In A Twinkling

      Томлинсон сидит в своей машине, застыв на месте и уставившись на Гарри, а тот смотрит в ответ с непроницаемым выражением на лице.       После, Стайлс встает, выводя тем самым Луи из ступора. — Дерьмо. Дерьмо, блять.       Сердце Луи бешено колотится в груди, ударяясь о грудную клетку, руки дрожат, когда он глушит двигатель и вынимает ключи из замка зажигания. Вопросы проносятся у него в голове, он чувствует неуверенность. Что это значит? Гарри проделал весь путь сюда, сразу после шоу, ждал на холоде, вместо того чтобы вернуться домой? Это хорошая новость? Или он здесь для того, чтобы сказать ему, чтобы тот отвалил и больше никогда с ним разговаривал? Нет, не может быть. Гарри мог бы просто написать сообщение или записать голосовое. Что бы это ни было, Томлинсон не узнает, пока не поговорит с ним.       Луи делает глубокий вдох и раздраженно выдыхает. — Просто вылезай из гребаной машины, придурок, — ругается про себя, выхватывая телефон из подстаканника и куртку с пассажирского сиденья.       Он обходит машину и идет по дорожке. В доме темно, если не считать фонарика на крыльце, который бабушка оставила включенным для него, как делает обычно и замедляя шаги доходит до Гарри.       — Привет, — произносит Луи, больше походя на карканье.       — Привет, Лу.       — Ты, хм… не хочешь зайти?       Гарри кивает и улыбается, что Томлинсон воспринимает как хороший знак. — Да, спасибо. Отморозил свои чертовы яйца, — отвечает Гарри, потирая руки друг о друга согревая.       Луи качает головой и усмехается. — Почему просто не остался в машине?       Гарри бросает взгляд на нее, тихо посмеиваясь и пожимая плечами. — Наверное, так было бы умнее, да.       Луи закатывает глаза, глядя на этого милого дурачка. — Тогда давай. Пойдем разморозим твои шары.       — Спасибо, — Гарри снова смеется, и Луи думает, что все не так уж плохо, учитывая, что Стайлс оценил его дурацкий юмор.       Они направляются внутрь, тепло окутывает их, когда парни снимают обувь и вешают куртки на крючки у входной двери. — Хочешь чашечку чая?       — Пожалуйста. Ради нее мог бы убить кого-нибудь сейчас. Поездка оказалась долгой.       Проходя мимо, Луи заглядывает в гостиную, где в камине догорают последние угли. — Тогда подожди здесь, пока я сделаю нам чай.       — Хорошо, конечно. Звучит заманчиво, — соглашается Гарри, и Томлинсон заходит на кухню, включает свет и наполняет чайник.       Тишина окружает его, и только звук журчащей воды заполняет пространство, пока достает кружки и пытается привести свои мысли в порядок, отчаянно сдерживаясь не делать поспешных выводов и не позволить тому проблеску надежды, который он чувствует, овладеть им.       Луи заканчивает заваривать им чай и останавливается у двери в коридор, закрывая глаза и опуская плечи. — Все получится, — шепчет сам себе и натягивает улыбку, после чего присоединяется к Гарри в гостиной.       Стайлс присел на корточки перед камином, пламя и мягкий свет лампы отбрасывают на него тень сзади.       — Вот, держи. Пей, пока не остыл, — говорит Луи, ставя кружку Гарри на кофейный столик позади себя.       Стайлс оглядывается и встает, колени стучат в тишине комнаты. — Спасибо, Лу.       Они занимают свои места по обе стороны дивана, Стайлс садится на край вместо того, чтобы откинуться назад, как это делает Луи, очевидный признак, что ему не комфортно. Имеет смысл, размышляет Томлинсон, и задумывается о чем Гарри хочет поговорить, и что возможно ему это не очень понравится.       — Итак, как прошло шоу? — спрашивает Томлинсон, пока парень дует на чай.       — Хорошо, спасибо. Отличная коллекция, было приятно пообщаться с друзьями и все такое. Хотя я рад, что это последнее шоу в обозримом будущем. Они очень изматывают.       — И все же ты приехал сюда сразу после того, как все закончилось. Я думал ты вернешься только завтра.       — Сегодня, собственно. Уже за полночь, — поправляет Гарри с легкой усмешкой и кивает в сторону настенных часов.       — Ох, — хихикает Луи. — Так и есть.       — С днем рождения, Лу, — мягко произносит Гарри, его глаза сияют в свете камина.       