Когда Монстр перестаёт быть Чудовищем?

      Тайлер обеспокоено метался от одной стеклянной стены к другой. Вернее, это Хайд нетерпеливо вышагивал из стороны в сторону, а Тайлер был тем, кому было, мягко говоря, не по себе. — «Расслабься, Ромео. Ты же знаешь, что мы не причиним ей никакого вреда». — «А что, если причиним?» — «Она все равно крутая». — «Именно! Поэтому она, скорее всего, будет делать вид, что всё в порядке…» — «Оке-ей, тогда так – мы её чувствуем, не забывай, – напомнил ему Хайд. – Мы поймём, если что не так».       Тайлер искренне надеялся, что Тот не ошибается.       Уэ́нсдей появилась раньше, чем предполагал или ожидал Тайлер, посвежевшая – видимо, приняла расслабляющий душ, – и с обещанным горячим ужином на тарелке, отчего широкая улыбка на его лице была просто способом удержаться от позорного крика: «Наконец-то! Иди сюда. Ближе! И не вздумай больше уходить!» — Наконец-то, – вместо этого сдержано произносит он, стоило только ей перешагнуть порог стеклянной комнаты и поставить поднос с едой на стол. Тайлер изо всех сил старался говорить самым скучающим и высокомерным тоном, хотя её запах – формальдегид с оттенком тлеющих углей – уже доводил его до безумия. — Заткнись и ешь, – недовольно буркнула она, глядя на него не без доли нежности.       И Тайлер сделал то, что было велено.       Уэ́нсдей ела вместе с ним, молча, и он отчётливо ощущал, как она о чём-то напряженно думает, размышляет. Тайлеру до зуда во всём теле хотелось узнать, чем же она так озабочена. Он сожалел, что не способен прочесть чужие мысли; да, он мог её почувствовать, но ему хотелось знать, владеть девичьим разумом, всецело обладать им. Он хотел содрать с неё все слои – мысли, эмоции, кожу, кости – и свить себе гнездо из этих лоскутов – собрать её воедино вокруг себя и только себя. — Что? – прямо спросила Уэ́нсдей, и до Тайлера дошло, что он неотрывно сверлил ту взглядом. — О чём думаешь? – поинтересовался он, в конце концов набравшись смелости и отодвинув ненужный сейчас пластиковый поднос в сторону.       Она вторила ему, не торопясь отвечать: — Я прочла одну книгу. — Книгу, неужели? – повторил Тайлер, слегка скептически изогнув бровь. — Верно, – Уэ́нсдей то ли проигнорировала, то ли и вовсе не заметила насмешки в его голосе. – Книга Теней. О тёмной магии. — Расскажи поподробнее, – попросил он, не сводя с неё глаз: эти чёрные, бездонные омуты смотрели на него в ответ – такой красивый цвет; словно пепел или угли, тлеющие в бесконечном пламени, что полностью поглотило его. Тайлер не упустил из виду, как сбилось её дыхание, как слегка приоткрылись пухлые и столь манящие вишнёвые губки. — Я пыталась разузнать хоть что-нибудь ещё о наших «притяза́ниях», – начала Уэ́нсдей, а он задался вопросом, осознает ли она, что заставляет его чувствовать. Каждое её слово заставляло ощущать себя будто в огне. – В книге не было заметок о Хайдах, однако… в ней упоминались всевозможные… связывающие заклинания. — Например? – произнёс он голосом Хайда, но взволнованное, дрожащее дыхание выдавало в нём Тайлера – потребность в ней была настолько жгучей, что даже они не могли различить друг друга…       Его пальцы быстро нашли путь к кукольному личику, почти невесомо коснулись прохладной кожи, слегка приподняли, и в этот момент он почувствовал, как где-то на задворках его же сознания барабанным боем бьётся взволнованное желание, казалось бы, лишённой какой-либо эмоциональности девушки. — Что ж, – тихо начала она, её дыхание также обжигало лицо молодого человека. – Для подобных заклинаний… кхм, для них необходимо, чтобы мы… пока мы…       Его губы накрыли её безудержно и стремительно, и он явственно ощутил, как неподдельное девичье удивление и замешательство сменяются непоколебимой решимостью получить собственное наслаждение: Уэ́нсдей поды́грывает, слегка приоткрыв свои вишнёвые уста, притворяясь, что это лишь вынужденная мера, только бы не показать, что её потребность в нём столь же отчаянна. — Ты вообще представляешь, во что ввязываешься, куколка? – промурлыкал он ей в шею, стоило только им оторваться друг от друга. — Представляю, – с содроганием выдохнула она, когда его губы осторожно, словно касание пера, припали к бледной шейке. Ох, блять. Звуки, что она издавала, могли просто свести в могилу. – Но прежде… я хочу попросить тебя об одной вещи.       