In A Twinkling

      — Я ухожу бабуль, — кричит Луи, спускаясь по лестнице и просовывая голову в гостиную, наблюдая, как бабушка вяжет крючком перед камином.       Она смотрит вверх, свет огня падает ей на лицо. — Хорошо тебе провести время, любовь моя. Мне дождаться?       — Нет, все порядке. Думаю, вернусь поздно. Ты же знаешь, какими становятся Найл и Лиам после нескольких пинт пива.       — Возьмешь машину?       — Да. Обещаю пить воду. Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?       — Нет, все в порядке, спасибо, дорогой. Увидимся утром, — а затем добавляет с ухмылкой: — Почти именинник.       Луи с нежностью закатывает глаза. — Спасибо, бабуль.       Он снимает куртку с крючка, кладет в карманы бумажник и телефон, берет ключи из вазы на столике в прихожей и захлопывает дверь. Снег мягко падает, маленькие кружащиеся хлопья целуют в щеки, пока парень бежит к машине.       Луи уже пообедал, дабы подготовиться к позднему ужину с ребятами, такая традиция Кануна Дня рождения, которой они придерживаются уже много лет. Раньше это делалось для того, чтобы парни могли отпраздновать день рождения Луи вместе с ним, дождавшись, пока часы пробьют полночь и выпить за уходящий год, но последние несколько лет друзья уходили немного раньше, чтобы Тэмми могла вовремя закрыться. Тем не менее, традиция остается в силе.       Запах глинтвейна пропитывает чувства, как только переступаешь порог паба, где в четверг вечером собралось больше народу, чем обычно, поскольку Рождество уже почти наступило. В углу, рядом с рождественской елкой, играет живая группа, все столики заняты, а вокруг бара толпятся люди. Ему не удается поймать взгляд Тэмми, когда он входит, ее внимание сосредоточено на очереди из двух человек перед ней.       Он замечает Найла и Лиама в их обычной кабинке. На спинках высоких сидений висят флажки, а к нижней части картины, в рамке на стене над кабинкой, прилеплена пара воздушных шаров.       — Лу! — кричит Найл, дико размахивая рукой, когда видит, что Томлинсон идет к ним. Кажется, друг в хорошем настроении, Луи догадывается почему, замечая четыре пустых стакана из-под Гиннеса, стоящих в конце стола.       — Привет, парни, — приветствует он, проскальзывая в кабинку.       — С Кануном Дня рождения! — кричит Хоран, хотя друг находится всего в нескольких футах от него, поднимая руку для «дай пять».       Томлинсон усмехается и смотрит на Лиама, когда тот хлопает Найла по руке, замечая, что Пейн смотрит на него с тем нежным и слегка раздраженным выражением, которое появляется у него, когда любовь всей его жизни ведет себя как очаровательный идиот.       — Привет, Лу, — произносит Лиам, отводя взгляд от своего парня.       — Думаю, нам стоит запихнуть в него немного еды, да? — предлагает Томлинсон, и тот улыбается в знак согласия, после чего Луи вытягивает шею, ловя взгляд Полли. Она кивает ему и поднимает палец, показывая, что подойдет через минуту.       — Как прошла твоя поездка, приятель?       Он рассказал им кое-что о ней, в общих чертах в групповом чате, но без подробностей.       — Да! — Найл снова кричит, его громкость всегда пропорциональная количеству выпитого пива. — Ты поговорил с Гарри?       — Потише, детка, — просит Лиам и притягивает нахмурившегося Найла ближе к себе. — Лу прямо перед тобой, не нужно кричать.       Найл бормочет что-то неразборчивое, но комментарий Лиама, похоже, помогает и его следующие слова куда менее восторженны. — Ну, так?       — Не вышло, но…       Луи рассказывает про поездку, чувствуя, как повторяется после вчерашнего очень похожего разговора с бабушкой. Они ловят каждое его слово, когда друг рассказывает о встрече с Зейном, о сообщении, которое просил передать, включая объяснение всей этой истории с репой, которую ребята находят забавной. Затем Томлинсон делится своим прозрением о работе, жизни и будущем, кульминацией чего является откровение о покупке садового центра и эмоциональной встрече с Бет в тот день.       — Святое гребаное дерьмо! — восклицает Найл, и на этот раз Лиам даже не пытается его успокоить. — Дружище! Это чертовски потрясающе!       Луи не успевает среагировать, как на его стороне кабинки оказывается довольно подвыпивший ирландец, прижимающийся к подушке на сиденье, приземляясь на него сверху. Он слышит крик Лиама, когда Найл ударяет по столу, звеня бокалами. — Фу. Отвали от меня, ты, сумасшедший! — кричит Луи сквозь приступы смеха, хлопая Хорана по спине и дергая за бедра.       