Томлинсон широко улыбается в ответ. — Спасибо.       — Вообще-то, у меня есть для тебя подарок.       — Тебе не нужно было этого делать, Гарри. Я, конечно, не ожидал этого после… ну, после всего.       — Нет, думаю, тебе понравится. Я гм… во всяком случае, надеюсь на это, — Гарри ставит кружку и встает. — Он в моей куртке, подожди.       Луи наблюдает, как Гарри встает и выходит из комнаты, его ноги в носках мягко ступают по ковру и половицам, а он задается вопросом, что, черт возьми, тот мог купить ему. Это хороший знак, верно? Ты не будешь покупать подарки людям, с которыми не хочешь иметь ничего общего.       Гарри возвращается с небольшим свертком, не больше маленькой записной книжки, но гораздо тоньше. Он обернут в коричневую бумагу со светло-голубой лентой.       Стайлс садится обратно, на этот раз еще ближе к краю дивана. — Итак, хм… я прослушал твое голосовое сообщение.       — Я видел. Кстати, извини за то, что вот так неожиданно сорвался в город. В то время это казалось хорошей идеей.       Гарри качает головой, хмурясь, смотря на подарок, переворачивая его у себя на коленях. — Нет. Нет, все в порядке. Я, конечно, удивился, но… Это был правда милый жест. Зейн передал мне твое сообщение.       — Ох, да? Было приятно познакомиться с ним, даже несмотря на то, что он думал, что я немного сумасшедший, — хихикая, произносит Луи.       Гарри по-прежнему старается не смотреть ему в глаза, но Луи видит намек на улыбку в уголках рта, так что воспримет это как победу, хоть и небольшую. — Ты правда это имел в виду? — спрашивает Гарри, наконец поднимая глаза и встречаясь взглядом с ним.       Томлинсон ставит свой чай на кофейный столик, поджимая под себя одну ногу и кладя руку на спинку дивана. — Да. Да, все верно. За последние пару дней на меня снизошло несколько озарений. О работе, о жизни, о том, чего хочу в будущем.       — И об отношениях? — спрашивает Гарри, и в словах сквозит надежда.       Луи кивает. — Да. И это тоже.       — И что же ты решил?       — Что я готов. Просто мне потребовалось некоторое время разобраться. Лиам и Найл помогли в этом. Бабуля тоже, — Луи издает тихий смешок, после чего делает глубокий вдох, готовя себя к тому, что он собирается сказать, зная, что как только он это сделает, то не сможет взять свои слова обратно. — И, не хочу показаться полным идиотом, я хотел бы этого с тобой. Отношения. Во всяком случае, попробовать. Но пойму, если это не то, чего ты хочешь, и даже в таком случае, хотел бы остаться друзьями. Ты хороший парень, Гарри Стайлс, и думаю, мы определенно могли бы научиться наслаждаться обществом друг друга платонически. Особенно теперь, когда я возвращаюсь сюда насовсем.       Глаза Гарри расширяются от последнего заявления. — Ты что?       — Да. Я переезжаю сюда насовсем. Увольняюсь с работы в городе, продаю свою недвижимость и покупаю садовый центр.       Гарри ахает. — Срань господня, это… вау.       — Как и сказал, это были важные несколько дней, — говорит он, поднимая брови и наклоняя голову в знак согласия.       Гарри прикусывает нижнюю губу, нервно ерзая на своем месте. — Ты же, типа, не собираешься возвращаться сюда из-за меня, не так ли? Потому что я бы никогда не хотел, чтобы ты…       — Нет, не волнуйся. Я имею в виду, увидеть, как все сложится у нас, безусловно, станет дополнительным бонусом, — отвечает Луи с усмешкой. — Но нет, это обо мне и о том, чего я хочу.       — Верно, да, конечно. Извини. Не хотел показаться таким тщеславным, — произносит Гарри и немного расслабляется, взгляд возвращается к его коленям, где все еще лежит подарок.       — Ты не такой. Абсолютно справедливо, особенно учитывая то, как все произошло. То, как мы начали, что бы это ни было, стало своего рода спусковым крючком для всего остального, так что, если не считать ничего другого, то хочу поблагодарить тебя. Это дало мне пинок под зад, в котором я нуждался.       — Что ж, не за что.       