Тайлер тут же поднял голову, чтобы взглянуть прямо в мрачные омуты, и хотя очаровательный румянец слегка окрасил фарфоровое личико, его возбуждённая обладательница смотрела на него по-прежнему непоколебимо. Он отчётливо ощущал её решимость через связь, её желание, а под ним – искреннее любопытство. — Никакой пощады, – приказала она, её голос был низким и томным, – пообещай.       Боже! Ему потребовался весь его самоконтроль, чтобы жалобно не застонать в голос… — Клетка. Сейчас же! – опасно прорычал он, но ему было плевать, как то выглядело со стороны. Она разрешала – отдавала полный контроль – дразнила, бросала вызов.       И Хайд уж точно не собирался разочаровывать свою госпожу.       Он с шумом захлопнул за ними железную дверцу и повернулся к ней лицом. Глаза Уэ́нсдей были большими и круглыми, широко раскрытыми, однако он прекрасно понимал, что в них нет ни капли страха. Тайлер подошёл к ней ближе и стал плавно кружить вокруг, будто хищник, играющий с несчастной добычей, и остановился, чтобы поцеловать то чувствительное местечко на девичьем плече, которое он мучил в прошлый раз – не преминув пометить его, чтобы вернуться в ближайшем будущем.       Она откинулась назад в крепких объятиях, позволяя ему свободно и по-со́бственнически проводить ладонями по её телу и жёстко сжать одну из грудей через единственный слой ткани. Тайлер застонал, почувствовав меж своих пальцев твёрдый сосок: — Без лифчика… неужели? – довольно усмехнулся он. – Уэ́нсдей, думаю, я плохо влияю на… – прохрипел юноша и внезапно замолчал, стоило его второй руке оказаться под чёрным платьем и обнаружить… ничего, кроме кожи. «Трусиков тоже нет, – осознал он сквозь оцепенение, чувствуя, как от неё исходит волна триумфа».       О боже, эта девчонка определённо станет причиной его кончины. По крайней мере, он искренне на это надеялся.       Тайлер развернул её к себе лицом, с наслаждением отмечая, какая же она маленькая в его руках. «Никакой пощады, – прозвучали в голове её же слова, и он ещё раз чувственно поцеловал уже порядком истерзанные губы, после чего потянул девушку за собой».       Уложив её на спину, он схватил тонкие запястья и поднял их над тёмной макушкой, жёстко прижав к металлическому полу ладонью, без малейшего шанса на освобождение. — Ты просто не могла дождаться ещё одного раунда, да? – прошептал он на аккуратное ушко, поудобнее устраиваясь сверху. Его лицо было всего в нескольких дюймах от её. – Я знал, что ты окажешься маленькой шлюшкой.       Она уставилась на него с оскорбленной яростью в глазах, однако из-за тяжело вздымающейся груди и частично распахнутого платья её взгляд не обладал привычной остроты и предупреждающей угрозы. — Ты отвратителен, – с пренебрежением заговорила Уэ́нсдей после долгого молчания, пытаясь хоть сколько-то побороть его хватку на своих запястьях. Её глаза изумлённо распахнулись, когда она окончательно поняла, что не сможет освободиться, даже если захочет.       Она полностью в его власти. — Отвратителен, говоришь? Занятно, – Тайлер неспеша провёл рукой по её талии, по плоскому, напряжённому животу, наконец добравшись до стройных ножек, что не давали ему покоя последние несколько дней, легко скользнул под подол юбки и без предупреждения ввёл в неё сразу несколько пальцев. – Тогда почему же ты такая мокрая?       