Найл приподнимается, глаза широко раскрыты и остекленели, когда он смотрит в ответ. — Ты получишь свою репу!       Луи думает, что его вот-вот отпустят, но вместо этого Хоран снова плюхается на него сверху и запечатлевает на губах небрежный поцелуй со вкусом Гиннесса. — Фу-у-у, — скулит Луи и шлепает по спине, пиная ногами, сбрасывая своего чрезмерно любящего друга. Лиам абсолютно ничем не смог помочь, просто сидел, кричал, улюлюкал и насвистывал через всю кабину. Однако меры Луи на удивление эффективны, и Найл соскальзывает с него, вскоре оказываясь на полу под столом с удовлетворительным стуком.       Томлинсон снова садится, слегка растрепанный, и вытирает слюну Найла со рта. Он как раз поправляет прическу и свою черную рубашку, которая задралась в драке, когда Полли подходит к концу их столика. Она переводит взгляд с Луи на Лиама, явно сбитая с толку, когда стол сотрясается и Найл стонет: — У-у-ух.       Полли отступает назад и наклоняется, заглядывая под стол и ахает, увидев что под ним. — Найл, о боже мой. Вылезай сейчас же!       Хоран вскидывает голову и поворачивается лицом к Луи и Лиаму, улыбаясь, как гребаный псих. Он встает на ноги, отряхивается и садится обратно на свое место. — Извини, Поллз. Пришлось поцеловать моего лучшего друга в честь предстоящего дня рождения, это был поздравительный поцелуй. Я не… в любом случае. Еда!       Официантка в ответ закатывает глаза. — Конечно, так и было. Ладно, вы уже выбрали, парни?       Им удается заказать ужин без дальнейших инцидентов, и девушка приносит им салфетку, чтобы вытереть пролитое пиво со стола.       — Итак, у тебя есть какие-нибудь известия от Гарри? — спрашивает Лиам, как только к нему возвращается чувство приличия.       Луи качает головой и делает глоток воды. — Нет. Но все нормально, — добавляет он, слегка пожимая плечами, опережая следующую серию вопросов своего друга. — Возможно, ему просто требуется немного времени. Уверен, что получу от него весточку, как только он вернется домой после показа. Даже если это не та новость, на которую надеюсь. Думаю, что мы сможем, хотя бы, построить крепкую дружбу теперь, когда я буду жить здесь постоянно.       Лиам кивает, на лице нет даже намека на жалость, что Луи ценит. Он всегда может положиться на Пейна, чтобы увидеть картину целиком. — Когда шоу заканчивается?       — Сегодня вечером. Мы говорили об этом до того, как все произошло, Гарри упомянул, что вернется завтра и наверстает упущенное со мной. Ну знаешь, из-за дня рождения и все такое. Думаю, сейчас это бессмысленно. Но да, должен вернуться завтра.       — Он не будет проводить каникулы со своей семьей? — спрашивает Лиам, Найл еще больше прижимается к нему и остается тихим после его небольшой вспышки.       — Не-а. Его мама со своим мужем живут в Чикаго, и Гарри сказал, что в этом году будет праздновать в одиночку из-за того, что шоу выпадает как раз на Рождество. Был запланирован киномарафон на Netflix, если я правильно помню. Хотя, честно говоря, те события немного размыты, — признается Луи, пожимая плечами. — Мы говорили об этом на том втором свидании, когда напились красного вина и вырубились на диване.       Полли приносит еду в рекордно короткие сроки, Найл съедает свою порцию, а затем начинает таскать из тарелки возлюбленного.       Лиам просто пододвигает тарелку так, чтобы ему было легче дотянуться и продолжает разговор. — Расскажи нам подробнее о своих планах относительно садового центра. Каковы сроки?       — Пока нет подробностей. Сегодня я отправил по электронной почте сообщение своему адвокату и бухгалтеру о разговоре с Бет. Собираюсь зайти к ним на следующей неделе и подольше поболтать, затем все начнется в новом году. Нужно выселить арендатора из моей инвестиционной квартиры и немного привести ее в порядок перед тем, как выставить на продажу. Моей квартире не требуется капитальный ремонт, но ее не помешало бы покрасить заново, еще придется упаковать свои вещи, отправить их сюда, прежде чем тоже давать объявление. Вероятно, придется несколько месяцев мотаться в город, пока все не уладится. Еще нужно поговорить с Марти, официально написать заявление на увольнение, — говорит Луи со смешком. — Он сойдет с ума.       — Впереди напряженные времена, приятель. Хотя все звучит позитивно. Я... действительно горжусь тобой, Лу, — искренне произносит Лиам.       — Спасибо, чувак. Я тоже очень горжусь собой, — отвечает Томлинсон, и вот в чем дело, он действительно чертовски горд собой и так счастлив новым направлением, которое принимает его жизнь. — Но не могу приписать себе всю заслугу. Возможно, на меня снизошло прозрение, но именно вы двое и бабуля посеяли семена в моей голове. Я бы не смог додуматься до этого без вас всех. И никогда бы, наверное, даже не пытался.       — Что ж, я рад, что мы смогли помочь, — скромно говорит друг, даже не осознавая всего масштаба и воздействия своего мудрого совета, данного прошлой ночью. — Ты заслуживаешь всего счастья в мире, и я в восторге от того, что ты вносишь такие монументальные и позитивные изменения, стремясь к этому.       — Но как насчет твоей репы? — Найл поджимает губы, становясь чем-то похожим на ту гифку с чертовым котом в сапогах из «Шрека».       — Это и есть его репа, любимый, — мягко объясняет Лиам.       — Нет-нет. Гарри – это его репа, — вызывающе возражает Найл, качая головой и скрещивая руки на груди.       Луи посмеивается, бесконечно очарованный безнадежной романтической стороной своего приятеля. — Я не знаю, как все произойдет. Может быть, сработает, а может быть, и нет. Что будет, то и будет. Мяч теперь на его стороне.       Найл хмурится и наклоняет голову набок. — Проверь свой телефон еще раз. Мои паучьи чувства покалывают.       Лиам ставит бокал с пивом на стол. — Детка, забудь об этом, ладно?       — Нет. Проверь. Пожалуйста, Лу?       — Хорошо. Только ради тебя, Найллер, — Луи вздыхает и вытаскивает свой телефон из кармана, кладя предплечья на стол, когда включается распознавание лиц. Он открывает диалог в WhatsApp с Гарри, и ему требуется несколько секунд, чтобы увидеть синие галочки и синий значок микрофона в голосовом сообщении. — Ох, блять.       — Что? — спрашивает Найл, перегибаясь через стол, пытаясь увидеть экран смартфона.       Луи недоверчиво смотрит на свой телефон. — Гарри прослушал мое голосовое.       — Я, блядь, так и знал! Никогда больше ни один из вас не вмешивайтесь в мои паучьи чувства, — ворчит Найл, обвиняюще указывая на друзей.       — Когда это произошло?       — Я не знаю. Но он был онлайн где-то пару часов назад.       — Как раз когда его шоу закончилось?       — Может быть? Блять.       В голове Луи крутится хаос вопросов, но именно Лиам формулирует их за него. — Итак, он прослушал голосовое сообщение, но не ответил?       Луи вздыхает и снова убирает телефон. — Да, это не сулит ничего хорошего.       Найл садится обратно на свое место. — Но, по крайней мере, он знает, что ты поехал в город, чтобы повидаться с ним?       — Да. Хотя не уверен, что это хорошо. Наверное, он думает, что я немного не в себе.       — Ерунда, — говорит Хоран, для пущего эффекта размахивая рукой, продолжая: — Это был грандиозный романтический жест. Гарри оценит. Плюс, сообщение с репой, которое ты передал Зейну. Это прямо какое-то классическое дерьмо из романтических комедий.       — Что будет, то будет, да? — предлагает Лиам, поднимая свой бокал.       Луи и Найл в ответ поднимают свои. — Что будет, то будет, — хором повторяют друзья.       Уже половина двенадцатого, когда Пейн наконец уговаривает Найла отправиться домой, что было заметно сложнее, чем обычно, после того, как ему удалось убедить группу одолжить ему одну из их запасных гитар, чтобы он мог поиграть с ними. Каверы Oasis – это одно, но рождественские гимны оставляли желать лучшего.       Дорога пустая и тихая, когда Луи едет домой, снег уже улегся, оставив только зимний холод и тяжесть в воздухе, сравнимую с тяжестью у него в груди. Он пытается успокоиться, понимая – нет смысла анализировать, что Гарри прослушал его сообщение и решил не отвечать. Просто незнание убивает.       Он никогда не был терпеливым человеком; всегда перелистывает последнюю страницу книги, просматривает краткое содержание фильма, прежде чем посмотреть полностью, и пытается угадать, какие для него приготовили подарки под рождественской елкой, по размеру, форме и весу коробок, к большому удивлению для него и к сожалению для бабушки. Но это. Это ожидание, чтобы узнать, о чем думает Гарри, находится на совершенно другом уровне. Хотя он понимает, что ничего не может сделать. Ему просто нужно подождать.       Луи поворачивает за последний поворот к дому, и его сердце подскакивает к горлу, возможно, ожидание может закончиться, потому что там, на подъездной дорожке, стоит очень знакомый чёрный Range Rover, а на крыльце, прислонившись к двери, сидит еще более знакомый Гарри Стайлс.