В комнате воцаряется тишина, прерываемая потрескиванием камина на заднем плане и биением сердца Луи в его груди. Он отчаянно хочет знать, что происходит сейчас, о чем думает Гарри, но также не хочет давить на него. — Итак… что за подарок?       — Хм? — Гарри поднимает глаза, и Луи кивает на маленький сверток, который тот сжимает в руках. — Ох, точно. Это хм… ты, наверное, сейчас подумаешь, что это глупо, но я… я надеюсь, тебе все же понравится.       Луи протягивает руку, и парень колеблется, но передает сверток. Он легкий и Томлинсон встряхивает его, хмурясь, когда слышит шорох чего-то похожего на конфетти. — Это что, один из тех розыгрышей, когда ты заворачиваешь открытку и наполняешь маленькими звездочками или блестками, а когда я открою ее, они осыпят меня со всех сторон? — спрашивает Луи, посмеиваясь и поднимая взгляд, наблюдая испуганное выражение лица Гарри.       — Нет! О Боже. Точно нет. Ненавижу такое дерьмо. Я бы никогда…       — Успокойся, love. Я уверен, что ты бы этого не сделал. Но честно предупреждаю, если это так, у бабули найдется несколько подходящих слов для тебя.       Гарри закатывает глаза. — Просто открой подарок, Лу.       Томлинсон развязывает ленту, и она падает ему на колени, после чего, отклеивает скотч с одного конца и открывает коробку. Луи закрывает один глаз и драматично заглядывает внутрь, заслужив насмешку.       Он хотел потянуть интригу подольше и посмотреть, как разозлится Гарри, но любопытство берет верх, поэтому переворачивает подарок, и маленький пакетик выскальзывает ему в руку.       Луи переворачивает его и резко втягивает воздух, не совсем понимая, что перед ним. Подобные вещи бесчисленное количество раз видел в садовом центре: пакеты с семенами для выращивания цветов и овощей всех видов, маленькие пакетики добра, начало для новой жизни. — Ты купил мне пакетик семян.       — Все верно.       Луи поднимает взгляд, уже чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Ты купил мне пакетик семян репы.       — М-м-мм…       — Так это значит… что…       — Да. Ты прав.       — И ты купил их еще до того, как узнал о моих прозрениях? До того, как узнал, что я переезжаю обратно? Ты был готов попробовать отношения на расстоянии?       — Безусловно, Лу, иначе я бы вообще ничего не начинал, потому что ты того стоишь, — бормочет Гарри, а затем смеется. — Но должен сказать, что чертовски рад твоему переезду.       Луи больше не может сдерживаться. Весь накопившийся стресс, напряжение и сомнения, наконец, выплескиваются в порыве эмоций. Он наклоняется к Гарри, обвивает его шею руками и с оханьем толкает обратно на подлокотник дивана. — Ох, слава богу.       Стайлс обнимает его в ответ, переставляя свои длинные ноги так, чтобы тот мог протиснуться между ними, крепко прижимая парня к себе и зарывается лицом в шею. — Теперь ты можешь выращивать свою собственную маленькую репку за городом.       Луи приподнимается и садится на пятки между ног. — Думаю, у меня есть все, что мне нужно, — произносит он, благоговейно кладя руку на сердце Гарри.       — Ты такой болван, правда, — с нежностью заявляет Стайлс, у самого в глазах блестят слезы.       — Думаю, да, — легко соглашается Луи, и Гарри протягивает руку, обхватывает подбородок возлюбленного ладонями и притягивает к себе, соединяя губы вместе; мягкий, целомудренный и такой совершенный, что все тело Луи дрожит от электричества.       Томлинсон растворяется в поцелуе, когда Гарри садится, сближая их тела, они оба делают резкие вдохи, наклоняя головы и углубляя поцелуй, как будто это мышечная память, словно делали так раньше миллион раз, и если повезет, то сделают миллион раз снова.       Пьяняще, быстро и чертовски горячо, Луи уже чувствует, как твердеет член в штанах. Ему нужно чувствовать Гарри. Ощутить тепло его кожи на своей. Наметить начало вечности. Обнять его, прикоснуться к нему, заснуть в объятиях и проснуться в беспорядке конечностей, с дыханием Стайлса на своей шее и сердцем, бьющимся у него за спиной.       — Лу, — выдыхает Гарри ему в губы.       Луи отстраняется, в глазах парня ясно читается голод, такой же как у него. Он соскальзывает с дивана, протягивая свою руку. — Кровать?       