Уэ́нсдей издавала пока ещё слабые стоны, когда его пальцы медленно, но уверенно входили и столь же безжалостно покидали её жаждущую дырочку.       Звуки, которые она издавала, помимо ахов и вздохов, господи, были такими сводящими с ума, что ему пришлось собрать все свои силы, чтобы сдержаться и не трахнуть её до потери сознания во всех возможных позах, что только существовали, прямо здесь и прямо сейчас. Вместо этого он стал настойчиво массировать и давить на её клитор – ответный ход, который вернул ему пальму первенства.       Её стоны становились всё громче и громче, как вдруг Тайлер остановился и отступил, подарив свободу чужим запястьям. Она жалобно заскулила от разочарования, подавшись бёдрами вперёд в поисках прежнего контакта, но наткнулась лишь на пустоту. — Такая красивая, когда в отчаянии, – прошептал он. – Впрочем… думается мне, что мы сможем добиться большего. – Тайлер наслаждался гневом, заполнившим мрачные омуты, ожидающе наблюдал за тем, как Уэ́нсдей пыталась открыть рот, чтобы высказать ему то, что наверняка будет осуждением, но затем резко дёргает за одну из тугих косичек, заставляя её взвизгнуть. – Моя девочка, – похвалил он тоном довольного кота. — Иди… нахер, – прорычала Уэ́нсдей, и огонь в её глазах стал ещё ярче, чем прежде. — Оу, очень скоро, любимая, не сомневайся. – Тайлер позволил своим когтям вырасти, совсем чуть-чуть, восторгаясь тем, каким же шокированным стало выражение ранее бесстрастного лица. Неужели он почувствовал страх, исходящий от неё? Одним резким движением Тайлер разрезал чёрное платье, проведя острыми кончиками по гладкой коже. Уэ́нсдей напряглась и заскулила от дразнящего жжения мелких царапин: шрамов не останется, но теперь её кожу украшали красные полосы – его подпись, его метка.       Его. Метка. На. Ней.       Кровь даже не успела собраться в капельки и вытечь, как его губы накрыли свежие раны, и он чуть не кончил от металлического привкуса, наполнившего его рот. — Тайлер, – захныкала она.       Отчего он оторвался от своего самозабвенного занятия и поднял голову, глядя на почти невинно – всё бы ничего, но алая жидкость размазанная по юношеским губам, словно помада, и одинокая красная капля, стекающая по его подбородку, напоминали о истинном градусе происходящего. Запутав пальцы в светлых локонах, Уэ́нсдей с силой притянула его к себе и впилась очередным диким поцелуем, пробуя на вкус собственную кровь.       Освободившись от джинсов одной рукой, другой Тайлер стал рыскать по полу клетки, пока не нашёл искомое. Быстрым движением он защёлкнул один из наручников на запястье девушки, а второй пристегнул к ближайшему пруту решётки. Платье Уэ́нсдей находилось в беспорядке – по сути, от него ничего не осталось, лишь отдельные куски ткани свисали с хрупкого женского тела, – их ничего не разделяло, когда он, наконец, прижался к влажному входу. — Давай же, Тайлер, – убеждала она его, её голос был полон требования и нетерпения. — Скажи это, – настаивал он. Его глаза были прикованы к ней, и он ясно видел, как её переполняет стыд от безысходности. – Скажи мне, чего ты хочешь. — Тебя, – жалко выдавила она, но тут он ударил её по лицу, на что Уэ́нсдей удивлённо застонала.       Схватив острый девичий подбородок, Тайлер заставил её вновь посмотреть прямо на него, а затем отпустив, пробормотал: — Вторая попытка. — Пожалуйста, – захныкала она, пытаясь теснее прижаться, глядя большими тёмными глазами, – бесполезно, он не отступит от своего. Ему было слишком весело, чтобы просто остановиться, к тому же кожа на её ранее бледной щеке начала приобретать очаровательный красноватый оттенок. – Мне… нужно… – задыхаясь, простонала Уэ́нсдей, когда Тайлер внезапно вцепился зубами в алебастровую шею. — Скажи мне. — Пожалуйста, трахни меня, – просипела она, её лицо горело, а он поддался вперёд, рывком проникая внутрь, заставляя девушку истошно закричать. — Блять, милая, – так же несдержанно простонал Тайлер, прижимаясь к ней, – из тебя просто течёт. – Ему хотелось победно зарычать, потому что она стонала и извивалась под ним, была такой мокрой и жаждущей его… только его… — Сильнее, – взмолилась Уэ́нсдей, на что его рука нашла чужое горло, а недлинные когти слегка впились в нежную кожу. Его толчки не замедлялись, пока он душил её – она же обхватила ногами узкие бёдра. — Ты ведь хочешь, чтобы было больно, верно?       