнера и остепенился. Как ей не нравится его работа, и больше того, она думает, что эта деятельность не подходит ему. Гарри слушает, хмыкает и примирительно кивает во всех нужных местах, вставая приготовить им еще по чашечке чая, в то время как Луи крутится на стуле, продолжая разговор. — Так что да, она просто хочет того, что, по ее мнению, лучше для меня, но это трудно принять, когда бабушка постоянно поднимает этот вопрос, и я знаю, что это ее беспокоит. Раньше она обнадеживалась каждый раз, когда я упоминал какого-нибудь парня, с которым ходил на несколько свиданий, и, полагаю, это вроде как давало мне небольшую передышку. Тогда казалось, что я все время разочаровываю ее и чувствовал себя дерьмово.       Гарри ставит кружку свежего чая для Луи через стол и снова садится. — Думаю, в этом есть смысл. Она была счастлива и просто хочет того же для тебя, но я понимаю, что тебе тоже будет трудно.       И будь проклят Гарри Стайлс и его понимающая натура. Стало бы намного проще, если бы тот оказался придурком, каких обычно выбирает Луи. — Да, так и есть. Итак, поэтому, я придумал блестящий план.       Гарри сужает глаза, у него на лице читается беспокойство, смешанное с оттенком веселья. — Почему я чувствую приближение катастрофы?       — Верно, — усмехается Луи. — Я разговаривал с ней по телефону пару недель назад, и на столе лежал открытый журнал, у меня в голове просто загорелась лампочка, как в одном из тех мультфильмов, понимаешь?       Гарри фыркает в ответ. — Ага. Да, понимаю.       — Я подумал, почему бы просто не придумать его?       — Придумать кого?       — Бойфренда.       Глаза Гарри расширяются, и он прерывает глоток чая, который собирался сделать, ставя кружку на стол. — Ты выдумал парня?       Луи кивает, все еще испытывая чувство гордости за остроумие плана, даже несмотря на то, что все получилось не совсем так, как он предполагал. — Все верно. Я выбрал кое-кого, нашел фотографии в интернете, а затем отфотошопил нас вместе. Я даже распечатал фото, купил рамку и отправил ее бабуле.       — Ты… ты издеваешься надо мной?       — Нет, — отвечает Луи. — И все было бы хорошо. Я не собирался затягивать с этим, просто она бы подумала, что я способен на настоящие отношения…       — Даже несмотря на то, что у тебя не было настоящих отношений, — перебивает Гарри, и морщинка между его бровями снова становится глубже.       — Да. Что ж, я уверен, что способен на них и когда-нибудь в будущем построю, просто не сейчас, когда сосредоточен на карьере, — отмахивается Луи, желая вернуться к истории, хотя с каждой секундой она становится все менее забавной. — К тому времени, как я приехал сюда, решил, что должен просто покончить со всем этим, сказать ей, что мы расстались, потому что это было немного неправильно обманывать ее, но пойми, чертова рамка с фотографией еще не прибыла! Или я так думал, но об этом позже. Подумал, что нет надобности торопиться.       — Это показалось тебе неправильным, как только ты приехал сюда? Но лгать ей по телефону было нормально?       — Мы увязли в этом, но да. Итак, я собирался покончить с этим…       — Но не сказал ей правду о том, что сделал?       — Нет, с чего бы… — фыркает Луи, выпрямляясь. — В любом случае, даже несмотря на то, что рамка еще не прибыла, я решил рассказать после того, как закончится кружок вязания крючком, а потом вошел в гостиную и увидел тебя. Ты просто сидел там, болтая со всеми дамами, и я запаниковал.       Гарри выглядит смущенным, наклоняя голову набок. — При чем тут я?       А теперь кульминация. Луи делает глоток чая, растягивая откровение для максимального эффекта. — Потому что бойфренд, которого я придумал, был… ты.       — Я, — прямо заявляет Гарри, и Луи действительно ожидал большей реакции, чем эта. Смех. Вздох. Что-нибудь.       Луи нервно смеется над реакцией Гарри или ее отсутствием. — Да. Да, это был один из твоих разворотов, который лежал открытым на моем кофейном столике, когда я придумал этот план. Поэтому отфотошопил наши совместные фотографии и отправил их бабуле, но потом ты появился в гребаной гостиной, такой весь улыбающийся и излучающий великолепие, я взбесился.       Гарри отставляет свою кружку в сторону, складывая руки одну поверх другой на столе перед собой. — Позволь мне прояснить ситуацию. Ты решил выдумать бойфренда и солгать своей бабушке, чтобы отвязаться от нее, потому что у тебя никогда не было отношений. А потом появляюсь я и разрушаю твой маленький план.       Луи немного озадачен ровным голосом Гарри, его слова, кажется, тщательно подобраны. — Да. Но, это лучшая часть…       — О, это лучшая часть? Не могу дождаться. Продолжай, — холодно просит Гарри.       — Да, хорошо, если ты позволишь мне закончить, — огрызается Луи в ответ, раздражение поднимается в его груди. — Итак, как я уже сказал, рамка для фотографий не прибыла, по крайней мере, мне так казалось, и я решил, что смогу просто перехватить ее, когда Нед, наш почтальон, доставит почту. Но проклятая штука просто не появлялась. Я думал, что она потерялась где-то в чертовом сортировочном центре. Потом мы с бабушкой разговаривали, и она сказала, что у нее есть подарок для меня, затем просто достала ее и…       — Значит, рамка была у нее все это время?       — Да.       — И она ничего не сказала о том, что знает меня? Что я был тем парнем на фотографии, а также состоял в ее кружке?       Луи качает головой. — Она сказала, что хотела преподать мне урок или что-то в этом роде, но все закончилось хорошо. Мы как следует поговорили о том, почему я это сделал и о том, что сейчас не хочу отношений, и она сказала, что не будет беспокоить меня по этому поводу, пришлось пообещать больше не придумывать фальшивых парней, — заканчивает Луи со смешком, думая, что это все еще забавная история, даже если часть блеска стерлась во время пересказа.       — Верно. Что ж, я рад, что вы с бабушкой все обсудили. Я рад за тебя. Теперь можешь вернуться в город, к своей жизни с чистой совестью.       — Так и есть, — Луи мгновение смотрит на Гарри. Язык его тела кричит о напряжении и замешательстве, Томлинсон не может сказать, то ли он очень зол на него, то ли испытывает что-то еще. — Послушай. Мне жаль, если ты злишься из-за того, что я использовал тебя в качестве моего фальшивого парня и все такое. Я не хотел никого обидеть.       Гарри вздыхает. — Дело не в этом. Меня не волнует, что ты выбрал меня в качестве своего фальшивого парня. Я имею в виду, это довольно мило и почти лестно. Я тоже ценю это сумасшедшее совпадение и если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то можно счесть ее забавной. Я не сержусь. Наверное, просто разочарован.       — Почему?       — Ты пошел на такие крайности, чтобы придумать отношения и солгать об этом своей бабушке, и все потому, что ты не на том этапе своей жизни, где хочешь настоящего, — Гарри поднимает глаза, встречаясь взглядом с Луи, в них мелькает грусть. — Но дело в том, Лу, что я хочу этого.       — Что?       Он наблюдает, как Гарри делает глубокий вдох, собираясь с мыслями, отвечая. — Отношения. Это то, чего мне хочется. Я потратил много времени, сосредоточившись на работе и сейчас с ней покончено. Мне повезло, не пойми неправильно, у меня есть неплохие сбережения, и это позволяет взять передышку, чтобы решить, чем хочу заниматься дальше. У меня хороший дом, я начинаю осваивать новые хобби…       — Как кружок вязания крючком.       — Да. И хочу делать больше подобных вещей. Но также хочу с кем-то разделить свою жизнь. Я готов остепениться, может быть, завести кошку, разделить свой быт с кем-то особенным, а не просто встречаться.       — Ты хочешь сельскую репу, — предлагает Луи с легкой улыбкой.       — Что? — Гарри выглядит совершенно сбитым с толку, и Томлинсон немного разочарован, что тот не понял намека.       — Черная гадюка. То шоу с Роуэном Аткинсоном и Хью…       — Лори. Да, я знаю.       — Помнишь, когда Черная гадюка, персонаж Роуэна Аткинсона, разговаривает с Болдриком и спрашивает его, может ли он получить все, что захочет, если бы была такая возможность, а тот отвечает, что купил бы репу в деревне. Это была его мечта. Очевидно, что в этом сценарии ты не безмозглый дурак, как бедняга Болдрик, и мы не говорим о приобретениях, но ты понимаешь, что я имею в виду. Это твоя мечта. Твоя репа. Быть счастливым, найти кого-то, с кем можно разделить свою жизнь, и создать совместный дом.       — Да. Да, это так.       Воздух густо повисает между ними, расстояние через стол кажется океаном, глубоким, необъятным и недоступным.       Но больше нечего сказать. Они хотят разных вещей, теперь кристально ясно.       Наконец Гарри нарушает молчание. — Прости, что прерываю, но я должен, эм… мне нужно подготовиться к показу, так что…       — Ох! Оу, конечно. Я пойду. Увидимся, когда ты вернешься в деревню? — спрашивает Луи, не в силах скрыть намек на надежду в своем тоне, хотя он почти уверен, каким будет ответ.       — Я хм… уверен, что мы столкнемся друг с другом в деревне, пока ты здесь, но… не думаю, что нам стоит делать это снова, я имею в виду, это было здорово и все такое, но…       Его теория подтверждается. Гарри выбрал второй вариант. Блять. — Нет. Все в порядке. Я понимаю, — разочарованно отвечает Луи, и принимает позицию Гарри. Стайлс хочет серьезных отношений, построить с кем-нибудь будущее и ему просто нет места в его жизни.       Луи предлагает вызвать такси, и в какой-то момент он думает, что Гарри действительно мог бы принять его предложение, однако тут же отвергает эту идею, и идет переодеваться в свою одежду, оставляя одолженную Гарри в корзине. Он старается не смотреть на кровать и не вспоминать обо всем, что они делили, но ничего не может поделать, образы вспыхивают в голове без разрешения.       Гарри отвозит Луи домой, молчание между ними становится неловким, а поездка кажется намного длиннее.       — Что ж, ладно, — говорит Гарри, останавливаясь на подъездной дорожке, не глуша машину, явный признак того, что это будет просто короткая остановка.       — Да. Отличного тебе шоу и тому подобного.       — Спасибо. Передай от меня привет Грейси.       Луи выскальзывает из машины, говоря: – Будет сделано. Счастливого пути.       — Пока, Лу.       — Пока, Гарри, — отвечает Томлинсон и закрывает дверь, направляясь по дорожке к дому.       Луи ждет и машет ему, когда тот выезжает с подъездной дорожки, но Стайлс не отвечает, просто задерживает взгляд на мгновение, а затем уезжает и исчезает из жизни Томлинсона.       Когда Луи поворачивается, и заходит в дом, в животе у него поселяется тяжесть. Это немного похоже на гнев, на грусть и на что-то еще, что он не готов признать и даже при том, что он пытается отвергнуть это чувство, маленький раздражающий голос в глубине головы шепчет о сожалении, поэтому он снова захлопывает дверь. Его жизнь складывается просто замечательно, и он ни о чем не сожалеет. У него есть карьера, своя квартира и комнатные растения, так что ему не нужно расстраиваться по этому поводу, и ему, конечно, не нужен Гарри Стайлс.