Тот хмурит брови. — Но твоя бабушка наверху.       — Тогда нам придется вести себя тихо, да? Кроме того, она крепко спит. Ничто не разбудит ее.       Гарри хихикает, хватая Луи за руку и позволяя тому поднять его на ноги. Они относят свои кружки на кухню, Томлинсон моет их, в то время как Гарри остается приклеенным к его спине, покачивая их из стороны в сторону, напевая какую-то мелодию ему на ухо, покрывая шею и плечи легкими поцелуями.       Они направляются наверх, Стайлс плетется следом, засунув пальцы в задние карманы джинсов Луи. Томлинсон обходит скрипучую доску в коридоре по пути в свою комнату. Гарри ждет у двери и тихо закрывает ее после того, как хозяин комнаты включает прикроватную лампу.       Томлинсон поворачивается и видит парня, прислонившемся спиной к двери с хитрым выражением лица, руки которого уже на пряжке ремня. В его голове вспыхивают воспоминания об их третьем свидании, о том, как между ними была искра на катке, о срочности всего, после того, как они приехали к Стайлсу, о том, как тот, обещая, разрушил Луи на части и снова собрал вместе, о том, как все это было правильно.       — Я отсюда вижу, как работает твой мозг, — шепчет Гарри.       — Просто воспоминания.       — Не стоит. Настоящее происходит прямо сейчас, — произносит Гарри, вытаскивая ремень из петель и удерживая его одной рукой, пока расстегивает джинсы.       Луи повторяет его действия и делает еще один шаг вперед, стягивая штаны с ног и отбрасывая их пинком, стаскивая носки и швыряя их в корзину. Он вслепую откидывает одеяло, не желая пропустить ни минуты зрелища, садится на кровать, а затем пододвигается к изголовью. — У меня нет презервативов. Однако есть немного смазки, — произносит Томлинсон, бросая лишние подушки на пол.       Гарри цокает в ответ. — Плохая подготовка с твоей стороны. Я думал, ты планировщик, Лу.       — Так и есть, — возражает тот. — И этот план не состоял в том, чтобы заниматься сексом в доме моей бабушки, когда она спит через две двери.       — Но у тебя есть смазка, — заявляет Гарри, снимая джинсы и носки, поднимая их и кладя на стул у двери вместе со своим ремнем.       — Я не говорил, что собираюсь полностью воздерживаться, и я больше не гребаный подросток, который плюет себе в руку, чтобы подрочить.       — Можно оставить заявку на будущее, хочу посмотреть, как ты будешь дрочить, со смазкой или без нее?       — Принято к сведению.       — Предлагаю составить список? Я думаю, нам нужно будет многое добавить, — говорит Гарри, подходя к краю кровати и опускаясь на колени, матрас прогибается под его весом.       — Как насчет таблицы Google, к которой у нас будет доступ и мы сможем добавить все, что захотим?       — О-о-о-о-ох… грязные разговорчики. Обожаю это.       Луи фыркает, когда Гарри заползает на кровать, Томлинсон сползает вниз, сгибая ноги и широко разводя их, чтобы парень мог протиснуться между ними. — Привет.       Стайлс ухмыляется, когда его бедра касаются спины Луи. — Привет.       Томлинсон поднимает руку вверх, кладет ее на затылок возлюбленному и тянет вниз. Когда их губы встречаются, внутренности Луи сжимаются, трепет предвкушения раскаляет добела.       Гарри опускает свое тело, заставляя Луи опустить согнутые ноги на кровать. Он тяжелый и чертовски совершенный, что Томлинсон мог бы расплакаться только такого простого действия. Они сейчас собираются заняться этим, дать старт отношениям, и Луи чувствует, как сердце замирает при одной мысли о том, на что это будет похоже.       Томлинсон ставит одну ногу на кровать и приподнимается, переворачивает их и садится Гарри на бедра. Он смотрит сверху вниз на этого удивительного мужчину, такого прекрасного внутри и снаружи, и может делать с ним все, что ему заблагорассудится. Луи знает, что долго не продержится, и так слишком взбудоражен тем, что произошло вечером, эмоциями от всего, а так же беспокойством о том, что Гарри не будет на той же волне, и нервозностью по поводу того, как все могло обернуться.       