Уэ́нсдей хрипло и тяжело задышала, стоило только ему ослабить хватку на хрупкой шейке, – подумать только, всего-то надо надавить немного сильнее и… – и все равно она покорно кивнула. На её длинных ресницах застыли невольные слёзы. Сверкающие бриллианты на чёрном шёлке. Какая прекрасная картина… жаль, это мгновение нельзя запечатлеть.       Тайлер ухватился обеими руками за прутья над её макушкой и стал несчадно вдалбливаться в неё, окончательно теряя всякие тормоза. — Хотелось бы мне, чтобы под рукой было что-нибудь, чем можно было причинить тебе ещё больше боли, – сладко фантазировал он, – нож, электрошокер…       Уэ́нсдей, искушенная столь фантастической перспективой, натуженно заскулила и прижималась к нему крепче, явственно представляя, как бы это было. А Тайлер же упивался её покорностью, такая маленькая и едва способная дышать.       Она лишь для него и только для него. — Хочешь больше? – Уэ́нсдей снова лишь кивнула, однако в этот раз он жёстко схватил её за подбородок, не давая пошевелиться. – Про-из-не-си, – потребовал Тайлер, рычащим тоном, ореховые глаза прожигали в ней дыры. – Используй слова. — Сделай мне больно, – умоляла она, слова звучали невнятно, и он отчётливо видел, как учащается её пульс, как бьётся жилка на шее под оставленными им следами, будто мотылёк отчаянно пытающийся вырваться на свободу. Бессмысленно.       Тайлер потянулся вниз и ущипнул чувствительную бусинку клитора, заставляя её громко вскрикнуть и ещё яростнее вцепиться в него.       Её свободная рука метнулась ему за спину, пять кинжалов, – пять ногтей покрытых чёрным лаком, – безжалостно впились в его кожу, отчаянно пытаясь ухватиться за него, впрочем Тайлера это ничуть не беспокоило, и он продолжал входить в неё с прежним упорством. — Хорошая девочка, – пыхтел он, глядя на блаженное лицо напротив. – Я знал, что ты будешь кричать для меня. – На что Уэ́нсдей лишь эйфорически улыбнулась, поднося к своим губам пальцы, на которых Тайлер замечает кровь.       Свою кровь.       Она не сводила с него торжественного взгляда, пока с упоением обсасывала каждый пальчик, пробуя его на вкус. Ну, не-ет…       После ещё нескольких толчков Тайлер внезапно вышел из неё, и последовавший с её стороны скулеж лишь укрепило его решение. Уэ́нсдей обмякла в его руках, когда он легким движением перевернул её маленькое тельце: теперь розовое от жара лицо и грудь девушки были нещадно вдавлены в металлические прутья. — Вернись, – умоляла она, выгибая спину навстречу ему.       Тайлера не нужно было просить дважды.       Они оба застонали, когда он вновь резко наполнил её до краёв. Новая поза позволяла проникнуть глубже, после чего Тайлер о́бнял осиновую талию, притягивая ту ближе к себе; под таким углом он мог снова впиться зубами в эту манящую шею, и, поддавшись желанию, почувствовал, как её пульс затрепетал, словно пойманная пташка.       Тайлер укусил достаточно сильно, чтобы пошла кровь и раздался новый женский крик. Он схватился за девичье бедро с такой силой, которая наверняка оставит синяки, его движения были дикими и жёсткими, а звуки шлепков заполняли собой воздух вокруг.       