Отношения всегда были вне поля зрения Луи, как и другие люди; может быть, у него плохо получится или Гарри станет с ним скучно, возможно у них ничего не выйдет, но Луи, черт возьми, собирается сделать все, что в его силах.       — Ты снова это делаешь. Думаешь, — дразнит Гарри.       — Тогда отвлеки меня, — бросает вызов Луи, прижимая руки к груди парня.       Тот поднимает брови. — Будь осторожен в своих желаниях.       — Я устал быть осторожным, — бормочет Луи, снимая футболку, и когда его голова высовывается, Гарри делает то же самое, снимая свою.       Они наклоняются, губы встречаются в обжигающем поцелуе. С этого момента все становится немного размытым; руки блуждают по спинам и бедрам друг друга, царапают кожу головы, дергают за волосы, стоны и поскуливания вырываются из тел, когда члены наливаются в трусах.       Такое чувство, будто это их первый раз, так много всего изменилось за несколько коротких дней, что у Луи кружится голова от происходящего.       Гарри переворачивает их снова, и Томлинсон протягивает руку к своему прикроватному столику, но не может дотянуться, когда тот лежит на нем сверху. — Смазка. Нужна…       — Я достану, — отвечает Стайлс и наклоняется, выдвигает ящик и возвращается с довольной ухмылкой, держа тюбик над головой, как трофей. — Я выиграл.       — Ты идиот, — нежно отчитывает Луи.       — Но я твой идиот.       — Ты моя репа.       Гарри хихикает. — Ладно. Я твоя репа. А ты моя.       Луи кивает, и Стайлс протягивает парню смазку, ложится рядом и одним быстрым движением снимает с него трусы, расправляясь со своими так же быстро, как Луи откручивает колпачок и выдавливает немного себе на пальцы, а затем на протянутую руку Гарри. — Мы как хорошо смазанный механизм, — добавляет Томлинсон, после чего закрывает крышку, убирая тюбик обратно в открытый ящик.       — Или хорошо смазанная машина, — шепчет Гарри, смеясь над собственной шуткой.       Луи тоже невольно смеется, когда они оба переворачиваются на бок, лицом друг к другу. — Нам нужно серьезно поработать над нашими грязными разговорами. Возбуждаемся из-за электронных таблиц и расписаний, используем корнеплоды в качестве нежных слов и отпускаем жалкие шутки.       — Корнеплоды, — хихикает Гарри, и Луи тут же затыкает его, обхватывая рукой член парня.       —Нр-рг-гх-хх, подлый, — стонет в ответ и протягивает руку между их телами, тепло его руки обволакивает член Луи.       Они надрачивают друг другу в тандеме, когда Томлинсон вытягивает шею, в поисках губ Гарри; дыхание прерывистое напротив открытых ртов, свободные руки сжимают плоть. — Блять. Так приятно, — говорит Луи и стонет, когда Гарри ласкает головку, в то время как он впивается большим пальцем в его дырочку.       — Блять, да, — бормочет Стайлс, отрываясь от рта, чтобы посмотреть вниз. — Не могу поверить, что мы делаем это в спальне твоего детства, в то время как твоя бабушка спит дальше по коридору.       — О боже мой. Можешь не упоминать мою бабушку, пока мой член у тебя в руке?       Гарри хихикает и поднимает взгляд, поднося свободную руку ко рту и посасывая средний палец. Луи инстинктивно знает, к чему это ведет, поэтому поднимает ногу и кладет ее на кровать, предоставляя ему лучший доступ.       Стайлс скользит рукой под яйца и вдоль к его дырочке, прижимаясь к тугому колечку мышц. Простого намека на давление достаточно, чтобы у Луи перехватило дыхание.       — Ш-ш-шш… моя маленькая репка. Потише.       Луи шлепает парня по груди, а затем решает, что восхитительно набухшим соскам Гарри не помешало бы немного внимания. Он перекатывает один из бутонов кончиками пальцев, вызывая низкий стон глубоко в груди Стайлса. Он крутит им туда-сюда в такт с рукой на члене Гарри, дыхание парня прерывистое и вырывается короткими резкими рывками.       Гарри, подстраивается, сильнее надавливая пальцами на дырочку Луи, ритмично, сводя с ума. Томлинсон сжимает колечко и палец совсем немного проскальзывает внутрь, но этого достаточно, чтобы тот уткнулся головой в подушку и заглушил свой крик, когда кончает на живот Гарри.       Ему удается продолжать поглаживать его член, дроча его до тех пор, пока он не кончает на кулак Луи с немного слишком громким криком: — Репа!       