Уэ́нсдей стонала под ним; Тайлер ясно видел, как её глаза закатились, а вишнёвые губы раскрылись в идеальной букве «О». Это было почти как одно из её видений, только вот сейчас это именно он творил с ней подобное, распаляя и заставляя распадаться на части. — Ты собираешься кончить для меня… снова? – довольно тоном поинтересовался он, играя и разминая твёрдый сосок между пальцами со всей нежностью, на которую был способен. — Да… бля-ять, Тайлер, – задыхаясь, произнесла она, и Тайлер оставил её грудь, взяв в руку косы и скрутив их вместе, словно вожжи. Он сильно дёрнул, и Уэ́нсдей взвизгнула от боли. — Расскажи мне, что ты чувствуешь, принцесса. — Хорошо, – скулила она, – как же хорошо. «Тогда ты просто возненавидишь меня за это».       Тайлер резко остановился, вопреки всем своим инстинктам. Он был так твёрд, что это причиняло ужасный дискомфорт, а её мягкая, соблазнительная влага, сжимающаяся вокруг него, ничуть не помогала – внезапная остановка заставила её отчаянно тереться об него, как он того и хотел, что вызвало у Тайлера разочарованное рычание. — Если продолжишь в том же духе, я просто кончу в тебя, – предупредил он, начиная глубокий, медленный темп, и всё ещё сжимая косички в своей ладони. — Да, – выдохнула Уэ́нсдей в предвкушении – от его действий или слов Тайлер не мог точно сказать. — Да? Тебе так нравится быть наполненной?       И она согласно закивала, как могла, схватила его за предплечье и вновь притянула к своей шее, а когда чужие пальцы железной хваткой сдавили её горло, её мрачные омуты закатились, а на лице расплылась улыбка. — Я позволю тебе дышать только после того, как ты кончишь, – промурлыкал Тайлер ей на ушко, и Уэ́нсдей вздрогнула от этого обещания. Её личико стало восхитительно красным от нехватки кислорода. – Так что искренне советую поторопиться, куколка.       Уэ́нсдей издала сдавленный, прерывистый звук; от недостатка воздуха её сердце забилось с удвоенной частотой, а через несколько глубоких толчков он почувствовал, как она с новой силой обхватила его, бурно и неистово кончая. — Такая хорошая девочка.       Похвала сорвалась с юношеских губ, словно лёгкий напев, и Тайлер ослабил хватку, наблюдая за тем, как она задыхается и всхлипывает, падая вперёд – колени уже не могли держать её в вертикальном положении. Девичьи ладони ухватились за прутья клетки, а раскрасневшееся лицо прижалось к ним, ища опору и хоть какой-то источник столь желанной прохлады.       Свободной рукой Тайлер скользнул по острым лопаткам, надавил, сильнее прижимая девушку разгоряченной грудью к холодному полу. Её спина выгнулась восхитительной дугой, потрясающе, и он не смог удержаться и шлепнул по аппетитной попке, смакуя раздавшийся визг. — Как же ты хороша. Ты создана для этого, Вэн, – Тайлер нежно погладил розовую кожу, прежде чем нанести ещё один удар. – Моя идеальная секс-куколка. – Он рассмеялся, когда она по-детски отвернулась; лишь бы он не видел, какой эффект произвели на неё сказанные им слова. Что же… прекрасно. Тайлер отвесил ей очередной более беспощадный шлепок, отчего с вишнёвых уст сорвался удивленный возглас и нечленораздельное бормотание. — Отвечай мне, – прохрипел он и снова вонзился в хрупкое тельце, капли пота стекали по его лбу.       Уэ́нсдей изо всех сил держалась за прутья, пролепетала: — Ещё, – и застонала от удовольствия, когда он снова ударил её по заднице. – Пожалуйста, – умоляла она между вздохами и хныканьем. – Дьявол, я… я… – Уэ́нсдей смотрела на него через плечо, не находя подходящих слов, перед глазами стояла пелена, когда она упивалась видом того, как он наваливается на неё всем своим весом. — Следуй за мной, – приказал Тайлер, не терпя возражений, и осторожно провёл когтями по ее спинке.       И Уэ́нсдей повиновалась.       Её отчаянный крик эхом отзывался в его голове, отчего все последующие движения стали совершенно дикими: он трахал её так, будто она была последним безопасным местом в этом мире, словно, войдя в неё достаточно глубоко, он мог бы остаться в ней навсегда. Его бёдра ударились о её с силой автомобильной аварии, когда он кончил, выплескивая своё семя с звериным рёвом.

Продолжение следует…