Они мягко помогают пережить толчки, утыкаясь друг другу в плечи от абсурдности всего этого и радости, которую оба испытывают.       Простыни Луи в беспорядке, но это проблема завтрашнего дня, потому что свежее постельное белье находится в шкафу в комнате бабушки. Они прибираются в ванной, Гарри пользуется зубной щеткой Луи, а затем они стелют чистое полотенце на кровати, чтобы лечь поверх него.       Гарри притягивает Луи обратно к своей груди, утыкаясь головой в изгиб шеи. Томлинсон удовлетворенно мурлычет, чувствуя тепло кожи Гарри на своей спине и его легкое прерывистое дыхание, щекочущее раковину его уха. — Не могу поверить, что ты выкрикнул «репа», когда кончил.       Стайлс тихо посмеивается. — Ты моя репа и мне все равно, если кто-то об этом узнает.       — Ты такой чудик, — говорит Луи и крепче обнимает его.       — Думаю, тебе это нравится.       Томлинон вздыхает, счастливый и довольный, влюбляясь все больше в обнимающего его очаровательного чудика. — Да, вроде как.       Луи слушает, как выравнивается дыхание парня, глядя в окно, как снова начинает падать снег, желая, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, но в то же время радуясь началу нового дня. Новый день с Гарри в роли его репки.       Сон – странная вещь. В один момент ты погружаешься, а в следующий – семь часов спустя, кажется, что время стояло на месте. Луи моргает, открывая глаза, утреннее солнце проникает сквозь открытые шторы. Он лежит лицом вниз, Гарри прилип к его спине мертвым грузом, из-за этого он едва может дышать, не говоря уже о том, чтобы встать.       Томлинсон пытается пошевелиться, но все бесполезно, когда парень ростом шесть футов прижимает его к кровати. Однако этого достаточно, чтобы разбудить дремлющего гиганта, и Гарри стонет. — Лу. Еще рано. Ложись обратно спать.       Он понятия не имеет, который час, но уже достаточно поздно, чтобы пожилая дама встала и приготовила завтрак. От запаха бекона у Луи начинает урчать в животе. — Бабуля проснулась.       — Как мило с ее стороны, — бормочет Гарри и скатывается, но тут же прижимает Луи к своей груди, так что его шансы выбраться не особо увеличились.       — Она готовит бекон, — стонет в ответ, пытаясь соблазнить того едой.       — Продолжай болтать.       — Бабушка готовит невероятный английский завтрак. Бекон, сосиски и колбаса с помидорами, грибами, шпинатом и фасолью, и все это покрыто слоем коричневого соуса.       — Ты заключаешь выгодную сделку, моя маленькая репка, — нежно отвечает Гарри, целуя Луи в плечо. — Хорошо. Мы встанем, но после этого я отвезу тебя обратно к себе, чтобы мог насытиться тобой как следует.       — О нет. Пожалей меня, — невозмутимо произносит Луи, после поворачивается в объятиях, потирая их носы друг о друга.       — Кто-то, я смотрю, слишком дерзкий, — отвечает Гарри, после чего больно щипает Томлинсона за задницу. Луи в отместку кусает Стайлса за грудь, и этого достаточно, чтобы вытащить его из постели.       Они по очереди принимают душ, и хотя Гарри настаивает, что он достаточно большой, чтобы они могли разделить его вместе, не поскользнувшись и не расшибив себе мозги о кафельный пол, Луи убеждает парня, что начинать их отношения в отделении неотложной помощи – не то, чего он хочет. Очевидно, в дополнение к тому, что Томлинсон неравнодушен к организационным рекомендациям, Гарри неравнодушен к словам, связанным с обязательствами, и Луи оказывается на коленях на коврике в ванной, отсасывая Стайлсу, в то время, как тот прислонился к туалетному столику.       Гарри хочет отплатить за услугу небольшим утренним риммингом, но после того, как Луи объясняет, как громко он любит, когда у него в заднице язык, Гарри уступает, соглашаясь подождать, пока они не вернутся к нему домой.       Они одеваются и спускаются вниз, чтобы позавтракать и удивить бабушку, за исключением того, что, когда они добираются до кухни-столовой, на столе уже стоят три тарелки с едой.       — А-а-а, мой малыш! С Днем рождения! — восклицает Грейси, раскрывая объятия для Луи.       — Спасибо, бабуль, — отвечает он и крепко сжимает ее.       — Гарри, дорогой, — говорит она через плечо Луи, и тот отходит, чтобы скользнуть на свой стул. — Как у тебя дела?       — Доброе утро, Грейси, — отвечает тот и наклоняется, целуя ее в щеку. — Я в порядке, спасибо.       — Всегда рада тебя видеть. Садись, — тепло говорит дама, указывая на тарелку, которую приготовила для него.       — Как ты узнала, что он здесь? — спрашивает Луи, после того, как бабушка тоже садится на свое место.       — О, милый. Может быть, наши спальни и разделены ванной, и я признаю, что уже в годах, но со слухом у меня все в порядке. На самом деле, я все прекрасно слышу, — отвечает она с усмешкой, после чего берет чайник и начинает разливать чай по чашкам.       Луи наливает молоко для себя и Гарри. — Не волнуйся. Она хитрая старушка, но не позволяй ей себя одурачить. Скорее всего, просто увидела твою машину на подъездной дорожке, вот и все.       Пожилая дама громко ахает, изображая шок. — Ты считаешь, что я лгу?       — Его ботинки стоят около двери, — отвечает Луи, размешивая молоко в своем чае.       Грейси вздыхает, ставя чайник на стол. — Ну, может быть, я мало что знаю о том, чем вы, парни, занимаетесь в наши дни, со своими нежностями и тому подобным, но репа, безусловно, странная вещь, которую можно выкрикивать в порыве страсти.       — Бабуль! — кричит Луи, после чего Гарри громко смеется, прикрывая рот рукой.       — Хотя они могут быть довольно забавной формы, так что я надеюсь, что это не описание одного из ваших…       — Не заканчивай это предложение! О боже мой, — стонет Луи и поднимает глаза к потолку.       — Боже мой. Иногда он такой ханжа, — произносит пожилая дама, и внук опускает голову, обнаруживая, что она похлопывает все еще хихикающего Гарри по руке. — Теперь перейдем к гораздо более важным вопросам. Какими новостями вы двое хотите поделиться со мной?       Гарри протягивает и берет Луи за руку, наблюдая, как глаза бабушки прослеживают движение, после чего сияющая улыбка расплывается по ее лицу. — Ну, — начинает Луи, мягко сжимая руку Гарри, когда встречается с ним взглядом. — Мы собираемся попробовать построить отношения.       — А-а-а-а-ах, замечательная новость! — кричит она и хлопает в ладоши.       — Да, мы тоже этому очень рады, — соглашается Стайлс, а глаза полны веселья.       — Гарри, дорогой. Ты присоединишься к нам сегодня вечером на ужине в честь дня рождения Луи? Мы собирались быть только вдвоем, но хотелось, чтобы ты был с нами, если у тебя нет других планов.       — В самом деле? С удовольствием, спасибо. Если тебя это устраивает, Лу?       Томлинсон улыбается так широко, что его глаза превращаются в щелочки. — Так вот на что тогда будут похожи наши отношения?       Гарри потирает тыльную сторону костяшек Луи. — Может быть. Если ты хочешь?       — Я хочу.       — Я тоже, — говорит Гарри, после чего берет руку Луи, целуя внутреннюю сторону запястья.       Вскоре они приступают к завтраку и помогают бабушке помыть посуду, после чего Гарри сообщает, что похищает Томлинсона, пообещав, что вернет к середине дня, чтобы они все вместе могли приготовить ужин в честь дня рождения.       Они направляются к машине Стайлса, но Луи останавливается, вытаскивая свой телефон из кармана. — Подожди. Можем мы сфотографироваться?       — О-у-у-у-уу. Наше первое фото в статусе пары, — нежно отвечает Гарри, подходя к нему сзади и обнимая за талию, кладя подбородок на плечо.       Томлинсон держит телефон перед собой, настраивая фокус, а затем поворачивает голову. Гарри наклоняется и прижимает их губы друг к другу, после чего Луи нажимает на экран и раздается звук затвора.       Они садятся к нему в машину, и Луи показывает ему фотографию и открывает групповой чат с Найлом и Лиамом, прикрепляя изображение, добавив простое сообщение: Я и моя репка xx       Луи блокирует телефон и опускает его в подстаканник, когда тот начинает вибрировать от уведомлений, но парень проверит их позже. А пока берет Гарри за руку, наблюдая, как мир проносится мимо, пока они вместе движутся к своему будущему.